Старая добрая война Тамоников Александр
– Сколько? – на мгновение оторвался от пульта Ковров.
– Десять миллионов рублей.
– Это за тот забор, что дом писателя окружает?
– Причем только с трех сторон, сзади забора нет, так как там спуск к реке.
– Ни хрена! Да за десять миллионов все заборы в области покрасить и отремонтировать можно.
– Краска, наверное, особенная, откуда-нибудь из Австралии завезенная.
– Прикарманили бабки, – проговорил со злостью Ковров, всю жизнь горбатившийся на тяжелом производстве и сейчас получавший копеечную пенсию, – а аппетиты у наших чиновников, как у акул. Сволочи! И кого же вы, ребятки, защищать собираетесь?
– Ну, уж точно не чиновников, Алексей Сергеевич, а таких, как вы и Валентина Григорьевна.
– Эх, помню, в каком почете раньше офицеры были. Сам хотел в военное училище поступать. Куда там! У нас в каждом не менее десяти человек на место было. А вот и наш канал. Кажется, что-то случилось, мост показывают, пролом, ух ты, внизу перевернутая машина, сделаем погромче.
Кухню заполнил голос диктора:
«…таким образом, водитель, скорее всего, зацепив обочину, не справился с управлением машины, и она, пробив отбойник моста, рухнула на бетонные волнорезы. Повторяю, сегодня в 17 часов 40 минут на двадцать втором километре восточного шоссе произошла автомобильная катастрофа. С моста на волнорезы реки Оки рухнул «Мерседес», государственный номер… принадлежавший известному в городе предпринимателю и меценату Ухватову Максиму Юрьевичу. Сам Ухватов, его дочь Алина Максимовна и водитель Ивашов Иван Георгиевич погибли на месте. Супруга Ухватова умерла по пути в больницу. Сейчас мы передадим слово представителю ГИБДД…»
– Этого не может быть, – проговорил побледневший Середин и вдруг закричал не своим голосом: – Нет!!
– Что это с ним? – ахнула Валентина Григорьевна.
Шрамко сорвался с места, присел рядом с другом, сжал его в своих руках:
– Не надо, Рома. Успокойся.
– Отвали!
– И не надейся. Успокойся, сказал, мужик ты или нет?!
– Но ты же слышал, Алина погибла!
– Слышал, друг, я все слышал. Но разве ты можешь что-то изменить?
– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит с Романом? – выключив телевизор, спросил Ковров.
– Объясню, – кивнул Дмитрий. – В автокатастрофе погибла девушка, которую Рома любит, вернее, уже любил, и она его любила, они пожениться собирались.
– Это дочь Ухватова, что ли?
– Да.
– Черт, надо же так! Ром! Ты успокойся, а? Слезами, как говорится, горю не поможешь.
– А их, Алексей Сергеевич, слез-то и нет, как, впрочем, уже ничего нет. И никогда не будет.
– Ну, парень, какие твои годы…
– Не говорите так, – перебил его Рома и тут же спросил: – У вас водка есть?
Алексей Сергеевич посмотрел на Шрамко, но тот только молча пожал плечами.
– А хуже не будет, Ром? Как бы вразнос не пошел.
– Хуже, Алексей Сергеевич, мне уже не будет. Вразнос не пойду, обещаю, мне боль бы немного ослабить. Не могу, стальными клещами рвет сердце. Очень вас прошу!
– Ну, ладно.
Ковров достал из холодильника початую бутылку водки. Хотел налить стакан, но Роман взял бутылку в руки, выпил граммов триста, что в ней оставались, и даже не поморщился.
– А закурить есть?
– Ты ж не куришь.
– Уже курю.
– На, мне не жалко.
Роман прикурил сигарету, закашлялся, потушил ее в пепельнице.
– Не могу.
– Как теперь в училище идти, Рома? Как отметить увольнительную у дежурного?
– Как-нибудь. Пойдем, не могу я здесь.
– Вы уж извините нас, – сказал Шрамко, поднимаясь. – Спасибо вам за все, мы пойдем.
Курсанты переоделись и, попрощавшись с родителями однокурсника, вышли на улицу. До училища шли пешком. Шрамко внимательно следил за Серединым. Тот ушел в себя и молчал. Молчал и Дмитрий.
У входа в штаб их встретил стажер, курсант из одиннадцатой роты:
– Рома?! Ты не охренел, в таком виде являться в штаб?!
