Флотское братство Зверев Сергей
– Развлечемся с кем-нибудь еще! – сурово прикрикнул на него Колян. – А бабу эту пальцем тронешь, я тебя собственноручно невинности лишу… И спереди, и сзади, понял?
В этот момент запищал мобильный телефон.
– Да?… Да, я… Да, все здесь нормально… Вон она в той комнате сидит, и сосунок с нею… Нет, ни на что не жалуется… Да все нормально… Да подготовил, объяснил… Что, прямо сейчас? Ладно, хорошо, одну минуточку…
Было слышно, как бандит с мобильником в руках направился к двери в комнату, где находились их пленники. Услышав его приближающиеся шаги, Наталья поспешила вернуться к дивану, уселась на него.
Ключ в замке повернулся, в проеме двери возник один из бандитов, по-прежнему он был одет в форму капитана третьего ранга.
– Так. Иди сюда, – негромко, но повелительно сказал он Наташе. Та послушно встала с дивана и подошла. – Так, вот мобильник, – продолжал он. – Сейчас будешь говорить со своим мужем. Помнишь, что я тебе объяснял?
Наташа торопливо закивала головой.
– Вот так, – бандит выглядел удовлетворенным. – Ничего про себя не рассказывай, где ты находишься и с кем. Только скажешь, что с тобой пока все в порядке и ребенок чувствует себя хорошо. Но самое главное, ты должна ему сказать, прямо повторить несколько раз одну и ту же фразу: «Что бы от тебя ни потребовали, соглашайся на все!» Только это, и ничего больше… Но несколько раз! Чтобы он поверил. Тогда и с тобой, и с твоим ребенком ничего плохого не случится. Поняла? Давай!
Бандит протянул Наташе мобильник, та послушно взяла его, поднесла к голове. Смутное понимание того, какая именно роль отведена ей в этой истории, стало возникать в ее мозгу.
Глава 11
– Все будет хорошо, Наташа. Я все сделаю, что они от меня потребуют… Помни, вы оба для меня важнее всего на свете! И я скоро вернусь, слышишь ты? Вернусь! Прощай, сына береги!
Полундра выключил мобильник, протянул его агенту Стасевичу. Тот и двое других агентов, присутствовавших в комнате, с напряженным вниманием следили за движениями руки русского моряка, будто опасались, что тот вмажет мобильником агенту службы бязьпеки по морде. Но нет, Полундра был спокоен, хотя и смотрел на окружающих его людей сумрачно.
– Теперь пан офицер понимает, что согласиться придется? – дежурная улыбка Стасевича смотрелась гротескно на его разукрашенной синяками пухлой роже.
– Суки вы все, вот что, – тихо, но выразительно сказал Полундра.
– Пан напрасно лается, – улыбка словно застыла на лице Стасевича. – Пан есть профессионал, а мы не требуем невозможного. Для водолаза вашей квалификации эта задача сущий пустяк. Снаряжением и оборудованием мы вас обеспечим, глубина небольшая, море в это время года спокойное…
– Тогда какого хрена не слазите туда сами?
– Пану лучше не задавать лишних вопросов. Пан должен помнить, что находится целиком в наших руках.
– А что я должен доставать со дна? – не унимался Полундра. – Это что-нибудь противозаконное? Хотите чужими руками жар загребать…
– Пану уже было сказано: то не паньска справа! – Фингал под глазом агента службы бязьпеки алел, как фонарь у входа в публичный дом. – Я же пана не пытаюся, почему он напиячился как скотина!
– Это вы мне подсунули коньяк с клофелином! – возразил Полундра. – А хозяин уличного кафе ваш агент…
Украшенная фингалом рожа агента Стасевича расплылась в самодовольной ухмылке.
– Пан богато фантазирует, – весело заметил он. – Однако его фантазия не поможет ему выкрутиться из ситуации, в которой он оказался. Теперь время принимать решение, согласен ли пан сотрудничать с нами, или он отказывается.
