Рожденный Богом Рожков Александр
– Лесник я, дядя Митя меня зовут, – представился мужчина и шутливо козырнул, только что каблукам не прищелкнул. – С вами все в порядке?
– Нет, – честно признался Волосов. – Нас только что пытались убить четверо бомжей. Они, наверное, убежали, когда вас увидели, – предположил мальчик, оглядывая место перед избушкой.
– Наверно, – пожал плечами лесник. – Лучше пойдем ко мне в сторожку, а по дороге все и расскажите, – предложил он.
До домика лесника было километра два, и по дороге туда выяснилось, что некогда штаб-квартира ребят принадлежала дяде Мите – была его прошлой сторожкой. Но лес мельчал, и ему пришлось переехать в другое место, чтобы было удобнее нести свое дежурство.
Сейчас же Илья и Георгий сидят за крепким дубовым столом на таких же крепких лавках и с удовольствием пьют чай с вареньем из лестных ягод.
– Дядя Мить, а чего у вас бомжи по лесу разгуливают, так ведь и напасть могут на кого-нибудь? – нервы уже успокоились, но все, же Илюша переживал, ведь бросать их домик не хотелось, а если те мужики заимели на него зуб, то дорога до избушки станет опасной. Неужели придется забыть об их штаб-квартире?
– Не волнуйся, они больше вас не потревожат, – словно прочитав мысли мальчика, ответил мужчина. – Ваши родители хоть знают где вы?.. Понятно, – протянул он, видя, как глаза ребят опустились.
– Дед! Деда, ты где? – звал мальчик
За окном уже глубокий вечер, а Илья только-только вошел в квартиру. Лесник дядя Митя вывел ребят из леса, пожурил за то, что ходят одни, но пообещал, что теперь их не тронут и они могут спокойно приходить в лес. Только с одним условием:»«Заглядывайте иногда, навещайте старика, – усмехнулся он. – У меня еще много варенья»». Ребята пообещали. Причем пообещали искренне, ведь обоим понравился лесник.
– Илейка, ты? – глухо донеслось из кабинета.
– Да, я, – немедленно отозвался парень. – Привет, дед, – вошел он в рабочую комнату.
– Привет, внучек, – отозвался Власий. – Как дела? Что так поздно?
– Дела хорошо, по математике пять получил, с Гошкой в лес ходили, – осторожно добавил он.
От дедушки Власий у него секретов не было… ну почти не было. А потом дед каким-то чудесным образом узнавал, что на самом деле делал внук, даже если Илья нарочно врал. Он долгое время не мог понять, как Власий узнает, где он сегодня был и что делал, а ведь порой мальчик специально врал. Нет, не потому что не доверял деду, а потому что хотел узнать – как? Однако Власий так и не сказал внуку, кто является его тайным информатором. Илья одно время думал на Гошку, но тот клятвенно заверил его, что пусть он лучше сквозь землю провалиться, чем сдаст лучшего друга. В конце концов, парень оставил попытки узнать и теперь не удивлялся, если он его поправлял, указывая на точное местонахождение.
– С лесником там познакомились, – пояснил Волосов-младший на взгляд старика.
– А, Дмитрия Ивановича встретили, – поморщив лоб, откликнулся Власий. – Знаю, знаю – хороший мужик.
– Ага, – подтвердил внук. – Много о лесе знает.
– Ну так он там не первый год обитает, странно, если бы он не знал своего царства, – усмехнулся дед. – На кухне ужин, так что мой руки и вперед, тебе еще уроки делать, – вновь углубился в компьютер Власий Петрович.
Волосов и в доперестроечные времена и во время перестройки, да и сейчас работал только по одной профессии – ветеринар. Но он не был простым работником какой-нибудь захудалой клиники для животных. Нет, Власий курировал целые деревни и села, где обитал живность: наблюдал, давала указания, консультировал, порой сам делал особо сложные операции – он любил животных, и они отвечали ему тем же, порой удивляя заводчиков и председателей тем, что поправлялись быстрее обычного, а порой и увеличивая собственную продукцию. Коровы давали больший надой, курицы – яйца, овцы – шерсть. Слава Власия быстро распространилась, и скоро он уже был личным консультантом правительства. Ведь наверху сидят люди, которых дома ждут не только жены, мужья, дети. Кошки, собаки, птицы, иногда нечто более экзотическое – все это было прерогативой Волосова Власия Петровича – его слушались, беспрекословно зная, что просто так этот человек ничего не посоветует. В результате своей работы, Власий в Брежневские времена получил пятикомнатную квартиру, в которой он сейчас обитает с внуком. Большая гостиная, две спальни, кабинет Волосова, в который Илья входил только по разрешению, либо когда там сидел дед. Пятая комната когда-то была спальней, но сейчас она пустовала. Власий Петрович хотел, чтобы в этой квартире жили его дети и внуки, но все вышло иначе.
– Привет, Щур, – потрепал Илья пса по холке. Собака радостно гавкнула пару, раз и снова уткнулась в миску с едой.
На большой кухне был еще один необычный жилец – птица. Ну скажите:»«Птица и птица. Что в ней такого? У многих дома есть попугаи, канарейки, кенары и другая летающая братия»». Отвечу вам тем, что вряд ли даже орнитологи смогли бы сказать, к какому семейству или отряду, а тем более виду можно отнести вот эту живность. На жерди, сделанной из толстого сука дуба, сидела птица: ворон – не ворон, грач – не грач, крупная, с острым клювом и когтями, который со скрипом входили в высохшее дерево. Жесткие черные крылья, которыми птица укрывалась на ночь, имели красную окантовку, из-за чего было похоже, что пернатое ранено. Однако больше всего Илью поражали ее глаза: умные, более похожие на человеческие, казалось, они видят все, даже когда она спит.
– Здравствуй, Баюн, – поздоровался паренек, осторожно проходя рядом. Честно говоря, он побаивался птицы, хотя дедушка не раз утверждал, что Баюн умный и ничего Иле (и так он его иногда называл) не сделает. Все же мальчик не рисковал.
Старший Волосов любил разговаривать с птицей, порой засиживаясь с ней за полночь и это не было каким-то бредом. Илья был уверен, что пернатое понимает деда, а, может даже, отвечает. Порой Баюн исчезал, Власий говорил, что он полетел крылья размять. Иногда птицы не было несколько часов, а бывало, что и несколько дней.
Рог сидел на дереве и все трогал лицо. След давно прошел, боли так вообще не было, только в памяти осталась большая зарубка, которая не давала покоя – его ударил человек. Человек, который ушел от наказания.
– Забудь об этом, – в который раз говорили ему друзья.
– Стах, ты знаешь, что такое нельзя забывать, – зло буркнуло существо, вновь дотрагиваясь до лица. – Мальчишка должен умереть – ты это знаешь. Вы все знаете, что я должен его убить.
Рог прав и Стах, и Жык, и Стык понимали, что древний обычай требовал крови оскорбившего. Однако они так же понимали, что:
– Леший ведь предупредил, чтобы мы не трогали этих пацанов, – попытался образумить собрата Жык. – Ты знаешь, что с ним лучше не шутить.
Они очень хорошо запомнили трепку, которую им устроил невесть откуда взявшийся лесной царь. Никто не ожидал, что он так осерчает. Леший знал, что в его лес обитает эта четверка, но он не вмешивался в их дела, только предупреждал, чтобы особо не распоясывались. Тут, же он впервые применил свою силу в полной мере.
– Да насрать на Лешего, он мне не хозяин, – буркнул в ответ Рог, правда сделал это шепотом – и у деревьев есть уши.
– Забудь ты их, не наше это дело с людьми разбираться. Для этого злыдни есть, – положил ему руку на плечо Жык. – Пошли кого-нибудь попугаем, – предложил он.
– Не хочу, – насупилось в ответ существо и отвернулось к стволу, давая понять, что разговор окончен.
– Ну как хочешь, – пожал плечами Жык и спрыгнул с дерева.
Тех, кого Георгий и Илья приняли за бомжей, на самом деле ими не являлись. В отличие от последних у них был дом – лес. Да они жили в лесу, причем давно. Жык, Стах, Рог и Стык были… татями.
Среднего роста создания, больше похожи на людей: лохматы; имеют небольшой темно-зеленый волосяной покров; маленькие, близко посаженные глаза; нос картошкой; бескровные губы и желтые кривые зубы. У них длинные руки, которые достигают колен и оканчиваются когтями на столь же длинных пальцах. Одеждой им служат лохмотья, которые добываются на близлежащих помойках, а лапти они делали сами, используя бересту. И хотя татями в старину называли разбойников, эти существа все же были порождением леса.
– Мальчишка должен умереть, не будь я татем, – кулак врезался в ствол дерева, а в глазах Рога мелькнула решимость.
– 4 —
– Вот ты и взрослый, Илья Николаевич, – завязал узел на галстуке внука Власий.
– Сам удивляюсь, дедушка, как добрался до такого.
Илье, действительно, казалось, что одиннадцать лет длились очень долго и как многие он с нетерпением ждал окончания последнего года. Но, когда прозвенел последний звонок, тут, же следом прозвенел первый – экзамены.
Все! Все уже позади, осталось только получить аттестат и гуляй душа, до поступления в институт.
– Дедушка, ну давай… меня уже ждут, – торопил Власия внук, прочитывая пятую SMS-ку за последние пятнадцать минут – Георгий ждал его возле подъезда.
Однако Власий Петрович не торопился, аккуратно повязывая Илье новый галстук, неторопливо застегивая запонки. Мальчик… хотя какой он мальчик?.. Юноша мог все это и сам сделать гораздо быстрее, чем старик, но он понимал, что деду приятно вот так собирать его на первый выпускной вечер.
– Илюха, где ты шляешься?! – негодующим вопросом встретил его Веснов. – Там же без нас начнут.
– Не бойся, не начнут, – спокойно ответил Илья, хотя внутри у самого все жалось – а вдруг все-таки начнут?
Нет, не должны. Илье, как одну из лучших учеников должны с почетом вручить аттестат. А Гошка хоть и закончил с одними тройками, но он вместо тамады будет развлекать всех остальных – его даже просить об этом не пришлось. Так что без них не начнут, тем более что официально до выпускного вечера еще целый час.
Рассвет занимался медленно, как бы нехотя вылезал из-за горизонта. Потягивался первыми лучиками, взбираясь по стволам деревьев, старясь взгромоздиться на их верхушки. На траве была утренняя роса, но уже сейчас чувствовалось, что день обещает быть жарким.
11»«Б»» в свое время решил, что не будет справлять выпускной на городской площади – там и без них народу будет полно. Не захотели они ехать и в близлежащую Москву, хотя родители многих были»«за»». Класс согласился только на официальную часть в школе, где их с напутствиями отпустили во взрослый мир и где учителя, после закрытия актового зала, вздохнули с облегчением.
Сам выпускной, класс решил устроить в лесу на поляне. Причем решение было почти единодушным.»«Почти»» потому что трое на тот момент болели и не могли голосовать. За годы прошедшие с первой встречи с лесником дядей Митей, – которая началась, скажем, откровенно, страхом за собственную жизнь, – Илья и Георгий успели привязаться к этому милому человеку. Это он им предложил праздновать в лесу, а не гулять по городским джунглям. В качестве убеждения Дмитрий Иванович показал ребятам замечательную поляну. Она со всех сторон была окружена деревьями и кустарниками, который образовывали почти идеальный круг. А сверху, словно мощный софит поляну освещало солнце, играя»«зайчиками»» на листве. Посреди поляны была специально выкопана яма, в которой – отступая от правил – дядя Митя разрешил разжечь костер.
– Шашлыки, – радостно взвизгнул Гошка, подпрыгивая.
– Да, – вздохнул лесник. – Эх, молодежь, в наше время никаких выпускных не было. Завидую я вам, – опять вздохнул он. – Только смотрите – не буянить, – строго предупредил Дмитрий Иванович.
Кто еще может похвастаться тем, что проведет выпускной вечер, не разглядывая надоевшие красоты города и не трясясь на душном танцполе, в каком-нибудь клубе, а на природе? Естественно все были только»«ЗА!»» У них вообще класс был дружный, а многие так вообще дружили, чуть ли не с яслей и песочниц во дворе.
Когда официальная часть была закончена 11»«Б»» шумной толпой устремилась по домам, чтобы через полчаса собраться возле леса и ринуться на выпускную поляну.
Лес забрал в себя двадцать ребят, сомкнув за спиной последнего ветви-руки, а кусты способствовали этому. Выпускники смогли бы найти нужную полянку и без Ильи с Гошей, что показывали дорогу. Музыка – вот что вело бы бывших учеников. Она негромким звуком была той дорожкой, что указывала путь через кусты в нужном направлении. А на поляне дядя Митя сделал небольшой сюрприз: два крепких стола вросли ножками в землю; под небольшим тентом стояла пластмассовая посуда и хрустальные фужеры, рядом высились бутылки шампанского – необычно. Из магнитофона звучала что-то из старых шлягеров, а посреди поляны уже горел костер, распаляя своими огненными лепестками мангал. И кто теперь скажет, что он провел свой выпускной лучше?
– Илюш, ты молодец, – чмокнула Наталья юношу в щеку.
– Да ладно тебе, – смутился тот.
– Нет, чего»«ладно»»? Ты смотри, как все классно придумал, – толкнул его в плечо Генка Морозов.
– Я же не один все это, – пытался столкнуть часть похвалы он на Гошку и лесника.
– Не прибедняйся – все замечательно, – улыбнулась Наташа. – Пойдем, потанцуем, – и прежде чем Илья что-то успел сделать, она схватила его за руку и потащила на импровизированную танцплощадку.
Еще несколько парочек топтались на месте, под негромкую музыку. Небольшими группками и влюбленными парами ребята разбрелись по поляне, а кто-то даже спрятался за кустами. Ну, мы же взрослые и все понимаем.
– Налей мне, – попросила Наташа, когда они проходили рядом со столом.
Волосов налил два фужера и один передал девушке.
– Давай за то чтобы… – она замолчала и чуть наморщила лоб.
– Давай просто за тебя, – предложил юноша. – За то чтобы мы никогда не забыли эти одиннадцать лет и тех людей, с которыми учились рядом, – он легко дотронулся до бокала Наташи.
– Красиво. Давай, – ответила девушка на тост, чокнувшись фужерами. – А теперь пригласи даму танцевать, – притворно нахмурилась она, когда вино последней каплей чуть отдалось в голове – было легко.
Илья галантно подал ей руку, а она не менее красиво взялась за нее. На диске крутилось что-то медленное, ярко, как бы специально для ребят, поляну освещала царица луна, а еще несколько фонарей, которые – тоже сюрприз – дядя Митя привязал к деревьям. Романтика витала вокруг, и никто не мог ей противостоять. Пары топтались на месте, только потому, что если остановятся, то не смогут потом сказать, что так тесно танцевали. Хотя и многие остальные делали то же самое —»«танцевали»» в тесном контакте с партером.
Наташа прижалась к Илье, обвив его руками и склонив голову на грудь. Ей было хорошо, вот так обнимать человека, который ей нравиться с шестого класса, а он – противный – понял это только недавно. Ведь все это время бегал за Танькой Лариной, а она взяла да и ушла после девятого класса – так ей и надо. Теперь он ее и можно себе позволить обнимать его, прижиматься к горячему телу, слушать сердце, что бьется так напористо и сильно, словно пытается вырваться из груди.
– Илейка, – подняла она на него глаза. Только дед Власий, Гошка, да Наташка могли так его называть.
Он смотрел на нее и на губах играл улыбка, а глазах блистало озорство.
– Добро пожаловать во взрослую жизнь, – тихо произнес он и, наклонившись, поцеловал: нежно, ласково, заставляя ее сердечко учащено и радостно стучать – это был их первый поцелуй.
Да, не удивляйтесь, Илья был воспитан на старый манер – все-таки его учителем был дедушка, так что и воспитание было соответствующим. Но что значит воспитание, когда в твоих объятиях такая красивая девушка, которая нравиться тебе, да и она видит в тебе прекрасные черты. Надо пользоваться моментом, пока не спала розовая пелена. Илья отдался порыву, чувствуя, как настойчивые губы Наташи впиваются в его губы, казалось, стараясь поглотить его сущность.
– Эх, молодежь, – ностальгируя, вздохнул лесник.
Нет, он не подсматривает – следит. Следит, чтобы выпускной прошел без оказий, все-таки огонь это не шутка, а тем более в лесу и хотя он предпринял все меры, чтобы ничего не произошло, все же судьба штука хитрая.
– Веселись, веселись, человечишка, – в темноте зло блестели глаза. – Недолго тебе осталось девок лапать, скоро и на моей опушке будет праздник, и главный гостем будешь ты, – Рог негромко и противно захихикал, представляя как он вонзает свои пальцы мальчонке в грудь и вырывает сердце.
Рассвет занимался медленно, словно не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Он бы подождал еще чуть-чуть, выглянув из-за горизонта и любуясь счастливыми ребятами, что встречали его, обнявшись, а некоторые приносили жертву новому дню, поцелуями и признаниями в любви.
Часть первая
– 5 —
Летом, когда жара достигала своего пика, жители прятались не только по домам и работам с кондиционером, но так, же и на пляжах. В городе было всего три пляжа и в жару они были набиты до отказа: взрослые загорали, дети радостно плескались и громко возмущались, когда их пытались вытащить из воды; старики прятались в теньке, наблюдая за молодежью.
Был еще один пруд, большой и чистый, правда, за чертой города. Стоит пройти всего двести метров за столбы с перетяжкой: «Вы покидаете наш город. Доброго пути!» и углубиться в небольшие кусты, как перед вами раскрывается прозрачная водная гладь. Вода здесь всегда была прохладная, даже в самый знойный день, подходы к озеру были посыпаны мелким песком, а тина и сезонное цветение, казалось, не грозят этому природному зеркалу, окруженному со всех сторон густым кустарником. Даже зимой он не замерзал, а только покрывался тонкой пленкой льда. Тогда почему здесь почти никого нет? Только несколько молодых парочек барахтаются с визгами.
Слухами земля полниться, вот и этот участок не обошелся без своих слухов, легенд и предположений. Все дело в том, что здесь порой находили»«водолазов»». Нет, не тех, что в черных костюмах, с баллонами за плечами, а тех, которые плавают с вспученными животами, обглоданными рыбами частями тела, ну и другими прелестями кои есть у утопленников —»«водолазов»», как их называют местные.
Говорят, что это были самоубийцы – вылавливали в основном утопленниц: молодых красивых девушек. Сначала думали, что в городе объявился маньяк, но это предположение не подтвердилось. Поговаривали, что в водах прячется омут, который иногда поднимается на поверхность сильным водоворотом и утаскивает людей. Некоторые договаривались даже до того, что начинали плести про русалок. Ну не бред?
Пруд одно время пытались зарыть, а на его месте построить торговый комплекс, но руководство»«Водоканала»», которому как оказалось, принадлежит этот участок, не дало своего согласия на проведение таких работ. Но слух сыграл свою роль и только молодежь, которой нравилось это уединенное место, да ребятня, проверяющая друг друга на»«слабо»» купались здесь иногда. Дети купались днем, а вечером и ночью здесь начинались совсем другие погружения и купания.
«Черный пруд» – так его называли – облюбовали русалки. Это которые обычно стоят на трассе в коротких юбочках и продают секс за деньги с бесплатной любовью как бонус – ночные бабочки или проститутки, если кто еще не понял. За столбами начиналось не только озеро, но и трасса, по которой круглосуточно проносились фуры, развозя товары в разные точки странны. Водители – основной контингент на платную любовь: неприхотливые, нежно-грубые, порой берущие «девочку» на всю ночь.
Павел колесил по дорогам уж второй месяц, почти без перерыва: база-товар-трасса-база и так по кругу уже которую неделю. Нет, он не жаловался, ему нравилась такая жизнь. Семьи нет, все время новые места, ветер в стекло, музыка в уши – благодать, притом еще и напарника нет. При дальних переездах сменщик нужен, но Павел предпочитал сам крутить»«баранку»».
Уже неделю как он выехал с базы, а до конечной точки еще столько же. За окном брал верх вечер, наступая на пятки дню, заставляя его уйти на покой. В колонках играл любимый диск, а печка согревала, заставляя кровь резво бежать по венам и артериям, просачиваться в нужные места. Асфальт на этом участке дороги был не самым идеальным и ямы были привычным делом. Машину несильно трясло, и в совокупности со всем остальным Павел почувствовал, как кровь прилила к низу живота, вынуждая оттопыриться спортивные штаны.
– Проснулся, – усмехнулся дальнобойщик. – Потерпи, сейчас мы тебе найдем кого-нибудь потеплее.
Пользоваться услугами проституток – норма, для того, кто большую часть жизни проводит в дороге.
– А вот и приют для одинокого странника, – увидел он в свете фар нестройные ряды, стройных девушек.
Большие колеса подали вправо, и фура вкатилась на обочину, так услужливо посыпанную гравием.
– Клиент, – пронеслось по рядам ночных бабочек.
– Марьяна, Светлая, Илна – клиент ваш, – раздался из-за кустов булькающий голос с хрипотцой – начальство. Как раз за этими кустами и начинался тот самый»«Черный пруд»».
Три фигурки отделились от общей массы и легкой походкой направились к машине. Они остановились ровно в свете фар, дабы клиент смог разглядеть и оценить их. Покрутились немного, словно не на трассе, а на показе мод. Прошло с минуту, когда фары погасли, водительская дверь открылась, и из-за нее выскочил поджарый мужчина лет тридцати пяти, в спортивных штанах, красной футболке и с давней небритостью на лице.
– Не плохой экземпляр, – оценила Павла Илна.
– Думаешь, стоит его хозяину показать? – негромко поинтересовалась Светлая.
– Привет, девчонки, – в это время подошел водитель. – Как насчет поразвлечься?
Девушки переглянулись, улыбнулись друг другу и уже другими глазами посмотрели на Павла.
– Выбирай, – Марьяна выставила вперед ножку.
– Вот ты, – палец уткнулся в девушку.
– Пошли, красавец, – бедра проходящей»«бабочки»» задели мужчину, распалив его еще больше.
Узкая юбка не помеха, для того чтобы взобраться в высокую кабину, тем более, если тебя сзади помогают, заодно оценивая»«товар»». Может грузовик и не самая удобная машина, зато большая и есть место, где развернуться, не ощущая дискомфорта, который возникает, если вы вдруг решитесь проделать нечто подобное в легковом автомобиле.
– Как предпочитаешь? – пару раз хлопнула длинными ресницами Марьяна.
В тусклом свете фонаря, освещающего кабину, казалось, что кожа девушки и волосы имеют зеленоватый оттенок. Стройное тело не умещалось в пределах одежды и все норовило вылезти.
Павел облизал вмиг пересохшие губы, дыхание участилось и ему страсть как захотелось страсти (уж извините за каламбур). Казалось, что эта девушка для него воплощение мечты, та единственная ради которой стоит дышать, есть и пить… если она разрешит. Из груди вырвался негромкий рык, а член у водителя готов был разорвать все преграды и самостоятельно устремиться в эту… богиню.
Последнее, что помнил Павел это бездонные зеленные глаза, пальцы, ласкающие бугор на штанах и устойчивый запах рыбы.
– Вкусный, – полчаса спустя вылезла из машины Марьяна, облизывая губы.
Все это время из кабины доносился только мужской стон и вой и вряд ли кто бы решил, что водителю хорошо.
– Дай попробовать, – тут же пристали подружки, и самая ретивая из них впилась в губы проститутки.
Тем временем в кабину фуры проскользнула тень и пару секунд спустя машина, фыркнув мотором, осветила целующихся в засос «ночных бабочек» и не спеша, выкатила на трассу.
Фургон остановиться километров через десять, а еще через пару часов проснется Павел. Он не вспомнит события этой ночи, зато заимеет жуткую головную боль.
Русалки давно решили, что убивать людей не стоит, правда пока они это поняли, пришлось несколько раз переезжать. Да и на новом месте не обошлось без жертв, правда, все удалось списать на суицид. Русалки не вампиры и не питаются кровью, зато им нужна душа человека – вот их нектар и амброзия. Нет, не вся душа – иначе клиент умрет – небольшая часть, которую они умело добывали. Секс это не механическое движение в двух плоскостях, это: дикая страсть, раздирающая похоть, нескончаемое желание удовлетворить самые низкие свои потребности, – и «бабочки»» все это давали. Павел еще нормально себе вел, просто стонал, запрокинув голову до хруста позвонков, пока Марьяна работала ртом – самый быстрый способ. Некоторые клиенты так распалялись, что начинали рвать девушек ногтями. Обычно такие и умирали. Эмоциональный всплеск был такой, что русалка не могла остановиться, пока не выпивала всю душу. А человек без души – труп.
– Илюха! – налетел на друга Георгий.
– Да тихо ты, убьешь ведь мальчонку, – укоризненно произнес Власий, наблюдая, как парни мнут друг друга в объятиях.
Сегодня у Ильи Николаевича был день рождения. Ровно двадцать три года назад он появился на свет. А Гошка так выражает свои эмоции, потому что не видел друга с мая. Еще в самом начале месяца он уехал заграницу – родители договорились о дистанционном обучении – и друзья могли друг другу только писать и созваниваться.
Георгий вернулся только сегодня утром, как будто специально подгадал и сейчас он бурно выражал эмоции, а их было предостаточно.
– Эх, Илюха, стареешь, скоро песок сыпаться начнет, – подколол Веснов Волосова, когда тот немного сморщился от слишком сильных объятий. – Дедушка Власий к тебе это не относиться, – проговорил он с поспешностью.
– Иля, ты только осторожнее там, понимаю, что в такой день себе можно позволить, – наставительно-взволнованно говорил Власий, завязывая внуку галстук.
Илья все еще позволял деду это делать, даже не смотря на то, что ему уже двадцать три года, и он может сам о себе заботиться, но старику это было приятно, а юноша не хотел его лишать такой мелочи.
– Дедушка, не волнуйся, все будет хорошо, – Илья положил руки на плечи деда. – Вы тут тоже особо не увлекайтесь, – подмигнул он.
Дело в том, что Волосов-младший отмечает день рождения в клубе, а Волосов-старший отмечает это же событие с приглашенными друзьями, в том числе с Родовым.
– Ладно, хулиган, беги, давай. Негоже заставлять себе ждать в такой день, – дедушка притянул парня за уши и чмокнул в лоб. – С днем рождения, внучек.
– Спасибо, дед, – обнял его Илья. – Не шалите тут, – изобразил он строгость, а потом сам же и засмеялся.
Раздался дверной звонок и Гошка умчался открывать, хотя это должен делать сам именинник, встречая гостей, но кто думает о таких мелочах, когда в доме рыжий ураган – Веснов.
– Илюха, Петр Михайлович с драгоценной, – прокричал парень из коридора и в следующую секунду влетел в квартиру, придерживая дверь для прибывших гостей.
После рождения нового Волосова и смерти его родителей, Родов стал частым гостем в доме Власия. Первый год он наблюдал за мальчиком, а когда убедился, что с ним все в порядке (тут можно вздохнуть с облегчением или разочаровано выдохнуть) то стал просто заходить, порой просиживая с дедом далеко за полночь за рюмкой коньяка – они были старыми друзьями.»«Драгоценная»» – как назвал ее Георгий – Лада Васильевна, жена Петра Михайловича. Еще у них была дочь, но она почти все время жила в Москве с дедушкой и бабушкой, Илья ее так, ни разу и не видел.
Полчаса спустя, когда закончились все облобызания, поздравления, подарки, наставления, юноше удалось ускользнуть из праздничного дома. Спасибо Гоша помог, вытянув его за рукав и многократно извиняясь и ссылаясь на то, что их, дескать, уже который час жду, а то бы поздравления так и не закончились.
– Фу, вырвались, – выскочили друзья на улицу.
Вокруг все было залито светом, небо такое голубое, что в него хочется занырнуть и поплыть. Люди сегодня были все улыбчивые и приветливые, словно знали, что для этого юноши нынче не простой день, а особенный.
– Илюха, хватит на девушек пялиться, – поддел Волосова локтем Георгий. – Тебя люди уже ждут.
– Извини, – пришел в себя парень.
Он увидел девушку… Нет, ангела, который скользил ему на встречу. Густая копна светлых волос обрамляет красивое лицо с небесно-голубыми глазами, весело вздернутым носиком и губками, что разошлись в улыбке. Легкое зеленое платье было отдано во власть теплого ветра, что вился вокруг девушки, лаская ее своими руками и дразня, облеплял точеную фигурку. Она прошла мимо, и Илья почувствовал, что сердце готово выпрыгнуть из груди и помчаться вслед. Он бы и сам рванул за ней, но Гошка вцепился ему в руку и насильно тащил к автобусной остановке.
– Илья Николаевич, ты чего? – недоуменно посмотрел Георгий на друга, когда тот сумел освободиться от захвата и готов был уже бежать за девушкой… но она исчезла. Может, свернула в тот переулок… или в тот, а может в следующие два – искать бесполезно.
– Ничего, – разочарованно выдохнул он. – Ей, наш автобус! – тут же вскричал он. Друзья побежали.
Музыка надрывалась, стараясь оглушить. В сумерках зала мелькали разгоряченные тела, взлетали вверх руки, кто-то пытался перекричать надрывную мелодию, а в воздухе витала смесь запахов сигарет, алкоголя, духов и пота. Привычный для клубов и других подобных мест.
Группа из десяти человек сидела в полутемном углу, где одиноко горел светильник, сделанный под старину. Сюда даже музыка почти не долетала, как будто запутываясь в липких лапках клубного сумерка. Казалось, что в таком месте должны замышлять самые темные дела, ну или влюбленная парочка неистово целоваться – темнота друг молодежи. На самом же деле… Да, да, именно здесь проходило скромное празднование дня рождения Ильи Николаевича Волосова.
Только самые близкие друзья собрались здесь сегодня: Георгий Веснов, Генка Морозов, Сашка Петровский, Зина Голданская, Марина Ямвольская и еще несколько человек. Несмотря на столь романтическую обстановку за столом было весело и не принужденно. Ребята знают друг друга очень давно: кто-то со школы, кто-то и того раньше. Только с Александром Петровским они познакомились на первом курсе, но быстро нашли общий язык, и в старой команде появился новый человек.
Все ребята вместе учились в школе и даже умудрились поступить в один институт, только на разные факультеты. Генка – экономика, Зина и Марина – преподавание, а вот Гоша, Саша и Иля учились на одном факультете – психология. Довольно странный выбор для человека дед, у которого ветеринар чуть ли не с мировым именем. Но Илья давно решил, что будет врачевать не животных, а людей – ему это нравилось. Вот как вместе с ним оказался Георгий – загадка, которую даже Волосов не мог разрешить.
Казалось бы, Гошка с трудом окончил школу, четверка по музыке не считается, ему бы отвлечься от учебы на год другой, третий… десятилетие. Но вопреки всем заявлениям и мнениям:»«Да чтобы Веснов снова с учебой связался»», – замечу, что это учителя говорили, друзья выражались более конкретно – он поступил. Шок, неверие, откровенное кручение пальцем у виска – это только адекватные реакции. Георгий, как бы шутя, сдает вступительные экзамены, получая»«хорошо»» и»«отлично с минусом»». Невероятно, учитывая, что такие оценки он последний раз видел во втором классе – в первом оценок нет. Теперь же три институтских курса позади, а впереди всего-то два года обучения.
– Ребят, давайте выпьем за именинника, – поднял стакан с пивом лучший друг Ильи.
– Да сколько можно? – делано возмутился именинник. – Если в таком темпе будем продолжать, то я уйду отсюда семидесятилетним стариком.
– Ничего, мы тебя дотащим. Вон и девчонки помогут. Правда?! – «успокоил»» Гошка.
– Правда, правда! – хором грянули девушки и полезли чокаться и целовать Илью.
– Народ, ай-да танцевать, – повлек на танцплощадку Гошка Марину.
Остальные устремились следом, расхватывая девушке как горячие пирожки зимой. Уже через полминуты танцпол пополнили новые голоса радости и возбужденности. Илья тоже было решил присоединиться, но тут зазвонил мобильный.
– Наташа, – улыбнулся юноша.
Он знаками показал ребятам, что звонит телефон, и он выйдет наружу, чтобы лучше было слышно.
– Привет, – ласково сказал в трубку, когда вместо клубного дыма, его освежил вечерний ветерок.
– Привет, именинник, – послышалось в ответ. – Я поздравляю тебя и желаю…
Наташа уехала через полгода после окончания школы. Родители получили более высокооплачиваемую работу, но… она была в Санкт-Петербурге. Им пришлось расстаться, ведь довольно трудно и накладно часто летать или ездить к ней или к нему. Да они могут быть рядом, но только на расстоянии, ведь существует Интернет… Но это не то. Они понимали, что вряд ли отношения будут развиваться в том же ключе. Так и случилось: ежедневные разговоры по телефону становились реже, письма теперь уходили раз в неделю, а видеосвязь случалась и того реже – у каждого теперь своя жизнь. Однако поздравления с праздниками и днем рождения – обязательно и свято, всегда, как бы сильно не был занят.
Их было четверо. Черные кожаные куртки, такие же штаны, тяжелые ботинки и черные банданы с диким рисунком: старуха смерть протягивает костлявые руки, соединяя их аккурат на лбу. Они стояли под раскидистым дубом, прячась от посторонних за большим кустарником. Нет, они не боялись, что их кто-то найдет или заметит, скорее это людям, что гуляют в это время в лесу, надо бы спрятаться. Их было четверо и таких как они называют отморозками. Хотя кто-то их знает как злыдни.
– Вол, смотри.
– Красивая мордашка, – ухмыльнулся тот, кого назвали Волом. – Ты всегда умеешь находить вкусненькое, Ирод.
– Спасибо, шеф, – Ирод был польщен, не часто из уст злыдня можно было услышать похвалу.
– Пес, Толстяк, обойдите ее, – быстро приказал Вол, остальным отморозкам. – Сегодня мы позабавимся, – похотливо улыбнулся он.
Злыдни давно обитали в этом лесу, возможно так же давно, как и тати. Только в отличие от последних они не умели лазать по деревьям, и были не такими безобидными. Грабеж, насилие, бывали и убийства – лес все скроет. А если ты в нем живешь не одну сотню лет, то, как спрятаться, или спрятать ты знаешь. Объединяло их только одно – страх перед Лешим. Так что все дела проворачивались быстро, четко и без свидетелей – лес не в счет, хотя и он мог рассказать очень многое.
Сегодня их цель вон та девчонка, что решилась одна пройти через лесной массив. Глупо, учитывая, что очень недобрые слухи ходят о здешних местах – замечу, что не безосновательно. На улице давно вечер, а в лесу солнце уже часа два как не появляется, делая его более глухим и темным, чем он есть на самом деле. Ходить здесь одному…
– Очень глупо, – дрожащим от нетерпения голосом прошептал Вол.
Девчонка была красивой, даже слишком и злыдень уже возбудился, предчувствуя, как повалит ее на землю и разорвет легкое платье. Толстяк и Пес заходили сзади, отрезая путь для побега, Ирод шел справа, а сам главарь неслышно отделился от дерева и пошел напрямик – к девушке.
Леля только сегодня приехала из Москвы. Почти с самого рождения она жила с бабушкой и дедушкой, лишь изредка видя родителей. И вот, наконец, она вырвалась из плена мегаполиса, неделю назад окончив второй курс института и, отгуляв наступление летних каникул, она решила сделать сюрприз родителям, приехав к ним. Как добраться до Старообрядческой улицы она помнила с прошлого раза, хотя ей тогда было всего десять: сойти на станции, проехать пятым автобусом две остановки, и пройти немного через лес – самый короткий путь. Да, она могла бы взять такси и быть дома через пять минут, но сегодня был такой хороший день, что стоило прогуляться после душной электрички.
Она любила лес и в Москве с ее вечно загазованным центром, ей его не хватало, одна отдушина – парки, где она любила гулять. Здесь же лесом было покрыто все: сосны, дубы, ели, березы, клены, осины, даже ивы имелись – ей нравился этот город.
Леля шла, вдыхая смешанный, но такой приятно-терпкий запах деревьев, кустов и травы, что не заметила, как две темные фигуры появились сзади, а еще одна вышла справа. Они двигались неспешной походкой, словно никуда не спеша и, казалось, что впереди идущая девушка им не интересна. Но это только на первый взгляд. Если внимательно присмотреться, то видно, что мутные глаза устремлены только в одну точку – легкое зеленое платье, что так аппетитно развивается.
Две пары глаз устремлены на Лелю, еще одна пара – та, что справа – прочесывает окрестности, убеждаясь, что свидетелей не будет. Вол же смотрел только в лицо будущей жертве, представляя, что он с ней сделает, как и в какой последовательности. В паху уже неимоверно зудело от желания, и злыдень понял, что больше ждать не может.
– Привет, красавица, – вышел он из кустов, прямо перед девушкой. – Повеселимся, – это не вопрос – утверждение.
– Все, целую, – прощебетало в телефоне, и связь разорвалась.
– И я… целую, – сказал Илья уже в оглохший мобильный.
Он тяжело вздохнул, заполняя легкие вечерней прохладой. Расставаться всегда тяжело, особенно когда нашел счастье так недавно. Они были вместе меньше года, и уже так давно не видели друг друга. Иногда на Илью накатывали воспоминания по тем временам, когда они учились в школе – тогда они были вместе. Все же он понимал, что ничего вернуть нельзя: они в разных городах – считай, на разных полюсах. И только ее голос возвращал его в те времена, когда в лесу негромко играла музыка, и у них был выпускной. После этого было еще много встреч, обниманий, гуляний, поцелуев… более тесных контактов.
– Она звонила? – подошел Георгий.
– Да. Поздравила и сказала, что у нее все хорошо, – он был рад за нее, вот только прозвучало это не так весело как хотелось бы.
– Да, ладно, Илюх, ты же понимаешь, что так и должно быть, – Гошка ободряюще толкнул друга в плечо. – Пошли, я там классную девчонку приметил – тебе понравиться.
Иля взглянул на почти зашедшее солнце, на еле колышущуюся листву, на пустую аллею, что уводила в лес.
– Пошли, – вздохнул он. – Хватит думать о плохом – пора веселиться.
– Правильно, – поддержал его Веснов. – У тебя сегодня день рождения, а ты словно на поминки приехал – тьфу-тьфу-тьфу, – поплевал он через левое плечо.
Дверь клуба гостеприимно распахнулась, набрасывая на друзей аркан из музыки, света, криков и дурманящего запаха.
– Только после вас, – притворно-услужливо поклонился Георгий, пропуская Илью вперед.
– ПОМОГИТЕ!!! – донеслось сквозь клубную музыку.
– Ты, что-то слышал? – недоуменно обернулся назад Илья.
– Да, – осторожно ответил Гошка и как бы в подтверждение вновь.
– ПОМОГИТЕ!!! – надрывный женский голос.
– В лесу, – быстро сориентировался Волосов. – Туда!
