Тайная доктрина. Космогенезис. Антропогенезис Блаватская Елена

Отдел V

Сокрытое божество, его символы и глифы

Логос или Творящее Божество – «Слово, ставшее Плотью», каждой религии – должен быть прослежен до Его изначального источника и сущности. В Индии это – Протей о 1008 божественных именах и аспектах в каждом из Его личных превращений от Брама-Пуруши через Семь Божественных Риши и Десять полубожественных Праджапати (также Риши) вплоть до Богочеловеческих Аватаров. Та же самая смущающая проблема об «Едином во Множестве» и о «Множестве в Едином» встречается и в других Пантеонах: в египетском, греческом и халдео-иудейском, из коих последний еще более запутан, ибо его Боги представлены эвгемерически в образе Патриархов; и эти Патриархи приняты сейчас и представлены как жившие исторические существа, теми, кто отвергает Ромула, считая его мифом. Verbum satis sapienti!

В Зохаре Эйн-Соф есть также Единое – Беспредельное Единство. Это было известно только очень немногим ученым отцам церкви, кто знали, что Иегова не был «высшим» Богом, но третьестепенной Мощью. Но, Ириней, горько жалуясь на гностиков и говоря: «Наши еретики придерживаются… что Пропатор ведом лишь Единородному Сыну,[526] (который есть Брама), т. е., Разуму (Nous)», забыл упомянуть, что евреи поступили точно так же в своих настоящих сокровенных книгах. Валентин, «глубочайший знаток Гнозиса», утверждал, что был некий совершенный Ain, существовавший до Bythos’a (первый Отец непостижимого естества, который есть Второй Логос), называвшийся Пропатором. Именно этот Ain, что исходит, как Луч из Эйн-Софа, которое не творит, и есть Ain, творящий или, вернее, посредством которого все сотворено или все эволюировало. Ибо, как учили базилиане: «существовал Высший Бог – Абрасакс, которым был сотворен Разум (Махат по-санскритски; Nous по-гречески). От Разума произошло Слово, Логос: от Слова – Провидение (вернее, Божественный Свет); затем от него Добродетель и Мудрость в Началах, Силах, Ангелах и т. д. 365 Эонов были созданы этими Ангелами. «Среди низших и тех, кто сотворили этот мир, он (Базилид) помещает последним Бога евреев, которого он отказывается (и очень справедливо) признать Богом, утверждая, что он лишь один из Ангелов».

Итак, мы находим здесь ту же систему, что и в Пуранах, где Непостижимый роняет Семя, которое становится Золотым Яйцом; из этого Яйца рождается Брама. Брама производит Махата и т. д. Тем не менее, истинная Эзотерическая Философия не говорит ни о «сотворении», ни об «эволюции» в смысле, придаваемом этому экзотерическими религиями. Все эти олицетворенные Силы не эволюируют одна из другой, но представляют лишь множество аспектов одного и единого проявления Абсолютного Все.

Та же система, что и система гностических Эманаций преобладает в Сефиротовых аспектах Эйн-Софа; и так как эти аспекты проявляются в пространстве и во времени, то известный порядок сохраняется в их последовательных выявлениях. Потому становится невозможным не принимать во внимание больших изменений, которым подвергался «Зохар» от руки целого ряда поколений христианских мистиков. Ибо даже в метафизике Талмуда Низший Лик или Меньший Образ, или Микропросопус никогда не мог быть помещен на том же плане абстрактных Идеалов, как Высший или Больший Образ, Макропросопус. Последний является в халдейской Каббале чистой Абстракцией, Словом или Логосом, или Дабаром на еврейском языке; Слово это, хотя и является в действительности множественным числом или Словами D (е) В (a) R (i) М, когда оно отражает самого себя или принимает аспект cонма Ангелов или Сефиротов – «Число» – все же, в совокупности есть Одно и в мире идеальном равно Нулю

Большинство гностических систем, из дошедших до нас уже искалеченными стараниями отцов церкви, представляют не более, нежели искаженные оболочки первоначальных теорий. Кроме того, они никогда не были доступны ни народу, ни обычному читателю; ибо, если бы их скрытый смысл или эзотеризм был раскрыт, то это перестало бы быть Эзотерическим Учением, но ничто подобное никогда не могло случиться. Марк, глава маркузиан, процветавший в середине второго столетия и учивший, что Божество должно быть рассматриваемо под видом символа из четырех слогов, выдал больше эзотерических истин, нежели какой-либо другой гностик. Но даже и он никогда не был хорошо понят. Ибо лишь при буквальном чтении или при поверхностном понимании его Откровения может показаться, что Бог Четверичен, то есть – «Неизреченное, Молчание, Отец и Истина», тогда как в действительности это совершенно ошибочно и представляет лишь еще одну эзотерическую загадку. Это учение Марка было учением ранних каббалистов и отвечает нашему. Ибо он делает из Божества число 30 о четырех слогах, которое, будучи переведено эзотерически, означает Триаду или Треугольник, и Четверицу или Квадрат, в целом Семь, что на низшем плане дает семь Божественных или Сокровенных Букв, из которых составлено Имя Бога. Это требует доказательства. В своем Откровении, говоря о божественных тайнах, выраженных посредством букв и чисел, Марк говорит о том, как Высшая «Тетрада снизошла» к нему «в женском образе из области, которую нельзя ни видеть, ни назвать, ибо мир был бы не в состоянии вынести ее появления в Облике Мужском», и открыла ему «Зарождение Вселенной, неразоблаченнное до того времени ни Богам, ни человеку».

Первая фраза уже содержит двоякий смысл. Почему появление Женского образа было бы легче перенесено или заслушано миром, чем мужского? Сперва, это кажется бессмысленным, но для того, кто ознакомлен с Сокровенным Языком, это совершенно ясно и просто. Женский образ был символом Эзотерической Философии или Сокровенной Мудрости, тогда как мужской образ означал Разоблаченную Тайну. Потому мир, не будучи готовым воспринять ее, не мог вынести ее, потому и Откровение Марка должно было быть дано аллегорически. Так он пишет:

«Когда в начале Отец (т. е., Тетрады)… Непознаваемый, Неимеющий Бытия, Бесполый [каббалистический Эйн-Соф] пожелал, чтобы его Неизреченный [Первый Логос или Эон] был рожден, и Его Невидимый облекся в форму, Его уста отверзлись и произнесли Слово, подобное Себе Самому. Это Слово [Логос], стоя вблизи, явило Ему, чем Оно было, проявив себя в образе Единого Невидимого. Произнесение [Неизреченного] Имени [посредством Слова] произошло таким образом. Он [Высший Логос] произнес первое Слово своего Имени… которое было сочетанием [слогом] четырех элементов (букв). Затем второе сочетание было добавлено, также из четырех элементов. Затем третье, составленное из десяти элементов; и после этого было произнесено четвертое, которое содержало двенадцать элементов. Произнесение всего Имени состояло, таким образом, из тридцати Элементов и из четырех сочетаний. Каждый элемент имеет свои собственные буквы и свой особый характер, и произношение, и группировку, и подобия; но ни один из них не осознает формы того, элементом чего он является, так же, как не понимает произносимое его соседом, но лишь то, что каждый выражает сам по себе, как если бы он произносил вслух все [что он может], что он считает за благо назвать всем… И, именно, эти звуки проявляют форму Неимеющему Бытия и Нерожденному Эону, и, именно, они суть формы, которые называются Ангелами, вечно созерцающими Лик Отца[530] (Логос, «Второй Бог», стоящий возле Бога «Непознаваемого», согласно Филону)».[531]

Это настолько ясно, насколько древняя эзотерическая тайна могла допустить. Это столь же каббалистично, хотя и менее затемнено, нежели Зохар, в котором мистические имена или атрибуты суть также слова о четырех, двенадцати, сорока двух и даже семидесяти двух слогах! Тетрада (четверица) показывает Марку Истину в образе нагой женщины и обозначает буквою каждый член этой фигуры, называя ее голову A , ее шею , плечи и руки Г X, и т. д. В этом легко узнать Сефиру; голова или Венец, Кэтер, выражается числом 1; мозг или Хокма 2; Сердце или Разум-Бина 3; и остальные семь Сефиротов обозначают члены тела. Сефиротово Древо есть Вселенная, и Адам Кадмон олицетворяет его на Западе, как Брама представляет его в Индии.

Всюду Десять Сефиротов изображаются разделенными на Три Высших или Духовную Триаду и на низшую Семерицу. Истинное эзотерическое значение священного числа Семь, хотя и искусно затемненное в Зoхаре, обнаруживается в двояком способе написания этого термина «Вначале» или B’rshth и Be-rshth, последнее слово означает «Высшая или Сверх-Мудрость». Как это было доказано двумя каббалистами С. Л. Мак-Грегором Матерсом[532] и Исааком Мейэром,[533] в свою очередь поддержанными лучшими древними авторитетами, эти слова имеют двоякий и сокровенный смысл. B’rshth barah Elohim означает, что шесть сефиротов, над которыми стоит седьмая Сефира, принадлежат к низшему материальному классу или, как говорит автор: «Семь… применяются к низшему Творению и Три к Духовному Человеку, Небесному Прообразу или Первому Адаму».

Когда теософы и оккультисты говорят, что Бог не есть Существо, ибо Он есть He-вещественность, они выказывают себя гораздо более благоговейными и религиозно-почтительными по отношению к Божеству, нежели те, кто называют Бога Он и, таким образом, делают Его Гигантом Мужского Начала.

Тот, кто изучает Каббалу, скоро найдет ту же идею в заключительной мысли ее авторов, ранних и великих еврейских посвященных, которые получили свою Сокровенную Мудрость в Вавилоне от халдейских Иерофантов, подобно тому как Моисей получил свою мудрость в Египте. Система Зохара не может быть правильно оценена по ее переводам на латинский и другие языки, где все идеи были сглажены и приспособлены к взглядам и политике ее христианских толковников; ибо ее первоначальные идеи тождественны идеям всех других религиозных систем. Различные Космогонии показывают, что Вселенская Душа рассматривалась всеми народами древности, как Разум Творца-Демиурга; и что она именовалась Матерью, Софиа, или Женскою Мудростью у гностиков; Сефирой у евреев; Сарасвати или Вак у индусов; также и Святой Дух был Женским Началом.

Следовательно Kurios или Логос, рожденный от нее, был у греков Богом, Разумом (Nous) Так «Корос [Kurios]… означает чистое и несмешанное естество Разума-Мудрости», говорит Платон в «Кратиле»;[534] и Kurios есть Меркурий (Mercurius, Markurios), Божественная Мудрость, и «Меркурий есть Sol» (солнце),[535] от которого Тот-Гермес получил эту Божественную Мудрость. Итак, в то время как Логосы всех стран и религий в половом отношении соответствуют женской Душе Мира или Великой Бездне, Божество, которому эти Двое в Одном обязаны своим бытием, вечно сокрыто и называется Единым Сокровенным и находится лишь в косвенной связи с «Творением»,[536] так как оно может действовать только через Двуначальную Силу, исходящую из Вечной Сущности. Даже Эскулап, называемый «Спасителем всего», тождествен, согласно древним классическим писателям, египетскому Пта, Творящему Разуму или Божественной Мудрости, и Аполлону, Ваалу, Адонису и Геркулесу.[537] И Пта, в одном из своих аспектов, есть Anima Mundi, Вселенская Душа Платона; Божественный Дух египтян; Святый Дух ранних христиан и гностиков; Акаша индусов и даже, в своем низшем аспекте, Астральный Свет. Ибо Пта первоначально был Богом Мертвых, в лоно которого они принимались, отсюда греко-христианский Limbus, или Астральный Свет. Гораздо позднее Пта попал в число Солнечных Богов, причем имя его означает «тот, кто открывает», так как он явлен как первый, снимающий покров с лица мумии умершего, чтобы призвать Душу к жизни в своем лоне. Кнеф, Вечно Сокрытый, изображается эмблемою Змия Вечности, обвивающего Урну с Водою и с двигающейся головою над «Водами», которые оплодотворяются его Дыханием – другая форма первоначальной идеи «Тьмы» с Лучом, двигающимся над Водами, и т. д. Как Логос-Душа, эта замена называется «Пта»; как Логос-Творец, он становится Imhotep’ом, его Сыном, «Богом прекрасного Лика». В своих первичных свойствах эти двое были первою Космическою Диадою, Nut, Пространством или «Небом», и Nun, «Первозданными Водами», Андрогинным Единством, над которыми пребывало Сокровенное Дыхание Кнефа. И всем им были посвящены водяные животные и растения, как ибис, лебедь, гусь, крокодил и лотос.

Возвращаясь к каббалистическому Божеству, заметим, что это Сокрытое Единство есть Эйн-Соф (n Sph) (, , ), Бесконечное, Беспредельное, Не имеющее Бытия () до тех пор, пока Абсолют пребывает внутри Улума,[538] в Бесконечном и Бессрочном Времени; как таковой Эйн-Соф не может быть Творцом или даже Формовщиком Вселенной, не может быть ОНО и Ауром (Свет). Потому Эйн-Соф есть также Тьма. Неизменно Бесконечное и абсолютно Беспредельное не может ни желать, ни думать, ни действовать. Для этого Оно должно стать Конечным, и Оно достигает этого посредством своего Луча, проникающего в Мировое Яйцо или Бесконечное Пространство, исходя из него, как Конечный Бог. Все это предоставляется Лучу, сокрытому в Едином. Когда наступает срок, Абсолютная Воля естественно распространяет Силу, заключающуюся в ней, согласно Закону, внутренней и ультимативной Сущностью которого она и является. Евреи не приняли Яйцо как символ, но они заменили его «Двойными Небесами», ибо, если правильно перевести фразу – «Бог сотворил Небо и Землю», то мы прочтем: «И внутри, и во вне, из своего собственного Естества, подобного Чреву (Мировому Яйцу) Бог сотворил Два Неба». Христиане, однако, избрали голубя, птицу, а не яйцо, как символ своего Святого Духа.

«Кто бы ни ознакомился с Hud Mercabah и Lahgash (тайною речью или заклинанием), познает тайну из тайн». Lahgash почти тождественен по значению с Вак, скрытою силою Мантр.

Когда наступает активный период, изнутри Вечной Сущности Эйн-Софа выявляется Сефира, Активная Мощь, называемая Изначальною Точкою и Короною, Кэтер. Лишь посредством нее «Безграничная Мудрость» могла дать конкретную форму Абстрактной Мысли. Две стороны Верхнего Треугольника символизируют Несказуемую Сущность и ее проявленное Тело, Вселенную; правая сторона и основание состоят из сплошных линий; третья, левая сторона, обозначена пунктиром, именно из последней возникает Сефира. Распространяясь по всем направлениям, она, наконец, окружает весь Треугольник. В этой эманации образуется троичная Триада. Из невидимой Росы, падающей из Высшей Уни-Триады, «Головы» – оставляя, таким образом, лишь Семь Сефиротов – Сефира создает Изначальные Воды или, другими словами, Хаос принимает форму. Это первая стадия к уплотнению Духа, который через различные изменения производит Землю. «Земля и Вода нужны, чтобы сотворить Живую Душу», – говорит Моисей. Нужно изображение водяной птицы, чтобы связать ее с Водою, женским элементом зарождения, с яйцом и птицей, оплодотворяющей его.

Когда Сефира выявляется, как Активная Мощь из скрытого Божества, она есть Женское Начало; когда она принимает роль Творца, она становится Мужским Началом; следовательно, она андрогинна. Она – «Отец и Мать, Адити» индусской Космогонии и Сокровенного Учения. Если бы сохранились древнейшие еврейские свитки, то современные почитатели Иеговы нашли бы, как многочисленны и не благообразны были символы «Бога-Творца». Лягушка в Луне, как наиболее типичный символ его зарождающего естества, встречалась чаще всего. Все птицы и звери, называемые теперь в Библии «нечистыми», были в древности символами этого Божества. Личина нечистоты была наложена на них, чтобы предохранить их от истребления, так как они были весьма священны. Медный Змий нисколько не более поэтичен, нежели гусь или лебедь, если принимать эти символы буквально.