– Мне надо подумать…
– Пану некогда думать. У пана два варианта. Второй из них – отказаться, но я бы на вашем месте не поступал так…
Полундра молчал, в упор глядя на агента службы бязьпеки. Он и его двое помощников снова заметно занервничали, опасаясь, что русский офицер опять начнет махать кулаками.
– Пан должен понимать, – с опаскою поправляя воротник у рубашки, проговорил Стасевич. – Если он согласится, ему не причинят никакого вреда. Пан получит много денег за эту работу, ему позволят жить в Польше. Его жену и сына также переправят в Польшу. Пану работа тут найдется, дом и хорошие деньги. Пан будет жить в Еврозьвёнзку…
– Где? – изумленно переспросил Полундра.
– По-русски это… – Стасевич прищелкнул пальцами, вспоминая слово: – Евросоюз. Пан знает, что Польша скоро войдет в объединение западноевропейских государств, а Россия нет.
Полундра сумрачно смотрел на стоявших вокруг него людей, казалось, готовых к любой выходке с его стороны. Однако теперь он был спокоен. Старлей прекрасно понимал, что от лап этих бандитов в погонах польской службы государственной безопасности ему никуда не деться. «Только бы вырваться на волю, – с тоской думал он, – прочь из этого каземата с видом на сосновый лес. А там уж я им покажу! Только бы вырваться отсюда…»
– Хорошо, – медленно проговорил Полундра. – Что я должен делать?
– Пан согласился? Очень хорошо! – Стасевич заметно оживился при этих словах и будто бы даже вздохнул с облегчением. – Я рад, что здравый смысл возобладал над ничем не обоснованным дикарским упрямством. Но для начала пан должен подписать кое-какие бумаги…
– Что? – изумленно вскинулся Полундра. – Вам мало, что вы держите в руках меня и мою семью? Хотите для надежности еще и заключить контракт…
– Пан отказывается?
– Катитесь к черту с вашими бумажками! – яростно крикнул Полундра. – Вы требуете от меня слишком многого, а где гарантии, что вы выполните хотя бы одно из ваших обещаний?
Нахмурившись, Стасевич убрал приготовленные было для подписи бумаги обратно в папку.
– Ладно, не подписывать – это ваше право, – довольно сердито произнес он. – Однако пусть пан не делает глупости. Пан сказал правильно: он и его семья целиком в наших руках. Вот, пусть пан забачыт…
Стасевич протянул ему фотографию. На ней Полундра узнал самого себя, сидящего в одном тельнике и кальсонах на койке и внимательно изучающего газету, извещающую о его собственной нелепой гибели.
– Вы знаете, что фотография подлинная, и любая экспертиза подтвердит это. А подать фотографию в нужном свете мы сумеем, не беспокойтесь! Захотел пан пожить в Еврозьвёнзку, дезертировал с корабля… Сымитировал собственную смерть, при этом еще и кого-то убив!
– Суки… – тихо, но на этот раз как-то безнадежно отозвался Полундра.
Фотография выскользнула у него из рук и упала на пол. На лицах агентов службы бязьпеки играли довольные ухмылки. Стасевич торжествовал.
Глава 12
– Так, ну и что он рассказывал? – Сидя за столом в своей каюте, командир гидрографического судна кавторанг Карамышев сурово смотрел на вытянувшегося перед ним в струнку старлея Воронцова.
– Рассказывал, что пил с ним в тот вечер, когда Полундра погиб…
– Это я понял, – хмуро отозвался кавторанг. – Ты-то его узнал? Или ты его тогда, в тот вечер, не видел?
– Видел, товарищ капитан второго ранга. И сразу же узнал…
– Почему о происшедшем сразу мне не доложили? Почему я узнаю об этом только теперь, фактически на следующее утро?
– На момент происшествия вас на судне не было! – отчеканил Воронцов. – Обо всех происшествиях во время вахты я докладывал старшему офицеру.