– Не трогай его, Витя, – сказал Шрамко.
– Так ведь дежурный сразу вычислит, что он пьян. Давайте ваши увольнительные и проваливайте в расположение. Я отмечу их и потом через кого-нибудь передам в роту.
Но отметить по-тихому не получилось. Из штаба вышел помощник дежурного, недавно прибывший из другого училища старший лейтенант:
– Что я вижу? И кто это у нас такой борзый пить в увольнении и еще в штаб иметь наглость припереться?
– Отвали, старлей! – процедил Середин.
– Что? – взорвался тот. – Ты вообще страх потерял, курсант, или мозги оставил в пивной или где ты водку жрал?
– Сказал, отвали, – уже с угрозой проговорил Роман.
Шрамко попытался объясниться с помощником, но того как ветром сдуло. Вместо него появился дежурный, подполковник Гукалов:
– В чем дело? Ага! Понятно. Всем в комнату дежурного!
Середин первым зашел в штаб. Старшего лейтенанта не было, но появился начальник училища. Уж что он делал в субботу на рабочем месте, неизвестно.
– Середин?
– Так точно, товарищ генерал.
– Очень приятно. К тебе по-человечески, а ты?
– Разрешите обратиться, товарищ генерал-майор, – вышел вперед Шрамко. – Сегодня вечером на восточной трассе произошла автокатастрофа.
– Слышал. И что?
– В ней погибла девушка Середина, Алина.
– Вот как? – Начальник училища задумался, потом неожиданно приказал: – Середина до утра понедельника на гауптвахту! Приказ ясен, Юрий Петрович? – взглянул он на подполковника Гукалова.
– Так точно, товарищ генерал-майор.
– Но за что? – воскликнул Роман. – За то, что у меня…
– Отставить, курсант! Я отправляю тебя на гауптвахту за нарушение дисциплины, и… чтобы ты не наделал глупостей. В твоем состоянии можно пойти на все. По поводу же девушки прими мои соболезнования. Все, дежурный, вызывайте караульных и начальника караула. В понедельник Середина заберет командир роты, и ко мне после развода. Впрочем, с капитаном Черненко я поговорю сам.
Начальник училища ушел, а прибывшие караульные во главе с начальником караула увели Середина. Шрамко проводил друга до караульного помещения:
– Держись, Рома!
Середин не ответил.
Глава третья
Три года спустя. Северный Кавказ
Надрывая двигатель, БМП-2 прошла наконец серпантин и вышла на плато. Сидевший на броне в окружении трех солдат взвода старший лейтенант Середин вызвал на связь командира блокпоста, стоящего на высоте 102,1, своего друга еще по училищу старшего лейтенанта Шрамко:
– Пихта, Я – Ольха! Как слышишь?
– Слышу тебя, Ольха! А наблюдатели видят, – ответил Дмитрий.
– Иду к тебе.
– А я думал, к погранцам.
– Напрасно думал. До встречи.
– Давай, встречаем.
БМП-2 взвода Середина прошла километр по испещренному оврагами, балками, покрытому валунами и камнями плато, миновала селение Марты, которое механик-водитель решил обойти, на главной улице было много детей, копавшихся в пыли, не дай бог, зацепишь или заденешь кого. После селения механик прибавил обороты, ловко маневрируя между балками. Пройдя еще два километра, БМП прошла открытые ворота из бруса и колючей проволоки, сразу свернула вправо и, объехав полевую кухню, позицию третьего отделения, встала, качаясь у массивной железной двери большого квадратного здания с косой крышей, построенного из железобетонных блоков. Вместо окон – бойницы, никакой штукатурки, сверху видны крупные швеллера усиления бетонной крыши. Такому зданию не страшны минометные обстрелы, орудия БМП, крупнокалиберные пулеметы БТРов и попадания выстрелов гранатометов, если, конечно, снаряд, патрон или граната не попадут в бойницу.
Середин с бойцами спрыгнул с брони. Из люка вылез механик-водитель, сняв шлемофон, протер полотенцем грязное лицо.
Из здания через скрипучую дверь к ним вышел старший лейтенант Шрамко:
– Привет, Рома!
– Привет! Как ты тут? От скуки еще не воешь по вечерам вместе с шакалами?
– Нет. Нахожу занятие.
– Нарды?
– Не только. Тебя чего прислали-то?
– А ты не рад?
– Рад, но понять не могу, для чего тебя послали на этот богом забытый пост.
– Тебе разве не сообщили?
– Сообщили о том, что ты направлен ко мне, причин ротный назвать не соизволил.
Середин повернулся к своему заместителю сержанту Константину Вдовушкину, находившемуся в составе сопровождения командира, к которому прилипло прозвище «Вдова»:
– Костя, БМП к капониру танка, после чего всем в отсек отдыха личного состава.
– Пообедаем здесь, товарищ старший лейтенант? – поинтересовался замкомвзвода.
– Нет. Не будем объедать парней первого взвода.
– Не объедите, тут запасов жратвы на две смены, – усмехнулся Шрамко.
– Вот и пусть остается. Через неделю тебя меняем мы.
– Как скажешь. А БМП оставьте здесь, не помешает.
Офицеры прошли в здание блокпоста.
Так уж получилось, что Середин и Шрамко после окончания Переславского училища получили назначение в один и тот же округ, в одну и ту же бригаду, более того, в один батальон и даже роту, где служили уже два года. Бригада имела задачу поддержки пограничных застав на южной границе и пресечения прорывов крупных бандформирований. Правда, за эти два года в зоне ответственности батальона, где служили Середин и Шрамко, прорывов не было. С территории Чечни однажды пыталась пробиться в Грузию банда Салтанова, но вся осталась у высоты 102,1. Впрочем, в банде было всего двенадцать боевиков, шли они ночью, информации о выставленных вдоль границы блокпостах, по всей видимости, не имели, вот и налетели на пост роты капитана Девина. Бой длился всего несколько минут. Трое «духов» сумели выйти из обстрела, отошли в селение Марты, заняли там дом, захватив в заложники двух пожилых людей. Пришлось выходить к селению взводу отдельной штурмовой роты. Бойцы окружили усадьбу, подготовившись к штурму, но старик, хозяин дома, сам снял проблему, умудрившись вытащить из-под кровати охотничье ружье. Двух боевиков подстрелил сразу из двух стволов, третьему раскроил череп прикладом. Боевой оказался старик, весной умер, следом за супругой. Сейчас в этом доме проживала молодая семья.
В командном отсеке, где вместе с командиром находился взводный связист, Середин стянул с себя куртку, оставшись в майке-тельняшке.
– Жарко тут, Диман.
– Ты мне скажи, за каким чертом тебя заставили тащиться сюда сорок с лишним верст?
– Дело вот в чем, Дима. Сегодня ночью, а точнее, в 0.30, границу в районе седьмой заставы прорвала крупная банда штыков в двести. По данным разведки, это банда Мадраса.
– А ему что понадобилось у нас?
– Что-то понадобилось, и довольно серьезное. При прорыве погибло четырнадцать пограничников во главе с заместителем начальника заставы. Совершив прорыв, банда тут же разделилась на мелкие, не более пяти человек, группы и растворилась в горах. Мобильные пограничные группы не смогли взять след ни одной из них. Облет местности «вертушками» тоже ничего не дал. В Управлении ФСБ по району опасаются, что Мадрас вышел на тропу войны для проведения террористических актов в населенных пунктах Кавказа, дабы дестабилизировать успокоившуюся было обстановку.
– Понятно, – кивнул Шрамко. – Но это можно было сказать по связи. И, насколько мне известно, седьмая застава стоит юго-западнее нашего поста, а напротив нас шестая застава.
– Верно. А сколько километров от седьмой заставы до нашего поста?
Шрамко пододвинул к себе карту:
– Шестнадцать по прямой, ну а обходя ущелья, и вообще участки перевалов, все тридцать будут.
– Тридцать километров. А где стоит пост роты соседнего батальона?
– Ты что, решил мне экзамен устроить?
– Ну, что ты, Дима, так где?
– У Тахта-Юрта.
– Точно. За скалистым большим перевалом, что примыкает к перевалу Герди, который мы можем созерцать и без оптики. Причем от седьмой заставы до блокпоста тридцать четвертого батальона по прямой двадцать семь километров. И там гораздо труднопроходимее, чем здесь.
– Ты сказал, что банда попытается прорваться через наш блокпост?
– Так не я считаю, Дима, так считают в Управлении ФСБ и в штабе бригады.
– И тебя послали на усиление.
– Мог бы и понять, что нет.
– Я все понял, кроме одного – за каким хреном для передачи данной информации прислали тебя? Комбату или ротному делать нечего?
– В штабе батальона посчитали, что Мадрас может иметь аппаратуру перехвата переговоров в эфире, и решили, что так будет надежней.
Шрамко задумался. Затем взглянул на друга:
– Так, говоришь, двести рыл?
– По свидетельству пограничников, отлично подготовленных, прекрасно вооруженных рыл. У них есть и гранатометы, и пулеметы, кто-то видел и носильщиков с ящиками из-под боеприпасов.
– Но у них нет БМП и танка!
– Этого нет, но разве сложно и нас лишить техники?
– Ты проверяющий?
– Я – твой друг. Нет, не могу находиться здесь, это парилка, а не отсек. Пойдем, Дима, на смотровую площадку. Там хоть и солнце, но ветерок какой-никакой, – предложил Середин.
– Ну пойдем, посмотрим на перевал, «зеленку».
Офицеры поднялись на крышу здания, по периметру которой на полметра высились бетонные балки. Сюда, на случай нападения, для обороны по расчету должны выходить командир взвода, гранатометчик и пулеметчик третьего отделения, контролировавшего плато, и по одному стрелку из каждого отделения. Над зданием развевался российский флаг.
Шрамко протянул Середину бинокль. Роман осмотрел перевал, два разделявших его ущелья, ближнее Атылюх, восточнее – Джекум, и спросил:
– В ущелье кто-нибудь ходил?
– Мы – нет, а разведка была, заходила от «зеленки». Командир разведгруппы сообщил, что в горах все чисто.
– Когда это было?
– Позавчера.
– А после прорыва?
– После прорыва только ты наведался.
– Банда может спокойно скрыться в «зеленке».
– Может, – согласился Шрамко.
– Но до нее по плато километр двести метров.
– Ну и что?
– Соберутся, потом разделятся. Подъем на перевал из «зеленки» несложный, часть останется в лесу, часть пойдет в ущелье. А до него уже восемьсот метров, и между ущельями километр. Могут организовать штурм поста с трех направлений. А у нас против них два отделения.
– Три отделения, три БМП-2 и один танк Т-72. Огневой мощи хватит, чтобы разбить банду на дальних подступах.
– Третье отделение снимать нельзя, Дима. Часть «духов» может зайти в тыл, используя балки и овраги. Да еще каменная гряда, что в трехстах метрах от поста между лесом и перевалом.
– Ты, Рома, говоришь так, будто уверен, что «духи» обязательно ломанутся на блокпост.
– А это для них самый короткий путь в долину.
– Но и мы не чабаны. Потом, у нас есть танк.
– И что твой танк? Ну, откроет огонь осколочно-фугасными, а «духи» его из РПГ-7.
– До рубежа досягаемости поста из гранатометов еще дойти надо.
– А если остальные скопом ударят с тыла? «Семьдесят второму» придется выходить из капонира, обходить здание, и за позицией твоего отделения, которое ты планируешь снять в случае нападения, он окажется открытым для гранатометчика.
– Да не загружай ты меня, Рома, страшилками, – поморщился Шрамко. – Отобьемся, откуда бы ни заходили «духи» Мадраса. Сколько раз он пытался развернуться на Кавказе? Десяток случаев уж точно наберется. И чем заканчивались вылазки? Всегда Мадрас уходил за кордон, бросив убитых и раненых. По-моему, он не совсем дружит с головой, либо ему платят не за результат, а за факт проникновения на нашу территорию.
– Не нравится мне твоя беспечность, вернее, самоуверенность, Дима. Дело-то серьезное.
– Вот когда начнется дело, тогда и будем решать, что и как делать.
– Ты неисправим, – покачал головой Середин.
– А с чего бы мне исправляться? Я не нашкодивший пацан, чтобы исправляться.
Вдруг снизу донеслось:
– Товарищ старший лейтенант, у селения машина комбата и санитарный «УАЗ».
– Без охранения?
– Ни «бэтээра», ни БМП не видно, может, на серпантине застряли?
– Хорошо, передай приказ всем привести себя в порядок и быть в готовности занять позиции обороны.
– Ты не знал, что сюда собирается и командир батальона? – удивленно посмотрел на Романа Шрамко.
– Нет! И это странно.
– Не нравится мне эта суета. Чего суетятся раньше времени? Пойдем встречать начальство.
Офицеры спустились в здание и вышли на улицу к открытым воротам.
«УАЗ» встал прямо перед Шрамко и Серединым, санитарная машина прошла за угол, к БМП взвода Середина.
Из «УАЗа» вышел командир батальона майор Сорокин. Шрамко подал команду «Смирно» и двинулся на доклад к комбату, но тот отмахнулся:
– Вольно!
– Вольно, – продублировал команду взводный.
– Ну, что у тебя тут, Шрамко? – спросил Сорокин.
– Да ничего особенного, товарищ майор.
Комбат взглянул на Середина:
– Передал информацию о прорыве боевиков?
– Так точно. Иначе зачем бы я сюда приезжал?
– Много говоришь, Середин.
– Какой вопрос, товарищ майор, такой и ответ.
– А ты все норовишь нарваться на неприятности. Я вот думаю, у тебя борзость от рождения или приобретенная?
– От рождения.
– Ну, тогда это диагноз. Пройдемте в командный отсек.
Комбат со взводными обошли здание. «Таблетка» – медицинский «УАЗ» – стояла возле БМП. Водителя нет, двери закрыты, но что странно, наглухо зачехлены окна салона.
– Интересно, что здесь делает санитарная машина? – спросил Середин.
– Сейчас все узнаете. Само собой, не просто так, – ответил комбат, заходя в отсек начальника штаба, и тут же приказал связисту: – Солдат, оставь нас, побудь на улице!
– Есть, – ответил рядовой Копылов и, отложив гарнитуру радиостанции Р-159, вышел из отсека.
Комбат присел на место начальника поста, отложил бумаги, лежавшие на столе, и положил перед собой схему минных полей:
– Так, что мы имеем, полоса минных заграждений шириной в пятьдесят и длиной в семьдесят метров на удалении в десять метров перед первым отделением. Такая же полоса перед вторым. А вот с тыла мин нет. Почему?
Младшие офицеры переглянулись.
– Это вопрос к саперам, – ответил Шрамко. – Мы принимаем то, что есть. Да и зачем минное поле с тыла?
– Под вечер пришлю саперов, закроют тыл и перекроют полосы восточного и южного направлений. Работы будут ночью, обеспечить их всем необходимым, – словно не слыша его, произнес комбат.
– А чем я могу их обеспечить? – спросил Шрамко. – У них все всегда при себе.
– Обеспечить работу.
– Это значит не мешать?
– Далее! – Майор отложил схему в сторону. – В «санитарке» группа разведки батальона, шесть человек.
– Так чего они парятся в салоне?
– А почему я привез их в «таблетке»?
– Не было других машин? – пожав плечами, предположил Шрамко.
– Ответ неправильный, – покачал головой Сорокин. – Если банда Мадраса решит прорываться в долину через это плато, то она уже находится либо в «зеленке», либо на перевале. Либо там и там. Днем «духи» будут отдыхать, что не означает отсутствие наблюдения за постом. Мадрас, перед тем как совершить прорыв, все посмотрит, оценит, спешить не станет, даже если ограничен по времени. Следовательно, что? Следовательно, вполне вероятно, блокпост сейчас внимательно изучается. Так что пока не будет готово место для временного размещения разведчиков внутри здания, они останутся в машине.
– Где же мне их разместить? – воскликнул Шрамко. – Пост рассчитан на взвод!
– Потеснишься. Отдай команду своему заместителю, чтобы установил пять дополнительных кроватей вторым ярусом.
– Но если «духи» ведут наблюдение, то они засекут и саперов, и разведчиков, люди же выйдут за пределы поста, – заметил Середин.
– Они применят маскировку. Разведка уйдет балкой сначала к Марты и уже от селения начнет работу. Если обнаружат противника, вернутся тем же путем и останутся на усилении поста, если не обнаружат, выйдут с севера.
– Значит, у меня еще и саперы останутся? – спросил Шрамко.
– Нет. Как закончат, уйдут на базу. При обнаружении противника мы подтянем сюда взвод Середина.
– Вот почему я сижу здесь и слушаю то, что вроде меня не касается, – кивнул Роман.
– Не только поэтому. Тебе через неделю заступать на блокпост. До этого Мадрас может продержать банду в горах. Его планы нам неизвестны. Но то, что он прорывается в долину, – точно.
Читать бесплатно другие книги:
