Игры любвеобильных фей Калинина Дарья

– Что вы говорите?

– А ты не знала?

– Нет.

Положительно, сегодня был вечер семейных тайн и откровений. И как странно, что все они исходили от обычно кроткого и малоразговорчивого дяди Коли, спешащего всегда и на всех застольях устроиться поближе к бутылочке и как можно быстрей эту бутылочку опорожнить.

Что случилось со стареньким выпивохой? Похоже, его не на шутку разозлило появление у Сони жениха.

– Тетка Настасья своего мужа – Павла Степановича вместе с девочкой взяла. Дочка-то у него сироткой осталась. Родная Сонькина мать при родах умерла. Ну вот, Настасья ее вместо родной дочери при себе и вырастила.

– Никогда про это не слышала.

– Скрывали от всех, пока Сонька маленькая была, – пожал плечами дядя Коля. – Но я-то знал! И про то, как Настя ребенка хотела, да не получалось у нее, тоже знал. И как мужей меняла в надежде, что хоть кто-то из них ребенка поможет зачать, тоже знаю. Ну, а потом ей сам Бог этого ее Павла Степановича с младенцем послал. Она Соню как родную дочь вырастила. С пеленок растила. Из бутылочки грудную кроху поила. А все равно Сонька – чужая кровь. И жених ее чужак! А между тем клад Морозова захапать себе все равно хотят!

Последняя фраза вырвалась у дяди Коли несколько громче, чем он сам того ожидал. И Кира мгновенно ощутила на себе колючий взгляд Соньки. Они с сестрицей всегда недолюбливали друг друга. А сейчас, когда их интересы того и гляди могли войти в противостояние, Кира еще острей ощутила, до чего же неприятная особа ее сестренка!

Глава 2

Между тем, переглянувшись со своим женихом, Соня поднялась с места и направилась к шепчущейся троице.

– Тихо, к нам сама Горгулья идет!

Горгульей за глаза называли Соню те родственники, которые недолюбливали девушку. А таких, увы, было подавляющее большинство. В дополнение к страхолюдной внешности, огромному носу и привычке сутулиться, за что Соня и получила свое прозвище, она еще и обладала удивительным вредным и скандальным характером. Избалованная приемной матерью просто до безобразия, она выросла очень противной особой.

И надо сказать, что родной отец Сони, пока был жив, пытался хоть как-то воздействовать на дочь. Кира помнила нотации и шлепки, которыми оделял родитель свое дитя, когда та совсем уж распоясывалась на семейных сборищах. Но на защиту Сони всегда бросалась не кто иная, как мачеха сиротки – тетка Настасья.

И поэтому-то Кира и была так удивлена, узнав сегодня, что Соня не родная дочь той. По отношению к падчерице тетка Настасья вела себя, как совершенно обезумевшая от любви к единственному долгожданному чадушку родная мать.

Сутулясь, хмурясь и вроде бы даже приволакивая одну ногу, Соня приближалась к замершей троице. И вот ведь удивительное дело, вроде бы ничего плохого они не делали, но почему-то при приближении к ним Сони почувствовали себя не в своей тарелке.

Должно быть, дело было в ее взгляде, который был тяжелым и неприветливым. Она даже не сделала попытки улыбнуться, подойдя к своим родственникам.

– Ведите себя прилично! – злым шепотом заявила она, поравнявшись с ними. – Тут вам официальное мероприятие, а не балаган!

– Балаган – это твой брак с этим типчиком! – огрызнулся на нее дядя Коля. – Думаешь, я не знаю, на какое сокровище он нацелился? Уж ясно, что не про тебя речь!

Соня побагровела, мигом утратив те остатки благодушия, которые еще присутствовали в ней в начале церемонии.

– Заткнись! – зашипела она на дядю Колю, забыв про все свои прекрасные манеры и полученное от матери воспитание. – Старый болван! Заткнись, тебе говорят!

Вид у Сони был до того разъяренный, что Кира поспешила занять позицию между ней и дядей Колей, откровенно опасаясь, что сестрица вцепится в старика. И тут же, словно из-под земли, возникла тетка Настасья. Сколько себя помнила Кира, тетка всегда была рядом, когда кто-то пытался хоть немного приструнить ее доченьку. Почему-то она воспринимала эти воспитательные мероприятия исключительно как попытку обидеть, унизить или того паче оскорбить ее Сонечку.

– А что тут такое происходит? – приветливо, но в то же время настороженно произнесла она. – Коля, а тебе не хватит пить?

– Лучше последи за своей дочерью!

– Как тебе не стыдно!

– Мне? Мне стыдно?

– Напился и буянишь! У девочки праздник. Разве ты хочешь испортить Соне ее праздник?

– Вообще-то я думал, что праздник сегодня у тебя!

– Не передергивай, – отозвалась тетка Настасья, демонстрируя явные признаки неудовольствия. – Ты все прекрасно и сам понимаешь, Коля!

– Я-то понимаю! Понимаю, почему этот красавчик польстился на нашу Горгулью!

– Мама! – плаксиво воскликнула Соня. – Ну вот! Он снова!

– Сонечка, иди к Андрюшеньке, – залепетала тетка Настасья. – Иди к своему жениху, моя девочка! Он тебя ждет.

Обиженная и недовольная Соня с перекошенным лицом ушла обратно. А тетка Настасья развернулась в сторону своих родственников. Вид у нее был гневный и благородный одновременно.

– Вот что, мои дорогие, я вам скажу! Я прекрасно понимаю, что происходит. Я не дура и не слепая! Но это единственный шанс выдать замуж нашу Соню. И если этот ее Андрей верит в мифическое сокровище Морозова и ради обладания им готов жениться на Соне, то я отдам ему все бумаги, которыми располагаю!

При этих словах сестры дядя Коля ахнул, словно ему с размаху врезали батогом по известному мягкому месту.

– Что?

– Что слышал!

– Ты не можешь этого сделать! Бумаги не твои, они принадлежат всем нам! Ты не можешь!

– Очень даже могу! Мать оставила бумаги мне! Значит, мне и решать, как с ними поступить!

– Сонька нам чужая по крови! Вспомни, ты ее удочерила!

– Вот именно! И она мне родней и желанней, чем сотня других детей!

– Этот Андрей ее оберет и бросит!

– Что он у нее отберет? – презрительно сморщила нос тетка Настасья. – Сокровища, которых нет, и возможно, никогда не было?

– Они были! Ты прекрасно знаешь, что были. Мы же с тобой ездили в краеведческий музей Морозовска. И слушали рассказ экскурсовода про нашего предка. Его там до сих пор помнят и чтят его память, несмотря на то, что с момента его смерти прошло уже почти сто лет!

– Пусть так! Морозова там действительно помнят. И богатства у него были, спору нет. Только все это было еще до революции. А потом все досталось советской власти!

– Был клад! – запальчиво возразил дядя Коля. – Захоронка! Тремя возами туда было добро нажитое отправлено. Все, что предку удалось от советской власти спасти. И все они дошли до места! А сам Морозов кару лютую от советской власти принял. А все почему? Потому что сокровищ своих не отдал. До последнего дня рядом с ними оставался, оберегал и опекал. Вот за что его большевики расстреляли!

– Хорошо. Ты думаешь, что сокровище есть. А я уверена, что его нету.

– Оно есть!

– Но его до сих пор никто не нашел. Значит, его нет.

– Настасья – это не аргумент!

– Для меня аргумент. Ты стар, я тоже не молода. Кроме нас искать клад Морозова больше некому.

– Еще есть Кира.

– Она никогда не проявляла интереса к этой истории, – фыркнула тетка Настасья.

– Потому что не знала о ней.

– Знала не знала, сейчас уже не важно. Я приняла решение. И вообще, я все отдам, чтобы моя Сонечка была счастлива. А она счастлива! Вот с этим самым Андреем моя девочка впервые почувствовала себя любимой и желанной. А знаешь, как это много значит для женщины?

– И поэтому ты хочешь, чтобы сокровище нашего рода досталось чужаку?

– Перестань называть Андрея чужаком! Он войдет в нашу семью. И значит, сокровище будет и его тоже. Считай это своего рода приданым моей Сонечки.

– А жопа у этого Андрея от такого приданого не слипнется?

– Будь уверен, не слипнется! Да и пустое это все! Никогда клада Морозова не существовало. А если он и есть, Андрей его никогда не найдет!

– Настасья, прошу тебя, умоляю, не давай ему бумаги нашей матери!

– Отстань, Коля. Ерунда это все! Андрей без ума от Сонечки. Видел бы ты, как он за ней ухаживает! Цветы! Подарки! Кино! Прогулки при луне!