– Ах, ну да, – кавторанг растерянно покачал головой. – Я же был у командующего отрядом, и мне там шикарно промывали мозги…
– А от командующего вы вернулись в таком состоянии, что мы решили не беспокоить вас по пустякам…
– Что, боялись, что покусаю? – спросил он, вскидывая на старлея пристальный взгляд. – Правильно боялись…
На это старлей Воронцов ничего не возразил. Молча ждал продолжения разговора.
– Ладно, хрен с ним, – проговорил наконец кавторанг Карамышев. – Давай рассказывай с самого начала, о чем ты с тем поляком беседовал.
– Да так, ни о чем особенном, – осторожно отвечал Воронцов. – Он рассказал, что пил с нашим Серегой в тот вечер, сидели они в одном уличном кафе, том самом, о котором теперь в печати столько трескотни…
– А какого хрена они вместе туда пошли? – прервал его кавторанг. – Они что, друзья-приятели?
– Я так понял, однокурсники они, – отвечал Воронцов. – Этот поляк на самом деле на Балтийском флоте служил и вроде как до сих пор гражданин России…
– Хорош гражданин! – пробурчал недовольно кавторанг. – Споил своего бывшего однокурсника, так что тот, себя не помня, в воду упал и его винтами зарубило…
– Так вот в этом все и дело, товарищ командир! – воскликнул старлей Воронцов. – Я у него чисто из любопытства спросил, сколько они выпили. Ну а он клянется, что только одну бутылку «Выборовой» на двоих и по паре коньяка.
– По паре бутылок? – переспросил Карамышев.
– Ну, я так понял, бутылки эти были по 250 граммов, – пояснил старлей. – Чекушка!
– Чекушка? – Кавторанг задумался. – Да, действительно странно получается… Две чекушки, это ж разве напиться!
– Вот я и говорю! – воскликнул старлей. – Я же знаю, как Полундра пить умел. Он водку литрами пить мог и после этого еще морды бить пойдет так, что зубы во все стороны летят. Не брала его водка совершенно. Это натовские офицеры со ста грамм с ног валятся…
– А ты откуда знаешь про натовских офицеров?
– Да это я так, к слову, – ничуть не смущаясь, отвечал Воронцов. – Это еще не все, товарищ командир. Этот поляк рассказывал, что его в тот день тоже шибко развезло, что он как вторую чекушку свою выпил, так напрочь и отрубился. Очнулся уже дома в постели. И потом его все утро похмелье так ломало, как прежде еще никогда в жизни. Так что я подумал, а что, если в бутылки и правда кто-то что-то мог подсыпать…
– Да, провокация получилась великолепная, – согласился кавторанг. – Но тогда это должны были быть действия каких-нибудь спецслужб…
– Польских? – спросил Воронцов
– Наверняка, – Карамышев кивнул. – Больше просто некому. Потому что просто криминальная группировка на такое никогда не решится, зачем ей. Ведь даже человека ради этого не пожалели. Усыпили и бросили под винты какого-нибудь буксира в порту…
– А тут еще эта радиограмма из Мурманска, – продолжал старлей Воронцов. – Говорят, похитили жену Сереги Наташку с маленьким сыном и требуют выкуп.
– Верно, – кавторанг кивнул. – Это хорошо, если она не знает про это все… Вот горе-то у людей…
– Я только не пойму, – продолжал Воронцов. – Какой дурак вздумал похищать жену и ребенка флотского офицера и требовать за них выкуп? Выкуп требуют с богатых, у которых деньги есть. А разве у Полундры когда водились деньги? Он все жалованье тут же своей Наташке отдавал…
Командир гидрографического судна помолчал, задумчиво качая головой.
– Да ну, нет, – сказал он наконец. – Не могу я поверить, чтобы Павлов в какой-либо махинации был замешан. Видит бог, на судне мы с ним не очень ладили, хотя прямых столкновений никогда не было. Но скажут мне, покажите примерного российского морского офицера, как он должен быть, безукоризненной честности, самоотверженности, готовый жизнь за родину положить, то я Серегу Павлова первым назову. Несмотря на его характер.
– Может быть, Полундру подставляет кто-то, – предположил Воронцов. – Или провокация, что спецслужбы задумали, много шире и хитроумнее, чем мы думаем.
– Вот что! – решительно сказал кавторанг Карамышев. – Этим делом надо в упор заняться, нам самим его расследовать. История эта странная, и заинтересованы больше всех в том, чтобы ее прояснить, как раз мы. Понял меня? В первую очередь надо найти того поляка, что приходил к нам вчера вечером. Ты как, его фамилию записал?
– Нет, товарищ кавторанг, – упавшим голосом сказал старлей. – Как-то не подумал…
– Ну и дурак, что не подумал, – сердито отозвался Карамышев, откидываясь на спинку стула. – Что без него делать-то будем? Тот поляк был хорошей ниточкой, за нее можно было зацепиться и потянуть… А теперь что нам остается?
– Может быть, пойти в то уличное кафе, где Полундра с этим поляком пил, поспрашивать? – предложил Воронцов.
– А ты хорошо запомнил, где оно находится, это кафе?
– Запомнил, – отвечал старлей, – да и потом по телевизору и в газетах подробно расписали, где и что…
– Ну хорошо, – кавторанг кивнул. – Иди, действуй. Только смотри, сам не напейся и не попади в пьяном виде под винты, как твой командир…
– Есть, товарищ капитан второго ранга! – радостно отчеканил старлей Воронцов. – Есть заняться поисками того поляка!
– А я пока попробую с командованием объясниться, – как бы про себя говорил командир гидрографического судна. – На меня-то теперь проще всего наезжать, тем более что все равно больше вроде как не на кого. Только если это и правда провокация, и польские, или натовские, или черт знает еще какие спецслужбы так лихо работают… Я чувствую, дело пахнет жареным!
Старлей Воронцов отправился выполнять задание, а кавторанг Карамышев еще долго сидел за столом в своей каюте. Морща лоб, он обдумывал план дальнейших действий.
Глава 13
По устилающим пол квартиры тряпичным половикам прямо босиком расхаживала молодая красивая женщина характерно польской внешности, ее халатик, одетый прямо на голое тело, то и дело провокационно распахивался, обнажая то одну, то другую интимную часть ее розового тела, но, казалось, это ее ничуть не беспокоило. Молодая женщина была заметно раздражена, брови ее были нахмурены, а губки сердито надуты, что придавало тем больше прелести ее своеобразной, нерусской красоте. Расхаживая по квартире и выполняя мелкие хозяйственные дела, она не обращала внимания на лежащего на широкой семейной кровати и от души сибаритствующего Славку Климковича, своего законного супруга. Тот был еще полон впечатлениями прошедшей жаркой ночи, несмотря на уже третий год совместной жизни, его увлечение собственной супругой не только не остывало, но, казалось, с каждым днем, а особенно с каждой ночью разгоралось с новой силой. Однако теперешнее скверное с утра настроение его жены заставляло Славку несколько нервничать, тем более что о причине его он вполне догадывался.
– Маришка, я тебя прошу, не заводись, – как-то не особенно уверенно заговорил Славка Климкович, глядя, как разъяряется, расхаживая из угла в угол по комнате, его любимая супруга. – Что страшного, собственно, случилось?
– Не смей называть меня этим именем, слышишь? – пылко возразила та, останавливаясь посреди комнаты и завязывая пояс на распахнувшемся было халатике. – Я Мария, слышишь ты, в крайнем случае, Марыся…
– Маришка очень красивое имя… Что такого случилось, что ты опять как заведенная?
– Что случилось? – патетично воскликнула Марыся. – Ты меня спрашиваешь, что случилось? Тебя таксист привез в бесчувственном виде, поставил как мешок с навозом перед самой моей дверью, это, по-твоему, ничего не случилось? А ты подумал, что скажут наши соседи? Что они будут думать про нас с тобой? Ты подумал, что скажет про нас пан Тадеуш из десятой квартиры?
Славка Климкович тяжело и устало вздохнул:
– И из-за этого старого борова Тадеуша ты мне теперь полируешь мозги…
Казалось, на мгновение Славкина жена потеряла дар речи от возмущения.
– Пан Тадеуш? Старый боров? Ну знаешь!.. – В возмущении она снова стала расхаживать по комнате, при этом ее халатик опять распахнулся. – Не смей так говорить о нем, слышишь ты?
– Может, хватит, а? – устало спросил Славка Климкович, откидываясь на подушку и закрывая в изнеможении глаза. – Из-за ерунды-то крик устраивать.
– Из-за ерунды? Вы слышали? Из-за ерунды! – Марыся схватилась за голову, при этом полы халатика распахнулись, обнажив все самые сокровенные места. Однако она словно не замечала этого. – Да ты должен был быть рад, что тебе попался настоящий польский таксист, порядочный человек. Попадись тебе русский, он бы тебе карманы обчистил и в канаву вывалил. И добирайся домой как хочешь.
– Карманы у меня и в самом деле оказались совершенно пусты, – хладнокровно заметил Славка.
– Это потому что ты все пропил! – убежденно заявила Марыся. – Ты когда пьешь, уже не помнишь, сколько ты выпил и сколько у тебя денег остается…
– Ну, прям, не помню! – возразил было Славка Климкович, но жена его не слушала.
– Все беды твои происходят от пьянства, – возбужденно продолжала она. – И мало того! Хоть бы пил с настоящими поляками. Нет, тебя все время заносит черт знает куда! В последний раз ты нашел какого-то нищего русского, с ним напился…
– Это не какой-то русский! – возразил Славка Климкович. – Это мой старинный друг и однокурсник.
– Ах, старинный друг! – саркастически воскликнула жена. – Между истинным поляком и русским не может быть дружбы! Этот странный друг напоил тебя до полусмерти, а сам потом свалился в море, и его насмерть зарубило винтами парохода! Удивительно, как это ты сам в море не угодил!
– Мне самому удивительно, – негромко отвечал Славка. – Я как тот коньяк выпил, так больше ничего и не помнил, что со мной было…
– Вот я и говорю! – продолжала его супруга. – Значит, тебе он что-то подсыпал!
– Серега Павлов? – подскочил на постели Славка. – Да ты соображаешь, что ты говоришь? Да зачем это ему нужно?
– КГБ знает, зачем это было нужно! – убежденно воскликнула Марыся. – Это какой-то добрый поляк наверняка тебя спас. Этого дьявола русского в море, а тебя домой доставил…
Несколько мгновений Славка Климкович ошалело таращил глаза на свою молодую жену.
– Да ну, бред! – наконец проговорил он, потирая себе лоб. – Серега Павлов – русский шпион! Чушь собачья! Но ничего. Я еще доберусь до этого «доброго поляка»! Я душу из него вытряхну, но он мне скажет, зачем все это сделал!..
– Что? – вдруг подскочила к нему Марыся. – Ну-ка, повтори! Что ты собрался сделать?
– Да так, ничего, – отвечал Славка, однако отворачивая голову прочь от настойчивого взгляда жены. – Хочу порасспросить кое-кого о том, что мы с Серегой пили в этом кафе…
– Порасспросить? – воскликнула Марыся. – Не смей и думать! Тебе мало того, что ты уже натворил? Тебе мало того, что ты напился как свинья с русским офицером? Ты еще потащился в порт, попытался проникнуть на корабль, где служил этот русский. Зачем ты это сделал? Ты хочешь погубить себя и меня?
Славка Климкович снова некоторое время изумленно разглядывал свою жену.
– А ты про это откуда знаешь? – спросил он. – Я же тебе не говорил, что в порт иду…
– Вот именно! – картинно всплеснув руками, воскликнула Марыся. – Ты и не подумал мне про это рассказать! Я должна все узнавать от чужих людей!
– От чужих людей? – в изумлении Славка приподнялся на кровати. – Погоди, погоди! Ну-ка, рассказывай, что за люди тебе про это все разболтали? А я-то думаю, с чего это ты с утра сегодня такая заведенная…
– Будешь заведенная, – отвечала Марыся, – когда к тебе придут двое офицеров полиции из уголовного розыска и начнут рассказывать про твоего мужа всякие мерзости. Ну скажи, зачем ты полез на это русское судно? Ты что, хочешь иметь проблемы с польским гражданством?
– При чем здесь польское гражданство?
– Эти двое обещали мне, что, если ты не оставишь эту историю в покое, проблемы с гражданством у тебя непременно возникнут!
– Они так сказали? – удивленно пробормотал Славка. – Какое дело уголовному розыску до моего гражданства?
– Ты связался с русским моряком, естественно, они могут подумать, что ты русский шпион.
– Я? – Славка Климкович даже подскочил на кровати. – Как я могу быть шпионом? Я уже третий год в этой стране живу!
– Потому-то они пока только предупреждают нас с тобой! – отвечала Марыся. – Если бы не это, тебя бы давно арестовали. Мне они так сказали…
– Тебе? – продолжал недоумевать Славка. – Я что-то не понял, с какой стати они решили говорить именно с тобой…
– Они пришли поговорить с тобой, – отвечала его жена. – Но тебя как раз дома не было, ты ушел в свой дайвинг-клуб. Они сказали, очень жалеют, что тебя не застали. Им было очень важно встретиться именно с тобой…
– Что же они не наведались в дайвинг-клуб? – озадаченно переспросил Славка.
– Значит, они не знали, что ты там!
– Могли бы позвонить… Полиция всегда найдет человека, если он ей нужен, на то она и полиция… Здесь что-то непонятное… Такое впечатление, что эти господа из полиции хотели поговорить именно с тобой…
Некоторое время Марыся, наморщив узкий лобик, смотрела на своего супруга красивыми, ничего не понимающими глазами.
– Ну скажи, – снова заговорила она. – Ну о чем ты говорил там, на этом русском корабле?
– На гидрографическом судне? – Славка пожал плечами. – Да ни о чем. Они меня выслушали, да и послали на хрен. Сказали, закусывать надо было…
– Ну вот видишь! И зачем ты тогда в это дело лезешь?
– Не знаю…
В тот момент Славка Климкович и сам не понимал, зачем он полез на это русское судно, накликал на свою голову неприятностей.
– Твой друг все равно уже мертв! – продолжала Марыся в каком-то отчаянии. – Причины его смерти всем известны и ни у кого сомнений не вызывают. Чем ты теперь ему можешь помочь?
– Да ну, не знаю, – неуверенно пробормотал Славка, рассеянно глядя на провокационно распахивающийся халатик своей жены. – Просто хочу разобраться во всем этом, вот и все.
– Я тебе уже сказала, что у тебя будут неприятности из-за этого! – воскликнула Марыся. – У нас обоих будут неприятности, понимаешь?
– Да, но… – неуверенно пробормотал Славка.
– Никаких «но»! Ты должен мне обещать, что про своего русского друга забудешь, к русским на их судно больше не пойдешь и ни с кем из них встречаться не будешь. Не доведет тебя до добра эта история…
Славка Климкович молчал, рассеянно глядя на мелькающее между складок халата розовое тело его супруги. Та тем временем уселась на кровати рядом с ним, нежно обняла его голову, положила ее к себе на колени.
– Ну обещай мне, что с этой историей навсегда для нас с тобой покончено, – сказала она. – Обещаешь?
Славка молчал, рассеянно глядя мимо нее в окно.
– Обещаешь? – снова настойчиво повторила она.
– А что мне за это будет? – спросил Славка.
– Тебе?
Внезапно Славка Климкович вскочил с кровати и набросился было на свою жену. Но та стремительным движением выскользнула из его объятий, отскочила в сторону. Халатик обольстительно распахнулся.
– Да ты что, Маришка? – ошалело пробормотал Славка, не сводя со своей жены заблестевших страстью глаз. – Ну-ка, иди сюда…
– Сначала обещай, что ты забудешь про своего русского!
Славка кинулся к своей супруге, но та ловко поставила на его пути стул, проворно увернулась, очутилась в другом конце комнаты.
– Обещаешь?
– Черт с ним, с русским, иди сюда!
– А ты обещаешь?
– Ладно, обещаю! – Славка Климкович, весь красный от волнения, шумно пыхтел. – Слышишь? Обещаю! Больше ни с одним русским не свяжусь. Ну же, иди сюда…
Он снова кинулся, настиг свою жену, обнял ее было, но та ловко подставила ему локти.
– Повтори, что ты мне обещаешь.
– Ну, что не буду больше пьянствовать с русскими моряками, – озверев от бунтующей крови, пробормотал Славка.
– А еще?
– Тьфу, черт! – Славка попробовал было обнять покрепче Марысю, но та оборонялась умело и с большим успехом. – Ну, что про этого Серегу Павлова забуду и больше не стану интересоваться причиной его гибели…
– Вот так! – Марыся тонко, заливисто засмеялась. – Помни свое обещание, морячок! Иначе…
Что будет иначе, она не договорила. Потому что в следующее мгновение Славка повалил ее на постель, упал сам, и некоторое время в комнате ничего не было слышно, кроме шумного дыхания и тихих, сдавленных, но блаженных стонов.
Глава 14
Наташа Павлова, устало подперев голову руками, сидела на краю широкого семейного дивана в комнате обычной городской квартиры, где ее с ребенком непрерывно держали вот уже третьи сутки. Ее маленький сынок не мог больше спать, но, лежа с широко раскрытыми глазами, прислушивался к тому, что творилось за стеной в соседней комнате, где находились их тюремщики.
Они ругались, громко и грязно, никого и ничего не стесняясь. Долгое время, проведенное вместе и в бездействии, сделало их раздражительными, они постоянно ссорились по пустякам.
– Фу, блин, зараза, ты, хрен моржовый! Ты опять, что ли, весь хлеб сожрал?
– Ну а чего я? Я один, что ли, его жру?
– Ты жрешь как боров! Вчера только целая буханка хлеба была и моток колбасы. А теперь пусто!
– Так что тут делать-то? Сидишь, эту дуру сторожишь… Оно как-то само собой получается, того кусочек, другого кусочек…
– Ну какого хрена теперь на меня уставился? Давай иди за хлебом!
– Я, что ль?
– Ты, что ль! А на хер ты мне нужен, что я для тебя буду хлеб носить, чтобы ты его жрал. Давай, давай, вали! И еще какой-нибудь жратвы купи, рыбных консервов, что ли… От колбасы меня уже тошнит!
Бормоча что-то себе под нос, второй бандит отправился в прихожую, стал надевать ботинки, готовясь идти в магазин. Вот хлопнула дверь, и второй бандит ушел. В квартире ненадолго стало тихо.
– Мама, а почему дяди такие злые? – тихо проговорил лежащий на диване с открытыми глазами Андрюшка.
Его мать устало улыбнулась, покачала головой.
– Не знаю, сыночек, – отвечала она. – Такие уж…
– Мама, если я сейчас попрошусь в туалет, дяди будут очень злые?
– Нет, сыночек, – Наташа Павлова торопливо встала, взяла своего ребенка за руку. – Если хочешь в туалет, то пошли! Не надо терпеть…
Она постучала в тяжелую дубовую дверь. В соседней комнате послышалось чертыханье, затем шаги, шум отодвигаемого засова.
– Ну чего тебе? – первый бандит, по-прежнему в форме капитана третьего ранга, стоял на пороге комнаты. Лицо его было небритое, обрюзгшее и основательно заплывшее жиром. На поясе у него висела короткая полицейская резиновая дубинка и баллончик со слезоточивым газом.
– Моему сыну надо в туалет, – отвечала Наташа. – Он не может терпеть, он еще маленький…
– Фу, блин, дура хренова, заколебала ты меня со своим сосунком, – сердито проворчал он. – Ладно, проходите. Только по-быстрому! А то…
Наташа Павлова с ребенком за руку прошла в туалетную комнату. По-быстрому помогла своему сыну сделать все дела, сама в это время машинально оглядывалась вокруг.
Санузел в этой квартире был совмещенным, в одной небольшой комнатке помещались и старая чугунная с побитой эмалью ванна, и мойка, и старый, с ржавыми потеками унитаз. Возле унитаза стоял довольно внушительный баллончик с дезодорантом для освежения воздуха в туалете. Поболтав его около уха, Наташа Павлова определила, что он был не пустой. Торопливо спрятав дезодорант в складках платья, Наташа Павлова вышла из туалетной комнаты, ведя мальчика за руку. Бандит с хмурым видом ждал ее в прихожей.
Наташа проскользнула мимо него в свою комнату, уложила сына на кровать и кинулась к своей сумочке. Порывшись в ее недрах, извлекла оттуда крохотные маникюрные ножницы. После чего, велев своему сыночку лежать тихо, она направилась к двери и снова постучала в нее.
Послышались шаги, на этот раз, не отодвигая засова, бандит спросил из-за двери до предела раздраженным голосом:
– Ну, что у тебя теперь? Заколебала ты меня на хрен…
– У моего сына с животиком плохо, ему надо снова…
– Фу, блин, ну, на хер, что с вами делать-то!
Охранник стал отодвигать засов. Едва он открыл дверь, как струя жидкости из дезодоранта ударила ему прямо в глаза, от неожиданности тот охнул, закрыл лицо руками, отступил было в сторону. Наталья Павлова подхватила сына и кинулась к дверям, но охранник двинулся вперед и стоял теперь на пути у нее, загораживая дверной проем всей своей тушей.
– Стой, сука поганая, не уйдешь! – ревел от боли и злости охранник, продолжая тереть обожженные дезодорантом, невидящие глаза. – Погоди, промою зенки свои, я пришибу тебя на хрен…
Наташа Павлова попробовала было изо всех сил толкнуть охранника, чтобы тот отодвинулся из дверного проема, но тот был слишком крепкий и стоял на ногах прочно. Едва Наташа оказалась рядом с ним, бандит внезапно обхватил ее руками и с силой притянул к себе. Наташа снова брызнула ему дезодорантом, на этот раз в рот. Тот закашлялся, но хватки своей не ослабил. Тогда Наташа Павлова покрепче сжала маникюрные ножницы в руке и, насколько у нее хватило сил, всадила их бандиту в плечо. Охнув от боли, бандит стал валиться на пол, хватка его несколько ослабела.
Тогда Наташа изловчилась и сняла у охранника с пояса баллончик с полицейским газом. Вставив направляющую трубочку распылителя баллончика бандиту прямо в нос, она с силой надавила клапан. Газ с шипением вырвался наружу, бандит стремительно дернулся, затрепетал, руки и ноги его мгновенно стали ватными. Тогда Наташа Павлова с силой оттолкнула его от себя, и бандит отлетел к противоположной стене, рухнул на пол.
Однако выстрел газом из баллончика был произведен слишком близко от ее собственного лица. Наташа Павлова почувствовала, как глаза ее безумно щиплет, из них, лишая их способности нормально видеть, ручьем льются слезы. Газ забирается к ней в легкие, отчего голова мутится, ноги ее наливаются свинцом, и силы оставляют ее.
– Мама, мама! Что с тобой?
Маленький Андрюшка Павлов кинулся было к матери, пытаясь поддержать ее.
– Ничего, ничего, Андрюшенька, – пролепетала мать, судорожно хватаясь за дверной косяк, чтобы не упасть. – Скорее пойдем со мной…
Читать бесплатно другие книги:
