Долина смерти Алексеев Сергей

После долгого, цепенящего страха пришло тихое ошеломление, отнявшее слух и дар речи. Даже для десантуры, привыкшей к небу, к полетам, к прыжкам, пожарам и прочим экстремальным ситуациям, осмыслить себя в космическом пространстве было невероятно трудно. Все походило на сон, на массовую галлюцинацию или уж на чью-то злую, дурную шутку. Мужики таращились в иллюминатор, трясли головами, расходились молча по своим местам, однако возвращались снова – за толстым стеклом ничего не менялось, если не считать, что в рябой от звезд черноте не только медленно угасала и отдалялась Земля, но и лучистое солнце подергивалось мутной дымкой, словно от большого пожара.

Драчливая, занозистая, вечно подзадоривающая друг друга десантура вдруг утратила веселость и впала в уныние, молчаливое и самоуглубленное. Один Азарий продолжал смотреть в иллюминатор, будто в окно вагона, и глаза его только разгорались.

Обычно немногословный, он неожиданно разразился длинной для него речью:

– Сколько веков воду мутили!.. Глотки рвали, мужиков на кострах жгли. А Земля-то – круглая! И вертится. И все в космосе круглое, и все вертится. Да, человек – тупая скотина, злобная. Говорят, Бог создал по образу и подобию… Может и так, только не по своему. Нет ничего в человеке божественного.

Внезапное это откровение, произнесенное в полной тишине, вдруг развязало языки и чувства мужиков. В отсеке поднялся густой, многоголосый мат: проклинали всё, от летнаба Дитятева до Вселенной и инопланетян, которые, по всей видимости, затащили десантуру на свой корабль в беспамятном состоянии. Впечатление у десантуры сложилось сразу определенное: команду попросту похитили, чтобы ставить эксперименты. Вспомнили, что люди в этом районе пропадают уже не первый раз и никто еще назад не возвращался и что это дело рук пришельцев из космоса.

– Не знаю, что тут шуметь? – вдруг спохватился старший группы Лобан, хотя орал и матерился громче всех. – Мы с Азарием видели этих пришельцев. А вы кричите – чертики! Никакие не чертики, обыкновенные гуманоиды. А то – «с перепоя, почудилось»!

Мужики переглянулись, Тимоха мгновенно сориентировался:

– Между прочим, я их первый увидел. Первый прыгал и первый увидел. И Дитятеву по рации доложил: вижу гуманоидов!

Шура с Игорем, а потом и Пашка тут же немедленно признались, что тоже не слепые были и рассмотрели как следует и самих человечков, и космическую одежду, и даже то, что один зелененький был женщиной. На что справедливый Азарий заметил:

– Ну и козлы вы! Нас с Лобаном алкоголиками выставить, психами?.. Ну и десантура пошла, товарищей своих вломить – хлебом не корми!

Тимоха попытался сгладить противоречия и не допускать скандала:

– Что теперь разборки устраивать? Дело прошлое, это все на Земле было. Надо мозгами пораскинуть, что делать будем. И что с нами они сделают.

– Да ничего не сделают! – заверил Лобан. – Они же – гуманоиды, значит, гуманные, добрые.

С ним почти все согласились, потому что в газетах об этом много писали и называли гуманоидов даже спасателями планеты Земля, которые никогда не допустят ядерной войны. И вообще о пришельцах никогда не слыхать было дурного слова.

Разве что попы считали их либо выдумкой, либо порождением дьявола, но попам пока в России не особенно-то верили, полагаясь на правду в телевизоре.

Вывод Лобана на короткое время чуть успокоил десантуру, немного прояснило относительно будущего. Молодожен Пашка, в обсуждении не принимавший участия, слегка подпортил настроение и переключил внимание на летнаба Дитятева.

– Чего же он, скотина? Получил от Тимохи сигнал про пришельцев, а нас все равно выпустил? Выпустил, а сам на борту смылся, гад!

– Да, брат, худо дело у тебя, – подначил его Тимоха. – Ты здесь, а шеф на Земле. И наверно, спит сейчас с твоей молодой женой!

– Заткнись! – огрызнулся Пашка. – У самого печка осталась разобранная!

К чему это он сказал, никто не понял. Но Тимохина подколка заметно оживила десантуру, влила новый глоток отрезвляющего напитка.

– Екарный бабай, мужики! – вдруг взвинтился от восхищения Лобан. – Мы ж теперь – космонавты! Да не просто вокруг Земли мотаемся, а летим хрен знает куда! Может, в другую галактику. Нам же потом должны по ордену дать!

– Орден сутулого тебе дадут, – урезал его восторг рассудительный Азарий. – Была нужда болтаться в этом космосе. И неизвестно, когда на базу вернешься. Ни покурить, ни выпить!..

– Да, пожрать бы не мешало! – заметил Лобан. – Интересно, сами они едят? И если едят, сколько раз в сутки?

– Они, может, вообще электронные! – мотнул головой Тимоха. – Роботы какие-нибудь. Вот и дадут тебе вольт триста восемьдесят на обед!

– Да они же – гуманоиды! – возразил старшой. – Гляди вон, кино наше крутят. Значит, все предусмотрели. Уж пожрать дадут наверняка. Только когда – вот вопрос!

Шура с Игорьком в обсуждении активного участия, по земным меркам, не принимали, чтобы не нарваться: мол, зеленые еще, чтобы вякать. А Паша хоть уже и имел право, но, видно, переживал за молодую жену и помалкивал.

– Надо постучать, пусть открывают кормушки! – сказал опытный Азарий, по-прежнему глядя в иллюминатор. – И правда бы поесть. С утра маковой росинки…

И тут неожиданно в разговор вступил зеленый Шура:

– Мужики… Я, конечно, дико извиняюсь. Но вы себя со стороны бы послушали. О чем вы говорите?! Вслушайтесь!

– Вы же с ума сходите! – поддержал его Игорь. – С нами происходит страшное! Невероятные вещи творятся! Это же не поддается… здравому рассудку!

– Даже если мы вернемся… – чуть не плакал и крепился Шура, – нас всех упрячут на психу. Спета наша песенка, ребята… А вы – про еду, про вино.

– Нам ни в коем случае не нужно верить в то, что происходит, – заключил Шура. – Пусть считается сон. Проснемся – все пройдет сразу. И если когда вернемся… назад, придется молчать до самой смерти.

– А вы чему радуетесь? – спросил Игорь. – Чему вы…

Договорить он не успел, потому что на глазах у всех возле каждого кресла что-то зажужжало и от стены медленно отвалились шесть сегментов, на каждом из которых лежало по большому пластмассовому тубу с двумя поменьше размером в тюбик с зубной пастой.

– Это жратва! – мгновенно определил Лобан, схватив со своего стола туб побольше. – Ешкин кот, вот это ненавязчивый сервис!

Он скрутил крышку и потянул ко рту, но Азарий рявкнул:

– Положи, дура! Накормят чем-нибудь – с параши не слезешь… Эй, вы, со здравым рассудком! Ну-ка взяли и попробовали.

Молодяшки стояли, молчали мрачно.

– Кому было сказано? – прикрикнул старшой.

– Вы тут свои земные зековские законы не устанавливайте, – осмелел Шура.

– Между прочим, мы в космосе, – поддержал Игорь. – И порядки должны быть соответствующие.

– Кому не нравятся земные законы, я сейчас того выпущу в открытый космос, – с присущей ему убедительностью пообещал Азарий, даже на секунду не отрываясь от иллюминатора.

– Сам пробу сниму, – заявил Тимоха, снимая конфликт. – Я один раз с голодухи прошлогоднюю сохачью шкуру сжевал – хоть бы что.

Он понюхал из туба, выдавил на ладонь зеленой густой слизи, протер между пальцами, наконец лизнул. Десантура смотрела с пристрастным любопытством и опаской, как на самоубийцу. Тимоха запрокинул голову и даванул из туба себе в рот, почмокал – что-то будто не понял.

– Эй, ну? – не сдержался Лобан. – Как? Как оно?

– Есть эту заразу невозможно, – трагически заключил испытатель. – Хуже гнилой шкуры. Трава травой. Хоть бы кусочек мяса положили, сволочи! Ведь десантуру на свой борт взяли, не вегетарианцев.

– На что хоть похоже? – побаивался еще Лобан. – По вкусу? Пахнет, как ранешная ливерная колбаса…

Тимоха вдавил в рот порцию побольше.

– Если бы как ливерная! – мечтательно произнес с гадливым выражением лица. – А то как… дерьмо. Или голландская тушенка по три восемьсот.

– Я дерьмо не пробовал! – мгновенно отказался старшой.

– Сейчас наешься, – посулил Тимоха. – На всякий случай, мужики, ищите дверь в сортир.

Избавленные от опытов Шура с Игорем стали щупать и простукивать стены, за ними бросились в розыски все остальные, кроме Азария. Если приспичит, а туалета нет, это что же будет на борту?! На Земле потом вспомнить будет стыдно. Это же не Ан-2, тут на лету дверь не откроешь и не повисишь в свое удовольствие, как летучая мышь…

Сортира не было! Видно, после марсианской этой пищи он и не нужен вовсе, может, перерабатывается без остатка, но от земного-то груза как избавиться? А мужиков между тем давно уже всех приперло, и каждый боялся опарафиниться на людях – на Земле потом, сволочи, житья не дадут, приколами забодают!

Даже Азарий не сдержался, громыхнул в стену:

– Парашу давай, начальник! А то ваше дерьмо жрать не будем!

На экране телевизора между тем тоже показывали обед: толстый таможенник никак не хотел есть черную икру ложкой и просил хлеба – те же проблемы, что в космосе…

Гуманоиды почему-то никак не хотели проявлять свою расписанную в газетах гуманность.

Тимоха тем временем доел содержимое большого туба и переключился на маленькие.

– Ну и гадость! – кряхтел. – Сопли! Самые натуральные!

– А у нас в «мабуте» тридцать банок тушенки осталось, – тоскливо протянул голодный Лобан. – Она хоть и китайская, да все-таки земная.

– В принципе, и к такой пище можно привыкнуть, – сыто рыгая, сообщил Тимоха и уселся в кресло. – Помаешься года три и привыкнешь. Голландское дерьмо же кушаем, ничего…

И подскочил вдруг, будто его снизу шилом кольнуло.

Сиденье кресла раздвинулось, и обнажился серебристый металлический унитаз, встроенный в единственную толстую ножку.

– Говорю же – сервис! – вдохновился Лобан и набросился на свои тюбики. За ним вся десантура, и ждать не стали, когда пройдут два часа и у Тимохи пойдет процесс.

Космическую жратву умяли в минуту – жевать-то не надо. И оказалось не так уж плохо, как утверждал испытатель. Тут же расселись по креслам, приготовились на всякий случай. Один Азарий, словно часовой на посту, остался у иллюминатора, любуясь звездами и бесконечным пространством.

– Ешь, звездочет! – предложил Лобан. – Да закрой эту дыру на фиг! Когда ее не видно, вроде и жить можно.

Азарий даже взглядом его не удостоил. Между тем обед и индивидуальные сортиры подняли тонус команды на знакомый послеобеденный уровень: кое-кто уже и дрыхнуть изготовился, откинувшись на спинку, которая тут же норовила принять горизонтальное положение, едва коснешься головой. Старшой балагурил:

– Вообще-то кайф, мужики. Чего бы мы сейчас на Земле сидели? Там пахать надо, все дорого. Тут сплошная халява. Там дома бабы пилят, ребятишки орут… Кстати о бабах. Может, оно того? Может, после обеда из этого кресла девку подадут?

– Губенку-то закатай, – проворчал Тимоха. – Людка твоя узнает – головенку-то тебе смахнет. Не смотри, что в космосе.

– Да хоть электронную, хрен с ней, – согласился Лобан. – Главное, чтоб как живая была. За электронную-то не смахнет.

– А если гуманоидку подсунут? – с опаской и серьезно предположил молодожен Пашка. – При таком сервисе могут… А они же, сами видали, уроды. Вместо носов грибы какие-то.

Я не смогу. Психологический барьер у меня.

– Мне же по фигу! – расхрабрился как всегда старшой, когда дело касалось женщин. – У тебя, Павло, опыта мало еще. Известно же, баб некрасивых не бывает. Бывает мало водки. Мне б сейчас стакан с рубчиком налили, я бы с самой жуткой гуманоидкой поспал.

На экране телевизора Федор Сухов делал перекличку женщин Востока, отчего десантура мечтательно соловела.

– Азарий, ты, правда, закрой это окошко, – попросил Тимоха. – Неуютно как-то, будто черным сквозняком тянет.

– Перетопчешься, – буркнул тот.

– Вот, опять воровские правила, – заметил Шура. – Давай голосовать. Кто за то, чтобы иллюминатор закрыть?

И поднял руку. Но здесь Лобан аж подскочил, хотя унитаз под ним был давно открыт.

– Кончайте вы!.. Я же понял! Понял, зачем нас гуманоиды с Земли выкрали! Понял, японский ты бог!

– Ну? – проявил интерес Азарий.

– Загну! – светился от озарения старшой. – Какая ответственность на нас ложится, мужики? Да мы же самые… Вот это удача! Но и ответственность. Я чуял, они за нами давно охотились. Изучали нас, качество проверяли. Потому что на такое дело каких попало мужиков брать нельзя. Мы же все как на подбор! Что физически, что по развитию…

– Да говори ты! Салабон! – не сдержался Азарий.

– А вы не догадываетесь? – издевался старшой. – Никто не догадывается?.. Это ж как два пальца! Какие они уроды – все видели? Натуральные вырожденцы! На рожах написано.

– И что? – даже Тимоха не стерпел.

– Нас взяли, чтобы породу ихнюю улучшить! – торжественно объявил Лобан.

Страницы: «« 12345

Читать бесплатно другие книги:

В этой книге серии «Любимое чтение» представлена хорошо известная, полюбившаяся многим читателям пов...
Перед человечеством стоит проблема перенаселения. Стандартное решение этой проблемы, которое не раз ...
Великое открытие, позволившее уменьшить человека до размеров насекомого, открыло перед людьми дорогу...
Жизнь – всепроникающая, готовая вступить в борьбу с любой стихией, заполняющая любые пригодные ниши....
«Мне иногда нравится переводить образные выражения в буквальный план. Например: "выйти из себя". Пре...
Все громче бряцает оружием московский князь Иван Третий, все чаще бросает алчные взгляды на свободну...