«Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема! Буровский Андрей

США – проблемы эмиграции

Еврейская эмиграция из Российской империи в США была и в середине XIX века – вопрос только масштабов явления. До 1870 года переселилось в США порядка 10—15 тысяч евреев. С 1871 по 1880 год – 41 000. Но стоило грянуть погромам – и в одном только 1882 году приехало 10 489 человек! А с 1884 года еврейская эмиграция из Российской империи в США стала заметным фактором в жизни обоих государств и еврейства. Максимум эмиграции пришелся на 1906 год, но уже в 1882 году «Нью-Йорк таймс» задавала вопрос: а что делать американцам, если все 3 миллиона русских евреев захотят переселиться в США? У американцев мнения разделялись от готовности принять все три миллиона до намерения отправить обратно в Россию уже приехавших. Последнее мнение высказывалось и евреями – как я понимаю, в русле пресловутой «еврейской солидарности».

В начале XX века каждый год из России уезжало 150—180 тысяч евреев, и до 1914 года уехало в общей сложности 2 миллиона человек. Далеко не все они устроились так уж замечательно, но ведь многие и пробились в средний класс американского общества – пусть не сами, пусть в своих детях.

Два миллиона работящих, поколениями грамотных россиян… Похоже, Россия до сих пор не осознала, какое огромное человеческое богатство потеряла. Называют буквально десятки и сотни имен американских ученых, писателей, киношников, миллионеров. Общее у них только одно: это евреи происхождением из «бывших русских людей», потомки выехавших с Украины и из Белоруссии.

Представим на мгновение, что не был «увезен в чемодане» родителями Исаак (Айзек) Азимов, по документам – Исаак Иудович Азимов. Этот человек, если верить документам, а их подделывали не раз, родился 2 января 1920 года в местечке Петровичи Мстиславского уезда Могилевской губернии. Его родители, Хана-Рахиль Исааковна Берман (1875—1973) и Иуда Аронович Азимов (1896—1969), назвали его в честь покойного деда по матери, Исаака Бермана. Родным и единственным языком Айзека в детстве был идиш. По-русски родители в семье не разговаривали, а из литературы давали сыну в основном рассказы Рабиновича – Шолом-Алейхема.

Будущего ученого и писателя увезли в возрасте трех лет. Родители поселились в Бруклине и открыли кондитерский магазин, а Айзек стал учиться… За свою невероятно плодотворную жизнь Айзек Азимов написал около 500 книг, в основном научно-фантастических и научно-популярных – от астрономии до литературоведения. Некоторые придуманные им слова – позитронный, роботехника, психоистория – стали научными терминами и частями английского языка.

Айзека Азимова вместе с Хайнлайном и Артуром Кларком часто включают в «большую тройку» самых популярных фантастов США.

Этот человек вполне мог остаться в России и свои книги писать на русском языке. Айзек Азимов – это даже не проигранный нами чужак, которого мы не смогли привлечь. Это свой, уроженец Российской империи, которого мы оттолкнули и потому потеряли.

И знаменитый филолог, нобелевский лауреат Наум Хомский – выходец из России. В США приехали его родители, гебраист профессор Уильям Хомский (1896—1977) с супругой Элси Симоновской.

Впрочем, имена называть можно долго.

И Айзек Азимов, и Наум Хомский – это потерянные соотечественники. В русской среде отношение если не к ним самим, то к рассуждениям типа этого чаще всего агрессивное. Почему-то русские исходят из того, что все уроженцы империи обязаны ее обожать и быть ей преданы. Они очень эмоционально реагируют на отъезды евреев и считают их почему-то «предателями». Им приятно считать, что «им же хуже», и они очень сердятся оттого, что уехавшим в США евреям и их потомкам хуже, очевидно, не становится.

Для полной ясности картины договорю: ни один человек ничего никому не «должен». А человек, говорящий и думающий на идиш, – это еще не соотечественник, это разве что потенциальный соотечественник. Люди эти проиграли, конечно, – пришлось плыть за океан, приспосабливаться и к совершенно новой химии среды, и к обычаям, и к языку. Много трудностей и опасностей, которых могло бы не быть. Но несравненно больше потеряла страна, которая не сумела их включить в себя и принять. Потому что свои книги Азимов и Хомский могли бы написать по-русски. Они могли бы быть нашими соотечественниками, а не «бывшими соотечественниками» и не потомками «бывших соотечественников». Их работа была бы частью славы России, а не славы Америки. Все это могло бы быть, и все было потеряно по глупости и жестокости трусов, боявшихся более активных и более умных евреев. И потому с тупостью пьяного ишака отказывавшим им в равных правах.

А Америка выиграла именно потому, что ее основатели, голландцы и англо-саксонские диссиденты, не побоялись евреев, дали им равные права. А получили за это и от этого во много десятков раз больше. Ум, храбрость и динамизм вознаграждаются.

Сами эмигранты в конце концов ВЫИГРАЛИ. Они смогли реализовать свои таланты на языке лидирующей на Земле культуры: не так плохо. В какой-то степени они своей активностью и мозгами решили спор между возможными лидерами Земли: кому быть лидером?!

Россия евреев в XIX – начале XX века отвергла, почти половина ашкеназских евреев уехала в Англию и в США.

Германия евреев чуть не уничтожила – немногим позже.

А англо-саксы евреев принимали с XVIII века, всем давали равенство прав, продвигали евреев, радовались их успехам, помогали поддерживать единоверцев во всем мире… Наконец, англо-саксы, зная еврейскую силу, не вели себя, словно обиженные детки.

И в России, и в Германии люди словно бы капризно оттопыривают губы и ноют: «Они неправильные… И власть у них неправильная… Это несправедливо…» И пытаются сделать так, чтобы было «правильно» и «справедливо»: придерживают евреев, постоянно обвиняют в нечестности, не пускают их делать карьеры, отнимают уже накопленное ими. Словом, вместо честной конкуренции личностей навязывают групповую конкуренцию народов, с собой в качестве непререкаемого лидера во главе.

А англо-саксы не «сдерживают» евреев и используют их потенциал. Хвалят за заслуги. Дают делать карьеру и накапливать богатства. Радуются их потенциалу.

И политику ведут – реальную. Выгодно было пустить евреев в страну? Пустили. Надо было договориться с сионистами в 1918-м? Договорились. Полезно поддерживать еврейский капитал? Поддержали.

Так что если мы об эмигрантах… Никаких причин для сожалений или сомнений у них и их потомков быть не может. У них могут быть сентиментальные чувства к далекой заокеанской стране, может быть, желание раз в жизни увидеть полустертые буквы древней письменности на могильных плитах белорусского местечка. Но и только… А сожалений у них нет, потому что выбор – правильный. И они не пожалеют о нем. И ничего им за это не будет. И на смертном одре они не вскрикнут: «Ах! Зачем мы покинули Россию! Там было так хорошо!»

Порадоваться бы, что хотя бы некоторые, кого отталкивали, кому мешали, порой упорно оставались россиянами. Например, Самуил Маршак. Между прочим, он вполне мог бы и остаться в Британии, никто его оттуда не гнал. Трудно представить себе русскую культуру XX века без пушистой доброты его сказок, без его красивых стихов и детских пьес. В той же степени, в какой трудно представить себе Айзека Азимова членом Санкт-Петербургского союза писателей. Наума Хомского – профессором МГУ.

А жаль… вдвойне жаль, потому что Маршака мы воспринимаем как должное, не понимая: он подарил нам себя ВОПРЕКИ тому, как отнеслась к нему Россия в начале жизни.

В.И. Вернадский писал в начале XX века: «Что вы делаете! Что творит Россия! Она же изгоняет свой интеллект!»

Не помогло. НЕ услышали.

Изменения отношений между странами

Попав в унизительную зависимость от США, Россия «вдруг» заметила: колоссальная еврейская эмиграция ухудшила отношения России и США. На протяжении почти всего XIX века эти отношения были очень хорошими. Реяла над головами вряд ли справедливая, но интересная мысль о том, что души россиянина и американца чем-то похожи – просто в силу громадности обеих стран.

Но вот в США въезжает 100 тысяч евреев из России… Пятьсот тысяч… миллион… два миллиона… Сама громадность эмиграции доказывает: что-то в России не в порядке. Из благополучной страны не бегут такие полчища людей, тем более одной национальности. Тем более за считаные годы. Тем более – люди-то очень хорошие!

А к тому же эти беженцы создают общества для помощи тем, кто еще остался в России, пишут статьи, рассказывая весьма нелицеприятные вещи, ведут пропаганду.

Или вот такая история…

В 1880 году два американца – Генри Пинкос и Макс Вельжинский – приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форсмажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба – евреи. Тем более оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!

«Тем более… Сами должны законы знать! «– ответили Вельжинскому и Пинкосу.

Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» – с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи.

Для американцев это дикость. В 1-й статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».

Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданной которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец; на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! На него действуют те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…

В свое время голландцы хотели, чтобы Испания признала право голландского гражданина независимо от вероисповедания. Теперь в роли Голландии оказываются США, а Россия, увы, в роли Испании.

Тут сталкиваются две совершенно разные логики, два принципиально разных отношения к человеку.

Согласно американской логике, человек лично, самостоятельно, не спрашиваясь у начальства, может изменить свое гражданское состояние. Он въехал в США и стал гражданином этой страны. По ее законам он гражданин и за ним стоит, его защищает вся мощь американского государства. Помогая своему гражданину, США готовы посылать канонерки к берегам «банановых республик», устраивать нудные споры с русским правительством. У чиновников Российской империи совершенно другая логика. Они убеждены, что человек, во-первых, кем родился – тем и будет до самого конца. Мало ли кто представит какие бумажки? Если даже человек и в силах что-то изменить – то исключительно крестившись.

Не надо представлять себе позицию американцев как альтруистическую борьбу за права человека. Чего не было, того не было. Во время встречи с министром иностранных дел Российской империи Н.К. Гирсом американский поверенный У. Хоффман вполне откровенно заявил, что «как только будут признаны равные права американских евреев за границей, интерес к антисемитской деятельности царского правительства исчезнет. Пока же этот интерес объясняется не желанием вмешательства во внутреннюю политику империи, а стремлением защитить граждан США от дискриминации…»[50]. То есть, говоря попросту: мордуйте своих евреев, как хотите, но признавайте права наших.

Интересно, что европейские державы, светочи демократии и прогресса, в этом вопросе дали слабину: Франция вообще не захотела вмешиваться (в ней самой поднимался вал антисемитизма). Англия пыталась что-то изменить, но, увидев бесполезность своих попыток, отступилась. Британский гражданин, если он еврей, подчинялся в Российской империи ее законодательству.

Только Америка пошла до конца в этом вопросе.

И если правительство интересовалось в основном собственными гражданами, широкая общественность в США полагала: нужно помочь евреям в России! Задолго до погромов 1881 года печать США публиковала резкие, осуждающие статьи в адрес царского правительства. После же известий о погромах прошел ряд митингов в разных городах. В Нью-Йорке такой митинг проходил в одном из самых больших залов города, и участвовали в нем член палаты представителей С. Кокс, сенатор К. Шурц, бывший государственный секретарь У. Эвартс, верховный судья Дэвис и самые известные в стране протестантские проповедники Дж. Галь, Г. Кросби и Дж. Ньюмен. Обращаю внимание читателя: явно не одни евреи собрались на митинг!

Это важно потому, что слишком часто действия США объясняются «еврейским лобби»… В действительности государственный департамент прилагал максимальные усилия, чтобы не поддаваться давлению влиятельных еврейских общин, и фактически ничего не сделал для давления на Российскую империю. Но «зато» американский посланник У.Х. Хант, назначенный в Петербург в 1882 году, съездил на Юг России, изучил «еврейский вопрос» и написал обширный отчет о положении евреев в России. По мнению Ханта, если судьба российских евреев и изменится – то не из-за нажима иностранных государств. А в силу того, что императорское правительство откажется от религиозной и национальной дискриминации.

Спустя 9 лет американцы опять изучили «еврейский вопрос» в России. Обеспокоенные массовым въездом в США евреев из России и Европы, американские власти создали комиссию из пяти человек. В Лондоне комиссия разделилась, и в Россию и Германию поехали суперинтендант Нью-Йорка полковник Джон Вебер и доктор Кемпстер из штата Висконсин.

До поездки по Югу России американцы направились в Москву, на что был довольно мрачный повод: новый московский губернатор великий князь Сергей Александрович распорядился выслать из Москвы вообще всех евреев-ремесленников. Выселено было порядка 20 тыс. человек, причем тех, кто заявлял об отсутствии средств на переезд, отправляли по этапу полицией, попарно сковывая кандалами с настоящими преступниками.

Американцы осмотрели заброшенные дома в Зарядье и Марьиной Роще, видели Брестский вокзал, где лежащие на полу истощенные люди ждали поездов на Минск, они встречались со множеством людей, даже посещали Бутырскую тюрьму и получили там фотографии этапируемых и образцы кандалов.

Потом американцы отправились в Минск, Вильно, Белосток, Гродно, Варшаву. Они признавались своим проводникам по России – П.Я. Левенсону и Г.Б. Слиозбергу, что не доверяли газетным публикациям, считая их пропагандистскими и сильно преувеличенными. «Но действительность оказалась куда страшнее всего описанного в газетах и журналах».[51]

Американцы находили положение русских евреев безнадежно тяжелым, ни в какие действия власти не верили, и единственным выходом для евреев считали массовую эмиграцию через океан. Довели…

Солженицын полагает, что самое пикантное в работе этой комиссии – что полиция в России… вообще не заметила той комиссии. Действительно не заметила или «не заметила» за приличную мзду – не берусь судить.

В 1892 году Отчет этой комиссии был напечатан в материалах Конгресса США; скажу коротко – он не прибавил добрых чувств к Российской империи в Америке. Достаточно сказать – в 1892 году требования в защиту российских евреев включили в свои предвыборные платформы и демократы, и республиканцы. Действия российского правительства казались американцам невероятно тупыми и грубыми, попирающими самые элементарные права человека.

Изменение отношения к России в США – явно произошло. Под влиянием евреев? Да. Под влиянием тех, кто вынужден был бежать с родины. Это знали в России начала XX века, об этом откровенно писали эмигрантские историки, об этом пишут их потомки.[52]

Евреи, политика и деньги

Как правило, крупнейшие еврейские банки США основаны вовсе не русскими евреями. «Кун, Леб» основан выходцами из Германии. Из Германии приехал и знаменитый Яков Шифф, один из самых активных врагов правительства Российской империи, поддерживавший практически все революционные группы – лишь бы они помогали свалить русское правительство.

Что деньги – это политика, в наше время известно всем, это даже банально до скучности. Российская империя получала различные займы на самых различных условиях – и от государств, и от частных банков. На посту главы банка «Кун, Леб» Яков Шифф последовательно отказывал в займах для России и направлял свое влияние на то, чтобы и другие банковские группы давали поменьше и пореже. Но в то же время он финансировал и «группы самообороны» евреев – то есть незаконные вооруженные формирования на территории Российской империи. А во время русско-японской войны предоставил Японии заем в 200 миллионов долларов.

В 1904 году правительство ищет возможности занять денег, и по поручению Плеве за границу едет Г.Б. Слиозберг – выяснить, дадут ли денег еврейские финансисты. Ситуация с точки зрения нравственности – анекдотическая и неприличная: давить народ, видя в них источник всяческого вреда, – и одновременно просить денег у их сородичей!

Яков Шифф высказался в том духе, что он может «вступать в финансовые отношения только с правительством, которое стоит на почве признания равенства всех граждан в политических и гражданских правах», и что «финансовые отношения можно поддерживать только с цивилизованными странами».[53]

Парижский Ротшильд тоже «не расположен пойти на финансовую комбинацию даже при тех облегчениях, которые русским правительством могут быть даны евреям».[54]

Но ведь «облегчения» означали только вариации внутри уже существующего положения вещей – что-то вроде разрешения заключенному покрасить камеру в веселенький цвет или предоставления большей по площади камеры с ажурными решетками.

Есть сведения, что Витте во время своего визита в Америку посетила целая делегация еврейских финансовых магнатов во главе с Яковом Шиффом. Естественный вопрос: как видится Витте перспектива предоставления евреям всей полноты прав? «Как постепенная», – ответил якобы Витте, и это сразу же наткнулось на бешеное возражение. «Если так – то грянет революция, настанет республика, и она сразу даст все права!»

С этим эпизодом связана история из серии «Брусиловский анекдот», подлинность которой очень непросто проверить. Но нечто такое вполне могло и быть…

Согласно этой истории, шофером графа Витте был некий морской офицер, лейтенант по имени Васенька – а фамилию парня смыли бурные воды истории. Якобы сразу после встречи с Шиффом и остальной… (опускаю эпитет) Сергей Юльевич спустился и сел в авто. Отношения у него с шофером были доверительные, и Васенька спросил, что, мол, произошло. Граф Витте рассказал, не удержавшись от комментариев.

«Ваше благородие, Вам достаточно приказать!» – откомментировал Васенька и похлопал рукой по своему кортику.

Иногда я думаю даже – а почему граф отказался дать Васеньке применить кортик против Якова Шиффа?! Ну ладно, финансовых тузов было много, не все они были такие уж старые люди; от одного Васеньки, наверное, кто-нибудь бы и отбился, убежал, потом еще и орал бы про разбойное нападение (это после организации разбоя в международном масштабе!).

Но кто мешал тому же графу Витте подстеречь тех же магнатов – тем более сами они к нему идут… Подстеречь или заманить в укромное место, да и пустить против них целый взвод Васенек! Дерзкий налет на врагов Российской империи в их собственном логове мог бы дать самый неожиданный результат… А то – чего размениваться по мелочам, на отдельно взятого Шиффа – завести целую спецслужбу по вылавливанию и отстреливанию революционеров – что еврея Гершуни, что русского Савинкова.

Наверное, останавливал и кодекс чести офицера – может быть, несовременный, не приспособленный к реалиям нового безумного столетия, но в те годы еще очень действенный. Но, думаю, останавливало иное… Главное – во имя чего это все? Чтобы сановные старцы дальше могли бы храпеть на Государственном совете? Чтобы и дальше можно было не делать ничего, тупо прожирать будущее страны, а ответственность за развал валить на евреев? Ну их к черту лысому, что евреев, что дурных жирных старцев…

Кое-что о революциях

Весь XIX век бродил по Европе призрак коммунизма. Неподалеку от него ковылял его чуть-чуть более приличный братец – призрак социализма. К этому можно относиться как угодно; можно сколько влезет укоризненно качать головой и грозить пальчиком предкам, но нельзя одного, сущей мелочи: нельзя сделать бывшее – небывшим.

Интеллигенция в Европе в основном была «левой», то есть или либеральной, или революционной. В разных странах в разной степени – скажем, Франция очень отличалась своей левизной и от Британии, и от Германии, и от рьяно католической Италии. Но в целом Европа была «левой».

И получилось так, что Россия как государство в глазах Европы стала пережитком, грубым полицейским государством. Тот, кто хотел сокрушить это государство, становился для Европы «своим», «правильным» человеком, и ему следовало помогать.

Евреи оказались и в самой Европе на 99% «левыми», а 1% «правых» евреев были в основном религиозные фанатики или иные дикие создания. Евреи были «свои в доску» как раз для «левых» – народ, выведенный из гетто Французской революцией, введенный в историческое бытие идеями «Свободы, Равенства, Братства». Российская империя как государство не имела права на существование без кардинальной смены политического строя. Русский народ осуждался за то, что терпит царизм и не поднимается на революцию. «Своими» из русских были на Западе только крайние либералы и революционеры.

Эту позицию легко раскритиковать, причем сразу со многих позиций, но я ведь и не утверждаю, что позиция эта продуманная и разумная. Я утверждаю только, что так думало 90% европейской интеллигенции и что это определило позицию Европы в отношении русских евреев.

Евреи стали для Европы или «жертвами царизма» – даже когда американские газеты писали о странных и забавных чертах евреев, приехавших из России, – их чрезмерной религиозности, нечистоплотности, неведении современного мира, – то и тогда эти черты оправдывались «гонениями», «мучениями», «сознательной политикой царизма держать народ в невежестве».

Или стали «героическими борцами за свободу». Порой даже левая пресса в Российской империи высмеивала преувеличенные, раздутые сведения об участии евреев в «освободительном движении» и понесенных ими потерях. «Варшава. Расстреляно в крепости 11 анархистов. Из них 15 евреев».[55]

Опять же, можно засмеяться – но что поделать?! Вот такие сообщения вместе с историями про зверства погромщиков – все эти вбитые в головы гвозди, изнасилование младенцев в утробе матери, Николай II, лично составляющий инструкции погромщикам, и прочий бред и совершеннейший сюрреализм – они и формировали у Европы представление о происходящем.

То есть были действия эмигрантов-евреев, была поддержка их диаспоры, но не это главное. Главное было в том, что само Государство Российское и 99% русского народа были «правые», а евреи на 90% были «левые». И в результате вот история с Гершуни, в качестве яркого примера.

Когда Гершуни наконец арестовали и приговорили к смертной казни, император все-таки его помиловал, причем по собственной инициативе, без его просьбы. Гершуни бежал с каторги, из знаменитого Акатуя в бочке из-под капусты. Через Владивосток бежал в Америку, а оттуда в Европу (вот тема для детективного романа!).

Беглый каторжник Гершуни жил во Франции и Италии вполне открыто, под своим именем, даже писал в местные газеты. Царское правительство требовало его выдачи – но демократическая общественность стала горой и не позволила отдать на расправу борца с отсталостью и мракобесием. Одним из самых больших сторонников «не отдавать» был общественный и политический деятель Клемансо… будущий президент Франции, «большой друг Советского Союза».

В зоне большой политики

Евреи были объектом политики европейских держав. Своекорыстной политики, никак не учитывавшей их интересов. То их привлекали к работе и обирали, то прогоняли, а в XVII—XIX веках европейские державы перессорились из-за евреев. То есть они по многим причинам ссорились, но евреи стали одной из этих причин.

Разумеется, и в Средневековье вожди еврейских общин, знаменитости и богачи пытались делать свою политику, отстаивая права и защищая интересы евреев. Еврейские заступники XIX века вроде бы точно такие же – но не совсем… И сами Монтефиоре, Ротшильд и Дизраэли – уже совсем не еврейские вожди, не представители общин. Это евреи, вполне интегрированные в английское общество, его часть. У них странное, двойное положение в жизни: они как бы одновременно англичане, британские граждане. Более того – они занимают в английском обществе высокое и важное положение.

Одновременно же они – даже не лидеры англо-евреев: англо-евреям совершенно не нужны особые лидеры. Общины англо-евреев перестали быть полугосударствами внутри английского государства. Скорее они – выдающиеся англо-евреи. Особенные, исключительные представители национального меньшинства, которое стремительно растворяется в британском море. В этом качестве они пытаются и добиваться полной интеграции англо-евреев в британское общество, и решать проблемы евреев всего мира… По крайней мере, всех евреев, о существовании которых им известно.

Никогда Авраванель, Маймонид, Симха из Витри, заимодавец английских королей Ицхак и любой другой средневековый еврей даже не пытался решать вопросы и проблемы евреев других стран, быть заступником за евреев других государств. Испанские евреи писали письма хазарам, выясняя – откуда в степях Причерноморья и Прикаспия взялись единоверцы-иудаисты?! Но никаких общих дел с ними не вели и не пытались остановить агрессию мусульман против хазар.

Выдающиеся англо-евреи ведут себя так потому, что они – представители самого богатого, самого сильного, самого передового общества своего времени. Они живут в империи, над которой никогда не заходит солнце и которая считает себя вправе влезать в дела других государств, поплоше. Они – часть громадного проекта ПРОГРЕССА, считают не то что правом… скорее считают своим священным долгом нести идею прогресса, равенства людей в законе и прав человека по всему миру. И в этом качестве выдающиеся англо-евреи имеют полную поддержку всего британского общества, включая высшую аристократию и королевский двор.

Отметим: их действия разумны и благородны. Выдающиеся англо-евреи борются за то, чтобы всякий еврей имел бы равные права с другими гражданами своей страны. То есть за то, чтобы он был НЕ ХУЖЕ других. У них есть идеи того, что евреи ЛУЧШЕ прочих. Скажем, Дизраэли всерьез полагал, что евреи идут в социалисты не от хорошей жизни, а под давлением не признающего их общества христиан. И тогда «… избранная раса подает руку отбросам и презреннейшим частям общества».[56]

Забавно, что считает евреев «высшей расой» выкрест во втором поколении, кавалер ордена Подвязки, виконт Гюгенденский, граф Биконсфилд, один из лидеров партии консерваторов. Еще интереснее использование понятия «высшей расы» задолго до немецких национал-социалистов. И конечно же, обращает на себя внимание, что все революционеры (кроме еврейских) определяются Дизраэли как «отбросы» и «презреннейшие части общества». Получается, что революционное движение возглавляется «избранной расой», а составляется всяким дерьмом.

Но какие бы расистские идеи ни реяли в головах выдающихся англо-евреев, практически они борются за то, чтобы евреи были НЕ ХУЖЕ. Действия их полезны, благородны, и поддержку христиан эти люди вполне заслужили.

К концу XIX века сложились основные параметры участия евреев в международной политике:

1. Лидируют в ней западные евреи, особенно англо-евреи. Они создают ряд общественных организаций и масонских лож, призванных бороться за права евреев всего мира.

2. Между евреями Запада, Германии, Восточной Европы и мусульманского мира есть множество точек несоприкосновения. Западные евреи хотят помочь получить равные права единоверцам Германии, Восточной Европы и мусульманского мира, но вовсе не считают их ровней.

3. Правительства и аристократия стран Запада готовы поддерживать борьбу западных евреев за равные права евреев всего мира как часть своей идеологии Прогресса.

4. Правительства стран Запада готовы принимать «беженцев» из стран Восточной Европы и мусульманского мира как людей, подвергающихся дискриминации.

И поддерживать еврейские организации, которые помогают этой эмиграции.

5. Правительства Запада готовы поддерживать евреев Запада в их борьбе с правительствами Восточной Европы и мусульманского мира, считая – евреи Запада требуют от периферии цивилизации Прогресса, усовершенствования и улучшения самих себя.

Евреи из общественных организаций – это еще не политические евреи. Это евреи, пошедшие в политику. Не все служащие еврейских организаций такие уж идейные фанатики, хватало и «просто» служащих за фунты и гульдены. Но само определение еврея все еще не зависит от политики.

Первое политическое определение еврея дали господа сионисты. Причем вполне определенная группа сионистов: политические сионисты.

Религиозные сионисты

Религиозные сионисты работали в идеологии иудаизма, развивали идеи Виленского Гаона, созданные в конце XVIII века. Главное в этой идее было: идея возвращения в Палестину, не дожидаясь прихода Мессии.[57]

В середине XIX века раввины Цви-Гирш Калишер, Элияху Гутмахер и Иегуда Алкалай начали учить, что, если все иудаисты будут жить в Палестине, они смогут и до прихода Мессии восстановить Иерусалимский храм и сделать этот Храм религиозным центром для всех евреев. А там и Мессия придет, увидев, что Храм уже готов. В середине XIX века Просвещение и Прогресс еще не оборачивались погромами и антисемитским движением. Раввины звали в Палестину именно для того, чтобы спастись от ужасов прогресса и (страшно подумать!) ассимиляции.

До середины XIX века в Палестине жило всего около 30 тысяч евреев. Жили из религиозных соображений, мирясь с непривычной жарой, соседством мусульман, отдаленностью от цивилизации, турецкой администрацией. Жили за счет подачек из-за границы.

Раввины полагали, что «необходимо» создать в Палестине еврейское религиозное государство, со всеми его составляющими: сельским хозяйством, промышленной инфраструктурой, армией, администрацией, правительством… Как только евреи «восстановят» Израиль, сразу же и Мессия появится. А это чудесным образом завершит «избавление» евреев.

Книги, выступления и статьи основателей религиозного сионизма сделали проблему «ехать или не ехать» практической и политической. Далеко не все евреи признавали учение религиозных сионистов. И евреи – атеисты, и евреи – христиане, и иудаисты всех остальных направлений были против. Так что сразу возникли чисто политические разногласия.

А члены движения «Хибат Цийон» («палестинофильство») считали «настоящими евреями» только самих себя и третировали всех остальных.

Поселенческий сионизм

Поселенческий (или, как его обычно называли, «практический») сионизм начал активную деятельность с 1882 года, почти через 30 лет после начала деятельности основателей религиозного сионизма. После погромов 1880-х годов на Украине, в Бессарабии, Польше и Румынии возникло движение «Хибат Цийон», поставившее своей целью практическое переселение евреев в Палестину и «национальное возрождение на исторической родине».

Среди основателей и лидеров движения мы видим и ортодоксальных раввинов Ш. Могилевера из Белоруссии и Н.Ц.И. Берлина из Литвы, но лидируют нерелигиозные деятели: И.-Л. Пинскер, М. Лилиенблюм и другие. Сионисты-поселенцы их движения «Билу» с большим трудом уехали из Харькова, потрясенные погромами 1881 года. В 1884 году они основали поселение Гедера. Старые религиозные поселенцы хотели даже разгромить поселение, чтобы всякие атеисты не оскверняли священную землю Израиля. И дальше «ишув», то есть религиозные поселенцы, воевали с недостаточно религиозными.

Сионисты различают Первую алию[58] 1882—1903 годов, 25 тысяч человек, Вторую (1903—1905) и Третью алию (1918—1924), 75 тысяч человек. В Первой алии еще были религиозные люди… А вот все следующие состояли в основном из бывших членов революционных партий, которые строили-строили социализм в странах Восточной Европы, да не построили. Ну и отправились куролесить в Палестину.

Естественно, все эти направления вызвали напряжения и противоречия чисто политического свойства.

Политический сионизм

«Политический сионизм» возник последним, он оформился в 1897 году. Эта форма сионизма целиком связана с именем Теодора Герцля (1860—1904), венского журналиста, автора книги «Государство евреев. Решение еврейского вопроса» (1896 г.).

Герцль не основал сионистское движение, не был он и первым сионистом. Более того – изначально он вообще был полным ассимилянтом: в доме господствовал немецкий язык, Тедди учили на нем говорить, читать, писать стихи и думать. Еще в гимназии способный мальчик публиковал рецензии на книги и спектакли в одной из будапештских газет.

Но ему не везло! Везде, где бы ни оказывался Герцль, тут же появлялись антисемиты. Из гимназии он ушел, потому что учитель позволял себе антисемитские высказывания. Студентом Венского университета он очень страдал от антисемитизма сокурсников и даже ушел из студенческого общества «Альбия». В те же годы на чувствительного Герцля ужасное впечатление произвела книга Евгения Дюринга «О еврейском вопросе». Начал работать адвокатом – и бросил, потому что осознал: еврей никогда не сможет стать судьей. Правда, в Австро-Венгрии были евреи-судьи, но это уже скучная проза. Главное – осознание!

Жил Герцль в основном на подачки богатых евреев, потому что зарабатывал на жизнь нерегулярно и мало. Его пьесы то шли на сценах австрийских театров, то опять оказывались никому не нужны. Ни одна из его пьес и ни один из рассказов не сделали его имя бессмертным.

Супружеская жизнь тоже не была счастливой: жена, примитивная мещанка, требовала от супруга работать и обеспечивать детей. Мешала жить возвышенной жизнью, дрянная баба.

Кстати, судьбы трех детей Герцля трагичны: двое из них покончили с собой, третья умерла в нацистском концлагере Терезин. Внуков нет.

Разочаровавшись в Австрии, Герцль стал работать в Париже – собственным корреспондентом «Новая пресса». В Париже он (ну конечно же!) постоянно сталкивается с антисемитизмом. Во время «Дела Дрейфуса» он все время слышал крики «Смерть евреям!» на парижских улицах. Никто, кроме него, этих криков не слышал, но это уже мелочи. Главное – именно тогда рождается идея: у евреев должно быть свое государство!

Конечно, только очень плохой человек может увидеть в личности и в поведении Герцля типичные черты революционера. Но я, видимо, как раз очень плохой. Революционер всегда социальный психопат, плохо приспособленный и равнодушный к реальной жизни. То, что есть в действительности, революционеру не интересно. Его семейная жизнь уродлива, дети кончают с собой намного чаще, чем большинство людей. У Карла Маркса, кстати, двое дочерей тоже покончили с собой. Карьера у революционера не задается, отношения с людьми не складываются, он вечно во власти отвлеченных идей разной степени безумности.

Причем если одни революционеры помешаны на социальных отношениях и стремятся изменять именно их, то другие зациклены на национальных отношениях. Известно немало революций, проходивших под националистическими лозунгами. Такова и борьба греков и южных славян за независимость, и Венгерская революция 1848 года, и фарс под названием «объединение Италии». Тогда, в 1861 году, «объединив Италию», революционеры пришли к выводу, что теперь перед ними стоит задача: создать итальянскую нацию. Как они ее создавали, отдельный момент. Главное, до сих пор не создали. Сами итальянцы считают, что в разных частях Италии говорят на разных языках. Сицилийцы даже внешне сильно отличаются от жителей Северной Италии, а партия Северный альянс официально ставит программную задачу отделить север Италии от юга.

По всем параметрам своей личности Герцль – типичный национальный революционер. Сохранился разговор Герцля с его близким другом, Максом Нордау.

Герцль:

– Макс, думал ли ты о том, что евреи Европы находятся перед лицом смерти? Я изумляюсь тому, что они об этом не догадываются, и думаю о том, что будет, когда догадаются.

Нордау:

– Здесь нечего думать, они строем пойдут к левым делать революцию. Это вызовет к евреям еще большую ненависть и обеспечит антисемитам новые козыри.

Герцль:

– Подобное развитие событий может привести к катастрофе не только евреев, но и Европу в целом.

Нордау:

– Ну и какой же ты видишь выход из данной ситуации?

Герцль:

– Единственным выходом могло бы стать немедленное создание еврейского государства и переселение в него преследуемых евреев. Ибо в мире нет такой силы, которая могла бы их защитить… Нет… Ты скажешь, что на земле живет много народов, которые не имеют своего государства: цыгане, баски, сариколе, тутси, гуджарати, курды, валлийцы, дагоны, удэгейцы… Но у нас другой случай… Впрочем, Шифф утверждает, что я сошел с ума.

Нордау:

– Если ты сумасшедший, то и я тоже. Хотя ставлю один к тысяче, что с ума сходит Европа.

Для революционеров очень типично видеть мир как царство безумия и стремиться его «вылечить» или «исправить». Книга Герцля «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса» – типичная книга революционера, требующего кардинальных перемен для «излечения» «больного» мира. В точности как книги Маркса, Ленина, Троцкого, Гитлера, Муссолини, Мао Цзэдуна.