Академия Стихий. Танец Огня Жильцова Наталья

Глава первая

Я открыла тетрадь и невольно поморщилась. Опять! Опять кто-то эту дрянь мне подсунул! Шутники, блин. И ладно бы шутка хорошая или новая, а то ведь то же самое, по десятому кругу.

Между страниц с конспектом по макроэкономике лежал конверт из плотной бумаги. И даже не нужно ломать восковую печать, чтобы узнать, что там: за последний месяц я это послание наизусть выучила!

Написанное каллиграфическим почерком с оригинальными завитушками сообщение гласило:

«Дорогая Дарья Андреевна,

сим уведомляю, что вы приняты на первый курс факультета Огня Академии Стихий.

Настоятельно рекомендую завершить текущие дела и подготовиться к переходу.

С ув. главный секретарь ректората

Академии СтихийСорис Жавская»

Жабская, блин!

Я схватила конверт и со злостью смяла в кулаке. Сашка, которая сидела рядом и, как и я, делала вид, будто готовится к лекции, понятливо хмыкнула.

– Даш, да ладно тебе, – протянула подруга. – Еще пара писем и им точно надоест.

В другой раз я бы с ней согласилась, но не сегодня.

Просто настроение и без того дерьмовым было: утром с домашними переругалась, потом на маршрутку опоздала. В метро все ноги отдавили, а едва вышла – какой-то козел на черном «Хаммере» грязью окатил. И теперь вот эта тупая писулька.

Я встала и окинула аудиторию хищным взглядом.

– Даш, ну успокойся, – вновь попыталась урезонить Сашка.

Но я успокоиться не могла. Более того – не желала! А когда увидела сидящую на «галерке» компанию, озверела окончательно.

Жека, Фим и Анатолий! Они же Шараш, Факсимильян и Арес. Наши, чтоб их черти сожрали, ролевики. Кто, кроме них, мог настолько дурацкий розыгрыш придумать? Вот и я думаю, что никто!

Гордо расправив плечи, я шагнула в проход. Столь же гордо вздернув подбородок, взбежала по узкой лестнице и остановилась перед неразлучной троицей.

– Совсем озверели? – прорычала я, склоняясь над столом.

Парни, которые в этот момент о чем-то спорили, заткнулись и дружно вытаращились на меня.

– Лукина, ты чего? – Фим, он же Факсимильян, опомнился первым.

Вместо ответа сунула одногруппнику под нос кулак с зажатым в нем конвертом.

– Э-э? – протянул Фим.

Притворялся он, надо сказать, очень качественно, но я на такие разводки не ведусь.

– Вы достали! – прошипела я тихо. – Вы… вы…

– Лукина, успокойся, – ожил Арес.

Ловко выдернув из моих пальцев конверт, парень разгладил его и нахмурился, внимательно рассматривая надпись. И вскрывать конверт не спешил. В общем, играл так, что Станиславский, безусловно, поверил бы. Но не я!

– Даш, а что там? – наконец, полюбопытствовал он.

– А то не знаешь! – Я, вопреки желанию, сорвалась на визг.

– Не. – Арес помотал головой. – Не знаю.

Станиславский опять верил, а я ни капли. Выхватив и снова смяв конверт, я прорычала:

– Еще одно письмо, и я вас урою!

– А причем тут мы? – нахмурился Жека.

– Да притом, что…

Закончить мне не дали. Во-первых, прозвенел звонок. Во-вторых, за спиной, как по мановению волшебной палочки, возникла наша староста Лидочка Сидянская и пропищала:

– Лукина, тебя в деканат вызывают. Срочно.

Я вздрогнула. Злость как рукой сняло. В деканат? Меня? Ох, черт!

Оборачивалась медленно, потому что страшно стало. Дело в том, что у меня хвост по вышке с первого курса тянется, и замдекана при последней встрече предупредила: не сдам – хана мне. Вообще, по правилам, меня за этот хвост еще в прошлом семестре с бюджета вышибить должны были…

– Лукина, в деканат, – повторила Сидянская строго.

– На тему? – осторожно уточнила я.

