VIP-персона для грязных дел Серова Марина

1

Несколько дней подряд температура воздуха не опускалась ниже тридцати восьми градусов в тени. На ярко-голубом, безоблочном небе огненным шаром пылало солнце. Его жаркие лучи вынуждали все живое немедленно искать укрытие. Для нашего провинциального городка вполне типичный климат середины июля. Приезжие же часто сетовали, что в Африке прохладнее, чем в Тарасове в июле, но они просто не были в Тарасове в августе прошлого года, когда температура в тени доходила до сорока двух.

Я блаженствовала в прохладе кондиционеров в маленьком уютном кафе в центре города у площади Ленина, наблюдая через витринное стекло за людьми, снующими по раскаленной улице. Думать о том, что мне скоро снова выходить в этот ад, вовсе не хотелось. Утренняя пробежка вспоминалась, как нескончаемый кошмар. Несмотря на то что я поднялась в половине шестого, бежать пришлось в душном мареве, понимавшемся от не остывшего за ночь асфальта. Десять километров показались мне двадцатью, однако на завтра я запланировала повторить это истязание, но не потому, что была мазохистской, а потому что понимала, как важны в мой профессии каждодневные тренировки, самоконтроль, сила и выносливость. Ведь я – телохранитель и от меня зависят жизни клиентов.

Улыбчивая молоденькая официантка принесла мне заказанный пломбир с ромом и поинтересовалась, не желаю ли я еще чего-нибудь, какие-нибудь прохладительные напитки или что посущественнее. Я ответила, что если захочу чего-либо, то она будет первой, кто узнает об этом. Забрав поднос, официантка удалилась. Мороженое оказалось на редкость вкусным. У меня даже появилась мысль, а не добавили ли в него настоящего выдержанного рома. Но потом, вспомнив о цене мороженого, я отмела эти предположения. В лучшем случае практически безвредная ромовая эссенция из спирта и уксуса, в худшем – новомодное импортное соединение с труднопроизносимым названием. Семи смертям не бывать – решила я и одним махом прикончила мороженое. Когда я уже начала подумывать о новой порции понравившегося десерта, из сумочки послышалась музыка из фильма «Смертельная битва», возвещавшая, что кто-то хочет со мной поговорить. Я вытащила мобильник, взглянула на дисплей – незнакомый номер. Неужели после недели бездействия долгожданный клиент? От этой мысли в душе поднялась радостная волна. Я ответила.

– Здравствуйте, Евгения Максимовна. Вас беспокоит Владислав Авдеев – директор туристического агентства «Санвей», – раздался в трубке мужской голос. – Мы не знакомы, но мне вас посоветовали как высококлассного телохранителя, и если вас это не затруднит, я хотел бы обсудить с вами мое дело. Мне как раз требуются услуги специалиста вашего класса.

– Можно узнать, кто меня порекомендовал? – осторожно спросила я. Не хотелось бы влезть в западню, устроенную каким-нибудь обиженным бандитом, вышедшим недавно из тюрьмы, или родственниками наемного убийцы, осерчавшими, что я так круто обошлась с ним, защищая жизнь клиента. По роду своей работы мне пришлось многих огорчить. Я разрушила сотни коварных планов, уберегла от неминуемой смерти не один десяток человек. Да и тюрьмы, и больничные палаты благодаря моей помощи, пополнялись с завидной регулярностью.

– Шпаро Анатолий Иванович, директор химкомбината. Помните такого? – ответил мужчина и добавил: – Это мой клиент. Как-то раз он дал мне ваши координаты.

– Если честно, не помню такого, – призналась я, перебрав в уме всех своих знакомых клиентов.

Авдеев попытался описать внешность этого самого Шпаро, но, несмотря на все старания, я не смогла вспомнить личность директора химкомбината.

– Хватит. Я не помню его, – прервала я Авдеева. – Скорее всего я охраняла кого-нибудь из его знакомых или родственников. Вкратце расскажите о своем деле. Кстати, знаете тарифы на мои услуги?

– Нет. Анатолий Иванович говорил, но я не запомнил, – сконфуженно пробормотал директор туристического агенства.

Я назвала сумму гонорара.

– Думаю, подойдет. Да и дело не сложное, – сказал Авдеев. – А вот насчет обстоятельств я хотел бы поговорить с вами лично, скажем, вечером, в половине девятого. В «Горыныче» вас устроит?

– А может, где-нибудь в другом месте? – спросила я, не очень-то мне нравился контингент, собиравшийся в «Горыныче».

– Дело в том, что я уже договорился о столике, а времени в обрез, – заявил Авдеев. – Все вопросы нужно решить сегодня, завтра утром я улетаю в Москву.

– Хорошо, в половине девятого в «Горыныче», – согласилась я. – Как я вас узнаю?

– Я высокий блондин, женщины говорят, что симпатичный, – начал описывать себя Авдеев. Он задумался, а потом выпалил: – Да не умею я этого… Мужик как мужик. Просто назовете свою фамилию при входе, и вас проводят к столику, я там предупрежу на ваш счет кого следует.

– Хорошо, – буркнула я.

– А вы как выглядите? – заискивающе спросил Авдеев.

– Высокая, красивая, темно-каштановые волосы средней длины, голубые глаза. Буду в бордовом платье.

Новоиспеченный клиент попрощался. Я уже собралась положить телефон в сумочку, как он снова издал мелодию, на этот раз «Подмосковные вечера».

– Да, тетя, что у тебя там стряслось? – спросила я любимую тетушку, в квартире которой я проживала вот уже несколько лет.

– Женя, ты обедала? Наверняка нет – затараторила тетя Мила в трубку.

– Я как раз обедаю, – соврала я, – обед из трех блюд: щи, каша с мясом и компот – вкусная и здоровая пища.

– Где ты сейчас видела, чтобы продавали что-нибудь вкусное и полезное? – ехидно поинтересовалась тетя. – Сплошные химикаты и консерванты, да еще генетики что-то там мудрят, скрещивают картошку с колорадским жуком. А ты говоришь «здоровая пища».

– Не волнуйся. Я приду домой и устрою себе второй обед, – пообещала я.

– Женя, переедать вредно, – предупредила меня тетя Мила строго.

– Тетя, я сейчас сойду с ума от твоих разговоров, – пригрозила я ей.

– Не сойдешь, – ворчливо ответила тетя Мила и наконец поведала, зачем звонила. – В доме закончились продукты, мое солнышко. Не могла бы ты заехать в супермаркет на Метизной?

Магазин, о котором говорила тетя Мила, находился в противоположной части города.

– А в другой нельзя? – поинтересовалась я. – Тут рядом с кафе есть «Магнит».

– Нет, только на Метизной, – отрезала тетя. – Там и продавцы у меня знакомые. Тебя узнают и не станут обвешивать и обсчитывать.

– Можно подумать, что меня всегда обманывают в магазинах, – недовольно проборматала я.

– А помнишь случай с колбасой? – не преминула напомнить тетя Мила.

– Тетя, про это мне не напоминай, – застонала я.

Тогда меня ранили, и я была не в лучшей форме, но чтобы скрыть случившееся от тети, я зашла, как и обещала, за продуктами в какой-то ларек на улице. Продавец по внешнему виду, наверное, решил, что я вконец обколовшаяся наркоманка, и, недолго думая, свалил мне в пакет весь залежалый товар. Пакет я оставила на кухне в холодильнике, затем быстро проскользнула в комнату мимо сонной тети и забравшись в постель, притворилась спящей. Тетя решила меня не беспокоить. Она не заметила повязки на бедре, скрытой одеялом, и до сих пор не знает, что меня тогда ранили. Однако утром меня ждала лекция о правильном выборе продуктов на рынке и в магазинах города с демонстрацией содержимого моего пакета. Особенно тетю вдохновляла зеленоватая с плесенью палка колбасы, источающая непередаваемые ароматы испорченного мяса. Позже мне пришлось вернуться в ларек и переговорить с продавцом по душам.

– Женя, слушай в таких делах меня. Ты молодая, неопытная, – продолжала бубнить тетя Мила. – Я же хочу тебе добра.

– Знаю, – вздохнула я тяжело. – Все будет выполнено в соответствии с твоими инструкциями.

Мой ответ удовлетворил тетю Милу. Она продиктовала мне список продуктов, который едва поместился на двух листах записной книжки.

Без сомнения, в магазине я буду почетным посетителем, решила я и, расплатившись за мороженое, отправилась в ближайший «Магнит».

Тетя внимательно проверила сроки годности, пробитые на упаковках принесенных мною продуктов, потом облегченно вздохнула:

– Вот видишь, все в порядке. А пошла бы в другой магазин – обязательно подсунули бы что-нибудь просроченное.

– Угу, – ответила я, ловко очищая тарелку от щей с бараниной. Готовила тетя превосходно. Я же из-за постоянных тренировок все время хотела есть.

Пообедав, я начала размышлять о предстоящем ужине в «Горыныче». Вряд ли враги станут заманивать меня в модное место, чтобы расправиться. Проще устранить человека прямо на улице, у дома или в подъезде. И вообще, не стоит ломать голову всякими теориями, решила я. Если в «Горыныче» меня будут ждать сюрпризы, следует прийти туда во всеоружии.

Я занялась подготовкой «аксессуаров» для предстоящего вечера. Почистила, смазала и зарядила свой револьвер, положила в сумочку электрошок и газовый баллончик. Взгляд упал на набор ножей. «Нет, – одернула я себя мысленно, – в конце-то концов я не готовлюсь к боевой операции в амазонской сельве, а иду на ужин в ресторан».

Заметив на мне бордовое вечернее платье, тетя Мила хитро прищурилась.

– У тебя свидание?

Я обернулась от зеркала и спросила:

– С чего это такие мысли, тетя?

– Кто он? Он симпатичный? – засыпала меня тетя Мила вопросами.

– Если судить по тому, что он мне сказал по телефону, он что-то среднее между Аполлоном и Бредом Питтом, – сказала я с сарказмом, – работает директором туристического агентства. Фамилия Авдеев, зовут Владислав. Еще что-нибудь?

– Возраст? – не унималась тетя Мила. – И где вы познакомились?

– Где, где, – пробубнила я, задумавшись, – на улице.

– Ой, темнишь ты что-то, – протянула тетя, посмотрев на меня долгим взглядом. – А где он живет? Он местный?

– Тетя, такое ощущение, что я в КГБ на допросе шестой ступени, – возмутилась я.

– Что за шестая ступень? – заинтересовалась тетя Мила.

– Шестая ступень вопроса – это доведение допрашиваемого до отчаяния, – пояснила я. – Первая ступень допроса – разговор по душам, вторая – унижение, третья – запугивание, четвертая – повторение, а пятая – обман.

– Ой, нахваталась ты в своей Ворошиловке всякой ерунды, – всплеснула руками тетя Мила. – Его-то хоть не напугай своими разговорами, а то убежит.

– Не убежит, – улыбнулась я хищно, изображая женщину-вамп. – У меня с собой газовый баллончик.

– Ой, Женя, Женя! С таким подходом ты никогда не выйдешь замуж, – покачала головой тетя Мила.

– Все будет хорошо, – пообещала я, чмокнула тетю в щеку и побежала в комнату за сумочкой.

– Не рассказывай ему, чем ты занимаешься, – напутствовала меня напоследок тетя Мила. – Скажи, что ты учительница или лучше бухгалтер. Мужчины любят бухгалтеров.

– С чего это вдруг именно бухгалтеров? – не смогла скрыть я своего удивления и высунулась из комнаты в ожидании ответа.

– У меня подружка была, работала бухгалтером, так у нее от поклонников отбоя не было, – объяснила свою теорию тетя Мила.

– Понятно, – пробормотала я. – Скажу, что я главный бухгалтер. – Сняв платье, я скользнула по нему утюгом, после чего повесила на плечики, а оставшееся до встречи время скоротала, просмотрев парочку новых фильмов из своей коллекции.

Потом тетя Мила приготовила ароматный кофе, и мы вместе, удобно устроившись на кухне, пили его из маленьких фарфоровых чашек, болтая о всякой ерунде.

– Ну, мне пора, – спохватилась я, поглядев на часы. Тетя Мила, вздохнув, начала мыть чашки, а я бросилась одеваться. Солнце медленно клонилось к закату, но особенного облегчения это не принесло. Горячий асфальт пылал жаром. В воздухе, казалось, не было кислорода вовсе.

Мой «Фольксваген» ждал меня на платной стоянке за домом.

К «Горынычу» я подкатила без двадцати девять. Даже несмотря на экстремальную езду, я не смогла выиграть необходимое мне время.

– Что ж, подождет, если ему так необходимы мои услуги, – подумала я, с досадой окидывая взглядом площадку перед рестораном. «Фольксваген» я поставила рядом с навороченным джипом «Чероки» и двинулась к входу.

Ресторан «Горыныч» представлял собой двухэтажное здание, в котором неизвестный архитектор попытался соединить рыцарский замок, собор Василия Блаженного и бревенчатый терем. Над входом возвышалась уродливая четырехметровая фигура трехголового змея с разинутыми пастями, из которых вяло валил дымок.

Ничего подозрительного у входа в ресторан я не заметила. Только перед самым входом стояла старая, кофейного цвета «четверка» с мутными стеклами.

Я замедлила шаг, разглядывая подозрительные «Жигули». Из-за угла здания появился небритый, наглого вида субъект в синем промасленном комбинезоне с потертым портфелем в руке, из которого торчала связка тонких медных трубок. Решительным шагом человек подошел к «четверке» и, открыв багажник, засунул в него портфель. Вслед за субъектом в комбинезоне из-за угла выбежал розовощекий лысый мужчина в дорогом кремовом костюме-тройке и, молитвенно протягивая руки, обратился к небритому:

– Александр Васильевич, вы не могли бы поправить все сегодня?

– Нет, – хмуро бросил небритый и захлопнул багажник.

Проходя мимо странной парочки, я услышала, как лысый в костюме ныл, что, мол, завтра будет поздно и он готов заплатить сколько потребуется. На что небритый ответил:

– у меня нет фреона!

– Ну найдите этот фреон, – вновь заныл лысый.

– Чей ресторан – тот пусть и ищет. Довели холодильные установки до такого состояния, а теперь хнычете, – бросил небритый.

– А вам вообще кто позволил ставить свой рыдван перед главным входом! Вы мешаете клиентам! – вспылил лысый.

Дальнейший разговор я уже не слышала, так как вошла в ресторан. Но смысл мне и так был понятен: в заведении были какие-то проблемы с холодильниками. Небритый – мастер по ремонту, а лысый – директор ресторана или лицо, приближенное к нему.

В вестибюле ресторана я увидела несколько крепких парней с металлоискателями. Ребятки проверяли посетителей на предмет оружия и взрывных устройств. Первая моя мысль была о револьвере в кобуре, который я спрятала на бедре под платьем. Вдруг его обнаружат? Это может стать проблемой.

Меня обогнала пара молодых людей. Парни с металлоискателями проверили лишь кавалера, а девушка преодолела охрану беспрепятственно. Я смело двинулась вперед с обворожительной улыбкой на устах, и все прошло как по маслу.

Пройдя в зал, я поискала глазами высокого блондина атлетического телосложения, жаждущего встречи со мной. Однако меня ждало жестокое разочарование. Из-за столика, приветливо улыбаясь, навстречу мне поднялся низенький полный парень лет тридцати. Наверное, он считал себя высоким.

Я подошла, и молодой человек галантно отодвинул для меня стул. Подскочивший официант подал мне меню.

– Можете звать меня просто Владик, – предложил Авдеев, потягивая сухое вино из бокала.

– Благодарю вас, но я предпочитаю обращаться к нанимателями по имени-отчеству, – ответила я холодным тоном, на что Авдеев пожал плечами, дескать, как знаете.

– Могу порекомендовать королевский салат из кальмаров, коктейль из морского гребешка с рисом в шафрановом соусе – очень экзотическое блюдо, – с жаром заговорил официант, наклонившись ко мне. – Еще из холодных закусок могу порекомендовать «Богатый улов» – сыр, рыба, свежий огурец, немного лимонного сока – очень пикантный вкус. На горячее лучше всего свиная вырезка в клюквенном соусе или мясо по-шотландски, а на десерт «Русская березка» или парфе из шоколада.

– Так, – прервала я официанта, – мне салат «Свежесть», но без майонеза, горячего не надо, а на десерт мороженое с черникой.

– Мороженого нет, но есть молочный коктейль, – нахмурился официант.

– Тогда давайте «Русскую березку».

– А что будете пить? – спросил погрустневший официант.

– Ананасовый сок, – огорчила я его еще больше.

– Вы, наверно, на диете, – подмигнул мне Авдеев. – Хотя, вам с вашей фигурой…

– Я не на диете, – отрезала я, – просто я заказала то, что не портится на жаре.

– Знаете, я думаю, у них есть холодильники, – снисходительно улыбнулся Авдеев, – на дворе двадцать первый век как-никак.

– А у меня предчувствие, что холодильники в ресторане неисправны, – сказала я, напустив на себя загадочный вид.

– Вы что, ясновидящая? – спросил Авдеев, разглядывая меня своими по-детски распахнутыми глазами.

– В моей работе это не лишнее, – заметила я, незаметно бросая взгляды по сторонам. На другой стороне зала пировала компания ребят явно бандитского вида. Остальные посетители выглядели прилично.

Официант принес заказ – мой салат и сок и креветки с огурчиками и зеленью для Авдеева.

– Зря вы отказались, – улыбнулся Авдеев, поглощая креветки, – необычный вкус, я таких раньше не пробовал.

– Я вас предупреждала, – указала я на его вилку с нанизанным на нее ломтиком помидора.

– У меня крепкий желудок, – заверил меня Авдеев и потянулся за бокалом вина. – Знаете, носишься целый день туда-сюда, поесть даже по-человечески некогда… Можно вам предложить бокал вина или, может, водочки за знакомство?

– Нет, спасибо, я за рулем, – ответила я сухо.

Пустая болтовня Авдеева начинала меня утомлять. Мне не терпелось перейти непосредственно к делу.

– Вы такая печальная, у меня прямо сердце разрывается, – весело подмигнул Авдеев, – как заставить вас улыбнуться?

– Расскажите о своем деле, и я буду смеяться до колик в животе, – съязвила я, отодвигая салат.

– Хм, наверное, ваша работа, наложила на вас свой отпечаток, поэтому вы такая серьезная, – с умным видом изрек Авдеев, изучая на свет вино в бокале, – хорошо, – поспешно добавил он, – если вы настаиваете, перейдем к делу. У меня есть друг Антон. Мы вместе учились в школе, потом пошли каждый своей дорогой – я в туристический бизнес, он занялся металлом, но мы продолжали иногда видеться – ну там ресторан, сауна, шашлыки на природе. И вот последний раз сидим в ресторане, а он мне говорит, что недавно на его отца, похоже, было совершено покушение.

– Что значит «похоже, было»? – спросила я.

– Ну, как-то неясно все до конца, – замялся Авдеев. – Антон говорит, что отец сидел дома с соседом, потом они решили выйти на улицу. Отец Антона задержался на минуту, а когда вышел, сосед лежал в подъезде с проломленной головой и с вывернутыми карманами. Если бы они вышли вместе, то наверняка убили бы обоих.

– Банальное ограбление. – высказалась я. – Почему возникла версия, что это покушались именно на жизнь отца Антона?

– Дмитрий Иванович заметил, что за ним с некоторых пор следят бандиты. Отец Антона раньше работал в КГБ, поэтому обнаружить слежку для него не составляет труда. Так, по крайней мере, говорит Антон, – пояснил Авдеев, искоса наблюдая а официанткой, суетящейся за соседним столиком.

– Интересно, чем же занимается отец Антона, что за ним устроили слежку бандиты? – спросила я.

Мой собеседник нехотя перевел взгляд с ног официантки на меня и ответил:

– Дмитрий Иванович антиквар, собирает всякую старину. Антон говорит, что у старика раритетов в квартире на несколько миллионов долларов.

– Ясно, – пробормотала я.

– Евгения Максимовна, может, перейдем на «ты»? – мягко предложил Авдеев, строя мне глазки.

– Нет, не стоит, – охладила я его пыл, – я с клиентами на «ты» не перехожу.

– Минуточку, – воскликнул Авдеев радостно, – фактически вашим нанимателем будет отец Антона или сам Антон. Я лишь поспособствую вашему воссоединению, и, таким образом, нам ничто не помешает насладиться прекрасным вечером.

– А ваша жена тоже не будет против? – небрежно спросила я.

Авдеев удивленно заморгал, но затем, справившись с замешательством, натянуто хохотнул:

– Какая жена? Я свободен, как ветер.

– А вот это ваше движение. – Я показала, как Авдеев по привычке во время разговора крутил большим пальцем левой руки несуществующее обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. – Не хватает привычного украшения на пальчике? Верно?

– А если я развелся, – с наглым видом, не желая признавать поражение, заявил Авдеев.

– Разведенные мужчины не выглядят так, как вы, – сказала я с расстановкой и добавила: – И не носят фотографию жены и детишек в бумажнике.

Краем глаза я видела, как дернулась рука Авдеева в стремлении проверить целостность бумажника, однако директор турагенства вновь успокоился и нацепил на лицо нагловатую улыбочку.

– Откуда вы знаете, что у меня в бумажнике? – проговорил он, откинувшись на стуле.

– Женская интуиция, – сказала я, глядя ему прямо глаза. – Если вам нечего скрывать – продемонстрируйте мне содержимое своего бумажника.

– А не слишком ли это будет? – прищурился Авдеев.

– Предлагаю забыть последнюю часть нашего разговора, – примирительно сказала я. – Сосредоточимся на деле, а не на посторонних предметах.

– Сосредоточимся, – охотно кивнул головой Авдеев.

– Скажите, Владислав, кроме подозрений отца Антона, было ли что-нибудь, что указывало бы на то, что жизни старика угрожала опасность? – спросила я незадачливого плейбоя. – Я берусь только за серьезное дело.

Помолчав и как бы нехотя Авдеев заговорил:

– Когда я с ними разговаривал по поводу случившегося, у меня сложилось впечатление, что отец Антона что-то скрывает, недоговаривает. Возможно, он даже знает, кто на него покушался, и хочет разобраться сам, считает себя крутым – в семьдесят-то лет. И Антон весь в него – «Мы сами разберемся». – Он грустно улыбнулся и добавил: – Моя интуиция подсказывает мне, что они доиграются в суперменов.

– Великолепно, – подвела я итог, – то есть вы хотите, чтобы я работала на людей, которые ни за что не хотят слышать о помощи посторонних и меня, вероятно, даже на порог не пустят.

– Это я беру на себя, – самоуверенно заявил Авдеев, – я умею убеждать.

К нашему столику не спеша, вразвалочку направился слоноподобный громила.

«Ну, начинается», – подумала я с досадой.

– Что, красавица, потанцуем, – обратился громила ко мне хриплым басом.

– Девушка не танцует, – напыжился Авдеев, стремясь произвести на меня впечатление своей беспримерной храбростью.

– Я не с тобой, чмо, разговариваю, – процедил сквозь зубы бугай, стискивая своими жирными пальцами-сардельками мое плечо.

Авдеев опасливо скосил глаза на охранников у входа в зал. Те даже не смотрели в нашу сторону.

– Отпусти ее, или пожалеешь, – угрожающе произнес Авдеев, багровея. В его голосе стали заметны признаки паники.

– Я потанцую с ним! – сказала я Авдееву. – Мне не так много осталось жить, не отказывай мне в последней радости, – проговорила я тихо, а потом, приветливо улыбнувшись жирному отморозку, пропела нежным голосом: – Пойдемте танцевать, прекрасный юноша.

Юноша замер, нависнув надо мной мрачным утесом. Его хватка заметно ослабла. Сбитый с толку Авдеев, глядя на нас, силился понять, что же происходит.

– Я че-то не понял, красавица. Ты че, копыта собираешься откинуть? – медленно произнес бандит.

– Я путешествовала по Африке и от обезьянки заразилась спидоносной проказой, – сказала я, печально потупив взор. – Но не волнуйся, после танца протрешь руки концентрированной хлоркой и не заразишься, наверно. – Для достоверности я пустила слезу, вспомнив, как на первом курсе Ворошиловки на тренировках по сверхизнурению я показала второй результат, а первой стала эта стерва Катька.

Бандит отдернул от меня руку и с ужасом несколько секунд созерцал свою пятерню, потом посмотрел на меня, как на демона смерти, не в силах вымолвить ни слова.

– Не волнуйтесь, СПИД же не передается через прикосновения, а это практически то же самое, что и СПИД, только еще внутренние органы разлагаются, – попыталась я его успокоить.

Проходивший мимо официант, услышав наш тихий разговор, выронил из рук поднос с тарелками прямо на пол.

– Да ты что ж, сука, – задушенно проговорил громила, потрясая «зараженной» рукой, и бросился вон из зала. Я села на место с чувством глубокого удовлетворения.

– Про спидоносную проказу вы, конечно, пошутили? – с неуверенной улыбкой спросил Авдеев. – Такой болезни не существует.

– Нет, – спокойно ответила я, – я не шутила. Это был тактический ход, чтобы избежать драки. Видите тех приятных молодых людей с короткими стрижками за столиками рядом с пальмой, – кивнула я в сторону шумной компании, – наш крупногабаритный друг один из них. Глядя на их лица, можно предположить, что дело могло закончиться стрельбой, вот и пришлось соврать.

– А вас не волнует репутация спидоносицы? Тарасов-то городок небольшой, – спросил Авдеев, с неприязнью разглядывая недоеденные креветки.

Я была настроена оптимистично, поэтому ответила:

– О репутации не волнуйтесь. Бандюган будет молчать, что дотронулся до больной СПИДом, а официант не раскроет рта, чтобы не лишиться работы. Как думаете, много ли будет в ресторане посетителей, если пройдет слух, что его посещают ВИЧ-инфицированные? Для глубинки СПИД и чума – одна сатана.

Авдеев, подумав, согласно кивнул.

– Полагаю, вы правы на этот счет. – Посмотрев на меня, он криво улыбнулся. – Знаете, когда вы встали, я подумал, что сейчас начнется демонстрация приемов карате. Пара ударов – и громила валяется на полу с разбитой рожей. Что-то типа того…

Наблюдая за приближающимся к нашему столику лысым типом в кремовом костюме, которого сопровождал испуганный официант, я сказала: – У моего папаши-генерала был друг, он занимался подготовкой инструкторов всех силовых ведомств. Так вот, про телохранителей он как-то сказал, что в первую очередь телохранитель должен уметь предотвратить опасность, причем незаметно для окружающих. Когда дело доходит до стрельбы и рукоприкладства – это позорная двойка телохранителю.

– Черт, у меня из-за этого борова весь аппетит пропал, – пожаловался Авдеев, украдкой поглядывая на возвратившегося в зал бандита.

– Я попрошу вас покинуть наш ресторан, – раздался рядом с нами тихий, но непреклонный голос.

Я спокойно посмотрела на лысого в кремовом пиджаке и отвернулась. Авдеев же встрепенулся от его слов, словно ужаленный.

– С какой это стати? – Голос Авдеева был полон негодования. – Я уже тридцать пять минут жду свой заказ, и после этого меня еще гонят взашей!

– Если вы не уберетесь по-хорошему, я позову охрану, – предупредил нас лысый. Официант испуганно пялился то на нас, то на своего шефа, ожидая развязки неприятной ситуации.

– А что сделает с нами ваша охрана? – невинно поинтересовалась я. – Ко мне, например, применять рукоприкладство категорически не советую. При моей болезни легко открывается кровотечение. У вас тут все будет в моей крови, и завтра можете менять вывеску своей забегаловки на «загубленную дыру», потому что к вам все равно больше никто нос не покажет.

Скрипя зубами и пританцовывая на месте от бессильной злобы, лысый позволил нам закончить трапезу. Официант, обслуживающий соседний столик, старался не дышать, делал все быстро, а потом несся прочь галопом. Кое-как доев горячее, Авдеев отказался от десерта, посмотрел на часы и предложил немедленно поехать к Антону.

– Владислав, не поздно ли? Уже почти десять, – спросила я.

– Нормально, он меня ждет. Я обещал перед отъездом заехать к нему попрощаться, – отмахнулся Авдеев. Познакомлю вас с ним, поставлю, так сказать, перед фактом.

Авдеев расплатился по счету, и на моем «Фольксвагене» мы поехали к Антону. По дороге Антон попросил притормозить у супермаркета. Вернулся он с пакетом, из которого торчала бутылка коньяка и палка копченой колбасы. Внутри была еще какая-то закуска и две бутылки минеральной воды. Одну из бутылок «Нарзана» он протянул мне, а вторую взял себе. С надеждой посмотрев на меня, спросил:

– Есть открывалка?

– Нет, – ответила я и, бросив свою бутылку на заднее сиденье, завела двигатель.

Вздохнув, Авдеев достал из внутреннего кармана пиджака обручальное кольцо, водрузил на палец, а затем лихо открыл им бутылку.

– Эти креветки как-то не пошли, – виновато улыбнулся Авдеев? сделав глоток, поморщился. – Здесь направо.

Я послушно свернула с проспекта. Мы очутились на узкой улице с односторонним движением, забитой машинами, оставленными своими хозяевами на ночь. Лицо Авдеева между тем покрылось бисеринками пота. Он торопливо опустил боковое стекло, сославшись, что ему нечем дышать, сделал еще один глоток из бутылки и, снова поморщившись, буркнул:

– Наверное, все чертова жара.

Я свернула, повела машину вдоль городского парка.

– Останови! – резко вскрикнул Авдеев, побелев, словно мел, и, лишь только «Фольксваген» остановился, мой новый знакомый молнией кинулся в заросли карагача.

Проверив аптечку в багажнике, я нашла то, что искала, – таблетки активированного угля. Кому-то это сейчас очень пригодится.

Вернувшийся Авдеев сильно смахивал на зомби: вытаращенные глаза, черные круги под ними. Извинившись, он прополоскал рот остатками минералки, со злостью швырнул пустую бутылку в кусты и сел в машину.

– Не понимаю, что со мной? – произнес Авдеев с недоумением.

– Испорченные морепродукты. В частности, креветки, – сказала я будничным голосом, – обычное пищевое отравление, – и протянула упаковку таблеток? – это активированный уголь. Выпейте сразу штук десять. Минералка на заднем сиденье.

– Да я уже в норме, – начал Авдеев отбрыкиваться, но фокус не удался. Я почти силой накормила его углем, и мы, наконец, добрались до места.

– Может, отложим переговоры до завтра? – предложила я Авдееву, который, немного пошатываясь, пошел к подъезду элитного дома, расположенного в самом центре города, с видом на набережную.

– Какой завтра, – проворчал Авдеев, – завтра я буду за тысячу километров отсюда.

Я поставила машину на сигнализацию и поспешила за ним.

– Антоха, отворяй ворота! – заорал Авдеев в домофон так, что залаял бультерьер, запертый на балконе второго этажа.

– А что это за хрен с горы ломится ко мне посреди ночи, – приветливо прорычал мужской голос из домофона, – вот щас выйду и рога обломаю.

Авдеев? нисколько не смутившись приемом, вытащил из пакета бутылку коньяка и демонстратино помахал ею перед видеокамерой.

– Ну ладно, заходи, – смягчился говоривший.

Дверь тихо открылась. Я поднялась по ступенькам и вошла в подъезд вслед за Авдеевым.

– Вы всегда так мило общаетесь со своим другом? – спросила я у него.

– Да это мы так шутим. Не обращайте внимания, – сказал Авдеев, поднимаясь по ступенькам на площадку первого этажа.

Антон оказался высоким, кареглазым, с наметившимся брюшком парнем одного возраста с Авдеевым. Светлые, коротко стриженные волосы, простое, с крупными чертами лицо, я бы даже сказала «совковое». Он встретил нас в одних боксерских трусах. На шее болталась толстая золотая цель с массивным крестом.

Бандит или близок к этому, решила я с первого взгляда.

– Вадик, да ты… нехороший человек, не мог сказать, что придешь не один, – возмутился Антон, пожирая меня глазами.

– Евгения Максимовна, это мой старинный друг Антон, прошу любить и жаловать, – представил мне своего друга Авдеев и, тронув меня за плечо, напыщенно произнес: – А это, Антоха, легендарная Евгения Максимовна Охотникова, телохранитель экстра-класса, про которую я тебе столько рассказывал.

– Да не может быть, – нахмурившись, пробормотал Антон, разглядывая меня еще пристальнее, чем в первый раз. – Я-то думал, там какая-нибудь культуристка, стриженная под машинку, с лицом, как у мужика, а вы просто…

Он не мог подобрать слов, поэтому я закончила за него:

– Сногсшибательная, неземная, луноликая…

– Владеет всеми видами оружия, черный пояс по карате.