Алмаз темной крови. Книга 3. Дудочки Судного дня Арден Лис

– Тойво?! – изумилась Виша.

– Ну да, – подтвердил брохус. – Поэтому и осторожничал. Хороший он парень, скромный. Не выпендривается, хотя мог бы. Ну все, Гэлвину можно бронировать больничную палату с мягкими стенами. Тойво ему сейчас внутричерепной салат сделает…

Но Тойво был действительно лучшим; наказывая, он не позволял себе распускаться, упиваясь собственными силами, держал в руках и себя, и свои смертоносные менто. Он не стал добивать упавшего противника, свернул золотой кнут и опустился на пол. Гэлвина оттащили подальше, уложили на обитый черной кожей диван у стены, кто-то сердобольный положил ему на лоб пакет колотого льда – и оставили приходить в себя, с дикой головной болью, поверженным самолюбием, но, по крайней мере, в здравом уме и твердой памяти. Могло быть гораздо хуже, разреши Тойво себе удар-другой действительно посильнее, из тех, что превращают воинов Леса в бессильно лепечущую луговую траву. До брохуса дошло, как же по-дурацки он выглядел… и его самочувствия это не улучшило.

А Тойво огляделся, нашел Вишу, поглядывающую на него с явным интересом, и протянул ей руку. А когда девушка подошла, с неожиданной хулиганской ухмылкой подхватил ее и подбросил. И не дал опуститься. Вообще-то, левитация не была непривычна Више, в Лесу эта способность не раз ее выручала. Так что она не стала визжать и махать руками. Девушка хлопнула в ладоши и кивнула музыкантам. Те только этого и ждали.

– Ну все, понеслось. – Сообщил Гиес Бриарею. – Ты посмотри, вся вахта зависла. А поутру ползком… летуны.

– Хороший вечер, Гиес, – отозвался бармен. – Все, как полагается: и драка, и музыка что надо, и разгул такой, что еще месяц вспоминать будем. Ты смотри, что творят…

А посмотреть было на что. Брохусы, позабыв про усталость трехнедельной вахты, танцевали то на полу, то под самым потолком, поднимаясь и опускаясь как сгустки разогретого воска в волшебном фонаре. Люди не отставали и даже эльфы – кто бы поверил! – присоединились к всеобщему веселью. Музыканты, честь им и хвала, не позволяли накалу страстей ослабеть, и певец, сознавая, что такой звездный час может не повториться никогда, спешил раздать все, что было накоплено, выстрадано, вышучено…

Виша не очень хорошо помнила, как снова оказалась за барной стойкой. Кажется, это альх-Хазред отвел ее сюда, усадил и о чем-то попросил Бриарея. Во всяком случае, перед девушкой вскоре оказался бокал с ледяной водой. Отпив, Виша поперхнулась и почувствовала себя несказанно оскорбленной.

– Эй! Бриарей, ты издеваешься?! Ты бы мне еще молока налил!

– Виша, не вопи. Ты здесь не одна. Вот закончу с господином эльфом, и займусь тобой.

Бриарей сосредоточенно смешивал напиток, стараясь, чтобы цвет его был в точности как мундир эльфа. Добившись, наконец, невозможного сходства, он с вежливым поклоном подал бокал офицеру и повернулся к Више.

– Так, теперь ты. Крепче того, что у тебя уже есть, сегодня не получишь. Я бармен, а не убийца. Во всяком случае, не сейчас. – С этими словами Бриарей отошел на противоположный конец стойки, явно не желая продолжать беседу.

От такого афронта Виша даже дар речи потеряла; потом, пытаясь справиться с жаждой, выпила немного воды, но ее жажда была явно не того порядка, что утолялся этим напитком.

– Что, не помогает? – сочувственно осведомился эльф, откидывая за спину белоснежные, тяжелые, обрезанные на уровне лопаток волосы. В сине-голубом освещении блеснули серебряные, усыпанные алмазной крошкой цепочки, прошнуровавшие ушные раковины от мочек до острых кончиков, закрытых наконечниками.

– Не-а, – и Виша уныло посмотрела в свой бокал. – Не больше чем припарки покойнику.

– Может, мой вариант вам больше подойдет? – и, не глядя в ее сторону, эльф придвинул стакан с лиловым, даже на вид жутковатым питьем. – Не могу смотреть, как человеку мешают достичь предела падения.

– Любите наблюдать последствия? – поинтересовалась девушка, надолго припадая к стакану.

– И не только. Участвовать тоже. Благодарствую, – и эльф одним махом допил великодушно оставленную Вишей половину. – Я Иво.

– Я Виша. А приятеля вашего как зовут?

– Которого? – и эльф, сощурив серебристые глаза, оглянулся на того, что танцевал в глубине зала.

– Того, что рядом с вами, разумеется.

– Эээ… – Иво растерянно посмотрел в сторону. – Похоже, бармен был прав. Нас тут двое, вы и я.

– Ну да, и еще твой приятель, – лучезарно улыбнулась Виша, переходя на ты, что было несколько рискованно в общении с эльфами, все еще соблюдавшими определенные условности. – Он как хочет, а тебя я забираю потанцевать. Пошли? – она встала и протянула руку эльфу. А потом вдруг резко, без предупреждений наклонилась и очень нежно поцеловала его.

– Позор и неделя гауптвахты, – вставая, сам себе сообщил Иво, растягивая в довольной улыбке тонкие губы. – Как же я этого ждал… Идем, Виша.

Как оказалось, Иво был неплохим танцором, но вот левитация ему не давалась. Поэтому вскоре Виша без зазрения совести бросила его, но возвращаться к Тойво не стала, поскольку намерения брохуса становились все серьезнее и серьезнее. А вскоре и певец, оставив своих музыкантов играть одних, подошел к ней, чтобы потребовать обещанного в самом начале вечера. В результате Виша, уже плохо соображавшая, спряталась в единственном месте, куда эти трое не рискнули бы войти.

Здесь было тихо и довольно холодно; с потолка на витых шнурах свисали круглые белые лампы, в огромном, во всю стену, зеркале отражались темно-синие двери кабинок; один из кранов подтекал, и его мерное крап-крап отражалось эхом от хромированной раковины. Виша открыла воду, попыталась наклониться, чтобы охладить пылающий лоб, и потеряла равновесие.

Сидя под раковиной на черном каменном полу, сжимая голову руками, не давая ей расколоться на куски, девушка отчаянно пыталась понять – где она, что она здесь делает, давно ли и с какими последствиями… Хвала богам, она еще помнила, как ее зовут.

– Каким именно?

– Что?!.. – простонала Виша, с трудом поднимая голову на голос.

– Я спросила, каким богам ты воздаешь хвалу? – голос был дружелюбный и сочувственный.

– Какие боги, подруга?.. – Виша пыталась разглядеть спрашивавшую. Сквозь муть жуткого опьянения она смогла увидеть только то, что она невысокая, одета во что-то черное, кажется, светловолосая. – Кто здесь еще верит в богов?!..

– Это не важно. – Голос приблизился и Виша ощутила тонкий, горьковатый аромат весенних цветов. – Главное, что мы в вас еще верим. Давай-ка, поднимайся, а то отморозишь себе… центр тяжести. Давай руку…

Виша ухватилась за протянутую ей руку, со стоном выпрямилась и схватилась за раковину. Это оказалось непросто, потому что раковина отказывалась хвататься и норовила уплыть вдаль, двигаясь по какой-то тошнотворной кривой. Пол тоже вел себя не лучше, раскачиваясь и меняя цвет. На потолок Виша смотреть не решалась.

– Ну ты и надралась… – с уважением и сочувствием констатировала неизвестная. – Не уследил за тобой альх-Хазред. Куда теперь?

– Туда, – Виша махнула рукой в сторону кабинки. – И смой хорошенько, ладно?

– Ну уж нет, – тихо засмеялась светловолосая, – у меня другие планы. Давай так: обманутых тобой я беру на себя, а ты вместе с альх-Хазредом уходишь потихоньку. Фонтан на старом месте, окунись, глядишь и полегчает. Ну как, идет?

– А-а-а…

– Значит, идет. Ну, пошли.

Виша была настолько не в себе, что даже не поинтересовалась, откуда это незнакомка знает, как ее зовут. И – вот чудо! – стоило ей открыть дверь и шагнуть в зал, как мучившие ее тошнота, головокружение, головная боль исчезли, будто и не было у Виши в желудке бриареевых снадобий в совершенно непотребном сочетании. Несказанно обрадованная этим, она встряхнулась, как кошка после дождя, и как-то сразу передумала окунаться в фонтан. Вместо этого девушка направилась вглубь залы, покусывая в предвкушении губы.

– Я так и знала… – прошелестело еле слышно над ее ухом, и тихий смех просыпался девушке за шиворот. – Ну, держись…

Что произошло потом, сама Виша объяснить не смогла. Будто ее встряхнули и расправили как перчаточную куклу, и наполнили силой и легкостью; она осталась собой, Вишей из дома Вельда, с которой кто-то неведомый поделился так щедро, что девушка ощутила чужие способности как свои собственные. И не преминула ими воспользоваться. То, что она вытворяла в ту ночь в «Мертвецкой», вспоминали еще очень долго…

* * *

Как она ни пыталась удержаться на колеблющейся поверхности сна, его слабеющие волны подталкивали ее, настойчиво и мягко, к тверди пробуждения. Со вздохом сожаления Виша вынырнула, открыла глаза, поморгала, фокусируя взгляд, повернулась на другой бок, и замерла – в постели она была не одна. На самом краю, свернувшись калачиком, мерно посапывал брохус. На его висках и у основания черепа матово отсвечивали металлические диски, на худой спине выступали позвонки, как узлы на веревке. Виша попыталась вспомнить… и тут же отказалась от этого занятия, ибо память возмущенно отвергла любые усилия. Девушка тихо встала, опустила ноги на пол – а там, вповалку, спали флюгер и эльф. Виша икнула и поджала ноги под себя.

В этот момент дверь бесшумно открылась. На пороге, пошатываясь, с полузакрытыми глазами и блуждающей сонной улыбкой на лице стоял еще один эльф. Абсолютно голый. Наготу его скрадывали разве что только усы, переходящие в недлинную бородку, заплетенную в две косички, перевитые узкой металлической лентой, да еще поблескивали серебряные наконечники на острых ушах. Виша сжалась в комок и потянула на себя одеяло. Эльф сделал пару шагов и мягко рухнул на пол; через минуту он уже спал, крепко и безмятежно.

Какое-то время Виша едва осмеливалась дышать, вжимаясь в кровать. Но воздух под одеялом закончился, и ей пришлось вылезать. Выставив голову, она осторожно огляделась, прислушалась – вроде как все спали… терпеть же сил уже просто не было. Виша собралась с духом, откинула одеяло, поднялась на ноги, перешагнула через флюгера, по стеночке прошла мимо эльфа, открыла дверь и, облегченно переводя дыхание, вышла из комнаты. И только тут до нее дошло, что это не ее квартира. Особо раздумывать над этим она не стала – некогда было, и поспешила найти туалет.

Плотно закрыв дверь, Виша покидала на пол белье и забралась в душ. Тугие горячие струи воды брызнули со всех сторон, пощипывая приходящее в себя тело. Девушка собралась с духом и резко повернула кран с холодной водой; потом с горячей, потом снова с холодной. Через пять минут подобных упражнений она снова была в состоянии разговаривать, есть, пить, ходить и отвечать за себя. Она совсем уже собралась выйти и отправиться на поиски какой-нибудь еды, как дверца душевой скользнула в сторону, и в облако водяного пара вошел брохус. Словно не замечая оторопевшей девушки, он переключил душ так, что все струи собрались наверху и окутали его теплым дождем. Все так же молча, он протянул руку, обнял Вишу и притянул ее к себе.

– Напугалась? – тихо спросил брохус.

– А что было-то? – Виша сморгнула капли воды и рискнула заглянуть Тойво в глаза. А он их так и не открыл. Так и стоял, зажмурившись, крепко прижимая к себе девушку.

– Ничего особенного. Ты поставила на уши всю «Мертвецкую», – он прикоснулся губами к ее виску, – налеталась до того, что рухнула бы из-под потолка на пол, если бы Иво тебя не поймал, – Тойво перевел дыхание, – и потом…

– Что?!.. – представив себе спящую в комнате компанию и свою теперешнюю репутацию, Виша похолодела.

– Ничего. – Тойво чуть отстранился. – Не пытайся вспоминать, ничего не было. Я только позволил себе снять с тебя сапоги и пояс.

– А чей это дом?

– Мой. Так что не стесняйся… – брохус по-прежнему не открывал глаз, будто спал и не желал просыпаться. Капли воды разбивались о его голый череп, стекали по спокойному, некрасивому лицу, задерживались на вживленных металлических дисках, повисали на темных слипшихся ресницах. Виша смотрела на него и с трудом могла поверить в то, что этот худой, совсем еще молодой брохус – каратель, один из тех, о ком сами брохусы рассказывают легенды… Что-нибудь вроде того, как один парень взглядом выжигает акры Леса. Тойво дышал медленно, размеренно, будто и вправду спал.

И вдруг Више стало так одиноко, так тоскливо, словно не осталось на земле ни одного человека, что любил бы ее и помнил о ней. Она прижалась к брохусу, спасаясь от вновь вернувшегося к ней понимания – не будет больше так, как было раньше. Не будет Высшей Школы с гарантированным дипломом, не будет музея, не будет работы реликвария, не будет Джесхета… все закончилось враз, без предупреждений и снисхождения. Не закончив прежних дел, не получив признания, она была отброшена в начало пути.

Если бы не Тойво, неизвестно, на что бы она решилась. Может, отравила бы воду в бассейне у ректорского особняка, ибо было чем. А может, отправилась бы искать Джесхета – как иголку в стогу сена.

…Тойво целовал вишины закрытые глаза и распутывал ее мысли так осторожно, что поначалу она даже не почувствовала его прикосновений; легко и безболезненно гасил тоску и обиды, словно вытаскивал занозы. Брохус успокаивал хаос ее сознания как плачущего ребенка. Виша не стала сопротивляться – кто же отказывается от обезболивающего? Теплая вода струилась по вишиным волосам, по спине… и точно так же ее распутанные, успокоенные мысли струились сквозь пальцы Тойво, и вся печаль стекала, уходила… Виша целовала губы Тойво – обветренные, искусанные как у подростка, гладила влажную спину, запинаясь пальцами на закрытых разъемах системы жизнеобеспечения, чувствовала его прерывистое, горячее дыхание у себя на шее и это было хорошо. Тойво, сам не веря своему счастью, пытался быть настолько нежным, насколько это было возможно для такого как он; и это было очень хорошо.

Брохус поглотил взрыв ее отчаяния, спрятал от горя за теплыми струями воды. И пока он любил ее, Виша не чувствовала себя, не помнила о себе, и не было в те минуты ни боли, ни печали.

Когда Виша вернулась в реальный мир, то оказалось, что вода в душе уже выключена, а сама она, закутанная в огромное пушистое полотенце, сидит в низком круглом кресле, и больше никого, кроме нее, в ванной комнате нет. Девушка еще немного посидела, потом встала, оделась, расчесала почти сухие волосы, заблестевшие молодым серебром, и отправилась искать кухню. Ей было одновременно легко и как-то не по себе – она не любила новых мужчин уже целый год, с тех самых пор, как стала ученицей Джесхета Ломара и поселилась в его доме, к тому же с брохусами у нее до сегодняшнего дня тоже не получалось. Конечно, можно было принять случившееся как акт милосердия… или как терапию… или вообще решить для себя, что Тойво так и не проснулся и она была его предутренним сном.

В кухне за большим столом сидели все те, кого Виша видела спящими вповалку на полу спальни. На черной стеклянной столешнице тускло светились фарфоровые чашки, судя по рисунку, достойные любой музейной коллекции, голограмма окна демонстрировала чистое синее небо и стайку резвящихся бабочек, которые по прихоти программы иногда превращались в пестрых рыбок. Из недр холодильного шкафа вынырнул Тойво.

– Увы, – он поежился, закрывая шкаф, – пусто. Я же только вчера с вахты.

– Ничего, не стоит беспокойства, – подал голос один из эльфов, не знакомый Више Иво, а другой, любитель спать голышом. – Это утро не так уж и нуждается в еде.

– Скорее в выпивке… – усмехнулся его собрат.

– Не надо… – с чувством попросила Виша, усаживаясь в легкое кресло. – Шиповничка бы…

– Пожалуйста, – брохус достал из шкафа плотно закрытую стеклянную банку, в которой краснели чуть сморщенные сухие ягоды. – Сама заваришь или тебе помочь?

– Помочь. Не ровен час, ошпарю кого-нибудь.

Потом они все молча пили шиповниковый отвар, рассматривая кто чашки, кто птице-рыбок, кто соседей по столу. Первым не выдержал флюгер.

– Я надеюсь, все достаточно пришли в себя, чтобы обсудить наш заказ, как говаривал мой папаша, когда переключал меня с коммуникаторных игрушек на управление флюгером.

– Какой заказ? – переспросила Виша, отрываясь от чашки.

– Наш, общий. Пока вы там развлекались, кто во что горазд, я обсудил все условия и принял задаток.

На флюгера уставились четыре пары удивленных глаз.

– Это ты о чем, Альх? – первой спросила Виша.

– Что, неужели совсем ничего не помните?! – в глазах флюгера промелькнуло что-то, похожее на зависть. – Хотя она предупредила меня, что переговорила со всеми вами, но после такого разгула некоторые провалы в памяти вполне возможны.

– То есть ты хочешь сказать, что вчера мы заключили с кем-то некий договор, а потом напились до перерыва в жизнеописании и теперь совсем ничего не помним? – недоверчиво спросил Иво.

– Ну хоть что-то вы должны помнить, – не менее недоверчиво ответил флюгер. – Договаривалась с нами молодая женщина, я вот только имя ее никак не могу вспомнить… с короткими светлыми волосами, одета в темно-зеленое платье… Она подошла ко мне сразу после того, как ты, Виша, вылила на себя воду, которую тебе предложил Бриарей, вид у тебя, надо сказать, был еще тот, даже у Гиеса глаза повылезали. Пока ты там зажигала в мокрой белой блузке, сквозь которую…

– Хватит! – Виша показала альх-Хазреду кулак. – Я поняла.

– Так вот, она подсела ко мне, представилась… вот черт, не помню и все тут. Сказала, кого берет в команду. Назвала всех вас, поименно… похоже, она много что про нас знает. Мне так показалось, что больше чем мы сами. А потом озвучила заказ.

– Мне ее платье показалось черным… – Виша поставила на стол чашку. – Я ее помню.

Она несколько растерянно оглядела собравшихся. Рассказывать им о том, что произошло в дамской комнате, не стоило. К тому же, это касалось только ее.

– И я помню. – Отозвался второй эльф. – Правда, я был уже настолько… не в себе, что принял как должное, что она обратилась ко мне на «ты» и по имени.

– И что она тебе сказала? – невозмутимо поинтересовался флюгер. – С твоего позволения, будем без церемоний, раз уж согласились работать вместе.

– «Ика, тебе не стоит так расстраиваться по поводу неслучившегося назначения. Или тебе мало тридцати лет патрульной службы, семнадцати лет гарнизона и десяти в командовании?»

– Откуда она могла узнать? – Иво чуть не поперхнулся шиповником. – Наши перемещения по службе, твое назначение?.. Она эльф?

– Не думаю. Клыки у нее чересчур выразительны даже для человека. Да и не в клыках дело, всех офицеров соответствующего ранга, имеющих доступ к служебной информации, я знаю. А ее видел в первый раз. – Ика покачал головой. – Но вот что она мне предложила… и как я согласился… не помню. А ты, брат? Совсем ничего?..

– Как сказать… – заметно смутился Иво. – Не совсем.

– Ну и славно, – с облегчением выдохнул альх-Хазред. – Чем больше вы вспомните, тем меньше мне вам растолковывать.

– Боюсь, то, что помню я, тебе мало поможет. – Иво опустил глаза. – Предлагал ей я, а она мне отказала. Сказала, что одного остроухого ей вполне достаточно.

– Ничего себе… – покосился на собрата Ика. – Что-то Бриарей перестарался с твоим «Лиловым экстазом»…

– А ты, Тойво? – флюгер постарался перевести разговор, поскольку для эльфов обсуждение подобных тем было довольно неприятным.

– А я все помню. – Брохус едва заметно улыбнулся. – Хотя она и постаралась приглушить меня, но сделала это так ласково и легко, что я не стал обижаться. Вот только как ее зовут… что-то похожее на название цветка, амарант… ирис…

– Приглушить тебя?! – Виша поежилась, вспомнив недавнюю драку.

– Почему же нет, она, кажется, даже извинилась потом.

– Так что она тебе предложила?

– То же, что и всем остальным. Отправиться в город-призрак, он же Ирем Многодивный, и найти там поющий кристалл. Тот, что в храме Нимы. Задаток она отдала альх-Хазреду, у него же координаты покупателя.

– Кхм… – прокашлялся Ика. – Ничего себе заказ. А каков задаток?

– Примерно столько, сколько стоит моргенштерн, на котором мой отец служит капитаном. А еще второй флюг для вас, полная зарядка обеих энергетических установок и прочие мелочи. Флюг потом можем оставить себе. – Флюгер выразительно поднял брови.

Сидящие за столом переглянулись. Сумма была весьма впечатляюща. Вот так, из обрывков воспоминаний и уверенных слов складывалась вполне определенная картина. Никому прежде не известная женщина, имени которой почему-то они не могли вспомнить, появилась в «Мертвецкой» именно тогда, когда все они были готовы ко встрече с ней. Их выбрали неслучайно, это было ясно как день. Вишу исключили из магистратской школы, и она была свободна как птица, которую пинком выкинули из гнезда, один из эльфов не получил заслуженного повышения по службе, друг разделял его негодование по поводу этой несправедливости, и оба они совсем не торопились вернуться в регулярные войска, Тойво только что закончил вахту и теперь располагал тремя месяцами отдыха, а альх-Хазред о таком заказе всю жизнь мечтал. Так что нехваткой времени или занятостью отговориться не мог никто. Что касается их способностей, то они были как раз те, что нужно: собирательница, способная передвигаться по Лесу, к тому же ученица Джесхета Ломара, лучшего реликвария в Одайне, эльфы, знающие и ненавидящие Лес с пеленок, брохус-каратель, флюгер… как на подбор. Они смогут добраться до Ирема (если, конечно, он существует), найти редчайшую реликвию (вот только где и как?) и вернуться обратно за вознаграждением, которое, судя по задатку, обещает быть небывало щедрым.

– А… где нас будет ожидать покупатель? – спокойно поинтересовался Иво.

– В Лис-Арден. – Так же спокойно ответил альх-Хазред, как будто покупатель ждал их в соседней комнате.

Они снова переглянулись и на какое-то время замолчали.

– Скажи, альх-Хазред, а ты сможешь вернуть задаток? – не поднимая взгляда от стеклянной столешницы, спросила Виша.

– Я его и не брал пока что. Код активации флюга у меня, доступ к зарядникам тоже, а все остальное… она сказала, обратитесь в банк цвергов, будто у нас другие есть… В одайнское отделение. Назовите свои имена. И все.

– Перед флюгом не устоял, да? – усмехнулся Тойво.

– Не устоял, – обезоруживающе улыбнулся альх-Хазред.

– Я не пойду. – Виша встала из-за стола, отошла к окну. – Даже за такие деньги я не согласна на преждевременную смерть.

– Пожалуй, – Ика покачал головой. – Я не помню своего соглашения, но слова отказа произношу при свидетелях. Я не пойду.

– Я тоже. – Коротко сказал Иво.

– Знаешь, альх-Хазред, если бы не Ирем, я, возможно, подумал бы, что нашел, чем заняться на каникулах. Но это слишком даже для меня, – развел руками брохус. – Она неплохо все рассчитала, ей не откажешь в умении собрать команду и заинтересовать ее, но идти в Ирем – это чересчур. Такого не делал никто и никогда.

– Ошибаешься, друг мой, – не без удовольствия заметил флюгер, – делали. Мой предок, капитан ар-Раби…

– Альх, – прервала флюгера Виша, – я наслышана про твоего знаменитого предка. Но только когда это было?! Извини, но истории такой давности больше похожи на сказку, где главный герой – не то пират, не то проводник…

– Он был охотником за дарами оазисов. Умел найти нечто очень ценное там, где искать будет только безумец. И выжить при этом ухитрялся.

– И тебе не дают покоя его лавры. – Съязвила Виша. – Нет уж, я отказываюсь от такого приключения.

– Я понял, – склонил голову флюгер, подняв руки ладонями от себя. – Все отказываются. Что ж… нет, значит, нет. Как говорил я моему отцу, отрываясь от игры, это слишком тяжелый квест.

В молчании они допили шиповниковый отвар; первыми, церемонно раскланявшись, ушли эльфы. Потом альх-Хазред заторопился проведать свой драгоценный флюг. Вслед за ним засобиралась и Виша, все больше смущавшаяся оставаться с брохусом вдвоем.

– И куда ты теперь? – спросил Тойво, подавая девушке плащ, на удивление чистый. – От приключения отказалась, из школы ушла, в Лесу была совсем недавно…

– В Лис-Арден, – ответила Виша. – Если наш ректор думает, что его школка единственная во всем мире, то мой долг – указать ему на ошибку.

– У эльфов нет высших школ, во всяком случае, не для людей.

– Зато у них есть учителя. Я училась по книгам профессора Эредиа, и профессор Ломар отзывался о нем весьма уважительно. Деньги у меня есть, а платные уроки еще никто не отменял.

– Ты уверена, что Эредиа согласится? Говорят, он затворник, ни с кем не общается, никого не принимает.

– Меня примет. – Виша старалась быть уверенной.

– Удачи тебе… – Брохус чуть помедлил и спросил: Может, увидимся в Лис-Арден? Я собирался проведать там своих друзей…

– Ну… тогда дай знать, когда приедешь. Буду рада. – Виша привстала на цыпочки, поцеловала брохуса в щеку и сжала пальцами его плечо. – Спасибо, Тойво.

– Всегда пожалуйста, Виша. – И Тойво слегка поклонился и закрыл за ней дверь.

Спустя пару часов Виша сидела в любимом кресле своего брата Дня и с увлечением обсуждала недавние события с Альх-Хазредом.

– А потом я пошла в «Мертвецкую», напилась, устроила там какую-то оргию, если ты не привираешь. Очнулась в постели брохуса-карателя, занималась с ним любовью в душе, потом мы пили шиповник всей странной компанией, и я вернулась домой, к братьям. Вот, сижу в любимом кресле Дня. А что делать дальше, не знаю.

– Альх-Хазред никогда не привирает, красавица. И что тебе делать, ты прекрасно знаешь, ясноликая.

– Если ты будешь говорить, как шаммахит из дурацких анекдотов, вырублю коммуникатор. – Виша стукнула кулаком по столу.

– Не вырубишь. Не маме же про любовь в душе рассказывать будешь.

– Точно. Так ты думал, я действительно в Лис-Арден отправлюсь? На поклон к остроухим?

– А почему бы и нет? Знаний у тебя достаточно, денег тоже, наклоняешься ты вполне изящно…

– Встречу – убью… – но вопреки грозным словам, Виша засмеялась.

– Ничего, как-нибудь переживу, – засмеялся шаммахит в ответ. – Лис-Арден удивительный город, Виша. Моргенштерны летают туда каждый десятый день. Так что если ты не прособираешься, то вполне успеешь на завтрашний. Он называется «Облачный сон» и командует им мой отец. И я буду за тебя совершенно спокоен.

– Спасибо, Альх. – Виша улыбнулась. – Слушаю и повинуюсь.

* * *

– Я ничего не понимаю!!! Я же все продумала, все предусмотрела!..

Вне себя от раздражения, она почти бегала по комнате, от окна к стене и обратно.

– Угомонись. Где твое божественное спокойствие? – он сидел на широком подоконнике, свесив ноги в сад.

– Плевать я на него хотела! – она схватила первое, что попалось под руку (к счастью, это оказалось только яблоко из стоящей на столе корзины) и, что есть сил, запустила его в окно. Сидящий пригнулся и засмеялся.

– Они просто идеальны для нашего замысла! Они… они просто не могли отказаться, не могли!

– Именно, что могли. Ты учла все – их таланты и характеры, личные обстоятельства, даже слабости. Кроме одного – ты забыла, что они совершенно необязательно захотят просоответствовать твоему замыслу. Мы не можем знать, что взбредет им в головы.

– Но я предложила им такую возможность проявить себя… и не задаром, между прочим! – Она подошла и присела рядом с ним на краешек подоконника. Из сада тянуло вечерней прохладой, ветер укладывался на ночь где-то в зарослях начинающего отцветать жасмина.

– Вообще-то ты предложила им пойти туда-не знаю куда с совершенно самоубийственной миссией, – усмехнулся он. – Задаром это было бы как-то неприлично. Неудивительно, что они отказались. Я бы тоже отказался.

– Ты соглашался и на более самоубийственные миссии. – Она несильно дернула его за длинную светлую прядь волос.

– О, у меня были совсем другие мотивы. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Ты умница. Они действительно идеальны для нашего замысла. И то, что ты нашла их – уже большая удача. Теперь нужно, чтобы они сами захотели стать нашим замыслом. И никаких бесплатных флюгов и фантастических вознаграждений! Аттракцион небывалой щедрости закончился. Чем скупее помощь богов, тем больше ее ценят.

– Что, они захотят за здорово живешь лететь в несуществующий для них город? – Недоверчиво покачала она головой. – Через леса нашего потерявшего разумение собрата?

– Захотят. Уж слишком торопливо они разбежались. А значит – очень скоро им снова придется встретиться… Эта девочка так похожа на тебя… уж она-то не даст им спокойной жизни.