Староста передернула плечами с таким видом, мол, я-то знаю, а сказать не скажу. Мучайся, Лукина! А лучше прямо тут от страха сдохни. И это не преувеличение, нет… Дело в том, что Сидянская меня с самого начала невзлюбила. И два года, с самого первого дня, ненавидит. А все потому, что я у нее парня на первом курсе увела, прямо на дне посвящения. Правда, я на тот момент не знала, что наша тощая Лидочка на Эдика запала… Но, честно признаться, даже если б и знала, вряд ли остановилась.

– В де-ка-нат! – повторила Лидочка по слогам. – Тебя ждут. Сейчас!

Если бы не последняя фраза, я бы сделала вид, будто ничего не случилось. Но если ждут сейчас, то отсиживаться глупо. Уж для кого, а для деканата лекция отмазкой не является. Пришлось поджать губы, окатить Сидянскую презрительным взглядом и бодро поспешить вниз.

Сумку и тетрадь я подхватила буквально на ходу, а в дверях столкнулась с вечно сморкающимся Иван Иванычем – преподом по макроэкономике.

Иван Иваныч отличался редкостным пофигизмом, за что его и любили студенты, так что остановить даже не попытался. Расстроенная, но с виду гордая я вышла в опустевший коридор и, глубоко вздохнув, поплелась к лестнице.

Деканат располагался на третьем этаже именно этого корпуса, так что путь был недолгим. Я с пару минут нерешительно помялась у дверей, но потом, набравшись храбрости, дернула за ручку и мышкой скользнула в образовавшуюся щель.

И тут же услышала:

– Лукина? Наконец-то!

Помощник декана, чей стол располагался аккурат у двери начальства, вяло поднялся и… Он просто не оставил мне шанса! Ни на наводящий вопрос, ни на побег.

– Лукина, входи, – распахнув дверь, скомандовал он.

Взгляду представился большой, очень роскошный кабинет, в котором я была лишь однажды – в прошлом году, когда волею судеб попала в группу, которой выпало поздравлять декана с Днем защитника Отечества.

Так и не успев сказать хоть слово против, я нервно кивнула и вошла.

Дверь тут же захлопнулась, оставляя шокированную меня: в кабинете кроме пухленького Вячеслава Сидоровича находились родители. Мои родители! Здесь!

Что за фигня происходит? Это ведь не школа, в конце концов, чтобы их вызывали!

– А вот и вы… – протянул декан хмуро. Кашлянул, и повторил куда увереннее и строже: – А вот и вы, Дарья Андреевна.

Я сглотнула внезапный комок в горле и сделала шаг вперед. Нет, ну зачем он родителей сюда пригласил? Неужели действительно с бюджета вышибить хочет?

Но декан, как оказалось, обсуждать мои хвосты не собирался. Вместо этого он переплел пальцы и спросил:

– Дарья Андреевна, вы письмо из Академии Стихий получали?

Я не ответила, лишь удивленно вытаращила глаза. Мне ведь послышалось, правда?

– Даш, – окликнула мама, но ее тут же перебил отец.

– Почему ты не сказала? И почему до сих пор здесь? Занятия в академии уже начались.

У меня от такого заявления окончательно челюсть отпала. Тон, который выбрал папа, подогревал ситуацию еще больше – отец был предельно строг.

– Дарья Андреевна, такими вещами не шутят, – вновь заговорил декан. – Вам оказана большая честь, а вы ведете себя неподобающе. Почему игнорируете письма? Почему администрация академии вынуждена подключать к вопросу нас?

Я по-прежнему молчала и непонимающе хлопала ресницами. Может, это сон? Или у меня температура, и развился бред?

– Даша, я очень огорчен, – сказал папа. – Откуда такая безответственность?

И тут я догадалась – это розыгрыш! Точно розыгрыш, потому что по губам мамы скользнула улыбка. Но меня смеяться не тянуло, я нервно огляделась, прикидывая, где может быть спрятана камера… и вновь изумленно моргнула. У окна стоял высокий брюнет, с ног до головы закутанный в алый балахон, вызывая ассоциации то ли с сектантом, то ли с палачом из исторического фильма. И почему я раньше его не заметила?

– Вы кто? – вырвалось у меня.

В кабинете повисла пауза, а потом декан прокашлялся и сообщил:

– Дарья, позвольте представить вам Эмиля фон Глуна, преподавателя боевой магии Академии Стихий. Господин Эмиль прибыл за вами.

– За… Что-что вы сказали? – Я растерянно кашлянула.

А фон Глун откинул капюшон, демонстрируя красивое аристократичное лицо с узким носом и яркими синими глазами. На вид «господину Эмилю» было не больше тридцати. Вот только неприятная усмешка на тонких губах мужчины всю симпатию сразу отрезала на корню.

– Вы самая безответственная студентка из всех, кого мне доводилось встречать, – холодно процедил фон Глун.

Нет. Все-таки у меня глюки. Потому что этого не может происходить на самом деле!

– Еще как может, – тут же заверил «маг».

Я покачнулась и сделала два шага вперед, чтобы ухватиться за спинку гостевого кресла. Он что? Он мои мысли читает?

– Да. Читаю.

Шок резко сменился возмущением, но сказать Эмилю все, что думаю по поводу столь неэтичного поведения (а чтение мыслей точно вне этики!) я не успела, потому что в разговор вмешалась мама.

– Дашунь, ну хватит, – ласково сказала она. – Я понимаю, переезжать в другой мир страшно, но ты не хуже нас знаешь, какие это перспективы. Ведь дипломированных экономистов полно, а дипломированных магов – раз-два и обчелся. Тебе очень повезло, что тебя выбрали, нельзя упускать такую возможность.

С этими словами мама шагнула ко мне и крепко обняла.

Возмущение опять сменилось шоком. Я как завороженная посмотрела на маму, потом перевела взгляд на мужчину в алом балахоне. И когда заглянула в глаза цвета летнего неба, до меня вдруг дошло.

– Гипноз! – выдохнула я. – Вы… вы…

– Даша, прекращай! – возмущенно потребовал папа.

Но я прекратить не могла. Теперь, осознав, чем обосновано столь неадекватное поведение моих родителей и Вячеслава Сидоровича, я начала злиться.

– Вы, – вывернувшись из объятий мамы, прорычала я и изобличительно ткнула в него пальцем, – аферист! Кашпировский недоделанный! Девид Блейн!

– Эмиль фон Глун, – чеканно поправил мужчина и сложил руки на груди.

– Прекратите этот балаган! – потребовала я. – Немедленно!

Преподаватель какой-то там магии отрицательно покачал головой.

– Вы приняты на факультет Огня, Дарья Андреевна. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. У нас не так много времени, – сообщил он. Потом отодвинул рукав и, взглянув на самые обычные наручные часы, добавил: – Вам лучше потратить его на прощание с родными, а не на споры со мной.

– Я не буду ни с кем прощаться, потому что я никуда не еду!

Лицо мужчины скривилось в кислой гримасе.

– Ну, как хотите.

В следующее мгновение мир перед глазами вспыхнул, и я потеряла сознание.

– Эмиль, ну зачем ты так? – прозвучал из темноты незнакомый скрипучий голос. – Неужели нельзя было решить вопрос помягче?

– Простите, господин ректор, но я не нанимался подтирать сопли нерадивым студенткам, – раздалось в ответ.

– Эмиль, но ведь девочка с Земли. Тебе хорошо известно, что там проблемы с магией. Неудивительно, что она испугалась.

– Вы могли отправить за ней кого-нибудь другого, – огрызнулся Эмиль, и я, наконец, вспомнила, где слышала это имя.

А еще осознала, что лежу и, резко распахнув глаза, села. Голова тут же закружилась, но дурнота не помешала увидеть знакомого аристократа в алой мантии и стоящего рядом с ним старика. На старике, кстати, был такой же балахон, только совершенно белый.

– О, вы очнулись, – сказал ректор и дружелюбно улыбнулся. – Как себя чувствуете? Голова не болит?

Голова не болела, но чувствовала я себя отвратительно. И понимание того, что нахожусь в какой-то белой комнате, на узкой кушетке, оптимизма не добавляло.

– Где я?

– В больничном крыле, – с прежней улыбкой сообщил старик. – Но не бойтесь, все в порядке. Уже вскоре вы окончательно придете в себя.

Да ну? Я бросила хмурый вопросительный взгляд на мужчину в красном.

Фон Глун невысказанный вопрос понял и, отвесив некое, отдающее издевкой подобие поклона, сообщил:

– Да, вы в Академии Стихий.

– Но…

«Аристократ» закатил глаза и развернулся к старику.

– Господин ректор, вы извините, но у меня дел по горло.

– Эмиль… – попытался призвать к порядку старик, но фон Глун прислушиваться к мнению начальства не желал.

– Господин ректор, я действительно очень занят, – жестко сказал он. – И я действительно не умею подтирать сопли. К тому же, вам прекрасно известна моя позиция по этому вопросу. Я против того, чтобы мы обучали иномирян.

– Эмиль, но ты же видишь: у девочки дар…

– Господин ректор, я выполнил ваше поручение? – перебил фон Глун. – Я доставил студентку Дарью в академию?

Старик устало вздохнул и махнул рукой. Сказал нехотя:

– Да. Идите, профессор.

Коротко поклонившись начальству, фон Глун незамедлительно поспешил на выход.

– Он хоть что-нибудь вам объяснил? – пронаблюдав побег «аристократа», спросил ректор.

– Нет, – ответила я сухо.

– Что ж, тогда слушайте, Дарья Андреевна. Вы, конечно же, знаете, что миров существует бесчисленное множество, – важно проскрипел старик. – Некоторые из них соприкасаются, другие являются изолированными, закрытыми системами, третьи безжизненны, четвертые недоразвиты, и так далее. Ваша Земля – один из ярких образчиков мира, лишенного магии. Наш мир, он зовется Поларом, наоборот. В нашем мире магии с избытком, чему мы несказанно рады. А вот людей, способных овладеть магическим искусством не так уж много.

– Почему? – хмуро спросила я.

Старик пожал плечами.

– Склонность к магии – это врожденное, и не каждому везет родиться с даром.

– Понятно. Что дальше?

– Наш мир весьма нуждается в квалифицированных магах, но их очень мало, – ректор печально вздохнул. – Поэтому, путешествуя по другим мирам, мы приглядываемся к местному населению. Иногда, к сожалению, очень редко, удается найти тех, кто, как и мы, наделен даром. Таким людям мы предлагаем переход.

Я не могла не возмутиться.

– Предлагаем? Да меня практически похитили!

– Ну… – старик слегка замялся, – в подавляющем большинстве случаев, все-таки действительно предлагаем. Однако ваш случай несколько иной.

– Как это? – буркнула я.

– Ваш уровень дара, Дарья Андреевна, – пояснил ректор. – Не буду скрывать, из вас может получиться очень хороший маг, а в таких случаях мы согласия не спрашиваем.

Нормально. То есть, будь я послабее, у меня бы спросили? И я могла бы отказаться?

– Нет, отказаться вы бы не смогли.

Ага, значит «предложение» – это все-таки враки. Ой…

Я положила руку на лоб и поморщилась. Старик что, тоже мои мысли читает? Как и фон Глун?

Видя мой шок, ректор улыбнулся и кивнул, а мне так страшно стало, так неуютно.

– Не смейте, – процедила я.

– Не бойтесь, – сказал старик мягко. – После того, как вы подпишите бумаги, никто в ваши мысли вторгаться не будет. Вам, как и всем адептам академии, поставят качественный ментальный блок.

Кажется, несмотря на способность ректора к телепатии, мы друг друга не понимаем.

– Уважаемый, я не собираюсь учиться в вашей академии, – сообщила очевидное я.

– Почему? – Он с искренним недоумением приподнял брови.

– Да потому что! Не знаю, что там у меня за дар, но я не хочу становиться магом. Я…

И тут до меня дошло – я же в другом мире! Совсем в другом! Ни самолетом, ни поездом до дома не добраться. Родителей не увидеть…

О, черт!

– Отпустите меня, – прошептала я. – Пожалуйста.

Но старик отрицательно качнул головой и сказал:

– Нет. Даша, вы все-таки не понимаете. Полар очень нуждается в квалифицированных магах, и мы не можем разбрасываться такими кадрами, как вы. У вас очень высокий уровень дара, и учиться вы все-таки будете.

