Королева белых мышек Калинина Дарья

– Друга он своего кинул, вот что. Что-то они там с налогами крутили. Павел – папаша Володькин – тот еще жук был, он выскользнуть сумел. А друг его в тюрьму угодил. Ну а пока дружок в тюрьме сидел, муж Лидии всю их фирму на себя переоформил, да и продал. Отсюда и деньги. Собирался другое дело на эти деньги начать, да не успел, помер. Кондрашка его хватила. Ларка своими ушами слышала, как Лидия кому-то по телефону плакалась, не за тот ли мужнин грех наказали их всех. Нехорошо он тогда с другом своим поступил, что и говорить.

– А кто этот друг? Имя вы его знаете?

Но старушка с сожалением покачала головой.

– Нет, откуда.

– А Лариса ваша знает?

– И Ларка не знает. Кабы знала, мне бы уж рассказала. Она мне многое про соседушку мою разлюбезную рассказывала. И как та ей обглоданные кости больной маме «на бульончик» просила передать. И как чеки все до копеечки сверяла, за все до последней картофелинки отчет требовала. Ну, про окна я тебе уже рассказывала. Да! Чуть самое главное не забыла! Еще когда в долг деньги Ларке на похороны матери давала, так сразу оговорила, что долг с процентами надо вернуть!

– Это как? – растерялась Мариша.

– Дала она Ларке пять тысяч, а через месяц, сказала, ты мне пять пятьсот верни.

– Что за крохоборство?

– Такая уж Лидия есть, – рассудительно произнесла старушка. – Экономия – ее второе имя. На себя или на мальчишку своего – это она денег не жалела. Но если кому другому дать – это уж из нее не выжмешь.

Мариша и впрямь была шокирована. Гаже, чем наживаться на своих, она греха не знала. В голове не укладывалось, как это так, жить совсем близко, рядом с человеком, который бьется в нужде, иметь возможность ему помочь и при этом еще пытаться заработать на этом! Ну, гадство же, иначе никак такой поступок не назовешь! Гадство и крохоборство!

– Так вы хотите сказать, что на Лидию знакомые вашей Ларисы напали? Может быть, ее сын с дружками? Или брат?

– Да что ты такое говоришь? Нету у Ларки ни сына, ни брата. Одна она теперь во всем белом свете осталась, одна как перст.

– Тогда знакомые заступились?

– Некому за Ларку заступиться, кроме разве что Господа Бога одного.

Мариша озадаченно посмотрела на старушку.

– И давно мать Ларки умерла?

– Два года почти прошло. В декабре дело было.

Два года – это значительный срок. Вряд ли Лариса и ее мстители стали бы так долго вынашивать в головах план мести жадной Лидии. Но если не Лариса и не ее сообщники, тогда кто? Неужели старушка права, и это Провидение постаралось?

– Ладно, пусть будет по-вашему, и это Господь наказал Лидию. Но кто-то же во плоти должен был выполнить его волю. Кто это мог быть?

Старушка отвела взгляд.

– Вы сказали, что ребят в полицию нельзя сдавать, что они нормальные ребята. Что вы имели в виду? Что вы знаете про этих злодеев?

– Не злодеи они вовсе! – вспылила старушка. – Я обоих с малолетства знаю!

– Тоже дети ваших приятельниц?

– Один. Ванька. Хороший парень. Сердце у него доброе. Всегда вежливо так со мной здоровается, сумки поднесет, если что. Веселый. И пенсию у бабки никогда целиком не берет. Что она ему даст, тому и рад. Не то что другие.

Мариша слушала и ужасалась. Это что же такое у нас в стране происходит, если внук у бабки берет пенсию, а она еще и рада, что хоть что-то внучок ей на жизнь оставил, другие-то всю пенсию изымают у своих стариков.

– Что же этот Ванька нигде не работает?

– Работает иногда, почему? Как же совсем без работы? Только он судимый. С судимостью-то не больно берут.

Еще и судимый! Того не легче!

– И за что же он сидел?

– Да драку по малолетству устроили с другими пацанами. Ну, кому-то там голову проломили. Сказали, что Ванька. А кто там разберет, он это или не он? Драка-то общая была. Ну, у тех детей родители нормальные, нашли, как деток своих отмазать. А у Ваньки отца нет, мать поддает, одна бабка их всех и тянет.

И отца нет. И мать алкашка! Мариша слушала и поражалась, какими же критериями судит эта старушка людей? Почему у нее лоботряс и хулиган Ванька оказывается много лучше, нежели Лидия, которая вела исключительно добропорядочный образ жизни и все свое свободное время посвящала трогательной заботе о Володе? Может быть, потому что тот же Ванька, заведись у него рубль, тут же отдал бы его, не считаясь, первому, кто его об этом бы попросил?

– И сказать честно, Ванька всегда кулаками с дружками помахать был любитель, что греха таить, что есть, то есть. Так что участкового нашего я где-то даже понимаю, что он именно Ваньку выбрал на роль козла отпущения. Только Ваньке-то от этого легче не стало. Посадили его, полгода просидел, выпустили. А репутация уже подмочена! На учет взяли. Участковый к ним в дом, словно к себе, заходил. Принял, одним словом, участие в судьбе Ваньки. На работу его устраивал пару раз. Только Ванька несколько месяцев поработает, потом косяк какой-нибудь отмочит, его и выпрут. Снова без дела гуляет. Так и живет. Но парень он хороший, в этом сомневаться нечего.

– Про Ваню вашего я поняла, что он за человек. Но вы же понимаете, не мог он просто так взять и наброситься на Лидию.

– Да не хотел он ей дурного. Пугнуть хотел, вот и все.

– Зачем? Что она ему сделала?

– Человек один его попросил об этом. Ясно тебе? Денег заплатил, чтобы Ванька с приятелем на Лидию вроде как нападение организовали. Ну, они и рады стараться.

– Это вы откуда знаете?

– Разговаривала я с ними. С Ванькой и дружком его. Что же, говорю, Ванечка, ты творишь, гад такой? Снова на нары захотел? А он мне и сказал, что это вроде как шутка была, розыгрыш. Один человек ему поручил. Деньги авансом дал, и когда Ванька с приятелем все сделали, тот доволен остался. Так что Ваня к исчезновению Лидии непричастен, так и заруби себе на носу.

– Шутка… Розыгрыш, говорите, – пробормотала Мариша. – А кто же Ваню попросил такую шутку с Лидией сыграть?

– Этого я уж знать не знаю. Да и не все ли равно? Что бы там с Лидой после ни приключилось, Ваня к этому не причастен.

– А почему вы так уверены, что с Лидией произошло что-то плохое?

– Предчувствие у меня такое. Вот как ты сказала, что она исчезла, тут и толкнуло.

И бабка показала себе под левую грудь.

– У меня здесь всегда колет, когда беда идет или известие плохое. Иной раз про болезнь услышу у кого-нибудь, колет. Значит, все, помрет человек от этой болячки, если только не отмолить его в срочном порядке. Но это теперь мало кто умеет да и не хочет уметь.

– Но все-таки есть у вас подозрения, откуда к вашей соседке беда могла подкрасться?

– А это уж откуда хочешь. Очень уж Лидка самолюбива была. И людей многих обидела. И подло себя вела с теми, кто ниже ее находился. Не стеснялась ноги о нас вытирать. И деньги очень уж ценила. Прямо на все ради них готова была. Таким людям Господь обязательно для вразумленья какую-нибудь беду-проблему подбрасывает. Притормози, мол, милок.

Мариша слушала старушку вполуха. Что она там опять бубнит про очередную божью кару? О чем пророчит на сей раз? Марише все эти рассуждения казались лишними. Для себя Мариша из рассказа старушки уже все нужные ей для расследования выводы сделала. Сейчас сыщице надо сделать одну вещь. Ей просто позарез нужно повидаться с этим Ванькой и выяснить у него, кто заказал ему злой розыгрыш Лидии. Были у Мариши подозрения на сей счет, но подозрения – это не показания, их к делу не подошьешь.

Пообщаться с Ваней у Мариши получилось не сразу. Старушка заупрямилась и не хотела выдавать своего знакомца. Кроме имени, она не желала назвать ни фамилии, ни адреса.

– Зачем тебе? Сказано уже, Ваня тут ни при чем. Если кто Лидию и кокнул, так в другом месте ищи.

– Вот я и ищу! Может быть, тот человек, который нанял Ваню, и есть злодей, что стоит за исчезновением Лидии. Вы поймите, возможно, Лидия сейчас в беде. Возможно, ей угрожает опасность. Хоть вы и не любите свою спесивую соседку, но ведь у нее сын – Володя.

– Ох, да. Жалко мальца. Хороший он паренек. Глуповат, но при такой матери и неудивительно. А и горько сознавать, что детям предстоит за грехи своих отцов и матерей расплачиваться. Вроде как ничего дурного Володя и не совершил в своей жизни, не успел просто, а только все одно, не видать ему счастья.

– Если мать найдется, то он будет очень счастлив.

Но старушка лишь качала головой. Кажется, для себя она уже решила, что Лидии предстоит расплата за какие-то ее былые прегрешения. И ребенку ее тоже.

– Слушайте, ведь вы не должны помогать злу, не должны его покрывать. Вы, я вижу, верующий человек, а верующие люди просто обязаны добро творить. Помогите Лидии, пусть она даже этого и не достойна. Но возможно, ваше участие в трудный для нее час сделает Лидию мягче в другой раз.

– Вряд ли ее что исправит. Для исправления, небось, находились моменты и раньше. Господь для вразумления много раз нам предупреждения посылает. А уж когда никак не доходит, тогда карает.

Долго Мариша уговаривала старушку. И так заходила, и этак. Но старушка лишь сыпала мудрыми изречениями, а к Ваньке не вела. Наконец Мариша пообещала, что не станет с Ваней сама разговаривать, удовольствуется тем, что за нее это сделает старушка. Только после этого та несколько отмякла.

– Ладно уж, так и быть, спрошу для тебя. Может, и согласится с тобой встретиться. Но ты мне поклянись, если согласится, что ты одна придешь!

– А с кем мне приходить?

– Без полиции!

– Ну конечно. И в мыслях не было тащить на встречу полицейских. Никакого дела не открыто, так какие могут быть полицейские?

– А я знаю, открыто там дело или не открыто, – проворчала старуха. – С деньгами Лидкиными все, что угодно и когда угодно, можно открыть.

– Так, а деньги-то нынче где? То-то и оно, что нынче нет ни денег, ни самой Лиды. Кто дело открывать станет? Несовершеннолетний Володя или Светлана? Той только в радость, что хозяйки нет. Она теперь сама в доме полновластная госпожа и хозяйка.

– Светлана-то, должно, намучилась. Ларка с хозяйкой не жила под одной крышей, и то иной раз от нее плакала. Каково же Светлане было целыми сутками напролет рядом с собой эту змею терпеть? Вот увидишь, она последняя будет, кто хозяйку искать примется.

– Тогда вашему знакомому вовсе ничего не грозит.

Мариша не стала говорить старушке про те сто тысяч, которые Лида взяла в банке и которые пропали вместе с Лидией. Но самой Марише этот Ванька казался очень даже подходящей фигурой на роль подозреваемого в преступлении. И она с нетерпением ждала, когда старушка закончит набирать номер на дисковом телефоне, такие Мариша не видела со времен своего детства. Бабка была верна себе. Пусть и отчаянно нуждаясь в самом необходимом (даже телевизор у нее в комнате был хоть и цветной, но старый, с выпуклым экраном), она не отказала себе в главном в жизни удовольствии. В домашнем телефоне – этом верном друге и союзнике всех заправских сплетниц.

Ванька согласился встретиться с Маришей далеко не сразу. Сначала он трижды переспросил ее, кто она такая и почему им интересуется. Потом попросил передать трубку старухе и отчитал ее по полной программе за то, что она «сдала его с потрохами». Наконец Ванька успокоился, признал факт своего разоблачения свершившимся и согласился встретиться и поговорить с Маришей. Правда, согласие его Мариша пообещала оплатить из собственного кармана. Предложила тысячу.

Ей хотелось посмотреть на реакцию парня. Как поведет себя потенциальный владелец ста тысяч? Ванька ухватился за предложенную тысячу с жадностью.

– Подойдите к детской площадке перед женской консультацией, я там буду вас ждать.

Но когда Мариша подошла, на площадке, кроме двух мамочек с детками, никого не было. Она присела, размышляя, не показалось ли ей по телефону, что Ваньке очень нужны деньги. В трубке его голос даже зазвенел от предвкушения поживы, не похоже, что он разбогател на сколько-то там десятков тысяч, которые должны были достаться ему при дележке, если снятые в банке Лидией деньги и впрямь оказались у Ваньки с его подельником.

Прошло несколько минут, и наконец Мариша увидела, как из кустов, опасливо поглядывая по сторонам, выбирается какая-то потрепанная личность. Мариша подумала, что именно этого типа она и ждет. Вид у него был подходящий, старуха так и описывала своего знакомого – невысокий, тощий, волосы белые, голова дынькой.

Ванька, озираясь, столкнулся с Маришей глазами и сделал ей знак подойти к нему.

– Это вы, что ли, деньги направо-налево раздаете? – спросил он у сыщицы, когда Мариша оказалась около кустов, в которых продолжал сидеть Ванька.