Венчальное кольцо Нибелунгов Градова Ирина

Пролог

Сумерки окутывают долину Рейна, и на скалистые горы, цепью тянущиеся по его берегам, спускается густой туман. Зубчатые утесы врезаются в него, словно в молоко, и тянутся к небу. В серо-зеленых водах резвятся русалки, что-то лопоча на своем журчащем языке, непонятном смертным. Да ни один смертный и не спускался еще в долину: путь сюда людям заказан. Серебристые волосы русалок стелются по воде, а их бледные, стройные тела извиваются в волнах, словно водоросли. Они не ведают, что за ними наблюдают зоркие, жадные глаза. Это глаза не человека. В ущелье прячется злобный карлик-кузнец, нибелунг Альберих. Вскарабкавшись на скользкий утес, он пожирает взглядом красавиц-русалок, пытаясь привлечь их внимание. Смешливые девушки издеваются над уродцем. Обозленный Альберих пытается ухватить одну из них за волосы, но русалка уворачивается, и нибелунг падает в воду. С трудом выбравшись на сушу, Альберих грозит русалкам кулаком, но тут его взгляд привлекает свет, льющийся из самого сердца скалы.

– Что это? – восхищенно бормочет гном. – Что за сияние?

– Золото Рейна, Золото Рейна! – весело поет зеленоглазая русалка.

– Молчи, глупая! – предостерегает ее сестра. – Отец поручил нам охранять клад, а не болтать о нем направо и налево!

– Золото Рейна? – зачарованно шепчет Альберих, медленно ползя наверх по скользкой скале. – Что это такое?

– Волшебный клад, чудесный клад! – напевают русалки, кружа в воде. –

– Замолчите! – вновь предупреждает более мудрая русалка. – Что, если гном украдет сокровище?

– Брось! – смеются сестры. – Альберих? Да он все отдаст за один взгляд любой из нас!

Однако нибелунг не слышит этих слов. Его маленькие злобные глазки устремлены на вершину скалы, из глубины которой струится ослепляющий свет. Он манит гнома, подавляя все мысли и чувства, кроме одного – жажды. Жажды обладания сокровищем.

– Не так уж велика цена, – бормочет Альберих, цепляясь за утесы. – Не так уж велика… Любовь? Зачем она? Любовь – бесполезное чувство, когда не находит ответа! Власть над миром – другое дело! Тот, у кого она есть, имеет все – и любовь в том числе.

Нибелунг достигает вершины. Он смотрит вниз, но беспечные русалки и думать забыли о карлике, продолжая кувыркаться в волнах Рейна. Альберих тянет к свету дрожащую от жадности руку и выхватывает клад из скалы. Грохот сотрясает ущелье, и скала сдвигается, закрывая щель, где покоилось сокровище. Русалки в ужасе смотрят вверх и видят нибелунга, победно сжимающего в руках Золото Рейна. Он громко хохочет, и его смех тонет в раскатах грома. Вспышка молнии разрезает потемневшее небо…

Так из мира навсегда ушло Золото Рейна, а вместе с ним исчезла Любовь, проклятая алчным карликом нибелунгом Альберихом ради безграничной власти над миром.

В открытое окно задувал промозглый зимний ветер, но женщина не ощущала холода. Ее руки беспокойно теребили край вязаной шали, а глаза уставились в одну точку. Она тихо покачивалась на стуле, словно в такт неслышной музыке.

На столе кипа писем и открыток. Холеная рука с ногтями, покрытыми алым лаком, нащупала одну, лежащую поверх остальных. Нет, она все еще здесь и никуда не исчезла! Крупные буквы, выдавленные на титульной стороне открытки, безобидно гласили: «Поздравляю!» Но ей не хотелось читать то, что внутри.

Женщина замерла при звуке шагов в коридоре. Она могла находиться в людном аэропорту, где раздаются объявления, снуют пассажиры, торопящиеся на посадку, катят тележки носильщики, играет музыка и взлетают самолеты, но эти шаги различила бы даже в таком шуме. Дверь тихо скрипнула, открываясь.

– Дорогая? – Голос звучал обманчиво мягко, словно баюкая, усыпляя бдительность. – Ты готова?

Тяжелая рука легла поверх ее дрожащей ладони.

– Готова, – механически ответила она, поворачивая свое лицо на звук.

Мужчина обнял женщину за плечи.

– Опять ты нацепила эту гадость! – брезгливо сказал он, срывая с нее шаль. – Вот так гораздо лучше, – добавил он одобрительно, разглядывая тонкую длинную фигуру, затянутую в бордовое платье. Открытая спина, низкий вырез декольте, демонстрирующий аппетитную ложбинку между грудями, гладкие покатые плечи и никаких украшений – изысканно и просто. Лямки больно впивались в тело, но она не станет жаловаться. Она будет улыбаться, потому что он этого хочет.

Долгие годы весь ее мир строился на одних лишь ощущениях: тепло – холодно, гладко – шершаво, мягко – жестко… Теперь ко всему этому прибавилось еще одно, преследующее неотступно и не отпускающее ни на минуту, – чувство, которое нельзя пощупать.

Страшно.

Рита взглянула на себя в зеркало, придирчиво оценивая внешность женщины по ту сторону стекла. Это определенно не она – дама с пепельными волосами, собранными в высокую прическу и прихваченными бриллиантовой заколкой, переливающейся всеми цветами радуги. Высокая, стройная шея выглядывает из глухого ворота темно-синего атласного платья. На лифе, плотно облегающем тело, ручная вышивка. Наряд стоит целое состояние. Слава богу, он взят напрокат и завтра вернется в модельный дом Татьяны Уракчеевой, модельера, чье имя в последнее время не сходит с обложек глянцевых журналов.

– Ты оделась?

Рита обернулась, и атлас расклешенного подола мягко зашуршал по паркету. Игорь выглядел сногсшибательно в смокинге и белоснежной рубашке с накрахмаленным воротничком. Смокинг тоже взяли напрокат. Темно-каштановые волосы Байрамова мягкими кудрями падали на плечи и мраморный лоб, из-под которого строго смотрели широко расставленные желто-карие глаза. При виде Риты тонкие губы его крупного рта разошлись в довольной улыбке.

– Королева Марго! – промурлыкал он, медленно приближаясь и целуя ее в основание шеи.

В последнее время их отношения нельзя назвать идеальными. Рита уже начала думать, что правильно поступает, отказываясь регистрироваться официально, хотя Игорь не устает настаивать. Она точно может назвать день, когда заметила перемену. Он вернулся из театра в то же время, что и обычно, однако его настроение показалось Рите странным. Обычно Игорь любит поговорить, обсудить происшедшее за день… Но не в тот вечер. В тот вечер Байрамов принял душ и отправился в кабинет, сказав, что ему нужно кое-что обдумать. Он вел себя так же, как ее покойный отец, когда его что-то беспокоило. Рита напрасно прождала его до трех утра. Очевидно, Игорь лег спать на отцовском кожаном диване.

С тех самых пор их отношения дали трещину. Рита старалась сдерживаться, надеясь, что со временем все наладится и Игорь станет прежним. Но шли дни, а ничего не менялось. Она стала проводить в офисе больше времени, не имея желания натыкаться на хмурую физиономию Байрамова дома. На вопросы он отвечал односложно и уходил от серьезного разговора. Рита копалась в себе, пытаясь объяснить его поведение, но тщетно. Она много работала, но приходила домой раньше его. Ужин всегда на столе к его возвращению, квартира в идеальном порядке, потому что ее мама, Наталья Ильинична, считает своим долгом дважды в неделю вылизывать каждый угол. В выходные они с Игорем куда-нибудь ходят – то на выставку, то в кино, то в гости. Правда, в последние пару недель он предпочитает оставаться дома, проводя все свободное время в кабинете. Рита даже рада, так как не слишком любит выходы в свет, ей вполне хватает общения на работе. Те, с кем по-настоящему хотелось бы встретиться, недоступны. Сестра Катерина живет в Англии, брат Михаил – за городом. Маму Рита видит ежедневно, а с Варькой и Женькой, своими закадычными друзьями, общается постоянно. До остальных ей, в сущности, нет дела, поэтому Рита без особой охоты сопровождает Игоря на тусовки. Она понимает, что, являясь директором театра и человеком известным, Байрамов не может пренебрегать посещением светских мероприятий. Однако дело оборачивалось странным образом: теперь именно Рита настаивала на том, что нужно отправиться куда-нибудь вместе, а Игорь предпочитал сидеть в четырех стенах.

Сегодняшний вечер явился приятным исключением. Для Байрамова он стал чем-то вроде испытания и одновременно – часом полного и безоговорочного триумфа. После того как его отлучили от Мариинского театра вместе с Григорием Синявским, покойным отцом Риты, Игорь делал вид, что одного из самых известных театров в мире не существует. Унаследовав «Гелиос» Григория Сергеевича, в свое время покинувшего Мариинку со скандалом, Игорь получил в придачу неприятие руководителей классического театра, как в свое время сам Синявский. За каждым спектаклем Байрамова пристально следили, а потом на страницах газет появлялись язвительные интервью, кричащие об очередном «провале». Это, однако, не мешало «Гелиосу» собирать полные залы. На его спектакли невозможно достать билеты, и у труппы отбоя нет от гастрольных предложений.

И вот настал день, когда Байрамов может вернуться в альма-матер, причем вернуться победителем. Недавно сменившееся руководство Мариинского театра приняло решение примириться с «блудным сыном». Более того, Байрамова решили пригласить поработать над балетными номерами в грядущей постановке оперы Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». За последние пятьдесят лет никто не решался на то, чтобы поставить ее в том виде, в каком ее написал композитор. Первая трудность состояла в том, что опера рассчитана на три дня, то есть предполагалось, что зрители должны купить своего рода абонемент. Кроме того, постановка требовала больших вложений – дорогих декораций, костюмов и спецэффектов. Разумеется, можно обойтись и более скромными средствами, но новое руководство Мариинки не собиралось экономить, желая вступить в должность под фанфары успеха. Игорь еще не дал официального согласия участвовать в шоу, но Рита не сомневалась, что он примет предложение. Оскорбленное самолюбие требует реванша, но, насладившись местью, Байрамов, скорее всего, не сможет упустить такой шанс!

Игорь накинул Рите на плечи песцовую пелерину, и она незаметно поморщилась, так как терпеть не могла меховые вещи. Носить на себе кладбище – не самая гуманная тенденция! Но Байрамов считал это данью ее статусу – дамы сердца знаменитости. Рита могла бы потребовать любой мех, норку или шиншиллу, но она боялась представить себе, какое огромное количество крошечных животных пошло на то, чтобы сварганить «памятник» человеческой жестокости. Она дала себе слово, что в последний раз наступает себе на горло и больше не позволит Игорю купить ей ни одной меховой шмотки, даже если эта облезет и расползется.

Когда Байрамов открыл перед ней дверцу такси, Рита мельком взглянула в его лицо. В приглушенном свете салона ей показалось, что его глаза запали, а под ними залегли синеватые тени. Это – результат напряженной работы или чего-то еще?

Съезжаясь с Игорем, Рита сознавала, что становится спутницей жизни своего рода иконы. Или не вполне сознавала? Понимала ли она, какая это ответственность? На нее устремлено столько взглядов, и большинство – отнюдь не доброжелательные. Слава богу, Байрамов не рок-звезда, а то Рита могла бы получать письма с угрозами типа «Я убью тебя, сука!». Поклонники балета более интеллигентны и ограничиваются злобными перешептываниями за ее спиной и обсуждением того, на сколько граммов Рита поправилась или похудела по сравнению с прошлым выходом в свет, и ее вкуса в отношении выбора туалетов. Мать успокаивающе говорит, что злопыхательницы проводят одинокие ночи в мечтах об Игоре, а потому не знают, к чему бы прицепиться, но у Риты тонкая кожа. Возможно, если бы она относилась к миру богемы, поклонники Игоря умерили бы пыл? Раньше ей казалось, что звезды преувеличивают внимание, с которым журналисты и папарацци относятся к их персонам. О ее отце тоже писали, но он не был виртуозным танцовщиком, всегда оставаясь немного в тени исполнителей. Теперь Рита начинала понимать людей, мечтающих отгородиться от мира хотя бы в приватной обстановке собственной спальни!

На подъезде к театру Рита ощутила знакомое ощущение легкой тошноты – так случалось каждый раз, когда приходилось находиться в толпе в сопровождении Игоря. Вокруг творилось нечто невообразимое: живое море людей колыхалось каждый раз, когда очередная машина подкатывала к парадному подъезду. Рита с тоской подумала, что из презентации будущего спектакля уже устроили шоу.

Байрамов вышел первым и галантно помог ей выбраться наружу. Защелкали вспышки фотокамер, и Рита зажмурилась. Ее сковал такой ужас, что она не могла сдвинуться с места. Игорь мягко взял спутницу под руку и сказал:

– Забудь о них. Есть только мы – невероятно красивая пара, на которую все смотрят. А ты можешь ни на кого не смотреть, просто иди рядом. Большинство этих стервятников не имеют пропусков, поэтому внутри мы окажемся в безопасности!

Глядя только вперед, Рита двинулась по направлению к дверям театра, перед которыми стояло полицейское оцепление. Сколько же любителей классической музыки могут одновременно собраться в одном месте! Она знала, что на вечере будут присутствовать звезды оперы и балета, но самую большую шумиху произвел тот факт, что в постановке примет участие всемирно известная Алина Каюрова, обладательница потрясающего сопрано, которой рукоплескали Ла Скала, Гранд Опера и другие известные театры мира. Каюрова прославилась за границей и до сих пор на родине давала лишь сольные концерты. «Кольцо Нибелунга» должно было стать ее дебютом на российской сцене, хотя в Европе певица несколько раз исполняла партию Брунгильды. Рита любила оперу, боготворила Вагнера, но Алину Каюрову лично не знала. Может быть, у них появится возможность познакомиться?

Миновав кордоны, Рита и Игорь оказались в спасительном полумраке коридора, ведущего в раздевалку. В фойе, обычно ярко освещенном электрическим светом, горели свечи в громоздких канделябрах, и тени от колеблющегося пламени в обрамлении витиеватых изгибов бронзы образовывали на стенах причудливый узор. Вокруг прогуливались красиво одетые пары, и многие лица были знакомы Рите. К примеру, молодой репортер светской хроники, всегда ошивавшийся среди знаменитостей, или парочка светских львиц, чьи хищные взгляды жадно шарили по толпе в надежде заметить одиночек. Однако в основном здесь присутствовали артисты и продюсеры, а также околобогемная публика, испытавшая восторг от ощущения причастности к чему-то великому.

– Я скоро вернусь, – шепнул Рите Байрамов, ослепительно улыбнувшись в камеру, нацеленную прямо на них. И как ему удается всегда заметить фотографа? Наверное, благодаря этому невероятному чутью Игорь на фотографиях выглядит так, словно его снимали в студии. Она тоже несмело улыбнулась в камеру, которая, несмотря на уход Байрамова, продолжала пялить на нее свой желтый глаз. Из-за фотоаппарата высунулось улыбающееся веснушчатое лицо белобрысого мужчины средних лет и подмигнуло ей, словно подбадривая. Она благодарно кивнула и медленно пошла за толпами народа, справедливо полагая, что эти люди знают, куда идут.

Рита давно не посещала Мариинский театр – ей вполне хватало байрамовского, – и теперь, войдя в зал, она застыла, пораженная великолепием открывшегося вида. Помещение было стилизовано под средневековый пиршественный зал. На стенах висели шкуры животных и головы оленей и медведей, чьи мертвые стеклянные глаза отражали свет свечей, ярче всего освещавших сцену. На ней стоял длинный деревянный стол грубой работы, стулья с высокими резными спинками и имитация открытого очага. В целом сцена полностью соответствовала представлению обывателя о том, как должно выглядеть жилище средневекового рыцаря. Сквозь открытую дверь Рита могла видеть снующих туда-сюда официантов с подносами: очевидно, после торжественной части предполагался не фуршет, а целый пир.

Рита покрутила головой, ища место, чтобы присесть. Она не умела пользоваться положением и добиваться привилегий, поэтому собиралась примоститься в задних рядах, где некоторые места еще не были заняты, как вдруг увидела, что кто-то энергично машет ей рукой. Глаза Риты широко раскрылись при виде Варвары в сопровождении известного актера сериалов.

– Я-заняла-тебе-место-классно-выглядишь-платье-отпад-где-Байрамов? – скороговоркой выпалила Варька, чмокая ее в ухо. Риту поражала «скорострельность» подруги, и она отнюдь не всегда могла вникнуть в бесконечный поток речи и вычленить из него полезную информацию. Игорь вообще плохо понимал Варвару, поэтому старался не оставаться с ней наедине, используя Риту в качестве переводчика.

Молодая женщина выглядела потрясающе в шелковом изумрудном платье, гармонировавшем с ее рыжими, короткими, задорно взбитыми волосами и зелеными глазами.

– Так где же Байрамов? – повторила она свой вопрос, не удосужившись представить Риту своему спутнику, хотя тот жаждал познакомиться.

– Если б я знала! – пробормотала Рита, и тут они обе получили ответ на свой вопрос. За сценой раздался громкий, протяжный звук охотничьего рога (или валторны?), и в зале наступила тишина. Не было слышно ничего, кроме учащенного дыхания нескольких сотен присутствующих. На сцену вышла группа из шести человек, и одним из них оказался Игорь. Еще одно лицо показалось Рите знакомым, но с такого расстояния она могла и ошибиться. Среди мужчин присутствовала лишь одна женщина, высокая и рыжеволосая, с прекрасной фигурой. Возглавляющий группу остановился возле микрофона, в то время как другие расселись за столом.

– Это Тарасов, новый замдиректора, – прошептала Рите в самое ухо Варя. И откуда она все знает?!

Человек на сцене прокашлялся, проверяя звук, и произнес:

– Уважаемые дамы и господа! Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать, как теперь принято говорить, запуск нового проекта, равного которому эти стены еще не знали. Опера «Кольцо Нибелунга» по праву считается венцом творения великого Вагнера. Она требует колоссальных вложений, и раньше такая постановка была бы невозможна без участия иностранных инвесторов. Но сегодня я с гордостью представляю вам двух людей, благодаря которым «Кольцо Нибелунга» обретет новую жизнь. Именно они обеспечили полную финансовую поддержку нашему проекту. Это бизнесмены из нашего родного города, Иван Шлемак и Владимир Горенштейн!

Двое мужчин поднялись и поклонились аудитории. Рита не могла поверить своим ушам и глазам – Владимир Соломонович Горенштейн, человек, однажды спасший ей жизнь![1] Бывший гангстер, а ныне – уважаемый меценат… Надо же, какое чудесное превращение! Интересно, знал ли Байрамов? Если да, то почему не предупредил?

Между тем Тарасов продолжал:

– Я также рад объявить, что в постановке примут участие именитые артисты. Алина Каюрова, звезда будущего шоу, чье восхитительное сопрано поставило на колени не один театр мира, в представлении не нуждается. Прошу вас, Алиночка!

Рита увидела, как из первого ряда поднялась невероятно стройная женщина в длинном алом платье. Ее движения выглядели несколько скованными, что вполне объяснимо, ведь певица слепая. Под руку Алину поддерживал темноволосый мужчина мощного телосложения. Ее бледная рука лежала на рукаве его дорогого пиджака, и почему-то это зрелище показалось Рите жалким и достойным сочувствия, словно этот огромный человек подавлял, подминал под себя беспомощную хрупкую женщину.

Тарасов говорил долго. Он представил солиста, который будет исполнять в опере сразу две партии – Зигмунда и его сына, Зигфрида. Вроде бы Рита уже видела где-то этого парня – возможно, в каком-то шоу молодых звезд оперы? Затем подошла очередь Байрамова. Тарасов рассыпался в восхищенных похвалах в его адрес, а ведь совсем недавно имя Игоря считалось табу для коллектива Мариинского театра. Зал потонул в громе аплодисментов. Рита смотрела на бесстрастное лицо Байрамова, поднявшегося для поклона, и дивилась тому, как он умудряется выглядеть спокойным, когда внутри, очевидно, все поет и пляшет от радости?

Торжественная часть закончилась, и всех пригласили в банкетный зал.

– Слава богу! – пробормотала Варвара, подхватывая микроскопическую сумочку и прорываясь к выходу. – Я проголодалась – сил нет!

Рита не стала вливаться в общий поток, предпочитая переждать: она не настолько голодна! Ее удивляло желание далеко не бедных людей поесть на халяву. Неужели они не могли отправиться на мероприятие, плотно пообедав? Любой ресторан всегда к их услугам, а они давятся в очереди за бесплатной икрой, шампанским и канапе!

Рита надеялась, что Байрамов ее разыщет, но он так и не появился. В зале начали гасить свет, и она поспешила туда, где десять минут назад исчезла толпа. Идя на яркий свет и веселые голоса, Рита заметила мелькнувшее в коридоре алое платье. Заинтригованная, она приблизилась к двери, выходящей на балкон. Здесь было светлее от огней вечерней улицы. Рита услышала приглушенные голоса. Мужской звучал раздраженно и грубо. Женский слегка дрожал – то ли от страха, то ли от волнения.

– …прекратить! – донеслось до Риты. – Я устал от твоих выкрутасов: пора положить этому конец!

– Нет, это я устала, – отвечала женщина. – Дай мне вздохнуть, я словно в клетке! Отпусти меня!

– Отпустить? – В тоне мужчины прозвучало презрение, смешанное со злорадством. – Куда? Кто ты без меня, идиотка?! Да ты ходить без помощи не в состоянии!

Теперь Рита не сомневалась, что виденное ей в коридоре алое платье принадлежало Алине Каюровой. Кто мог так разговаривать с оперной примадонной? Раздался сочный шлепок, и тут же последовал еще один, намного громче первого. Через секунду мимо Риты пронесся высокий мужчина, чье лицо она не разглядела, так как вжалась в стену, чтобы не оказаться замеченной. Она подождала пару минут и, убедившись, что больше никого в коридоре нет, тихонько отодвинула тяжелую портьеру и вышла на балкон.

Стройная женщина в алом платье стояла к ней спиной, сжимая руками мраморные перила. Ее фигура, обтянутая гладкой материей платья, выглядела понурой и несчастной.

– С вами все в порядке? – тихо спросила Рита.

Женщина обернулась. Глаза ее, словно подернутые белым туманом, смотрели мимо.

Алина Каюрова не была красавицей. Она обладала великолепным телом, но лицо ее вряд ли могло привлечь взгляд в толпе. Светлые волосы, собранные в пучок, обрамляли вытянутое лицо, которое в свете фонарей казалось мертвенно-бледным.

– Кто здесь? – испуганно спросила она.

– Вам нечего бояться, – успокоила Рита. – Он ушел.

– А вы?..

– Рита, Рита Синявская.

– Жена Игоря?

Рита удивилась. Алина знает Байрамова так близко, что называет по имени?

– Да, – ответила она. – Вы в норме?

– Не совсем…

Рита заметила, что бледная щека певицы горит. Легко догадаться, что за звуки она слышала: очевидно, певица дала мужчине пощечину, а он ударил ее в ответ. Рита ненавидела представителей сильного пола, демонстрирующих силу на безответных объектах, женщинах, детях и животных. Тот человек был таким большим, а Алина, хоть и не маленькая, но такая хрупкая… Да еще и слепая – как он мог?!

– Вам нужна помощь? – спросила Рита. – Может, отвести вас в банкетный зал?

– Нет, – покачала головой Каюрова. – Я… хочу домой. Вы вызовете мне такси?

– Пойдемте, я провожу вас в фойе.

Рита взяла певицу под локоть и вложила ей в другую руку белую трость, прислоненную к перилам балкона. Она не могла не почувствовать, что Алина дрожит.

Внизу Рита позвонила в службу такси.

– Они приедут через пятнадцать-двадцать минут, – сказала она, возвращаясь к Каюровой. – Сейчас самое оживленное время!

– Я понимаю, – улыбнулась Алина и легонько похлопала по мягкому сиденью рядом с собой, приглашая Риту присесть. – Почему вы не с Игорем?

– Я его потеряла, – вздохнула Рита.

На лице Алины отразилось тревожное удивление.

– Нет, вы не поняли, – быстро сказала Рита. – Он пропал куда-то в толпе. А потом я увидела вас.

– Извините, что пришлось вас побеспокоить.

Рита не могла поверить, что эта женщина – одна из самых знаменитых оперных див в мире. Алина казалась такой неприметной и испуганной, что хотелось обнять ее и пожалеть.

– Я ничего не сделала, – сказала Рита. – Люди должны помогать друг другу, верно? Вот, возьмите на всякий случай.

Вытащив из сумочки визитную карточку, она вложила ее в ладонь Алины.

– Что это? – спросила певица.

– Я – руководитель частного детективного агентства. Возможно, вам понадобится помощь… Хотя надеюсь, что не понадобится.

В этот момент дверь в фойе отворилась, и на пороге возник пожилой мужчина.

– Кто вызывал такси? – спросил он.

Рита помогла Алине подняться. Она накинула женщине на плечи ее норковый полушубок и подвела к таксисту.

– Позаботьтесь о ней, – предупредила Рита.

– Сделаем в лучшем виде! – серьезно кивнул мужчина, аккуратно беря певицу под руку.

– Доведите ее до квартиры, пожалуйста, – добавила Рита, протягивая водителю деньги, но тот покачал головой.

– Все по счетчику. Люди ведь должны помогать друг другу?

Рита несколько раз сходила в банкетный зал и обратно в поисках Игоря, но он как в воду канул. Снова спустившись в фойе, она спросила о Байрамове у гардеробщика.

– Да-да, – закивал мужчина. – Он уехал.

– Уехал? – не поверила своим ушам Рита. – Как это?

– На такси.

– И… когда именно это произошло?

– Да уж больше часа, – пожал плечами гардеробщик.

Рита медленно побрела к лестнице. Байрамов уехал. Без нее! Как он мог так поступить? Сначала притащил ее сюда, хотя знал, что она ненавидит подобные сборища, а потом бросил посреди банкета и даже не удосужился предупредить о своем отъезде!

Рита закончила наводить порядок на рабочем столе. Света не могла этого сделать, так как ей пришлось отпроситься на несколько дней из-за проблем с дипломной работой. Рита находилась в конторе одна: сама отвечала на звонки, сама принимала клиентов, сама варила себе кофе. Черт возьми, но ведь именно так она и начинала! Света и Кира поступили на работу позднее, но Рита успела привыкнуть к разделению обязанностей.

Рабочий день заканчивался, но что-то удерживало ее в офисе. Рита с трудом призналась себе, что это из-за Байрамова. Ей хотелось выяснить отношения: в последнее время все шло не так, как надо. Даже взять эту пресловутую вечеринку в Мариинском театре, с которой он испарился. Рите так и не удалось изловить Игоря для серьезной беседы ни дома, ни в театре, а ведь прошло два дня! Она старалась не звонить днем, потому что Игорь не любит, когда прерывают репетиции, а вечером каждый раз секретарша любезно отвечала, что он уже ушел. Домой Байрамов приходил, когда Рита спала. Он шел прямиком в кабинет, где запирался до утра. Единственное, чего Рите удалось добиться, так это короткого и неуклюжего извинения за поведение на вечеринке.

Требовательный стук в дверь прервал ее размышления. Странно, ведь никто не записывался на прием в это время!

– Войдите.

Дверь открылась, и вошла женщина лет пятидесяти, высокая, с короткими каштановыми волосами, одетая в дорогую кожаную куртку, щедро отделанную мехом. Весь ее вид говорил о том, что она принадлежит к людям, которые заботятся о внешнем виде и не жалеют денег на уход за собой.

– Вы – Маргарита Синявская? – спросила посетительница тоном человека, которому принадлежит весь мир.

– Верно, – кивнула Рита. – У вас ко мне дело?

– Да уж, наверное! – фыркнула дама, усаживаясь в кресло напротив. – Это ваша визитка?

Она протянула Рите карточку. Та кивнула.

– Алина Каюрова просила вас разыскать.

– Алина? – встрепенулась Рита. Она дала певице карточку просто так, не думая, что та действительно может обратиться за помощью.

– Я думаю, она зря нагнетает, – продолжала между тем незнакомка, – но не могу отказать работодательнице.

– А вы?..

– Ирина Шумина, референт Алины.

Ну, наконец-то соизволила представиться! Интересный референт: Алина, примадонна, тихая и скромная, а эта – настоящая бронебаба!

– Очень приятно, – покривила душой Рита. – Чем могу служить?

– Вот, – сказала Шумина и вывалила из кожаной сумки груду открыток.

– Что это?

– А вы не видите?

– Я вижу открытки, – спокойно ответила Рита.

– Это они и есть, слепому ясно! Вы почитайте. – И Шумина, выхватив из кипы один экземпляр наугад, протянула его визави. Та пробежала текст глазами. Кроме того, что все буквы на открытке обработаны иголкой, чтобы слепой человек мог свободно читать текст, ничего странного Рита не заметила – обычный, даже довольно банальный набор поздравительных фраз.

– Ну и что тут такого? – спросила она недоуменно.

– Дайте сюда!

Женщина вырвала открытку из рук Риты и прочла.

– Это не та, – сказала она и принялась рыться в общей куче. – Вот! – победно вскрикнула Шумина и подала Рите другую, на этот раз новогоднюю, с елочными украшениями и свечами.

Часть слов напечатанного поздравления была заклеена непрозрачной бумагой, и на их месте неизвестный выдавил иголкой другую надпись:

«Поздравляю с Новым парнем. Скоро твоя жизнь изменится навсегда. Будь осторожна».

– У Алины есть любовник?

– Любовник?

– Здесь написано «Поздравляю с новым парнем». Она ведь замужем?

Шумина выглядела озадаченной.

– Ну да, за Павлом, – ответила она. – Они практически не расстаются, но, возможно, этот писака видел ее в компании кого-то еще? Когда у Павла дела в офисе, Алине помогают ребята из охранного агентства.

Рита ненадолго задумалась.

– Знаете, Ирина, получать такие открытки неприятно, но я не вижу в них ничего настораживающего. Алина Каюрова – звезда, и, совершенно очевидно, у нее тьма поклонников. Не все они – люди адекватные, но это вовсе не значит, что кто-то из них способен причинить своему кумиру реальный вред!

– В полиции тоже так сказали, – махнула рукой Шумина. – Типа «прямых угроз в посланиях не содержится!»

– Вот видите…

– Но Алина психует. Честно говоря, все не так уж невинно: этот парень преследует нас. Он присылает открытки даже во время гастролей, представляете?

– Вы хотите сказать, что он ездит за Алиной по всему миру?

– Судя по всему, да. Или как минимум пользуется услугами фирмы по доставке подарков. Он узнаёт, в каких отелях Алина останавливается, присылает туда цветы и конфеты, и каждый раз Алина находит в подарках такие открытки.

– Ну, навязчивый поклонник, – пожала плечами Рита. – Я уже сказала, что знаменитостей часто преследуют чересчур экзальтированные фанаты.

Ирина ничего не ответила, и Рита взяла в руки первую попавшуюся открытку. На ней была изображена собачка в красном шарфике и с очень забавным печальным выражением на мордочке.

– «Я по тебе скучаю. Но это ненадолго!» – прочла она. – Звучит как обещание…

– Вы можете что-нибудь сделать или нет? – спросила Шумина с вызовом.

– Не уверена.

– Так я и знала! – фыркнула посетительница, поднимаясь.

– Постойте, – остановила ее Рита. – Не могу обещать, но, возможно, мне удастся найти этого человека и поговорить.

Ирина помедлила в дверях.

– Что ж, – произнесла она, – сделайте хотя бы это. Если вы отыщете ублюдка, мы сами с ним разберемся!

Рита сидела в ресторанчике на Конюшенной, который они с Варькой облюбовали примерно год назад. Меню здесь не отличалось разнообразием, но все блюда были отличного качества, а обслуживание – выше всяких похвал. Риту здесь уже узнавали. Девушка-администратор приветливо улыбнулась на проходной и предложила столик у окна, выходившего во двор. Подруга, как обычно, опаздывала. Рита раскрыла меню и углубилась в чтение, хотя могла бы этого и не делать: она наизусть знала предлагаемый ассортимент. Она выбрала крабовый салат и куриное филе с овощами, когда дверь в ресторан распахнулась и на пороге возникла Варвара. Вместе с ней в помещение проник аромат розовых духов от «Живанши». Легкое бордовое пальто сидело на маленькой точеной фигурке лучше, чем на манекене в дорогом бутике. Из-под него выглядывал подол кашемирового платья. На рыжих волосах красовалась элегантная шляпка – творение Вячеслава Зайцева.

Рита не переставала удивляться, как подруге всегда удается так потрясающе выглядеть. На ней самой были черные джинсы и темно-синяя водолазка – она даже серьги не надела! Варя считает, что настоящая женщина каждую секунду должна выглядеть так, будто готовится встретить свою судьбу. Что ж, Рита-то уже свою встретила, поэтому подружкины уроки ей ни к чему!

– Привет, сыщица! – Варя чмокнула ее в щеку. – Выглядишь загадочно. Вываливай, что случилось?

Еще одна отличительная черта Варвары – умение улавливать настроение собеседника, и скрыть от нее что-либо почти невозможно. Впрочем, Рита и не собиралась этого делать – наоборот, ей хотелось поделиться своими тревогами в отношении Байрамова и услышать в ответ, что она параноик и сама все себе напридумывала. Однако Варя, внимательно выслушав Риту, не спешила развеять ее страхи.

– Да-а, – протянула она. – Все-таки мужики – гады!

Рита вспомнила, что подруга недавно рассталась с продюсером из Москвы и потому пребывает в воинственном настроении.

– Думаешь, у Байрамова любовница?

Варька высказала вслух мысль, которую Рита упорно гнала от себя вот уже некоторое время.

– Домой приходит поздно? – продолжала Варвара. – Избегает бесед?

– Ты же знаешь, какой у него распорядок дня – совсем не как у офисных служащих!

– На твоем месте я бы пошарила у него в карманах: возможно, обнаружишь что-нибудь интересное!

Рита подумала о том, каково это – обыскивать одежду Байрамова, и содрогнулась от омерзения.

– Ты все теми же духами пользуешься? – спросила Варя. – Принюхайся, Маргоша, это – первый признак!

В труппе Игоря больше пятидесяти человек, и это не считая подсобного персонала. Большинство – женщины, и все душатся по-разному!

– Нет, – покачала головой Рита. – Для меня это неприемлемо!

– Знаю, – вздохнула подруга. – Но смотри, не проморгай благоверного! Ты пропадаешь на работе, а его окружают десятки длинноногих девиц, каждая из которых отдаст все на свете, чтобы он именно на нее обратил внимание!

Рита понимала, что Варя права, и это понимание делало ее глубоко несчастной. Она всегда чувствовала, что Игорь не принадлежит ей, а лишь на время одолжен у Искусства. Рита не возражала, пока у этого искусства не было конкретного женского имени.

– Ну, а на работе как? – поинтересовалась Варя, переводя разговор на другую тему. – Мне предложили вести передачу, прикинь! Суды приносят деньги, но для этого приходится потопать, а тут – почти что халява: пара дней съемок по двенадцать часов, а потом – вольный ветер!

Варя в деньгах не нуждалась. Судьба подарила ей несколько удачных замужеств, ни одно из которых долго не продлилось, но каждое принесло неплохие дивиденды. Любая другая могла бы почивать на лаврах и жить как состоятельная рантье, однако Варвара не из таких. Ее беспокойная натура требует кипучей деятельности, поэтому она не собиралась праздно проводить дни в салонах красоты и фитнес-клубах.

– Мне такой имидж придумали – закачаешься! – радостно щебетала Варя. – Клянусь, ты меня в телике не узнаешь!

– А ко мне обратилась Алина Каюрова, – вставила Рита, когда в потоке речи подруги возникла пауза.

Варвара широко распахнула зеленые глаза.

– Да ну?! – воскликнула она.

– Ее преследует поклонник.

– Угрожает? – Глаза Варьки загорелись в предвкушении сенсации.

– Не то чтобы…

– Если поможешь Каюровой, прославишься. Отбоя от клиентов не будет!

– Не знаю, смогу ли помочь. Ко мне приходила помощница Алины, очень неприятная особа.

– И что ты решила?

– Попытаюсь найти парня. Возможно, если с ним как следует поговорить, он прекратит дурью маяться?

– Знаешь, – неожиданно проговорила Варя, – наверное, это ужасно: не иметь зрения, передвигаться на ощупь. Когда не видишь врага, становится в два раза страшнее!

Рита и сама думала об этом. Человек, беззащитный перед жизнью даже в самых простых ситуациях, с которыми справился бы и ребенок… До сих пор перед ее мысленным взором стояло бледное, словно подчищенное ластиком лицо, тонкие руки в синих прожилках вен и большие незрячие глаза без выражения. В слабом теле прятался дивной красоты голос, но откуда он черпал силу, было недоступно человеческому пониманию. Голос – единственное достояние певицы и единственное средство защиты. Если бы Алина не обладала прекрасным колоратурным сопрано, то пополнила бы ряды беспомощных инвалидов, каких тысячи. Десятки тысяч!

– Мы их не видим, – пробормотала Рита.

– Кого?

– Слепых, безногих, парализованных людей – тех, кого политкорректно называют людьми с ограниченными возможностями. Название красивое придумали, но не позаботились о том, чтобы они могли по-человечески существовать рядом с нами. Их даже на улице не встретишь, за исключением тех, кто пользуется своими увечьями, собирая милостыню!

– Ну, понеслась! – простонала Варя, обладающая удивительной способностью ни на чем надолго не зацикливаться.

– Да вот подумала… Если бы Алина не была талантливой певицей, если бы в детстве ее не разглядели специалисты, то она сейчас гнила бы в каком-нибудь интернате и никто не знал бы ее имени.

– Просто повезло! – пожала плечами Варвара.

Домой Рита не торопилась, поэтому немного покаталась по городу. Весна наступала, и лед почти везде растаял. Несмотря на позднее время, было не так темно, как еще месяц назад. Рита втайне надеялась, что, придя домой, застанет Байрамова на кухне. Он будет курить свою сигару, одним глазом глядя в телевизор, стоящий на холодильнике, и все ее страхи рассеются как дым.

Однако, открыв дверь в прихожую, Рита поняла, что находится в доме одна. Наталья Ильинична укатила к подруге с ночевкой, и только Абрек пушистым мячиком кинулся в ноги и принялся тереться о ее лодыжки, мешая снимать сапоги.

– Бедная ты моя киса, – пробормотала Рита, поглаживая котяру за ушами. – Сидишь тут один в темноте, скучаешь. Мама с папой тебя бросили…

Абрек замурлыкал, подпевая жалостливым интонациям хозяйки.

Рита прослонялась по квартире до половины первого ночи. Так и не дождавшись Игоря, она отправилась спать, прихватив с собой кота.

– Итак, что у нас есть? – спросила Света, разглядывая открытки. – Маньяк?

– Ну, не обязательно маньяк, – поспешила разубедить девушку Рита. – Пока, скажем, навязчивый поклонник.

– Когда-то я мечтала прославиться, – пробормотала Светлана, задумчиво вертя в руках одно из посланий. – Но, если слава приводит к получению таких штуковин, я бы предпочла умереть в безвестности. Честное слово, просто мурашки по спине!

– А что тебя пугает? – вступил в разговор Кира. – Я имею в виду: что в этих открытках такого ужасного? Ну, поздравляет этот парень ее с праздниками и с удачными выступлениями – и что? Он же не угрожает убийством!