Последний эшелон Беркут Алексей

Глава 1

Мы еще живы.

Почему? Нет ответа. Так решил всевышний.

На уровне подсознания, даже сквозь неимоверную толщу железобетонных стен и перекрытий бункера, словно слышится звук столкновения воздушных потоков с миниатюрными корпусами подлетающих вражеских ударных дронов. Основная электронная установка Иней-4СМ двадцать пятого укрепрайона раз за разом ударяет по ним.

В это же время два военных специалиста продолжают шаманить над станцией активных помех.

Затем слышатся длинные очереди с правого и левого фланга стрелков прикрытия и жесткий стрекот автоматических турелей Тунгуска – АМ4. Стационарная шахта укрепрайона усердно плюется боевыми модулями и со своих позиций срываются несколько наших тяжелых бпла Пустельга и почти три десятка более легких Мошек.

Начинается бой. Очередная попытка врага прорвать линию эшелонов. Он длится, пока противник не теряет практически все бронемашины и большую часть пехоты.

Сверху вновь и вновь падают куски обшивки бпла, а также умудрившиеся прогрызть систему обороны, вражеские подкалиберные снаряды с обедненным ураном.

Уцелевшие беспилотники альянса, автономные бронеплатформы ХМ-1206 и МСВ-92, а также орды машин поддержки типа Аделаида и ХМ-1208 покидают район нашего укрепрайона.

Теперь, как обычно, будет небольшая передышка. А затем последует новый удар дальнобойной артиллерии или очередная попытка сухопутной атаки.

И больше всего бед доставляют даже не ударные беспилотники типа MQ – 17 Центурион и MQ – 28 Валькирия, а удары батарей с 75 мегаваттными лазерными установками Бостон.

Резко дернувшись, Егор проснулся. Громко зевнул, машинально потер глаза и тут же схватился за умный пластиковый листок системы управления своим обмундированием, Плеяды.

Одинокая мысль посетила его. Егор вдруг осознал в эту минуту, что его отношение к страху за последние недели сильно притупилось. Он прозевал момент, когда это произошло. Все поменялось.

Теперь ему не было страшно даже умереть, было страшно попасть в плен к агрессорам. И ничто так не напрягало, как эта мысль, в последние дни она часто посещала его.

И ерундой в такие минуты казалось, что песок сутки напролет скрипит на зубах. И что аномальный мороз и радиация проникают порой под все слои экипировки, сквозь тварон, нановолокна, термобелье, дотягиваются до кожи. И регулярно пробивает озноб. И что от свиста трассеров, бесчисленных умных снарядов ежедневно наступала глухота на некоторое время. От этого он порой впадал в ступор, после бесконечных атак роев беспилотников.

Родина ждет. Родина молит быть храбрыми, мужественными. Она ждет, что солдаты будут не слабее духом и телом, чем предки, что не посрамят память дедов и прадедов.

Егор помотал головой, чтобы скинуть оцепенение, сунул свернутый экран КРУС Плеяд в карман разгрузки и покинул кубрик. Когда он вышел из бункера, бой уже закончился, и воцарилась относительная тишина.

Тоскливая картина, в общем-то, открылась взору молодого оператора. Свинцовое низкое небо с множеством белесых росчерков от закончившегося воздушного боя.

Егор опустил голову, поправил отворот Кольчуги, проверил состояние аккумуляторных пластин и фильтры очистки воды, плотнее надвинул маску-фильтр. Справа лужа, слева лужа, да несколько крупных осколков, от долетевших до форпоста снарядов, украсили пространство между бункером и лобовыми укреплениями периметра.

После многодневных морозов они как-то даже радовали, хоть и снова покрылись корочкой льда. Полунин доковылял до левого фланга и присел на мешок, рядом с пулеметным расчетом, возле которого возился его стрелок прикрытия.

И тут же снова задремал. Очнулся. Осознал, что это все тот же окоп. Все те же лужи, осыпающийся грунт и хилые стебельки пожухлой травы и задремал он всего лишь минуту назад. Ведь нормально уснуть, чтобы без кошмаров, крепко, увидеть сны не получалось уже много дней. Все, как в тумане прошлое.

Поначалу старожилы говорили Егору, что попривыкнет, обстреляется и перестанет обращать внимание на канонады и очереди, на бесконечные всполохи вокруг. А вот и нет, не угадали. После всех боев и ранений, солдат все так же, как в первый день войны, не мог расслабиться, спокойно лечь поспать. Все мышцы находились в постоянном гипертонусе. Засыпал молодой оператор лишь, чтобы мозг нажал тумблер вкл-выкл и снова включился. Прямо зомби какой-то.

Как робот ходил Полунин круглые сутки по форпосту, от полевой будки оператора беспилотников до бункера, от левофлангового сектора с ПТУРом «Горчица», автоматической зенитно-ракетной пушкой и пулеметом Магомеда. Помогал отстреливаться от наступающих врагов в паузы между дежурствами, бегал в бункер за новыми цинками и обратно в окоп. Мозг все время был в фазе готовности, это состояние не отпускало, не давало расслабиться и получить драгоценные мгновения отдыха.

Хоть заорись, заматерись, хоть зареви. Все без толку. Только сейчас Полунин вспомнил и начал иначе воспринимать слова своего отчима. Когда-то отчим рассказывал, как смотрел по телевизору регулярные репортажи из косовской Дечани в 2021 году, жестокие бои в Сирии, ливийском Сурте и Мисурате в 2018 году. Один наш отличный журналист вел их. Так вот вспоминал теперь Егор его лицо, месяцы в стрессе, почти без сна. Боевой мужик. Отчим Егора тогда только одного и желал. Чтобы держался парень, главное аккуратнее. Берег себя. Но то было в прошлом и с другим человеком. Тогда хорошо хлестанули агрессорам. Отпор дали. Но то было только начало длинной хитрой игры со смертью. С заговором воротил, циничных финансистов, давно поставивших власть и деньги выше человеческих жизней. Выше судеб целых народов.

Начался обыденный день в 25 укрепрайоне. Обычное утро. На дворе заканчивалась первая декада июня, а тут снова подморозило. Уже который день солдат сидел в этом долбаном окопе. Все шла эта проклятая война.

Егор надел тактические перчатки и воткнул крохотные штекеры в гнезда на рукавах, затем активировал общий контур обогрева в системе Кольчуги.

Господи, все как раньше. Все в окопе сидят. Справа от Полунина боец, старший оператор укрепрайона, еще несколько лет назад он и не чухал про то, что окажется здесь.

