Властелин Хаоса Джордан Роберт

– Не слишком ли быстро? – негромко заметил Ранд. Ярость все еще клокотала в нем: дай он ей волю, неизвестно, чем бы все кончилось.

«Убей его! Убей! Нужно его убить!» – не унимался Льюс Тэрин. Ранд вытеснил его крики из головы, и голос превратился в неразборчивое бормотание. По сути дела, ему не следовало так удивляться мгновенной перемене, произошедшей в Таиме. Та’верен, особенно такой сильный, как он, порой воздействует на окружающих самым неожиданным образом. Но Ранд не мог избавиться от гнева, смешанного с подозрением.

– Ты провозгласил себя Возрожденным Драконом, вел войну в Салдэйе, был схвачен без сознания лишь потому, что тебя застали врасплох, и вдруг так быстро согласился подчиниться мне. Почему?

Таим пожал плечами:

– А какой у меня выбор? Оставаться одиноким, преследуемым миром бродягой, в то время как ты будешь восходить к славе? И даже это только в том случае, если Башир или твои айильские женщины не прикончат меня прежде, чем я унесу ноги из города. Впрочем, коли они и дадут мне уйти, рано или поздно до меня доберутся Айз Седай. Сильно сомневаюсь, что Башня оставит Мазрима Таима в покое. Другое дело – последовать за тобой и разделить часть твоей славы. – Таим в первый раз огляделся по сторонам, окинул взглядом Дев и своих стражников и покачал головой. – Я ведь и вправду считал себя Драконом Возрожденным. А почему нет? Я умею направлять Силу и обладаю немалой мощью. Откуда мне было знать, что не я Дракон Возрожденный? Все, что мне требовалось, – выполнить одно из пророчеств.

– Например, родиться на склоне Драконовой горы, – язвительно заметил Ранд. – Ведь это пророчество надлежало исполнить первым.

Губы Таима снова скривились, но эта кривая улыбка не тронула его глаз.

– Историю пишут победители. Овладей Тирской Твердыней я, и никто бы не усомнился в том, что я был рожден на склоне Драконовой горы женщиной, чье лоно не знало мужчины, и что небеса отверзлись, дабы приветствовать мое появление на свет. Сейчас нечто подобное рассказывают о тебе. Но Твердыню захватил ты со своими айильцами, и весь мир должен признать Драконом Возрожденным тебя. Что ж, не буду спорить, признаю и я. И раз уж целый каравай мне не достанется, я готов довольствоваться хотя бы ломтем.

– Ты можешь добиться почестей, Таим, а можешь и не добиться. И прежде чем помышлять о славе, задумайся о том, что стало с другими, поступавшими так же, как ты. Логайн схвачен, укрощен и, по слухам, умер в Башне. Один, чье имя так и осталось неизвестным, обезглавлен тайренцами в Хаддонском Сумрачье. Другой сожжен мурандийцами. Сожжен живьем, Таим! То же самое четыре года назад иллианцы сделали с Горином Рогадом.

– Это не та судьба, о какой я мечтаю, – спокойно заметил Таим.

– А коли так, забудь о почестях и помни о Последней битве. Все, что я делаю, делается ради Тармон Гай’дон. И то, что я прикажу делать тебе, тоже. Ты предназначен для этого!

– Само собой. – Таим развел руками. – Ты – Дракон Возрожденный, это я признаю открыто. Нас ожидает Тармон Гай’дон. Согласно пророчествам, ты одержишь победу. И грядущие предания расскажут о том, что твоей правой рукой был Мазрим Таим.

– Возможно, и так, – коротко откликнулся Ранд. Он слишком часто сталкивался с пророчествами, для того чтобы понять: зачастую их не следует понимать буквально. Как и то, что они ничего не гарантировали. По его мнению, пророчества лишь указывали, при каких условиях то или иное событие может произойти, но это не значило, что даже при соблюдении их всех оно непременно произойдет. Одним из условий победы в Последней битве некоторые пророчества о Драконе настойчиво называли неминуемую гибель Возрожденного Дракона. Об этом Ранд предпочитал не думать. – Свет ниспослал тебе возможность, какая предоставляется не слишком часто. Совсем не часто. Итак, что нужного и полезного для меня ты знаешь? Можешь ли научить мужчину направлять Силу? И наверняка определить, способен ли он этому научиться?

В отличие от женщин, умеющий направлять Силу мужчина не мог просто ощутить подобную способность в другом. В отношении Единой Силы разница между мужчинами и женщинами была примерно такой же, как и в других отношениях: иногда тоньше волоса, а иногда больше, чем между шелком и камнем.

– Это в связи с объявленной тобой амнистией? Неужели нашлись дураки, желающие стать такими, как ты или я?

Башир, стоявший, скрестив руки на груди и расставив ноги, лишь смерил Таима презрительным взглядом, тогда как его солдаты беспокойно поежились. Но не Девы. Ранд до сих пор не знал, как относятся айильские воительницы к мужчинам, откликнувшимся на его призыв, – по их виду ни о чем нельзя догадаться. Салдэйцам было труднее сохранять хладнокровие – слишком хорошо они помнили, что такое Лжедракон.

– Просто ответь мне, Таим. Если ты можешь делать то, о чем я спрашиваю, так и скажи. Если нет…

Ранд осекся – это уже говорил в нем гнев. Он не может отослать этого человека, хотя бы ему пришлось препираться с ним каждый день. Но Таим, кажется, думал иначе.

– Я могу и то и другое, – поспешно ответил он. – За все эти годы я нашел пятерых, правда, признаться, особо и не искал. Но только у одного из них хватило смелости пойти дальше проверки. – Таим немного помолчал и добавил: – Бедняга сошел с ума через два года. Мне пришлось убить его, чтобы он не убил меня.

Два года.

– Ты продержался гораздо больше. Как это вышло?

– Вижу, тебя это тревожит, – тихо заметил Таим и пожал плечами. – Не знаю. Ничем не могу тебе помочь, этого я действительно не знаю. Так уж вышло. Одно могу сказать: я в здравом уме, как… – Его глаза блеснули – он бросил быстрый взгляд на салдэйского военачальника, будто не замечая его решительного вида. – Как лорд Башир.

Ранд же в этом вдруг усомнился. К наблюдению за двором вернулась только половина Дев – они не стали бы сосредотачиваться лишь на одной возможной угрозе и игнорировать другие, поэтому остальные по-прежнему не сводили глаз с Таима. В нем видели опасность для Ранда, и если бы Девы сочли эту угрозу реальной… Любой должен был осознавать, что Девы настороже, что в их глазах, в их руках – смерть. Ранд хорошо это понимал, и они хотели защитить его. Тумад и его воины тоже держали руки на рукоятях мечей и готовы были выхватить оружие в любой миг. Коли Девы или салдэйцы решат убить Таима, он вряд ли сумеет вырваться со двора, невзирая на его способность направлять Силу, разве что Ранд ему поможет. Таим не мог не осознавать этого, однако обращал на салдэйцев и Дев не больше внимания, чем на колонны вокруг или каменные плиты под ногами. Это истинное бесстрашие, рисовка или что-то другое? Не признак ли приближающегося безумия?

Помолчав, Таим снова заговорил:

– Вижу, ты мне все еще не доверяешь. И то сказать, с чего бы? Но рано или поздно ты мне поверишь. А пока, в надежде на будущее доверие, я хочу сделать тебе подарок… – Из-за пазухи поношенного кафтана он достал сверток величиной примерно в два кулака.

Сдвинув брови, Ранд взял узел, нащупал внутри нечто твердое, и у него перехватило дыхание. Он поспешно размотал разноцветные тряпки, и в его руках оказался диск шириной с ладонь, точно такой же, какой был изображен на алом знамени над дворцом. Черно-белый диск, бывший древним символом Айз Седай, еще до Разлома Мира. Он пробежал пальцами вдоль извилистой линии, разделяющей черную и белую половины.

Таких дисков, изготовленных из квейндияра, существовало всего семь, и они представляли собой печати, удерживающие Темного в его узилище. Две точно такие уже были у Ранда – он скрывал и оберегал их очень тщательно. Более чем тщательно. Ничто не могло сломать квейндияр, даже Единая Сила. Краешек изящной чашечки, изготовленной из камня мужества, оставит царапину на стали или на грани алмаза – но три из семи печатей уже сломаны. Ранд своими глазами видел их разбитыми. Однажды он стал свидетелем тому, как Морейн срезала с края одной из них тонкую щепочку. Печати слабели – одному Свету ведомо, как и почему. Под пальцами он ощущал гладкую и твердую поверхность квейндияра – нечто среднее между тончайшим фарфором и полированной сталью, – но не сомневался, что диск разобьется, упав на каменные плиты.

Три печати уже сломаны, а три другие – с этой вместе – находились у Ранда. Где же седьмая? Только четыре печати ограждали человечество от Темного. Четыре, если седьмая еще цела. Только они стоят между людьми и Последней битвой, и они ослабли. Насколько они еще крепки? Сколько еще продержатся?

Голос Льюса Тэрина зазвучал как гром: «Разбей их разбей все ты нужно разбить их разбить их все разбей их нужно сломать их сломай сломай сейчас же разбей это…»

Ранд задрожал от напряжения, пытаясь отогнать этот голос, стряхнуть туман, словно паутина облепивший его сознание. Мускулы ныли, будто он действительно боролся, причем боролся с гигантом. Постепенно, клочок за клочком, он вытеснил этот морок, бывший Льюсом Тэрином, в самые потаенные закоулки, в самые глубины своего разума.

И тогда неожиданно понял, что говорит, – услышал собственный хриплый голос:

– Должен разбить разбить сейчас разбить разбить все разбить.

И еще он вдруг осознал, что держит печать над головой, готовясь с размаху швырнуть ее на каменные плиты. И наверное, швырнул бы, но Башир удержал его за руки.

– Знать не знаю, что это за штуковина, – тихо произнес салдэйский лорд, – но мне кажется, не стоит так сразу ее разбивать. Может, лучше повременить, а?

Тумад и остальные солдаты больше не таращились на Таима, все они широко раскрытыми глазами уставились на Ранда. Даже Девы посматривали на него и выглядели озабоченными – Сулин сделала полшага в сторону Ранда, а Джалани протянула к нему руку, словно не понимая, в чем дело.

– Я не… – Ранд сглотнул, горло у него горело. – Думаю, мне не стоит ее разбивать.

Башир медленно отступил назад, и Ранд так же медленно опустил руки. От невозмутимости Таима не осталось и следа – он казался потрясенным.

– Ты знаешь, что это такое, Таим? – требовательно спросил Ранд. – Должен знать, иначе не принес бы мне. Где ты ее взял? Есть у тебя другая? Знаешь, где она?

– Нет, – ответил Таим. Голос его звучал нетвердо, хотя явно не от страха. Мазрим Таим выглядел человеком, потерявшим опору под ногами и неожиданно вновь обнаружившим, что стоит на твердой почве. – Это только одна… Я… Я слышал диковинные рассказы, с тех пор как сбежал от Айз Седай. Чудовища выскакивают прямо из ниоткуда. Невиданные чудовища. Люди разговаривают с животными, и те им отвечают. Айз Седай теряют рассудок, что вроде бы должно происходить с нами. Целые деревни сходят с ума, и люди убивают друг друга. Что-то из рассказанного – правда, а половина слухов, в истинности которых я не сомневаюсь, столь же невероятна. Я слышал, что некоторые печати сломаны. Эту можно разбить молотком.

Башир сдвинул брови, пристально глядя на диск в руках Ранда. Он понял.

– Где ты ее взял? – повторил свой вопрос Ранд. Если бы удалось найти последнюю… И что тогда? Льюс Тэрин зашевелился в недрах сознания, но Ранд его не слушал.

– В таком месте, где ее стали бы искать в последнюю очередь, – ответил Таим. – Возможно, там в первую очередь следует искать и другие. На маленькой полузаброшенной ферме в Салдэйе. Я завернул туда, чтобы напиться воды, и хозяин преподнес мне эту вещь. Он был стар, не имел ни детей, ни внуков, которым мог бы ее передать, и искренне считал меня Драконом Возрожденным. Он утверждал, что она хранилась в его семье более двух тысяч лет. Будто бы давние его предки были королями во время Троллоковых войн и лордами при Артуре Ястребиное Крыло. Думаю, он не лгал. Все это не более удивительно, чем найти подобный предмет менее чем в трех днях езды от рубежа Запустения.

Ранд кивнул, затем наклонился и подобрал тряпки. Он привык к тому, что вокруг него происходят невероятные события, – такое могло случиться где и когда угодно. Поспешно завернув печать, он вручил ее Баширу:

– Храни ее бережно. – («Разбей! Разбей ее!») – Ничего не должно с ней случиться.

Башир почтительно склонил голову и принял сверток обеими руками. Ранд так и не понял, ему поклонился военачальник или печати.

– Я сохраню ее в целости и верну, когда ты потребуешь: через десять часов или через десять лет.

Ранд внимательно посмотрел на лорда:

– Все ждут, что я вот-вот сойду с ума, и боятся этого. Все, кроме тебя. Должно быть, сейчас ты подумал, что это в конце концов случилось. Но меня ты не боялся даже тогда. Почему?

Башир пожал плечами и усмехнулся в седеющие усы:

– Когда я еще учился держаться в седле, маршалом-генералом Салдэйи был Муад Чид. Вот уж кто был безумен, словно заяц по весне. Дважды в день он обыскивал своего слугу в поисках яда и пил только воду с уксусом, уверяя, что это защищает от отравы, которой потчует его этот парень, но за милую душу ел все, что тот ему подавал. Однажды он велел вырубить дубовую рощу, потому что дубы на него таращились. А потом приказал устроить им приличные похороны, да еще сам на них речь произнес. Представляешь, что это была за работенка – рыть могилы для двадцати трех дубов?

– И что же, его никто не унял?

– Только такой же, если не худший, безумец осмелился бы косо взглянуть на него. Да и отец Тенобии никому не позволил бы тронуть Чида. Он был сумасшедшим, но при этом лучшим полководцем, какого я когда-либо видел. За всю жизнь он не проиграл ни одного сражения. Ни единого!

Ранд рассмеялся:

– Выходит, ты следуешь за мной, ибо надеешься, что я окажусь лучшим полководцем, чем Темный?

– Я следую за тобой потому, что ты тот, кто ты есть. Весь мир должен последовать за тобой, иначе выжившие позавидуют мертвым.

Ранд медленно кивнул. Пророчества утверждали, что ему предстоит разрушить государства и связать народы воедино. Ранд этого не хотел, но понимал, что именно таков путь к победе в Тармон Гай’дон. Последняя битва не будет простым поединком между ним и Темным. В такое Ранд поверить не мог. Если он и сошел с ума, то не настолько, чтобы возомнить себя более чем человеком. Люди должны сообща выступить против троллоков, мурддраалов и прочих отродий Тени, каких способно изрыгнуть Запустение, а также приспешников Темного, поднимающихся из своих потаенных укрытий. На пути к Тармон Гай’дон встретится много опасностей, и если человечество не объединится… «Ты делаешь то, что должно». Ранд так и не понял, принадлежала эта мысль ему или Льюсу Тэрину. Но она казалась верной.

Уже направляясь к ближайшей колоннаде, он обернулся к Баширу:

– Я беру Таима на ферму. Хочешь пойти с нами?

– На ферму? – удивился Таим.

Башир покачал головой.

– Спасибо за приглашение, – сухо ответил он. Держался лорд спокойно, но, судя по всему, был по горло сыт Мазримом Таимом и на ферму всяко не стремился. – Того и гляди мои солдаты совсем обленятся, патрулируя городские улицы. Я собираюсь на несколько часов посадить своих людей в седла. Ты ведь хотел устроить днем смотр? Или он отменяется?

– Что за ферма? – снова спросил Таим.

Ранд вздохнул, неожиданно почувствовав усталость.

– Нет, не отменяется. Я буду там, если смогу.

Смотр слишком важен для того, чтобы его можно было отменить, но этого не знал никто, кроме Мэта, Башира и его самого. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что это не пустая церемония, устроенная Драконом Возрожденным, лишь чтобы потешить свое честолюбие. Сегодня ему предстояло нанести еще один визит – все должны думать, что он хочет сохранить его в тайне. Это и должно было остаться секретом для большинства, но Ранд не сомневался, что те, кому нужно, секрет вызнают.

Взяв прислоненный к одной из тонких колонн меч, Ранд опоясался им поверх незастегнутого кафтана. Ремень, ножны и рукоять меча были сделаны из невыделанной темной кабаньей кожи, на которой резко выделялась полированная стальная пряжка в виде Дракона, украшенная искусной золотой насечкой. Надо бы избавиться от этой пряжки, найти что-нибудь попроще, но Ранд не мог заставить себя сделать это. Пряжка была подарком Авиенды. Отчасти именно по этой причине ее и следовало снять, но… Ранд понятия не имел, как вырваться из этого замкнутого круга.

Помимо меча, у колонны находилось и копье с двухфутовым древком и пышной бело-зеленой кистью под острым наконечником. Ранд взвесил его в руке и повернулся обратно к двору. Одна из Дев вырезала на коротком древке изображение Драконов. Некоторые, особенно Эления и подобные ей андорские лизоблюды, уже стали называть это копье скипетром Дракона. Ранд держал его при себе как напоминание о том, что врагов у него куда больше, чем кажется на первый взгляд.

– О какой ферме ты говоришь? – настойчиво спросил Таим. – Куда это ты собрался меня отвести?

Ранд окинул его долгим взглядом. Что-то в Мазриме Таиме ему определенно не нравилось. А может, что-то в нем самом мешало проникнуться к Таиму симпатией. Ведь довольно долго он был единственным мужчиной, который мог направлять Силу, не покрываясь холодным потом от страха перед Айз Седай. Неужели все так просто и неприязнь к Таиму объясняется прежде всего ревностью из-за того, что он теперь не единственный? Но нет, Ранд так не считал. Помимо всего прочего, он желал, чтобы способных направлять Силу мужчин было как можно больше и все они могли спокойно ходить по земле. Тогда он не был бы единственным. Но нет, этого не случится – во всяком случае, до Тармон Гай’дон. Да и в любом случае таких, как он, нет и не может быть, ибо он – Дракон Возрожденный. А Мазрим Таим ему просто не нравится. Не нравится, вот и все.

«Убей его! – подал голос Льюс Тэрин. – Убей их всех!» Ранд вытолкнул его из своего сознания. В конце концов, он собирался использовать Таима, а не водить с ним дружбу. Но намеревался и положиться на него, а решиться на такое непросто.

– Я беру тебя туда, где ты сможешь мне послужить, – холодно произнес Ранд.

Таим не вздрогнул, даже не нахмурился; он смотрел выжидающе, и лишь уголки его рта на миг изогнулись в подобии улыбки.

Рис.7 Властелин Хаоса

Глава 3

Глаза женщин

Рис.8 Властелин Хаоса

Стараясь унять раздражение, а заодно заглушить бормотание Льюса Тэрина, Ранд потянулся к Источнику и вступил в ставшую уже привычной борьбу за контроль над потоком саидин, губительным и живительным одновременно. Даже пребывая в коконе пустоты, он чувствовал, как горечь порчи пронизывает его до мозга костей, едва не проникая в самую душу. Сейчас же Ранд словно складывал ткань Узора и пронизывал складку насквозь, – во всяком случае, он не мог подобрать другого определения тому, что делал. По правде говоря, он не слишком хорошо представлял себе, что именно делает, ибо осваивать этот прием ему пришлось самому. Тот, у кого он учился, умел делать некоторые вещи, просто умел, однако вразумительно объяснить их не мог и сам не знал, какова их истинная природа.

В воздухе появилась яркая вертикальная линия, которая быстро превратилась в щель и расширилась до размера дверного проема. Казалось, что это проем вращается, но, когда сквозь него начали проступать очертания освещенной солнцем лужайки, окруженной пожухлыми от засухи деревьями, вращение прекратилось.

Изображение еще не успело устояться, а Энайла и еще две Девы уже подняли вуали и выпрыгнули в проем. За ними последовало еще с полдюжины Фар Дарайз Май, причем некоторые держали наготове короткие роговые луки. Ранд полагал, что там, куда ему предстояло выйти, опасаться нечего. Он специально поместил другой конец пути, если у этого пути вообще был конец, так же как и начало, на лужайку, чтобы никому не повредить ненароком, – открывать «дверь» в людном месте было бы опасно. Но убеждать Дев, как, впрочем, и всех айильцев, в отсутствии необходимости постоянно держаться настороже совершенно бесполезно – все одно что уговаривать рыбу прекратить плавать.

– Если ты сам еще не уловил, как делается такой проход, – заметил Ранд, обращаясь к Таиму, – я тебе потом покажу.

Тот молча уставился на него – видимо, был не слишком внимателен. Любой, кто способен направлять Силу, мог различить свитые Рандом потоки саидин.

Ранд ступил на лужайку, за ним Таим, а следом Сулин и другие Девы. Некоторые из них, проходя мимо юноши, бросали негодующие взгляды на висящий у бедра Ранда меч. Ни одна из Дев не проронила ни слова, однако они оживленно переговаривались на языке жестов – не иначе как выражали крайнее неодобрение. Энайла и ее спутницы, выпрыгнувшие первыми, уже рассыпались вокруг поляны и скрылись в тени деревьев. Их кадин’сор – куртки и штаны в серовато-коричневых разводах, иногда с добавлением зеленого цвета, – сливались с высохшей листвой и травой. Они были невидимыми для всех, кроме Ранда. Переполняемый Силой, он отчетливо видел каждую сухую иголку на обступавших лужайку соснах – сухих было куда больше, чем зеленых, – и чуял кисловатый запах сока болотного мирта. В сухом, обжигающем воздухе висела мелкая пыль. Никакой опасности для него здесь не было.

– Ранд ал’Тор, постой! – Голос донесся с другой стороны прохода. Принадлежал он Авиенде.

Ранд мгновенно отпустил саидин. Врата исчезли, растаяли так же, как и появились. Ему следовало помнить о том, что опасности бывают разные.

Таим посмотрел на Ранда с нескрываемым интересом. Некоторые Девы тоже не преминули одарить его взглядами, причем весьма неодобрительными. Обмен мнениями на языке жестов стал еще более оживленным, но вслух никто не высказался. Ранду удалось втолковать им, что в некоторых случаях распускать языки не стоит.

Не обращая внимания ни на осуждение, ни на любопытство спутников, Ранд ступил под деревья. Таим держался рядом. Сухие листья шуршали у них под ногами, похрустывал валежник. Девы, окружившие их широким кольцом, были обуты в мягкие шнурованные сапожки и ступали совершенно бесшумно. Необходимость держаться настороже заставила их забыть о недовольстве. Правда, многие из них уже не раз совершали подобное путешествие, и всегда благополучно, но никто не мог убедить Дев в том, что этот лес – не самое подходящее место для засады. Что поделаешь, три тысячи лет, до самого прихода Ранда, жизнь в Айильской пустыне состояла из почти непрерывных стычек, набегов, засад и сражений.

Несомненно, Ранд мог кое-чему научиться у Таима, хотя и не столь многому, как считал тот, но обучение должно было стать взаимным, и Ранд решил, что нынче самое время втолковать тому некоторые вещи.

– Следуя за мной, ты рано или поздно столкнешься с Отрекшимися. Возможно, это случится еще до Последней битвы. Скорее всего, задолго до нее… Ты вроде бы и не удивлен?

– До меня доходили слухи, будто они сумели вырваться на свободу.

Итак – Ранд не сдержал ухмылки, – земля-то слухами полнится. Айз Седай это вряд ли придется по нраву. Но что ни говори, а щелчок по носу они заслужили.

– Ты должен быть готов ко всему. Любая опасность может нагрянуть в любое время – троллоки, мурддраалы, драгкар, Серые Люди, голам

Ранд осекся и призадумался, поглаживая ладонью с клеймом цапли длинную рукоять меча. Он понятия не имел, кто таков этот голам. Льюс Тэрин молчал, но Ранд чувствовал: именно он подсказал это незнакомое слово. Обрывки, клочки воспоминаний Теламона просачивались сквозь тонкий барьер, разделявший сознание Ранда и Льюса Тэрина, и становились как бы частью памяти самого Ранда. К сожалению, вспоминалось лишь то или иное слово, а его значение зачастую так и оставалось тайной. И в последнее время такое происходило все чаще. Избавиться от этих путаных воспоминаний, бороться с этим наваждением, как боролся он с голосом Льюса Тэрина, Ранду не удавалось. Но замешательство его продлилось недолго.

– Вся эта нечисть встречается не только на севере, близ Запустения. Они пользуются Путями и могут нагрянуть хоть сюда, хоть в любое другое место.

С этим ему тоже предстояло разобраться, хотя он понятия не имел как. Некогда Пути были сотворены с помощью саидин, и наведенная на саидин порча поразила и их. Ныне Пути были затемнены и опасны не только для людей. Отродьям Тени там тоже грозила смерть, а то и нечто худшее, но они все же ухитрялись использовать этот опасный способ передвижения. Не столь быстрый, как врата-переходы, Перемещение или даже Скольжение, он все же позволял преодолевать сотни миль в день. Но этой проблемой следовало заняться потом. И сколько уже проблем отложено на потом? Но у Ранда сейчас слишком много других задач, одна неотложнее другой.

Ранд раздраженно полоснул по ветке мирта Драконовым скипетром, и жесткие, иссохшие листья посыпались на землю. Пожелтевшие листья, хуже того – побуревшие.

– Следует быть готовым ко всему, к такому, о чем ты мог слышать лишь в преданиях и легендах. Даже гончие Тьмы, даже они могут появиться, но, во всяком случае, пока сам Темный еще не поскачет позади своей Дикой охоты. Правда, с ними и без того хлопот не оберешься. Некоторых ты, наверное, сможешь уничтожить, но другие, если верить преданиям, уязвимы лишь для погибельного огня. Знаешь, что это такое? Если нет, то и я не смогу тебя научить. А если знаешь, используй его только против отродий Тени. И никого не учи им пользоваться. Что же до слухов, о которых ты говорил… Пожалуй, я представляю себе, что их порождает, хотя и не знаю точно, как это назвать… Разве что «пузырями зла». Представь себе пузыри, что поднимаются порой со дна болота. Вот и здесь нечто подобное, только эти поднимаются из узилища Темного по мере того, как слабеют печати, и несут они не гнилостный запах, а зло. Зло переполняет их. Они перемещаются по нитям Узора, пока не лопнут, а уж когда лопаются… Тут можно ждать чего угодно. Например, твое собственное отражение выскакивает из зеркала и пытается тебя убить. И такое случалось, уж поверь мне.

Если все услышанное и напугало Таима, тот не подал виду.

– Я бывал в Запустении, – сказал он, – и мне случалось убивать троллоков и мурддраалов. – Таим отвел в сторону низкую ветку и придержал ее, давая Ранду пройти. – Вот про этот погибельный огонь я слыхом не слыхивал, но, думаю, ежели на меня насядет гончая Тьмы, я как-нибудь сумею с ней сладить.

– Хорошо, – промолвил Ранд, одобряя тем самым и самоуверенность Таима, и его невежество. Сам он не возражал бы против того, чтобы даже память о разящем огне исчезла с лица земли. – Если повезет, здесь ты ни с чем подобным не столкнешься, но уверенности в этом нет.

Неожиданно лес кончился, и за его кромкой взору открылась ферма – приземистый двухэтажный дом под соломенной крышей и заметно покосившийся амбар. Над одной из труб поднимался дымок. Здесь было ничуть не прохладнее, чем в расположенном в нескольких милях отсюда городе, солнце палило так же безжалостно. В горячей пыли копошились куры, две серовато-бурые коровенки жевали жвачку в огороженном жердями загоне, привязанные неподалеку черные козы деловито объедали листву с кустов, к стенке амбара притулилась крестьянская телега на высоких колесах, но все же это была не настоящая ферма. Вокруг не расстилались поля, к самому двору со всех сторон подступал лес, окружая его сплошной стеной, если не считать узенькой пыльной тропинки, которая вела на север. По ней ходили в город, но такое случалось нечасто. Кроме того, для обычной фермы здесь было слишком много народу.

Четыре женщины – все, кроме одной, средних лет – развешивали на веревках выстиранное белье, а в пыли, вперемежку с курами, возились детишки. Их было около дюжины, ни один не старше девяти-десяти лет. Зато мужчин, занятых сейчас обычными хозяйственными делами, насчитывалось двадцать семь. Правда, некоторые из них мужчинами могли именоваться лишь с большой натяжкой. Например, Эбен Хопвил, как раз сейчас вытаскивающий из колодца ведро с водой, уверял, что ему двадцать, хотя на самом деле был лет на пять моложе. Тщедушный, длинноносый и лопоухий, этот юнец выглядел препотешно. Федвин Морр, один из троих парней, потевших на крыше, заменяя старую солому, выглядел малость покрепче и прыщей имел поменьше, но при всем этом вряд ли был намного старше. Да и половина остальных мужчин, что оказались здесь, прожили на свете лишь на три-четыре года больше, чем эти двое. Поначалу Ранд хотел отослать нескольких из них – в первую очередь Эбена с Федвином – домой, но потом передумал. В конце концов, Белая Башня принимала на обучение девушек столь же юных, а то и помоложе. С другой стороны, шевелюры некоторых мужчин уже посеребрила седина, а сморщенный, как сухое яблоко, Дамер Флинн был почти лыс, да вдобавок еще и хром. Сейчас он показывал двоим молодым парням, как управляться с мечом, используя для этого ветку, очищенную от коры. Прежде Дамер состоял в гвардии королевы, но расстался со службой после того, как был ранен в бедро мурандийским копьем. Мастером клинка он никогда не слыл, но, видать, считал, что старому вояке всяко есть чему поучить неоперившихся юнцов. На ферме собрались по большей части уроженцы Андора. Несколько человек прибыли из Кайриэна, из Тира же – никого. Там тоже знали о призыве Ранда, но, чтобы добраться до Кэймлина оттуда, требовалось немало времени.

Первым появление Дев заметил Дамер. Он отбросил палку и указал на приближающегося Ранда своим ученикам. Затем Эбен вскрикнул и выронил ведро, расплескав воду. Поднялся шум, все с криками побежали к дому и тревожной стайкой сбились позади Дамера. Изнутри выскочили еще две женщины, обе в фартуках, раскрасневшиеся от жара очагов, и принялись помогать собирать детишек в кучу за спинами мужчин.

– Вот они, – сказал Ранд Таиму. – В твоем распоряжении еще добрая половина дня. Скольких ты успеешь испытать за это время? Я хочу знать, кто из них пригоден к обучению. И чем скорее, тем лучше.

– Эта компания, собранная невесть… – начал было Таим, презрительно скривившись, но неожиданно осекся и уставился на Ранда. В пыли возле ног Таима принялись возиться куры. – Так, выходит, ты еще никого из них не испытывал? Почему, во имя… Ты не умеешь, что ли? Стало быть, Перемещаться ты можешь, а как выяснить, способен ли человек иметь дело с Силой, не знаешь.

– Некоторые из них на самом деле не хотят иметь дело с Силой. – Ранд попытался ослабить хватку на рукояти меча. Ему вовсе не хотелось сознаваться в своем невежестве, тем более перед этим человеком. – Есть те, которые думают лишь о возможности достичь богатства, власти и славы и неспособны заглянуть дальше. Но мне нужен любой, кто может научиться, каковы бы ни были его побуждения.

Выстроившиеся перед амбаром ученики, точнее те, кому предстояло стать учениками, взирали на Ранда и Таима довольно спокойно. В конце концов, они добровольно явились в Кэймлин, желая или думая, что желают, выучиться чему-то у Дракона Возрожденного. Куда с большей тревогой они посматривали на Дев, кольцом окруживших двор фермы и шнырявших то в дом, то в амбар. Иное дело женщины. Прижимая к себе вцепившихся в юбки ребятишек, они взирали на новоприбывших с угрюмой настороженностью. Некоторые смотрели прямо, но многие кусали губы и отводили глаза.

– Ну давай, – сказал Ранд. – Пора тебе познакомиться со своими учениками.

Таим возмущенно отпрянул и замер на месте:

– Как? Неужто я тебе нужен только для того, чтобы учить этот сброд? И вообще, много ли способных учиться ты надеешься обнаружить в этой ватаге? Если тут хоть кого-то возможно обучить.

– Таим, это очень важно. Я занялся бы этим сам, если бы мог. Если бы у меня было время.

Времени всегда не хватало. Он признал это, как признал, пусть и крайне неохотно, ограниченность своих знаний и возможностей. Ранд испытывал беспричинную неприязнь к Таиму. Впрочем, у него не было необходимости любить этого человека. Поскольку Ранд продолжал идти не задерживаясь, Мазрим Таим последовал за ним и через несколько мгновений нагнал его.

– Ты говорил о доверии, – напомнил Ранд. – Так вот, я доверяю тебе это дело. – («Не доверяй! – поднялся из потаенных глубин сознания голос Льюса Тэрина. – Никогда никому не доверяй! Доверие гибельно!») – Испытай всех, Таим, и, как только выявишь способных, начинай их учить, – закончил Ранд.

– Как будет угодно лорду Дракону, – криво усмехнувшись, пробормотал Таим.

Они приблизились к толпившимся у амбара людям, и те приветствовали Ранда неловкими поклонами и реверансами.

– Это Мазрим Таим, – объявил Ранд. Само собой, многие вытаращили глаза и разинули рты. Похоже, решили, что Ранд и Мазрим Таим заявились сюда, чтобы помериться друг с другом силой, и мало кому хотелось присутствовать при этом состязании.

– Назовите ему свои имена, – продолжал Ранд. – С сегодняшнего дня он будет вашим учителем.

Таим поджал губы, но промолчал.

Будущие ученики восприняли новость по-разному. Федвин живо выступил вперед и встал рядом с Дамером, тогда как Эбен побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Прочие колебались, чесали в затылках, переминались с ноги на ногу, но все равно подходили к Таиму и называли свои имена. Так или иначе, заявление Ранда означало, что неопределенности скоро придет конец. Конец не одной неделе ожиданий, а для кого-то, возможно, и конец многим годам мечтаний. Сегодня им предстояло столкнуться с действительностью, которая для кого-то будет означать способность направлять Силу – со всеми вытекающими отсюда губительными для мужчин последствиями.

Джур Грейди, крепкий темноглазый малый в домотканом крестьянском платье, шестью, а то и семью годами старше Ранда, вместо того чтобы подойти к Таиму, отбился в сторону. Встав перед Рандом, он стянул с головы матерчатую шапку, скомкал ее в широких ладонях, уставился на свои стоптанные башмаки и, лишь изредка осмеливаясь поднять глаза, принялся мямлить:

– Э-э… Милорд Дракон… Стало быть, я тут пораскинул… Папаша мой покуда приглядывает за участком, а землица у меня неплохая. Ежели речка не пересохнет… Коли дождик пойдет, глядишь, и урожай ждать можно… ну и я это… как его… – Он тщательно разгладил шапчонку и скомкал ее снова. – Надумал я домой воротиться.

Женщины к Таиму не приближались. Выстроившись молчаливой шеренгой, они крепко прижимали к себе детей и встревоженно наблюдали. Самая молодая из них, светловолосая пухленькая Сора Грейди, держала за руку игравшего ее пальцами четырехлетнего карапуза. Все эти женщины последовали сюда за своими мужьями, но, как подозревал Ранд, день и ночь уговаривали их убраться отсюда подальше. Пятеро мужчин уже ушли, и, хотя ни один не сознался, что его подбила на это супруга, все они были женаты. И то сказать, какая женщина сможет спокойно смотреть, как ее муж учится направлять Силу? Это ведь все равно что ждать, когда он покончит с собой.

Кое-кто наверняка сказал бы, что семейным людям здесь делать нечего. Впрочем, с точки зрения многих, мужчинам вообще не стоило сюда соваться. Однако Ранд полагал, что Айз Седай совершили ошибку, отгородившись от мира. Мало кто бывал в Белой Башне, кроме самих сестер, их учениц, Стражей и прислуги. Просители были редки, ибо лишь крайняя нужда могла вынудить человека обратиться в Башню за помощью. Когда Айз Седай покидали Башню – а таких было немного, – то держались холодно и отчужденно. Для Айз Седай весь мир был всего-навсего игровой доской, а люди – фигурами, которые можно переставлять как заблагорассудится. Для Айз Седай реальной была лишь Белая Башня, но ведь они никогда не выходили замуж. Люди семейные видят все совсем по-иному. Они ни при каких обстоятельствах не забудут, каков обычный мир и какова жизнь обычных людей.

Впрочем, всему этому предстояло продлиться лишь до Тармон Гай’дон. Только вот как долго? Год? Два? Хватит ли времени? Так или иначе, Ранд не собирался отступать от намеченного и считал, что семьи не только не помешают, но и станут для мужчин постоянным напоминанием о том, за что им предстоит сражаться.

Сора впилась в Ранда глазами.

– Вольному воля, – сказал он Джуру. – Пока ты еще не научился направлять Силу, можешь уйти в любое время. Но когда это случится, ты станешь все одно что солдат. Сам ведь небось знаешь, Джур, что для Последней битвы потребуется каждый воин. Тень подготовит новых Повелителей ужаса, способных направлять Силу, уж в этом-то не сомневайся. Но выбирать тебе. Кто знает, может, ты и ухитришься отсидеться на своей ферме. Должно же остаться хотя бы несколько мест в мире, которые не затронут грядущие беды. Мне, во всяком случае, хочется в это верить. Так или иначе, мы, те, кто останется, сделаем все возможное, чтобы таких убежищ оказалось как можно больше. Ну а тебе стоило бы все-таки поговорить с Таимом. Неужто не обидно уйти, так и не узнав, способен ли ты чему-нибудь научиться?

Ранд отвернулся от вконец сконфуженного Джура, постаравшись не встретиться глазами с Сорой. «И я еще смею осуждать Айз Седай за то, что они манипулируют людьми», – с горечью подумал Ранд, хотя делал он лишь то, чего не мог не делать.

Таим некоторое время выслушивал имена возможных учеников, то и дело оглядываясь на Ранда, но вскоре терпение его истощилось.

– Довольно! По именам я успею узнать вас и потом, причем тех, кто останется здесь и завтра. А сейчас к делу. Кто хочет проверить себя первым?

Никто не шелохнулся. Все молчали, словно у них языки отсохли. Кое-кто даже моргнуть не смел, не сводя глаз с Таима. Тогда он поманил к себе Дамера:

– Ну, раз желающих нет, начнем с тебя. Иди сюда.

Дамер не двинулся с места, пока Таим не ухватил его за рукав и не вытянул на несколько шагов вперед.

Наблюдавший со стороны Ранд подступил к ним поближе.

– Чем больше используется Силы, – сказал Таим, – тем легче обнаружить резонанс. Но с другой стороны, слишком сильный резонанс опасен, он может даже убить тебя, поэтому я начну с малого.

Ранд догадался: эти объяснения предназначались ему, а вовсе не Дамеру, который только хлопал глазами и из всего сказанного уразумел лишь намек на возможные неприятности.

Неожиданно в воздухе, на равном расстоянии между Таимом, Дамером и Рандом, появился пляшущий язычок пламени. Ранд ощутил, как Таим коснулся Истинного Источника, увидел свитый им тоненький поток Огня и испытал удивительное облегчение, ибо только сейчас окончательно убедился в том, что Таим и вправду умеет направлять Силу. Видимо, сомнения Башира передались и ему.

– Сосредоточься на пламени, – сказал Таим. – Ты – пламя, весь мир – пламя, нет ничего, кроме пламени!

– Ничего я не чувствую, только глаза болеть начинают, – пробормотал Дамер, утирая со лба пот тыльной стороной заскорузлой ладони.

– Сосредоточься! – резко оборвал его Таим. – Не болтай, не двигайся, ни о чем не думай. Только сосредоточься.

Под хмурым взглядом Таима Дамер заморгал, кивнул и молча уставился на маленький огонек.

Таим и сам выглядел сосредоточенным, словно нацеленным, хотя Ранд не вполне представлял себе на что. Кажется, он говорил о резонансе? Ранд тоже сосредоточился, пытаясь нащупать сам не зная что.

Одна за другой томительно тянулись минуты – пять… шесть… семь. Никто не шевелился. Дамер даже моргать перестал. Он лишь тяжело дышал и весь покрылся потом, словно его окатили из ведра. Девять минут… десять…

Неожиданно Ранд ощутил нечто – видимо, тот самый резонанс, о котором шла речь. Слабое эхо, едва уловимый отголосок Силы, пульсирующей в Таиме, исходил, похоже, от Дамера. Но хотя Мазрим говорил, по-видимому, именно об этом явлении, он не шевелился – может быть, ждал чего-то еще? А возможно, он, Ранд, ошибся и это был вовсе не резонанс?

Минуло еще с минуту или две, и Таим наконец кивнул, погасил пламя и отпустил саидин.

– Да, ты можешь научиться, – сказал Таим. – Как там тебя зовут, Дамер, что ли?

Таим выглядел удивленным – похоже, он никак не ожидал, что первый же испытуемый, да вдобавок почти лысый старикашка, окажется пригодным к обучению.

Дамер слегка ухмыльнулся. Судя по виду, его в любой момент могло стошнить.

– Наверное, мне не стоит удивляться, даже если эти олухи пройдут испытание, – пробормотал Мазрим, взглянув на Ранда. – Похоже, тебе сопутствует удача, да такая, что десятерым впору.

Остальные «олухи» беспокойно зашаркали ногами. Некоторые из них в глубине души наверняка надеялись, что не выдержат испытания. Отступаться в открытую никому не хотелось, но ведь всякий, кто окажется непригодным, сможет отправиться домой с чистой совестью, не потеряв лица.

Ранд слегка удивился сам себе. В конце концов, было лишь это эхо, и больше ничего, и он почувствовал его прежде Таима, который знал, что ищет.

– Со временем мы выясним, сколь велики твои возможности, – сказал Таим, когда Дамер отступил и вернулся к своим сотоварищам. Те слегка расступились, стараясь не встречаться с ним глазами. – Возможно, окажется, что когда-нибудь ты сравнишься со мной, а то и с самим лордом Драконом. – Пространство вокруг Дамера чуть-чуть расширилось. – Поживем – увидим, – продолжал Таим. – Ну а покуда присматривайся к тому, как я буду проверять других. Если ты смышлен, то уяснишь, в чем суть дела, прежде чем я найду еще четверых или пятерых. – Быстрый взгляд, брошенный в сторону Ранда, показал, что и эти слова предназначались для него. – Ну а сейчас продолжим. Кто следующий? – Никто не двинулся с места. – Тогда ты. – Таим указал на мешковатого малого лет тридцати с небольшим, темноволосого ткача по имени Кели Гульдин. Стоявшая среди женщин жена Кели тихо застонала.

На то, чтобы проверить оставшихся двадцать шесть человек, уйдет весь день до темноты, а может, и больше. Жара жарой, а дни становились все короче, как будто и вправду наступала зима. К тому же на каждого, кто в конце концов не пройдет испытания, наверное, потребуется на несколько минут больше – нужно ведь удостовериться наверняка. А тем временем и Башир ждет, и Вейрамону надобно нанести визит, и…

– Продолжай один, – сказал Ранд Таиму. – Я вернусь завтра и посмотрю, как ты управился. Помни, я оказал тебе доверие.

«Не доверяй ему, – простонал откуда-то из теней Льюс Тэрин. – Не доверяй. Доверие – гибель! Убей его! Убей всех! Убить и умереть самому… Покончить со всем… уснуть и не видеть снов… снов об Илиене… Прости меня, Илиена… нет, мне нет прощения… смерть, только смерть, я заслуживаю только смерти…»

Ранд успел отвернуться, прежде чем внутренняя борьба отразилась на его лице.

– Вернусь завтра. Если смогу.

Сопровождаемый Девами, он направился обратно к деревьям, но Таим догнал его на полпути к опушке.

– Если ты немного задержишься, то сумеешь выявлять их и сам, – сказал Таим с ноткой раздражения в голосе. – По правде сказать, я не удивлюсь, если в этой ораве найдется еще пять-шесть человек, на что-нибудь годных. Ты как будто обладаешь удачей самого Темного. И вроде бы хочешь многому научиться. Но если тебе вздумалось взваливать все это на мои плечи, предупреждаю: скорого результата не жди. Как бы я ни нажимал, пройдет не одна неделя, прежде чем этот Дамер сумеет хотя бы ощутить саидин, не говоря уже о том, чтобы коснуться ее, а паче того направить хотя бы искорку Силы.

– Я уже сообразил, в чем заключается испытание, – отозвался Ранд. – Это было не так уж трудно. И ты не ошибся, предположив, что я намерен возложить все это на твои плечи. Тебе придется проверять всех, покуда ты не подберешь себе помощников, которые сами смогут проводить такие испытания. И помни, что я тебе говорил, Таим. Нужно торопиться, время не ждет.

Время действительно поджимало, хотя Ранд понимал, что спешка таит в себе немалую угрозу. Женщины, умевшие направлять Силу, рассказывали ему о том, что представляет собой саидар – женская составляющая Истинного Источника. Для них направлять Силу значило обнимать саидар. Они учились отдаваться потоку, уступать ему; подчиняясь Силе, они овладевали ею сами. Достаточно было использовать эту гигантскую мощь правильно, чтобы ничего не опасаться. Илэйн и Эгвейн это представлялось вполне естественным, Ранду же казалось невероятным. Мужчина, имевший дело с саидин, должен был беспрерывно сражаться за власть над бурным, неукротимым потоком тронутой порчей Силы и бороться за собственное выживание. Недостаточно подготовленный человек, вступая в эту схватку, попадал в положение голого мальчугана, заброшенного в самое горнило яростной битвы между облаченными в стальные доспехи воинами. Даже будучи обученным, мужчина рисковал всякий раз, когда решался иметь дело с Силой. Малейшая оплошность – и саидин могла убить, лишить разума или же – самое меньшее – напрочь выжечь саму способность касаться Истинного Источника. Если умевший направлять Силу мужчина попадал в руки Айз Седай, они насильно лишали его этой способности, но каждый рисковал утратить ее из-за малейшей беспечности. Правда, Ранд готов был побиться об заклад, что, случись такое с некоторыми из стоявших возле амбара мужчин, те только обрадовались бы. Не говоря уже о женщинах. Круглолицая супруга Кели Гульдина держала мужа за ворот и что-то настырно ему втолковывала. Кели неуверенно качал головой, да и другие женатые мужчины поглядывали на своих жен. Но что поделаешь, идет война, а на войне не обойтись без жертв. Увы, и среди семейных людей бывают убитые и раненые. «О Свет, до чего же я очерствел», – подумал Ранд и чуть отвернулся, чтобы не видеть глаз Соры Грейди.

– Тебе придется пройти по лезвию ножа, – сказал он Таиму. – Постарайся никого не загубить, но научи их всему, чему возможно, и настолько быстро, насколько сможешь.

– Научить всему, чему они способны выучиться? – переспросил Таим. – Но чему в первую очередь? Небось тому, что можно использовать как оружие?

– Именно так, – согласился Ранд. Они все должны стать оружием, все до единого, включая его самого. А разве оружие может иметь семью? И может ли оно позволить себе любить? А откуда взялись эти мысли? – Научи их всему, чему сумеешь, но этому – прежде всего.

Их было слишком мало. Всего двадцать семь человек, и если, помимо Дамера, среди них сыщется хотя бы один человек, тоже пригодный к обучению, Ранд должен быть благодарен за это особой способности та’верена притягивать к себе нужных людей. Айз Седай с неизменным рвением отлавливали и укрощали мужчин, умевших направлять Силу. Они занимались этим на протяжении трех тысячелетий и, кажется, сами не понимали, что результат оказался не совсем таков, к какому они стремились. Врожденная способность иметь дело с Истинным Источником становилась все более редкой не только среди мужчин, но и среди женщин. Человечество постепенно утрачивало ее. Белая Башня была выстроена в расчете на размещение трех тысяч Айз Седай и многих сотен девушек, проходящих обучение, но до раскола в ее стенах пребывало всего четыре десятка послушниц и менее полусотни принятых.

– Мне нужны люди, Таим. Как можно больше людей. Поэтому, как только выявишь способных, учи их искать и испытывать других.

– Стало быть, ты задумал соперничать с Айз Седай? – Само подобное предположение казалось немыслимым, но Таим выглядел невозмутимым. Взгляд его темных раскосых глаз был тверд.

– Сколько там сейчас Айз Седай? Тысяча?

– Я думаю, поменьше, – осторожно отозвался Таим.

Они портили человеческий род, ухудшали наследственность и за одно это заслуживали суровой кары, пусть даже руководствовались благими намерениями.

– Что ж, врагов у меня всяко будет достаточно.

В чем в чем, а во врагах он недостатка не испытывал. Сам Темный, Отрекшиеся и отродья Тени. Да еще и приспешники Тьмы. Само собой, белоплащники, да и некоторые Айз Седай, причем не только Черные сестры, но и те из других Айя, которые хотели превратить его в свое орудие. Таких он числил во врагах, пусть даже сами себя они таковыми не считали. Несомненно, как он сам сказал, будут и Повелители ужаса. Врагов достаточно, чтобы расстроить все его замыслы, чтобы сокрушить все… Ранд вцепился пальцами в резное древко Драконова скипетра. А самый страшный враг, которого почти невозможно победить, – время.

– Я справлюсь с ними, Таим. Со всеми. Они думают, что раз способны разрушать, то им все подвластно. Только и делают, что разрушают, и ничего не создают взамен! Я покончу с этим. Я хочу создать нечто новое, оставить после себя не одни руины. И я добьюсь этого! Я одолею Темного. Я очищу саидин от порчи. Мужчинам не придется больше опасаться безумия, а мир перестанет бояться мужчин, способных направлять Силу. Я…

Он гневно потряс копьем, так что подпрыгнула бело-зеленая кисть, но тут же осекся и попытался взять себя в руки. Наверное, винить за эту вспышку ему остается жару и пыль. О чем это он размечтался? Лучшее, на что они могли надеяться, – это победить и умереть, не успев потерять рассудок, но Ранд понятия не имел, как добиться хотя бы этого. Единственное, что ему оставалось, – не прекращать попыток. Должен же быть какой-то выход. Если в мире существует справедливость, то должен быть и выход.

– Очистить саидин, – тихонько присвистнул Таим. – Вот оно что. Но, боюсь, для этого потребуется невероятная мощь. – Он задумчиво прикрыл глаза. – Хотя… слышал я о таких штуковинах, которые называются са’ангриалами. Есть у тебя такой, который мог бы…

– Тебе нет дела до того, что у меня есть или чего у меня нет, – оборвал его Ранд. – Учи тех, кого можно научить, и ищи новых учеников, вот что от тебя требуется. Темный ждать не станет. О Свет! У нас совсем нет времени, Таим, но мы обязаны справиться. Другого выхода нет!

– Я сделаю все, что в моих силах. Только не надейся, что к завтрашнему дню Дамер сможет сокрушить городские стены.

Ранд заколебался:

– Таим… Приглядывай за ними и, если приметишь, что кто-нибудь учится подозрительно быстро, тут же дай мне знать. Среди учеников может затесаться один из Отрекшихся.

– Отрекшихся?! – Таим чуть не поперхнулся. Всего во второй раз этот человек не смог скрыть потрясения. – Но зачем им…

– Хотелось бы знать, насколько ты сам силен, – вновь оборвал его Ранд. – Возьмись-ка за саидин и зачерпни столько, сколько сможешь удержать.

Некоторое время Таим молча, безо всякого выражения смотрел на Ранда, а затем потянулся к саидин, и поток Силы хлынул через него. Свечения, какое видят направляющие Силу женщины, не было, но Ранд отчетливо ощущал грозную мощь удерживаемого Таимом потока. Этот человек мог бы в считаные мгновения испепелить ферму и сровнять с землей все окружающее, насколько видит глаз. Он был почти так же силен, как и сам Ранд, если только… если только не утаивал часть своих возможностей. И то сказать, зачем ему полностью раскрываться перед Рандом, не зная, как тот на это отреагирует?

Неожиданно поток Силы, бурливший в Таиме, стих; Ранд больше не ощущал ее в другом мужчине, но только сейчас почувствовал, что его самого переполняет саидин. Он тянул Силу через спрятанный в кармане маленький ангриал, стараясь вобрать в себя столько, сколько способен, до последней капли.

«Убей его, – бормотал Льюс Тэрин. – Убей сейчас же!»

Потрясенный, Ранд на миг растерялся. Окружавшая его пустота заколебалась под напором клокочущего, бушующего потока, и Ранд едва успел отпустить саидин. Помедли он хоть мгновение, и напор Силы сокрушил бы и пустоту, и его самого. «Как это вышло?» – гадал Ранд. Кто ухватился за Источник – он сам или Льюс Тэрин? «Убей его! Убей его!»

«Замолчи!» – мысленно приказал Ранд, едва не прокричав эти слова вслух. К его изумлению, голос Теламона стих.

Дрожащей рукой Ранд утер градом катившийся по лицу пот. Нет, конечно же, он коснулся Источника сам, иначе и быть не могло. Нелепо даже думать о том, что это могла проделать бесплотная тень, укоренившийся в его сознании голос давно умершего человека. Просто он, Ранд, подсознательно не доверяет Таиму и, когда почувствовал, что тот удерживает слишком уж сильный поток, непроизвольно потянулся к саидин. В этом все дело.

– Просто приглядывай за ними и примечай, не станет ли кто схватывать все чересчур быстро, – пробормотал Ранд.

Возможно, он говорил Таиму больше, чем следовало, но ведь, с другой стороны, всякий человек вправе знать, с чем ему, возможно, придется столкнуться. Многое Ранд все равно не доверил бы ни Таиму, ни любому другому. Прознай кто-либо, что он, Ранд ал’Тор, держал в плену Отрекшегося, учился у него, а потом позволил ему бежать… Белоплащники и без того утверждали, будто он Лжедракон, да вдобавок еще и приспешник Темного. Впрочем, они говорили так о всяком, кто хотя бы раз касался Единой Силы, но, если мир прослышит об Асмодиане, многие и многие поверят этим россказням. А ведь Ранд имел с ним дело лишь потому, что нуждался в помощи человека, способного научить его правильному обращению с саидин. Причем в помощи мужчины. Ни одна женщина для этого не годилась – он ведь не мог видеть их плетения, так же как они – его. Но кто стал бы слушать объяснения и оправдания? «Мужчина легко верит во все худое, женщина же – нет, ибо считает действительность намного страшнее» – так гласила старинная двуреченская поговорка. Так что лучше держать язык за зубами, а уж если Асмодиан объявится снова, он свое получит.

– Присматривай за ними внимательно, но так, чтобы это не бросалось в глаза.

– Как будет угодно милорду Дракону, – с поклоном ответил Таим и зашагал обратно к амбару.

Только сейчас Ранд заметил, что Девы – Энайла, Сомара, Сулин, Джалани и прочие – смотрят на него озабоченно и участливо. Они принимали как неизбежность почти все, что он делал, все, от одной мысли о чем всех, кроме айильцев, пробирала дрожь, все, сути чего они совершенно не понимали. Принимали как данность и тревожились за него.

– Ты не должен так утомляться, – тихонько произнесла Сомара.

Ранд взглянул на женщину с соломенно-желтыми волосами, и та покраснела. Таим уже отошел, но все же эту реплику мог и услышать. Не стоило говорить с ним в такой манере на людях.

Энайла тем временем вытащила из-за пояса шуфу и протянула Ранду.

– Солнце слишком жаркое, – пробормотала она. – Не ровен час, голову напечет.

– Ему нужна жена, – заметила другая Дева, – а то за ним и приглядеть некому.

Ранд не мог определить, кому из них принадлежали эти слова – подобные разговоры даже Энайла с Сомарой вели только у него за спиной, – зато он прекрасно знал, кого они имели в виду, говоря о жене. Конечно же Авиенду. Да и то сказать, кто может быть лучшей женой для сына Девы, если не бывшая Дева, отрекшаяся от копья, чтобы стать Хранительницей Мудрости?

Подавив вспышку гнева, он обмотал шуфу вокруг головы и вынужден был признать, что это оказалось как нельзя кстати. Солнце и впрямь палило нещадно, а серовато-коричневая ткань удивительным образом отражала тепло. К тому же повязку мгновенно увлажнил пот, что тоже помогало переносить зной. Интересно, знает ли Таим, каким образом Айз Седай ухитряются не позволять ни жаре, ни холоду касаться их? Салдэйя лежала далеко на севере, но этот человек, так же как и айильцы, почти не потел.

– Чего я не должен делать, – буркнул Ранд, – так это торчать здесь и терять попусту время.

– Терять время? – переспросила Джалани чересчур невинным голоском. Она перевязывала заново шуфу и на миг обнажила голову, показав почти такие же ярко-рыжие, как у Энайлы, короткие волосы. – Не может быть, чтобы Кар’а’карн напрасно терял время. Я, помнится, как-то раз и сама вспотела, так же как он сейчас, но мне пришлось бежать целый день, от восхода до заката.

Девы покатились со смеху. Рыжеволосая, по меньшей мере лет на десять его старше, Майра хлопнула себя по бедру, златовласая Дезора, пряча улыбку, уткнулась в ладони, Лиа, чье лицо пересекал шрам, раскачивалась из стороны в сторону, а Сулин и вовсе сложилась пополам, держась за живот. Что ни говори, а юмор у айильцев какой-то чудной. В преданиях никогда не упоминалось, чтобы кто-нибудь вышучивал героев, и Ранд сомневался, чтобы короли разрешали своим подданным эдак прохаживаться на свой счет. Проблема отчасти заключалась в том, что айильские вожди и даже вождь вождей, Кар’а’карн, не были королями. В известном смысле они обладали не меньшей властью, но любой айилец мог свободно обратиться к вождю и высказать все, что у него на уме. Но главным было даже не это.

Ранд вырос в Двуречье, и воспитал его Тэм ал’Тор, жена которого, Кари, умерла, когда мальчику было всего пять лет. Но настоящей матерью Ранда являлась Дева, родившая его на склоне Драконовой горы и умершая во время родов, а отцом – айильский клановый вождь. Несмотря на такое происхождение, сам Ранд не считал себя айильцем, однако в нынешних обстоятельствах айильские обычаи касались его напрямую. Он и ступить не мог без оглядки на эти странные понятия. Девы Копья не имели права выходить замуж. Если Дева, зачавшая и выносившая ребенка, не желала отречься от копья, она должна была отдать свое дитя Хранительницам Мудрости. Те передавали ребенка на воспитание другой женщине, причем кому именно, для родной матери навсегда оставалось тайной. Лишь приемные мать и отец знали, чье дитя они растят. Айильское поверье гласило, что рожденному Девой во всем сопутствует удача, и именно сыном Девы, взращенным в мокрых землях, должен, согласно пророчеству Руидина, быть Кар’а’карн. Поэтому в глазах этих Дев Ранд ал’Тор, первый сын Девы, ставший известным всем, как бы воплощал в себе детей Фар Дарайз Май, детей, которых матери никогда не видели.

Большинство из них, и те, кто постарше, как Сулин, и молодые, вроде Джалани, приветствовали Ранда как давно утраченного, а ныне вернувшегося брата. На людях они выказывали ему почтение, подобающее вождю, но, оставаясь наедине, держались с ним как с братом, причем зачастую как с младшим, что никак не было связано с возрастом самих женщин. А мужчинам не особенно нравится, когда их ровесницы обращаются с ними как с несмышленышами. Ему оставалось радоваться, что лишь немногие из Дев держались с ним как Энайла и Сомара; когда женщина примерно твоего возраста ведет себя так, будто ты ее сын, то это очень и очень раздражает, и не важно, один ты с ней или рядом есть кто-то еще.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Перед вами – очередное дело «лихой парочки» из Института Экспериментальной Истории – отчаянного Валь...
Это – приключения Аниты Блейк....
В самые критические моменты земной истории судьба человечества решается в России. Эта закономерность...
Среди прочих основополагающих законов Вселенной действует Закон Равновесия – самый трудный для испол...
Удел свидетелей тайных операций чаще всего – смерть. Единственный шанс выжить – это атаковать самому...
Профессиональные контрразведчики, ганфайтеры Матвей Соболев и Василий Балуев выходят на след «Киллер...