Роман с героем Степанычев Виктор

Глава 1. Между небом и землей

Быть миллионером хорошо, но скучно. Такую печальную истину Станислав Гордеев открыл для себя, не просуществовав в данной ипостаси и трех месяцев. Именно просуществовав, а не прожив.

Когда на твоем банковском счете лежит миллион долларов, кажется, что ты свободен, тебе все позволено и весь мир валяется в пыли у твоих ног. Вот только реальная жизнь являет совершенно иную картину, вовсе не радужную и совсем далекую от фантазий и светлых надежд.

Если бы эти деньги принадлежали прежнему Станиславу Николаевичу Гордееву, бывшему капитану... ах, да, уже майору спецназа ФСБ, но все равно бывшему, или даже наемнику по прозвищу Алан, возможно, для этих людей они были бы в радость. Хотя и это не есть факт, а лишь романтическое предположение. Но вот конкретно нынешнего Станислава Павловича Белозерова счастливым миллион зеленых не сделал. Правда, и горя не принес, а лишь вверг вышеозначенного гражданина в крайнюю скуку и, как следствие, вызвал сильное томление духа и членов.

С последним еще как-то можно было бороться. Станислав, как умел, поддерживал свою физическую форму. С месяц даже посещал элитный фитнес-клуб, где активно занимался на тренажерах. Однако скоро он понял, что тупое тягание железа, велосипед, намертво прикованный к полу, массаж, сауна и купание в теплом бассейне не по нему. К тому же новоявленный миллионер неожиданно привлек к себе активное внимание тренера по аэробике. Нет, конечно, Стас был не против тесных отношений со спортсменками, даже наоборот, двумя руками был готов проголосовать «за» со всеми вытекающими последствиями...

Пикантность ситуации заключалась в том, что тренер был мужчиной.

В общем, после того, как ухажер в раздевалке попытался приласкаться к объекту внимания, погладив его мягкой ручкой по бедру, Станислав, долго не думая, мощным «тван-чуаном» послал его в нокаут. Тяжелое сотрясение мозга и, как минимум, две недели постельного режима неудачному любовнику были обеспечены.

На шум прибежал администратор фитнес-клуба в сопровождении охранника. Товарищ при исполнении крайне возмутился поведением клиента, обозвав его дикарем и садистом. Стас попытался объяснить, что произошло, однако быстро понял по интонациям, по движениям, что этот тип с любвеобильным тренером – одного голубиного поля ягоды. Донельзя расстроенный Станислав по инерции вырубил и администратора. Грозно рыкнув на попытавшегося дернуться охранника, после чего тот, оценив обстановку и противника, благоразумно отступил, Стас демонстративно разорвал свой абонемент на посещение гнезда разврата, посыпал обрывками недвижные тела сторонников однополой любви и гордо удалился прочь.

После столь прискорбного происшествия Станислав плюнул на цивилизованный клубный фитнес с аэробикой и стал заниматься самостоятельно в Битцевском парке. Поднимался в пять часов утра, пока еще улицы не наполнились автомобилями и выхлопными газами – и «ходу, резвые, ходу». От дома в районе станции метро «Профсоюзная», где он снимал квартиру, до Битцы расстояние около пяти километров. Бегом в темпе туда, бегом обратно, да еще по парку трусцой километра два-три накрутить – вполне приличная нагрузка.

Выбрав безлюдную полянку меж берез и сосен, с полчаса Станислав разогревал мышцы и суставы. Он сам разработал для себя универсальный комплекс на основе базовых упражнений у-шу. В нем содержались разминочные приемы трех фундаментальных школ данного вида восточных единоборств. Формальные комплексы «тао» Стас не использовал, считая их пляской, работой на зрителя, и не более того. Его разминочный комплекс состоял из различных упражнений: «Птенец покидает гнездо», «Журавль перед разбегом» – стиль журавля; «Кольцо змеи», «Змея в танце», «Змея кусает себя за хвост», «Змея сворачивает кольцо» – стиль змеи; «Дракон в танце» и «Дракон прикрывается крылом» – школа дракона... Было в арсенале Станислава несколько упражнений из стилей тигра и леопарда, но ими он пользовался нечасто.

Размявшись, Стас переходил к основной части тренировки, длившейся не менее часа. Он разбивал ее на четыре части, четыре поединка с небольшими перерывами между боями с «тенью», чтобы восстановить дыхание. Ни о каких учебных приемах речи уже не шло. Хотя противник был невидим, схватка с ним носила вполне живые очертания. Движения Станислава были отточены и резки, и выкладывался он по полной программе. Правда, если бы у него спросили, каким видом единоборств он работает, Стас ответить бы затруднился.

В реальном поединке для раздумья и выбора стиля времени нет. У каждого серьезного бойца есть излюбленные, отточенные до автоматизма приемы. И работает он, как правило, в пределах той школы, где годами и изнурительными тренировками ему прививали вполне определенные навыки и движения. Нет, конечно, опытный боец может использовать отдельные приемы других стилей, но это больше исключение, чем правило.

У настоящего же мастера боя каждый выпад, удар или защита обусловлены не отточенным стандартным набором приемов, а целесообразностью их использования в каждый следующий момент схватки. И в схватке решение это принимается даже не на основе холодного расчета, а едва ли не на клеточном уровне. И в этом процессе задействуется не автомат привычного алгоритма сокращения мышц, а суперкомпьютер подсознания, за считанные миллисекунды просчитывающий ситуацию и выдающий импульс к действию, вызывая реакцию, подобную столкновению элементарных частиц, с последующим мощным выбросом энергии. И тогда уже не имеет значения, приверженцем какой школы и какого стиля ты являешься.

Последнее в полной мере касалось Станислава, который был высококлассным бойцом. Черные пояса в карате-до и айкидо, мастер русбоя и армейского рукопашного боя – далеко не полный перечень оценки его владения искусством единоборств. А для того, чтобы эти звания не стали почетными, требовались постоянные и упорные тренировки.

Даже работая с «тенью», Станислав выкладывался по полной программе. Скрадываясь в ката у-шу «ганка-ку» – журавль на скале, он мгновенно преображался, срываясь в неистовый «бассай» – проникновение в крепость. А уже через миг, уходя от невидимой атаки, стремительно закрутившись, взлетал в воздух и, нанеся «тени» двойной «его-гэри-кэкоми» – удар ногой, касался ногами земли и перекатом уходил от невидимого противника. Но тот догонял Стаса, и наступала пора ближнего боя. В отчаянном единоборстве рубящие «учи» и таранящие «дзуки» – удары руками карате-до – сменялись с виду плавными, но эффективными, выводящими соперника из равновесия «кудзуси» – блоками и захватами айкидо. А затем – очередной яростный выплеск энергии, и Станислав атаковал и защищался, уходил и нападал, падал и взмывал в воздух...

После тренировки он медленно бежал по дорожкам парка к выходу, чувствуя сладкую усталость в мышцах и свободу в мыслях и чувствах. Правда, подобное ощущение длилось недолго, и буквально за воротами Битцы на Стаса опять наваливалась хандра. Он гнал от себя воспоминания о событиях последних двух лет, так круто изменивших его жизнь, но память вновь и вновь возвращала его в такое близкое прошлое.

Бой в чеченских предгорьях, нелепый и кровопролитный, когда боевая группа, заместителем командира которой был капитан Станислав Гордеев, нарвалась на залегших в кустах в овражке на ночевку боевиков, разом сломал его судьбу и карьеру. Хотя, если честно признаться, вовсе не из-за того случайного боя его вышибли с волчьим билетом на гражданку, а от элементарной несдержанности. Да и у кого выдержат нервы, если на тебя совершенно беспочвенно возлагают ответственность за гибель товарищей и срыв боевой задачи. Раненый командир в госпитале, вот и сделали крайним его заместителя. И это, в общем-то, можно было пережить, да подвернулся под руку порученец генерала, холеный майор, паркетный штабной шаркун. Бросил фразу обидную, тявкнул за спиной хозяина, ну и получил от души по сусалам.

Если бы не та оплеуха, отделался бы Станислав взысканием – суровым и, скажем, относительно справедливым. Через полгода-год взыскание бы сняли и забыли о нем, да тот битый Стасом штабной майор оказался сынком высокопоставленного московского чинуши. Результатом плевого, в принципе, конфликта явился разгромный приказ. Капитана Гордеева С.Н. за дискредитацию гордого звания офицера с треском уволили со службы в запас.

Возвратившись в родное Одинцово, Стас вместе со своим школьным дружком Олежкой Зурнаджиевым по прозвищу Газировка ушел в загул, продолжавшийся более двух месяцев. Из пьянки бывшего капитана вытащил бывший же генерал КГБ Анчар, сделав его телохранителем своей дочери. По доброте душевной, не ведая, что это генеральская дочка, вступился Станислав за девицу Анну, которую пытались обидеть нехорошие парни, вот и заработал хлебную должность. Не история, а прямо-таки мелодрама со счастливыми слезами в финале, если бы не кое-какие нюансы, вылившиеся для Гордеева в крутые пиковые неприятности и дальнюю дорогу.

Недолго ему пришлось оберегать Анну Анчар. Очень скоро попал Станислав в серьезную переделку. Капитально и мастерски подставили бывшего капитана, повесив на него убийство охранника ночного клуба. И опять Анчар и начальник службы его безопасности Белявский выручили Гордеева, прикрыли от правоохранителей и предложили работу за рубежом – опасную, но высокооплачиваемую и по прямой специальности. Должен был стать Станислав наемником, а если совсем точно – наемным убийцей. И иного выхода у него не было. Нет, можно, конечно, сдаться милиции, попытаться доказать, что он чист перед законом и людьми, и после суда лет эдак на восемь-десять отправиться топтать зону...

Скрепя сердце, дал согласие Стас на предложение Анчара, от которого отказаться не мог. Окольными путями через Украину и Чехию с фальшивыми документами переправили его в Германию, в тренировочный лагерь наемников. Так Гордеев стал одним из многих бойцов международной тайной организации киллеров, нейтрально именуемой Синдикатом.

Трудовые будни наемников были опасны, напряженны, но хорошо оплачиваемы. Станислав, благодаря великолепной боевой подготовке, сделал скорую карьеру в организации. Без особого труда вытянув лямку «пехоты», блеснув своими умениями в «гвардии» Синдиката, он вошел в его суперэлиту, став «свободным охотником».

Последний статус лишил его прошлого и прежней внешности. Стасу сделали пластическую операцию, точнее – серию операций на лице. Только несколько человек, числом не более количества пальцев на одной руке, знали, как сейчас выглядит Гордеев. У руководства Синдиката были серьезные планы на нового «охотника»...

Правда, не ведали они, что перед Станиславом стояла задача уничтожить этот самый Синдикат, кровожадный спрут, раскинувший свои щупальца по всему миру.

После скандального увольнения на гражданку Гордеева пригласил к себе на беседу генерал Веклемишев. Он пытался защитить капитана, однако огромные заслуги перед Отечеством, звезда Героя России – ничто по сравнению с околокремлевским креслом папаши битого Стасом майора.

Разговор Веклемишева с Гордеевым не касался его увольнения.

Сетования на судьбу и соболезнования не были присущи этим людям. Поезд прошлого ушел, даже фонарь на последнем вагоне скрылся за поворотом, поэтому следовало подумать о будущем.

А оно сулило опальному капитану серьезные неприятности.

Генерал проинформировал Станислава, что за последние годы в России пропали без вести порядка полутора десятков боевых специалистов высокого класса – снайперов, «рэксов» – разведчиков экстра-класса, спецназовцев...

Алгоритм бесследного исчезновения спецов был схож в целом, отличен лишь в деталях. Практически никто из них не имел семьи, они были разведены или по причине молодых лет и крайней занятости еще не заводили ее. Все пропавшие ранее проходили службу в спецподразделениях ФСБ, ГРУ, МВД, ВДВ (нужное подчеркнуть), но по возрасту, болезни или иным заморочкам, к примеру, как Гордеев по дискредитации, были уволены в запас. Как правило, основная масса этих людей не находила себе достойного применения на гражданке. Предложение высокооплачиваемой работы за рубежом, причем по основной боевой специальности, воспринималось с воодушевлением и вполне радужными надеждами. Контракт заключался на один год, по желанию договаривающихся сторон продлялся. Вероятно, кто-то из вербуемых знал, что в УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за наемничество. Да кто сейчас не ходит под статьей? Авось пронесет...

Вот только никто из этих людей, прошедших не одну войну, смотревших смерти в лицо, не знал, что они уже никогда не вернутся на родину. Им была уготована судьба гладиаторов, рано или поздно находящих смерть в кровавой схватке на арене. Все они, пополняя ряды обреченных, вступали на тропу, с которой никто никогда не сходил. Синдикат не выпускал из своих щупалец того, кто в них попадал. Не знали рекруты, что они либо должны погибнуть в одной из акций, либо пасть от рук коллег по работе, так называемых чистильщиков. Последнее действо предусматривалось в случае принятия решения на уход из Синдиката, что происходило, как правило, по окончании срока контракта.

Все попытки даже не проникнуть, просто подобраться ближе к этой преступной организации заканчивались провалом. Лишь Гордееву удалось не только стать одним из многих гладиаторов Синдиката, но и влиться в его элиту, достигнув статуса «свободного охотника». Не раз Станислав ходил на грани провала, не единожды его жизнь висела на волоске. Но он выжил и совершил, казалось, невозможное. Благодаря его усилиям Синдикат, глобальная организация киллеров, был разгромлен.

Преступный монстр прекратил свое существование, однако сквозь сети, расставленные органами безопасности нескольких европейских стран и России, участвовавшими в операции, удалось прорваться не только мелкой рыбешке – рядовым исполнителям, но и функционерам среднего звена Синдиката.

И сам Станислав, и его куратор генерал Веклемишев предполагали с большой долей вероятности, что Гордееву будут мстить за провал организации. Избежавший ареста начальник контрразведки Синдиката Здравко Славич, скрывавшийся под псевдонимом Горан, знал, что именно Стас виновен в случившемся. И как раз этот человек, а также его помощница Десанка общались со Станиславом после пластических операций и видели его «новое» лицо. Но, как говорит восточная мудрость, знают двое, знает и свинья. Поэтому расслабляться, считать, что все неприятности остались позади, не стоило.

Для обеспечения безопасности Гордеева задействовали программу защиты свидетелей. Его обеспечили полным пакетом документов на имя Белозерова Станислава Павловича, уроженца города Златоуста. Как понял Гордеев, такой человек действительно существовал, но в настоящее время среди живых не числился. Поэтому легенду можно было считать достаточно надежной.

Безбедное существование Стас, не без помощи генерала Веклемишева, обеспечил себе сам. Миллион долларов без какой-то там мелочи он заработал в Синдикате. Когда накладывали аресты на банковские счета наемников, Веклемишев смог сделать так, чтобы о деньгах Гордеева «забыли». Так что безбедное существование ему было обеспечено, правда, как он очень скоро убедился, до оскомины скучное.

Глава 2. Прощай, Гордеев!

Последние ниточки, связывающие Станислава с прошлой жизнью, он оборвал по собственной инициативе. Родственников у него было мало, лишь старшая сестра с мужем и племянником. Из недвижимости Стас владел однокомнатной квартирой в Одинцове, из движимости – тараканами в данной холостяцкой берлоге. Бросать подмосковную жилплощадь, а она нынче в цене, было неразумно.

Станислав созвонился с сестренкой и сообщил, что уезжает далеко, надолго и, вероятно, уже никогда не вернется в Россию. Сказал, что больше они с ней не увидятся и даже по телефону общаться не смогут. А еще строго проинструктировал, что если кто-то будет им интересоваться, надо говорить, что она последний раз видела брата после его увольнения на гражданку. Что он два месяца проболтался, прогулял, а потом пропал, и с того времени вестей о себе не подавал.

Для большей убедительности Станислав подпустил туману, что это дело не просто так здрасьте – до свидания, а, как она должна догадаться, братишка ее не простой человек, можно сказать, государственный, в общем, сама должна понимать...

Причитания и слезы сестры Стас решительно пресек, перейдя к конкретике, коей являлась его квартира. Он сообщил, что оформил у нотариуса и по почте отправил ей дарственную на свою «однушку». Тут сестренка окончательно поняла, что Станислав не шутит. Ее растерянные вопросы Гордеев оставил без ответа, еще раз сурово и скупо пояснив, что так надо, и никак иначе. А второе явление слез и соплей оборвал короткими гудками телефона.

Единственно, с кем Стас не потерял связи, так это с генералом Веклемишевым. По большому счету, и эта ниточка, связывающая его с прошлым, была более видимостью, чем реальностью. Вадим Александрович оставил Гордееву номер телефона, по которому, в случае острой необходимости, тот мог связаться с ним. Станислав искренне сомневался, что когда-нибудь наберет этот номер и услышит в трубке голос генерала.

Этой самой необходимости как в ближайшей, так и в далекой перспективе не наблюдалось, да и не хотел Стас даже мысленно возвращаться к не самым лучшим дням своей жизни.

Правда, Станислав помнил свое обещание генералу Веклемишеву, что если тому понадобится помощь «свободного охотника», он немедленно откликнется на зов куратора. Вот только Стас сомневался, что такое может случиться. У него не было иллюзий по поводу своей исключительности. У Вадима Александровича не возникало дефицита в помощниках. И его подчиненные не уступали Станиславу в профессионализме, а кто-то, возможно, мог дать ему фору.

Была у него и пара должников по прошлой жизни. С одним из них очень хотелось конкретно разобраться, а другому, точнее – другой, просто в глаза посмотреть.

Первым был некий Всеволод Семенец, богатенький мальчик, подставивший Станислава под убийство охранника ночного клуба.

Стас, правда, подозревал, что Сева не являлся инициатором фальсификации, а был просто марионеткой в этой грязной истории. И даже догадывался, кто водил Семенцом: Анчар и Белявский, загнавшие бывшего капитана в тупик, из которого был лишь один выход – Синдикат.

Станислав хорошо знал ночной клуб, завсегдатаем которого являлся Сева. Пару вечеров он провел в нем, безрезультатно высматривая среди отрывающейся молодежи Семенца. Обстановка в данном небогоугодном заведении ему совершенно не нравилась. До боли в ушах гремела музыка, едва ли не все присутствующие находились под кайфом. Спиртное текло рекой, из рук в руки, практически на виду у всех, переходили какие-то цветные таблетки и пакетики, явно не с порошками от головной боли... Кто-то орал, пытаясь перекричать динамики, середина зала тряслась в роковом ритме, многие едва держались на ногах. В общем, отрыв был полный.

Вся эта свистопляска уже к середине второго вечера надоела Стасу до чертиков, и он перешел от пассивного высматривания к активным действиям. Станислав раньше бывал в этом заведении, правда, при исполнении, в образе телохранителя девицы Анны, дочери генерала Анчара, поэтому лица некоторых постоянных посетителей ночного клуба были ему знакомы. Его физиономия после пластической операции идентификации не поддавалась, к тому же ни с кем из этой ночной тусовки он раньше не общался накоротке, так что действовать можно было без особой опаски.

Стас без труда вошел в контакт с относительно трезвой, в смысле стоящей на ногах без чужой поддержки, девицей, которую он неоднократно наблюдал в клубе в бытность своей службы в ранге телохранителя. После короткой фазы знакомства Станислав увлек ее к бару и угостил виски.

Посидев и поболтав ни о чем с Анжелой, как девушка ему представилась, Стас аккуратно подвел разговор к интересующей его теме. Скромно сообщив, что почти на год зависал в Таиланде и на Бали, сказал, что растерял почти всех своих знакомых. Упоминание имени Элины, подружки Анны Анчар, вызвало у Анжелы ехидную улыбку. Информация о том, что Элина дважды сваливалась в «белку», то бишь в белую горячку, а на этой почве ее упекли в психушку, Станислава не удивила. Эта дама и раньше тесно дружила с зеленым змием. Он, кстати, ни разу не видел ее трезвой.

Про Анну Анчар его новая знакомая ничего не знала, сказала лишь, что давно ее не видела. Сантер, он же Саша Кац, один из друзей Анны, уехал в Штаты, Дробыш слез с иглы и ушел послушником в монастырь... Все эти новости были Стасу совершенно не интересны, однако он активно принимал участие в разговоре. То сочувственно качал головой, то цокал языком, то выдавал соответствующие моменту фразы типа: «эх, как он...», «повезло челу...», «жаль бабу...»

Для виду порывшись в памяти, что выразилось в задумчивости, легшей на чело, и вздымании глаз к потолку, Стас «вспомнил» о Семенце. Без особого трагизма Анжела сообщила, что Севу полтора года назад застрелили, когда он выходил как раз из этого ночного клуба. Были слухи, что дело связано с бизнесом Семенца, и работал, без всякого сомнения, профессионал, но ей это без разницы.

Прикинув по времени, Станислав понял, что Севу завалили вскоре после его внедрения в Синдикат. Связано ли убийство Семенца с его историей, судить было трудно, да и незачем.

Возможно, Анчар заметал следы, а может, Сева влез в очередную грязную аферу. Скандальный был товарищ, да бог ему судья!

Разобравшись с Семенцом, вернее, поняв, что опоздал с разборками, уже на следующий день Станислав отправился искать Анну. Побродив в окрестностях семейного особняка Анчаров, имевшего нежилой вид, он разговорился с рабочим со стройки по соседству. Тот сообщил, что уже несколько месяцев дом стоит пустой. Даже охраны нет. Выходило, что Анну здесь искать не стоит. Ничего не знали о ней и в конно-спортивном клубе, где она раньше постоянно занималась.

Разыскать девушку через ее отца было также делом практически безнадежным. Стас знал, что бывший генерал Анчар после случившегося с ним обширного инсульта проходил реабилитацию, а если точнее – вел растительную жизнь в ЦКБ. Прикованный к постели и инвалидной коляске, он почти потерял речь и в редкие моменты прояснения сознания с трудом воспринимал окружающий мир.

Внутрь больницы без пропуска не сунешься. И вряд ли дочка каждый день навещает отца. Установить дежурство у проходной ЦКБ, высматривая среди множества посетителей Анну, было так же бестолково, как и опасно. Никто не знает, когда дочь соизволит проведать больного папашу, и вообще, случается ли подобное. А вот охрана медучреждения, предназначенного для поправки здоровья великих мира сего, может заинтересоваться личностью странного молодого человека, маячащего рядом с элитно-режимным заведением. И службу несут там ребята не из ВОХРа и не пенсионеры-отставники, а вовсе даже кадровые офицеры соответствующего отдела конторы, к которой Станислав не так уж давно имел непосредственное отношение. Так что его желание взглянуть Анне в глаза вряд ли стоило тех неприятностей, которые можно было поиметь.

Неожиданно в памяти Стаса всплыл незначительный эпизод, имевший место в бытность его работы телохранителем. Однажды, когда они ехали по Фрунзенской набережной, Анна указала на один из домов и бросила не очень понятную фразу: «Родовое гнездо...» Станислав не придал значения ее словам и лишь кивнул в ответ.

Поразмышляв немного, он решил проверить пришедшую на ум догадку. То, что Анчар с дочерью жил в собственном особняке в одном из поселков на Рублевке, не означало, что у него не имелось другого жилья. И им вполне могла быть квартира в доме на Фрунзенской набережной. Вполне логично, что Анна не захотела жить одна в огромном доме хоть и в ближайшем, но Подмосковье, и перебралась в «родовое гнездо» в Москву.

Догадка подтвердилась не то чтобы быстро, а очень быстро.

На удивление, Стас без проблем вычислил по памяти дом, на который когда-то указывала Анна. Припарковав свой трехдверный «Сузуки» в переулке неподалеку, он отправился на разведку местности. Правда, надобность в рекогносцировке отпала, потому что Станислав, завернув за угол дома, сразу натолкнулся на Анну. Вернее, он сначала услышал знакомый голос, а потом увидел и ее саму.

Первым желанием Стаса было рвануться назад, однако он вовремя вспомнил про свою «новую» внешность. Для большей маскировки ссутулившись, Станислав быстрым шагом прошел мимо лавочки, на которой сидела Анна. Не останавливаясь, опустив голову, он прошагал до противоположного угла дома. Стас не успел завернуть, лишь сделал шаг в проулок, как столкнулся с молодой женщиной, шедшей ему навстречу. Из ее рук выпала дамская сумочка.

– Извините! – буркнул Станислав, нагнулся, поднял сумку и подал ее женщине.

– И вы меня тоже извините, – морщась, потерла она локоть.

– Бывает...

Инцидент был исчерпан. Стас, прощаясь, молча кивнул даме, вышел на набережную и остановился, привалившись спиной к стене дома.

Ну что же, и здесь ему делать было нечего. Детская коляска, которую качала Анна, недвусмысленно на это намекала, не говоря уже о том, что женщина ворковала младенцу. «Не плачь, мой хороший! Мы еще немножко погуляем, подышим свежим воздухом и пойдем домой. Мама тебя покормит, ты поспишь, а потом папа придет...»

Пожалуй, эта встреча подвела окончательную черту под жизнью того, кто когда-то звался Станиславом Гордеевым. Теперь уже ничто и никто не удерживал его: ни люди, ни родственные связи, ни обязательства, ни долги, ни любовь... Все нити, связывающие Стаса с прошлым, порваны. Может, и навалится на него позже тоска-ностальгия по прожитому, но сейчас к нему пришло странное чувство облегчения. С одной стороны, ни его родным, ни Анне не нужны проблемы человека, потерявшего лицо. С другой же, он мог не беспокоиться о тех, кто ему в той или иной степени дорог. Как говорится, все пристроены, никто в нем не нуждается.

Губы сами собой прошептали: «Прощай, Станислав Николаевич Гордеев! Здравствуй, незнакомый Стас Белозеров!»

Свежий ветерок с набережной скользнул прохладой по его лицу.

Станислав дернул головой, приводя себя в чувство. Не хватало еще слезу пустить. Что произошло, то произошло, и назад уже не вернуться. Надо просто жить.

Глава 3. Я от дедушки ушел?..

Просто жить не получилось. Это Стас понял уже в следующую секунду. Точнее, не столько понял, как прочувствовал на уровне ощущений. Его спасли реакция и боевой опыт. Глаза Станислава зафиксировали отраженный блик в салоне микроавтобуса, припаркованного на противоположной стороне набережной. Мозг сработал отменно, дав команду мышцам. Стас стремительно, словно стартуя с тумбы бассейна, нырнул вперед. Едва руки тронули асфальт, он сгруппировался и перекатом ушел к бордюру под прикрытие ближайшей машины. Это было единственное укрытие, которое могло спасти его от выстрела снайпера.

То, что он не ошибся, приняв случайный отблеск зеркальца, или какой иной стекляшки, за отраженный отблеск оптического прицела, подтвердили цементные крошки, брызнувшие от стены дома в том месте, где Стас только что стоял. Выстрела слышно не было, вероятно, по нему работали из снайперки с глушителем.

«Что за хрень такая?! Кто стреляет?» – мелькнули в голове шальные, точнее – дурные вопросы, которые Станислав тут же отогнал от себя. Разбираться с этим следовало позже, когда он окажется в безопасности. Единственное, о чем сейчас надо было думать, так это о том, как спасти свою шкуру.

Стас огляделся по сторонам и тихонько, но смачно выругался. Ситуация была пиковая. Ретироваться к дому и далее во двор значило лезть под пули стрелка. Уходить перебежками под прикрытием стоящих у бордюра машин также не лучший вариант. Снайпер, без сомнения, ждет от него именно этого.

Ну, пойдет он на рывок, минует одну-две машины, а что дальше? Если его не подловят в оптику, то просто перейдут улицу и всадят пулю в упор. И не обязательно из снайперской винтовки. Достаточно и ржавого нагана из-под полы.

Надо было принимать кардинальное решение, причем немедленно.

Громкий сигнал автомобильного клаксона с проезжей части подсказал Стасу единственный в его ситуации выход. Риск был велик, однако ничего другого ему не оставалось.

Движение по набережной было достаточно оживленное. Пробки не было, но машины двигались не очень быстро. Станислав стоял на корточках у колеса джипа, чтобы стрелок не смог поймать в оптику его ноги. Теперь следовало осторожно, прикрываясь все тем же колесом, прилечь на асфальт, что Стас и сделал. Долго лежать не пришлось. Рассмотрев из-под днища приближающуюся слева машину, судя по размеру колес – внедорожник, он замер, сконцентрировался, а потом резко стартовал из положения лежа.

Теперь можно было надеяться лишь на холодный расчет и удачу.

Станиславу надо было решить арифметическую задачку из учебника шестиклассника про пароходы, догоняющие друг друга.

Пароход «икс» отошел от пристани в восемь утра, а его собрат «игрек» отдал швартовы на два часа позже. Когда «игрек» догонит «икс», если «игрек» движется в полтора раза быстрее этого самого «икса»? Правда, в уравнении Стаса было еще неизвестное в образе стрелка...

И он решил эту задачу. Пригнувшись, Станислав выскочил из-за джипа как раз в тот момент, когда с ним поравнялась идущая по проезжей части машина, на которую он положил глаз. Даже если стрелок засек его стремительный рывок, у него не хватило времени для прицеливания. Движущаяся машина закрыла Стаса от глаз снайпера. А он в два отчаянных прыжка выскочил на дорогу и сумел-таки зацепиться пальцами за выступающую ручку задней дверки автомобиля.

Руку рвануло так, что кисть едва не выскочила из сустава. Но Станислав смог удержаться и уже даже не отчаянными, а фантастически длинными прыжками рванул следом за волокущей его машиной. Крайнее неудобство было еще в том, что он не мог поднять голову выше крыши автомобиля, чтобы его не поймал в оптику стрелок. Бежать было трудно, но Стас справился с этим сверхсложным упражнением.

Правда, водитель буквально через несколько мгновений рассмотрел его в зеркало заднего вида. Это можно было понять по его поведению. Сначала он резко затормозил, потом прибавил скорости, видимо решив, что этот сумасшедший не просто так вцепился в его машину, а имея некие дурные намерения по отношению к ее хозяину.

Все эти дерганья продолжались секунды, однако и за столь короткий промежуток времени автомобиль в тандеме с бегущим Стасом сумел доехать до противоположного угла дома. Гнать дальше за машиной не было ни сил, ни особого смысла. Станислав практически выскочил из сектора обстрела. Теперь, чтобы поймать беглеца на мушку, снайперу требовалось либо забраться на крышу микроавтобуса, либо перебежать на другую сторону набережной. Ни то ни другое ввиду скорого бегства «объекта» он просто не успевал сделать.

Станислав бросил ручку дверки и, все так же пригнувшись, проскочил между припаркованными у бордюра автомобилями и рванул за угол. Не снижая темпа бега, он миновал торец дома и, лишь завернув во двор, перешел на быстрый шаг. Не стоило раньше времени волновать мирных жителей. Двор небольшой, Стас успеет пересечь его, пока не подоспеют преследователи.

Анна по-прежнему сидела на скамейке и, нагнувшись к коляске, что-то нежно ворковала своему чаду. Она, как и другие редкие обитатели двора, не обратила внимания на Стаса, пересекающего детскую площадку. Куда направить стопы, сомнений не вызывало. Из двора было два выхода, и оба были ему заказаны. А вот за двухметровым кирпичным забором, огораживающим двор по периметру, его ждало спасение. Это если там не засел еще один снайпер...

За четыре шага до забора Станислав перешел на бег и без труда, словно на занятиях на полосе препятствий, преодолел каменную стенку. Разбег, упор левой ногой в кирпичи, зацеп рукой, правая нога закинута наверх, чуточку подтянуться и перевалиться на другую сторону забора. Все как учили, и, слава богу, сверху стекол не натыкано.

Спрыгнув на землю, Стас присел на корточки и огляделся. В первом приближении ничего особо опасного он не разглядел. Похоже, это была какая-то база, вероятно, принадлежащая местной конторе ЖКХ. Пара зданий без окон складского типа, асфальтированный двор, грузовой «ЗИЛ» с кунгом у забора, погрузчик и складированные под навесом трубы и чугунные задвижки подтверждали его догадку. Людей в ближайшем рассмотрении не наблюдалось. Однако они могли появиться в любую секунду. Станислав перепрыгнул забор как раз напротив металлических выездных ворот, рядом с которыми расположилась будка охранников. Окно ее выходило во двор базы, и то, что его еще не заметили, было случайностью. Охранники, конечно, не снайпер, вышедший на охоту по его душу, но и они, может статься, вооружены какой-нибудь «помпой» или, на худой конец, дробовиком, заряженным солью. По-любому, отсюда как можно скорее надо делать ноги.

У Стаса имелись считанные секунды на обзор местности и принятие решения, пока не подоспели преследователи и не очухались охранники. Долго не раздумывая, он рванул через двор по диагонали в дальний угол базы. Ему приглянулись баки для мусора. Стоят у самого забора, не надо второй раз показывать классику преодоления препятствий, да и направление правильное – его машина как раз в той стороне квартала стоит.

Он почти добежал до мусорных баков, когда позади справа послышался громкий окрик «Стой!», приправленный отборным матом. Станислав никак не среагировал на попытки его остановить. Кричали от ворот, значит, это не те ребята, которые пытались прикончить бедного Стасика, а охранники. Вряд ли снайпер, прежде чем нажать на курок, будет смачно и громко поминать «объект» по матушке.

Одним прыжком Станислав заскочил на мусорный бак, с него – на забор. Не останавливаясь, лишь мельком глянув, что место для приземления ровное и его ногам не грозит вывих или, не дай бог, перелом, он прыгнул вниз. Едва ноги коснулись земли, Стас метнулся в небольшой сквер, разбитый рядом с жилым домом, выходящим в переулок, где он оставил свою машину. Деревца в скверике росли нечасто, но все равно были каким-никаким укрытием. Правда, и здесь он не задержался. Петляя между деревьями, Станислав быстрым шагом, почти что трусцой, направился к арке посередине дома, чтобы выбраться из двора в переулок.

«Сузуки» стоял на том же месте, где он его оставил. Внимательно осмотревшись и определившись, что опасность ему не угрожает, Стас пересек проезжую часть и почти приблизился к своей машине. Внезапно остановившись, он развернулся и скрылся в ближайшей подворотне. Проскочив дворами еще пару кварталов, перевалив через Комсомольский проспект и убедившись, что оторвался от погони, Станислав увидел впереди небольшое кафе, точнее – кофейню. Он решил, что с бегом пора заканчивать, так как пришло время осмыслить все с ним произошедшее. Тем более что расположение кофейни и ее широкие стеклянные окна с прозрачными занавесками позволяли хорошо обозревать окрестности, не выставляя себя при этом напоказ.

Заказав кофе и пару круассанов, Стас мысленно по деталям стал разбирать неудавшееся покушение на собственную персону. Вариант, что произошла ошибка и его приняли за кого-то другого, отпадал сразу и бесповоротно. Таких людей, как он, случайно не отстреливают. Вопрос, кому это потребовалось, Станислав пока не стал рассматривать, хотя ответ напрашивался сам собой.

Стаса волновало другое. Даже не столько волновало, сколько несколько смущало. Богатый опыт наемника подсказывал, что покушение на него организовано из рук вон плохо. Хотя и это не есть факт, а лишь версия на уровне ощущений.

Станислава ждали у дома Анны, куда он мог и не прийти. Судя по развитию событий, можно предположить, что, зафиксировав внезапно появившийся «объект», снайпер засуетился и потерял секунды на прицеливание. Но о каких секундах может идти речь, если он после того, как вышел на набережную, стоял на месте, практически не двигаясь, не менее полутора-двух минут. За это время можно было из него сделать решето, причем даже не из снайперской винтовки. Но снайпер выстрелил уже после того, как Стас заметил отраженный блик его оптики и рванулся под прикрытие машины. Тоже непонятно. Опытный стрелок никогда не выберет позицию против солнца. Выходит, что работал не профессионал, которому не положено суетиться и промахиваться из снайперки с расстояния в пятьдесят метров, а дилетант? На такого зубра, как он, натравили щенка-любителя? Этого не может быть, потому что этого никогда не может быть. Против профессионала должен работать профессионал хотя бы его же уровня подготовки.

Выводы по работе стрелка Стас мысленно занес в память, в раздел «до востребования», и, отхлебнув большой глоток кофе, стал размышлять дальше. Преследование, если таковое и имело место быть, также смотрелось бездарно. Да, он сумел сработать на опережение, выиграл время, однако не столь значительный промежуток, чтобы не почувствовать за собой погоню. Или его отпустили сразу, или растерялись и не смогли организовать преследование. В последнем случае опять можно было списать поведение противника на непрофессионализм. А если отпустили, то... кому-то так было нужно?

Кстати, почему в него стреляли именно у дома Анны Анчар?

Выследили? Вряд ли. От дома слежки за ним не было. Привычка проверяться у Станислава осталась на уровне подсознания. Любая машина, шедшая за его «Сузуки» больше квартала, вызывала у Стаса подозрение. Темно-синий микроавтобус «Форд» в кильватере своего джипа он бы срисовал без труда. Находился Станислав во дворе не более двух минут, и вряд ли его недруги могли предвидеть, что выйдет он именно с этой стороны дома. Заходил-то он с противоположного конца.

Стас наморщил и с ожесточением потер лоб. Он пытался вспомнить, куда показывала Анна, поминая о «родовом гнезде».

Точно! Она махнула рукой в сторону правого крыла дома. И Стас вышел на набережную именно из правого проулка. С большой долей вероятности можно утверждать, что микроавтобус со снайпером был припаркован у дома Анны еще до того, как Станислав туда приехал.

Что дает ему это предположение? Пока ничего, лишь констатацию факта, что его здесь ждали. И это отправим в подкорку до востребования...

Стоп! А ведь сестра сказала, что дней десять назад Стасом интересовался какой-то человек, назвавшийся его бывшим сослуживцем. Он не придал ее словам никакого значения, потому что с прежней жизнью, друзьями и родными обрывал все связи. А ведь никакие сослуживцы не могли знать адрес его сестры. У нее и фамилия другая. Значит, Станислава уже вторую неделю ищут люди, которые, судя по их поведению, имеют сильное желание его «стереть». Было лишь два места, где он мог точно засветиться: дома у сестры и у Анны. И именно на второй точке его выловили.

Из этого можно сделать вывод, что люди, организовавшие на него покушение, неплохо знакомы не только с биографией Станислава Гордеева, но и знают, как он выглядит в настоящее время. А последнее доступно весьма ограниченному числу людей.

Новый облик Стаса хорошо известен бывшим коллегам по Синдикату, а ныне – заклятым врагам, Здравко Славичу и его помощнице Десанке. К тому же Станислав не сомневался, что эти люди поклялись отомстить ему за крах организации киллеров, в чем он сыграл ключевую, если не главную роль. Генерал Веклемишев вне подозрений. И вряд ли на Стаса могли навести подчиненные генерала, с которыми ему пришлось работать при разгроме Синдиката. Есть еще люди, которые делали ему новые документы. Но это товарищи проверенные, да и вряд ли они в курсе, кого «очищали» по программе защиты свидетелей. И вряд ли они в курсе подробностей прошлой жизни Станислава, особенно отношений с Анной.

В общем, как ни крути, а все указывает на то, что на Стаса вышел Здравко Славич. Для него, бывшего руководителя службы безопасности Синдиката, досье на Гордеева, его родственные связи, отношения с Анной никак не являлись секретом. И методы для мести выбраны соответствующие. Так что можно считать, что сегодняшнее покушение ознаменовало открытие сезона охоты на бывшего наемника Алана. Охота на «свободного охотника» началась. Неплохой каламбур. Если бы не было так грустно, то можно было бы и улыбнуться.

Допив кофе и доев круассаны, Станислав через окно внимательно оглядел хорошо просматривающуюся улицу. Ничего похожего на слежку он не заметил. Спустившись с крыльца, он закурил и еще раз осмотрелся. Вроде бы чисто. Выкурив сигарету, Стас бросил окурок в урну и привычно полез в карман за ключами от машины. Покрутив их на пальце, Станислав засунул связку обратно. Машиной он сегодня уже не воспользуется. Во-первых, «Сузуки» стоит в опасной близости от места покушения. Возможно, его недруги еще рыщут по округе в поисках беглеца. А во-вторых, не исключено, что Станислава все же «срисовали» в машине. Он же проехал в ней мимо дома Анны и, соответственно, ожидавших его киллеров. И в настоящее время «Сузуки» может стать объектом наблюдения, ловушкой для ее хозяина.

Так что пускай машинка постоит денек-другой в переулке. Не заржавеет за это время. Даст бог, и не угонят ее, а ежели и украдут, то не слишком большая потеря. Автомобиль не новый, трехлетка, не дорогой. Станислав купил его с рук для разгона без оглядки и сожаления. Было, конечно, у него желание приобрести что-то престижное, типа семерки «БМВ» или «Порше», однако не захотелось светиться. Не перед кем, да и незачем. А «Сузуки-Витара» – машинка относительно мощная и надежная, да и достаточно незаметная в общем потоке на московских улицах.

Перед Стасом встала задача убраться подальше от места покушения. Ближайшие станции метро «Фрунзенская» и «Парк культуры» отпадали ввиду возможной слежки, брести до других пешком его совсем не вдохновляло. Выбор был невелик: наземный общественный транспорт или такси. Станислав выбрал первое, точнее – комплексное решение. Рейсовым автобусом, остановку которого он обнаружил неподалеку от кафе, Стас добрался до станции метро «Добрынинская». Она находилась далеко от дома Анны, и там его никак не могли высмотреть недруги.

Спустившись в метро, Станислав купил газету объявлений и, сев в поезд, идущий по кольцевой, стал внимательно изучать предложения о сдаче квартир в наем. Туда, где он жил сейчас, Стас решил не возвращаться: его адрес уже могли вычислить. Документы он всегда носил с собой, а вещи... Особо ценного там ничего не оставалось, да и шут с ним, с тряпьем, голова на плечах дороже. С хозяевами старой квартиры созвонится, что-нибудь наплетет, найдет способ ключи передать.

Выбрав пару подходящих объявлений, Станислав вышел на ближайшей станции и из телефона-автомата созвонился с хозяевами жилплощади. Свой мобильник он разломал и выбросил в урну перед тем, как спуститься в метро.

Одна из квартир, однокомнатная, в районе ВДНХ, его устроила. Так что уже к вечеру Стас обживал новое жилище.

Он еще и еще раз анализировал произошедшее с ним днем и все более убеждался, вернее, убеждал себя в том, что организация покушения является местью Синдиката. А кто за этим стоит: Здравко Славич или кто-то другой, разбираться – себе дороже. Он ушел от пули, и сейчас главное – на время затаиться.

Стас долго колебался, позвонить генералу Веклемишеву по заветному номеру телефона или не стоит его тревожить. Вадим Александрович, узнав о том, что на Станислава совершено покушение, вероятнее всего, согласится с ним, что это дело рук Славича и компании. И вряд ли генерал оставит такое происшествие без внимания. Начнется расследование, активные поиски киллеров, без сомнения, и самого Стаса привлекут к этому делу...

А ему оно надо? Только пришел в себя, снял напряжение после полутора лет работы под прикрытием – и снова в бой?! Нет уж, увольте, господа! Он лучше на время ляжет на дно в Москве, а если потребуется, уберется из Первопрестольной и на год-два обоснуется в каком-нибудь заштатном Мухосранске. И там люди живут и не сильно переживают, что они не москвичи. А потом, если захочется, опять в столицу вернется.

С этой мыслью Станислав и уснул.

Глава 4. Знакомство на консульском уровне

Проснулся он поздно, в десятом часу. Видимо, сказалось напряжение предыдущего дня. Наскоро позавтракав, Стас решил изучить окрестности своего нового жилища и заодно прикупить предметы первой необходимости, которые он бросил на старой квартире. Да и с продуктами дело обстояло не самым лучшим образом.

Выйдя из подъезда, Станислав внимательно оглядел двор, а потом по дороге еще пару раз проверился, нет ли за ним слежки. На первый взгляд, как и на второй и на третий, ничего опасного для себя он не высмотрел.

Пройдя квартал, Стас вышел к магазину, который приметил еще вчера. Там он себе и бритву, и зубную щетку, и полотенца купит...

Мечтания Станислава прервали трое молодцов, выскочивших из резко затормозившего рядом с ним угловатого джипа «Мерседеса-Гелендвагена» с тонированными стеклами. Парни действовали относительно умело и скоро, взяв Стаса в стандартную коробочку так, что он толком не успел среагировать. Точнее, среагировать соответствующим образом Станислав мог, однако, трезво оценив обстановку и противника, ничего предпринимать не стал.

Молодые люди, все как на подбор гвардейского роста и крепкого телосложения, возрастом, как сам Стас, в районе тридцати, были одеты в строгие темные костюмы. Соломинки микрофонов у рта, припухлости под пиджаками, явно намекающие, что в наплечных кобурах может находиться нечто огнестрельное, говорили о том, что это не местечковая братва и, пожалуй, даже не посланцы Здравко Славича, а кто-то более цивилизованный и серьезный. Вполне возможно, к о н т о р а. Вернее, одна из контор, которые имеют в своем штате толковых профессионалов. Об этом же говорил и номер «Мерседеса», знаменитая на московских трассах аббревиатура ЕКХ, народом расшифрованная как «еду, куда хочу». Номер машины Станислав автоматически запомнил и отложил в дальний уголок памяти.

Все вышеизложенные подробности Стас срисовал за доли секунды. А потому, учитывая еще и значительный численный перевес явно не дилетантов в своем деле, не стал активничать. К тому же поведение парней, свалившихся на голову Станислава из «Гелендвагена», почти сказочных «из ларца, одинаковых с лица», свидетельствовало о том, что «стирать» немедленно его не собираются.

– Мужики, вам чо? – попытался прикинуться валенком Станислав. – Дайте пройти. Котлы после вчерашнего горят, пива требуют. Вы что, садисты, что ли, мне смерти похмельной желаете?

– Мы желаем, Станислав Николаевич, чтобы вы поехали с нами, – спокойно, но властно сказал один из окруживших его молодых людей.

Знание его настоящего имени отчества Стаса не слишком расстроило, но, в определенной степени, напрягло. И окончательно подтвердилось, что ошибки нет и ребята явились по его душу, а не по чью-либо иную. Интересно, а связано ли данное событие с вчерашней стрельбой?

– Корешки, вы меня ни с кем не перепутали? Меня Коляном кличут, – продолжал уныло гнать пургу Стас. – Мне бы пивка сейчас...

– Не паясничайте, Станислав Николаевич. И не заставляйте нас применять силу. Прошу в машину! – сухо и бесстрастно скомандовал все тот же «одинаковый с лица».

– Не секу, мужики, на хрена я вам сдался? – пожал плечами Станислав. – Ну, да ладно, ваша взяла. Не драться же с вами... Куда лезть-то?

– Секунду, – сказал один из парней и стал обыскивать его, охлопывая руками.

– Не щекотай, мужик! – беззаботно гоготнул Станислав, продолжая играть простачка. – Если тебе чего показать надо, так я щас, только «молнию» расстегну...

Ничего крамольного, как и предполагалось, во время обыска не обнаружили. Бумажник с документами Станислава перекочевал из рук обыскивавшего его парня в руки молодого человека, который разговаривал с ним. Он открыл портмоне, мельком заглянул в него, но тут же захлопнул и засунул во внутренний карман пиджака.

– Эй, деловой, ты чего мой лопатник примыслил? – искренне возмутился Стас. – Окончательно оборзели, средь бела дня обезжиривают!

– Не волнуйтесь, с вашим бумажником ничего не случится. Садитесь в машину, – спокойно повторил молодой человек. – И постарайтесь не делать глупостей.

Перед ним предупредительно распахнули дверку. Стас для порядка беззлобно матернулся и, кряхтя, забрался на заднее сиденье. Двое молодых людей устроились справа и слева от него. Третий, тот, что разговаривал со Станиславом и забрал его бумажник, видимо, старший группы, сел на переднее сиденье. Водитель, по образу – клон своих коллег, едва захлопнулись дверки, резво взял с места.

Станислав едва успел зафиксировать, что машина свернула налево, то есть в направлении центра, как его тут же лишили возможности ориентироваться на местности. Старший группы достал из бардачка и молча передал коллегам пакет из плотной ткани, который тут же водрузили Стасу на голову.

– Задолбали, служивые! – скупо, но эмоционально выразил свое отношение к происходящему Станислав.

Он не стал сопротивляться. И то хорошо, что дело до наручников не дошло. В принципе, можно было устроить бой на ограниченном пространстве, хотя противник и имел численный перевес. Поведение его похитителей располагало к подобному исходу. При всей своей внешней подтянутости и видимом профессионализме, парни допускали серьезные проколы. И отпускали от себя объект, и перекрывали друг другу видимость и директрисы стрельбы... Все это можно было бы объяснить излишней самоуверенностью ребят или уверенностью в том, что Стас не станет сопротивляться. Пожалуй, стоило склониться к первому предположению: четверо на одного, все с оружием...

Вот только для серьезных профессионалов, идущих на захват профессионала, аргумент сей не слишком весомый.

«Ну да ладно, время покажет. Больной скорее жив...» – решил для себя Станислав и несколько расслабился.

Его рассуждения имели под собой почву, но кто знает, что на уме у этих парней и какой приказ им отдан. Убивать его точно пока не собираются, и это радовало. А потому стоило узнать, кому и зачем он понадобился.

Ехали недолго, не более получаса, быстро и без остановок. Надо полагать, такому комфортному движению на запруженных московских улицах способствовал номерной знак «Мерседеса». Раза три водитель включал «крякалку», видимо, разгоняя на перекрестках скопление обывательских автомобилей.

Наконец машина сбавила ход, потом остановилась. Послышался негромкий металлический звяк и чуть более громкий скрежет петель. По ощущениям Станислава, это открывались ворота.

Автомобиль тронулся с места, проехал еще несколько десятков метров и остановилась.

– Выходим! – негромко скомандовал старший. – Колпак не снимать!

Последнее относилось к Стасу, потянувшемуся рукой к мешку на голове. Он подчинился, правда, не отказав себе в удовольствии пробормотать под нос несколько слов обидных про ландскнехтов наемных. Болезненный укол в свой адрес похитители оставили без внимания. Станиславу помогли выбраться из машины, а затем повели, подхватив под локти. Он медленно перебирал ногами, подчиняясь и следуя лаконичным командам сопровождающих: «Ступенька!», «Направо!», «Три ступеньки!», «Налево!»...

Его завели в какое-то помещение, провели по коридорам. Щелчок замка и шелест открываемой двери завершил путешествие в темноте. С головы пленника аккуратно сняли колпак. Несколько мгновений, пока глаза не привыкли к свету, Стас продолжал оставаться незрячим. Потом зрение восстановилось, и он огляделся по сторонам. Станислав обнаружил, что с ним остался лишь старший команды, и продолжил осмотр. С первого взгляда определить, привезли его в присутственное место или в жилой дом, не представлялось возможным.

Станислав стоял посередине большой комнаты, которую, скорее, можно было назвать гостиной. Кожаная мягкая мебель, резные винтажные горки и комоды вдоль стен, большой овальный, инкрустированный различными сортами дерева стол в центре склоняли к тому, что его привезли в чей-то дом. Однако на всей обстановке лежала некая тень безликости и некоторой дисгармонии. Стас бы не удивился, если бы нашел привинченный к задней стенке дивана металлический жетон с инвентарным номером. И отделка стен и потолка вызывает удивление некоторым диссонансом с мебелью. Хотя, возможно, он и ошибается...

Голос старшего сопровождающего отвлек Станислава от осмотра комнаты и размышлений на тему казенности и домашности.

– Присаживайтесь в кресло у зеркала, Станислав Николаевич, – вежливо сказал он.

– А можно на диван приземлиться? – нахально поинтересовался Стас.

– Нельзя, – коротко и твердо ответил сопровождающий.

– Как скажешь, бугор, – не преминул съязвить Станислав. – Меня что, брить-стричь собираются?

Вопрос остался без ответа. Стас прошел к креслу, стоящему напротив зеркала в массивной резной раме, и уселся в него. Рассматривая себя в зеркале, он скорчил пару рож, а потом поднял глаза к потолку и заскучал.

Конечно, поведение Станислава, его видимый пофигизм были наносными. Мозг работал в бешеном режиме, пытаясь просчитать, в какую очередную историю занесло бедного Стасика. Честно говоря, стрельба накануне днем и сегодняшнее утреннее похищение ввели его в состояние некоторой растерянности. И вовсе не тем, что они случились, а тем, что все это было очень непонятно. Более того, Стас пытался, но никак не мог связать воедино эти события. Чувствовал, что такая связь существует, а вот логику случившегося не понимал.

Еще вчера Стас был уверен если не на сто, то уж на девяносто девять процентов, что покушение на него – происки Синдиката в лице Здравко Славича и иже с ним. А вот сегодня, точнее – сейчас, он уже так не думал.

А еще Станислав пожалел, что не дал знать о себе и своих неприятностях генералу Веклемишеву. Как и кто сумел его вычислить? Без утечки информации из конторы явно не обошлось. Какая, к черту, программа защиты свидетелей, если на этого самого свидетеля устраивают охоту в центре Москвы, похищают средь бела дня...

«А как, кстати, меня обнаружили? Ведь вчера я явно оторвался от погони. Сменил квартиру, район, разломал и выбросил мобильник... Где же я так лопухнулся?»

Вопросы, вопросы – и все без ответа. Стас почувствовал, как мягкая кошачья лапка ласково погладила его по затылку. Он знал, что это такое: от крайнего напряжения стала подступать головная боль. Этого еще не хватало! Ему следовало поскорее расслабиться. Кто знает, что ему еще уготовано в этом мире?

– Эй, корешок, курить здесь можно? – небрежно бросил Стас через плечо.

– Нельзя! – строго ответил сопровождающий.

– Можно! – неожиданно последовало разрешение.

Голос звучал не из-за спины, а откуда-то спереди, похоже, из-за зеркала. Ну что же подобные сюрпризы не из разряда высоких технологий. Односторонняя прозрачность. Тебя видят, а ты наблюдаешь лишь собственное изображение.

– Закуривайте, Станислав, – глуховатый баритон звучал мягко и почти ласково. – Принесите ему пепельницу. Если хотите, вам приготовят кофе.

– И от кофе не откажусь, – согласился Стас, прикуривая сигарету. – Как я догадываюсь, разговор у нас будет если не слишком долгим, то уж серьезным – точно. Извините, не знаю, как вас звать-величать, господин хороший. Как я понял, свое лицо вы мне показывать не собираетесь, так хоть скажите, как к вам обращаться. «Уважаемое зеркало» как-то по-сказочному звучит, «господин Никто» – несколько пошловато...

– Зовите меня просто Консул, – после короткой паузы представился мужчина. – Насчет нашей беседы вы совершенно правы. Нам есть что обсудить с вами, Станислав Николаевич. И речь пойдет не о погоде на предстоящие выходные.

– Не сомневаюсь, – буркнул Стас. – А почему вы выбрали себе псевдоним Консул? Из-за сложности дипломатических переговоров со мной или потому, что представляете интересы некой более важной персоны.

– Ни то ни другое, – последовал немедленный ответ. – Просто слово... достаточно солидное и не имеет ко мне, к моей биографии и роду занятий никакого отношения. Могу, если пожелаете, назваться Водовозом или Программистом...

– Пусть останется Консул, – согласно кивнул Станислав. – Коротко и звучит представительно. Итак, я вас слушаю, уважаемый. Что вам от меня нужно?

– Вас не удивляет, Станислав Николаевич, тот факт, что мы смогли разыскать вас на просторах нашей необъятной родины, несмотря на то что и внешность вы поменяли, и документы у вас явно не на фамилию Гордеев?

– Да просто установили слежку за теми местами, где я могу появиться, – пожал плечами Стас. – К сестре наведались, представились бывшими сослуживцами, у дома Анны Анчар выставили пост... Вот только не пойму, Консул, зачем меня надо было пугать бездарной работой снайпера?

О снайпере он спросил чисто интуитивно, однако попал в точку.

– Мы просто хотели проверить, как вы будете реагировать на опасность.

– Ну и как, проверили?

– Вы знаете, Станислав Николаевич, в целом ваше поведение, находчивость и, особенно, хладнокровие в откровенно экстремальной ситуации нам понравилось.

Стаса менее всего интересовало, что нравится и что не нравится этому Консулу с компанией. Сам он, как тот петух из басни, пытался выудить из навозной кучи бесполезной болтовни жемчужные зерна истины, и, похоже, у него это получалось.

– Спасибо за комплимент, – насмешливо откликнулся Станислав. – Единственное, что мне не слишком понятно, как вы смогли найти мое новое убежище? Всадили «жучка»?

Предположение о том, что ему смогли прицепить к одежде маячок, пришло Стасу в последнюю секунду. Как же он вчера об этом не подумал? Привык к спокойной жизни, рассупонился.

Да только кто мог предполагать, что так все обернется?

– И тут вы правы на все сто, – хохотнул Консул. – Вы, Станислав, умело заметали следы, уходя от погони. А мы и не гнались за вами, а только наблюдали на экране монитора за сигналом маяка.

– А всадила мне электронного шпиона та дама, с которой я столкнулся, заворачивая за угол дома Анны Анчар, – хмуро констатировал Стас. – Прокол непростительный!

– Да что уж, Станислав, вы так себя корите, – по-отечески добро посетовал Консул. – В тот момент вы же не знали, что кто-то проявляет к вам излишнее внимание. Чувствовали себя в полной безопасности. Ушли от дел, поменяли внешность, без всякого сомнения, имя, фамилию и место рождения...

– Все понятно, – медленно произнес Станислав. – А вот и кофе принесли.

Глава 5. И от бабушки ушел...

Один из молодых людей, доставивших его на встречу с Консулом, занес в комнату и передал пленнику дымящуюся чашку с кофе. Стас с видимым удовольствием поднес к носу напиток и вдохнул в себя парок. Потом задумчиво кивнул головой: то ли одобрял аромат кофе, то ли благодарил за его приготовление.

– Можно еще чашечку, Консул? – сделав большой глоток, попросил он. – Маловата порция для меня. Я обычно кладу три ложки растворимого в большую кружку, столько же сахару и обязательно, чтобы кипяток крутой...

– Сделайте, – сухо кинул с той стороны зеркала Консул. – Еще вопросы, просьбы у вас ко мне есть?

– Просьб нет. Вопросы, конечно, имеются, да вот только, думаю, ответа я на них не получу.

– Правильно думаете, – подтвердил догадку пленника Консул. – Тогда перейдем к делу.

– Перейдем, – согласился Станислав. – Что зря время терять? Так зачем я вам понадобился, уважаемый?

– Мы хотим, чтобы вы, Станислав Николаевич, оказали нам небольшую услугу.

– В чем же она будет заключаться? Смогу ли ее выполнить?

– Ничего сверхъестественного. Вы должны будете сработать по своей основной специальности.

– По какой именно? Согласно записи в дипломе о высшем образовании?

– Ну что вы, конечно, нет. Уточняю: по своей самой последней специальности.