А кто знал, кто думал. Работал Федор в непыльной конторке в центре Москвы, получал ежемесячно почти сорок минимальных оплат труда. Ходил с женой и двумя дочерьми по выходным гулять в парк, ездили регулярно все вместе к ВДНХ, в гости к теще на блины, играл мужик в приставку, пил пиво, платил ипотеку.

А сегодня сидит, весь чумазый от грязи, пропахший дешевым табаком, зачем-то выкуренной сигареты, взятой у Марата, собственным потом и гарью от множества разрывов. И не предвидится пока что душ и отдых.

– И какого лешего ты здесь делаешь, Федор?! – спросил Егор, – Иди в бункер. Следи за обстановкой. Лейтенант увидит, выговор получишь. Тебя беречь надо.

– Я там совсем оторвался от реальности, Егор. Перестал ощущать, что война кругом. Отрешенность, тишина и теплые стены. Удобное кресло. Это нехорошо. Вот я и вышел ненадолго, проветриться. Продышаться. Прислушаться к реальности. А выговор, сам понимаешь во время войны, что значит…

Вот этим простодушием и нравился старший оператор Егору. Был Федор Кудрявцев аполитичным, но почти всегда серьезным, сосредоточенным, и одновременно простым.

За время совместной службы узнал Егор, каким еще был Федор. Олдскульный мужик. Истинный семьянин, верный своей жене, детям. Все в его прежней жизни было размеренно, чинно, даже педантично. Утром садился в старую электромашину и ехал на работу.

Имел старший оператор небольшую залысину, худощавый, в силу профессиональной специфики был он слегка сутулый и неряшливый, что было заметно даже в военное время. И он постоянно кодил. Этот 37 летний программист не раз уже выручал подразделение в самых опасных ситуациях за последнее время.

Иногда администратор форпоста умудрялся вскрывать шифры вражеских ударных беспилотников, перехватывал управление каналами. Держал он под контролем уязвимые места периметра круглые сутки, перекрывая мертвые сектора автоматических турелей и зоны видимости стрелков обоих флангов. Это был уже далеко не тот резервист, в компании которого Егор встретил первые часы войны. Да и сам Егор изменился еще больше.

Федор внимательно, с прищуром посмотрел на Егора и многозначительно произнес.

– Выпей пентацин и полисурьмин, пора радионуклеотиды понижать. Потом уже поздно будет вспоминать про это.

Долбанные таблетки, подумал Егор. Ферроцин, казалось порой, перестал помогать. Не помогали и другие. Волосы выпадали клочками после многодневных осадков. Кожа грубела местами и порой солдату становилось страшно от мыслей о лучевой болезни.

Но тут же Егор вспоминал, что он не пыль в эпицентре взрывов ядерных бомб где-нибудь в Старом Осколе, Смоленске, и не в воронке от попадания крылатой ракеты. Что не пухнет с голоду, бредя где-то по заснеженным обезображенным пустошам западной части страны, не в застенках у оккупантов мучается от изуверских пыток. У него в руках мощная винтовка, на нем новейший бронекомплект, он управляет несколькими новейшими дронами, вокруг бронемашины, в конце концов, мощная армия.

И тут оператор понимал, что это проявление трусости и ему становилось стыдно. Стыд гнал его обратно в окоп или в полевую будку оператора, даже если было время не его дежурства, он поднимал пару бпла Пустельга в воздух и вел их в направлении вражеских позиций.

– Хочется сказать, что самое страшное уже позади, – прохрипел Егор, затем прокашлялся и добавил, – Выжили в самом начале. Но, что если самое страшное еще только впереди, Федор?!

Егор посмотрел на Кудрявцева, затем на Магомеда Тахветдиева, своего суперстрелка-прикрытия. Они молчали. Так и не дождавшись ответа, Полунин встал и пошел к своей операторской будке, изредка поглядывая в амбразуру сектора.

Вокруг были одни лишь воронки и внутри периметра и особенно за ним, сплошь усыпавшие склон холма перед укрепрайоном.

Перед линией соприкосновения все склоны холмов и излучины реки были усыпаны обломками, обгоревшими остовами бронетехники, кусками корпусов и узлами вражеских и наших дронов, осколками снарядов и останками убитых врагов. Вдалеке виднелись глубокие борозды, по края залитые радиоактивной водой, обломками укреплений и обрывками обмундирования не самых исключительных из числа солдат агрессоров.

Но до будки Егор не дошел, машинально развернулся и тут же услышал оклик командира. Лейтенант Вохма подошел, задал пару дежурных вопросов Егору, зачем-то покивал головой и направился в сторону бункера. Ему навстречу вышел старший техник укрепрайона, Константин.

И в этот момент почти без звука, преодолев нашу систему ПВО, неожиданно для всех упал снаряд. Раздался взрыв. Егора отшвырнуло в сторону сектора ответственности. Его почти сразу схватили руки Магомеда и потащили в окоп. Егор успел увидеть, как упали Кирилл и Костя.

Все вокруг моментально вскипело. Затрещали автоматические зенитно-пушечные турели Тунгуска —АМ4, глухо заухала шахта запуска дронов, бухнуло центральное артиллерийское орудие форпоста. Сквозь легкую контузию, Егор расслышал пулеметные очереди стрелков.

Слава богу, остальные ракеты попали в холм, дезориентированные нашими средствами радиоэлектронной борьбы. Дроны альянса уже вовсю утюжили наши укрепления, пара машин даже умудрились прорвать периметр, но турели и электронные пушки Иней-5ВМ и 4СМ расправились с ними.

Егор встал на ноги, отряхнулся, а Магомед уже колдовал возле пулемета.

– Шахту бл…, катапульту заклинило, – услышал оператор злой голос Федора со стороны бункера.

Егор вновь посмотрел туда.

Из бункера выскочили китайский офицер и оба механика подразделения. Полунин тоже побежал туда.

– Режь, режь. Отрывай, – кричал Семен китайцу.

Вей Чжан склонился над нашим старшим техником и разрезал левую штанину его брюк, ниже арамидной накладки на колене. Хлестала кровь, из раны виднелось белесая полоса сала и небольшой кусок кости. Офицер НОАК начал оказывать первую помощь.

Нашему лейтенанту повезло больше, он смог сам подняться, отряхнул Кольчугу и сегменты своего облегченного экзоскелета, посмотрел в нашу сторону и сразу пошел на свой сектор.

– Пока не поздно, – продолжал кричать Семен, то ли паникуя, то ли пытаясь отвлечь раненого Константина, – это больно. Но умирать то больнее.

Егор решил вмешаться. Активировал умный пластик Плеяд и отстучал по КРУС Федору, чтобы тот взял контроль над периметром.

– Марат, заводи броневик. Срочно везем в госпиталь, – воскликнул Полунин.

Механик убежал в гараж и уже через пару минут выгнал бронемашину на улицу.

Марат, он единственный курил. И теперь ему было тяжко. Пока Вей Чжан, Семен и Егор укладывали раненого сослуживца на заднем сидении, он нервно нарвал сухих травинок на заднем дворе бункера возле самой кромки минных полей. Затем мелко изорвал их и сложил в кусок бумаги, прикурил. Появился густой дым. Он затянулся пару раз. Закашлялся. Сплюнул несколько раз. Состроил гримасу отвращения и, бросив самокрутку, смачно втоптал в землю.

Егор вскочил на подножку и нырнул в кабину. Почти сразу за рулем оказался и Марат. Позади еще долго слышалась канонада, продолжался бой.

Броневик рванул за периметр форпоста и уже через двадцать минут солдаты оказались в полевом госпитале, что был развернут недалеко от центрального штаба дивизии. Хирурги взялись за техника, а Марат и Егор сразу ретировались.

На выходе Марат вытер руки об карманы разгрузки, затем о броненакладку из тварона своей Кольчуги, четвертого поколения бронекостюма, что пришел на смену уже легендарному ветерану, Ратнику. Видно было, что он все еще переживал.

Сразу обратно в расположение солдаты не поехали.

Вместе доехали до специальной фермы.

Недавно какой-то умник из штаба придумал очередную ересь. Прислали несколько лосей, оборудовали в поселке в тылу, в 80 километрах от линии укрепрайонов, основного эшелона обороны, небольшое хозяйство.

И никто, по крайней мере, Егор так полагал, никто даже не догадывался, на кой нужны сохатые на линии фронта. Под почти беспрерывными артиллерийскими обстрелами, ударами беспилотников и атаками моторизированных японских дивизий и бронетанковых американо-австралийских бригад.

Они прошли через небольшой двор, и сразу вышли к загону, где гуляли животные. Егору все никак невдомек было, откуда берутся корма для сохатых в такое время. Тем более кругом радиоактивные осадки, а большая часть посевов и сельскохозяйственных регионов, вода и почва заражена. Где-то аномальные морозы убили всходы по весне, где-то бушевали разгневанные людьми, смерчи. Но зоотехник сразу ему объяснил, что большую часть кормов доставляют из Алтая, Тывы и берегов Енисея. Эта информация окончательно сбила парня с толку и убедила в абсурдности этой затеи.

Видимо, с ума сошел один из генералов, подумал Егор.

В этот момент к нему подошел один из лосей, был это крупный самец полуальбинос и настойчиво начал обнюхивать руки Егора в поисках угощения.

Парень погладил лося.

Егор поймал себя на мысли, что здесь, на ферме, впервые за все время войны в душе стало спокойно, тихо. Это его напугало. Он резко одернул руку и отошел от изгороди. Лицо его было хмурым. Затем он махнул рукой Марату и пошел в сторону броневика.

В мирное время уже бы уволился. Но война лишила и этого. Каждый день тянулся, словно год. Но в моменты, когда тяжело, когда хотелось пожалеть себя, вспоминались родные, погибшие, там, далеко.

Уже к вечеру они вернулись в расположение отряда. Всю дорогу Егор молчал, и не ответил ни на один из вопросов Марата.

За периметром было спокойно. Магомед дежурил у ПТУРа вместе с Семеном и одним из китайских пехотинцев.

Сегодня уже была дежурная серия обстрелов, и теперь было относительно тихо.

Егор дошел до полевой будки, активировал терминал, проверил обстановку и потоки данных от дронов разведки. Он вышел из полевой будки оператора-стрелка бпла. Все достало, и нервы были на пределе.

– Что хмурый, Егорыч? – спросил Магомед, доставая новый боекомплект для ПТУРа, – Из-за Кости расстроился? Сам жив и хорошо.

– Я не думаю, что когда-нибудь война на этой планете закончится, Мага. Неуемная жажда власти и бесконечная глупость большей части общества, позволяют быть войне. Хозяйничать войне. Лишать нас близких. Принося боль в каждый дом. Как это бесит! Как они, эти выродки, бесят!

– Оу, оу, успокойся парень! Стресса хватанул? Надо с лейтенантом поговорить.

Их смена дежурства закончилась. Егор встал и пошел вдоль бруствера. Переступил дремлющего у центрального сектора китайского стрелка и дошел до ступенек в бункер. У входа встретил Семена и лейтенанта Вохму. Пришлось предоставить полноценный отчет командиру об эвакуации раненого сослуживца, и только после этого пойти дальше. Следом шел Магомед.

Они вошли в гараж. Егор достал две тубы с едой и сев на бронированную покрышку, стал ужинать.

Магомед перекинулся несколькими фразами с Вужданом, затем подошел к 3д принтеру, взял с полки увесистый брикет сырьевой матрицы. Стрелок закинул в приемное отделение аппарата слиток сплава.

Эти штуки на линию укрепрайонов присылал завод, что стоял в Новосибирске. Магомед активировал программу печати локтевого сегмента сочленения своего экзоскелета, что повредил во время вчерашней атаки, и пошел обратно на воздух. Егор доел и увязался за ним. Ужин благотворно повлиял на солдата, его немного отпустило.

Они присели у стены, справа от входа.

Время от времени, где-то высоко слышалось легкое шуршание. В небо взмывали от трех до пяти бпла из пусковой шахты форпоста. С неба летели пара дежурных ракет, уничтожаемые системой ПРО укрепрайона или батареями ПВО дивизии.

Беспокоящий огонь стал привычным явлением. Будни.

Одно хорошо. Одно радовало.

Согласно последним сводкам, нашим ВКС удалось вычислить боевые спутники противника. И даже уничтожить некоторые. Их сеть нарушена. Автономные бпла не смогут некоторое время контролировать все участки систем. Возможно, теперь будет легче обороняться. Возможно, мы не проиграем войну.

Возможно, мы даже не умрем. Ведь выдержали уже больше года.

Глава 2

Согласно сводкам РосИнформАгенства, что поступили в штаб дивизии только через две с половиной недели после нападения, первая глобальная война была в самом разгаре. Все желающие военнослужащие, смогли получить копию аудиофайла с обращением главнокомандующего и речью министра обороны. Сам факт того, что высшее руководство уцелело, и была, наконец налажена система связи, уже довольно сильно подняли моральный дух армии.

Большинство солдат и офицеров загрузило файл сразу в штатный КРУС и прослушивали раз за разом, через встроенную в шлем цепочку микродинамиков.

Его слушали во время перетаскивания цинков с патронами и пополнения боекомплекта, во время попыток вздремнуть, прислонившись к холодному железу боевых машин, во время очередного отступления, бредя по чавкающей громко грязи под частыми налетами вражеских ударных беспилотников.

Уцелевшие несколько машин противовоздушной обороны и мобильные зенитные комплексы дивизии отражали атаки, стремились сбить ударные дроны альянса. Но ряды дивизии все равно редели час за часом, день за днем.

Егору, срочнику, полугодишнику, тоже скинули копию сводки, и он слушал ее раз за разом, особенно в эту, первую ночь после получения. Не спалось многим, не только ему.

Солдат сидел на траве, прислонившись спиной к ободу колеса машины радиоэлектронной борьбы. Часами прослушивал аудиофайл, очень плотно сжатые объемы данных, страшные факты, открывающие глаза на произошедшее в прошлом и на происходящее теперь.

Сверху лил радиоактивный дождь, постоянно свирепствовал ветер. В первые несколько дней этот ветер нес тучи пыли и пепла с огромных пожарищ на всем побережье, от разрушенных Находки до Тернея и Самарги, с Владивостока, Уссурийска, китайских Хуньчуня, Ванциня, Цзиси.

Согласно сводке, большая часть вооруженных сил родины сохранили боевой потенциал, всем военнослужащим поступил приказ держаться и бить врага. Политическое руководство и большая часть высшего командования тоже выжили, уцелели. Теперь создавались новые штабы армий, формировались лагеря для беженцев, шла мобилизация, уцелевшие регионы начали восстанавливать единую систему обороны.

А ведь все началось гораздо раньше, как плесень, поползло разложение общества, затем несколько приграничных конфликтов с хорошо прописанными сценариями развития и с общей целью оттянуть ограниченные ресурсы, максимально истощить бюджет страны, лишить свободного денежного потока для развития, инноваций, реформ, социальных программ. Медведя словно капканами обложили, лапы сковали, а затем распяли и начали рвать на части.

В это же время, на протяжении двух десятилетий в Европе происходили другие события. Словно первобытная охота, когда поджигается сухостой и огонь гонит все зверье в нужном направлении, там, где притаился охотник с каким-нибудь штуцером. Двадцать лет они гнали, словно животных, в Европу мусульман, христиан с ближнего Востока, средней Азии, северной и центральной Африки.

Европу разменяли в противостоянии с Россией, использовали в очередной раз, словно проститутку. Туда за пару десятилетий вынудили переселиться миллионы жителей Африки, Ближнего Востока и Средней Азии, малообразованных, отличающихся от европейцев кардинально менталитетом и привычками, образом жизни. И им позволили все, показать свой нрав, свои самые грязные привычки, дали зеленый сигнал их низменным инстинктам.

Вершители судеб принуждали средний класс, интеллигенцию Европы покидать родные земли. Искусственно выдавливали умы и финансы, в добровольно-принудительном порядке заставляли множество зажиточных семей коренных европейцев с многовековой историей перебираться за океан, в безопасное место, в северную Америку, подальше от бесчинств, насилия, вандалов и варваров.

Таким образом, они достигли сразу нескольких целей, получили огромные финансы сбережений, инвестиции в промышленность, эвакуировали своих собратьев западноевропейцев, получили несколько десятков миллионов высокообразованных специалистов, избежали неминуемой рецессии. Но главное, получили Европу, как плацдарм, огромные пространства, населенные беженцами, мусульманами, с давно выкачанными полезными ископаемыми, загрязненными до крайности водными ресурсами. Европу готовили к роли полигона для будущего театра военных действий. Роли крайнего, ее пустили в расход. Теперь Европа была не нужна и годилась лишь для того, чтобы нанести удар по нашей родине и получить обратно основной ответный удар, по малограмотным новым жителям.

Почти сорок лет копились силы в труднодоступных ущельях Афганистана и Пакистана. Создавались и обучались в лагерях полчища радикальных исламистов, плодились тысячи группировок. Тщательно и методично велась эта работа, миллиард за миллиардом поступали в распоряжение духовных руководителей давно обесценившиеся денежные знаки, они шли на закупку новейших вооружений, подкуп политических деятелей. Огромные суммы шли на вербовку очередной тысячи молодых необразованных юношей, на всем пространстве от Марокко до западных провинций Китая, от южного Судана и Конго до ледяных фьордов Норвегии, чей разум, как губка впитывал всю грязь, что поступала к ним из групп в социальных сетях, форумов и на тайных собраниях.

И наша страна получила часть демографического удара, великого переселения. В Европу бежали миллионы людей от войн и хаоса искусственных конфликтов, из Африки шла волна беженцев от вспышек межнациональных конфликтов, геноцида, очагов, неизвестно откуда, взявшихся вирусов, масштабных эпидемий опасных заболеваний, от голода и катастрофической нехватки воды. Они выдавили новые миллионы беженцев с Ближнего Востока в Европу и среднюю Азию. В свою очередь, бывшие республики Советского Союза и страны союзники России не выдержали этой волны, социального натиска и их жители потянулись к границе своего северного могучего батюшки, соседа. За последние восемь лет отечество приняло двенадцать миллионов человек из стран союзников. С ними в страну, раздираемую противоречиями, пришла новая безработица, новые конфликты, социальная напряженность, эпидемии.

В один прекрасный день все и началось. Сначала поползли слухи о новом штамме гриппа, вокруг умирали десятками, сотнями люди. Инкубационный период новой болезни составлял всего от двух до трех часов. Огромный опыт и наработки объединенной фармацевтической корпорации позволили разработать средство от напасти уже на пятые сутки, началась всероссийская вакцинация.

Через пару недель вдруг с самолета, приземлившегося в Краснодарском аэропорту Пашковский, сняли сразу семнадцать пассажиров с подозрением на лихорадку Котто, а уже через сутки в московском Шереметьево приземлился рейс из Рио-де-Жанейро с девятью зараженными неизвестным штаммом вируса Зика и Куере. Еще через три дня в Екатеринбурге в карантинной зоне Кольцово оказались еще двенадцать человек с подозрением на Котто. Это нарастало, как снежный ком.

Среди населения страны, в особенности жителей мегаполисов началась паника. Участились невыходы на работу, перестали открываться многие магазины. Опустели улицы. Люди подсознательно чувствовали опасность. Только единицы понимали, что это не совпадение и не просто попытки прощупать почву, а спланированная массовая атака по нескольким направлениям. На страну совершалась массированная биологическая атака. И наивно было полагать, что какие-нибудь протесты и внесение резолюций в ООН, жалкую марионеточную организацию агрессора, уже несколько десятилетий, как дискредитировавшую себя, помогут прекратить этот кошмар, заставят врага признаться или спасут миллионы россиян. И жителей соседних государств, некоторые из которых, были замешаны в этом, но не поняли, что их генотип идентичен нашему. Ведь многие столетия наши народы жили бок о бок, давно перемешались в большинстве своем до однородной массы.

Едва страна оплакала и похоронила почти сто тридцать тысяч человек, как в столице начались массовые студенческие беспорядки. Организованные извне, спланированные заранее, искусно, они хорошо отвлекали внимание от настоящих проблем, оттягивали ресурсы и связывали руки властям. В этой неразберихе враг продолжал шаг за шагом двигаться к цели.

У Егора после четвертого прослушивания аудио сводки все окончательно перемешалось в голове. Так все перемешалось. Такой сгусток противоречий и совпадений, хронологических и социальных. Юноше хотелось закричать, но он сдержался.

В нашем обществе много противоречий. Многие из них копились годами, десятилетиями, бесчисленные мелкие обиды и упреки, многие люди скрипели зубами, многие таили злобу. Много противоречий нам грамотно принесли через средства массовой информации наши недруги. Они вложили в головы нескольких поколений чужие мысли, идеалы, безудержную жестокость, растлили четыре поколения, заразили фальшивыми ценностями молодежь. Внедрили нужные им догмы и идеалы.

А еще настроили многих против нас, соседей, бывших союзников и друзей. Но это их право, быть глупыми и слабыми, потерять и свою независимость, и национальную идентичность, честь. И при этом еще злиться на нас.

Может это даже от зависти, вдруг подумал Егор. Это на их совести было и будет, сами глупые, повелись. А умные еще больше прозрели и вооружились, ведь знание – сила.

Егор, как и все прочие, как и родители, всю свою жизнь кормился этой блажью, сказками. Это как зараза, как чума, чужая пропаганда. Она поражает слабые умы, заставляет прогнивать неокрепшие личности и помогает размножаться низменным инстинктам и вредным опасным привычкам. Множит агрессию и недовольство людей самими собой, соседями, правительством, работой, обществом, доходами, жильем, едой. И наше общество не избежало подобного, слабое оказалось, как и многие другие.

Так что может оно и к лучшему, эта война, вдруг поймал себя на мысли солдат. Ведь произошла зачистка. Ведь только так можно понять, где болит, а где здоровая ткань находится. Егор быстро замотал головой, скидывая это наваждение, несколько раз выдохнул, но продолжил в очередной раз слушать сводку.

Все беды отдельного человека, стран и всего мира от глупости, наивности, зависти, алчности, хотя последние три черты проявления именно глупости. Еще веселее наблюдать, как люди, официально из-за процесса урбанизации, бросают миллионы гектаров родных просторов и едут в две резиновые столицы, а потом ругаются, что несколько квадратных километров заброшенной территории достаются китайцам и японцам.

Не весело осознавать, что даже врагу от этого становится проще. Не надо много ракет, чтобы нанести невосполнимый, неприемлемый урон, ведь большая часть населения самостоятельно сосредоточилась в паре десятков мегаполисов. А всего две бомбы, упавшие на две столицы, разом лишат страну двадцати пяти миллионов, сразу шестой части населения.

Однажды очередная исключительная нация принесла свободу и демократию индейцам, вымерло больше полусотни племен. Дальше все было в том же духе, всю свою короткую историю, эта, искусственно созданная на чужих территориях и на чужие деньги страна, продолжала бесчинствовать.

Перечислять всех пострадавших, угнетенные страны, народы можно долго. Число погибших от рук этих доброжелателей давно перевалило за сто восемьдесят миллионов человек, в разы превысив жертвы второй мировой и лидера фашистов Германии.

И теперь они решились принести свободу и свою любовь нам. Что же, нам желали добра многие. Римляне, тевтонцы, Чингисхан, османы, Наполеон, Гитлер. Теперь вот корпоративные армии очередных исключительных из-за океана заявились. Подло, из-за горизонта выслали ракеты с демократией, переправили через границы штаммы вирусов свободы и болезней, истощили нашу экономику конфликтами в припадке своей любви к нам.

Егор поправил разгрузку и маску-фильтр, пару раз вгляделся в темноту и силуэты патрулей, снова прислонился к колесу и закрыл глаза. И тут же ему на ум вдруг пришла неожиданная мысль.

Быть может теперь сербы, сомалийцы, ирокезы, чинуки, венесуэльцы, йеменцы, вьетнамцы, японцы, филиппинцы, аргентинцы, украинцы, киргизы, афганцы, иракцы, сирийцы, ливийцы, колумбийцы, шошоны, сиу, апачи, кубинцы, никарагуанцы и многие другие народы решат вернуть обратно подарок, свободу, наградят исключительных за труды их. И чтобы также, чтобы во время припадка любви, умерло у них, например, две трети населения.

В голове вдруг окончательно прояснилось, какие партнеры. Враги самые настоящие и хватит лгать самим себе. Питать иллюзии. Тысячелетиями мы были, есть и будем врагами. Пока не разберемся, как говорится, пойдем выйдем. Любого хама и дебошира нужно ставить на место, разговаривать с ним на его языке. Дать в зубы. Хотите торговать, торгуйте, сотрудничайте. Но тогда не смейте угрожать, обзывать всех. Настраивать против нас, обвинять в надуманном. За спиной шептаться, плести интриги. Так делают только трусливые гиены, падальщики. Такими очередная исключительная нация и являлась всю свою историю, словно свора шакалов.

Только на этот раз они поменяли тактику, собрали всю стаю, всех, кто когда-либо нападал на Россию, желая получить огромные территории и богатства родины, поработить гордую святую нацию.

Почти целое столетие копили они силы, вытравляли страхи из сознания, зализывали раны после последнего сокрушительного поражения, собирали под своими знаменами всех желающих. Наверно последней каплей терпения альянса была попытка выйти из его состава Греции, Чехии и Турции. Впрочем, они стали лишь очередными жертвами манипулирования, рэкета, шантажа и запугивания лидеров целых стран. Стали жертвами и марионетками в глобальной игре и противостоянии, в длинной серии многоходовых шахматных партий.

Сколь угодно можно было нагнетать обстановку, увеличивать финансирование, продвигать образ врага и агрессора, но истерия закончилась. Большинство стран отрезвели и пришел момент невозврата. Момент удара, истерия или хладнокровный циничный расчет.

Согласно этой же сводке получалось, что удар нанесен был еще по нескольким странам и целым регионам с целью окончательно установить свое могущество, превосходство. Скинуть оставшихся претендентов на лидерство в грязь и средневековое невежество.

Сначала официально война была объявлена Ирану сразу несколькими ближневосточными странами. Саудовская Аравия, Израиль и несколько союзников нанесли удар крылатыми ракетами и попытались нанести авиаудар, подавить ПВО исламской республики. Частично им это удалось, но и потери среди ВВС стран-агрессоров были велики. В ответ Иран нанес ракетный удар по противникам. Конфликт разрастался с неимоверной скоростью, уже через сутки весь Ближний Восток полыхал. Откровенно говоря, закусились давние противники, их поддержали и исключительные.

Отсчет пошел и для России, выжидать врагам давно было нечего. А уже через два дня в другой точке планеты, был нанесен массированный удар почти сотней стратегических бомбардировщиков В-21 Налетчик по северокорейским объектам, лазерные установки кораблей пятого и седьмого флотов, и электромагнитные бомбы, сброшенные с самолетов двух АУГ из акватории Японского моря, нарушили работу систем управления обороны государства.

Полторы тысячи крылатых ракет уничтожили ядерные шахты, пусковые установки, стратегические заводы, ключевые электростанции, узлы связи, штабы армии. Южная Корея и Япония начали сухопутную операцию вторжения, при поддержке двух усиленных авианосных группировок американцев и нескольких кораблей Австралии и Канады.

Китай и Россия собрали экстренное заседание в совете безопасности ООН и даже выдвинули ультиматум. Их поддержали Казахстан, Монголия, Иран, Армения и еще два десятка стран.

Начались долгие переговоры, споры и взаимные обвинения. В это же время шли кровопролитные бои.

Но через неделю, ко 2 мая стороны неожиданно пришли к компромиссу. Еще через три дня подписали соглашение об отводе армий Южной Кореи и Японии к официальной границе.

Саудовская Аравия и ее союзники согласились сесть за стол переговоров с Иранскими властями. И даже Россия и альянс договорились наконец-то о мерах по снижению накала обстановки. Штаты подписали предварительное соглашение о демонтаже станций ПРО в Польше, Румынии, Грузии и Финляндии, а также передислокации четырнадцати бригад из стран Балтии, Скандинавии, Грузии. В свою очередь Россия выводила мобильные комплексы из Калининградской области и Кубы, сокращала численность войск на базах в Ливии, Йемене, Никарагуа и Кубе.

Камнем преткновения стала военно-гуманитарная база в Сербии и крупная разновидовая группировка. Вопрос не решался уже третий день. Тон переговоров снова начал накаляться.

Договорились о создании полосы буферных нейтральных государств, а следующей ночью с восьмого на девятое мая они ударили. Как всегда, вероломно, гадко, подло.

Егор удивился своему спокойствию и мысли. А что, очень удобно. Едва закончились масштабные учения, внезапная проверка боевой готовности. Едва генералы отчитались, что все прекрасно в заранее отрепетированных операциях. Получили свои дежурные звездочки, премии и похвалы.

Едва подразделения, личный состав и боевая техника погрузились на платформы струнных составов и началось. Едва уставшие солдаты уснули, ослабла бдительность. В этот момент последовал удар, затем новый.

В национальный центр обороны в один из новых блоков суперкомпьютера был в коде прописан баг, точно такой же оказался и в системах управления и контроля командного пункта о ракетном нападении в подмосковном Солнечногорске. Как потом выяснилось, эту спецоперацию готовили больше десяти лет. Была проведена серия комбинаций подкупа, шантажа сотрудников министерства обороны, системы государственных закупок. И даже это все было лишь частью большой игры на отвлечение внимания агентуры контрразведки. Хитрый ход по внедрению бага состоялся и даже после этого враги продолжили свою игру, атаковали, шпионили, создавая иллюзию непробиваемости нашей обороны и своей слабости.

Баг искажал массивы данных оперативного контроля, его враги активировали через несколько лет в назначенный час. Лишь случайность или нечто свыше помогло избежать тотального уничтожения.

Дежурное звено Миг-47 засекло синхронное перемещение со стационарных орбит нескольких десятков спутников и изменение высотных эшелонов, прежде чем они были уничтожены. В национальном центре уже через пятнадцать секунд был запущен резервный блок компьютера и взору высшего командования предстала страшная картина.

Вдоль всех границ спутниковая группировка отмечала передвижение вражеских бригад, массовый взлет самолетов противника с аэродромов в центральной и восточной Европе, Омане, Катаре, Афганистане и с авианосцев в Средиземном море, Тихом океане, Балтийском и Баренцевом морях. Планета была похожа на растревоженный улей.

Был нанесен глобальный орбитальный удар. Последовал электромагнитный синхронный импульс с десятка спутников, орбитальных платформ, как оказалось отнюдь не мирных и безопасных. Были уничтожены, ослеплены, сожжены электронные мозги большинства спутников России, Китая, Ирана и еще сорока стран. Враг нанес удар по спутниковым группировкам, по космодромам и одновременно, по штабам управления, по радиотехническим узлам в Армавире, Лахтуси, Енисейске, Барнауле, Усолье-Сибирском, Орске, Оленегорске, Печоре, Воргашоре, Барановичах, казахстанском Сары-Шагане, Пионерском, якутском Удачном. По подземным пунктам обороны и группировкам ПВО многих стран. Враг желал стать единственным владыкой космоса, контролировать орбиты и всю поверхность планеты.

Затем в дело вступили две сотни самолетов радиоэлектронной борьбы альянса, началось подавление. В ход пошла истребительная и ударная авиация. Тактические истребители, многофункциональные стратегические бомбардировщики В-21.

Тысячи высокоточных убийц летели. А враг перешел к следующей стадии. Был нанесен удар сразу из восьмисот точек, разбросанных по всей планете. Пятнадцать тысяч гиперзвуковых межконтинентальных ракет стартовали практически одновременно. Выскочили из пусковых шахт разных континентов. Мобильных и стационарных комплексов в Румынии, Грузии, Польше, Швеции, Албании, Израиле, Турции, разбросанных от ущелий Афганистана и Пакистана, с плавучих платформ, крейсеров, до крохотных островков в Индийском и Тихом океане, фьордов Норвегии, акватории Баренцева, Балтийского, Черного, Южно-Китайского и Средиземного моря, Персидского залива.

Границу страны вслед за полчищем крылатых ракет пересекли шесть тысяч самолетов ударных эшелонов и прорыва ПВО. Они тут же начали десятками падать, сбитые сетью зенитно-ракетных комплексов стран ОДКБ.

До большинства целей их полета оставалось около семи минут. Но даже за это время были приняты сотни решений, отданы тысячи приказов. Офицеры штаба обороны страны сделали все, оставаясь на боевом посту до конца, верные своему долгу и славным подвигам предков.

Это спасло от страшной участи миллионы людей, дало шанс для дальнейшей борьбы.

В радужные мечты агрессоров вмешалась реальность, десятки спутников боевого охранения Российской Федерации, снабженные лазерными генераторами и установками радиопомех, автоматически активировались. Они уберегли часть орбитальной группировки и уничтожили значительное число спутников агрессора.

Станции в Печоре, Барнауле, Усолье-сибирском и Удачном уцелели, благодаря профессионализму специалистов частей 31 и 33 ракетных армий.

План сетецентрического блицкрига начал давать сбои.

Но офицеры штаба РФ выбрали очевидное правильное решение, ударить по владельцу всех этих шахт и комплексов. Сосредоточились на нейтрализации тысяч подлетающих убийц.

Состоялся обмен ударами. У агрессора исчезла иллюзия безнаказанности, соблазн воспользоваться якобы сверхнадежной системой противоракетной обороны абсолютно не оправдал себя.

Попытка глобального удара провалилась.

Почти все корабли системы Иджис, десятки эсминцев альянса и плавучие пусковые платформы были уничтожены. В первые же двадцать минут после получения страшных новостей было потоплено десять подводных монстров, оснащенных Мк5 Трайдент.

Потеряно было и большинство наших подводных ракетоносцев, звеньев ядерной триады, но самое главное удалось нарушить нормальное функционирование сети подводных акустических датчиков, тем самым дав шанс на выживание остальным подводным крейсерам. Шесть единиц АПЛ уцелели и продолжили бродить в глубинах океана в автономном режиме.

Перехватить все фазовые, электромагнитные и ядерные бомбы не успели и физически не могли. Но кто сказал, что все достигает цели. Вообще наивно полагать, что при начале войны все запущенные ракеты и бомбы достигают цели. И сразу, моментально, без потерь, удается подавить систему ПВО, уничтожить все пункты управления и связи, словно это какие-то пеньки в поле, не способные ответить. И всегда получается отразить ответный удар. Смешно думать, что все как в сказке, это не учения, когда надо бить по чистому полю. Противник способен нейтрализовать часть ущерба всегда и всегда ответить, вопрос лишь в масштабах, правильной оценке последствий.

Гиперзвуковые ракеты рвались к целям. Впрочем, и хваленая ПРО не смогла полностью защитить агрессора от ответного залпа.

Вся система была подавлена ответным электромагнитным импульсом, орбитальная группировка, европейские и морские элементы. Центры в Румынии, Польше, Грузии и Финляндии были обесточены и ослеплены, а затем уничтожены гиперзвуковыми ракетами. Благодаря резервным блокам активизировалась система Периметр, прошла активация системы Простор.

Почти 900 гиперзвуковых и МБР стартовали в сторону вражеских целей, большинство было ликвидировано.

Четыре водородки накрыли треть европейской территории, уничтожив миллионы ни в чем не повинных людей, превратив в радиоактивные пустоши несколько сотен тысяч гектаров. Практически вся западная часть территории Европы оказалась в радиоактивных руинах, мгновенно обезлюдела.

Фронт развернулся на востоке. Американцам было наплевать на судьбу миллионов европейцев.

Сытых, толерантных, высокоцивилизованных европейцев просто использовали, как подставную фигуру, разыграли рокировку шахматную в надежде на удачу, и отсутствие ответного удара.

Наша противоракетная глубокоэшелонированная система частично выдержала. Пробой произошел только в одиннадцати случаях.

Одиннадцать городов почти исчезли. Но это только у нас.

Буквально за полчаса были практически стерты с лица земли три десятка городов, кроме России и Европы, две восьмидесятимегатонные бомбы достигли целей в Иране, пять таких же в Китае, четыре в Соединенных Штатах, две в Канаде, по одной упали в Северной и Южной Корее, в Австралии. Исчезли в адском пламени Токио, Иерусалим, Эр-Рияд, Шираз, Исфахан, Париж, Берлин, Лондон, Варшава, Фучжоу, Сянган, Шанхай, Сеул, Виннипег, Чикаго, Наньнин, Ванкувер, Портленд, Миннеаполис, Даллас, Куньмин и Дарвин.

Высокоточные бомбы падали на древние храмы, на парки, на многоэтажные спальные кварталы, сметая взрывной волной с улиц тысячи людей и машин по всей планете, превращая их в жировые пятна на бетонных стенах, темные силуэты на асфальте.

Одиннадцать МБР противника достигли своих целей в России, и даже новейшие комплексы С-600 не смогли их перехватить. Не стало вдруг Смоленска, Твери, Петрозаводска, Великого Новгорода, Саратова, Курска, Оренбурга, Брянска, Старого Оскола, Рязани, Орла. От попадания ядерной бомбы на территории Северной Кореи, к сожалению большей части Владивостока.

Москва выстояла. Вокруг теперь были безжизненные пространства. Бескрайние радиоактивные поля. Урал и Поволжье ощетинились С-600. Теперь Урал стал, по сути, центром жизни и обороны. И даже столицу де-факто перенесли в Екатеринбург.

Москва выстояла, на ее защиту и ушли большая часть ресурсов обороны. Обнажив бреши тем самым в других местах. Остались от многих древних городов, лишь пепелища. Руины, фонящие мегадозами. Теперь там лишь радиация, руины, остатки облученного и гниющего, ни в чем не повинного населения.

Сюда пришлась большая доля ракет и бомб, находился основной эшелон обороны, узлы управления ПВО и РВСН. Здесь была большая часть населения, То есть врага, и меньше всего чистой земли и ископаемых. Ненужная территория. Допустимый коэффициент потерь. Допустимый уровень погрешности. Допустимое отклонение при операции оккупации.

