Двадцать третий пассажир Фитцек Себастьян

«Мои подруги и я», да, мама. Я знаю!

«То, что сейчас я редко встречаюсь со своими школьными подругами, связано с моим другом. Да, у меня есть друг. Вот я и призналась. Ух! Я не хотела тебе об этом говорить, поэтому и вела себя так странно в последнее время. Нет, это не то, о чем ты думаешь. У нас с ним не было ничего, кроме обнимашек».

При этом воспоминании ей в голову пришло что-то веселое, и Лиза решила обязательно сообщить об этом Кверки:

Муншэдоу. Я сказала маме, что мы с тобой были влюбленной парой.

Кверки. Хе!

Муншэдоу. Когда я ей сказала, что дружу с мальчиком, она спросила меня, как его зовут, единственное, что мне пришло в голову, был твой псевдоним.

Кверки. Она поверила, что твоего друга зовут КВЕРКИ???

Лиза невольно улыбнулась.

Муншэдоу. Я сказала ей, что это прозвище от Кверкус, твоей фамилии.

Кверки. Ах, послушай, если бы ты знала, как это смешно…

«Он старше меня, – продолжала она сочинять. – Ему семнадцать. Ты наверняка с ним скоро познакомишься. Только не говори ничего об этом папе, хорошо?»

Ее мама посмотрела на нее с таким облегчением, как некогда ее лучшая подруга, когда после одного из выездов класса на экскурсию у той снова начались месячные, из-за задержки которых она так переживала.

Ее отец никогда не поверил бы в такой вздор. Лиза считала, что адвокаты по своей природе менее доверчивы.

Легкое жужжание вывело Лизу из задумчивости. Но это был всего лишь мини-бар, из которого она достала бутылочку колы, бесплатную, как и все остальные напитки и еда на «Султане».

Вернувшись на кровать, она снова уселась, скрестив ноги, отпила глоток из крошечной бутылочки и бросила взгляд на балконную дверь, в которой отражалась вся каюта. Корабль начал разворачиваться, в то время как она продолжила барабанить по клавишам своего ноутбука:

Муншэдоу. Я читала, что утопление – это круто, невероятно болезненно, и это не опьянение, как пишут некоторые.

Кверки. Ты не должна думать об этом, такие мысли только мешают тебе.

Легче сказать, чем сделать. Она постоянно думала о боли. Это началось с развода ее родителей. Ее отец оказался первым, кто покинул ее. Но, к сожалению, далеко не единственным. Как ни странно, душевные муки были гораздо сильнее, чем физическая боль. Наоборот, когда она себя царапала, физическая боль была единственным, что она чувствовала.

Только Лиза собралась спросить Кверки, когда завтра ей надо будет снова войти в сеть, как мини-бар снова зажужжал. Сбитая с толку, она встала.

Жужжание было слишком равномерным для случайного сбоя в работе бара. Она хотела послать сообщение своему собеседнику по чату, что на минутку выйдет из Сети, чтобы осмотреться в каюте, но Кверки опередила ее:

Кверки. Что это жужжит у тебя все время???

Лиза испуганно прикрыла рот ладошкой.

Она проверила иконки на экране своего ноутбука. Микрофон и веб-камера были выключены.

Как могла Кверки это услышать?

Жужжание стало громче, когда она открыла дверцу мини-бара, расположенного в тумбочке под телевизором.

В небольшом внутреннем отсеке находилось около дюжины бутылочек, безалкогольные напитки и пиво, кроме того, в боковом отсеке лежали пакетики с арахисом и стояли крошечные бутылочки со спиртными напитками. Но там не было ничего, что могло жужжать. И тем не менее равномерное жужжание продолжалось.

Тогда Лиза открыла морозильную камеру и была вознаграждена за свою настойчивость.

Рядом с емкостью для кубиков льда лежал небольшой голубой конверт с логотипом пароходной компании. Пузатый конверт делал нечто, что заставило Лизу с испуганным криком отпрянуть от холодильника: он вибрировал. В первый момент она подумала, что это червяки извиваются внутри конверта, однако это было невозможно.

Только не при минус восьми градусах. И червяки не жужжат через равномерные промежутки времени!

Лишь через некоторое время Лиза подумала о том, что напрашивалось само собой, вынула конверт из морозилки и открыла его.

Действительно.

Конверт оказался на подкладке и имел хорошую изоляцию, поэтому сотовый телефон, который она вынула из конверта, даже не был слишком холодным на ощупь.

– Алло?

– Ну наконец-то, – прозвучал голос, который она представляла себе совсем иначе.

– Кверки? – спросила Лиза, понизив голос, чтобы мать, находившаяся в соседней каюте, не могла ее услышать.

– А кто же еще?

– Батюшки мои! – Лиза облегченно рассмеялась. Ее сердце колотилось, как после забега на стометровку. – Ну ты меня и напугала.

– Почему же, моя услада? Я же тебе сказала, что буду сопровождать тебя во время твоего большого плавания. – Кверки тоже рассмеялась. – Я приготовила для тебя отвертку, аэрозольный баллончик с краской и схему расположения камер видеонаблюдения. Слушай внимательно, Лиза, я скажу тебе, где и как ты все это найдешь!