В моей смерти винить президента... (сборник) Степнова Ольга

Комедия в двух действиях

Действующие лица:

Грабитель (лет 25, брутальный атлет)

Заложник (лет 25, хлюпик-компьютерщик)

Голоса из динамиков.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Надрываются милицейские сирены.

Хриплый голос по рации сообщает: – Ограбление банка на Весенней, шестнадцать! Охранник ранен, преступник взял заложников и забаррикадировался в офисе на последнем этаже!

Сирены, захлёбываясь, ревут вразнобой, – все патрульные машины спешат к одному месту в городе.

Мужской голос по рации: – Преступник один?

Женский голос дежурной: – Да.

Мужской голос: – Чем вооружён?

Женский голос: – Автоматом АКСМ и боевыми гранатами.

Мужской голос: – Сколько заложников?

Женский голос: – Пока неизвестно.

Мужской голос: – Вызывайте ОМОН!

Сирены замирают на самой высокой ноте и затихают…

Зажигается свет.

Небольшое офисное помещение. Шкаф, два стола, два компьютера, два стула, корзина для мусора. У стены расположен столик, на котором стоят: электрический чайник, банка кофе, пачка сахара, кружка-ложка, и валяется пачка сигарет.

Окно.

Оно плотно занавешено жалюзи.

Возле кофейного столика, у стены, сидит юноша, закрывая руками голову. Около него, с автоматом наперевес, стоит атлетичный парень во всём чёрном и в чёрной маске с прорезями для глаз.

В углу стоит большая чёрная сумка, забитая до отказа деньгами. Денег так много, что пачки выпирают из сумки.

Грабитель (орёт): – Встать!

Заложник пытается встать, но оступается, падает и снова закрывает руками голову. Он худой и нескладный, на нём мешковатые джинсы, клетчатая рубаха, кеды с развязанными шнурками и очки, криво сидящие на носу.

Грабитель (орёт): – Встать, я сказал!!!

Цепляясь за стену, заложник встаёт.

Грабитель: – Руки вверх!

Заложник, с трудом отцепляя от стены руки, поднимает их вверх. Глаза у него зажмурены, губы дрожат.

Грабитель, придерживая рукой автомат, выворачивает у заложника все карманы. На пол падает носовой платок и летит шелуха от семечек.

Грабитель (брезгливо отдёргивая руку): – Тьфу ты… Ты кем здесь будешь, супермэн?

Заложник (зажмурившись): – Си– сис-сисисасисадмин…

Грабитель: – Что за зверь такой – сисисасисадмин? Чем заведуешь?

Заложник (открывая глаза): – Ко-ка-кок-ка-компьютерами.

Грабитель (пихнув автоматом клавиатуру на столе): – Ух ты! Дети есть?

Заложник: – Де-дети нет.

Грабитель (наводя на него автомат): – Старушка-мама? Парализованная бабушка? Малолетние сёстры-братья?!

Заложник: – Ма-мама в Штатах замуж вы… уе… Бабулька… ик!...грека полюбила, в…. цию уехала… Сестра-бра… Не видел, лично не знак… не зна… не зна… А папа умер… В позапрошлогоднем месяце… от инсульфаркта.

Грабитель: – Ну, семейка! А что у тебя ценного есть? Чем живёшь-дышишь? Чем тебя зацепить можно?!

Заложник: – У меня ценного только компьютер и кот.

Грабитель(тыкая его в живот автоматом): – Ну, кадр! Сразу тебя грохнуть, что ли?!

Заложник (орёт, закрыв руками лицо): – А! А-а-а!

Грабитель подходит к окну, и, слегка раздвинув жалюзи, смотрит на улицу.

Грабитель: – У-у! Обложили меня! Как обложили! Лучше бы ты был беременной бабой с тремя малолетними детьми и парализованными родственниками. Тогда бы меня точно не тронули. А так… (Наводит ствол автомата на заложника).

Заложник: – Вспомнил! (Отрывает от лица руки. Очки срываются и висят на одной дужке). Вспомнил! У меня есть любимая девушка! Она тяжело больна…

Грабитель (недоверчиво): – Чем?

Заложник (дрожащей рукой цепляет дужку очков за ухо): – М-м-моло-лочницей.

Грабитель: – Что это?

Заложник: – Типа СПИДа.

Грабитель (вскидывает автомат и передёргивает затвор): – Так ты заразный, сука?!

Заложник (валится на пол, закрывает руками голову): – Не-е-ет! Не-е-е-т!!! Вы не так поняли! Я здоров как бык!!!

Грабитель: – Сам сказал, что у тебя СПИД!

Заложник: – Не у меня, а у моей… этой… дев.. дев… дев… бывшей любимой. И не СПИД, а чисто женское заболевание!

Грабитель: – Вставай, придурь! Сам ты чисто женское заболевание!

Грабитель подходит к окну и снова выглядывает на улицу, слегка раздвигая жалюзи.

Заложник встаёт, хватаясь за стол. Стол накреняется, чайник, банка кофе и сигареты падают на пол. Заложник пытается всё это подхватить, наступает на развязанные шнурки и снова падает на пол.

Лежит тихо, дрожа спиной и кедами.

Грабитель (смотрит на него брезгливо и даже немного жалостливо): – Ну, ты и придурь! Неудивительно, что твоя девушка заболела, папа умер, а все остальные родственники влюбились в кого попало и уехали заграницу. Вставай!

Он помогает заложнику подняться и даже усаживает в кресло.

Очки у заложника снова висят на одной дужке. Заложник пытается их надеть как подобает, но руки дрожат, и задача никак не решается.

Грабитель, перекинув автомат за спину, поднимает и ставит на стол банку кофе, чайник и сигареты.

Грабитель (бормочет): – Офигеть! Ещё немного и я тут полы помою… Офигеть!

Заложник (хочет что-то сказать, не справляясь с очками): – А… а… а… в…. в…. пр…

Грабитель: – Молчать! (Помогает ему нацепить очки). Молчать, придурь! А то убью на хрен…

Заложник кивает и уже не пытается ничего сказать.

Мужской голос из динамика (с напором орёт): – Предлагаем вам немедленно сдаться и освободить заложников! Предлагаем вам сдаться и освободить заложников!!!

Грабитель (ржёт): – Они думают ты не один! Они думают, у меня ещё есть заложники!!

Заложник заискивающе улыбается, поддерживая веселье грабителя.

Грабитель (бормочет): – Падлой буду, если сдамся! Знаешь, сколько тут бабла?! (Пинает сумку и деньгами).

Заложник (скороговоркой): – Двадцать пять миллионов восемьдесят тысяч девяносто три рубля.

Грабитель (удивлённо присвистнув): – Откуда знаешь, придурь?

Заложник: – Я знаю всё, что происходит в банке, а, следовательно, сколько наличности находится в кассах.

Грабитель (весело): – Да ты ценный кадр, придурь!

Заложник пожимает плечами и искоса смотрит на сигареты.

Мужской голос из динамика: – Внимание! Предлагаем вам немедленно освободить заложников и сдаться! Это будет расценено как явка с повинной и существенно смягчит вашу вину!!!

Грабитель (орёт, просовывая голову сквозь жалюзи в приоткрытое окно): – Ванька Ястребов никогда не сдаётся! Никогда, слышите?!! Мои условия: вертолёт и коридор безопасности до границы с Монголией!!! Вертолёт и коридор безопасности!!! Иначе из заложников я сделаю фарш, из фарша котлеты, а котлеты с удовольствием раздам родственникам!

Мужской голос из динамика (очень устало): – Ястребов, отпустите хотя бы беременную женщину! Если не боитесь закона, побойтесь бога…

Грабитель (оборачиваясь к заложнику): – Я чё-то не понял… Где у меня беременная женщина?!

Заложник (бьёт себя по лбу): – А-а! Они думают, что вы… что у вас в заложницах, кроме меня ещё Лиана Тетёхина! Она беременная, но уже неделю в декрете сидит и на работу не ходит!

Грабитель (восторженно): – Отлично! Отлично, что они так думают! (Раздвигая жалюзи, орёт в окно) Вертолёт и коридор безопасности до границы с Австра… с Монголией!!!

Динамик отвечает напряжённым молчанием.

Заложник (грустно): – Вы умеете водить вертолёт?

Грабитель (весело): – Не знаю, не пробовал.

Заложник: – Как же вы полетите?

Грабитель (вскидывая автомат): – Молчать! Убью на хрен…

Заложник (орёт): – А-а-а! (Закрывает руками голову, утыкается лицом в стол).

Грабитель (поводя автоматом): – А ты, придурь, всерьёз считаешь, что мне могут дать вертолёт?!

Заложник (в стол): – А вы выдвигаете свои требования просто так?! Без надежды на успех?!

Грабитель (некоторое время удивлённо смотрит на затылок заложника и без прежнего энтузиазма орёт): – Молчать! Убью…

Заложник (приподнимая голову): – На вашем месте я бы требовал полноприводный инкассаторский броневик. И потом, зачем вам граница Монголии?

Грабитель (растерянно): – Как зачем? Это ближайшая граница… А с бабками всегда за границу бегут…

Заложник (морщась, как от зубной боли, поднимает голову со стола): – Вас подстрелят в монгольской степи, как суслика. Нужно уходить на машине в глушь, в лес, в тайгу. Машину бросить возле бурной реки, а самому пешком, по воде, – чтобы собаки не взяли след, – уходить с деньгами до ближайшей охотничьей заимки… И сидеть там тихо неделю, две, три, год… сколько понадобится, пока про вас не забудут, пока шумиха вокруг этого дела не утихнет, пока…

Заложник вздыхает и берёт сигареты.

Грабитель смотрит на него очень внимательно.

Заложник (тихо): – Закурить можно?

Грабитель: – Кем, говоришь, ты работаешь?

Заложник (слегка раздражённо): – Системным администратором.

Грабитель (перекидывая автомат из руки в руку): – И что, всегда знаешь, сколько денег находится в кассах?

Заложник: – Почти всегда.

Грабитель: – И что, никогда не крутилась мысль эти деньги присвоить?

Заложник: – Ни-ког-да!

Грабитель (наставляя на него автомат): – Тогда откуда этот охренительный план про полноприводный броневик, бурную речку, и долгую отсидку на охотничьей заимке?!

Заложник (вяло): – Это не план. Это собирательный образ действий, подсмотренный в фильмах и книгах про гангстеров.

Грабитель: – Собирательный образ действий… А у меня собирательный образ – вертолёт и граница!

Заложник: – Как хотите, это ваши дела.

Мужской голос из динамика (с ноткой безнадёжности): – Ястребов! Отпустите заложников! Это ваше первое преступление и суд будет снисходителен к вам, если…

Грабитель (раздвигая жалюзи, орёт в окно): – Инкассаторский броневик с полным приводом и коридор безопасности до лесной реки!

Заложник (доставая сигарету из пачки): – Идиот.

Грабитель (наводя на него автомат): – Что ты сказал?!

Заложник: – Я?! Ничего. Закурить можно?

Грабитель: – Кури. Хотя, наверное, нельзя.

Заложник: – Почему?

Грабитель: – А что говорит твой собирательный образ действий, подсмотренный в книгах и фильмах?

Заложник (хмуро): – Да, пожалуй, нельзя. (Кладёт сигареты на стол).

Мужской голос из динамика (с новым накалом и свежей злостью): – Ястребов! Отпустите хотя бы Валентину Ивановну! Ей семьдесят три года и у неё диабет!

Грабитель (ошарашенно): – У кого диабет?!

Заложник: – Валентина Ивановна – наша уборщица. Она уволилась месяц назад. А они, что, думают, что она в заложниках?! (Смущённо хихикает, прикрывая рот рукой).

Грабитель: – Крайне невнимательно у вас руководство к людям! Крайне! (Орёт в окно) Броневик!!! Или я накормлю Валентину Ивановну зефиром!!

Слышны надрывные звуки сирены.

Грабитель (оборачиваясь): – «Скорые» приехали. Штук двадцать! И все для тебя одного!

Заливисто ржёт.

Заложник мнёт пачку сигарет. Поправляет очки. Одёргивает длинные рукава не по размеру большой рубашки.

Заложник (тихо): – Вам лучше сдаться.

Грабитель: – Что-о?! (Вскидывает автомат, целится заложнику в лоб). Что ты сказал, придурь?!

Заложник (упрямо, но зажмурив глаза): – Вам лучше сдаться! Понимаете, броневики, вертолёты, монгольская граница, лесная река и охотничья заимка – это всё беллетристика и киношные сказки. Вам не дадут уйти. Вас подстрелят при первой же возможности.

Грабитель: – Да, но только сначала я укокошу тебя, беременную бабу и старуху с диабетом!

Заложник (обескуражено): – Только беременную и старуху. Про меня, похоже, никто не помнит.

Грабитель (хохочет): – Попал ты, придурь! Ну, попал! Ты всегда был таким невезучим? (Тычет автоматом ему в плечо, но заложник уже привык к автомату, как к предмету интерьера, поэтому не пугается).

Заложник: – Всегда. В роддоме меня сунули в морозилку, потому что подумали, будто я мёртвый. В детском садике записали девочкой и выдали розовое полотенце, розовый горшок и розовое одеяло. В третьем классе про меня написали некролог и повесили возле гардероба, потому что моего однофамильца в лесополосе задушил маньяк, в седьмом меня вместо олимпиады по математике послали на конкурс «Лучший детский голос России», в десятом не выдали аттестат, потому что забыли выписать его, в институте не внесли в списки нуждающихся в общежитии… Я никогда не получаю зарплату вовремя, потому что в ведомость забывают внести мою фамилию. Да, я всегда был невезучим. Я всю жизнь везде неучтённый.

Грабитель (поигрывая автоматом и бицепсами): – И ты никогда не хотел переломить ситуацию?

Заложник (нюхая сигареты): – А смысл? Я привык быть незаметным. Мне это даже нравится.

Грабитель (садится на стул, по-хозяйски на нём разваливаясь): – Да-а… А вот я всегда старался быть хозяином жизни. В школе меня все боялись, во дворе боялись, на работе уважали и зарплату вовремя выдавали!

Заложник (удивлённо): – Ты работаешь?!

Грабитель (смущается, понимая, что сболтнул лишнее): – Работал раньше. Охранником.

Заложник (вдруг громко хохочет): – Нашего банка?!

Грабитель (даёт короткую очередь в потолок, сыпется штукатурка): – Эй, ты, придурь неучтённая! Прекрати ржать! А то я…

Заложник (не прекращая смеяться): – Я тебя вспомнил, Ястребов! Ты сидел на входе в банк и занимался видеонаблюдением! Снимай маску!

Грабитель: – Ну, вспомнил, так вспомнил… (Сдирает чёрную маску). Только ржать всё равно не смей, неучтённый! Лучше бойся меня, а то… (Распахнув жилет, показывает на поясе пять боевых гранат).

Заложник: – Говорили, что у тебя вроде бы мама тяжело болела…

Грабитель: – Заткнись! Заткнись, тварюга компьютерная!! Гниль очкастая!

Подскакивает к заложнику, бьёт его в челюсть. Тот падает вместе с креслом.

Заложник (уткнувшись в пол): – Вам деньги на лечение мамы нужны?

Грабитель (повернувшись спиной): – Мама умерла неделю назад.

Заложник: – Извините.

Встаёт, ставит кресло, надевает очки, начинает завязывать шнурки на кедах.

Грабитель (стоя к нему спиной, с дрожью в голосе): – Ей нужна была срочная операция. За двести тысяч долларов. Всего за двести тысяч долларов! Я приходил на работу и знал, что здесь сейфы ломятся от денег, а сам получал пятнадцать тысяч рублей в месяц. Я попросил у руководства эти двести тысяч и мне отказали. Я ещё раз попросил, мне опять отказали. Я снова попросил, мне снова отказали, несмотря на то, что я пообещал всю жизнь работать на них бесплатно… Тогда я уволился. Но поклялся, что вернусь в чёрной маске и с автоматом. Я же привык, чтобы меня все боялись… Я знал где, у кого и как требовать деньги… Только мама уже умерла. Я не успел. Но я привык доводить задуманное до конца. Я пришёл и забрал у них деньги! Если бы сигнализация работала в прежнем режиме, меня не загнали бы сюда, на последний этаж…

Заложник (бросая сражаться с непослушными шнурками): – Хотите, я скажу, что вы действовали в состоянии аффекта? Хотите, дам показания, что вы хорошо со мной обращались? Хотите, я скажу им, что я один, что Тетёхина в декрете, а Валентина Ивановна давно уволилась?!

Грабитель (поворачиваясь к нему лицом): – Я заберу эти деньги, чего бы мне это не стоило. Они мне должны. За маму.

Заложник: – Как знаете.

Заложник сидит тихо, не шевелясь. Косится на кофе и сигареты.

Грабитель (садится на стул): – А я тебя не помню, придурь. Совсем не помню, хотя в банке все ходили мимо меня и крупным планом отражались на мониторе.

Заложник: – Я же говорю, мне нравится быть незаметным…

Сидят некоторое время молча.

Грабитель откидывается на спинку стула, прикрывает глаза.

Заложник опять начинает возиться со шнурками.

Мягкий женский голос из динамика: – Иван! Ваня… Меня зовут Елена Петровна. Я очень хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Ситуация, в которую ты попал, заслуживает сочувствия и понимания. Я знаю, что у тебя умерла мама, знаю, что не хватило денег на операцию. Я понимаю, что сейчас ты просто в отчаянии и думаешь, что все вокруг виноваты в твоей беде. Я понимаю… Да, мир бывает жесток и несправедлив, но поверь, несправедливости происходят не только с тобой! Послушай меня внимательно, Ванечка! Маму уже не вернуть, а у тебя впереди вся жизнь! Вся жизнь! Подумай, стоит ли калечить её?! Отпусти заложников, Ваня! Отпусти!!! Я сделаю всё, чтобы тебя не наказывали сурово. Мы наймём лучших адвокатов, Ваня!

Грабитель (удивлённо): – Это ещё кто?!

Заложник (замирая над своими шнурками): – Психолога пригласили.

Грабитель: – Ко-го?!! Они что, за шизика меня принимают?!

Заложник (с лёгкой насмешкой): – Психолога, а не психиатра.

Грабитель: – А-а! А чё ему надо-то?

Заложник: – Наладить с тобой контакт. Затронуть, так сказать, сокровенные струнки твоей души.

Грабитель громко хохочет.

Мягкий женский голос из динамика: – Ты ничего мне не хочешь сказать, Ваня?!

Грабитель (орёт в окно, растянув жалюзи): – Сколько вам лет, Елена Петровна?!

Мягкий женский голос из динамика (с готовностью): – Сорок пять, Ваня!

Грабитель (оскорбительно громко хохочет и орёт в окно): – Пошла в жопу, Елена Петровна! Ищешь себе любовную жертву среди клиентов?! Я не твой шанс! Мне пирожки в тюряге от тебя не нужны! Вот если бы тебе было лет восемнадцать… (Снова оскорбительно ржёт).

Мягкий женский голос шепчет что-то невнятное и неразборчивое.