Большая книга ужасов – 66 (сборник) Мазаева Ирина

Глава 4

Шахта

– Ты псих! Идиот! Бешеный огурец! И ты туда же! И че я связался с малышней?! Одна сказки рассказывает, другой в них верит. Коматозы! А если бы мы в натуре перевернулись? Вода ледяная! Туристов в каньоне никого! Один псих бы сразу утонул с перепугу, другая бы кинулась его выручать и тоже бы утонула. Что бы я предкам плел? Или мне что, тоже вместе с вами топиться надо было бы, да?! Так я и знал, что из-за этого вечного лузера ничем хорошим это не кончится!

Лешка шел впереди, злобно ругаясь. Женька шла следом:

– Да ладно тебе бурчать. Все живы, жизнь прекрасна.

Сашка шел последним. ОН СЕБЯ НЕНАВИДЕЛ. В лодке, в спасательном жилете – как можно было так испугаться воды? Не существует никаких чудовищ! Сколько можно как маленькому верить в сказки?!

– Че, кирдык пришел? Ладно, – в конце концов успокоился Лешка, – пошли обратно.

– Зачем?.. – осторожно поинтересовался Сашка.

– За мороженым! Вообще-то у нас еще на мороженое лавэ осталось.

Вернулись в горный парк, купили по мороженому и сели за столик около кафе под навесом.

– Не, а как ты орал! «Мама, мама!» Надо Кольке со Славкой позвонить, прикол рассказать! – Лешка вытащил из кармана мобильный телефон.

– Лешка, ты это… Не-не-не… – Сашка вдруг стал заикаться. – Не рассказывай им, а?

– Колька, привет, это я! – радостно начал Лешка в трубку.

– Лешка! – толкнула его локтем в бок Женька. – Тебя же попросили!

– Тут ща такой прикол был! – Лешка, не обратив внимания на сестру, подскочил с места и, волнуясь, начал прохаживаться взад-вперед, рассказывая.

Сашка закрыл уши руками.

После обеда Лешка удрал куда-то, а Сашка снова взялся за книжку «Капитан Сорвиголова». К нему в чулан заглянула Женька:

– Читаешь?

– Нет, крестиком вышиваю.

– Да ладно тебе обижаться. – Женька присела рядом на кровать. – Лешка – он всегда такой. Ему бы только над кем посмеяться. Колька со Славкой такие же. Плюнь ты на них, не расстраивайся.

– Ага, нормально: меня на весь поселок трусом ославили, а я не должен расстраиваться! – вспыхнул Сашка. – И вот что мне теперь делать?

– Что-нибудь! Да хоть что. Что вот ты все время один? Сидишь, тупишь, надутый вечно, как говорит бабушка Зина, как мышь на крупу. Будь проще, и люди к тебе потянутся. Дай книжку посмотреть, – и тут же, не дожидаясь разрешения, отобрала ее.

– Вообще-то я еще не разрешил тебе ее взять, – заметил Сашка.

– Да? Че, правда? – «искренне» удивилась Женька, сияя улыбкой и глядя ему прямо в глаза. – Вернуть?

– Смотри. Только я хочу сказать, что нельзя без спроса хватать чужие вещи. А вы с Лешкой вечно то носки мои утащите, то куртку наденете, то на моем телефоне играть начнете. Это не…

– Че, правда твои носки таскаем?

Сашка вовремя вспомнил про ее манеру прикалываться.

– И хватит говорить свое «че, правда?». Это вовсе не смешно, потому что это…

– Не будь занудой, а?

– Я не зануда! – возмутился Сашка.

– Да? А кто ты? – Женька, покопавшись в его книге, отложила в сторону надоевший гаджет и снова уставилась на Сашку.

Тот окончательно потерялся под ее взглядом.

– А как ты правда смешно орал сегодня, – хихикнула она. – Как будто привидение увидел.

– Не привидение. Но там было что-то в воде. Там было…

– Что? Что там было? – Женька во все глаза смотрела на Сашку, и в них плясали хитрые чертики.

– Твое Чудовище! Оно существует! Вот так! Или ты в него не веришь? А если не веришь, тогда зачем ты все это рассказываешь?

– Да я просто чтобы попугать, для прикола.

– «Просто чтобы попугать!» – передразнил Сашка. – Ты что, не знаешь, что нечистую силу нельзя упоминать всуе?! Что если про нее говорить, то она и появится! Чудовище су-ще-ству-ет!

– А ты правда во все это веришь?

– Верю! И даже не верю, а знаю! А вы с Лешкой просто, просто… Толстокожие. Невнимательные. Ничего дальше своего носа не видите! – Сашка и сам не заметил, как вдруг стал доказывать Женьке, что Чудовище существует.

– Ну, не знаю… – озадачилась та. – Я то ли верю, то ли не верю… Может, оно есть, а может, его и нет. Как проверить?

– Как, как! Я знаю как! – брякнул Сашка и тут же озадачился: а действительно, как?

Как проверить, он не знал, и почему сказал, что знает, тоже не знал, и зачем он влез в этот разговор – тоже.

– Ух ты, ты знаешь, как узнать правду?! – с искренним интересом спросила Женька и уставилась на него своими большими серо-зеленоватыми глазами.

И это был совсем не тот взгляд, которым она смотрела на него до этого! В этом взгляде не было жалости, в нем было… восхищение.

Сашка все готов был отдать, чтобы и она, и остальные смотрели на него именно так! А потому нужно было срочно что-нибудь ответить. Все сказки мира, которые ему читали в детстве, мигом пронеслись у него в голове…

– Конечно, знаю. Приходи в полночь на берег каньона. Я буду ждать тебя в… шахте!

– А почему бы нам не пойти туда вместе? А что мы там будем делать? А почему именно в шахте? А как удрать от бабушки Зины? – тут же засыпала его вопросами Женька.

– Все узнаешь на месте. Только Лешке ни слова, – важно сказал Сашка. – А теперь оставь меня одного. Не видишь: я читаю.

Женька ушла, но Сашке было не до чтения. Легко было почувствовать себя героем, придумав непонятно что. Но вот что теперь с этим непонятно чем было делать? Как действительно удрать от бабушки Зины, которая, конечно же, никого никуда после десяти вечера не отпустит? Как проникнуть на территорию горного парка, который закрывается в одиннадцать? Что конкретно он скажет Женьке в шахте? Верит он все-таки в Чудовище или нет?

Вопросов у Сашки в голове было много, а ответов не было. Он уже начал жалеть о своем дурацком предложении встретиться ночью в шахте, но делать было нечего: признаться Женьке, что он все придумал, он не мог. Еще не хватало, чтобы об этом узнал Лешка! Лешка же тогда его и вовсе со свету сживет! А потому Сашка теперь сидел и думал, думал, думал…

– Ну че, Карп, – в чулан влетел Лешка, – на улице снова жара! Идешь с нами купаться? Или, в твоем случае, топиться?

«Купаться!» – у Сашки все обмерло внутри. И снова представилось – темная зеленая вода, мертвенные скалы…

– Кхе-кхе, – делано кашлянул он. – Мне кажется, я простыл… Я, наверное, не пойду…

– Струсил! Струсил! Струсил! Трус-карапуз! – Лешка щелкнул Сашку по носу.

Тот тихо буркнул себе под нос:

– Сам ты трус-карапуз.

Но Лешка расслышал:

– Повторюха дядя хрюха из помойного ведра все помойку облизал и спасибо не сказал!

– Тормоз! Мы так в садике ругались! Что-нибудь поумнее придумай! – крикнул Сашка, но только когда за Лешкой уже захлопнулась дверь.

Вечером Женька шепнула Сашке, что в чулан к ним не придет, а «будет готовиться к побегу». Сам же Сашка в чулане снова взялся за книгу, отгородившись ею от Лешки.

– Да ты че, опять обиделся? Далась тебе эта книжка! И че, типа, интересно? Че ты такой зануда-то?! – доставал его Лешка.

Сашка держался: упорно читал про капитана Сорвиголову:

«Неистощимое великодушие и неиссякаемая веселость Жана производили сильное впечатление на всех, кто сталкивался с ним. Его умение, не командуя, одним лишь словом или даже просто жестом заставить повиноваться себе, его сдержанность, его исполненная собственного достоинства непринужденность в обхождении с людьми, его уверенность в себе – все выдавало в нем вождя».

А ведь книжному герою было всего шестнадцать! По нынешним временам – такой же школьник, как и Сашка. Как же Сашке хотелось быть таким, как капитан Сорвиголова! Уверенным в себе, обаятельным, храбрым и ловким! Чтобы смело играть в футбол, не боясь, что прилетит по голове мячом, чтобы получать на физкультуре одни пятерки, чтобы другие мальчишки – даже старше его! – смотрели бы на него с завистью и уважением. И ни-че-го не бояться. Ничего! Ни воды, ни насмешек…

«Англичане, взбешенные сопротивлением и не ожидавшие встретить таких опасных противников в каких-то мальчишках, которых они думали взять голыми руками, переменили тактику и приступили к новому маневру.

– Теперь уж не до смеха, – сказал Сорвиголова. Приподняв голову, он осматривал местность. – Они хотят взять нас в клещи обходным движением.

Молокососы, как они сами себя гордо именовали, с восторгом смотрели на своего капитана…

– Нам грозит смертельная опасность, – предупредил Сорвиголова».

И тут же Сашка стал представлять себе, что это именно он командует отрядом молокососов, именно он на коне мчится впереди всех в атаку, именно его боятся враги, именно ему все завидуют.

Очнулся от своих грез он, только когда заметил, что в доме и на улице давно уже тихо-тихо. Лешка мирно спал на своей кровати. Сашка посмотрел на часы на телефоне: двенадцатый час. Пора! Пора было идти в шахту.

Выскользнуть из дома оказалось легче легкого: дверь запиралась на сказочный замок «потяни за веревочку, дверца и откроется». То есть подняв щеколду изнутри, он, прикрыв дверь, с помощью веревочки, пропущенной через дырочку наружу, вернул ее на место. А за дверью его встретила ночь: белая, но все же ночь – неясные сумерки, странные тени, роса на траве и влажный туман по оврагам.

– Я сделаю это! Я отважный капитан Сорвиголова! Я никого и ничего не боюсь! – твердил себе под нос Сашка, шагая по дороге в парк.

Где-то лаяли собаки, откуда-то доносились голоса – он ни на что не обращал внимания.

– Я не трус, не трус, не трус! – твердил он.

Попасть в парк тоже оказалось легко. Как Сашка и думал, огромную территорию парка обнести забором было нереально, а потому забора и не было. Нырнув в лес, он отыскал знакомую тропинку, которая окольным путем вывела его к каньону.

Сашка вышел к карьеру высоко на скале. Прошел по выложенной камнем и огороженной, чтобы никто не сорвался вниз, тропинке. Подошел к заборчику, перевел дух и посмотрел вниз. Вода блестела внизу ровная, темно-зеленая, подсвеченные разноцветными огнями скалы сияли всеми цветами радуги.

– И вовсе мне не страшно! – сказал Сашка неизвестно кому.

Вода была далеко и казалась совершенно безобидной.

Сашка посмотрел на часы на мобильном телефоне и зашагал по тропинке к шахте.

Раньше на разработках шахт было много. Шахты, штольни, тоннели – вся гора была изрезана ими. Когда-то денно и нощно вагонетками и корзинами, перемещаемыми лошадьми, глыбы мрамора поднимали из недр на поверхность. Теперь все это затопила вода. Кроме одной шахты, в которую можно было войти через штольню.

Сашка нашел вход и осторожно заглянул внутрь. Внутри была непроницаемая тьма…

Легкий озноб прошел мурашками по спине.

– Я не боюсь темноты! – снова непонятно кому сказал Сашка.

Он медлил. Легко представлять себя отважным, лежа дома на кровати с книгой в руках! А тут… Тут надо было шагнуть в темноту. Справиться со страхом. Перестать трусить.

– Я ничего не боюсь! Я не вечный лузер!

Из штольни слышались какие-то звуки: то ли шорохи, то ли шаги, то ли невнятный глухой плеск воды. «Сейчас или никогда! – мелькнула мысль. – Все решится сейчас: или я действительно трус, или я храбрец». Полночь близилась; скоро должна была прийти Женька. Он включил фонарик на мобильном телефоне. Сашка знал, что штольня через несколько метров пересечет вертикальную шахту и в месте пересечения снизу будет вода – подземная река, соединяющаяся с карьером, а сверху – небо, выход шахты на поверхность, и там будет посветлее.

– Я отважный капитан Сорвиголова! – еще раз сказал себе Сашка и решительно шагнул внутрь.

Шаги гулко отозвались в замкнутом пространстве штольни. Где-то сорвалась в лужицу капля… Что-то треснуло позади…

Сашка мгновенно вспотел, но не остановился – упрямо пошел вперед.

– Я смогу! Я смогу! Смогу! – едва не плача, шептал он до тех пор, пока не увидел впереди слабый свет, а потом и черное небо со звездами над головой.

Сашка замер, глядя наверх.

Ведь когда он шел в парк, никаких звезд на небе не было! И оно не было черным. Оно было серо-синим, каким всегда бывает в белые ночи. Откуда же вдруг звезды?.. И тут же вспомнил рассказы о том, что из колодца всегда, даже солнечным днем, можно увидеть звезды.

Насмотревшись на них, Сашка рискнул посмотреть под ноги. Он стоял на краю огромной дыры, уходящей вниз, и там, где-то глубоко внизу, плескалась невидимая вода. Сашка не видел ее, но знал, чувствовал, что она есть.

Что-то маленькое и черное метнулось рядом с ним от стены к стене…

Холодный пот струился у Сашки по спине, руки дрожали…

И, чтобы не сойти с ума от страха, он закричал:

– Чудовище! Ты меня слышишь, Чудовище?! Если ты есть, знай, я тебя не боюсь! Я не хочу бояться! Я не хочу быть трусом! Хозяйка! Я никого не боюсь! И воды я тоже не боюсь! Я хочу плавать лучше всех! Я буду плавать лучше всех! Я больше никогда не буду трусом! Никогда! Я не вечный лузер – я юный герой Вселенной!

Глава 5

На глубине

Сашка проснулся неожиданно бодрым и выспавшимся. На часах было семь утра, за окном вовсю светило солнце: погода окончательно решила наладиться. Рядом на кровати спал Лешка. В доме было тихо.

Сашка попытался восстановить в голове все события ночи. Смутно вспомнилось, как он удирал из дома, как крался по горному парку, как нашел штольню, как зашел в нее, как кричал в темноте… Об этом, правда, ему вспоминать не хотелось. Ну, покричал и покричал, с кем не бывает. А вот Женька так и не пришла. Испугалась! Над его страхом смеялась, а сама? Испугалась идти ночью в парк, лезть в темную штольню. Она испугалась, а он не струсил. Ждал-ждал ее, да и ушел домой. Правда, как он шел домой, Сашка помнил не очень хорошо… Но это было и не важно. Главное – домой он вернулся незамеченным: бабушка Зина даже не знает, что он сбегал. А Женька теперь если что-нибудь и скажет про чудовищ, он ей ответит, что был у нее шанс увидеть Чудовище, но она его упустила, не пришла – значит, сама виновата. Сашка оделся и пошел в избу.

– Встал? Что так рано? Не спится? – удивилась бабушка Зина. – Ладно, давай к столу. Не будем будить Лешку с Женькой, пусть валяются – каникулы.

Сашка позавтракал с бабушкой Зиной, помог ей помыть посуду, натаскал в дом воды, а потом проснулись и остальные.

Женька вела себя как ни в чем не бывало: про то, что не пришла в шахту, молчала, а потому и он решил не заводить разговор, по крайней мере при Лешке. Лешка же, едва позавтракав, сразу стал звать всех купаться, хитро подмигивая Сашке. А Сашке… А Сашке почему-то очень захотелось купаться.

Пошли на второй карьер-озеро.

– А че ты такой бодрый-то? А, Карпик-Карпушка наш? Жабры отрастил? Воды больше не боишься? Или так просто идешь с нами, посидеть на бережку, позавидовать? Не, стопудово ты что-то замыслил. Колись давай! – всю дорогу не унимался Лешка.

А Сашка только таинственно улыбался. Почему-то его больше не занимали подколки Рыжова.

Спустились со скал к воде, скинули одежду.

– Кто со мной – тот герой! – крикнул Лешка, первым бросаясь в воду.

– Полезешь? С тобой все хорошо? – спросила Сашку Женька.

– Лучше всех! – откликнулся тот и… прыгнул в воду.

Сашка и сам не понял, как так вышло. Он ведь раньше никогда в воду не прыгал! У себя в Славахлебске и прыгать было не с чего, а тут, в Рускеала, в прошлый, и единственный, раз он аккуратно спустился по камням.

Сашка погрузился под воду и сразу же открыл глаза. Вода была прозрачной, зеленовато-голубой. Дна не было видно – сплошной зеленый туман внизу. Сплошной, зеленый и… не страшный. Совсем не страшный. Сашка, сколько хватило воздуха, проплыл под водой, все больше погружаясь на глубину, а потом просто расслабил все мышцы, завис в этом тумане – и… И вода сама вытолкнула его на поверхность – подняла наверх, как воздушный шарик в небо.

И тут же кто-то вцепился ему в руку.

– Что? – без малейшего испуга спросил Сашка, отфыркиваясь и пытаясь понять, что происходит.

– Жив?! Жив! Ты че, ты че! Ты так не пугай! Я думал, ты утопиться решил! – Рядом кружил испуганный Лешка.

– С чего бы вдруг? – Сашка перевернулся на спину и уставился в ясное голубое небо.

Лешка не отплывал:

– Ты че, нырять умеешь? Ты так круто под водой плаваешь! Реально, метров на двадцать от берега стартанул. А дышал как? Ты меня слышишь? Не, это круто было. А я-то подумал, что ты того…

Сашка не ответил, отдышался, перевернулся на живот и, ничего не говоря, ушел под воду. И снова зеленый туман встретил его. В глубине вода была холоднее, чем на поверхности, но Сашке это было как будто без разницы. Ему нравилось скользить в толще воды и чувствовать себя рыбой, дельфином или даже китом.

Потом он снова вынырнул на поверхность и поплыл, меняя стили и удивляясь, как легко и неожиданно его чисто теоретические познания в плавании превратились в практические навыки. Кроль, брасс, баттерфляй – он мог плыть как угодно, сам поражаясь точности и красоте своих движений, мог плыть без страха, ровно и глубоко вдыхая и выдыхая воздух.

Наплававшись до легкой тяжести в мышцах, он немного сбавил скорость, посмотрел по сторонам. Серебристо-серые, какие-то торжественные, мраморные скалы расступались, на воде плясали солнечные блики, а под Сашкой были все те же тридцать с лишним метров глубины, которые его больше не пугали. Ему было даже удивительно теперь, чего он мог так испугаться в прошлый раз.

– Сашка! Сашка! – услышал он крики и обернулся.

Ближе к берегу на воде виднелись Лешка и Женька. А сам берег был далеко-далеко.

– Ты куда? Вернись! Вода холодная! Вдруг ногу сведет! – с трудом, но он смог разобрать слова друзей.

Сашка только рассмеялся, нырнул, ударив по воде ногами, и снова почувствовал это дивное ощущение, когда его тело рассекает, разрезает толщу воды…

– Не, ну ты ваще даешь! Если ты так круто плавать умеешь, ты что тогда нам шоу устраивал? Топился-то на фига? И в пещере с чего орал? Короче, че случилось-то? Ты что-то задумал? Да колись давай!

Они втроем валялись на теплых камнях, обсыхая и согреваясь после купания, а Лешка все никак не мог успокоиться. Женька тоже явно была сбита с толку:

– Ты что, пошутил? Прикололся над нами? Зачем, Сашка? Так ты, получается, и не тонул тогда?

Сашка вдоволь насладился произведенным эффектом и реакцией Рыжовых, и только потом сел, обхватив колени, и стал объяснять:

– Да не прикалывался я. Мне действительно тогда показалось, что меня кто-то за ногу схватил, и я испугался. Запаниковал, стал тонуть. Я вас не разыгрывал. И спасибо вам, кстати, еще раз, что спасли. Один раз я чуть не утонул, вот мне и страшно стало снова заходить в воду – а вдруг опять паника случится? Я пострадал-помучился, а потом страх и прошел. И я снова могу купаться.

– Как это? Пострадал – и страх прошел? Ты знаешь, как бороться со страхом? Это прием какой? Или методику в инете вычитал? Ты тренировался тайно? – снова пристал Лешка.

– Ага, тренировался.

– У бабушки Зины в бочке на огороде, – вставила Женька.

– Да че вы ржете-то сразу? Я ж серьезно! Я тоже так научиться хочу! Типа, не бояться… В смысле… Короче, приемы всякие. А в пещере с тобой что случилось?

– А в пещере со мной вообще не знаю, что случилось, – отмахнулся Сашка. – А тебе, Лешка, зачем знать приемы, как бороться со страхом, ты же у нас не трус, ты ничего не боишься?

– Я?.. Да так. Так-то да, ничего не боюсь. Просто это… вдруг забоюсь.

– Вот когда забоишься, тогда и расскажу, – важно сказал Сашка и снова завалился на спину.

Дальше загорали молча. Только собрались уходить, как появились поселковые: Колька со Славкой, девчонка с ними какая-то и еще какой-то совсем взрослый парень.

– Салют дачникам! Как водичка?

– Отлично.

– Уходите, или устроим мегазаплыв на скорость?

– Легко! – первый откликнулся на предложение Сашка.

– Карпушка жабры отрастил? – осклабился Колька.

– Спорим, я тебя уделаю? – развеселился Сашка.

В Рускеала он вернулся героем.

После обеда Лешка с Женькой рванули играть в волейбол с поселковыми, а Сашка завалился с книжкой на свою кровать в чулане, собираясь узнать про новые приключения отважного капитана Сорвиголовы.

«На языке баролонгов Таба-Нгу означает «Черная Гора».

По имени горы был назван и город, живописно раскинувшийся на ее вершине. В городе Таба-Нгу насчитывалось семь тысяч жителей, преимущественно негров, и лишь небольшое количество белых. Некогда этот город был столицей маленькой республики баролонгов…»

Но интерес быстро пропал. На сей раз Сашке было не до каких-то там баролонгов! Читать не получалось. Слишком много было у него эмоций. И мыслей. Сашка отложил книжку.

Он сделал это! Он справился со своим страхом! Он больше не трус и не дрищ! Он всех заткнул за пояс, он доказал, что они были не правы. Он умеет плавать лучше Женьки, лучше Лешки, лучше всех на свете! И теперь все, кто издевался над ним, сидят, плачут и завидуют ему. Сашка потрогал свои бицепсы, и ему показалось, что мышцы выросли и стали крепкие, как сталь.

– О, Санек, я слинял от Мелкой. – Через пару часов в чулан влетел Лешка и с размаху плюхнулся на свою кровать. – Короче, давай колись, где плавать научился! Как пацан пацану: а че сразу-то не признался? Ты мой братан, а какие у братанов могут быть секреты? Не, а че? А че не сказать-то? Женька-то дура, а я-то че? Скажи, братка – ты же мне братка? – как это ты, а? – Он резко пересел на Сашкину кровать и приобнял его за плечо: – Не, я, конечно, и сам круто плаваю… Ну так, чисто по приколу… Жалко тебе, что ли? Покажешь, а, как ты? А тебе свои фишки сдам. Я в воде три раза кувыркнуться могу. А тебе небось слабо! А ты мне это… – и так далее в том же духе.

Сашка, если честно, мало что понял из сумбурной и очень эмоциональной Лешкиной речи, но на всякий случай со всем согласился. В конце концов, ему нетрудно было на все его бесконечные «жалко тебе, что ли?» каждый раз отвечать «не жалко», на «братка ты мне?» – «братка» и на «покажешь?» – «конечно покажу». И только под конец диалога на всякий случай уточнил:

– Ты хочешь, чтобы я тебя подучил плавать?

– Да так… по мелочи, – неохотно признал Лешка.

– Так конечно, я тебе все покажу и всему научу!

Едва же он ушел, а Сашка взялся за книгу, как в чулан заглянула Женька:

– Читаешь?

– Крестиком вышиваю!

– Да ладно тебе. – Она по-хозяйски уселась на кровать. – Что, проспал вчера? Я ждала-ждала тебя у штольни, как дура, а ты!.. Дрищ ты, Карп-Карпушка, самый настоящий дрищ. – Женька ловко, не больно, но обидно щелкнула Сашку по носу. – Штольня, кстати, на ночь воротами на замок закрывается. Так что в любом случае мы бы ни в штольню, ни в шахту не попали. И что я тебе пове…

– Тебя там не было! – возмущенно перебил Сашка. – Это я тебя прождал там полночи! И штольня была открыта!

– Ага, конечно! Думаешь, плавать научился, так теперь и врать можно?

– Я не вру! Чтоб мне провалиться на этом месте! Я там стоял в темноте у шахты. Звезды, кстати, видел как из колодца. В провал заглядывал. Чуть не навернулся туда, кстати.

– Как туда навернуться можно, там же все огорожено! Так что не ври, а?

– Нет там никакого ограждения! Я еще подумал: с ума они, что ли, сошли – а вдруг кто свалится?

– Да они об этом как раз и подумали! Там все огорожено и на мостике перила высокие! А на ночь вообще все закрывается. Как я могла поверить тебе и забыть об этом!

– Там штольня пересекает шахту, но дальше не пройти, потому что через шахту не перепрыгнуть. Какой мостик?!

– Мостик, ты что, забыл?..

Сашка резко замолчал, а Женька смотрела на него с видом победительницы. Она, проводящая здесь не первое лето, прекрасно знала, что на каньоне сохранилась только одна – ОДНА! – шахта, выходящая на самый верх скал, а потому затопленная лишь наполовину. Остальные все, вместе со штольнями и тоннелями, ушли под воду. И она, эта шахта, закрывалась на ночь железныи воротами. И внутри у нее был мостик.

Только Сашка-то был в шахте без мостика…

– Ладно, пошли в парк, я тебе все покажу: и ворота, которые на замок запираются, и ограждение, и мостик, – предложила Женька.

Они рысью, не разговаривая друг с другом, добежали до горного парка. Женька первая рванула в кусты, уверенно находя потайные тропинки. Сашка едва поспевал за ней. На минутку даже потерял из виду, а когда снова увидел, оказалось, что они уже вышли на высокий берег каньона.

– Вот дорога к шахте, – сказала Женька.

Они вышли на дорожку и тут же буквально влились в огромную группу туристов с экскурсоводом. Вслед за ними вышли к шахте – круглой дыре в скале, огороженной забором.

– … был еще такой случай: как-то в шахту провалилась корова… – вещал экскурсовод.

Сашка рванулся к ограждению и заглянул вниз. Метрах в пяти под ним, там, где шахту пересекала штольня, на ржавом мостике стояли люди и глазели наверх. Увидев Сашку, они радостно помахали ему рукой. Сашка отшатнулся.

– Бежим! – не помня себя, он схватил Женьку за руку и потащил ее по тропинке ко входу в штольню.