– Знаю я таких, как этот ваш Андрей, – проворчал дядя Коля. – Небось, цветы он Соньке дарит самые дешевые. Подарки ерундовые. Билеты покупает на утренние самые дешевые сеансы. Ну, а про луну я и вообще молчу. Она всем светит одинаково бесплатно!

– Пусть так, – не стала кривить душой тетка Настасья. – Не все рождаются миллионерами. Андрей не богат, но он обожает Сонечку. И когда он на ней женится и они найдут клад Морозова…

– Ага! – воскликнул дядя Коля, даже подпрыгнув на месте от возмущения. – Вот ты и проговорилась! Значит, ты тоже веришь, что клад существует! Веришь и все равно отдаешь бумаги чужаку!

– Один шанс на тысячу, что Андрей найдет его. Даже нет, один шанс на миллион.

– Один шанс на миллион, что Андрей станет жить с Сонькой! А клад есть!

– Коля, я устала с тобой спорить. Кира, Лесенька, спасибо вам, девочки, за то, что пришли. И извините нас с братом за эту дурацкую перепалку, которую вы должны были слушать.

Тетка Настасья и действительно выглядела уставшей и бледной. Ей бы не мешало отдохнуть. Подруги отлично знали, как выматывают все эти подготовительные хлопоты перед юбилеями. И пусть еду приготовил повар, столы накрыли официанты, а посуду потом помоют мойщицы, но ведь нужно было составить меню, наверное, закупить что-то из алкоголя и сладостей с фруктами.

А еще украсить зал – все эти цветы и шарики, развешенные красивыми гирляндами, тоже появились не сами собой. Тут потрудились дизайнеры. А ведь к ним тоже нужно было смотаться, обговорить и… и оплатить. И снова Кира подумала, что довольно странно устраивать такой шикарный праздник, когда тетка Настасья только недавно вышла на пенсию. А Соня зарабатывает совсем немного.

Но видимо, тетке Настасье очень уж хотелось пустить своему будущему зятю пыль в глаза. Вот она и выложила все свои подкожные накопления, чтобы произвести впечатление на парня.

А вот сам Андрей не слишком понравился Кире. И в первую очередь тем, что его отношение к Соне показалось ей показным и каким-то неестественным. И хотя Соня и была врединой и ябедой, но она была Кириной родней. И следовательно, нуждалась хоть в какой-то лояльности. Если уж говорить совсем начистоту, то в данном случае симпатии Киры были на стороне Сони, пусть и вредины, и противной гадины. Но по крайней мере, Соня своих чувств не скрывала. А Андрей скрывал, Кира была в этом почему-то твердо уверена.

Между тем тетка Настасья произнесла:

– Коля, единственное, о чем я тебя прошу, не устраивай тут скандала. Это ни к чему не приведет, только испортит праздник Сонечке. Решение мое твердо. Я отдаю карту Андрею, и пусть молодые едут в Морозовск.

Сказав это, тетка Настасья повернулась, чтобы уходить. Но дядя Коля схватился за сердце и ахнул:

– Как? Настасья… Как ты можешь так поступить?

– Мама доверила хранение бумаг мне! Как я решила, так и будет!

– В таком случае… в таком случае… Ты просто не оставляешь мне выбора!

Тетка Настасья махнула рукой и ушла. И в дальнейшем в сторону дяди Коли и девушек смотреть избегала. Надутая Соня мало-помалу отошла и снова повеселела. Этому в немалой степени способствовали знаки внимания, которыми оделял свою невесту Андрей. И все равно этот мужчина активно не нравился Кире. Ну, не мог такой красавчик заинтересоваться ее напыщенной, глупой да еще и уродливой сестрицей. Дядя Коля совершенно прав, Андрей имеет в этом сватовстве свою личную корысть.

Неужели дело действительно в кладе? Неужели он существует? Но тогда это должно быть в пересчете на нынешние деньги целое состояние. А вот интересно, в захоронке прадеда только необработанные камни и золото в слитках или там и предметы искусства тоже имеются? Если да, то было бы здорово поглядеть на них. И дело даже не в цене этой находки. Хотя и в цене, конечно, тоже.

– Девочки! – услышала Кира голос дяди Коли, который вывел ее из состояния мечтательной задумчивости.

– Да?

– Девочки, идемте!

– Куда, дядя Коля?

– Не спрашивайте меня ни о чем. Просто идемте, и все.

И дядя Коля начал пробираться к выходу, подталкивая девушек перед собой.

– Идите, идите, нам надо кое-что обсудить.

Подруги пожали плечами и двинулись к выходу. Благо народ к этому времени уже изрядно развеселился и были объявлены танцы. Как ни странно, старое поколение охотно пустилось в пляс, в то время как молодежь жалась у стеночек, не имея то ли сил, то ли задору, то ли просто стесняясь.

Внимание Киры ненадолго привлекли к себе две подружки тетки Настасьи, которые лихо отплясывали нечто вроде гопака, ничуть не смущаясь тем, что звучит песня бессмертного Элвиса.

– Дядя Коля, а куда мы все-таки идем?

– Не спрашивайте. Вы за рулем?

– Да.

– Тогда мы не идем, а едем!

– Но куда?

– Если скажу об этом вслух, то обязательно струшу и пойду на попятный. Я ведь жалкая личность. Даже родная мать, как я теперь понимаю, меня презирала!

– Ну что вы, дядя Коля! – испугалась Кира.

Впрочем, испугалась она в первую очередь за себя и за Лесю. Когда к дяде Коле приходило обличительное настроение, он начинал с самого себя, но заканчивал обязательно всеми теми, кому не посчастливилось находиться рядом с ним в эту минуту.

Алкоголь действовал на дядю Колю всегда одинаково. И по этой причине рядом с ним никто не любил садиться за праздничным столом. Подруги же немного припозднились, выбирая для тетки Настасьи букет понаряднее. И вот вам результат! Они были вынуждены сидеть за столом рядом с дядей Колей. А теперь еще и слушать, как он будет поносить сначала себя, потом других, а потом и им самим, наверное, тоже достанется. Будучи выпивши, дядя Коля не щадил ни себя, ни других.

– Я говорю совершенно серьезно, – произнес он, и Кира поняла, что родственник не так уж и пьян, возможно, на этот раз обойдется без оскорбительных выпадов. – Моя мать меня презирала. Впрочем, и было за что. Я продал, пустил по ветру, пропил все те немногие из наших семейных драгоценностей, которые мне достались. Не удивительно, что мать предпочла выбрать Настастью в качестве хранительницы клада.

– Но вы же сын. И к тому же старший.

– Верно. Но у нас в роду так уж повелось, что женщины оказывались куда живучей мужчин, – усмехнулся дядя Коля. – Впрочем, женщины вообще такие… Но не о том речь! Знаете, куда мы сейчас едем?

– Нет.

– А между тем мы… Мы едем к Настасье!

– Куда? – удивилась Кира, которая до сих пор имела весьма смутное представление о конечной цели их экспедиции.

Пока что, сев в машину к подругам, дядя Коля давал ей лишь указания, на каком повороте свернуть, а где проехать прямо.

– Но к тетке Настасье совсем в другую сторону! – воскликнула она.

– Да? – слегка удивился, но ничуть не расстроился дядя Коля. – В самом деле? Как-то это я запамятовал. Что же, тогда нам надо повернуть обратно.

Кира машинально развернулась на перекрестке и лишь потом сообразила, что надо бы спросить:

– А зачем нам к тетке Настасье домой? Она и Соня сейчас в ресторане. У тетки дома никого нет.

– Вот именно! – многозначительно произнес дядя Коля. – Пока дома никого нет, я загляну к сестре и возьму у нее одну весьма ценную вещь.

– Дядя Коля!

– Что?

– Откуда у вас ключи от квартиры тетки Настасьи?

– А что же, – подбоченился дядя Коля, – разве я не родной брат своей сестре? Кому же ей и доверить ключи, как не мне? Мало ли что случится, когда они обе в отъезде. А я мужчина, родной брат и дядя!

– Дядя Коля! Я не хочу в этом участвовать!

– И я не хочу! – поддержала подругу Леся.

– Не беспокойтесь, девочки, сестра на вас никогда даже не подумает!

Если дядя Коля хотел успокоить подруг, то выбрал для этого весьма странный способ. Но, к счастью, он прибавил:

– И вообще, как погляжу, пока что эта вещь имеет ценность в нашей семье лишь для меня одного. Так что едем, девочки! Нас ждут великие дела!

Кира растерянно переглянулась с Лесей. Отказать дяде Коле? Но тогда он неминуемо обидится. Да и отпускать его одного в таком состоянии девушкам не хотелось. Несмотря на свой бодрый вид, дядя Коля был уже не молод. Его возраст перевалил за семьдесят. И в прошлом году он перенес шунтирование. И хотя дядя Коля продолжал вести обычный образ жизни, делая вид, что все в полном порядке, все же Кире казалось, лучше сегодня о дяде Коле позаботиться.

Да, лучше сделать, как старичок хочет, чтобы не добавлять ему лишних волнений. Даже если речь идет о поездке к тетке Настасье домой.

Хотя называть дядю Колю старичком вряд ли было правильно. Что он, что его сестра – тетка Настасья были для своих лет еще очень и очень бодры. Да что там для своих, иногда Кира думала, что старшее поколение вообще сделано из какого-то другого, куда более закаленного материала, чем она сама и ее ровесники.

Дядя Коля шутя одолевал все пять этажей подъема к бывшей Кириной городской квартире. А вот сама Кира начинала пыхтеть уже в районе третьего. Да, временами у дяди Коли прихватывало то одно, то другое, то третье. Но Кира была младше его больше чем в два раза. А прихватывало и у нее тоже.

– Но вы уверены, что тетя Настя не будет против такого визита? – спросила на всякий случай Кира.

И услышала в ответ все ту же полюбившуюся дяде Коле фразу:

– Она просто не оставила мне иного выбора. Нас с вами ждут великие дела! Сестре просто не останется другого выхода, как смириться с моим поступком!

Нельзя сказать, что такой ответ особо приободрил Киру, но делать было нечего. И она продолжала жать на газ, руля к дому тетки. Кира бывала в гостях у своей родственницы, когда еще была жива бабушка, и, как ни странно, до сих пор хорошо помнила дорогу.

Она сразу же узнала места, где бывала много лет назад. Но как же тут все изменилось! По соседству с домом тети Насти, где Кира с Соней играли на пустыре, появился новый огромный дом. Он отрезал тропинку, по которой девочки любили бегать в магазин за мороженым, пока взрослые сидели за столом.

Времена тогда были проще, и десятилетних Киру с Соней отпускали одних, давая им лишь самые общие рекомендации, как вести себя на улице. Не переходить дорогу на красный свет, не заговаривать с незнакомцами и не садиться в машины к посторонним.

Но светофоров на пути девочек и не было. Машины по пустырю не ездили. А единственным незнакомцем, который заговорил с ними за это время, был седенький старичок, который, увидев в руках у девочек купленное ими мороженое и поняв, откуда они идут, поинтересовался, привезли ли в магазин свежий хлеб.

Пока подруги ждали внизу своего попутчика, который отправился в квартиру своей сестры один, Кира успела все это вспомнить. И теперь ей показалось, что их с Соней отправляли за мороженым или погулять не просто так. Младшие должны были уйти, чтобы дать возможность взрослым побеседовать о своих делах. А взрослые были все те же – дядя Коля, тетка Настасья и Кирина бабушка.

Нет, иногда там присутствовала еще одна женщина – тетя Аглая. Худенькая, несмотря на свой возраст, она была очень подвижной и энергичной. Кире хорошо запомнились властные замашки тети Аглаи, которые не всем были по вкусу. Но все равно маленькая Кира всегда втайне мечтала, чтобы тетя Аглая почаще приходила к ним в гости. Вместе с тетей Аглаей в дом приходил вкусный и большой торт с чудесными розовыми цветами, палочка твердокопченой колбасы, шоколадные конфеты и другие деликатесы. Но Кира точно знала, что тетя Аглая была всего лишь подругой ее бабушки. И к тому же скончалась она еще раньше, чем умерла Кирина бабушка. Вроде бы у нее был сын или дочь, Кира сейчас не могла этого вспомнить. Общение с потомками тети Аглаи совершенно прервалось после смерти Кириной бабушки.

– Ну, вот и я! Не успели соскучиться, верно?

Запрыгнувший в машину дядя Коля буквально сверкал и лучился, словно новенькая медная монетка.

– Поздравьте меня, девочки, у нас все отлично получилось!

– Что получилось, дядя Коля?

– То, что я и задумывал. Еще счастье, что моя сестра такая предсказуемая особа.

– А что вы у нее взяли, дядя Коля? Надеемся, это не была кража?

– Все узнаете, девочки. Всему свое время.

Отчаявшись получить хоть какие-то объяснения странному поведению дяди Коли, подруги поинтересовались у него:

– И куда сейчас? Обратно в ресторан?

– Ни в коем случае! – запротестовал дядя Коля. – Я в таком настроении, что могу невольно выдать себя этим проходимцам!

– Зачем вы так? Она же все-таки ваша сестра!

– Не о Настасье речь! – отмахнулся дядя Коля. – И даже не о ее девчонке. Весь корень зла в этом бородатом гитаристе-геологе. Настасья говорит, что он доктор наук, но я голову готов позакладывать, что институтов этот молодой человек не заканчивал. Хотя кое-какие знания по горному делу у него, безусловно, имеются. Вот только получил он их совсем не на институтской скамье, а так сказать, в поле!

– Это вы про Андрея?

– Про него самого. И уж вы мне поверьте, я таких, как этот Андрей, видел десятки и сотни. Все они мечтают о быстрой наживе. Ну, поехали, девочки, поехали. Незачем нам тут светиться.

Ехать было решено домой к самому дяде Коле. Жил он в небольшой холостяцкой квартирке, которую когда-то они получили вдвоем с очередной женой. Жена впоследствии сбежала к другому, в порыве великодушия оставив дяде Коле их общие метры.

– У моей бывшей жены было непомерное самолюбие. Ей казалось, что если она уйдет от меня, то мой мир рухнет. Вот и оставила мне хотя бы стены, чтобы меня окончательно не погребло под развалинами.

Дядя Коля после развода не погиб. Как жил, так и продолжал жить. Жениться больше не пытался. И как подозревала Кира, его холостяцкий рай время от времени приводила в порядок какая-нибудь залетная особь женского пола.

Но выпив, дядя Коля всегда делал таинственные намеки о некоей особе, которая навсегда осталась в далеком краю, украв его сердце. Была у него какая-то романтическая история, воспоминания о которой дядя Коля бережно сохранил до самой старости. Но кто была та женщина, как ее звали и что она из себя представляла, этого Кире так никогда узнать и не довелось.

По просьбе дяди Коли они по дороге заехали в магазин, где купили шампанского, потому что того требовал случай, водки – она никогда не помешает, и деликатесов вроде балыка, копченого сала, до которого дядя Коля был большим охотником, красной рыбки и огурчиков. Дядя Коля радовался, словно дитя, и все время повторял:

– У них свой праздник, а у нас будет свой!

Вид у него при этом был загадочный до невозможности. И он все время бережно прижимал к себе нагрудный карман пиджака, где у него что-то ощутимо топорщилось. Подруги даже перестали интересоваться у дяди Коли, что происходит. Но это, как ни странно, ничуть не уменьшило хорошего настроения старого холостяка.

– Все узнаете, девоньки! – приговаривал он, приплясывая на месте то ли от нетерпения, то ли изображая чечетку. – Все, все вам расскажу! Ни единого словечка не утаю! Раз эта предательница так с родным братом поступила, то и я ей кое-что покажу!

При этом дядя Коля воинственно тряс лысой головой, не забывая притопывать и приплясывать. Так что даже кассирша за кассой заинтересовалась:

– Веселый у вас дедушка. И часто он такой?

– Нет, только иногда по праздникам.

– По праздникам? А сам-то вроде и не подарок, – хмыкнула кассирша, пробивая подругам самый большой пакет, который нашелся в супермаркете.

Придя домой к дяде Коле, девушки сразу же поняли, что поступили правильно, решив запастись не только деликатесными продуктами, но и такими нужными в повседневной жизни вещами, как картошка, макароны, хлеб, молоко, растительное масло, ну и моющие средства.

В холостяцкое жилище дяди Коли давненько не ступала женская нога. А сам он убираться не то, чтобы не любил, но как-то плохо себе представлял, как это правильно делается. Поэтому просто переставлял предметы с места на место, ничего не выкидывая и потом удивляясь, почему после уборки в квартире стало вроде бы даже еще грязней и неуютней, чем было до начала процесса.

– М-да-а-а… дядя Коля, – протянула Кира, оглядевшись по сторонам и с трудом отлепив от пола свои ботинки. – Ну и бедлам у вас творится.

– В данном конкретном случае это не имеет никакого значения! – тут же откликнулся родственник, пребывающий все в том же странно приподнятом настроении. – Я бы даже сказал, ровным счетом никакого значения.

Дядя Коля уже облачился в домашние тапочки – разношенные и облезлые шлепки, выдал подругам по паре старых сандалий, пылившихся у него почему-то на самой верхней полочке красивой высокой этажерки, на которой среди прошлогодних газет стоял новенький кнопочный телефон, и помчался на кухню.

– Сюда, сюда, мои дорогие! Тут у меня прибрано!

На кухне действительно было несколько чище. Но не потому, что дядя Коля тут «прибирался», просто вещей, которые могли его заинтересовать, тут было существенно меньше. Да и гостеприимно раскрытое мусорное ведро стояло непосредственно возле стула хозяина. Иногда брошенный в него мусор долетал до цели, иногда нет, но все же скомпонован он был в одном конкретном углу.

Подруги не стали изобретать ничего нового. Они быстренько сгребли со стола пустые банки с бутылками, бумажками и пустыми коробочками и скинули все на пол. Это не составило им особенного труда. Что могло разбиться, то разбилось. Что не могло, то уцелело. А дальше было и вовсе просто. Девушки сгребли с пола все, что, на их взгляд, не представляло пищевой или какой-то иной ценности. Потом быстро протерли чистой тряпочкой стол, сполоснули под краном с горячей водой малость заплесневевшие тарелки с вилками и ложками. И наконец смогли сесть за стол и выслушать, что же такого удивительно захватывающего придумал их старенький чудаковатый компаньон.

– Слушайте меня, девоньки, и запоминайте каждое мое слово! Может так оказаться, что спустя несколько лет, а может месяцев, а может, уже и недель вы станете вспоминать это наше с вами заседание и говорить, что оно перевернуло всю вашу жизнь.

Подруги вежливо покивали в ответ и выпили вместе с дядей Колей. Кира – сок, потому что была за рулем. Ну, а Лесе пришлось хлебнуть винца. Дядя Коля не переносил, когда сидящие за столом люди увиливают от рюмки без должного оправдания. Оправданием могла служить тяжелая болезнь, да и то лишь до определенного предела, беременность или управление транспортным средством. Все остальные должны были с дядей Колей выпить. А если гости не пили, то дядя Коля немедленно проникался к ним неприязнью и презрением. К таким людям он относился настороженно, находя их выскочками, самодурами или того похуже.

Так что Леся сделала глоток вина, которое оказалось совсем даже неплохим. Дядя Коля тоже выпил, но только, конечно, водочки, вкусно закусил, потянулся к своему пиджаку и извлек из его кармана изрядно пожелтевший конверт, свернутый в трубочку.

С первого же взгляда подруги поняли, что конверт этот очень и очень старый. Буквы на нем были набраны старым шрифтом с ятями.

– Ну, вот, девоньки, и свершилось! Забрал я у Настасьи то, чем она владела по праву, да распорядиться решила неладно.

И дядя Коля любовно разгладил конверт.

– В этом конверте все! – произнес он. – И богатство, и успех, и самое важное, приключение! Не самое легкое вам предстоит дело, сразу скажу. Но верю, сможете!

– Что мы сможем?

– Сможете обойти этого проходимца Андрея и его зануду невесту!

Подруги переглянулись, не очень хорошо еще представляя, что собирается предложить им дядя Коля. И спросили:

– Вы это о чем?

– А вот об этом!

И дядя Коля снова погладил конверт.

– Завещание тут моей матери, поняли, девоньки? А вместе с ним и бумаги, которые ей отец ее оставил. Ее отец, а мой дед, стало быть. Помните, что я вам сегодня про него говорил? Известный промышленник и богатей был Илья Спиридонович Морозов. Весь Урал его имя знал! Так-то вот, Кира! Гордись своим предком. Не у каждого такие известные люди в родословной имеются.

– А что же с ним случилось?

– Расстреляли его. Большевики. Очень они Илью Спиридоновича опасались, потому как вес его слово на Урале имело. Да и горные шахты его большевикам нужны были. Не собирались они прежнего хозяина при его богатствах оставлять. Землю и производство себе забрали. Да только хозяйничали там неумело. Вот былой славы от уральских самоцветов и не осталось почти никакой.

– А Илья Спиридонович добывал именно самоцветы?

– Самоцветы, руду всякую. Уральские недра многим богаты. И тем богатством с предком нашим щедро поделились. Но это, так сказать, присказка, а сама сказка впереди будет.

И с этими словами дядя Коля снова потянулся к графинчику, куда подруги перелили прозрачную водку. Выпив, старик закусил маринованным огурчиком, положил на кусочек черного хлеба соленой рыбки и задумчиво зажевал выпитое. Подруги больше ему не мешали. Они уже чувствовали, что стоят на пороге нового приключения, и мешать этому приключению начаться они вовсе не собирались.

Глава 3

Долго мучить своих слушательниц ожиданием дядя Коля не стал.

– Дед мой, прадед твой, Кира, предусмотрительным человеком был. Все свои сбережения он в никчемных бумажках не держал. Что в деле крутилось, то уж не спасти ему было. Счета ему большевики мигом перекрыли. Но излишки, за долгую жизнь им скопленные, частично он в расширение производства вложил, но частично при себе оставил. Не все сокровища земли уральской он продавал, что получше, то себе оставлял. Да и мастера на его фабриках известные сидели. Иные из них не хуже самого Фаберже могли вещь смастерить. Только не гнались те люди за длинным рублем и славой. Работали себе в покое.

Девушки слушали, затаив дыхание. И с каждым новым словом дяди Коли понимали, что такой шанс представляется один раз в жизни. Они будут круглыми дурами, если не ухватятся за него сразу же, вот прямо сейчас.

– Морозов недаром в известные богачи выбился. Человек он был предусмотрительный и осторожный. Быстро смекнул, что к чему, когда большевики к власти пришли. Ну, а уж когда всю царскую семью в землю положили, тут уж дед мой и вовсе затосковал. Мать мою, дочку свою старшую, к себе призвал, да и сказал ей, что жить ему недолго осталось. Бежать с земли, которая его породила, жизнь и все ему в этой жизни подарила, он не намерен. Чему быть, того не миновать. Но сокровищ своих он врагу отдать не желает. Что мое, сказал дед, то ваше и ничье больше!

Как сказал прадед, так и случилось. Ареста и суда над ним не было. Просто в одну ненастную осеннюю ночь бывший промышленник Морозов пропал из своего дома. Вместе с ним исчезла и вся челядь, и семья. Наутро дом стоял пустой, словно в нем и не жил никогда известный промышленник.

– Дом очень скоро под райсовет отдали, потом под какую-то комиссию по продовольственным поставкам, потом кто-то из советов там заседал, ну, а в войну его под склад боеприпасов, которые на Урале изготавливались, приспособили. Да вместе со складом все и сгорело. Ни головешки не осталось.

– А что же случилось с самим Морозовым и теми, кто жил вместе с ним?

– Куда слуги подевались, я не знаю. Не выяснял. Возможно, большевики и их убили, когда за дедом пришли. Очень даже запросто могли такое сделать, чтобы не оставлять живых свидетелей своего черного деяния. Ну, а из детей у деда после всех лихолетий выжили только две дочери – моя мать и тетка Нина. Что стало с Ниной после войны, мы так никогда и не узнали. Но вот мать моя в войну не погибла, спаслась. И не только спаслась, но и сохранила многое, что из отцовского дома вывезла. В том числе и вот это.

И дядя Коля вытащил из пожелтевшего конверта лист более плотной бумаги, на котором подруги увидели самодельную карту.

– Вот оно, – произнес дядя Коля, – место заветное! То самое, где прадед твой, Кира, сокровище свое спрятал. Все зарыл, ни единого золотого рублика большевикам от него не досталось. Уж, наверное, смерть принял лютую. Пытать они должны были его безжалостно, чтобы место это заветное выдать. Но точно тебе скажу, дед мой кремень был. Умер, но захоронки своей не выдал! И вот теперь, Кира, тебе это место предстоит найти. Утри нос этим выскочкам и приблудам, которые к нашему кладу никакого отношения не имеют. Не посрами род Морозовых!

Киру так и потянуло выпрямиться во весь рост и отдать честь:

– Есть не посрамить!

Но она одернула себя и удержалась. А потом здоровый скептицизм взял верх над эмоциями, и Кира сказала:

– Но если карта есть и все так прекрасно, то почему сокровища Ильи Спиридоновича до сих пор еще не найдены?

– Потому что, дорогая моя, все вовсе не так прекрасно. Если ты взглянешь на карту, то увидишь, что названий на ней нет.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

В чем разница между черной и белой магией? Бывает ли так, что сын маньяка-убийцы посвящает себя тому...
В Нью-Йорке убивают полицейских. Убийства следуют одно за другим, и никто не может понять, по какому...
Перед Евой Даллас – лейтенантом нью-йоркской полиции – стоит нелегкая задача: ей нужно раскрыть сраз...
Даже в страшном сне лейтенант полиции Ева Даллас не хотела бы увидеть снова эту женщину. И вот Труди...
Однажды Данте увидел на флорентийском празднике восьмилетнюю Беатриче и полюбил ее на всю жизнь. Так...
Лора Темплтон выросла в комфорте и благополучии: ее отец – владелец международной сети отелей. Но вз...