С каждым словом я злилась все сильнее, но эта злость была бессильной. А старик продолжал:

– Даша, хоть вы и перебили, но я все-таки поясню. Нервничать не нужно. Поверьте, вы находитесь в очень выгодном положении. Ваш уровень дара открывает множество возможностей, это раз. Второе – ваш уровень дара позволил вам совершить так называемый мягкий переход. Будь вы немного слабее, нам бы пришлось…

Вот тут мне вспомнились многочисленные книги про попаданок, которыми кормила меня Сашка, и в груди похолодело. Ведь как обычно попадают в другой мир? Черт, да обычно для того, чтобы совершить переход нужно умереть!

Губы ректора изогнулись в горькой улыбке.

– Все верно, Дарья Андреевна. Будь вы немного слабее, нам бы пришлось убить вас в вашем родном мире, чтобы возродить здесь.

Сволочи.

– Ну-ну, зачем разбрасываться такими словами? – шумно вздохнул старик.

– А как еще вас назвать? – вспылила я.

Ректор не ответил.

Некоторое время мы молчали. Я понимала, что ректор может легко читать мои мысли, но не думать не получалось. А думалось о том, что еще не все потеряно.

Во-первых, меня не убили, а это значит, я могу вернуться в родной мир.

Во-вторых, родителям что-то внушили, и они уверены, что со мной все в порядке. То есть никто не убивается по пропавшей дочери и нервы себе не треплет.

В-третьих, у меня есть дар и, судя по всему, нехилый. Следовательно, я могу выучиться на мага и… разнести эту академию к чертовой бабушке!

Как ни странно, мысль о мести была самой яркой и приятной. Она успокоила, подарила надежду.

А старик, который, как и прежде, стоял рядом с больничной кушеткой, прислушивался и улыбался. Он не воспринимал мои мысленные угрозы всерьез.

– Дарья Андреевна, если вы хотите мстить – пожалуйста, – сказал он. – Но как вы правильно заметили, для начала нужно выучиться. Для того чтобы вернуться домой, вам тоже понадобятся знания в магии.

Я поняла, к чему ведет седовласый. Поняла и кивнула!

– Ладно, я подпишу заявление о приеме в вашу дурацкую академию. Но…

– Но? – хитро переспросил он.

– Но что если у меня не получится? Что если я не смогу освоить эту вашу магию?

– В этом случае мы сами вернем вас в ваш мир, – ответил ректор. – Но я не советую притворяться бестолочью, Дарья Андреевна. Если мы узнаем, что вы просто халтурите, то учиться будете до конца своей жизни, и уже не здесь, а в другом, менее престижном и гораздо более неприятном заведении.

Последние слова прозвучали как неприкрытая угроза, и я зябко поежилась. Обещать что-либо не хотелось, поэтому я и не обещала. Неопределенно кивнула и все.

Однако у меня еще один вопрос остался:

– Вы сказали, что высматриваете таких, как я, во время путешествия по другим мирам. И как давно вы меня нашли?

– Четыре года назад, – признался ректор.

– То есть моя судьба была предрешена?

Старик улыбнулся и кивнул.

Через полчаса в комнату заглянула невысокая пожилая женщина в длинном темно-синем платье. Она чинно поклонилась и попросила следовать за ней. Поскольку перед уходом ректор предупредил, что за мной придут, я кивнула и встала с кровати. Страшно не было, разве что чуть-чуть. В конце концов, это пусть и иномирное, пусть и магическое, но учебное заведение. Чего тут опасаться?

Выйдя из палаты, я оказалась в длинном коридоре. Стены его были сложены из серого камня. Наверху, под высокими сводами, висели огромные медные люстры. А пройдя по коридору до первой развилки, я поняла – академия располагается в замке. Таком типично средневековом, как на исторических картинках, только очень большом. От этого стало одновременно и любопытно, и немного жутковато: никогда не жила в замке, тем более колдовском.

– А призраки у вас есть? – нарушила молчание я.

Провожатая покосилась на меня как на ненормальную, ответила с задержкой:

– Конечно.

Черт, а вот теперь как-то неуютно стало. Я прикусила язык и больше вопросов решила не задавать: не хотелось накручивать себя еще больше. Тут и без призраков впечатлений хватает.

Надо же, дар! У меня дар, и я буду учиться магии. И халтурить нельзя, потому что иначе ждет какая-то гадкая альтернатива. С другой стороны, при окончательном провале меня отправят домой. В таком случае, надеюсь, это случится скоро, потому что тогда, приложив определенные усилия, я смогу вернуться в родную группу в универе. Если же меня вышибут через год или два, то придется несладко. Захочет ли Вячеслав Сидорович восстановить меня в университете в этом случае? А я хоть что-то из своей вообще-то основной специальности вспомню?

Ладно, не буду заморачиваться раньше времени. В конце концов, если стану магом, то это тоже неплохо. Сколько платят дипломированным магам в этом мире, не знаю, но зато, овладев магическим искусством, точно смогу вернуться домой. И послать ректора на пару с фон Глуном в сад!

Увлеченная этими мыслями, я не заметила, как мы вышли в огромный, мрачноватый зал. Потолки тут были до того высокими, что у меня голова закружилась, когда взглянула вверх. А потом тишину прорезал оглушительный противный вой, заставляя испуганно подпрыгнуть.

Это у них звонок такой? Ужас. Так и заикой стать недолго.

А потом я услышала гомон, топот множества ног, и в зал высыпали студиозусы. Парни и девушки были одеты в длинные балахоны четырех цветов: алый, синий, зеленый и желтый. У каждого на плече висела сумка, и все куда-то дружно спешили.

– Сейчас время обеда, – пояснила моя провожатая.

– А-а, понятно.

При слове «обед» желудок нервно заворочался – оказывается, я успела проголодаться. Интересно, сколько времени провалялась в местном лазарете? Наверное, не меньше пары часов.

К счастью, голод чувствовался не настолько остро, чтобы мне захотелось влиться в дружный коллектив. Тем более, сейчас все равно не пустили бы. Поэтому я одернула юбку, которая на фоне принятой тут одежды смотрелась как супермини, и продолжила путь.

Миновав зал, мы начали подниматься по широкой каменной лестнице. Видимо, в местную администрацию, где, по словам ректора, нужно было разобраться с бумагами.

Кстати, а где я буду жить? В общежитии?

При мысли о том, что придется поселиться в общаге, меня передернуло, но я тут же взяла себя в руки. Может быть, у магов все не так, как у нас? Кто знает, вдруг меня ждет не комната на четверых, с вечно грязной кухонной плитой и заляпанным зеркалом в ванной, а отдельные апартаменты? Понимаю, что звучит бредово, но это же другой мир! Вдруг мне повезет, а?

Вот не надо было думать о везении, потому что я тут же споткнулась и чуть не поцеловалась с каменной ступенькой. Так, надо быть осторожнее, потому что синяки, тем более на лице, мне точно не нужны!

Зато теперь меня заметили. Юбка для этого мира действительно оказалась слишком короткой, потому что внизу кто-то присвистнул, а затем раздалось хамоватое:

– Отличные ножки!

Обернуться я не решилась. И дальше уже не шла, а почти бежала, мысленно матеря провожатую, которая оказалась слишком медлительной.

В просторный кабинет, который был определен как местный деканат, я вошла красная, как свекла, и сразу же оказалась под прицелом пронзительно-синих глаз.

– Опять вы? – морщась так, будто лимон съел, процедил фон Глун.

После недавнего позора адреналин слегка зашкаливал, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не огрызнуться. Хорошо, что кроме Глуна тут находились еще две женщины. Обе стройные, в алых балахонах и очках. Одна из них глянула на аристократа неодобрительно, еще и пальцем погрозила. А вторая сказала:

– Профессор, не шипите на девушку. Она же не виновата, что пришла к нам из другого мира, – потом повернулась ко мне и спросила: – Вы – Даша? Я правильно поняла?

– Да. – Я кивнула.

– Идите сюда, помогу вам заполнить заявление.

Проводница в синем платье что-то пробормотала и вышла, а меня усадили за один из преподавательских столов и вручили самую обычную шариковую ручку с листком бумаги. После чего подозвавшая меня женщина принялась диктовать текст заявления.

Ничего особенного там не было. Обычное: я такая-то, прошу зачислить меня на факультет Огня… ну и дальше по форме. А вот когда я закончила и размашисто подписала листок, мне сообщили: