Шмяк! Пратчетт Терри

Первое, что сделал Так, – он написал себя.

Второе, что сделал Так, – он написал Законы.

Третье, что сделал Так, – он написал Мир.

Четвертое, что сделал Так, – он написал пещеру.

Пятое, что сделал Так, – он написал жеоду, каменное яйцо.

И в сумеречном чреве пещеры из жеоды вылупились Братья.

Первый Брат пошел на свет и встал под открытым небом. Поэтому он вырос слишком высоким и стал первым Человеком. Он не нашел Законов и просветился.

Второй Брат пошел во мрак и встал под каменной кровлей. Поэтому он достиг нужного роста и стал первым Гномом. Он нашел Законы, которые написал Так, и погрузился во тьму.

Но часть живой души Така осталась в разбитом каменном яйце и превратилась в первого Тролля, который бродит по миру незваным и нежеланным, без души и без цели, не учась и не понимая. Опасаясь и света и тьмы, он вечно ковыляет в полумраке, ничего не зная, ничего не постигая, ничего не творя и будучи ничем…

Из книги «Гд Так’ Гар» («Что написал Так»), в пер. проф. У. У. У. Уайлдблада, изд-во Незримого Университета, цена 8 АМ долларов. В оригинале последний абзац цитаты, судя по всему, позднейшая интерполяция.

Тот кого гора не сокрушить

Тот кого солнце не остановить

Тот кого молот не разбить

Тот кого огонь не устрашить

Тот кого ум выше сердца

Тот алмаз

Перевод тролльей пиктограммы, вырезанной на куске базальта и найденной на нижнем уровне анк-морпорской паточной шахты. Созд. примерно 500 000 лет назад.

Шмяк.

Именно такой звук издала дубина, войдя в соприкосновение с черепом. Тело дернулось и рухнуло навзничь.

Дело было сделано – неслышно, незримо. Идеальный финал, идеальное решение, идеальная история.

Но, как говорят гномы, там, где случаются неприятности, всегда ищи тролля.

Тролль видел.

День начался идеально. Сэм Ваймс знал, что вскоре от удачного начала не останется и следа, но хотя бы на несколько минут можно было представить, что неизбежное не произойдет.

Сэм Ваймс брился. Ежедневный акт неповиновения, напоминающий о том, что он… просто Сэм Ваймс.

Конечно, он брился в особняке, и во время процедуры дворецкий читал ему выдержки из «Таймс», но все это были… не более чем сопутствующие обстоятельства. Из зеркала по-прежнему глядел Сэм Ваймс. Если бы оттуда взглянул герцог Анкский, Ваймс счел бы это дурным знаком. «Герцог» – лишь название должности, и точка.

– Преимущественно новости касаются текущей… ситуации с гномами, сэр, – произнес Вилликинс, пока Ваймс обрабатывал область под носом, требующую особого внимания. Он до сих пор пользовался дедушкиной опасной бритвой. Еще один островок реальности. И потом, тогдашняя сталь была намного лучше теперешней. Сибилла, которая с непонятным восторгом относилась к новейшим техническим штучкам, предложила мужу приобрести самую современную бритву, в которой сидел маленький бесенок с индивидуальными ножницами и быстренько срезал все волоски, но Ваймс настоял на своем. Если кто-нибудь и будет орудовать лезвием по его лицу, то исключительно он сам.

– Кумская долина, Кумская долина, – пробормотал он, глядя на отражение в зеркале. – Что-нибудь новенькое?

– В общем, нет, сэр, – сказал Вилликинс, вновь открывая первую страницу. – Опубликован отчет о речи, которую произнес граг Бедролом. Пишут, что после нее начались беспорядки. Несколько гномов и троллей получили ранения. Главы диаспор призывают к спокойствию.

Ваймс стряхнул с лезвия пену.

– Ха! Неудивительно. Скажи, Вилликинс, ты часто дрался в детстве? Состоял в уличной банде или вроде того?

– Я имел честь принадлежать к Грубиянам с Поддельнображной улицы, сэр, – ответил дворецкий.

– Правда? – Ваймс искренне впечатлился. – Помнится, это были крепкие орешки.

– Спасибо, сэр, – невозмутимо отозвался Вилликинс. – Я горжусь тем, что обыкновенно мне доводилось нанести противнику больше ущерба, нежели пострадать самому, если вдруг молодые люди с Канатной улицы испытывали необходимость вновь обсудить больной вопрос относительно спорной территории. Их излюбленным оружием, насколько я помню, были крючья, которыми пользуются грузчики.

– А вашим? – с любопытством спросил Ваймс.

– Заточенные монетки, зашитые в поля шляпы, сэр. Всегда под рукой в трудной ситуации.

– Черт возьми, старина. Да ведь такой штукой ничего не стоит выбить глаз.

– Если постараться – да, сэр, – ответил Вилликинс, тщательно сворачивая полотенце.

«А теперь ты стоишь здесь в полосатых брюках и форменной куртке, сияющий, как солнечный зайчик, и упитанный, как поросенок, – подумал Ваймс, вытирая под ушами. – А я стал герцогом. Вот оно как бывает».

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то предлагал: «А давайте-ка устроим беспорядки?» – поинтересовался он.

– Никогда, сэр, – сказал Вилликинс, снова беря «Таймс».

– Я тоже. Такое случается только в газетах. – Ваймс мельком взглянул на повязку на руке. Рана до сих пор давала о себе знать.

– Там случайно не написано, что я взял ситуацию под контроль?

– Нет, сэр. Зато сказано, что враждующие стороны удалось развести благодаря героическим действиям Стражи, сэр.

– Так и сказано – героическим?

– Да, сэр.

– Ну ладно, – проворчал Ваймс. – А они не пишут, что двух полисменов пришлось отправить в Бесплатную больницу, причем один пострадал довольно серьезно?

– Как ни странно, нет, сэр, – ответил дворецкий.

– Хм. Как обычно. Продолжай.

Вилликинс многозначительно кашлянул.

– Я бы посоветовал вам прослушать следующий абзац, предварительно опустив бритву, сэр. Из-за маленького пореза на прошлой неделе мне досталось от ее светлости.

Ваймс увидел, как его отражение вздохнуло, и опустил бритву.

– Ну ладно, Вилликинс. Выкладывай худшее.

За спиной профессионально зашелестела газета.

– Заголовок на третьей странице гласит: «Констебль-вампир в Страже?», сэр, – объявил дворецкий и осторожно отступил на шаг.

– Проклятье! Кто им сболтнул?

– Честное слово, не знаю, сэр. Здесь сказано, что в принципе вы возражаете против вампиров в Страже, но сегодня побеседуете с кандидатом. По этому вопросу идет оживленная полемика.

– Открой-ка восьмую страницу, – попросил Ваймс.

Бумага снова зашелестела.

– Ну? – потребовал он. – Именно там, если не ошибаюсь, обычно помещают дурацкую политическую карикатуру.

– Вы ведь опустили бритву, не так ли, сэр? – поинтересовался Вилликинс.

– Да!

– Также я посоветовал бы вам отойти от раковины, сэр.

– Там нарисовали меня, да? – мрачно уточнил Ваймс.

– Именно, сэр. Здесь изображен маленький перепуганный вампир и ваша светлость, если можно так выразиться, в величину гораздо крупнее натуральной. Вы опираетесь на конторку и держите в правой руке деревянный кол. Подпись гласит: «Как насчет протоКОЛа?», сэр. Это забавная игра слов, которая, с одной стороны, намекает на стандартную полицейскую процедуру…

– Да, да, я понял, – устало отозвался Ваймс. – Ты не мог бы сбегать и выкупить оригинал, прежде чем это сделает Сибилла? Каждый раз, когда на меня рисуют карикатуру, она добывает оригинал и вешает его в библиотеке!

– Э… мистер Физз весьма правдоподобно передает выражение лица, сэр, – подтвердил дворецкий. – С прискорбием вынужден признать, что ее светлость уже приказала мне сходить в редакцию «Таймс» от ее имени.

Ваймс застонал.

– Более того, – продолжал Вилликинс, – ее светлость настоятельно просила напомнить вам, что они с Юным Сэмом будут ждать в студии сэра Джошуа ровно в одиннадцать, сэр. Работа над портретом вступила в решающую фазу, насколько я понимаю.

– Но я…

– Она выразилась недвусмысленно, сэр. Ее светлость сказала: если даже командор не может взять отгул, то кто же тогда может?

В этот самый день в 1802 году художник Методия Плут проснулся посреди ночи, потому что из ящика ночного столика слышались поскребывающие звуки битвы.

Опять.

Маленький фонарик освещал подвал – то есть придавал темноте различную фактуру и отделял менее густую тень от более густой.

Фигуры едва виднелись во мраке. Обычными глазами было почти невозможно различить, кто говорит.

– Держите язык за зубами, поняли?

– Держать язык за зубами? Здесь же труп!

– Гномы сами разберутся. Лишь бы городская стража не пронюхала. Им тут делать нечего. Или кто-нибудь из нас хочет, чтобы они явились сюда?

– Но среди стражников тоже есть гномы…

– Хха. Д’ркза. Слишком много времени проводят на солнце. Теперь они просто люди-недоростки. Разве они думают по-гномьи? А Ваймс будет докапываться и размахивать дурацкими бумажками, которые у них зовутся законом. С какой стати нам допускать такое насилие? И потом, что тут расследовать? Преступление мог совершить только тролль. Вы согласны? Я спрашиваю: все согласны?

– Именно, именно, – ответила одна из фигур. Голос был тонкий, старческий и, сказать по правде, неуверенный.

– Конечно, тролль, – отозвался другой голос, почти двойник предыдущего, но уверенности в нем звучало чуть больше.

Наступившую тишину подчеркивал неумолкающий звук насосов.

– Это мог быть только тролль, – подытожил первый голос. – Недаром говорится: если случилось преступление, ищи тролля.

Когда командор Сэм Ваймс прибыл на службу, перед Псевдополис-Ярдом уже собралась небольшая толпа. До тех пор стояло ясное солнечное утро. Теперь солнечно было по-прежнему, но далеко не так ясно.

Люди держали плакаты. Ваймс прочитал: «Долой кровопийц!» и «Никаких клыков!». Лица, исполненные угрюмого полуиспуганного вызова, повернулись к нему.

Он тихонько выругался, но не более того.

Отто Шрик, иконограф из «Таймс», стоял неподалеку с зонтиком в руках, и вид у него был подавленный. Он перехватил взгляд Ваймса и неторопливо подошел.

– Чего тебе тут надо, Отто? – спросил Ваймс. – Пришел зарисовать классический мятеж?

– Нофости есть нофости, командор, – сказал Отто, разглядывая начищенные ботинки.

– Кто тебе проболтался?

– Я просто делайт картинки, командор, – ответил Отто, уязвленно глядя на Ваймса. – Так или иначе, я не сказаль бы фам, даже если бы зналь, потому что у нас свобода слофа…

– Свобода подливать масла в огонь, ты это имеешь в виду? – уточнил Ваймс.

– Для фас это свобода, – сказал Отто. – Никто не гофорит, что это хорошо.

– Но… ты ведь тоже вампир, – заметил Ваймс, махнув рукой в сторону протестующих. – Неужели тебе по душе то, что тут творится?

– Нофости есть нофости, командор, – смиренно повторил Отто.

Ваймс вновь сердито взглянул на толпу. По большей части она состояла из людей. Плюс один тролль, хотя, скорее всего, он присоединился по самой очевидной причине – просто потому, что тут что-то происходило. Любому вампиру понадобились бы внушительный бурав и уйма терпения, чтобы причинить троллю хоть какой-то ощутимый вред. И все же в происходящем было нечто положительное, если подумать: небольшое уличное шоу отвлекало мысли от Кумской долины.

– Странно, что они не возражают против тебя, Отто, – сказал Ваймс, немного успокоившись.

– Ну, я не официальное лицо, – ответил тот. – У меня нет меча и знашка. Я не угрожайт. Я просто работайт. И люди смеются, когда смотрят на меня.

Ваймс уставился на него. Он никогда раньше об этом не задумывался. И все-таки… Маленький суетливый Отто, в театральном черном плаще на красной подкладке, с многочисленными карманами для всякого барахла, в начищенных черных ботинках, с аккуратно подстриженным треугольным чубчиком, а главное – с нелепым акцентом, который ослабевал или усиливался в зависимости от того, с кем Отто разговаривал… нет, он никому не казался угрожающим. Ходячий анекдот, вампир из мюзик-холла. Раньше Ваймсу не приходило в голову, что, возможно, Отто в данном случае смеется последним. Развесели людей – и они перестанут бояться.

Он кивнул Отто и вошел. Сержант Шелли Задранец стояла за чересчур высоким столиком – взобравшись на ящик, – и на рукаве у нее сияли новенькие нашивки. Ваймс решил, что пора уже принять кое-какие меры. Некоторые гномы-стражники обижались из-за того, что были вынуждены пользоваться ящиком.

– Думаю, поставим снаружи парочку парней, Шелли, и хватит, – сказал он. – Никаких провокаций. Всего лишь небольшое напоминание о том, что за порядком тут следим мы.

– Вряд ли нам это понадобится, мистер Ваймс, – ответила Шелли.

– Я не хочу увидеть в «Таймс» карикатуру, где будет нарисовано, как толпа протестующих нападает на нашего первого новобранца-вампира, капра… сержант, – строго предупредил Ваймс.

– Я так и подумала, сэр, – сказала Шелли. – Поэтому я попросила сержанта Ангву встретить ее. Они прошли через заднюю дверь полчаса назад. Ангва показывает ей Ярд. Если не ошибаюсь, сейчас они в раздевалке.

– Ты попросила Ангву? – уточнил Ваймс, и сердце у него замерло.

– Да, сэр, – сказала Шелли и вдруг забеспокоилась. – Э… что-то не так?

Ваймс уставился на нее. Он подумал: «Шелли – отличный, дисциплинированный стражник. Хотел бы я иметь еще парочку таких же. И, честное слово, повышение она получила по праву. Но ведь она из Убервальда, – напомнил себе Ваймс. – Шелли должна бы знать о… трениях между вампирами и вервольфами. Может быть, это моя вина. Я сам всегда твержу, что все стражники одинаковы».

– Что? Нет, нет, – ответил он. – Все в порядке.

«Вампир и вервольф в одном помещении, – думал Ваймс, шагая вверх по лестнице в кабинет. – Что ж, им придется как-нибудь поладить. И это – лишь первая проблема».

– А еще я проводила мистера Пессимала в кабинет! – крикнула вдогонку Шелли.

Ваймс остановился на полпути.

– Мистера Пессимала?

– Правительственный инспектор, сэр, – напомнила Шелли. – Тот, о котором вы мне говорили.

«Ах да, – подумал Ваймс. – И это вторая проблема».

…Это все политика. Ваймс никогда не мог ухватить ее суть, потому что для честного человека политика представляла собой сплошные ловушки. В одну из них он угодил на прошлой неделе, в кабинете Ветинари, на самом обыкновенном совещании…

– А, Ваймс, – сказал его светлость, когда тот вошел. – Очень любезно с вашей стороны прийти. Сегодня чудесный день, не правда ли?

«Да – был до сих пор», – подумал Ваймс, заметив в кабинете еще двоих.

– Вы хотели меня видеть, сэр? – спросил он, повернувшись к патрицию. – «Силиконовая лига противников клеветы» устроила марш протеста на Водяной улице, и вплоть до Малых ворот тянется длиннющий затор…

– Не сомневаюсь, затор может подождать, командор.

– Да, сэр. В том-то и проблема, сэр. Именно это он и делает.

Ветинари томно отмахнулся.

– Улицы, забитые гружеными телегами, – признак прогресса, Ваймс.

– Только в переносном смысле, сэр.

– Во всяком случае, я уверен, что ваши стражники справятся, – сказал Ветинари, кивком указывая на пустое кресло. – У вас их теперь так много. Столько расходов. Садитесь же, командор. Вы знакомы с мистером Джоном Смитом?

Мужчина за столом вынул трубку изо рта и взглянул на Ваймса с улыбкой дружелюбного маньяка.

– Кажется, до сих пор не имел удо’ольствия… – сказал он, протягивая руку. Невозможно, казалось бы, картавить на букву «в», но Джону Смиту это как-то удавалось.

Жать руку вампиру? Черта с два, подумал Ваймс. Даже вампиру в безобразном свитере домашней вязки. Вместо рукопожатия он отсалютовал.

– Рад познакомиться, сэр, – отрывисто сказал он, становясь по стойке «смирно». Свитер, связанный из шерсти несочетающихся оттенков, с тошнотворным зигзагообразным узором, действительно был ужасен. Больше всего он смахивал на подарок от тетушки, страдающей дальтонизмом, – вещь, которую ты не смеешь выбросить из опасения, что мусорщики посмеются и пинком перевернут бак.

– Ваймс, мистер Смит… – начал Ветинари.

– …председатель анк-морпоркского представительства убервальдской Лиги воздержания, – сказал Ваймс. – Насколько я знаю, дама рядом с ним – миссис Дорин Подмиггинс, казначей упомянутого учреждения. Речь пойдет о том, чтобы я взял в Стражу вампира, не так ли? Опять.

– Да, Ваймс, именно так, – ответил Ветинари. – И – да, опять. Может быть, все мы сядем? Ваймс?..

Ваймс понял, что выхода нет. Он обреченно опустился в кресло. На сей раз предстояло потерпеть поражение. Ветинари загнал его в угол.

Ваймс хорошо знал все аргументы сторонников того, чтобы в городской Страже служили представители различных видов. Аргументы были веские, тогда как некоторые доводы противной стороны никуда не годились. В Страже наличествовали тролли, множество гномов, один вервольф, три голема, Игорь и, наконец, капрал Шноббс[1]… так почему бы и не вампир? Лига воздержания была признанным фактом. Члены Лиги, носившие черную ленточку с надписью «Ни капли!», – тоже. По общему мнению, вампиры, отказавшиеся от крови, отличались некоторыми странностями, но зато славились умом и сообразительностью и, следовательно, являлись полезными членами общества. А Стража была самым наглядным в городе воплощением власти. Почему бы не установить прецедент?

«Потому что, – отозвался потрепанный, но еще не побежденный дух Ваймса, – ты ненавидишь проклятых вампиров. Довольно обиняков, лицемерия, уклончивых фраз типа «общественное мнение этого не потерпит» и «сейчас неподходящее время». Ты, черт возьми, ненавидишь вампиров, и речь, черт возьми, о твоей Страже».

Остальные трое внимательно смотрели на него.

– Мистер Файмс, – сказала госпожа Подмиггинс, – мы нефольно замечайт, что фы до сих пор не приняли в Стражу ни однофо из членов Лиги…

«Меня зовут Ваймс, ради всего святого. Я ведь знаю, что ты в состоянии правильно выговорить мою фамилию. Впусти букву «в» в свою жизнь. Так или иначе, у меня есть еще один аргумент, и он воистину железобетонный».

– Госпожа Подмиггинс, – сказал Ваймс, – до сих пор ни один вампир и не собирался вступать в Стражу. У них просто голова не так устроена, чтоб быть стражниками. И, с вашего позволения, я – командор Ваймс.

Маленькие глазки госпожи Подмиггинс сверкнули праведным гневом.

– Фы хотите сказать, что фампиры… глюпы?

– Нет, госпожа Подмиггинс. Я хочу сказать, что они слишком умны. В том-то и проблема. Зачем умному существу каждый день рисковать тем, что ему оторвут яй… в смысле, голову, и все это за тридцать восемь долларов в месяц плюс покрытие расходов? Вампиры полны собственного достоинства, образованны, и перед фамилией у них стоит «фон». Для вампира найдется сотня занятий получше, чем патрулировать улицы. Что вы от меня хотите – чтобы я силой загонял их служить в Страже?

– Может быть, сразу по’ышать их в чине? – намекнул Джон Смит. На лице у него выступил пот, неизменная улыбка казалась безумной. Ходили слухи, что исполнение обета воздержания дается ему нелегко.

– Нет. Все начинают с улицы, – отрезал Ваймс. Он слегка покривил душой, но предложение Смита его оскорбило. – В том числе в ночной смене. Хорошая подготовка. Лучшее, что только может быть. Целая неделя дождливых ночей, когда клубится туман, по шее течет вода и в темноте слышатся странные звуки… Вот тогда мы понимаем, достался ли нам хороший стражник.

Как только Ваймс закончил фразу, до него дошло: он сам загнал себя в ловушку.

Разумеется, они уже нашли кандидата.

– Да, это хороший нофость, – заметила госпожа Подмиггинс, откинувшись на спинку кресла.

Ваймсу захотелось встряхнуть ее и крикнуть: «Дорин, ты не вампир! Да, ты вышла замуж за вампира, но никакой нормальный человек не в силах представить, чтобы ему вдруг захотелось тебя укусить! Настоящие абстиненты по мере сил держатся спокойно и ненавязчиво. Никаких развевающихся плащей, никакого причмокивания. Никто из них не срывает декольтированные ночные сорочки с юных девушек. Все знают, что Джон Никакой-Не-Вампир Смит на самом деле – граф Варго Сент-Груэт фон Вилинус. Но теперь он курит трубку, носит ужасные свитера, коллекционирует бананы и делает из спичек модели человеческих органов, поскольку считает, что хобби делает его человечнее. Но ты, Дорин? Ты родилась на Петушиной улице, и твоя матушка была прачкой! Никому бы и в голову не пришло срывать с тебя ночнушку, разве что в исследовательских целях. Но ты… кажется, всерьез увлеклась. Это, черт возьми, тоже хобби. Ты пытаешься выглядеть вампиристее, чем настоящие вампиры! И, кстати, твои вставные клыки прыгают, когда ты говоришь!»

– Ваймс?

– Да?.. – Он понял, что все это время остальные что-то обсуждали.

– У мистера Смита хорошие новости, – сказал Ветинари.

– Дейст’ительно, – подтвердил Джон Смит с безумной улыбкой. – У нас есть для ‘ас кандидат, командор. ‘ампир, который хочет служить ‘Страже.

– И, конечно, ночное фремя не представляйт никаких проблем, – торжествующе подхватила Дорин. – Мы и есть ночь!

– Вы хотите сказать, что я должен… – начал Ваймс.

– О нет, командор, – быстро перебил патриций. – Мы, несомненно, признаем вашу независимость в качестве командира Стражи. Разумеется, вы вправе принять любого, кого сочтете подходящим. Я прошу лишь справедливости ради побеседовать с новым кандидатом.

«Да, конечно, – подумал Ваймс. – Отношения с Убервальдом немного упростятся, не так ли, если вы похвалитесь, что в Страже у вас служит вампир с черной ленточкой. А если я его прогоню, мне придется назвать причину. «Я, понимаете ли, не терплю вампиров» вряд ли послужит удовлетворительным объяснением».

– Конечно, – сказал он вслух. – Присылайте его.

– На самом деле ее. – Ветинари заглянул в бумаги. – Салация Делорезиста Аманита Тригестатра Зелдана Малефи… – Он запнулся и перевернул несколько страниц. – Думаю, часть имен можно пропустить, но в конце стоит «фон Хампединг». Ей пятьдесят один год. Но, – быстро добавил патриций, прежде чем Ваймс успел ухватиться за соломинку, – возраст для вампира ничего не значит. Кстати, она предпочитает, чтобы ее называли просто Салли.

Раздевалка казалась слишком маленькой. Как и все остальные помещения. Сержант Ангва пыталась затаить дыхание.

Выйти в просторный коридор. Еще лучше – на свежий воздух. Ей нечем было дышать. Точнее сказать, нечем, кроме запаха вампира.

Дура Шелли! Но Ангва не могла отказаться, потому что это выглядело бы нехорошо. Оставалось лишь улыбаться и терпеть, подавляя сильнейшее желание перекусить вампирше горло.

«Она, разумеется, понимает, что происходит, – подумала Ангва. – Вампиры прекрасно знают, что источают ауру безыскусной непринужденности. Они не теряют уверенности в любой компании, повсюду как дома, и остальные в их присутствии чувствуют себя неуклюжими, второсортными созданиями. О Господи. «Зовите меня Салли!»

– Извини, – сказала она, усилием воли стараясь не щетиниться. – Здесь немного тесновато… – Ангва кашлянула. – В любом случае делать нечего. Не беспокойся, здесь всегда так пахнет. И можешь даже не трудиться запирать свой шкафчик, потому что все ключи одинаковые, и потом, дверца, как правило, открывается, если правильно надавить. Не храни в шкафчике ничего ценного, здесь слишком много стражников. И не расстраивайся, если однажды обнаружишь святую воду или деревянный кол.

– А такое возможно? – спросила Салли.

– Не просто возможно, – заверила Ангва. – Это обязательно произойдет. Я, например, постоянно находила в шкафчике ошейники и собачье печенье.

– Ты не жаловалась?

– Что? Нет! Исключено! – огрызнулась Ангва. Она жалела, что нельзя перестать дышать. Волосы наверняка уже пришли в полный беспорядок.

– Но я думала, что Стража…

– Послушай, стражникам все равно, кто ты… кто мы такие, – перебила Ангва. – Будь ты гномом, тебе подсунули бы башмаки на платформе или стремянку, ну и так далее, хотя в последнее время шуточек стало меньше. Разыгрывают всех, у стражников такой обычай. Им интересно, как ты себя поведешь. Понятно? Никому нет дела до того, кто ты – тролль, гном, зомби или вампир…

«Ну, почти никакого дела», – подумала Ангва.

– Главное – не будь нытиком и ябедой. И, по правде говоря, то печенье было вкусное. Кстати, ты видела Игоря?

– И не раз, – сказала Салли. Ангва натянуто улыбнулась. В Убервальде Игори встречаются на каждом шагу. Особенно если ты вампир.

– Нашего Игоря, я имею в виду.

– Кажется, нет.

Ага. Прекрасно. Обычно Ангва избегала заходить в лабораторию, потому что витавшие там запахи были либо до жути искусственными, либо, напротив, вызывающе органическими, но теперь она бы с наслаждением их понюхала. Ангва устремилась к двери быстрее, чем дозволяется приличиями, и постучала.

Дверь со скрипом отворилась. Всякая дверь, которую открывает Игорь, обязательно скрипит. Это особый шик.

– Привет, Игорь, – жизнерадостно воскликнула Салли. – Дай шесть!

Ангва оставила их болтать. Игори по природе своей раболепны – а вампиры нет. Идеальное сочетание. По крайней мере, теперь-то она пойдет и подышит свежим воздухом.

Дверь открылась.

– Мистер Пессимал, сэр, – сказала Шелли, вводя в кабинет человечка едва ли выше себя ростом. – А вот и редакционный экземпляр «Таймс»…

Мистер Пессимал был очень аккуратным. Даже слишком. Он казался складным. Дешевый, но очень чистый костюм, маленькие сверкающие ботинки. Волосы тоже сверкали, даже ярче ботинок. По центру головы шел пробор, столь старательно разглаженный на обе стороны, что казался нарисованным.

Все городские учреждения время от времени подвергаются проверке – так сказал Ветинари. С какой стати Ваймс должен оставаться в стороне? В конце концов, Стража – главная «дыра» в городском бюджете.

Ваймс намекнул, что «дыра» предполагает пустую трату денег.

«И все-таки», – сказал Ветинари. Этого оказалось достаточно. Нельзя спорить с «и все-таки».

Итогом оказался мистер Пессимал.

Он шел к Ваймсу и буквально мерцал на ходу. Ваймс вряд ли смог бы обозначить это каким-нибудь другим словом. Каждое движение было… аккуратным. «Держу пари, что у него складной бумажник и очки на ленточке», – подумал Ваймс.

Мистер Пессимал, сложившись в поясе, уселся на стул перед столом Ваймса и расстегнул портфель. Два негромких щелчка прозвучали как смертный приговор. Затем он торжественно надел очки. На черной ленточке.

– Удостоверение от лорда Ветинари, ваша светлость, – сказал он, протягивая бумагу.

– Спасибо, мистер… Э.И. Пессимал, – ответил Ваймс, взглянул на письмо и отложил в сторону. – Чем могу помочь? Кстати, в служебное время я – командор Ваймс.

– Мне понадобится свободный кабинет, ваша светлость. И доступ ко всем документам. Как вам известно, я обязан представить его милости полный отчет и расходно-доходный анализ в отношении Стражи, а также изложить свои идеи касательно улучшений в различных сферах ее деятельности. Ваше сотрудничество приветствуется, но не обязательно.

– Идеи касательно улучшений? – бодро переспросил Ваймс. Стоявшая за спиной Э. И. Пессимала сержант Задранец в ужасе закрыла глаза. – Прекрасно. Я славлюсь любовью к сотрудничеству. Если не ошибаюсь, насчет герцога вы в курсе?

– Да, ваша светлость, – сдержанно отозвался Э. И. Пессимал. – Так или иначе, вы – герцог Анкский, и было бы неуместным обращаться к вам как-то иначе. Это значило бы проявить неуважение.

– Понимаю. А как обращаться к вам, мистер Пессимал? – спросил Ваймс. Краем глаза он заметил, как половица в дальнем углу чуть заметно приподнялась.

– Э. И. Пессимал – этого вполне достаточно, ваша светлость, – ответил инспектор.

– Что значит «Э»? – поинтересовался Ваймс, на мгновение отводя взгляд от половицы.

– Просто «Э», ваша светлость, – терпеливо повторил Э. И. Пессимал. – Э. И. Пессимал.

– Вы хотите сказать, что вместо имени вам дали инициалы?

– Именно так, ваша светлость, – подтвердил инспектор.

– А как вас называют друзья?

Судя по лицу Э. И. Пессимала, он не понял основного тезиса. Ваймсу даже стало его немного жаль.

– Сержант Задранец за вами присмотрит, – сказал он с наигранной бодростью. – Найди для мистера Э. И. Пессимала помещение, сержант, и покажи все документы, какие он попросит.

И побольше, подумал Ваймс. Засыпь его бумагами, лишь бы он держался подальше от меня.

– Спасибо, ваша светлость, – сказал Э. И. Пессимал. – Но, кроме того, я буду должен опросить нескольких стражников.

Страницы: 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Рыцарь-миннезингер, участник Шестого крестового похода, великий поэт, что дружил с императором, ссор...
В историю искусства навечно врезаны имена самых знаменитых рыцарей-героев: Лоенгрина, Тангейзера, Па...
Жила-была одна большая, дружная семья: мать, отец, две дочери и сын. Они нежно и трепетно любили дру...
По всему миру происходят события, кажущиеся поначалу совершенно не связанными друг с другом: загадоч...
Случайное совпадение нескольких, казалось бы, независящих друг от друга событий приводит к урагану в...
Стать детективом – прекрасный способ устроить личную жизнь и отомстить тому самому красивому мальчик...