На краю обрыва… Анакина Анна

Наташа покрутилась на каблучках, вытягивая шею, чтобы лучше осмотреть территорию, и вздохнув, с печальным взглядом, спросила у Фёдора:

– И что теперь? Рано ещё. Не хочется тут стоять.

– А я говорил, – улыбаясь, ответил тот. – Может, пойдём тогда к коровнику? – предложил, махнув рукой в сторону.

– Как-то неудобно, – пожала Наташа плечиками.

– А чё такого? – удивился Фёдор.

– Ну… мы же не знаем там никого.

– Ну и чё? Вот пойдём и познакомимся.

– Не «чёкай», – наверное, в тысячный раз попросила она Фёдора. Но тот, как всегда, не обратил внимания, хотя и кивнул.

Наташа, с детства слышавшая от матери, как не надо говорить, прочно это усвоила, и местный говор совсем не отражался в её речи. Так же, как когда-то мать пыталась переучить отца говорить верно, она старалась выправить Федьку. Но, как и мать, Наташа привыкла, что вокруг все говорят немного иначе и замечала окружающий её диалект нечасто. Даже речь отца принималась ею нормально. А вот слова братьев и Фёдора немного раздражали. Лишь на них она обращала внимание и постоянно одёргивала.

– Вот ты не слышишь меня? Говорю же тебе – не «чёкай»! – Наташа ткнула Фёдора пальцем в грудь. Тот в ответ только улыбнулся.

Постепенно к клубу стали подтягиваться ребята (в основном старшеклассники), но и учеников младших классов тоже оказалось немало.

– Ещё нет танцев?! – запыхавшись, крикнул, подбегая к ним Мишка, старший из Наташиных братьев.

– Не-а, – ответил Фёдор. Заметив распухшие на школьном пиджачке карманы и поняв, что там семечки, он потянул за ворот к себе мальчишку.

– Ты чего?! – попытался возмутиться Мишка.

– Поделись, а то мы забыли, – ответил Фёдор и бесцеремонно полез в карман к Мишке. На второй пригоршни тот вновь возмутился и попытался остановить Фёдора за руку:

– Эй! Мне-то оставь, – ловко вывернулся и отбежал в сторону.

– А Ванька где? – крикнула Наташа, выискивая глазами второго брата.

– Да он, наверно, к коровнику подался, – ответил Мишка и побежал дальше.

– Ну чё? Идём? – спросил Фёдор и потянул Наташу за руку.

Но она, заметив приближающихся к ним одноклассников, привстала на носочки и, подзывая, помахала им рукой.

– Погоди. Вон ребята идут, – остановила она Фёдора. – Все вместе и пойдём. И не «чёкай», – дёрнула его за рукав пиджака.

К ним подошли две девушки и пятеро парней. Володька, державшийся в стороне, теперь без опаски мог присоединиться к группе ребят.

Принарядившиеся девчонки выделялись на фоне юношей. Те хоть и старались придать своей внешности порядок, но всё равно выглядели так же, как и в школе. Те же школьные брюки и пиджачки, разве что причёски чуть приглаженные. А девушки – в новых платьях, туфельках, с косами, заплетёнными по-иному – походили на именинниц.

– Ну всё, остальных не ждём! – тоном главного, нетерпеливо произнёс Фёдор. – Пошли знакомиться, – он потянул за руку Наташу. Остальные ребята и не думали противиться. Смеясь и разговаривая, не переставая лузгать семечки, они последовали за Фёдором.

***

Выходя из автобуса, приехавшие студенты – кто с рюкзаками, кто с чемоданами, а кто и с сумками через плечо – с ироничными улыбками поглядывали на место своего нового жительства.

Старый, давно небелёный коровник с облупившимися стенами. Новые оконные рамы на маленьких вертикальных оконцах, чуть не под самой крышей. Вид постройки очень напоминал место общественного пользования, иногда встречающееся в городе.

Здание, именуемое теперь общежитием, подлатанное в основном изнутри, окружал редкий забор из не тёсаных брёвен. Дорога, по которой приехали студенты, уходила дальше к новым постройкам. И хотя они виднелись, но можно было догадаться, что находятся далеко.

За общежитием, метрах в ста, располагался лес. Первый ряд стройных почти одного роста берёзок говорил о том, что высаживали их специально, после вырубки деревьев, а вот дальше возвышались вечнозелёные ели и сосны.

– А что?! – из автобуса выпрыгнул паренёк невысокого роста, с рыжими волосами, торчащими непослушными прядями в разные стороны, голубыми искрящимися радостью глазами, морем веснушек на носу и щеках, и улыбкой до ушей. – Нормально! В прошлом году, вообще, жили, где придётся, – вот он-то точно не выглядел расстроенным ни приездам в деревню, ни местом, отведённым под жильё.

– Да-а-а… – задумчиво, покачивая головой, произнесла одна из девушек. Она, скромно прижимая к себе сумку, стояла, прислонившись спиной к автобусу, словно не желала расставаться с ним. Девушка с явным неудовольствием поглядывала вокруг, – Тебе, Толик… виднее, – часто кивала она и тяжело вздыхала. – Ты у нас уже… опытный картофелесборщик.

Ребята дружно рассмеялись.

Последним из автобуса, держа в одной руке гитару, а в другой – импортную спортивную сумку, вышел высокий мужчина с пышной шевелюрой вьющихся, чуть припорошённых сединой, волос.

– Ну что, детвора, ничего не забыли? – обратился он к студентам, вызвав у некоторых усмешки. Закинул сумку на плечо и освободившейся рукой, словно невзначай, погладил по спине стоявшую рядом девушку, даже не взглянув на неё. Та, недовольно хмыкнув и дёрнув плечиком, прошла перед ним, встав подле парней. Мужчина усмехнулся и проводил её взглядом, причмокнув губами. Студенты, сделав вид, что ничего не заметили, отвернулись и с брезгливыми выражениями лиц уставились на бывший коровник. Оттуда уже семенили к автобусу сёстры Митрофановы почти неотличимые друг от друга ни внешностью, ни одеждой.

– А это что за божьи одуванчики? – тихо произнесла одна из девушек. – Они тут что, все такие?

– Здра-а-асьте-е-е… – хором, нараспев, заговорили старушки, кланяясь гостям.

– Как доехали? – улыбаясь, спросила одна из них.

– Не растрясло? – качая головой, поинтересовалась вторая.

– Нормально, – ответил мужчина и, растолкнув ребят, вышел вперёд. – А председатель-то ваш где?

– Да вона он, пылить, – указала рукой одна старушка на дорогу, где председательский газик, действительно поднимая пыль, мчался к ним. Сильный дождь, пролившейся на Берёзовку ночью уже не оставил и следа. Яркое солнце последних осенних тёплых деньков быстро высушило землю и пыль, поднимаясь из-под колёс газика, облаком стояла над дорогой.

Все дружно развернулись в сторону приближающейся председательской машины и застыли в ожидании.

– Приехали?! – радостно прокричал Кирилл Сергеевич, спешно покидая кабину. И, вытянув вперёд руку, широко шагая, направился к сопровождающему студентов педагогу.

– Приветствую! – сказал он, обмениваясь с тем, крепим рукопожатием. – Как доехали? Без приключений? – и, не дав собеседнику ответить, быстро обвёл взглядом студентов, обратившись уже к ним: – Поди, проголодалиси? Ничёго. Сейчас накормять вас, – взглянув на сестёр Митрофановых, спросил их: – У вас тама ужо готово?

Старушки, улыбаясь, закивали.

Председатель вновь обернулся к преподавателю:

– Ну, давайте знакомитьси. Я, значить, председатель сего колхоза – Козлов Кирилл Сергеевич. А вы?

– Александр Иванович, кандидат наук, преподаю философию этим оболтусам, – кивнул он на студентов. – Вот, откомандировали приглядывать за ними.

– Хорошо. Ето хорошо, что на етот раз прислали мужчину, – улыбаясь, кивал председатель, продолжая трясти руку кандидата наук. – А то в прошлом годе… – Кирилл Сергеевич окинул взглядом молодежь, – …сопровождающей была совсем молоденькая. Аспирантка, кажетси. Дык какой от неё соглядатай? Совсем ешшо девчонка. Надеюсь, теперя под пристальным вниманием детки будуть? – выделив слово «детки», Кирилл Сергеевич, прищурившись, вновь обвёл взглядом, стоявших вокруг него студентов.

– Постараемся, – улыбнувшись, ответил кандидат наук.

– Вот и хорошо, вот и ладненько, – сказал председатель, и, наконец-то, отпустив руку преподавателя, направился к Митрофановым.

Александр Иванович, поморщившись, растёр ладонь.

– А ето ваши нянюшки будуть, – обняв сестёр, продолжал говорить председатель. – Ето, – кивнул он на одну из старушек, – Авдотья э-э-э-э… – задумался Кирилл Сергеевич, стараясь вспомнить отчество Митрофановых. Но он никогда не слышал, чтобы кто-то называл их по отчеству, а отца старушек, в силу их преклонного возраста, и подавно не знал, – …да по-простому, зовите тётка Авдотья, а ето, – посмотрел он на вторую, – тётка Прасковья. Кормить вас будуть, да и за порядком следить. Ну, давайте теперича, – он, отпустив старушек, указал студентам на коровник, – вот сюды и проходьте. Ето ваше абщажитие теперича будеть. Спать тута будете. И столоваться тоже. Конечно, на поле обед тоже будеть, за ето не волнуйтесь, – и, стараясь успокоить ребят, хотя те ещё и не поняли, когда им нужно волноваться, председатель поднял руку, повернув ладонью к ним, и подмигнул. – От голода умереть не дадим.

Молодёжь, переглядываясь, с трудом сдерживая смех, направилась ко входу в коровник-общежитие.

– Парни туды! – перекрыв собой вход, грозно скомандовала тётка Авдотья, указав рукой на другой край здания. – Здеся только барышни будуть жить.

Переглянувшись и засмеявшись, юноши направились к указанному входу.

Осмотр помещения не занял много времени. Девушек прибыло меньше, чем юношей, и несколько лежаков с женской половины перекочевали на мужскую. Обед студентов уже дожидался. Войдя в центральную часть общежития, превращённую в столовую, молодёжь, глотая слюнки, быстро рассаживалась по лавкам. Аромат наваристых щей и тушёной картошки, да щедро разбросанные еловые ветви под каждой лежанкой практически скрывали прежние благоухания. Студенты уже и забыли о первом ощущении, когда вошли в общежитие. Голод сыграл свою роль. Семь часов в пути давали о себе знать. Хоть и отправились в дорогу с бутербродами, пирожками, термосами с чаем, но молодые и вечно голодные, они съели всё в первый час пути, а дальше развлекали себя лишь песнями.

По мере наполнения желудков первое гнетущее впечатление от увиденного пейзажа угасло и предстоящая жизнь в колхозе и работа на поле, начинали казаться приятным развлечением. Немного утолив голод, ребята продолжали обедать, разговаривая и громко смеясь. Парни обращались к девушкам, называя их исключительно барышнями, что вызывало дополнительное веселье.

Убедившись, что студенты освоились, Кирилл Сергеевич решил произнести небольшую речь:

– Ну, ребятки!.. – громко начал он, вставая из-за стола.

В помещении резко повисла тишина. Молодёжь прекратила не только смеяться, но и жевать, уставившись на председателя.

– Да вы, кушайте, кушайте, – заметив такие перемены, Кирилл Сергеевич решил успокоить студентов, и помахал рукой, словно приглашая всех присесть, хотя никто, кроме него, и не стоял. – Кушайте и слушайте. Седня воскресенье и у нас в клубе танцы! – торжественно произнёс он.

Кивки головами, перешёптывания и смешки прокатились над столом.

Словно не замечая весёлости молодёжи, председатель очень серьёзным тоном продолжил:

– Вот пообедаити и на танцы. С нашими ребятками познакомитеси. А завтре на работу. Лечь седня надо пораньше. Подъём в семь утра. Ну вот, вроде и всё, что я хотел вам сказать. Я пойду, а вы кушайте. Приятного аппетита! – с этими словами председатель, улыбаясь, покинул коровник-общежитие.

Тишина, повисшая над столом, резко оборвалась громким смехом Толика. Все посмотрели на него, а тот, как ни в чём не бывало, встал с серьёзным видом, набрал в лёгкие воздуха, так, что грудь выпятилась колесом, и громко произнёс голосом Левитана:

– Уважаемые студенты! Вами уже сейчас убрана одна тысяча тонн картофеля, что на одну тысячу тонн больше, чем на самом деле.

Ребята переглянулись. Некоторые начали тихо хихикать. Постепенно столовая наполнилась громким смехом, и анекдоты посыпались без остановки. Обед перерос в посиделки с рассказами о картошке:

«– Рядовой Иванов! Я приказываю вам начистить ведро картошки.

– В наш космический век пора иметь машину по очистке картошки, – проворчал Иванов.

– Конечно. И ты, Иванов, представляешь её последнюю модель, – ответил прапорщик», – продолжал веселить всех Толик.

Деревенская молодёжь подходила к обновлённому коровнику. К тем, которые ушли от клуба, по дороге присоединились и ещё ребята. И почти весь старший класс уже оказался в сборе. Девушки чуть впереди, цепочкой, держась под руки, а следом – юноши. Те, что считали себя вправе ухаживать шли сразу за подружками, и как всегда, отвергнутые ухажёры плелись, немного отстав от всех.

Смех, разносившийся по всему общежитию, долетел и до дороги.

– Чёго ето они там ржуть? – спросил один из парней. Девушки остановились в нерешительности. Федька, как самый старший, вышел вперёд и спокойно пробасил:

– Чё, испужались? Ну, ржуть. Весело, видать, тама у них. И мы пойдём посмеёмси.

– А, может, они над нами? – осторожно спросила одна из девушек и, обернувшись, быстро метнулась к тому, кто числился в женихах. Взяла под руку, прижавшись, словно ища защиты.

– Чёго над нами-то? – вновь заговорил Фёдор. – Просто гогочуть. Да чё вы пуганые такие? Пошли.

Притянув за руку к себе Наташу и крепко держа её, Фёдор большими шагами, быстро направился в сторону общежития. Девушка, не в силах вырваться, часто засеменила, иногда переходя на мелкий бег. Ребята, подхватив под руки своих подружек, поспешили за Фёдором и Наташей. Не отстали и остальные парни.

Сёстры Митрофановы, не обращая внимания на весёлость студентов, убирали посуду со стола и накрывали к чаю. Студенты, словно не замечали, как хлопочут старушки, продолжая шумно разговаривать и смеяться. Сытые желудки уже не урчали от голода, и шутки о том, что им предстояло делать в ближайшие две недели, сыпались со всех сторон. Дверь, ведущая в спальню для девушек, скрипнула, впуская в столовую сначала Фёдора, за ним Наталью, а следом и всех местных ребят, пришедших в гости.

– Зда-а-ась-ти вам! – низко кивая, громко сказал Фёдор сидевшим за столом студентам. Те, повернувшись, с удивлением и интересом стали рассматривать деревенских гостей. За Федором, и другие ребята начали приветствовать студентов. Кто-то, молча, лишь кивая, а кто-то, также на растяжку повторял: «Зра-а-ась-ти».

– Местные пожаловали, – наклонившись к соседу, тихо произнёс Толик. На правах старожила он встал и громко ответил, изобразив поклон: – И вам наше, с кисточкой!

Послышались тихие, сдерживаемые смешки студенток.

– Ой, ребятки пожаловали! – засуетились старушки. – Садитиси, садитиси, мы как раз чаёвничать собирамси, – сказала тётка Прасковья. Сёстры стали подталкивать молодых людей к столу.

– Потеснитиси, давайте сдвигайтиси, – помахивая руками на студентов, говорила то тётка Авдотья, то её сестра.

Усаживаясь, молодёжь попутно знакомилась. Парни крепко пожимали руки друг другу, не забывая называть имена: свои и девушек, пришедших или сидящих рядом. К тому моменту, как все расселись, уже никто и не помнил, кого и как звать, но это не очень мешало парням. А девушки-студентки и не собирались запоминать имена деревенских ребят. Местные же барышни скромно прижимались к юношам, с которыми пришли, как бы давая понять – они заняты.

Старушки Митрофановы продолжали хлопотать у стола, а парни уже решили, что пора идти на танцы. И вновь началось движение за столом. Так и не попив чая, все дружно (намного быстрее, чем усаживались), покинули столовую, и вышли на улицу.

Наташа поймала на себе взгляд явно не студента. «Преподаватель», – подумала она, подняв глаза на внимательно смотревшего мужчину. Мурашки, пробежавшие по спине, заставили вздрогнуть. Красивые карие глаза совсем не по-детски разглядывали её. Лёгкая улыбка, чуть коснувшаяся губ мужчины, манила к себе. Наташа никогда не испытывала такого стеснения. И в то же время ей стало приятно, что он глядит именно на неё. Не в силах отвести взгляд, она смотрела на мужчину, чувствуя, что краснеет. Его взгляд будто проникал внутрь, сжимая грудь, не давая сделать глубокий вдох. Федор разговаривал со студентами и не заметил, что Наталья резко изменилась. В какой-то момент он встал перед ней, перекрыв собой горячую волну, исходящую от глаз преподавателя. Наташа, опомнившись, выдохнула и посмотрела на окружающих в надежде, что никто не заметил.

Разговаривая, молодёжь направилась в сторону клуба. Наташа, вцепившись в руку Фёдора, старалась не смотреть по сторонам. Но чувство, что мужчина идёт следом, не покидало её. Вся напряжённая, как струнка, девушка пыталась держаться ровно. Странное чувство расползалось по телу. Было немного стыдно от взгляда взрослого мужчины и в то же время очень хотелось, чтобы он смотрел на неё и только на неё. Наташа не понимала, что это за чувство. Почему он, его глаза вызывают в ней такой трепет? Внутри словно кто-то проснулся. Она впервые почувствовала себя девушкой. Не той девчонкой, что нравилась многим, а именно девушкой, взрослой, на которую можно смотреть вот так, как он, этот городской, красивый мужчина.

Наташа шла, стараясь держать спину ровно, не сутулиться, не сжимать плечи, и высоко приподняв подбородок. Ступать аккуратно, чтобы не запнуться и ни дай Бог упасть. Она шла, как положено взрослой девушке, а не так, как до этого, когда они направлялись к коровнику, когда не надо было стараться понравиться, обратить на себя внимания, когда ещё не видела этого взгляда…

Дойдя до клуба, парни, местные и приезжие, уже общались без скованности, что нельзя было сказать о девушках. Студентки вели себя пренебрежительно по отношению к местным. А деревенские девушки в основном молчали, скромно, прижимаясь к тем, кого держали под руку, но и не без интереса разглядывая приезжих парней.

Остановившись у деревянного одноэтажного дома, с надписью над дверями: «Берёзовский дом культуры», молодые люди решили ещё разок перекурить, а девушки направились внутрь. Наташа, отпустив руку Федора, резко обернулась. Она надеялась вновь увидеть тот взгляд, что проникнул внутрь и не собирался покидать, продолжая будоражить её. Но мужчины рядом не оказалось. Она с удивлением и каким-то странным испугом, что больше не увидит его, стала осматриваться. Мысль о том, что он не пошёл с ними, а остался в общежитии, обожгла изнутри грудь. Получается, она зря старалась так красиво идти? Зря надеялась, что он обратил на неё внимание? Щёки вспыхнули от мыслей. Опустив голову, девушка побежала в клуб, столкнувшись в дверях с тем, кого так хотела увидеть.

– Ой! – вскрикнула она, запнувшись и падая на руки мужчине.

– Осторожно. Такие красивые ножки нужно беречь, – бархатным тенором произнёс он. От этого тембра у Наташи закружилась голова, и жар, поднимаясь из груди, ещё сильнее окрасил щёки. Мужчина будто и не заметил этого. Он пропустил девушку вперёд и зашёл следом.

Наташа, уставившись в пол, быстро пробежала зал. Встала у стены рядом с подружками, спрятавшись за их спины. Те обсуждали студентов, но она ничего не слышала, только его голос в ушах, его взгляд, его руки… Лицо, шея, уши – горели не переставая. Никто вроде и не обращал внимания на неё. Да и неяркое освещение скрывало смущение. Девчонки усердно обсуждали, как бы «замутить» с тем или иным студентом, а Наташа всё слышала голос преподавателя. Никогда ничего подобного она не испытывала. И сейчас, стоя, прижавшись к стене, она ещё не до конца осознавала, что с ней происходит. Сердечко бешено колотилось. Ужасно хотелось вновь оказаться рядом с ним. Только непонятный страх, перемешанный со стыдливостью, сдерживал её. Наташа боялась оторвать взгляд от пола и поискать этого красивого мужчину.

Александр не собирался упускать из виду девушку, так ярко среагировавшую на него. Ему оставалось лишь понять, что за парень всё время крутится возле неё. И как его нейтрализовать, не наведя на себя подозрения. Как приступить к соблазнению, чтобы девушка приняла ухаживания за истинное чувство и не испортила всё в самый нужный момент.

Одна из студенток – эффектная, высокая брюнетка, с короткой стрижкой и лицом, напоминающим заграничную артистку, подошла к преподавателю. Встала рядом, прислонившись спиной к стене, и, отвернувшись от него, тихо спросила:

– Что, Сашенька, новую жертву себе присмотрел?

Тот, продолжая наблюдать за танцующими парами, и не упуская из виду Наташу, также тихо с улыбкой на лице ответил:

– Ревнуешь, Оксан?

– Нет, – с брезгливостью взглянула она на мужчину и вновь отвернулась. – У неё защитник есть. Да и это тебе не студенток по углам обжимать за зачёты. Тут, говорят, и убить могут.

– А ты помоги.

– Ха! И чего это я должна тебе помогать?

– Вроде тебе стипендию хочется? Да и Ирка что-то с меня глаз не сводит.

– Прекрати! – метнула острый взгляд тёмно-зелёных глаз Оксана. – Хватит тебе и меня.

– О-о-о, какая страсть. Такая ты мне ещё больше нравишься. Но, сама понимаешь, я всё-таки мужчина и мне иногда хочется разнообразия. Ты подумай. А я бы и Ирке помогал. А то, сколько ты за свои услуги-то с бедных студентов берёшь? А так и я бы за Ирку накинул…

– Замолчи! – повернувшись к преподавателю, зашипела Оксана. Искры ненависти так и летели в преподавателя. Немного переведя дыхание и успокоившись, девушка вновь отвернулась, но продолжила говорить, цедя слова сквозь зубы:

– Ты же знаешь, что я ни с кем. Только ты…

– Неужели? А мне вот показалось, что ты последнее время меня избегать стала… Думал, нашла замену, – он схватил её за руку, крепко сжав, и попытался повернуть к себе. Оксана резко дёрнулась, надеясь вырваться. Но у Александра хватка была, что у бульдога. Не оборачиваясь, Оксана процедила:

– Я не избегаю. Вот она я – тут.

– Тут? А уже пора бы и там, – он кивнул в сторону выхода. – Но на сегодня у меня другие планы.

– Вижу. Вот и воплощай их.

– А ты поможешь?

– Ещё чего?!

– Нет? Так что, мне, забыть о ней? Тогда зови Ирку и пошли.

– Ирку не трогай!

– Да кто её трогает? Сама липнет, как кошка. Видно, не в тебя пошла. Ну, так что, поможешь? – спросил Александр чуть громче, чем говорил до этого.

Оксана, сморщившись, не ответила. С трудом высвободившись от цепкой руки преподавателя, быстро перешла к другой стене. Но, постояв там недолго, выбежала из клуба.

Александр продолжал наблюдать за Наташей, выглядывающей из-за широкой спины своего партнёра. Девушка явно старалась кого-то найти глазами. Не было сомнения, что она ищет именно его – Александра.

«Да… – улыбаясь и не отводя взгляда от Наташи, размышлял он. – Как же ты, малышка, задрожала-то вся… А тельце-то… – он цокнул языком, – …нежное, сочное… Сразу видно, что ещё маленькая. Это хорошо… И то хорошо, что не дурнушка. Приодеть – так глаз от тебя не оторвать будет. Ничего не скажешь, хороша девочка…»

Его мысли находились уже не в душном помещении, где под звуки старого магнитофона парочки, прижимаясь, друг к другу, топтались на месте, исполняя танго по-деревенски. Мысли неслись вперёд, представляя, как всё может хорошо сложиться после этого культурного отдыха для молодёжи. «Жаль, что в общежитии обосновались старухи, – скривился он, вспомнив сестёр Митрофановых. – Видать бабки-то ещё те, но хоть не холодно. Осень в этом году не подвела. Да и лесок удачно там расположился… Главное, чтобы этот долговязый отлип от неё». Александр уже просверлил взглядом спину Фёдора, но тот ничего не подозревая, танцевал, обнимая Наташу.

Александр не стал дожидаться окончание веселья и пошёл к выходу. Выйдя на улицу он, с удовольствием глотая свежей воздух, после душного клуба, поискал глазами Оксану. Девушка оказалась неподалёку. Она курила, стоя, прижавшись спиной к старой искривлённой берёзе, и смотрела в противоположную сторону от Александра. Усмехнувшись, он направился к ней. Приблизившись, замедлил шаг, стараясь подобраться бесшумно. Оксана стояла задумавшись. В одной руке она держала сигарету, а другой – обнимала себя за талию, словно хотела согреться. Видимо, мысли, что роились в её голове, вызывали озноб.

Александр, тихо подойдя к ней со спины, расправил руки, будто хотел обнять берёзу, но словно передумав, резко ткнул девушку пальцами в бока.

– Ой! – отпрыгнув, взвизгнула Оксана, роняя сигарету.

Александр громко рассмеялся и, обняв дерево, поглядывая из-за него на девушку, спросил:

– Что, испугалась?

– Нет, – посмотрев на него с пренебрежением, ответила Оксана.

– Что-то ты неласковая совсем стала. Наверно, и, правда, ревнуешь? – он рассмеялся. – Ну, да ладно, не переживай. Всё равно лучше тебя никого нет. А все остальные, это так, чтобы форму не потерять, – смеясь, он сложил губы в поцелуе и подмигнул. – Пойду-ка я пока костерок разведу, а ты уж постарайся… – он вновь рассмеялся, а затем, резко став серьёзным, добавил, сменив шутливый тон на приказной: – Одним словом, ты поняла! И не серди меня!

Отлипнув от дерева, Александр направился в сторону общежития, оставив Оксану в одиночестве выпускать пар.

Танцы продолжались. Ребята выбегали на улицу, кто-то покурить, кто-то просто подышать. Иногда и девушки-студентки выходили. Оксана стояла у берёзы и, задумавшись, крутила в пальцах сигарету, внимательно наблюдая за входом. По её щекам текли слёзы. Мысли возвращали в то время, когда она, будучи абитуриенткой, не смогла устоять, а потом… потом лишь унижение и угрозы. Со стороны казалось, что такой красивой девушке обязательно улыбнётся удача, но в итоге жизнь совсем не была к ней добра.

– Да кто она такая?! Что мне до неё?! – резко выкрикнула Оксана. И, не обращая внимания, что на её вопли обернулось несколько человек, проходивших мимо или стоявших неподалёку, отбросила в сторону сигарету, так и не прикурив. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Собравшись окончательно с мыслями, твёрдой походкой направилась к входу. Навстречу ей выбежала одна из студенток. Обрадовавшись, что встретила она Оксану, затараторила:

– Вот ты где?! А я уже обыскалась тебя везде. И никто не знает, где ты. Думала ты…

– Я курила, – резко оборвала её Оксана, и, не останавливаясь, вошла в клуб. Студентка забежала следом, продолжая быстро спрашивать:

– А ты Саньк не видела? Он тоже куда-то пропал. Я думала, ты с ним. А ты тут. А он где?

– Ирка! Отстань! Не до тебя сейчас! – отрывисто и резко ответила ей Оксана и направилась к местным барышням, стоявшим обособлено ото всех.

Ирина, надув щёки, что-то хотела выкрикнуть вдогонку, но, передумав, побежала за Оксаной.

Музыка ненадолго стихла и девушки, обмахиваясь косынками, делились друг с другом впечатлениями. Многие уже успели потанцевать и со студентами.

– Ну что, девчонки?! – громко и с каким-то вызовом, подходя к ним, заговорила Оксана. – Может, хватит тут в духоте скакать?! Пошли на воздух.

Девушки напряглись. Воинственный вид студентки и, естественно, первое ощущение – она решила устроить разборки. Заметив взволнованные взгляды, Оксана, улыбнувшись, продолжила уже чуть мягче, добавив и лёгкую улыбку:

– Ну… надо же нам познакомиться. Александр Иванович… – она взглянула на Наташу. Девушка, услышав имя мужчины, вздрогнула и отвела в сторону взгляд. Оксана внутренне улыбнулась такой её реакции и продолжила:

– …пошёл костёр разводить. Посидим, песни попоём… – студентка широко улыбнулась, обведя взглядом стоявших вокруг неё девушек. Студенты, заметив, что Оксана разговаривает с местными барышнями тоже направились к ним.

– Ну что, идём? – улыбаясь, она покрутилась, оглядывая всех. – Завтра вместе работать начинаем, надо же нам познакомиться. Да и отметить нужно, – и, подмигнув, взглянула на подошедших парней: – Мы же не с пустыми руками приехали?

Те закивали, подтверждая, что найдётся под гитару и не только песня.

– Так что, собираемся и идём?! – радостно провозгласил Толик, пробиваясь в центр круга, пританцовывая под уже зазвучавшую музыку.

– Конечно, идём, – ответил Фёдор, оказавшийся за спиной у Наташи. Она не заметила, как он появился и, обернувшись, с удивлением посмотрела ему в глаза.

Все стали переговариваться, забыв о недавней ещё скованности.

– Я не пойду, – тихо сказала Наташа Фёдору.

– Да рано ешшо. Пойдём, – с мольбой в глазах попросил он.

– Конечно, рано. Время-то детское, – Оксана потянула Наташу за руку, делая вид, что не замечает её удивление и нежелание идти.

Фёдор, обняв Наталью, не слушая её возражений, поспешил со всеми к выходу. На улице к ним подбежал Иван, младший Наташин брат.

– А вы куда?

– Не твоё дело, – ответила Оксана. – Тебе ещё рановато, красавчик, – и ткнула мальчика пальцем в нос. – Подрасти немного.

Иван оттолкнул руку девушки и хотел что-то сказать, но Наташа остановила его:

– Иди домой.

– А ты? – с обидой посмотрел брат.

– И я скоро приду. Мишка где?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик и так же быстро исчез, как и появился.

– Это мой брат, – посмотрев на Оксану, сказала Наташа.

Увлекаемые ребятами, они пошли по направлению к коровнику-общежитию. Все, уже перезнакомившись, дружно обсуждали предстоящее веселье.

– Понятно, – оценивающе посмотрела Оксана на Наташу. И после небольшой паузы громко добавила, стараясь перекрыть гул голосов разговаривающих ребят. – То-то я смотрю – красавчик. На тебя немного похож.

***

Александр обошёл вокруг бывшего коровника и, выбрав на его взгляд, самое удобное место для костра, принялся за работу. Было понятно – делал он это не впервые. Но перед тем как приступить, ему долго пришлось успокаивать сестёр Митрофановых. Уговаривал, объяснял, уверял, приводил много положительных доводов в том, что посиделки у костра только сблизят ребят, но старушки казались непреклонны. Пообещал Александр и то, что больше всего волновало их – никакого пожара не случится. Вдобавок поклялся, что к первым петухам все уже будут досматривать третьи сны. И, хотя сёстры продолжали ворчать, и как привязанные ходить за Александром, это не мешало ему воплощать задуманное.

Пристально наблюдая за каждым движением кандидата наук, постоянно перешёптываясь, то кивая, то покачивая головами, Митрофановы всё же сдались. Хотя Александра мало волновало их согласие, но он с облегчением вздохнул (не драться же ему с ними), когда старушки, окончательно убедившись, что тот знает своё дело, успокоились и ушли в общежитие. Ведь сопротивлялись больше для порядка. Как-никак поставлены председателем и должны нести перед ним ответ за всё, что происходит. Замесив тесто, чтобы с утра побаловать студентов свежими шаньгами, старушки, привыкшие рано вставать, легли спать.

Александр сложил в квадрат брёвна, так и оставшиеся после ремонта лежать возле коровника. По центру соорудил пирамидку из небольших досок тоже брошенных строителями, дополнив несколькими поленьями, ветками и берёзовой корой. Оставалось лишь разжечь костёр. Тут же у одного бревна, превращённого в лавку, находилась и его гитара. Присев, Александр взял инструмент и в ожидании стуентов стал играть, надеясь, что и местные парни и девчата пожалуют, а особенно одна из них.

Приближаясь, ребята услышали, как играет кандидат наук.

– Вот подлец! Ведь играет, как Бог! – с восторгом произнесла Оксана. И тихо добавила, чтобы услышала только шедшая рядом с ней девушка: – Ирка, ты смотри, сегодня от меня ни на шаг.

– Почему ты его так не любишь? – также тихо поинтересовалась та.

– Не люблю?! Да я его ненавижу! Если бы не ты… – она тяжело вздохнула и оглянулась на Наташу. Та, держа под руку Федора, шла, не слушая разговоров ребят. Её внимания поглотила мелодия, что покрывая расстояния, летела к ним. Потеряв в клубе из виду Александра, сейчас Наташа с волнением слушала игру на гитаре. В деревне не было никого, кто бы так играл, да и гитары появлялись лишь с приездом городских гостей. И сейчас сердечко подсказывало, что между преподавателем и этой игрой есть связь. Заметив, что Оксана смотрит на неё, немного смутилась, но взгляда не отвела. Студентка, улыбнувшись, кивая в сторону общежития, крикнула:

– Соглядатай наш играет.

– Соглядатай? – удивилась Наташа, поняв, что Оксана обращается именно к ней.

– Ага. Председатель ваш так его назвал. Это наш препод. Да ты его видела, – подмигнула она. – Вот он и будет за нами следить. Потому и соглядатай. Слышишь, играет? А знаешь, как он поёт?

Наташа на такой вопрос лишь пожала плечами.

– Ничего, узнаешь ещё, – странно улыбнулась Оксана, окинув Наташу оценивающим взглядом. От этого у девушки по спине пробежали мурашки, заставив крепче прижаться к руке Фёдора.

Заметив приближающихся ребят, Александр, присев к пирамидке, разжёг берёзовую кору и отправил её в самый центр понизу.

– О, смотрите! – закричал Фёдор, указывая рукой на быстро разгорающийся костёр.

– Санёк, как всегда на высоте, – ответил ему Толик.

– Санёк? – удивился Фёдор.

– Ну да. Санёк, Сашк. Препод наш. Но это только за глаза. Не вздумай ему так в лицо сказать. Только по имени-отчеству.

– Понятно, – ответил Фёдор. – Вроде нормальный мужик?

– Мировой! – ответил Толик, подняв большой палец. – В походы с ним клёво ходить. Вообще, здорово, что он с нами поехал. Скучать точно не будем. Да и контроля по ночам никакого, – он рассмеялся, взглянув на Оксану. Подморгнул ей, и, вновь посмотрев на Фёдора, продолжил: – А то хотели Аглаю Петровну послать. Вот стервозная тётка. С той бы точно в девять вечера отбой. Сидела бы с «божьими одуванчиками», лясы точила. Старая дева. От неё не сбежишь.

– А куда ты сбегать-то собрался? – спросила одна из студенток, идущих следом, и сильно ущипнула Толика за руку. Тот, взвизгнув, подпрыгнул от боли.

– Куда, куда? Да не к тебе, конечно! – с раздражением огрызнулся он, потирая больное место. И бросив злой взгляд на смеющихся девушек, состроил им рожу, показав язык, а потом ехидно добавил: – Да и не к вам!..

Его речь прервал сильно качающийся Егор, неожиданно вынырнувший из-за кустов шиповника на дорогу.

– Вот вы где?! А я вас обыскалси! – радостно закричал тот, раскинув руки для объятий. Молодёжь резко отшатнулась от появившегося нетрезвого мужчины. Некоторые девушки от неожиданности завизжали, отскакивая в разные стороны.

Одутловатое лицо с заплывшими глазами покрытыми белым налётом, волосы, давно немытые и нечесаные и торчащие в разные стороны, с запутавшимися в них мелкими корешками, одежда, вся в пожелтевших листьях – это всё явно указывало на то, что Егор только что проснулся. Видимо, как раз и отдыхал под теми самыми кустами, откуда и появился. Но, несмотря на небольшую передышку в виде сна, Егор всё так же, как и при встрече с Павлом, нетвёрдо держался на ногах. Его карман, ещё недавно служивший местом для хранения выпивки – опустел, о чём мужчина сильно пожалел в следующую секунду. Помня, что там должна находится чекушка он, поискал её и не найдя, развёл руки в стороны, глупо улыбнувшись. Потом сжав плечи и, странно хихикая, мелко перебирая ногами, поспешил пристроиться в один ряд к парням.

– А я к вам шёл, шёл, да, что-то заплутал… Примете?

Ребята стали обходить его с двух сторон. Только Толик, остановившись, сильно хлопнул по плечу старого знакомого и тут же подхватил под руки. Егор с трудом удержался на ногах.

– Примем. Всё равно же не отстанешь, – смеясь, ответил парень.

– О, привет! – узнав его, обрадовался Егор. – Ты тоже приехал?

– Приехал. А ты, видать, совсем не меняешься?

– А у тебя есть… ето… – он сделал замысловатое движение пальцами, то ли пытаясь щёлкнуть ими, то ли изобразить сосуд для жидкости. – Выпить есть?

– Есть, – ответил Толик, вновь хлопнув Егора по плечу, но на этот раз не так сильно. – Пошли, не дадим тебе умереть от жажды.

– Хороший ты человек, – обрадовавшись, Егор попытался поцеловать парня, но тот ловко увернулся. – А… ето… – не замечая уловки Толика, продолжил мужчина, – …ето… ну… як её?.. Забыл… – продолжая выкручивать пальцами «кренделя» Егор, что-то усиленно пытался вспомнить.

– Что ещё? Пошли, – потянул его Толик.

– Не, – сильно тряхнул головой Егор и, переступая с ноги на ногу, постарался удержать равновесие, хватаясь за руки парня. – Погоди… Як её?.. – он потёр лоб. – Ну, ты её знаешь… Не приехала?

– Ты про Катьку, что ли?

– О! – Егор сильно ударил себя по голове кулаком. – Точно! Вот башка дурная, – на этот раз хлопнул себя по лбу раскрытой ладонью. – Катька! Точно! Забыл. Ну, конечно, Катька. Приехала?

– Не. Не повезло тебе. Её из института турнули.

– Тур… тур… – Егор, зажмурившись, потряс головой. – Чёго?

– Исключили.

– Як ето?! – он даже немного протрезвел. – За чё?

– За аморалку.

– За чё?! – стараясь смотреть в глаза парню, повторил мужчина.

– За несоответствующее поведение советской девушки. Сначала из комсомола, а потом и из института.

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

На протяжении почти целого века Оптинские старцы были духовными наставниками для всех православных х...
Книга представляет собой коллекцию авторских статей врача-педиатра, написанных в разные периоды прак...
Сборник из тринадцати однообразных рассказов о типичных ситуациях из жизни обычных людей. Серая совр...
Четыре повести о диких экспериментах в Сухумском питомнике, о похоронном поезде среди необъяснимого ...
В сборник вошли рассказы разных лет: мистические, фантастические, сюрреалистические — самые разные, ...
За высокими монастырскими стенами порой бушуют нешуточные страсти: зависть, алчность, шантаж и месть...