В Зохаре сказано:

Неделимая Точка, не имеющая предела, и которая не может быть понята по причине Своей чистоты и яркости, распространилась снаружи во внутрь, являя яркость, которая послужила Неделимой Точке Покровом; (но и на последний тоже) нельзя было взирать, в силу его Неизмеримого Света. Он также распространился снаружи вовнутрь, это распространение было Его Одеянием. Так, через постоянное вздымание (движение) произошел, наконец, Мир.[539]

Духовная Субстанция, излученная Беспредельным Светом, есть Первая Сефира или Шекина. Сефира, экзотерически, содержит в себе все остальные девять Сефиротов. Эзотерически она содержит лишь Два-Хокма или Мудрость, «мужскую активную мощь, божественное имя которой Jah ()» и Бина или Разум, женскую пассивную мощь, представленную божественным именем Иеговы (). Эти две мощи вместе с третьей – Сефирою, образуют еврейскую Троицу или Корону, Кэтер. Эти Два Сефирота называются Абба, Отец, и Амона, Матерь, и представляют Диаду или двуполого Логоса, от которого исходят остальные семь Сефиротов. Таким образом, первая еврейская Триада, Сефира, Хокма и Бина, есть индусская Тримурти.[540] Как бы ни было затемнено это в Зохаре и еще более в экзотерическом Пантеоне Индии, каждая подробность, относящаяся к одному, воспроизведена в другом. Праджапати суть Сефироты. В числе десяти вместе с Брамою они уменьшаются до семи, когда Тримурти или каббалистическая Триада отделена от остальных. Семь «Строителей» или «Творцов» становятся семью Праджапати или семью Риши в том же порядке, как и Сефироты становятся Творцами, затем Патриархами и т. д. В обеих Тайных Системах Единая Вселенская Сущность непостижима и бездеятельна в своей Абсолютности и может быть связана с Построением Вселенной лишь косвенно. В обеих первичное Муже-женское или Андрогинное Начало и его десять и семь Излучений – Брама-Вирадж и Адити-Вак с одной стороны, и Элохим-Иегова или Адам-Адами (Адам Кадмон) и Сефира-Ева – с другой; с их Праджапати и Сефиротами – в их совокупности представляют, прежде всего, первоначальный прототип Человека-Протологоса; и лишь в своем втором аспекте они становятся космическими силами и астрономическими или небесными телами. Если Адити есть Матерь Богов, Дэва-Матри, то ва есть Матерь Всего живущего; обе они в своем женском аспекте – Шакти или Рождающая Сила Небесного Человека и обе – слитые Творцы. Говорит Гупта Видья Сутра:

Вначале Луч, исходящий из Парамартхика (единое и единственное истинное Существование), проявился в Виавахарика (Условное Существование), которое было употреблено, как Вахана, для нисхождения во Вселенскую Матерь и чтобы побудить ее распространиться (набухать, brih).

И еще сказано в Зохаре:

Беспредельное Единство, без формы и не имеющее подобия, после того как Форма Небесного Человека была создана, воспользовалось ею. Неведомый Свет[541] (Тьма) употребил Небесную Форму ( – Adam Ilaah) как Колесницу ( – Меркаба), при помощи которой спустился и пожелал именоваться этою Формою, которая есть священное Имя Иеговы.

И еще говорит Зохар:

Вначале была Воля Царя, явленная прежде всех других существований… Она (Воля) наметила формы всех вещей, которые были скрыты, но теперь стали явными. И из главы Эйн-Софа, подобно запечатанной тайне, брызнула туманная искра материи, не имеющая ни образа, ни формы… Жизнь извлекается снизу, а сверху источник сам собою возобновляется; море всегда полно и распространяет свои воды повсюду.

Таким образом, Божество уподобляется безбрежному морю, Воде, которая есть «Источник Жизни».[542] Седьмой дворец, Источник Жизни, есть первый по порядку, считая сверху.[543]

Отсюда каббалистическая догма в устах весьма преданного Каббале Соломона, который говорит в Притчах: «Премудрость построила себе дом; вытесала семь столбов его».[544]

Откуда же тогда вся эта тождественность представлений, если не было первоначального Всемирного Откровения? Немногие черточки, пока что приведенные, подобны нескольким соломинкам из скирды, по сравнению с тем, что будет раскрыто в дальнейшем в этом труде. Если мы обратимся к китайской космогонии, наиболее затемненной из всех, даже и там будет найдена та же идея. Tsi-tsai, Существующее Само по Себе, есть Непостижимая Тьма, Корень Wu-liang-scheu, Беспредельный Век; Амитаба и Tien, Небеса появляются позднее. «Великое Крайнее» Конфуция выражает ту же идею, несмотря на его «соломинки». Последние являются источником большого глума для миссионеров, которые издеваются над каждой «языческой» религией, презирают и ненавидят религию своих собратьев – христиан, принадлежащих к другим толкам, но, однако, все они принимают свою собственную Книгу Бытия буквально.

Если мы обернемся к халдеям, мы найдем у них Ану, Сокрытое Божество, Единое, Имя которого к тому же указывает на его санскритское происхождение; ибо Ану по-санскритски означает Атом, Аниямсам-аниясам, малейший из малых, и есть Имя Парабрамана в философии Веданты, где Парабраман описан как малейший из мельчайших атомов и больший, чем величайшая сфера или Вселенная, Anagrnyas и Maha-toruvat. В первых стихах Книги Бытия аккадийцев, как это найдено в клинообразных текстах на вавилонских табличках или Lateres Coctiles, и как это переведено Георгом Смитом, мы находим Ану, Пассивное Божество или Эйн-Софа; Бэла, Творца, Духа Божия или Сефиру, носящимся над ликом Вод, следовательно, будучи этой самой Водой; и Гею, Вселенскую Душу или Премудрость всех соединенных Троих.

Первые восемь стихов читаются следующим образом:

1. Когда вверху небеса не были созданы; 2. И внизу ни одно растение на Земле не росло; 3. Бездна своих пределов не раскрыла. 5. Хаос (или Вода) Тьямат (Море) был Матерью, порождающей всех их [Космическая Адити и Сефира]. 6. Изначала заповеданы были те Воды, но 7. Не призросло еще древо, и цветок еще не раскрылся. 8. Когда Боги еще не явились, ни один из них; 9. Не росло растение, и порядок не существовал.[545]

Это было Хаотический или до-генетический Период: двойной Лебедь и Темный Лебедь, становящийся белым, после создания Света.[546]

Символ, избранный для величественного идеала Вселенского Начала, может, пожалуй, показаться мало отвечающим своему сокровенному естеству. Гусь, или даже лебедь, без сомнения, покажется неподобающим символом для представления величия Духа. Тем не менее, он должен был иметь какой-то глубокий оккультный смысл, раз он фигурирует не только в каждой Космогонии и Мировой религии, но был также избран средневековыми христианами-крестоносцами как Носитель Святого Духа, который, как они предполагали, вел армию в Палестину, чтобы вырвать гроб Спасителя из рук сарацин. Если поверить утверждению профессора Дрэпера в его сочинении «Умственное Развитие Европы», то крестоносцы, под водительством Петра Отшельника, имели перед собою во главе армии Святого Духа, в образе белого Гуся, сопровождаемого Козой. Себ, египетский Бог Времени, имеет гуся на голове; Юпитер принимает образ лебедя, так же как и Брама; и в основании всего этого лежит тайна из тайн – Мировое Яйцо. Следует ознакомиться со значением символа, прежде чем осмеивать его. Двойственный элемент Воздуха и Воды присущ ибису, лебедю, гусю и пеликану, крокодилу и лягушке, лотосу и водяной лилии и т. д.; и следствием этого является избрание наиболее неблагообразных символов, как современными, так и древними мистиками. Пан, великий Бог Природы, обычно изображался в обществе водяных птиц, особенно гусей, так же как и другие Боги. Если позднее, при постепенном падении религии, Боги, которым были посвящены гуси, сделались приапическими божествами, то из этого, все же, не следует, что водяные птицы были посвящены Пану и другим фаллическим божествам, как это утверждалось некоторыми насмешниками даже в древнее время,[547] но это значит, что абстрактная и божественная Производящая Сила Природы была грубо антропоморфизирована. Также и лебедь Леды не являет «приапических действий» и того, что она «наслаждалась ими», как «целомудренно» выражает это Харгрев Дженнингс: ибо этот миф есть лишь иная версия той же философской идеи Космогонии. Лебеди часто встречаются в связи с Аполлоном, ибо они были эмблемами Воды и Огня, а также Солнечного Света до разъединения Элементов.

Наши современные символисты могли бы извлечь пользу из некоторых замечаний, сделанных хорошо известной писательницей Лидией Марией Чайльд, которая пишет:

С незапамятных времен в Индии почиталась одна эмблема, как тип сотворения или начала жизни… Шива или Махадева, не только воспроизводитель человеческих форм, но также оплодотворяющее начало, производительная сила, которая проникает всю Вселенную. Материнская эмблема также является религиозным образом. Это почитание зарождения жизни ввело в культ Озириса половые эмблемы. Разве странно, что они смотрели с благоговением на великую тайну человеческого рождения? Были ли они нечисты от того, что смотрели на это так? Или же мы нечисты, что не так смотрим на это? Но ни один чистый и вдумчивый ум не мог рассматривать их иначе… Мы много бродили, и нечисты были наши пути с того времени, как древние подвижники впервые говорили о Боге и Душе в торжественных глубинах своих первых святилищ. Не будем улыбаться над их способом изображения Беспредельности и Непостижимой Причины во всех тайнах Природы, ибо, поступая так, мы бросим тень нашей собственной грубости на их патриархальную простоту.[548]

Отдел VI

Мировое яйцо

Откуда этот вселенский символ? Яйцо, как священная эмблема, встречается в Космогонии каждого народа на Земле и почиталось как по причине своей формы, так и в силу заключенной в нем тайны. Начиная с самых ранних умственных представлений чловека, оно было известно, как наиболее удачно изображающее начало и тайну Бытия. Постепенное развитие невидимого зародыша внутри замкнутой скорлупы; внутренний процесс без какого либо заметного внешнего вмешательства силы, который из скрытого ничто производит активное нечто, не нуждаясь ни в чем, кроме тепла; и постепенное развитие этого зародыша в конкретное живое существо, которое разбивало свою оболочку, являясь для наших внешних чувств как самозарождающееся и само себя сотворившее существо; все это с самого начала должно было казаться постоянным чудом.

Сокровенное Учение объясняет причину этого почитания в символизме доисторических рас. Вначале «Первопричина» не имела названия. Позднее, она запечатлелась в воображении мыслителей, как вечно-невидимая, таинственная Птица, роняющая Яйцо в Хаос, и это Яйцо становится Вселенной. Отсюда Брама назывался Калаханса, «Лебедем во (Пространстве и) Времени». Став Лебедем Вечности, Брама, при начале каждой Махаманвантары, кладет Золотое Яйцо, изображавшееся великим Кругом, или

Вторая причина избрания яйца символом Вселенной и нашей Земли заключалась в его форме. Оно было Кругом и Сферой; овальная же форма нашей планеты должна была быть известна с самого начала символики, раз яйцо было принято повсеместно. Первое проявление Космоса в форме Яйца было наиболее широко распространенным верованием древности. Как доказывает Бриан,[549] оно было символом, принятым среди греков, сирийцев, персов и египтян. В египетском Ритуале говорится, что Себ, Бог Времени и Земли, положил Яйцо или Вселенную, «Яйцо, зачатое в час Великого Единого, обладающего Двуначальною Силою».[550]

Ра, подобно Браме, изображается развивающимся в Яйце Вселенной. Умерший «блистает в Яйце страны Мистерий».[551] Ибо это есть «Яйцо, которому дана Жизнь среди Богов».[552] «Это Яйцо великой кудахтающей Курицы, Яйцо Себа, который исходит из него, подобно ястребу».[553]

У греков Орфическое Яйцо было описано Аристофаном и было частью Дионисовых и других Мистерий, во время которых происходило освящение Мирового Яйца и пояснялось значение его. Порфирий тоже объясняет его как символ Мира: « ». Фабер и Бриан пытались доказать, что Яйцо обозначало Ноев Ковчег – мнение дикое, если только не принять его, как чисто аллегорическое и символическое. Оно могло изображать Ковчег лишь как синоним Луны, как Аргха, который несет вселенское семя жизни; но, конечно, оно не имело ничего общего с библейским Ковчегом. Во всяком случае, воззрение, что Вселенная существовала вначале в форме Яйца было всеобщим. И как говорит Уильсон:

Подобное же описание первого соединения элементов в форме Яйца приводится во всех Пуранах с обычным эпитетом Haima или Hiranya «золотой», как, например, в Ману, I, 9.[554]

Хиранья, однако, означает, скорее, «блистающий», «сияющий», нежели «золотой», как это доказано великим индусским ученым, покойным Свами Дайананд Сарасвати, в его неопубликованной полемике с проф. Максом Мюллером. Как сказано в Вишну Пуране:

Разум (Махат)… включая (непроявленные) грубые элементы, образовал Яйцо… и Владыка Вселенной Сам пребывал в нем в качестве Брамы. В этом Яйце, о брамины, заключались материки и моря, и горы, планеты и подразделения планет, боги, демоны и человеческий род.[555]

Как в Греции, так и в Индии, первое видимое Существо Мужского Начала, соединявшее в себе природу обоих полов, пребывало в Яйце и изошло из него. Этот «Перворожденный Мира», по мнению некоторых греков, был Дионис, Бог, который возник из Мирового Яйца и от которого произошли Смертные и Бессмертные. Бог Ра явлен в Книге Мертвых, сияющим внутри своего Яйца (Солнце), причем звезды также исходят из него, как только Бог Шу (солнечная энергия) просыпается и дает ему толчок.[556] «Он в Солнечном Яйце, Яйце, которому дана Жизнь среди Богов».[557] Солнечный Бог восклицает: «Я – Душа Творца Небесной Бездны. Никто не видит моего Гнезда, никто не может разбить Моего Яйца. Я есмь Владыка!»[558]

Ввиду этой кругообразной формы, причем «

Теперь, если, с одной стороны, в наиболее древних Манскриптах Индии еще не найдено следов десятичного исчисления, и Макс Мюллер высказывается очень определенно, что до сих пор он нашел всего лишь девять начальных букв санскритских чисел, то, с другой стороны, мы имеем рекорды столь же древние, которые могут снабдить нас нужными доказательствами. Мы говорим об изваяниях и священных изображениях в древнейших храмах Дальнего Востока. Пифагор получил свое знание в Индии. И мы видим, что проф. Макс Мюллер подтверждает это заявление, по крайней мере настолько, чтобы допустить, что нео-пифагорейцы были первыми учителями «цифрового счисления» среди греков и римлян; что они в «Александрии или в Сирии ознакомились с индусскими знаками и применили их к «Abacus» Пифагора». Это осторожное допущение предпосылает, что сам Пифагор был знаком лишь с девятью знаками. Таким образом, мы можем справедливо ответить, что хотя мы и не имеем экзотерических достоверных доказательств тому, что десятичное счисление было известно Пифагору, жившему в конце архаических времен,[563] тем не менее, мы имеем достаточно доказательств, что все цифры полностью, как они даны Боэцием, были известны пифагорейцам еще до построения самой Александрии.[564] Это свидетельство мы находим у Аристотеля, который говорит, что «некоторые философы утверждают, что идеи и числа тождественны по своей природе и в целом достигают десяти».[565] Думается нам, что это является достаточным доказательством того, что десятичное счисление было известно им, по крайней мере, за четыре столетия до Р. Х., ибо Аристотель, по-видимому, не обсуждает этого вопроса, как нововведение нео-пифагорейцев.

Но мы знаем больше этого: мы знаем, что десятичная система должна была применяться человечеством с древнейших времен, ибо вся астрономическая и геометрическая часть сокровенного жреческого языка была построена на числе 10 или на комбинации мужского и женского начала, и потому что так называемая «Пирамида Хеопса» построена на мерах этого десятичного счисления или, вернее, на единицах и их сочетаниях с нулем. Об этом, однако, было достаточно сказано в «Разоблаченной Изиде» и повторять это не к чему.

Символизм Лунных и Солнечных Божеств настолько тесно переплетается и так запутан, что почти невозможно отделить друг от друга такие глифы, как Яйцо, Лотос и «Священные» Животные. Например, Ибис очень почитался в Египте. Он был посвящен не только Изиде, которая часто изображается с головою этой птицы, но также и Меркурию или Тоту, который по преданию принял его образ, спасаясь от Тифона. Геродот[566] сообщает нам, что в Египте имелось два вида Ибисов: один – совершенно черный, другой – черный с белым. Первому приписывалась борьба и истребление крылатых змей, которые прилетали каждую весну из Аравии и были бедствием страны. Другой был посвящен Луне, потому что с внешней стороны она бела и блестяща, а с другой, которую никогда не обращает к Земле, она темна и черна. Кроме того, Ибис убивает и местных змей и производит страшное опустошение среди яиц крокодила, спасая таким образом Египет от этих отвратительных ящерных животных, переполняющих Нил. Утверждается, что птица совершает это при лунном свете, и, таким образом, ей помогает Изида, небесным символом которой была Луна. Но более точная эзотерическая истина, лежащая в основании этих народных мифов, заключается в том, что Гермес, как это указано Абенефием,[567] охранял египтян в образе этой птицы и учил их оккультным искусствам и наукам. Это просто означает, что ibis religiosa обладал и обладает «магическими» свойствами, как и многие другие птицы, в особенности альбатрос и мифический белый лебедь, Лебедь Вечности или Времени, Калаханса.

Если бы это было иначе, то почему бы все древние народы, которые были не глупее нас, смотрели с таким суеверным ужасом на убийство некоторых птиц? В Египте тот, кто убивал Ибиса или золотого Ястреба, символ Солнца и Озириса, рисковал жизнью и с трудом мог избежать смерти. Почитание птиц у некоторых народов было так велико, что Зороастр в своих наставлениях запретил убийство их как тягчайшее преступление. В наш век мы смеемся над всякого рода прорицаниями. Но почему же столько поколений верило в прорицание через птиц и даже в овомантию, которая, как говорит Свида, была преподана Орфеем, учившим, что при некоторых условиях можно разглядеть в желтке и белке яйца то, что рожденная из него птица испытала бы вокруг себя на протяжении своей краткой жизни. Это оккультное искусство, которое 3000 лет назад требовало величайшего знания и самых сокровенных и сложнейших математических вычислений, пало теперь до последней степени унижения и вырождения; и в настоящее время лишь старые кухарки и предсказатели судьбы читают служанкам в поисках мужей будущее по яичному белку в стакане.

Тем не менее, даже христиане до сего дня имеют священных птиц, например Голубь, символ Святого Духа. Также не обошли они и священных животных; и евангельская символика с ее Тельцом, Орлом, Львом и Ангелом – в действительности Херувимом или Серафимом, огнекрылым Змием – столь же языческая, как и египетская или халдейская. Эти четыре животных, на самом деле, суть символы четырех Элементов и четырех низших начал в человеке. Тем не менее, они соответствуют, физически и материально, четырем созвездиям, которые образуют, так сказать, свиту или кортеж Солнечного Бога, и которые, во время зимнего солнцестояния, занимают четыре страны Света в поясе Зодиака. Эти четыре «животных» могут быть встречаемы во многих римско-католических Новых Заветах, в которых даны «портреты» Евангелистов. Это также животные Иезекииловой Меркабы (Mercabah).

Рагон справедливо заметил:

Древние Иерофанты так искусно скомбинировали догмы и символы своих религиозных философий, что эти символы могут быть вполне объяснены лишь посредством комбинаций и знания всех ключей.

Они могут быть истолкованы лишь приблизительно, даже если будут раскрыты три из этих семи систем, т. е., антропологическая, психическая и астрономическая. Два главных толкования, высшее и низшее, духовное и физиологическое, сохранялись в величайшей тайне до тех пор, пока последнее не сделалось достоянием профанов. Среди до-исторических Иерофантов то, что ныне стало чисто (или нечисто) фаллическим, было наукою такою же глубокою и таинственною, как ныне биология и физиология. Это было их исключительным достоянием, плодом их изучений и открытий. Другие два толкования имели касание к Творящим Богам или Теогонии, и к творящему человеку; то есть, к идеальным и практическим Мистериям. Эти толкования были настолько искусно сокрыты и скомбинированы, что многие, сумевшие раскрыть одно значение, были совершенно сбиты с толку перед значением других, и никогда не смогли разрешить их настолько, чтобы совершить опасные разоблачения. Высшие, первое и четвертое – Теогония в связи с Антропогонией – были почти недоступны познаванию. Мы находим доказательства тому в еврейском «Священном Писании».

Благодаря тому, что змий принадлежит к виду яйцеродных, он стал символом Мудрости и эмблемою Логосов или Саморожденных. В храме в Филах, в Верхнем Египте, искусственно приготовлялось яйцо из глины, смешанной с различными веществами для курений. Особым процессом выводили из него церасту или рогатую ехидну. То же происходило в древности и в индусских храмах с коброй. Бог-Творец выходит из Яйца, которое исходит из уст Кнефа, как крылатый Змий, ибо Змий есть символ Все-Мудрости. У евреев то же Божество изображалось летучими или «Огненными Змиями» Моисея в пустыне; а у мистиков Александрии это Божество становится Orphio—Christos, Логосом гностиков.

Протестанты стараются доказать, что аллегория Медного Змия и Огненных Змиев имеет прямое отношение к таинству Христа и Распятия, тогда как, в действительности, она гораздо ближе связана с таинством рождения, когда она отделена от Яйца с Центральным Зародышем или от Круга с его Центральной Точкою. Протестантские богословы хотели бы, чтобы мы приняли их толкование только потому, что Медный Змий был воздет на шест! Тогда как он имел, скорее, отношение к египетскому Яйцу, которое стоит вертикально, поддерживаемое священным Тау; ибо Яйцо и Змий нераздельны в древнем почитании и символике Египта, и Медный, как и «Огненные» Змии, были Серафимами, пылающими «Огненными» Вестниками, – то же, что и Боги Змии, Наги Индии. Без яйца змий являлся чисто фаллическим символом, но в связи с ним он имел отношение к космическому творению. Медный Змий не имел того священного значения, какое хотели бы ему приписать протестанты; и в действительности, он не был прославлен превыше Огненных Змиев, против укуса которых он был только естественным целебным средством; причем символическое значение слова «медный» было женским началом, тогда как «Огненный» или «Золотой» было началом мужским.

Медь была металлом, символизирующим низший мир… Мир чрева, где должна зарождаться жизнь… Слово, означавшее у евреев Змий, было Nachash, но оно же было названием и меди.

В Книге Чисел сказано, что евреи роптали в Пустыне, где не было воды[568], после чего «Господь наслал огненных змиев», чтобы жалить их, а затем, чтобы помочь Моисею, дал ему, как врачующее средство, Медного Змия на шесте, чтобы они смотрели на него, после чего «всякий человек, если взирал на медного змия… оставался жив»… (?!) Затем «Господь», собрав народ у источника Беер, дал им воды, и благодарный Израиль воспел – «Родись, о Источник». Когда, после изучения символики, читатель христианин начинает понимать внутренний смысл этих трех символов – Воды, Меди и Змия и некоторых других в том смысле, какой они имеют в священной Библии, вряд ли он захочет связать священное имя своего Спасителя с библейским инцидентом Медного Змия. Серафимы () или Огненные Крылатые Змии, без сомнения, находятся в связи, и притом нераздельной, с идеей «Змия Вечности – Бога», как это пояснено Киниили в его «Апокалипсисе»; но слово Керуб (Херувим) также означает Змий в одном смысле, хотя его прямое значение другое, ибо Херувим и персидские крылатые Грифоны (), стражи Золотой Горы, тождественны, и составное имя первых выдает их смысл или природу, ибо оно состоит из kr (), круга и aub или оb (), Змия, и потому означает «Змий в Круге». Это утверждает фаллический характер Медного Змия и оправдывает Иезекиила в уничтожении его.[569] Verbum satis sapienti!

В Книге Мертвых, как только что было показано,[570] часто делаются ссылки на Яйцо. Ра, Могущественный, остается в своем Яйце, пока идет борьба между «Детьми Возмущения» и Шу, Солнечной Энергией и Драконом Тьмы. Умерший сверкает в своем Яйце, когда он переходит в Страну Тайны. Он есть Яйцо Себа. Яйцо служило символом Жизни в Бессмертии и Вечности; а также глифом рождающего чрева, тогда как Тау, находившийся в связи с ним, был только символом жизни и рождения в акте зарождения. Мировое Яйцо помещалось в Хнуме в Водах Пространства или женском абстрактном Начале; причем Хнум становился после «падения» человечества в зарождение и фаллицизм, Амоном-Творящим Богом. Когда Пта, «Огненный Бог», несет Мировое Яйцо в своей руке, символизм становится совершенно земным и конкретным в своем значении. В соединении с Ястребом, символом Озириса-Солнца, символ становится двойственным и относится к той и к другой жизни – смертной и бессмертной. Изображение на одном папирусе в «Edipus Egyptiacus» Кирхера[571] представляет яйцо, парящее над мумией. Это символ надежды и обещания Второго Рождения для озирифицированного умершего; его душа после необходимого очищения в Аменти будет пребывать в этом Яйце Бессмертия, чтобы вновь родиться из него для новой жизни на Земле. Ибо это Яйцо, по Эзотерическому Учению, есть Дэвачан, Обитель Блаженства; Крылатые Скарабеи также другой символ того же. Крылатая Сфера есть лишь другой вид Яйца и имеет то же значение, что и Скарабей, Khopiroo от корня khoproo – становиться, вновь рождаться, – что имеет отношение к перевоплощению человека, так же, как и его духовному возрождению.

В Теогонии Мохуса мы находим сперва Эфир, потом Воздух, два начала, которые породили Улом, Познаваемое () Божество, видимую Материальную Вселенную, из Мирового Яйца.[572]

В Орфических Гимнах Эрос-Фанес возникает из Божественного Яйца, которое оплодотворяется Эфирными Ветрами; Ветер, будучи здесь «Духом Божьим» или, вернее, «Духом Неведомой Тьмы» – Божественной Идеей Платона – движущимся, как сказано, в Эфире.[573] В Катхопанишаде индусов Пуруша, Божественный Дух, уже стоит перед Первичною Материей, «от слияния которых рождается Великая Душа Мира», Маха-Атма, Брама, Дух Жизни[574] и т. д.; все последние наименования тождественны с Anima Mundi или «Вселенской Душою», Астральным Светом каббалистов и оккультистов или же «Яйцом Тьмы». Кроме этого, существуют много других прекрасных аллегорий на эту тему, разбросанных в Священных Книгах браминов. В одном месте Творец женского рода является вначале зародышем, затем каплей росы, жемчужиной и, наконец, Яйцом. В таких случаях, которых слишком много, чтобы перечислять их отдельно, Яйцо дает рождение четырем Элементам, внутри Пятого, Эфира, и оно покрыто семью оболочками, которые впоследствии становятся семью верхними и семью низшими мирами. Разбиваясь надвое, скорлупа становится Небесами, а содержимое Землей, причем белок образует Земные Воды. Затем уже возникает из Яйца Вишну с Лотосом в Руке. Вината, дочь Дакши и жена Кашиапы, «Саморожденного, возникшего от Времени», одного из семи «Творцов» нашего Мира, положила Яйцо, из которого родился Гаруда, Носитель Вишну; последняя аллегория касается нашей Земли, ибо Гаруда есть Великий Цикл.

Яйцо было посвящено Изиде; и потому жрецы Египта никогда не ели яиц. Изида почти всегда изображается держащей Лотос в одной руке, а в другой Круг и Крест (crux ansata).

Диодор Сикул утверждает, что Озирис, подобно Браме, родился из Яйца. Из Яйца Леды были рождены Аполлон и Латона, а также Кастор и Поллукс, светлые близнецы. И хотя буддисты не приписывают тождественного происхождения своему Основателю, тем не менее, они, так же, как и древние египтяне или современные брамины, не едят яиц из опасения уничтожить в них латентный зародыш жизни и тем совершить грех. Китайцы верят, что их Первый Человек родился из Яйца, которое Тьянь уронил в Воды[575] с Небес на Землю. Этот символ Яйца до сих пор рассматривается некоторыми как выражение идеи начала жизни, что есть научная истина, хотя человеческое ovum невидимо невооруженным глазом. Потому мы видим почитание его с древнейших времен у греков, финикиян, римлян, японцев и сиамцев и среди племен Северной и Южной Америки и даже среди дикарей отдаленнейших островов.

У египтян Сокровенным Богом был Амон или Мон, «Скрытый», Высший Дух. Все их Боги были двуначальны; научная Реальность для святилища; ее двойник – сказочное, мифическое Существо для масс. Например, как было указано в отделе «Хаос, Теос, Космос», Старший Гор был Идеей Мира, пребывающей в Разуме Демиурга, «Рожденной во Тьме прежде сотворения Мира»; Второй Гор – та же идея, исходящая от Логоса, облекающаяся в материю и начинающая реальное существование.[576] Гор, «Старший» или Haroiri есть древний аспект Солнечного Бога, современный Ра и Шу; Haroiri часто принимается за Гора (Horsusi) Сына Озириса и Изиды. Египтне очень часто представляли восходящее солнце в виде Гора Старшего, поднимающегося из распустившегося Лотоса, Вселенной, причем солнечный диск всегда находился на ястребиной голове этого Бога. Haroiri есть Хнум (Khnum). То же самое и в отношении Хнума и Амона, оба изображаются с бараньими головами, и обоих часто смешивают, хотя функции их различны. Хнум – «формовщик людей», изготовляющий людей и вещи из Мирового Яйца на колесе горшечника. Амон-Ра, Зарождающий – второй аспект Сокровенного Божества. Хнум почитался в Элефантине и в Филах,[577] Амон в Фивах. Но Эмефт есть Единое Высшее Планетное Начало, выдувающее Яйцо из своего рта, и который потому есть Брама. Тень Божества, Космического и Вселенского, того, который высиживает и оплодотворяет Яйцо своим живоначальным Духом, пока не созреет содержащийся в нем Зародыш, был тем Таинственным Богом, имя которого не произносилось. Это, однако, Пта, «тот, кто открывает», открывающий Жизнь и Смерть,[578] исходящий из Яйца Мира, чтобы начать свою двойственную работу.[579]

Согласно грекам, призрачная форма Хеми (Хеми – Древний Египет), плавающая на Эфирных Волнах Небесной Сферы, была вызвана к жизни Гором-Аполлоном, Солнечным Богом, который явился причиною ее развития из Мирового Яйца. В Браманда Пуране содержится вся тайна о Золотом Яйце Брамы; и вот почему она, может быть, недоступна востоковедам, которые говорят, что эту Пурану, подобно Сканда, «невозможно более достать в цельности», но что «она встречается в разных Кхандах и Махатмиах, которые, как утверждается, все произошли от нее». Браманда Пурана описана как «та, которая воспела в 12 200 стихах великолепие Яйца Брамы и где содержится пояснение о грядущих Кальпах, как это было открыто Брамою».[580] Совершенно верно; и, может быть, еще нечто гораздо большее.

В Скандинавской Космогонии, которую проф. Макс Мюллер считает «гораздо древнее Вед», в поэме Волюспа, в Песне Пророчицы, Мировое Яйцо снова встречается в Зародыше – Призраке Вселенной, который изображен лежащим в Гиннунгагапе, в Чаше Иллюзии, Майи, Беспредельной и Пустой Бездне. В это Мировое Чрево, бывшее прежде областью ночи и запустения, Нефельхейм, Страною Тумана, небесных туманностей, как называется это сейчас, в этот Астральный Свет упал Луч Холодного Света, который переполнил Чашу и замерз в ней. Тогда Невидимый вызвал палящий Ветер, который растопил замерзшие Воды и разогнал Туман. Эти Воды (Хаос), называемые Потоками Эливагара, пролились как живительные капли и создали Землю и Гиганта Имира, который имел «только подобие человека» (Небесный человек) и Корову Аудумлу («Матерь», Астральный Свет или Космическая Душа), из вымени которой потекли четыре реки молока – четыре страны Света; четыре истока четырех райских рек и т. д., эти «четыре» символизированы Кубом, во всех его разнообразных и мистических значениях.

Христиане – особенно греческая и латинская церкви – вполне приняли этот символ и видят в нем упоминание жизни вечной, спасения и воскресения. Свидетельство и подтверждение этому находим в освященном веками обычае обмениваться «Пасхальными Яйцами». Начиная с Ангуина, «Яйца» языческих Друидов, одно имя которых приводило Рим в трепет ужаса, и до красного пасхального яйца крестьянина-славянина, истек целый цикл. И все же, будет ли это в цивилизованной Европе или среди отверженных дикарей Центральной Америки, мы встретим ту же архаическую первобытную мысль, если только пожелаем дать себе труд поискать и не будем – в высокомерии нашего воображаемого умственного и физического превосходства – искажать первоначальную идею символа.

Отдел VII

Дни и ночи брамы

Таковы наименования, данные Периодам, называемым Манвантарой (Ману-антара или между двумя Ману) и Пралайей или Растворением; одно относится к активным Периодам Вселенной; другое – к временам относительного и полного Покоя ее, все равно, наступают ли они в конце Дня, Века или Жизни Брамы. Эти Периоды, следующие один за другим в правильной последовательности, называются также Малой и Великой Кальпами, Minor и Mah-Kalpas, хотя точно говоря, Маха-Кальпа не есть День, но целая Жизнь или Век Брамы, ибо в «Brahm Vaivarta» сказано: «Хронологи исчисляют Кальпу по Жизни Брамы. Малые Кальпы, как Самварта и остальные, – многочисленны». Строго говоря, они бесконечны; ибо они никогда не имели начала, или другими словами, никогда не было первой Кальпы, так же как никогда не будет последней – в Вечности.

Одна Парардха или половина существования Брамы, в обычном понимании этой меры времени, уже протекла в настоящей Великой Кальпе; название последней Кальпы было Падма или Кальпа Золотого Лотоса. Настоящая есть Кальпа Вараха,[581] Кальпа Воплощения «Вепря» или Аватара.

Одно условие должно быть особенно отмечено ученым, изучающим религию индусов в Пуранах. Никогда не следует принимать встречаемые там утверждения буквально и только в одном смысле; и особенно те, которые относятся к Манвантарам или Кальпам, должны быть поняты во многих смыслах. Так эти Века относятся в одних и тех же выражениях, как к Большим, так и к Малым Периодам, к Маха-Кальпам и к Меньшим Циклам. Матсья, или Аватар-Рыба, был до Вараха или Аватара-Вепря; потому аллегории должны относиться как к Падме, так и к настоящей Манвантаре, а также к Малым Циклам, имевшим место со времени нового появления нашей Цепи Миров и Земли. А так как Матсья – Аватар Вишну и Потоп Вайвасваты правильно связываются с событием, происшедшим на нашей Земле в течение этого Круга, то, очевидно, если оно может относиться к до-космическим событиям, до-космическим, в смысле нашего Космоса или Солнечной Системы, то, в данном случае, оно имеет отношение к далекому геологическому периоду. Даже Эзотерическая Философия не может претендовать на иное знание, кроме знания путем аналогического вывода из того, что произошло перед новым появлением нашей Солнечной Системы и до последней Маха-Пралайи. Но она определенно учит, что после первого геологического перемещения оси Земли, которое закончилось потоплением в глубинах морей всего Второго Материка с его первобытными расами – из этих очередных Материков или «Земель» Атлантида была четвертым – произошло другое смещение в силу того, что ось заняла свой прежний градус уклона так же быстро, как изменила его перед этим. Воистину, Земля была еще раз поднята из Вод – как наверху, так и внизу, и vice versa. В те дни «Боги» ходили по Земле; Боги, не люди, как мы знаем их сейчас, говорят предания. Во втором томе будет указано, что исчисление Периодов в эзотерическом Индуизме относится как к великому космическому, так и к малым земным событиям и катаклизмам; то же может быть доказано и относительно имен. Например, имя «Юдиштира» – первого Короля Шаков (Shaka), открывающего эру Кали Юги, которая должна продолжаться 432 000 лет, есть имя настоящего Короля, жившего за 3102 года до Р. Х. – и оно же относится и к Великому Потопу, во время первого погружения Атлантиды. Он «Юдиштхира,[582] рожденный немедленно после потопа на горе о ста вершинах, на конце мира, за пределы которого никто не может выступить».[583] Мы не знаем ни об одном «потопе» за 3102 г. до Р. Х., ибо даже потоп времени Ноя по иудео-христианской хронологии имел место за 2349 лет до Р. Х.

Это относится к эзотерическому подразделению времени и к тайне, объясненной в ином месте, и потому это может быть, сейчас, оставлено в стороне. Достаточно отметить при этом, что все усилия воображения Уильфордов, Бэнтлеев и других, стремившихся стать Эдипами эзотерической индусской Хронологии, потерпели крушение. Никакое вычисление Четырех Веков или Манвантар не было еще разгадано нашими наиболее учеными востоковедами, коорые потому и разрубили Гордиев узел, провозгласив все это «вымыслами браминского мозга». Да будет так, и да пребудут в мире великие ученые! Этот «вымысел» дается в конце Комментариев к Станце II Антропогенезиса во втором томе, с эзотерическими добавлениями.

Посмотрим, однако, каковы были эти три вида Пралай и каково народное верование по этому вопросу. На этот раз оно сходится с Эзотеризмом.

О Пралайе, перед которой протекли четырнадцать Манвантар, со столькими же их Руководителями и Ману, в конце которой происходит временное Растворение Брамы, в Вишну Пуране сказано в сжатых словах:

В конце Тысячи Периодов Четырех Веков, составляющих День Брамы, Земля почти истощена. Вечный (Avyaya) Вишну принимает тогда аспект Рудры, Разрушителя, [Шивы] и объединяет все свои творения с собою. Он вступает в Семь Лучей Солнца и выпивает все Воды Планеты; испаряя всю влагу, он иссушает таким образом всю Землю. Океаны и реки, потоки и малые ручьи – все испаряются. Насыщенные этою изобильною влагою Семь Солнечных Лучей, в силу расширения, становятся Семью Солнцами и, в конце концов, воспламеняют весь Мир. Хари, Разрушитель всего сущего, который есть Пламень Времени, Калагни, сжигает, наконец, Землю. Тогда Рудра, становясь Джанарданой, выдыхает облака и дождь.[584]

Существуют много видов Пралайи, но в древних индусских книгах особенно упомянуты три главных периода. Первая из них, как доказывает Уильсон, называется Наимиттика,[585] «Временная или случайная», происходящая из-за промежутков между Днями Брамы; это есть уничтожение всех тварей, всего живущего и имеющего форму, но не субстанции, которая остается in status quo до Новой Зари после этой Ночи. Вторая называется Пракритика и случается в конце Века или Жизни Брамы, когда все существующее растворяется в Первичный Элемент для нового образования в конце этой более длительной ночи. Третья, Атиантика, не касается Миров или Вселенной, но лишь Индивидуальностей некоторых людей. Таким образом, это есть Индивидуальная Пралайа или Нирвана, по достижении которой нет более возможности нового существования, нет более нового воплощения, как только после Маха-Пралайи. Ночь последней – продолжающаяся 311 040 000 000 000 лет, с возможностью быть почти удвоенной для счастливого Дживанмукта, достигающего Нирваны в ранний период Манвантары – достаточно длинна, чтобы считаться вечной, если и не бесконечной. Бхагават Пурана[586] говорит о четвертом виде Пралайи, Нитья или Беспрерывного Растворения, и объясняет ее как изменение, которое неуловимо и непрерывно совершается в этой Вселенной во всем, от планеты до атома. Это – рост и увядание, жизнь и смерть.

Когда наступает Маха-Пралайа, обитатели Свар-Локи, Верхней Сферы, встревоженные воспламенением, ищут убежища у «Питрисов, своих Прародителей, у Ману, Семи Риши, у различных степеней Небесных Духов и Богов в Махар-Локе». «Когда последнее место также захватывается пламенем, то все вышеупомянутые Существа, в свою очередь, переселяются из Махар-Локи в Джана-Локу» в своих тончайших формах, предназначенных к воплощению с теми же свойствами, как их прежние, при наступлении обновления мира в начале следующей Кальпы».[587]

Тучи, мощные и грозные рождают громы и наполняют все Пространство. [Nabhas – tala]. Низвергая потоки вод, тучи эти тушат ужасные огни… и потоки эти льются беспрерывно на протяжении Ста [божественных] Лет и затопляют весь Мир [Солнечную Систему]. Проливаясь каплями величиною в игральную кость эти ливни покрывают Землю и наполняют Срединную Область, [Bhvo-loka] и затопляют Небеса. Отныне Мир окутан мраком; и когда все одушевленное и неодушевленное погибло, тучи продолжают низвергать свои Воды… и Ночь Брамы верховно воцаряется над пространством опустошения.[588]

Это то, что мы называем в Эзотерической Доктрине Солнечной Пралайей. Когда Воды достигают области Семи Риши, и Мир, наша Солнечная Система, становится одним Океаном, они останавливаются. Дыхание Вишну становится мощным Вихрем, дующим еще Сто Божественных Лет, пока не разгонятся все тучи. Тогда Вихрь вновь поглощается; и ТО,

Из чего все сотворено, Господь, которым все существует, Он Непостижимый и Безначальный, Начало Вселенной, отдыхает во сне на Шеша [Змий Вечности] среди Бездны. Творец [(?) Адикрит] Хари почиет на Океане [Пространства] в образе Брамы – прославляемый Санака[589] и Святыми [Сиддха] в Джана-Локе и созерцаемый святыми обитателями Брама-Локи, стремящихся к конечному освобождению – погруженный в мистический сон, небесное олицетворение своих собственных иллюзий… это и есть Растворение. [(?) Пратисанчара], называемое Случайным, потому что Хари есть его Случайная [Идеальная] Причина.[590] Когда Вселенский Дух пробуждается, Вселенная возрождается; когда Он смыкает очи, все падает на ложе мистического сна. Так же, как тысяча Великих Веков составляют один День Брамы [в оригинале сказано, что Падмаиони то же, что и Абджаиони, т. е., «Рожденный из Лотоса», не Брама], так и Ночь Его заключает такой же период… Пробуждаясь в конце Ночи, Нерожденный… вновь созидает Вселенную.[591]

Это есть «Случайная» Пралайа; что же есть тогда Растворение (Пракритика) Элементов? Парашара следующим образом описывает это Майтрейе:

Когда в силу бесплодности и огня, все Миры и все Ады [Патала] иссушились…,[592] тогда начинается стихийное разложение. Сначала Воды поглощают свойство Земли (которое есть зачаток запаха), и Земля, лишенная этого свойства, идет к разрушению… и соединяется с Водою… Когда Вселенная, таким образом, затопляется волнами водяной Стихии, ее зачаточный аромат поглощается Стихией Огня. И сами Воды уничтожаются… и сливаются с Огнем; и вся Вселенная наполняется (эфирным) Пламенем, которое… постепенно распространяется по всему Миру. И в то время, как Пространство есть [один] Пламень… Стихия Ветра захватывает основное свойство или форму, которое есть Причина Света, и когда это изъято [пралина], все превращается в природу Воздуха. Когда зачаток формы уничтожен и Огонь [(?) Вибхавасу] лишен своего рудимента, Воздух тушит Огонь и распространяется… в Пространстве, лишенном Света, когда Огонь сливается с Воздухом. Тогда Воздух, сопровождаемый Звуком, источником Эфира, распространяется во всех десяти областях… до тех пор, пока Эфир не овладеет Прикосновением [(?) Спарша, Сцепление – Осязание], его рудиментарным свойством, через потерю которого Воздух уничтожается, а Эфир [(?) Кха] остается неизмененным; без Формы, Вкуса, Осязания [Спарша] и Обоняния он существует [не] воплощенным [мурттимат] и протяженным и наполняет все Пространство. Эфир [Акаша], характерное свойство и основа которого есть Звук [ «Слово»], один существует, занимая всю пустоту Пространства (или, вернее, занимая все вместилище Пространства). Тогда Начало [Нуменон?], Элементов [Бхутади] поглощает Звук [коллективного Демиурга]; и [сонмы Дхиан-Коганов] и все [существующие] Элементы,[593] все, одновременно, погружаются в свое первоначало. Этот Первичный Элемент есть Сознание, соединенное со Свойством Тьмы [Тамаса, вернее, Духовная Тьма], и сам поглощается [дезинтегрируется] Махатом [Вселенский Разум], характерное свойство которого есть Разум [Буддхи]; и Земля и Махат суть внутренние и внешние пределы Вселенной. Таким образом, как [в начале] существовали семь форм Природы (Пракрити), считая от Махата до Земли, так… эти семь последовательно вновь входят одна в другую.[594]

Яйцо Брамы (Сарва-Мандала) растворется в окружающих его Водах с их семью зонами (двипа), семью океанами, семью областями и их горами. Водная оболочка испивается Огнем: Слой (стратум) Огня поглощается стратумом Воздуха; Воздух сливается с Эфиром [Акашей], Первичный Элемент [Бхутади, начало или, вернее, причина Первичного Элемента], пожирает Эфир и (сам) уничтожается Разумом [Махат, Великий Всемирный Разум], который, вместе со всеми этими захватывается Природою [Пракрити] и исчезает. Эта Пракрити, по существу, та же, будет ли она разъединена или нет; только то, что разъединено, под конец теряется или поглощается в нераздельном. Также и Дух [Пумс] единый, чистый, нерушимый, вечный, вездесущий есть частица того Высочайшего Духа, который есть Все. Этот Дух [Сарвеша], который иной, нежели (воплощенный) Дух и который не имеет ни атрибутов имени, ни вида, [наман и джати или рупа, следовательно, скорее тело, нежели вид] или тому подобного… [остается] как (единое) Существование [Сатта]. Природа [Пракрити] и Дух [Пуруша] и оба претворяются [в конце концов] в Высочайший Дух.[595]

Это окончательная Пралайа[596] – Смерть Космоса; после которой Дух его покоится в Нирване или в ТОМ, для чего нет ни Дня, ни Ночи. Все другие Пралайи периодичны и следуют за Манвантарами в правильной последовательности, подобно тому как ночь следует за днем для каждого человеческого существа, для животного и растения. Цикл Создания Жизней Космоса завершился; энергия Проявленного «Слова» имеет свое нарастание, кульминационную точку и убывание, как и все временные явления, как бы длительна ни была их продолжительность. Эта Творящая Сила Вечна в своей нуменальности; как феноменальное проявление, в своих аспектах, она имеет начало и потому должна иметь конец. В течение этого промежутка, она имеет свои Периоды Деятельности и Периоды Покоя. Это и есть Дни и Ночи Брамы. Но Браман-Нумен никогда не отдыхает, ибо ОНО никогда не изменяется, но всегда есть, хотя нельзя сказать о Нем, что Оно где-либо пребывает.

Еврейские каббалисты чувствовали необходимость этой неизменности в вечном беспредельном Божестве и потому прилагали ту же мысль и к антропоморфическому Богу. Представление это поэтично и очень уместно в этом применении. В Зохаре мы читаем следующее:

Когда Моисей бодрствовал на Горе Синае в Общении с Божеством, скрытым от глаз его облаком, внезапно великий страх обуял его и он вопросил: «Господи, где Ты?… почил ли Ты, О, Господи?»… И Дух отвечал ему: «Я никогда не сплю; если бы Я почил хотя на миг, ранее Моего времени, все творение обрушилось бы в прах в единое мгновение.

«Ранее Моего Времени» весьма многозначительно. Это показывает, что Бог Моисея был лишь временным заместителем, подобно Браме Мужского Начала, Заместителю и Аспекту ТОГО, что непреходяще и что потому не может участвовать в Днях или Ночах, и не может иметь никакого касания ни к деятельности, ни к распадению.

В то время, как восточные оккультисты имеют семь способов толкования, евреи имеют лишь четыре; именно – истинно-мистическое, аллегорическое, моральное и буквальное или Pashut. Последнее является ключом экзотерических церквей и потому не заслуживает обсуждения. Приводим несколько фраз, которые, если их прочесть посредством первого или мистического ключа, являют тождественность основ построения каждого Писания. Они даны в прекрасном труде Исаака Мейера о Каббале, которую он, видимо, хорошо изучил. Цитируем дословно:

B’rshth barah elohim eth hashama’yim v’eth haa’retz, то есть, «Вначале Бог(и) создал небеса и землю»; (что означает) Шесть [Сефиротов созидания],[597] над которым стоит B’rshth, все они принадлежат Низу. Оно создало шестерых (и) на них стоит (существует) все Сущее. И эти зависят от семи форм Черепа, вплоть до Достоинства всех Достоинств. А вторая «Земля» не входит в расчет, потому было сказано: «И от нее (этой Земли), подпавшей проклятию, оно произошло…» Она (Земля) была без формы и пуста; и тьма была над ликом Бездны и Дух Элохимов… дышал [m’reach’pheth, т. е. носился, высиживал, двигался…] над водами». Тринадцать зависят от тринадцати (форм) самого высокого Достоинства. Шесть тысяч лет висят (относятся) в первых шести словах. Седьмая (тысяча, millenium) над нею [проклятой Землею] есть то, что сильно само Собою. И все было совершенно опустошено в течение двенадцати часов [один… день…]. На тринадцатый, Оно [Божество] восстановит их… и все будет возобновлено как прежде; и все эти шесть будут продолжаться.[598]

«Сефироты Созидания» суть Шесть Дхиан-Коганов или Ману, или Праджапати, синтезированные седьмым B’rshth». Первой Эманацией или Логосом, которые потому именуются Строителями Низшей или Физической Вселенной; все они принадлежат Низу (Подножию). Эти Шестеро

Так автор Каббалы совершенно справедливо замечает:

Задолго до его (Ибн Гебироля) времени… много веков до христианской эры, в Центральной Азии существовала «Религия Мудрости», обрывки которой впоследствии еще существовали среди ученых древнего Египта, среди древних китайцев, индусов и т. д. [И что] Каббала, весьма вероятно, пришла из арийских источников, через Центральную Азию, Персию, Индию, и Месопотамию, ибо из Ура и Харана пришел Авраам и многие другие в Палестину.[601]

Таково было также твердое убеждение Ч. В. Кинга, автора «The Gnostics and Their Remains».

Вамадэва Моделиар описывает грядущую Ночь очень поэтично. Хотя это уже приведено в «Разоблаченной Изиде», но оно заслуживает повторения:

Странные шумы несутся со всех сторон… Это предвестники Ночи Брамы; сумерки подымаются на горизонте, и Солнце заходит за тринадцатый градус Макара [десятый знак Зодиака], и уже более не достигнет знака Мина [Знак Рыб в Зодиаке]. Гуру в пагодах, назначенные следить за Рашичакрамом [Зодиаком], могут теперь разбить свой астрономический круг и инструменты, ибо отныне они бесполезны.

Постепенно свет угасает, тепло уменьшается, необитаемые места умножаются на Земле, воздух становится все более и более разряженным, источники вод иссякают, мощные реки видят иссыхание волн своих, океан обнажает свое песчаное дно, и растения умирают. Люди и животные уменьшаются в росте ежедневно. Жизнь и движение теряют свою силу; планеты едва движутся в пространстве: они угасают одна за другой, подобно лампе, которую рука Чокры [слуги] забыла наполнить. Сурья [Солнце] мерцает и потухает; материя идет к Растворению [Пралайа], и Брама вновь погружается в Dyaus, Непроявленного Бога, и, исполнив свою задачу, – засыпает. Прошел еще один День, наступила Ночь – и она будет длиться до будущей Зари.

И вот снова входят в Золотое Яйцо Его Мысль, семена всего, что существует, как говорит нам Божественный Ману. Во время Его мирного покоя, одушевленные существа, одаренные началами действия, прекращают свои функции, и всякое чувство [Манас] засыпает. Когда все они поглощены Высшею Душою, эта Душа всех существ спит в полном покое до Дня, когда она вновь принимает свою форму и снова пробуждается из своей начальной тьмы.[602]

Так как Сатья Юга всегда первая в серии Четырех Веков или Юг, то Кали Юга всегда последняя. Сейчас Кали Юга верховно властвует в Индии и видимо совпадает с Кали Югой Западного Века. Во всяком случае, любопытно отметить, каким пророком, почти во всем, оказался писавший Вишну Пурану, когда он предсказывал Майтрейе некоторые темные влияния и преступления этой Кали Юги. Ибо, сказав, что «варвары» будут властвовать на берегах Инда, Чандрабхага и в Кашмире, он добавляет:

Будут современные монархи, царствующие на Земле, царями грубого духа, нрава жестокого и преданные лжи и злу. Они будут умерщвлять женщин, и детей, и коров; они будут захватывать имущества своих подданных [или, по другому переводу, будут захватывать чужих жен]; власть их будет ограничена… жизнь кратка, желания ненасытны… Люди разных стран, смешиваясь с ними, последуют их примеру; и варвары будут сильны [в Индии], покровительствуемые принцами, тогда как чистые племена будут заброшены; народ будет погибать [или, как говорит комментатор: «Mlechchha будут посередине, а арийцы на конце»].[603] Богатство и благочестие будут уменьшаться день за днем, пока весь мир не будет развращен… Лишь имущество будет давать положение; богатство будет единственным источником почитания и преданности; страсть будет единственною связью между полами; ложь будет единственным средством успеха в тяжбе; женщины будут лишь предметом чувственного наслаждения… [Внешний облик будет единственным отличием разных ступеней жизни]; нечестность (anyya) будет [общим] средством существования; слабость – поводом к зависимости; угроза и самомнение заменят знание; щедрость будет называться [благочестием]; богач будет считаться чистым; обоюдное согласие заменит брак; тонкие одежды будут достоинством… сильнейший будет властвовать… народ, не будучи в состоянии выносить тяжести налогов [кхарабхара], будет спасаться в долины… Так, в Кали Юге разложение будет неукоснительно протекать, пока человеческая раса не приблизится к своему уничтожению [Пралайи]. Когда… конец Кали Юги будет совсем близок, часть того божественного Существа, который существует в силу своей собственной духовной природы [Калки Аватара]… сойдет на Землю… одаренный восемью сверх-человеческими способностями… Он восстановит справедливость (праведность) на Земле, и умы тех, кто будут жить в конце Кали Юги, пробудятся и станут так же прозрачны, как хрусталь. Люди, которые будут так преображены… явятся семенами человеческих существ и дадут рождение расе, которая будет следовать законам Века Крита [или Века Чистоты]. Как сказано: «Когда Солнце и Луна, и [лунный астеризм] Тишья и планета Юпитер будут в одном доме, тогда Крита [или Сатья] Век вернется…[604]

Две Личности Дэвапи, расы Куру и Мару [Мору] из рода Икшваку, продолжают жить на протяжении Четырех Веков, обитая… Калапа [Шамбала].[605] Они вернутся сюда в начале Века Крита.[606] Мару [Мору],[607] Сын Шигры, силою Йоги продолжает жить… Он… восстановит расу Кшаттриев Солнечной Династии.[608]

Правильно это или нет, что касается до последнего пророчества, но «блага» Кали Юги описаны хорошо и превосходно согласуются даже с тем, что слышно и видно в Европе и других цивилизованных и христианских странах, в расцвете XIX столетия и на заре XX века нашей великой «Эры Просвещения».

Отдел VIII

Лотос как всемирный символ

Нет древних символов без глубокого и философского значения, причем значение и важность их возрастают с их древностью – таков Лотос. Этот цветок, посвященный Природе и ее богам, изображает Абстрактную и Конкретную Вселенную и является эмблемою производительных сил как духовной, так и физической Природы. С древнейших времен этот цветок почитался священным арийцами, индусами, египтянами и после них и буддистами. Он почитался в Китае и Японии и был принят, как христианская эмблема греческою и римскою церковью, которая, заменив его лилией, сделала его символом Вестника.

В христианской религии, в каждом изображении Благовещения, Архангел Гавриил является Деве Марии, держа в руке ветку лилий. Лотос изображал огонь и воду, или идею создания и зарождения, потому и ветка лилий, заменившая его, символизирует именно ту же идею, что и Лотос в рке Бодхисаттвы, возвещающего Маха-Майе, матери Готамы, рождение Будды, Спасителя Мира. Также и Озирис и Гор постоянно изображались египтянами в связи с цветком Лотоса, оба, будучи солнечными Богами или Богами Огня; подобно тому, как и Дух Святой до сих пор изображается «огненными языками» в «Деяниях Апостолов».

Лотос имел и еще имеет свое мистическое значение, тождественное у всех народов Земли. Мы отсылаем читателя к сэру Уильям Джонсу.[609] У индусов Лотос эмблема производительной силы Природы через посредство Огня и Воды, или Духа и Материи. «О Ты, Предвечный! Я вижу в Тебе Браму-Творца, восседающего на престоле над Лотосом!» – гласит стих Бхагават Гиты. И сэр Уильям Джонс показывает, как уже отмечено в Станцах, что семена Лотоса еще до прорастания содержат совершенно сформированные листья и миниатюрный прообраз того, чем станет совершенно развившееся растение. Лотос в Индии есть символ плодородной земли, более того – символ Горы Меру. Четыре Ангела или Гения четырех частей неба, Махараджи Станц, стоят каждый на Лотосе. Лотос есть двоякий прообраз Небесного и земного Гермафродита, будучи, так сказать, двуполым.

У индусов Дух Огня или Тепла – побуждающий к деятельности, оплодотворяющий и развивающий в конкретную форму по своему идеальному прообразу все, что рождается из Воды или Первоначальной Земли – содействовал выявлению Брамы. Цветок Лотоса, изображенный, как растущий из пупка Вишну, Бога, покоящегося в Водах Пространства на Змии Беспредельности, есть самый изобразительный из всех символов. Это Вселенная, выявляющаяся из Центрального Солнца, из Точки вечно-скрытого Зародыша. Лакшми, являющаяся женским аспектом Вишну и которая в Рамайяне также называется Падма, т. е. – Лотос, представлена плывущей на цветке Лотоса при «Сотворении» и во время «Пахтания Океана» Пространства, а также и подымающейся из «Млечного Моря», подобно Венере-Афродите из пены океана.

…Тогда, воссев на Лотос,

Блистающая Богиня Красоты, несравненная Шри,

Поднялась из волн…

Так писал английский востоковед и поэт сэр Моньэ Уильямс.

Основная мысль этого символа прекрасна и, кроме того, указывает на явное родство всех религиозных систем. Лотос или водяная Лилия выражает одну и ту же философскую мысль: именно, эманацию Объективного из Субъективного, Божественное Представление, переходящее из абстрактного в конкретную или видимую форму. Ибо, как только Тьма или, вернее, то, что для невежества есть «Тьма», исчезает в своем собственном царстве Вечного Света, оставляя за собою лишь свое Божественное Проявленное Представление, понимание Созидающих Логосов открывается, и они видят в Идеальном Мире, до того скрытого в Божественной Мысли, прообразы форм всего, и приступают к воспроизведению и построению или ваянию по этим образцам преходящих и трансцендентальных форм.

В этой стадии Действия Демиург еще не Зодчий. Рожденный в Сумерки Действия, он должен сначала осознать План, постичь идеальные формы, лежащие сокрытыми в Лоне Вечного Представления, именно подобно тому, как будущие листья Лотоса, непорочные лепестки, скрыты внутри семени этого растения.

В эзотерической философии Демиург или Логос, рассматриваемый как Создатель, есть просто абстрактный термин, идея, подобно слову «воинство». Как последнее есть всеобъемлющий термин для совокупности активных сил или действующих единиц – солдат, так и Демиург есть качественный коллектив множества Создателей или Строителей. Бюрнуф, известный востоковед, овладел этою мыслью в совершенстве, сказав, что Брама не создает Земли, так же, как он не создает и остальной Вселенной.

Проявив себя из Души Мира, раз отделенный от Первопричины, он выдыхает и излучает из себя всю Природу. Он не находится над нею, но смешивается с нею: Брама и Вселенная составляют одно Существо, каждая частица которого в своем естестве есть Сам Брама, исшедший из Самого Себя.

В главе Книги Мертвых, называемой «Превращение в Лотос», Бог, изображенный в виде головы, выходящей из этого цветка, восклицает:

Я – чистый Лотос, исходящий от Лучезарных… Я несу весть Гора. Я чистый Лотос с Солнечных Полей.[610]

Идея Лотоса может быть найдена даже в первой главе Книги Бытия, в главе о сотворении Мира Элохимами, как указано в «Разоблаченной Изиде». В этой идее должны мы искать начало и объяснение стиха в еврейской космогонии, который читается: «И рек Господь – да произведет Земля… дерево, дающее плод своего рода, семя которого в нем самом».[611] Во всех первобытных религиях Бог-Творец есть «Сын Отца», то есть Его Мысль, ставшая видимой; и до христианской эры, начиная от Тримурти индусов и, кончая тремя каббалистическими главами в Писаниях по объяснению евреев, Триединое Божество каждого народа было вполне определенно выражено в его аллегориях.

Таково космическое и идеальное значение этого великого символа у восточных народов. Но в применении к практическому и экзотерическому культу, также имевшему свой эзотерический символизм, Лотос стал со временем носителем и вместителем более земной мысли. Никакая догматическая религия не избежала влияния сексуального элемента; и до сего дня он пятнает нравственную красоту основной мысли символа. Нижеприведенное взято из того же самого каббалистического манускрипта, который мы уже приводили в нескольких случаях:

Лотос, растущий в водах Нила, имел то же значение. Его способ произрастания делал его особо подходящим символом производительных сил. Созревший цветок Лотоса, носитель семени воспроизведения, соединен подобно плаценте с матерью-Землею, или чревом Изиды, через воду чрева, то есть воды реки Нила, посредством длинного вервиеобразного стебля-пуповины. Ничто не может быть яснее этого символа и, чтоб еще более подчеркнуть имеющееся в виду значение, в нем изображается иногда дитя, сидящее в цветке или выходящее из него.[612] Так Озирис и Изида, дети Кроноса или бесконечного времени, в развитии своих природных сил, становятся в этом изображении родителями человека, под именем Гора.

Мы не можем достаточно подчеркнуть значение этой производительной функции как основы символического языка и научной иносказательной речи. Мысль этого представления немедленно приведет к размышлению над творческой Первопричиной. Природа в своих действиях образовала чудесный живой механизм, управляемый присоединенной к нему живой душой; развитие жизни и история этой души, откуда она и ее настоящее и будущее, превышают все усилия человеческого разума.[613] Новорожденный – вечно повторяющееся чудо, доказательство, что внутри мастерской чрева вмешалась разумная творческая сила, чтобы соединить живую душу с физической машиной. Поражающая чудесность этого факта придает священную сокровенность всему, связанному с органами воспроизведения, как обители и месту явного созидательного вмешательства Божества.

Таково правильное толкование основных идей древности, чисто пантеистических, безличных и благоговейных представлений архаических философов до-исторических времен. Это, однако, не так, когда дело касается греховного человечества и грубых представлений, присущих личности. Потому ни один пантеистический философ не преминет найти замечания, следующие за вышеприведенными и выражающие антропоморфизм иудейской символики, иначе как опасными для святости истинной религии и подходящими лишь к нашему материалистическому веку, прямому следствию и результату этого антропоморфического характера. Ибо это есть основная нота ко всему духу и сути Ветхого Завета, как утверждает рукопись, трактуя о символизме иносказательного языка Библии.

Потому область утробы должна быть рассматриваема, как самое Святое Место, Sanctum Sanctorum, и как истинный храм Бога Живого.[614] Мужчина всегда считал обладание женщиной существенною частью самого себя, дабы из двух стал один, и он это ревниво охранял, как сокровенное. Даже часть обыкновенного дома, где пребывала жена, называлась penetralia, тайное или священное, и отсюда метафора Святая Святых священных строений, основанных на представлении о святости органов зачатия. Доведенная до крайности в описании[615] метафорой, эта часть дома описывается в священных книгах, как находящаяся «между бедрами (столбами) дома», и иногда мысль эта была выявлена в построении широкой двери храмов, помещенной внутри, между двумя боковыми столбами.

Никогда подобная мысль, «доведенная до крайности», не существовала среди древних первобытных арийцев. Это доказано тем фактом, что в период Вед их женщины не помещались отдельно от мужчин в penetralia’x или «Зенанах». Заключение это началось, когда магометане – ближайшие после христианской церковности наследники еврейского символизма, – завоевали страну и постепенно навязали свои обычаи индусам. До и после Вед, женщина была так же свободна, как и мужчина; и никогда никакая нечистая, земная мысль не примешивалась к религиозной символике ранних арийцев. Мысль эта и применение ее чисто семитического происхождения. Это подтверждается автором указанного высокоученого каббалистического откровения, когда он заканчивает вышеприведенное место, добавляя:

Если к этим органам, как символам творческих, космических сил, может быть приложима идея происхождения измерений, так же, как и периодов времени, тогда, воистину, в построении Храмов, как Обителей Божества или Иеговы, та часть, которая именуется Святая Святых или Наисвятейшее Место, должна заимствовать свое наименование от признанной святости органов зачатия, рассматриваемых, как символы мер и творческой причины. У древних мудрецов не существовало ни имени, ни идеи, ни символа Первопричины.

Конечно, нет. Лучше никогда не думать о ней и оставить ее навсегда безымянной, как поступали ранние пантеисты, нежели унизить святость этого Идеала Идеалов, низводя его символы до таких антропоморфических форм! Здесь опять видна огромная пропасть между арийской и семитической религиозной мыслью, двумя противоположными полюсами – искренностью и скрытностью. У браминов, которые никогда не соединяли естественные производительные функции человека с элементом «первородного греха», – иметь сына есть священная обязанность. Брамин, в былые времена, окончив свою миссию человеческого создателя, удалялся в джунгли и проводил остаток дней своих в религиозном созерцании. Он исполнил свой долг перед природой как смертный и как ее сотрудник, и отныне отдавал все свои помыслы духовной и бессмертной части себя самого, рассматривая все земное как простую иллюзию, преходящий сон – что оно, в действительности, и есть. У семита было иначе. Он придумал искушение плоти в райском саду и явил своего Бога, – эзотерически Искусителя и Правителя Природы – проклинающим навеки действо, логически входившее в программу этой Природы.[616] Все это выступает экзотерически, если придерживаться замаскирования и мертвой буквы Книги Бытия и всего остального. В то же время, эзотерически, он смотрел на предполагаемый грех и падение, как на действо, настолько священное, что избрал орган виновника первородного греха, как наиболее подходящий и наиболее священный символ для изображения того же Бога, который клеймил выполнение им своей функции, как ослушание и вечный грех!

Кто сможет измерить парадоксальные глубины семитического ума! И этот парадоксальный элемент, лишенный своего сокровеннейшего значения, ныне целиком перешел в христианскую теологию и догму!

Знали ли первые отцы церкви эзотерическое значение еврейского Завета или только некоторые из них понимали его, тогда как другие оставались в неведении тайны, это решит потомство. Одно, во всяком случае несомненно: так как эзотеризм Нового Завета совершенно согласуется с эзотеризмом еврейских книг Моисея; и раз в то же время ряд чисто египетских символов и языческих догм вообще – например, Троица – были списаны и включены в Новый Завет Синоптиками и св. Иоанном, то становится очевидным, что тождественность этих символов была известна писавшим Новый Завет, кто бы они ни были. Они также должны были знать о первенстве египетского эзотеризма, раз они приняли несколько символов, изображающих чисто египетские понятия и верования, в их внешнем и внутреннем значении и которые не встречаются в еврейском каноне. Один из таковых – лилия в руке Архангела на древних изображениях его появления Деве Марии; и эти символические изображения сохраняются до сего дня в иконографии греческой и римской церкви. Так Вода, Огонь и Крест, так же как и Голубь, Агнец и другие Священные Животные во всех их сочетаниях, эзотерически имеют тождественный смысл, и, вероятно, были приняты как улучшение простого и чистого иудаизма.

Ибо Лотос и Вода встречаются среди древнейших символов, и происхождение их чисто арийское, хотя они стали общим достоянием во время разветвления Пятой Расы. Для примера: буквы, так же, как и числа, были все мистичны в комбинациях или же отдельно взятые. Самая священная буква, буква – М; она одновременно и мужского, и женского начала, или андрогина и символизирует Воду в ее начале, Великую Бездну. Эта буква мистическая на всех языках Востока и Запада, и является знаком волн, так /\/\/\. В арийском и в семитическом эзотеризме эта буква всегда изображала Воды. В санскрите, например, Макара – десятый знак Зодиака, означает крокодила или, скорее, водяное чудовище, всегда связанное с водою. Буква Ма эквивалентна и соответствует числу 5, состоящему из Двойки – символа разделенных полов, и Тройки, символа третьей жизни, порождения Двойки. Это часто символизируется Пентагоном, причем последний есть священный знак божественной Монограммы. Майтрейа есть сокровенное имя Пятого Будды и Калки Аватара браминов, последнего Мессии, который придет при завершении Великого Цикла. Это также начальная буква греческой Metis, или Божественной Мудрости; Мимры, то есть Слова или Логоса; и Митры, Mihr, Тайны Монады. Все они рождены в Великой Бездне и из нее, и все они Сыны Майи, «Матери»; в Египте – Мут; в Греции – Минервы, Божественной Мудрости; Марии или Мириам, Мирры и пр., Матери христианского Логоса; и Майи, Матери Будды. Мадхава и Мадхави наименования самых высоких Богов и Богинь индусского Пантеона. Наконец, Мандала по-санскритски означает «Круг» или сферу, также десять делений Риг-Веды. Наиболее сокровенные имена в Индии обычно начинаются с этой буквы, от Махата, первого проявленного Разума и Мандары, великой Горы, употребленной Богами для пахтания Океана, до Мандакини, небесной реки Ганга или Ганжес, Ману и т. д., и т. д.

Назовут ли и это совпадением? Действительно это было бы странно, ибо мы видим, что даже Моисей, найденный в водах Нила, имел эту символическую согласную в своем имени. И дщерь Фараонова «нарекала ему имя Моисей», говоря: «потому что я вынула его из Вод».[617] Кроме того, священное еврейское имя Бога, начинающееся с буквы М, есть Меборах, «Святой» или «Благословенный», а имя Вод Потопа – Мбул. Чтобы покончить с этими примерами, вспомним «Три Марии» у Распятия и их связь с «Mare», Морем или Водами. Вот почему в иудействе и христианстве Мессия всегда связан с Водою, Крещением; и также с Рыбами, знаком Зодиака, называемого Минам по-санскритски, и даже с Матсья (Рыба) Аватаром и с Лотосом – символом чрева, или с водяной лилией, которая имеет то же значение.

В реликвиях древнего Египта, чем древнее символы и эмблемы выкопанных предметов, тем чаще встречаются цветы Лотоса и Вода в связи с солнечными Богами. Бог Хнум, Мощь Влаги или Вода, согласно учению Фалеса, будучи началом всех вещей, восседает на престоле, помещенном в центре Лотоса. Бог Бэс стоит на Лотосе, готовый поглотить свое потомство. Тот, Бог Тайны и Мудрости, священный Писец в Аменти, носящий солнечный диск в виде головного убора, восседает, имея голову быка – священный бык Мендеса был одной из форм Тота – и тело человека, на распустившемся Лотосе. Наконец, Богиня Хикит (Hiqit), в ее аспекте лягушки, покоится на Лотосе, указывая тем на свою связь с водою. Непоэтичность этого символа лягушки, несомненно одного из древнейших изображений египетских Божеств, была причиной того, что египтологи тщетно пытались разгадать тайну и функции этой богини. Принятие его в церкви первыми христианами показывает, что они знали и понимали это лучше, нежели наши современные востоковеды. «Богиня лягушка или жаба» была одним из главных Космических Божеств, связанных с сотворением мира по причине ее амфибного характера и, главным образом, в силу ее кажущегося воскресения после долгих веков уединенной жизни, замурованной в старых стенах, в скалах и пр…. Она не только принимала участие в устроении мира вместе с Хнумом, но была также связана с догмою воскресения.[618] Несомненно весьма глубокий и сокровенный смысл был связан с этим символом, если, несмотря на риск быть обвиненными в принадлежности к отвратительной форме культа животных, первые египетские христиане приняли его в своих церквах. Лягушка или жаба, заключенная в цветке Лотоса или просто даже без последней эмблемы, была формою, избранной для храмовых-светильников, на которых были вырезаны слова: « » – «Я есмь Воскресение».[619] Эти богини-лягушки встречаются на всех мумиях.

Отдел IX

Луна: deus lunus; phoebe

Этот архаический символ самый поэтичный из всех символов и, в то же время, наиболее философский. Древние греки предоставили ему видное место, а современные поэты использовали его до предела. Царица Ночи, проходящая Небеса в величии своего несравненного Света, погружая всех, даже Вечернюю Звезду, во тьму, и простирающая свой серебряный покров над всем Звездным Миром, всегда была любимой темою всех поэтов христианства, от Мильтона и Шекспира до позднейших стихотворцев. Но сияющий Светильник Ночи, с его свитою бесчисленных звезд, говорил лишь воображению профанов. До последних дней религия и наука не интересовались этим прекрасным мифом. Тем не менее, холодная, целомудренная Луна, та, которая по словам Шелли:

…делает прекрасным все, чему улыбается

Этот шествующий ковчег, нежного, хладного пламени,

вечно преображаясь, но оставаясь в себе неизменным,

не греет, но освещает…

и находится в более тесной связи с Землею, нежели какое-либо иное небесное светило. Солнце есть Жизнедатель для всей Планетной Системы; Луна Жизнедательница нашей планеты. И ранние расы, даже в младенчестве своем, понимали и знали это. Она Царица и она же Царь. Она была Царем Сома, прежде чем она превратилась в Феба и целомудренную Диану. Она является преимущественно Божеством христиан, благодаря евреям, последователям Моисея и Каббалы, хотя цивилизованный мир и мог пребывать в неведении этого факта в течение многих веков; в действительности же, со времени смерти последнего из посвященных отцов церкви, унесшего с собою в могилу тайны языческих храмов. Ибо для таких отцов, как Ориген или Климент Александрийский, Луна была живым символом Иеговы; Дательницей Жизни и Дательницей Смерти, Владычицей Бытия – в нашем Мире. Ибо если у греков Артемида была Луною в Небесах и Дианою на Земле, имевшей отношение к деторождению и жизни; то у египтян она была Гекатою в Аду, Богинею Смерти, властвовавшей над магией и чарами. Более того, как олицетворение Луны, проявления которой тройственны, Диана-Геката-Луна, являет три аспекта в одном. Ибо она – «Diva triformis, tergemina, triceps», имеет три головы на одной шее,[620] подобно Браме-Вишну-Шиве. Следовательно, она есть прообраз нашей Троицы, которая не всегда была всецело Мужского Начала. Число Семь, такое выдающееся в Библии, такое священное в седьмом дне или Саббате, пришло к евреям из древности, взяв свое начало из четверичного числа 7, содержащегося в 28 днях лунного месяца, каждая седьмая часть которого представлена одной четвертью в фазах Луны.

В этом труде полезно бросить взгляд, как бы с птичьего полета, на начало и развитие солнечного мифа и культа в исторической древности на нашей стороне земного шара. Самое начало его не может быть нащупано точной наукою, отбрасывающей все традиции; тогда как для теологии, наложившей под руководством искусных Пап клеймо запрета на каждый фрагмент литературы, не носящей imprimatur’ы римской церкви, история его остается запечатанной книгой. Которая именно среди религиозных систем является наидревнейшей – египетская или индусская, – Сокровенное Учение утверждает, что последняя, – это, в данном случае, имеет мало значения, ибо оба «Культа», Лунный и Солнечный, древнейшие в мире. Оба пережили и до сего дня господствуют во всем мире; где открыто, а где, как, например, в христианской символике, – тайно. Кошка, лунный символ, была посвящена Изиде, в одном смысле олицетворявшей Луну, точно так же, как Озирис-Солнце, и ее часто можно видеть над Цистром в руке Богини. Это животное было в большом почитании в городе Бубасте, погружавшемся в глубокий траур при смерти священных кошек, ибо Изида, как Луна, была особенно почитаема в этом городе Мистерий. Астрономический символизм, связанный с нею, уже был дан в Первом Отделе, и никто лучше не описал его, нежели Джеральд Мэсси в своих Лекциях и в «The Natural Genesis». Сказано, что глаз кошки как бы следит за ростом и убыванием лунных фаз, и ее глазные орбиты сияют подобно двум звездам во тьме ночи. Отсюда мифологическая аллегория, представляющая Диану, скрывающуюся в Луне в образе кошки, когда она пыталась вместе с другими Божествами избежать преследования Тифона, как это изложено в «Метаморфозах» Овидия. Луна в Египте была одновременно «Оком Гора» и «Оком Озириса» Солнца.

То же можно сказать и о Киноцефале. Обезьяна с песьей головой была изображением, символизирующим Солнце и Луну, по очереди, хотя Киноцефал, на самом деле, был скорее герметическим, нежели религиозным символом. Ибо это иероглиф планеты Меркурия и Меркурия философов-алхимиков, согласно которым:

Меркурий должен всегда быть вблизи Изиды, как ее министр, ибо без Меркурия ни Изида, ни Озирис ничего не могут совершить в Великой Работе.

Киноцефал, когда он изображен с кадуцеем, полумесяцем или лотосом, является символом «философского» Меркурия; но когда он держит тростник или свиток папируса, он являет Гермеса, секретаря и советника Изиды, подобно Хануману, исполнявшему те же обязанности при Раме.

Хотя парсийцы, истинные почитатели Солнца, немногочисленны, тем не менее, не только большая часть индусской мифологии и истории основана и тесно переплетена с этими двумя культами, но даже сама христианская религия. От самого их возникновения до наших дней обе теологии, как римско-католическая, так и протестантская, окрашены ими. Действительно, разница между арийско-индусской и арийско-европейской верою очень мала, если только основные идеи обеих будут приняты в соображение. Индусы гордятся, называя себя Сурьяванша и Чандраванша, Солнечной и Лунной Династией. Христиане, считая это идолопоклонством, в то же время, примыкают к религии, всецело основанной на Солнечном и Лунном Культе. Тщетно и бесполезно возмущаются протестанты против католиков за их культ «Марии Девы», основанный на древнем культе Лунных Богинь, когда сами они почитают Иегову, являющегося прежде всего Лунным Богом; и когда обе церкви включили в свои теологии Солнечного Христа и Лунную Троицу.

О Лунном Культе халдеев и вавилонском Боге Син, называемом греками Лунным Богом, знают очень мало; и это малоеможет лишь вводить в заблуждение непосвященного ученика, который в силу этого не может понять эзотерического значения символов. Как это было известно древним, непосвященным философам и писателям – ибо те, кто были посвящены, были связаны обетом молчания – халдеи, так же, как и евреи, пришедшие после них, были почитателями Луны под ее различными именами мужскими и женскими.

В неопубликованном манускрипте по поводу уже упомянутого изобразительного языка, дающего ключ к древнему символическому языку, выдвинуто логическое «raison d’tre» для этого двойного почитания. Он написан одним очень осведомленным и проницательным ученым и мистиком, излагающим это в удобопонятной форме гипотезы. Тем не менее, последняя становится доказанным фактом в истории религиозной эволюции человеческой мысли для каждого, кто когда-либо имел мимолетный проблеск в тайну древней символики. Так он говорит:

Одним из первых заданий среди людей, заданий, связанных с настоящей необходимостью, должно было быть познание периодов времени,[621] отмеченных на небесном своде, подымающемся над горизонтом или над уровнем тихих вод. Эти периоды стали определяться по дню и ночи, по лунным фазам, ее звездным или синодическим обращениям и по периоду солнечного года с возвратом времен года и применением к таким периодам естественного измерения дня и ночи или же суток, разделенных на свет и тьму. Также было открыто, что в течение периода солнечного года мы имеем по одному наидлиннейшему и наикратчайшему солнечному дню, а также два солнечных дня, в которых день и ночь равны; и что время года, отвечающее этим дням, могло быть отмечено с величайшей точностью в звездных группах небес или созвездиях, подверженных тому ретроградному движению, которое с течением времени потребовало бы поправки через добавление, как это было при описании Потопа, когда была сделана поправка в 150 дней для периода в 600 лет, в течение которых путаница в указующих время знаках увеличилась… Это, конечно, должно было произойти у всех народов и во все времена; и подобное знание должно быть признано принадлежащим человечеству ранее того периода, который мы называем историческим, так же, как и в течение последнего.

На этом основании автор ищет какую-либо естественную физическую функцию, общую всему человеческому роду и связанную с периодическими появлениями, такую, чтобы «связь между этими двумя видами феноменов… была бы установлена в общем или народном применении». Он находит это в следующем:

а) Женское физиологическое явление, происходящее каждый лунный месяц в 28 дней или в четыре недели, по семи дней каждая, так что 13 повторений периода происходят на протяжении 364 дней, что составляет солнечный год, разделенный на 52 недели, каждая по 7 дней. b) Нарастание утробного плода отмечается периодом в 126 дней или в 18 недель, по 7 дней каждая. с) Период, называемый «периодом жизнеспособности», равняется 210 дням или 30 неделям, по 7 дней каждая. d) Период беременности заканчивается в 280 дней или в период 40 недель, по 7 дней каждая, или в течение 10 лунных месяцев, по 28 дней, или в 9 месяцев по календарю, каждый в 31 день, вычисляя по величественному своду небес измерение переходного периода из тьмы чрева к свету и славе сознательного существования, этой постоянной неисповедимой тайне и чуду… Таким образом, наблюдаемые периоды времени, отмечающие процесс функции рождения, естественно должны были стать основою для астрономических вычислений… Мы почти можем утверждать, что, именно, этот способ исчисления, независимо или косвенно, или посредством наставления, был принят всеми народами. Этот способ был в употреблении у евреев, ибо и посейчас они составляют свой календарь на основании 354 и 355 дней лунного года, и мы имеем особые данные на то, что этот же способ был в употреблении у древних египтян; дальнейшее является доказательством тому.

Основная идея религиозной философии евреев заключалась в том, что Бог вмещал в себе все сущее,[622] и что человек, включая женщину, был его подобием… Место мужчины и женщины у евреев было занято у египтян быком и коровою, посвященными Озирису и Изиде,[623] которые соответственно и изображались мужской фигурой с головою быка и женской с головой коровы; символы эти были в большом почитании. Озирис был Солнцем и рекою Нилом, тропическим годом в 365 дней [число, означающее слово Neilos] и быком, ибо он был также принципом огня и жизнедательной силы. Тогда как Изида была Луною, руслом реки Нила, или же Матерью-Землею, для рождающих энергий которой вода являлась необходимостью, тоже лунным годом в 354–364 дня, устанавливающим периоды беременности, и коровой, носящей на голове серп новолуния…

Но в том, что египтяне предоставили корове роль, которую женщина играла у евреев, не предпосылалось какой-либо коренной разницы в значении, но лишь утверждалась тождественность учений при простой замене символом общего значения, заключавшимся в следующем: длительность периода беременности у коровы и женщины была одинаковой, 280 дней или 10 лунных месяцев, по 4 недели в каждом. И в этом периоде заключалось значение этого животного символа, знаком которого был серп новолуния[624]… Эти естественные периоды беременности были основами символизма по всему миру. Они также были в употреблении среди индусов и встречаются в четких изображениях древних американцев, на таблицах Ричардсона и Геста, на Паленкском Кресте и в других местах, и явно лежат в основании и составлении календарей майев Юкатана, индусов, ассирийцев и древних вавилонян, так же, как и египтян, и древних евреев. Конечно, естественными символами… были или фаллос, или фаллос и иони… мужское и женское начало. Действительно, слова, переведенные обобщающими терминами мужского и женского начала в 27-м стихе первой главы Книги Бытия, суть …sacr и n’cabvah или буквально – фаллос и иони.[625] Тогда как изображение фаллических эмблем едва ли указывало только на детородные органы человека, когда принимались в соображение их функции и развитие семенных сосудов и субстанции, исходящей из них, ибо по существу в этом заключалось указание на способ измерения лунного времени, а через лунное также и измерение солнечного времени.

Это есть физиологический или антропологический ключ к символу Луны. Ключ, открывающий тайну Теогонии или эволюцию манвантарических Богов, гораздо сложнее и не содержит в себе ничего фаллического. Здесь, все мистично и божественно. Но евреи, связав Иегову непосредственно с Луною, в его качестве Бога зарождающего, предпочли после этого не знать высших Иерархий и сделали своими Патриархами некоторые созвездия Зодиака и планетарных Богов, эвгемеризуя, таким образом, чисто теософическую идею, низведя ее на уровень греховного человечества.

Манускрипт, откуда взято вышесказанное, поясняет очень ясно, к какой Иерархии Богов принадлежал Иегова и кем был этот еврейский Бог; ибо ясно доказывается то, на чем всегда настаивал автор этого труда, а именно, что Бог, которым обременили себя христиане, был не более нежели Лунный символ производительной или детородной способности в Природе. Они всегда были в неведении относительно Сокровенного Бога евреев-каббалистов – Эйн-Софа, понятия, в ранних каббалистических и мистических представлениях, такого же величественного, как и Парабраман.

Но, конечно, не Каббала Розенрота может когда-либо дать истинные, подлинные учения Симеона Бен Иохайя, которые были настолько метафизичны и философичны, насколько это возможно. И много ли среди изучающих Каббалу таких, кто бы знали их не в их искаженных латинских переводах? Рассмотрим мысль, заставившую древних евреев принять заместителя для «Вечно-Непознаваемого», и что ввело христиан в заблуждение и к принятию заместителя за реальность.

Если этим органам (фаллосу и иони), как символам космических творческих сил, может быть придано значение… периодов времени, то, действительно, при построении Храмов, как Обителей Божества или Иеговы, часть, обозначенная, как Святая Святых, или же, как Самое Священное Место, должна была заимствовать свое наименование от признанной сокровенности детородных органов, рассматриваемых не только как символы измерений, но также и творческой причины.

У древних Мудрецов не существовало ни наименования, ни представления, ни символа для Перво-Причины.[626] У евреев косвенное представление этого было сокрыто в термине отрицательного понимания, именно, в Эйн-Софе или в Беспредельном. Но символом его первого постижимого проявления было представление Круга с его линией диаметра, чтобы дать, одновременно, геометрическое, фаллическое и астрономическое представление… ибо единое рождается из

или круга, без которого оно не могло получить бытия; и от 1 или первичного Единого происходят 9 единиц и, геометрически, все формы плоскости. Таким образом, в Каббале этот круг с его линией диаметра является изображением 1 °Cефиротов или Излучений, составляющих Адама Кадмона или Прообраз Человека, творческое начало всего сущего… Эта мысль связать изображение круга с его линией диаметра, то есть числа 10 со значением детородных органов и Самого Священного Места… была применена при построении Покоя Царя или Святая Святых великой Пирамиды, в Скинии Моисея и в Святая Святых Храма Соломона… Это есть изображение двойного чрева, ибо на еврейском языке буква Н () является одновременно числом 5 и символом чрева, а дважды 5 дает 10, или фаллическое число.

Это «двойное чрево» также указывает на двоякое значение мысли, низведенной от высшего или духовного плана к низшему или земному и ограниченной евреями последним. Поэтому число 7 приобрело у них наиболее выдающееся место в их экзотерической религии, культе внешних форм и пустых обрядов. Возьмем, например, их Саббат, седьмой день, посвященный их Божеству Луне, символу зарождающего Иеговы. Но у других народов число семь было характерно для теогонической Эволюции, Циклов, Космических Планов и Семи Сил или Оккультных Потенций в Космосе, рассматриваемом, как Беспредельное Целое, первая высшая Триада которого была недосягаема для ограниченного разума человека. Тогда как другие народы, в своем вынужденном ограничении Космоса в Пространстве и Времени, занимались лишь его семеричным проявленным планом, евреи сосредоточили это число только в Луне и на этом основали все свои сокровенные вычисления. Потому мы видим, что проницательный автор только что приведенного нами манускрипта замечает по поводу метрологии евреев следующее:

Если 20 612 будет помножено на 4/3, то произведение даст основание для утверждения среднего обращения Луны; и если это произведение будет снова умножено на 4/3, то это продолженное произведение даст базу для нахождения точного периода среднего солнечного года… эта формула… окажет большую услугу для нахождения астрономических периодов времени.

Это двойное число – мужское и женское – символизировано также в некоторых хорошо известных изображениях; например:

Ардханари-Ишвара, Изида индусов, Эридан или Ардан, или еврейский Иордан, или источник сошествия. Она стоит на листе лотоса, плавающем на воде. Но это означает, андрогину или гермафродита, т. е. фаллос и иони объединенные, число 10, еврейскую букву Yod (), отвечающую Иегове. Она или, скорее, она-он, дает минуты того же круга в 360 градусов.

«Иегова», в его лучшем аспекте, есть Бина, «Высшая Вспомогающая Матерь, Великое Море или Святой Дух», и потому, вернее, синоним Марии, Матери Иисуса, нежели Его Отца; эта «Матерь», будучи латинским словом «Mare», Море, является здесь также Венерой, Stella del Mare или «Звездою Моря».

Предки таинственных аккадийцев – Чандраванша или Индованша, Лунные Цари, царствовавшие, согласно традициям, в Праяга (Аллахабаде) тысячелетия до нашей эры, – пришли из Индии и принесли с собою культ своих предков, культ Сомы и его сына Будха, ставший впоследствии культом халдеев. Тем не менее, подобное почитание, исключая народное поклонение Звездам и Солнцу, ни в коем случае не было идолопоклонством. Во всяком случае, не более, нежели современный римско-католический символизм, связывающий Деву Марию, Magna Mater сирийцев и греков с Луною.

Самые набожные католики очень гордятся этим почитанием и громогласно исповедуют его. В «Мемуаре», адресованном к Французской Академии, маркиз де Мирвилль говорит:

Лишь естественно, чтобы, как несознательное пророчество, Амон-Ра был бы мужем своей матери, если, именно, Magna Mater христиан является супругою зачатого ею сына… Мы (христиане) можем теперь понять, почему Неит бросает свет на Солнце, оставаясь Луною, раз Непорочная Дева, являющаяся Царицей Небесной, как и Неит, облекает Христа-Солнце и сама облачается им, как это делает и Неит; «Tu vestis solem et te sol vestit» (как поют католики во время своей службы).

Мы (христиане) также понимаем, почему знаменитая надпись в Саисе гласила, что «никто никогда не поднял моего покрова (пеплум)»; ибо эта фраза, переведенная буквально, есть краткое изложение того, что поется в церкви в День Непорочного Зачатия.[627]

Без сомнения, ничто не может быть более откровенным, нежели это признание! Оно совершенно оправдывает сказанное Джеральдом Мэсси в его лекции о «Древнем и Современном Луно-почитании»:

Человек в Луне (Озирис-Сет, Иегова-Сатана, Христос-Иуда и прочие Лунные Близнецы) часто обвиняется в безнравственном поведении… В лунных феноменах Луна была единой, Луна, как таковая, которая была двуполой и троичной по своей природе, как мать, дитя и юноша. Так дитя Луны стало супругом своей собственной матери! Это не могло быть избегнуто, раз распложение должно было произойти. Сын был вынужден стать своим собственным отцом! Эти отношения были отвергнуты позднейшей социологией, и первобытный человек Луны был отставлен. Но в позднейшей и наиболее необъяснимой фазе это стало центральной доктриной грубейшего суеверия, когда-либо виденного миром, ибо эти лунные феномены и их человечески представленные отношения, включая и кровосмешение, являются самою основою христианской Троицы в Единстве. Вследствие незнания символизма, простое представление древности стало глубочайшей религиозной тайной в современном Лунопочитании. Римская церковь, нисколько не стесняясь этим доказательством, изображает Деву Марию, облаченную солнцем с полумесяцем под ногами, держащую на руках лунного младенца… сына и супруга матери-Луны! Матерь, Младенец и Юноша суть основные…

Таким образом, можно доказать, что наше учение о Христе есть лишь мертвая мифология и легендарное сказание, навязанное нам в Ветхом, и Новом Завете, как божественное Откровение, возвещенное Гласом Самого Бога![628]

В Зохаре находим прекрасную аллегорию, раскрывающую лучше, нежеи что-либо другое, истинную природу Иеговы или YHVH в первоначальном представлении еврейских каббалистов. Сейчас она встречается в философии Каббалы Ибн Гебироля, переведенной Исааком Мейэром.

В введении, написанном R. ‘Hiz’qi-yah, которое очень старо и составляет часть Зохара (1. 58. sq.) издания Броди, имеется отчет о путешествии, предпринятом R. El’azar сыном R. Shim-on b. Yo’ha и R. Abbah… Они повстречали человека, несшего тяжелую ношу… разговорились… и толкование Торы, данное человеком, несшим ношу, оказалось настолько чудесным, что они захотели узнать его имя. Он ответил: «Не спрашивайте меня, кто я; но будем продолжать пояснения Торы (Закона)». Они вопросили: «Кто заставил тебя ходить и носить такую тяжкую ношу?» Он отвечал: «Буква» [Yod], равняющаяся 10, или являющаяся символической буквой Кэтера и естеством и зачатком Святого Имени , YHVH] вела войну и т. д….» Они сказали ему: «Если ты скажешь нам имя твоего отца, мы облобызаем прах от ног твоих». Он возразил: «…что касается моего отца, то он имел свою обитель в Великом Море и был в нем рыбою [подобно Вишну и Дагону или Оанну]; которая (сначала) уничтожила Великое Море… и он был велик и могуч, и был «Ветхий Деньми», пока не поглотил всех других рыб в (Великом) Море…» R. El’azar выслушал его слова и сказал ему: «Ты Сын Святого Пламени и ты Сын Rab Ham-’nun-ah Sabah (древнего), [рыба на арамейском и халдейском наречии – нун (nun)], ты Сын Света Торы (Дхарма) и т. д.».[629]

Далее автор поясняет, что Сефира женского начала Бина называется каббалистами Великим Морем; потому Бина, божественные имена которой суть Иегова, Иах и Элохим, просто Тьямат халдеев, Женская Мощь, Thalatth Бероза, царящая над Хаосом и, впоследствии, превращенная христианской теологией в Змия и Дьявола. Она-Он (Yah-hovah) является небесными Н и Евою. Итак, этот Yah-hovah или Иегова тождественен с нашим Хаосом-Отцом, Матерью и Сыном – на материальном плане и в чисто физическом Мире; Deus и Demon одновременно; Солнце и Луна, Добро и Зло, Бог и Демон.

Лунный магнетизм зарождает жизнь, сохраняет и уничтожает ее, как психически, так и физически. И если астрономически Луна есть одна из семи планет Древнего Мира, то в Теогонии она является одним из Правителей его – среди христиан теперь, так же, как и у язычников; первые обращаются к ней, как к одному из своих Архангелов, последние – как к одному из своих Богов.

Потому смысл «волшебной сказки», переведенной Хвольсоном с арабского перевода одного древнего халдейского Манускрипта, в которой Ку-Тами получает наставления от идола Луны, очень понятен. Селдений раскрывает нам тайну, так же как и Маймонид, в своем «Guide to the Perplexed»[630]. Почитатели Терафима или еврейских Оракулов «вырезали изображения и утверждали, что так как свет главных звезд (планет) пронизывал их насквозь, то Ангельские Силы (или Владыки Звезд и Планет) беседовали с ними, наставляя их во многих полезных предметах и искусствах». И Селдений поясняет, что терафимы строились и слагались в соответствии с положением определенных планет, тех, которых греки называли и по фигурам, помещающимся на небесах и называемым или Охраняющими Богами. Те, кто начертывали , именовались , или прорицателями по .[631]

Однако именно подобные заявления в «Nabathean Agriculture» испугали ученых и заставили их объявить этот труд «или Апокрифом, или же волшебной сказкой, недостойной внимания члена Академии». В то же время, как это доказано, фанатичные католики и протестанты метафорически разорвали это на куски; первые, потому что «описывался культ демонов», последние, потому что это было «нечестиво». Еще раз все ошибаются. Это не волшебная сказка; и поскольку это касается набожных церковников, то этот же самый культ может быть найден в их Священных Писаниях, как бы ни был он искажен в переводе. Солнечный и Лунный Культ, так же, как и культ Звезд и Стихий, могут быть найдены в христианской теологии. Они нашли себе защиту среди папистов и могут быть отвергаемыми протестантами лишь на их собственный риск и погибель. Два примера могут быть приведены:

Аммиан Марцеллин утверждает, что древние прорицания совершались всегда при содействии Стихийных Духов (Spiritus Elementorum и по-гречески ).[632] Но теперь открыли, что Планеты, Стихии и Зодиак были представлены двенадцатью камнями, называемыми «Тайнами Стихий» (Elementorum Arcana), не только в Гелиополе, но также и в Храме Соломона и, как это указывается различными писателями, во многих старых итальянских церквах и даже в Notre Dame de Paris, где их можно видеть и по сей день.

Ни один символ, включая даже Солнце, не был столь сложным в своем многообразном значении, как символ Луны. И, конечно, он был двуполым. У некоторых народов он был мужским; как, например, индусский «Царь Сома»; и Син у халдеев; у других – он был женским, как прекрасная Богиня Диана-Луна, Ilithyia, Lucina. Среди Tauri человеческие жертвы приносились Артемиде, также один из аспектов Лунной Богини. Жители Крита называли ее Dictynna, а мидяне и персы Anatis, как это свидетельствует надпись Coloe: . Но сейчас нас, главным образом, интересует самая целомудренная и чистая из Девственных Богинь, именно, Луна-Артемида, которой Памфос первым дал прозвище и о которой Ипполит писал: .[633] Эта Artemis-Lochia, Богиня, заведующая зачатием и деторождением, является в своих функциях в качестве троичной Гекаты, Орфическим Божеством, предшественницей Бога раввинов и до-христианских каббалистов в его лунном аспекте. Богиня была олицетворением символа различных и последовательных аспектов Луны в каждой из ее трех фаз; и это толкование принадлежало уже стоикам,[634] тогда как последователи Орфея поясняли эпитет тремя царствами Природы, над которыми она главенствовала. Ревнивая, кровожадная, мстительная и требовательная Геката-Луна – достойный двойник «ревнивого Бога» еврейских пророков.

Вся загадка Солнечного и Лунного Культа, как он встречается сейчас в церквах, воистину держится на одной старой, как мир, тайне лунных феноменов. Взаимодействующие силы в «Царице Ночи», которые еще лежат латентными для современной науки, но вполне активны для знания Восточных Адептов, прекрасно объясняют тысячу и один образ, под которыми древние изображали Луну. Это также указывает, насколько древние были глубже осведомлены о лунных тайнах, нежели наши современные астрономы. Весь Пантеон лунных Богов и Богинь: Нефтида или Неит, Прозерпина, Мелитта, Цибела, Изида, Астарта, Венера и Геката с одной стороны, и Аполлон, Дионис, Адонис, Вакх, Озирис, Аттис, Таммуз и т. д., с другой – все они в своих именах и наименованиях – как «Сыновья» и «Мужья» своих «Матерей» – являют свою тождественность с христианской Троицей. В каждой религиозной системе Боги соединяют свои функции Отца, Сына и Мужа воедино, также и Богини отождествлялись, как Жена, Матерь и Сестра Мужского Бога; первые синтезировали человеческие атрибуты, как «Солнце Жизнедатель», последние объединяли все остальные наименования в величественном синтезе, известном под общим именем, как Майа, Му, Maria и т. д. Слово Майа в его искусственном произведении стало означать у греков «мать» от греческого корня ma (кормилица) и даже дало свое имя месяцу Май, посвященному всем Богиням, еще до его посвящения Марии.[635] Тем не менее, его первоначальное значение быо Майа, Дурга, переведенное востоковедами как «недоступная», но в действительности означающее «недосягаемая», в смысле иллюзии и нереальности, будучи источником и причиною чар (очарований), олицетворением иллюзий.

В религиозных ритуалах Луна служила двум целям. Олицетворенная в виде Богини для экзотерических целей или же в виде Бога в аллегории и символе, наша спутница рассматривалась в Оккультной Философии как бесполая Мощь, которую необходимо хорошо изучить, ибо ее следовало страшиться. Среди посвященных арийцев, халдеев, греков и римлян. Сома, Син, Артемида, Сотеира (Аполлон-Гермафродит, атрибутом которого была лира, и бородатая Диана, держащая Лук и Стрелы) Deus Lunus и, особенно, Озирис-Лунный и Тот-Лунный,[636] были Оккультными силами Луны. Но будь то мужское либо женское начало, Тот или Минерва, Сома или Ашторет, Луна есть оккультная Тайна из Тайн и скорее символ зла, нежели добра. Ее семь фаз, в первоначальном эзотерическом делении, делятся на три астрономических феномена и на четыре чисто психические фазы. Луна не всегда была в почитании, и это показано в Мистериях, в которых смерть Лунного Бога – три фазы постепенного убывания и конечного исчезновения – была символизирована Луною, изображающей Гения Зла, временно торжествующего над Светом и Богом-Жизнедателем – Солнцем; и требовалось все искусство и знание Магии древними Иерофантами, чтобы обратить это торжество в поражение.

Древнейшим среди всех культов, культом Третьей Расы нашего Круга, Расы Гермафродитов, был культ, в котором мужское начало Луны стало священным, когда, после так называемого Падения, произошло разделение полов. Deus-Lunus стал тогда Андрогиною, мужского и женского начала, поочередно, чтобы, в конце концов, служить как двоякая мощь для целей колдовства в Четвертой Коренной Расе Атлантов. В Пятой, нашей Расе, Луно-Солнечное почитание разделило народы на два определенных антагонистических лагеря. Это повело к событиям, описанным в последующие века в войне Махабхараты, которая для европейцев является легендарной, для индусов же исторической борьбою между Сурьяванша и Индованша. Получив начало в двояком аспекте Луны, то есть, в соответственном почитании мужского и женского начала, почитание это закончилось определенным Солнечным и Лунным культами. Среди семитических рас Солнце очень долгое время было женского начала, а Луна мужского; последнее понятие было заимствовано ими из традиций Атлантиды. Луна называлась «Владыкою Солнца», Бэл-Шемеш до начала культа Шемеш. Незнание как начальных причин для такого отличия, так и оккультных принципов, привело народы к антропоморфическому идолопоклонству. В течение периода, отсутствующего в Книгах Моисея, то есть от изгнания из Рая вплоть до аллегорического Потопа, евреи с остальными семитами поклонялись «Дайанишию», , и «Правителю Людей», «Судье» или Солнцу. Хотя еврейский канон и христианство сделали из солнца «Господа Бога» и «Иегову» Библии, тем не менее, сама Библия полна нескромных намеков на Андрогинное Божество, которое было Иеговою, Солнцем и Ашторет, Луною в ее женском аспекте, и совершенно лишенным элемента метафоры, придаваемого ему ныне. Бог есть «Огонь Опаляющий», в огне проявляется и «окружен огнем». Иезекиил не только в видении видел евреев, «поклоняющихся Солнцу».[637] Ваал израильтян – Шемеш моавитян и Молох аммонитян – был тем же «Солнцем-Иеговою», и поныне он «Царь Небесного Воинства» – Солнце, так же, как и Ашторет была «Небесною Царицею», т. е. Луною. «Солнце Праведности» лишь теперь стало употребляться, как метафора. Но религия каждого древнего народа была первоначально основана на оккультных манифестациях чисто абстрактной Силы или Принципа, называемого теперь «Богом». Само установление подобного почитания обнаруживает в своих деталях и обрядах, что философы, создавшие такие системы субъективной и объективной Природы, должны были обладать глубоким знанием и были знакомы со многими фактами научного свойства. Ибо, кроме чисто оккультного значения, обряды Лунного почитания были основаны, как только что было показано, на знании физиологии и совершенно новой для нас науки – психологии, сокровенной математики, геометрии и метрологии в их точном приложении к символам и фигурам, которые являются лишь глифами, запечатлевающими наблюдаемые естественные и научные факты; короче говоря, они были основаны на самом тщательном и глубоком знании Природы. Как только что было сказано, лунный магнетизм зарождает жизнь, сохраняет и разрушает ее; а Сома воплощает троичную мощь Тримурти, хотя это и остается непризнанным невеждами и посейчас. Аллегория, представляющая Сома-Луну, как созданную Богами посредством пахтания Океана Жизни (Пространства) в другой Манвантаре, то есть, до зарождения нашей Планетной Системы, и миф, изображающий «Риши, доящих Землю, Тельцом которой был Сома-Луна», имеют глубокое космографическое значение; ибо это была не наша Земля, которую доили, так же и тельцом[638] была не наша Луна. Если бы наши мудрецы науки знали столько же о тайнах Природы, сколько древние арийцы, они, конечно, никогда не могли бы представить себе, что Луна была выделена Землею. Еще раз древнейшая перестановка в Теогонии, когда Сын становится своим собственным Отцом, а Мать – рожденной Сыном, должна быть усвоена и принята во внимание, если мы хотим понять символический язык древних. В противном случае, мифология будет постоянно преследовать востоковедов, просто, как «болезнь, возникающая в особую стадию человеческой культуры»! – как это торжественно заявляет Ренуф.

Древние учили, так сказать, о само-зарождении Богов; Единое Божественное Естество, непроявленное, постоянно порождающее Вторую Сущность, проявленную; и эта Вторая Сущность, двуполая по природе, рождает беспорочным способом все макрокосмическое и микрокосмическое сущее в этой Вселенной. В предыдущих страницах это было представлено Кругом и Диаметром или Сокровенным числом Десять (10).

Но наши востоковеды, несмотря на их чрезвычайное желание открыть единый, однородный Элемент в Природе, не хотят видеть его. Ограниченные в своих исследованиях подобным невежеством, арианисты и египтологи постоянно уклоняются от истины в своих теориях. Так де Ружэ не в состоянии понять из текста, переводимого им, смысла того, что Амон-Ра говорит Царю Аменофису, который, согласно предположению, является Мемноном: «Ты Мой Сын, Я породил тебя». И находя подобную же мысль во многих текстах и в различных формах, этот востоковед, ярый христианин, принужден, наконец, воскликнуть:

Чтобы мысль эта могла возникнуть в уме иерограмматиста, в их религии должна была существовать более или менее определенная доктрина, указывающая на возможность факта божественного и непорочного воплощения в человеческом образе.

Именно так. Но почему искать объяснение в невозможном пророчестве, когда весь секрет объясняется тем, что позднейшая религия позаимствовала от более ранней?

Эта доктрина была всемирной, и она не возникла в уме какого-либо иерограмматиста, ибо индусские Аватары являются доказательством обратному. После чего, приблизившись к более «ясному пониманию»[639] того, чем были «Божественный Отец и Сын» для египтян, де Ружэ, все-таки не может отдать себе отчета и постичь, в чем заключались функции, приписываемые Женскому Началу в этом предвечном зарождении. Он не находит объяснения этому в Богине Неит из Саиса. Однако, он приводит слова одного полководца Камбизу, когда он вводил этого царя во храм Саиса: «Я явил его Величеству достоинство Саиса, обители Неиты, великого (женского) прародителя, родительницу Солнца, которое есть первенец и не было зачато, но лишь выявлено», – и потому является плодом Непорочной Матери.

Насколько же грандиознее, философичнее и поэтичнее – для того, кто в состоянии понять и оценить это – истинноеразличие, делаемое между Непорочной Девою древних язычников и современным папским понятием! У первых, вечно-юная Матерь-Природа изначальный образ своих прототипов, Солнца и Луны, зарождает и выявляет своего «разумом рожденного» Сына, Вселенную. Солнце и Луна, как Божества Мужского и Женского Начала, оплодотворяют Землю, микрокосмическую Мать, и последняя, в свою очередь, зарождает и производит. У христиан «Первородный» (primogenitus), действительно, порожден, т. е. зарожден (genitus, non factus) и положительно зачат и рожден: «Virgo pariet», поясняет нам латинская церковь. Таким образом, эта церковь низводит благородный, духовный идеал Девы Марии на Землю и, делая ее «от Земли земною», унижает воплощаемый ею идеал до низших антропоморфических богинь толпы.

Правда, Неит, Изида, Диана и пр., каким бы именем она ни называлась, была «демиургической Богиней, одновременно видимой и невидимой, имеющей свое место в Небесах и помогающей рождению видов», – короче говоря, Луною. Ее оккультные аспекты и силы бесчисленны, и в одном из них Луна становится у египтян Богинею Хатор, иным аспектом Изиды,[640] и обе эти Богини изображаются, как кормящие Гора. В Египетском Отделе Британского Музея имеется изображение Богини Хатор, которой поклоняется Фараон Тутмес, стоящий между нею и Владыкою Неба. Монолит этот был привезен из Карнака. Той же Богине посвящена следующая надпись, начертанная на ее троне: «Божественная Матерь и Владычица или Царица Небес»; она же «Звезда Утра» и «Свет Моря» – Stella Maritima и Lux Maris. Все Лунные Богини имели двоякий аспект: один божественный, другой адский. Все были Девы-Матери непорочно зачатого Сына – Солнца. Рауль Рошетт описывает Лунную Богиню афинян – Палладу или Цибелу, Минерву или же Диану, держащей Сына-Младенца на коленях, и которую призывают во время празднования в честь ее, как ~, «Единая Матерь Бога», причем она восседает на льве и окружена двенадцатью фигурами, в которых оккультист видит двенадцать великих Богов, а благочестивый христианин, востоковед – двенадцать апостолов или же, вернее, греко-языческое пророчество о них.

И те и другие правы, ибо Непорочная Богиня Латинской Церкви является вернейшей копией старшей языческой Богини; число Апостолов есть число двенадцати племен, а последние суть олицетворения двенадцати великих Богов и Двенадцати Знаков Зодиака. Почти каждая подробность христианской догмы заимствована от язычников. Семела, супруга Юпитера и Матерь Вакха-Солнца, согласно Нонну, также «унесена» или вознесена после ее смерти на Небеса, где она восседает между Марсом и Венерою, под именем «Царицы Мира» или Вселенной, ; «при имени которой», так же как и при имени Хатор, Гекаты и других Богинь Ада, «все демоны содрогаются.[641]