Двенадцатой, хоть и косвенной жертвой стал Владивосток. Противник здесь решил свои задачи первой волны. Уничтожен был порт и основная часть Тихоокеанского флота.

В это же время в позиционных районах, вблизи объектов РВСН, РЛС, ЗРК, сил ПВО, ракетных дивизий по всей стране активизировалась диверсионная деятельность альянса. В дело вступили батальоны 1, 5 и 10 групп сил специальных операций штатов.

Cотни крылатых ракет устремились к пунктам базирования подводных лодок в бухтах Охотского моря, берегах Камчатки, к пунктам базирования Тихоокеанского флота в Фокино, Вилючинске и Большом Камне, аэродромам, складам оружия.

Самый большой город Приморья горел. Путь на Дальний Восток для агрессоров был открыт.

В первые же минуты после глобального удара автоматическая система «Капище» активировалась, рванули несколько сотен ядерных мин вдоль обоих побережий штатов, вызвав цунами и землетрясения. Причинив неимоверный вред, разрушив десятки прибрежных городов, ослабив врага. Это сбило спесь с исключительных, остановило многие производства, замедлило пополнение группировок беспилотников, прочей техники. Нарушив процесс изготовления новых бомб, ракет, самолетов и кораблей.

И обозначило, что война ими не выиграна и не закончена глобальным ударом и безнаказанностью. Все только начиналось. Для нас это было началом очередных испытаний, для страны и народа. Для них проверкой их возможностей, ожиданием нашей мести.

Все, как и раньше. Противник не обладает благородством. Лишь на слабых способен нападать. Все исподтишка, ночью, внезапно. Но первый эшелон не подкачал. Перехват стратегических бомбардировщиков состоялся. Затем в бой вступили сухопутные части.

Глава 3

Май 01 года.

Из сводок Российского Информационного Агентства, данных ставки верховного главнокомандования г. Екатеринбург.

В стране третью неделю шла самая настоящая бойня. Альянс наносил массированные удары группировками ударных дронов по стратегическим объектам, разрушал жизненноважную инфраструктуру.

Самолеты противника с уцелевших после ответного удара аэродромов в Германии, Швеции, Турции, Албании, Польши, Голландии регулярно атаковали позиции нашей армии.

Были разрушены базы Северного флота в Гаджиево, Видяево, Полярном и Заозерске. Уничтожено много кораблей Северного флота. Противник под прикрытием крупной морской группировки из состава 2 флота штатов, а также при участии кораблей Швеции, Великобритании, Дании, Франции, Норвегии начал высадку в районе Мурманска и Печенги.

В это время уцелевшие после массированного удара корабли и подводные лодки Северного флота наносили удары по кораблям противника, часть АПЛ Хаски и Варшавянки отошли в акваторию Белого моря, в район Двинской губы.

За первую неделю им удалось потопить два вертолетоносца, семь малых ракетных крейсеров, восемь эсминцев и два фрегата альянса, потеряв при этом всего две субмарины и один эсминец.

Эскадрильи 45 воздушной армии, разбросанные по аэродромам Кольского полуострова и Карелии, сопротивлялись до последнего, пока, наконец, не получили приказ командования передислоцировать уцелевшие самолеты авиаполков на новые места базирования под Архангельском.

Одновременно с высадкой на побережье со стороны Баренцева моря, через границу Норвегии и Финляндии выдвинулись три бронетанковые бригады, отсекая Мурманск от большой земли. В течение первых пяти суток в жестоких схватках с уцелевшими частями 6 общевойсковой армии, этими подразделениями альянса были захвачены Выборг, Приозерск, Сортовала, Беломорск, Сегежа, Костомукша, Кандалакша.

Враг приблизился к пригородам Мурманска, ожесточенные бои развернулись под Междуречье и Мишуково. В районе аэропорта Мурманск, поселков Мурмаши и Кильдинстрой высадился десант.

Механизированные бригады альянса при активной поддержке группировок ударных дронов вышли на северное направление Петрограда в районе Приозерска. Были также блокированы Апатиты и Североморск. Ожесточенное сопротивление в первые дни им оказывали лишь 200 и 80 мотострелковые дивизии, теряя ежечасно, ежеминутно своих бойцов.

Три бригады, мотострелковая 138, 26 ракетная бригада и 132 бригада связи, шестой армии к 17 мая оказались в окружении под Гатчиной и Суоярви. Отдельные подразделения врага вышли к радиоактивным окрестностям Петрозаводска, в пригороды Олонца и Медвежьегорска.

Под конец третьей недели войны частям 15 воздушно-космической армии, при поддержке 9 артиллерийской и 5 зенитно-ракетной бригады, 30 инженерно-саперного полка и 25 мотострелковой бригады шестой армии удалось, наконец, остановить наступление врага.

Полчища националистов, ультрас также наступали со стороны Румынии, Албании, Украины, Латвии, Польши, Швеции. Хлынули при поддержке бронетанковых бригад через эстонскую и латвийскую границу. Недобитки фашистские, грязь. Везде было одно и тоже, резня. Бойня. Радиация вносила свою лепту в этот хаос.

Едва взметнулись огромные адские грибы в небеса, как через границу хлынули орды облученных националистов и реваншистов, внуки и правнуки нацистов двадцатого века, чудом избежавшие ответного удара, гниющие заживо, фонящие за версту мегадозами рентгена.

Калининградская область была, буквально, сметена сотнями гиперзвуковых ракет. Все уже через пару дней привыкли, так считать, что там не осталось выживших. Регион списали со счетов уже через сутки после начала войны.

При участии эскадрилий ударной авиации и беспилотников 3 и 17 воздушных армий штатов и активной поддержке ВВС стран-членов альянса, были нанесены концентрированные удары по укреплениям, линиям связи, инфраструктуре на Балтике. В первые же часы враг практически полностью уничтожил системы ПВО и радиоэлектронной борьбы, уничтожил больше половины судов Балтийского флота.

В самом Балтийске 11 мая погиб флагман флота, эскадренный миноносец Настойчивый, с ним погибли два корвета, семь ракетных катеров и три малых противолодочных судна.

В тот же день в результате морского сражения между Готландом и Сааремаа и серии мощных авианалетов, погибли еще два корвета, были потеряны два больших десантных корабля, пять морских тральщиков, четыре ракетных катера и две подводных лодки. Уцелевшие корабли экстренно отошли в сторону Кронштадта и береговых артиллерийских батарей и комплексов Бал.

После чего, последовавший массовый прорыв по нескольким направлениям едва удалось остановить.