– Ну что ты орешь?! – зло кричали в ухо. – Все равно никто не услышит, – издевался отморозок, пытаясь разорвать легкое платье.
– Вол, давай быстрее – спалит ведь, – оглядывался по сторонам Толстяк.
– Не боись, здесь даже мухи в такое время не летают, – пощечина заставила Леля на секунду умолкнуть. – Будешь орать, – в руке блеснуло лезвие, – порежу на ремни, – зло пообещал Вол, приставляя нож к лицу жертвы.
Тут хочешь, не хочешь, а придется заткнуться – жизнь дороже.
– Вот и умничка, – похотливо улыбнулся главарь. – А теперь покажи, что ты умеешь, – рука задрала подол, обнажая трусики.
На миг в глазах Вола мелькнула радость, которая тут же сменилась непомерным удивлением. Только удивлялся он уже на земле – его снесло с девушки.
Друзья бросились на насильников молча – нечего предупреждать ублюдков заранее. Гошка двумя ударами сшиб двух отморозков: один получил удар в шею и рухнул на колени, второй пониже поясницы и растянулся на траве. Веснов на этом не остановился и врезался в третьего урода. Волосов тем временем налетел на парня, что оседлал девушку и пытался залезть ей под платье. Они покатились по земле, отчаянно лупя друг друга, но у Ильи было преимущество – отморозок не ожидал нападения, так что пару секунд он проиграл.
– Илюха! – донеслось до Волосова отчаянный крик Веснова.
В следующую секунду в ребра врезался тяжелый ботинок, опрокидывая парня и заставляя его застонать от резкой боли. Пес пришел на помощь главарю. Ботинки били податливое тело, не позволяя ему подняться, парень даже защищаться не мог, свернувшись калачиком и пытаясь закрыться от сыпавшихся на него ударов. Пес с возрастающей радостью наносил удары, в нем просыпался злыдень – существо, которому приносит радость мучить и убивать.
– Ах ты, козел, – прямым ударом в челюсть Гошка послал толстого парня обратно на землю. Уж что-что, а драться Веснов умел. Пусть он и плохо учился в школе, где ему прощали прогулы, но уличная школа не прощает прогульщиков, жестко наказывая их. Георгий быстро познал науку улиц, и умело ей пользовался в крайних случаях. Из тощего долговязого паренька он превратился в сухожильного юношу, что без труда мог дать отпор, несмотря на свое скромное телосложение. Как раз сейчас такая ситуация.
– Умрешь, тварь, – зло прошипел долговязый парень и в руке появился нож. – Сердце вырву, человечишка, и сожрать заставлю, – с его губ капала кровь, а в глазах светило безумство.
– Обойдешься, – бросил Гоша и ударил ногой в пах.
Ирод схватился за причиндалы и с выкатившимися от боли глазами, рухнул как подкошенный. Яростно взревел Толстяк и бросился на юношу, налетев на него с градом тяжелых ударов, стараясь смять храбреца.
– Уйди, Пес, – прорычал Вол. – Я сам с ним разберусь.
Злыдень сплюнул в сторону валявшегося на земле Ильи и отер кровавые губы. В руке вновь блеснуло заточенное лезвие, направленное на этот раз, на скорчившегося от боли защитника.
– Дурак, – присел рядом с Илей Вол и поднял его за галстук. – Умрешь, как собака, за какую-то девку подзаборную… Да успокой ты эту дрянь, Ирод!
Девушка тоже по мере сил пыталась помочь ребятам, наскочив на самого большого отморозка и вцепившись ногтями ему в лицо. Толстяк взревел и попытался сбросить Лелю, но она держалась на нем, как кошка на дереве. Злыдень пропустил несколько болезненных ударов, но тут подоспел Пес и Гошка отвлекся на нового противника. Тем временем Ирод схватил храбрую девушку за волосы и резко дернул их вниз. Боль пронзила тело и бывшая жертва, закричав, разжала пальцы, рухнув на землю и стараясь вырваться из рук отморозка.
– Ничего, мы еще побарахтаемся, – прохрипел Илья, и в следующую секунду произошло, что-то невероятное.
Небо мгновенно потемнело и, хотя до этого были только сумерки, то сейчас наступила ночь, погружая мир во мрак. Тяжелые свинцовые тучи закрыли небосвод, грозясь разродиться ливнем. Где-то вверху яркой вспышкой пробежалась молния, и оглушающий гром расколол небосвод. Вол недоуменно, с возрастающим страхом посмотрел на небо, на юношу, которого думал уже»«разукрасить»» и тут его тело пронзила страшная боль. Голова запрокинулась назад, руки разжались, выпуская Илью и нож, и начали раздирать горло, которое не могло выродить не одного звука, только губы безмолвно открывались. Глаза злыдня закатились, обнажая темно-желтый белок, грудь подалась вперед, выгибаясь колесом, а из глотки донесся еле слышимый шип, который услышали все.
Молнии раздирали тучи, становясь то ярко-белыми, а то оранжево-красными, словно огонь, однако грома слышано не было. Казалось, что все вокруг затихло, вслушиваясь только в дыхания трех человек и трех злыдней, четвертый не мог даже дышать, лишь хрипя, но звук с каждой секундой становился все громче, пока легкие не наполнились воздухом и не вырвались наружу оглушающим криком боли.
Вол в эту секунду отдал бы все на свете, только чтобы прекратить мучение. Тело казалось, разрывало на куски и в тоже время сжимало с такой силой, словно он попал под каток. В груди горело огнем, что пожирал легкие и сердце, а в горле стояла колючая ледяная стужа, что готова была разорвать связки, ног и рук он почти не чувствовал, так же как и не мог ничего видеть. Только каким-то краешком сознания, что еще не было охвачено болью, он сумел… увидеть?.. может почувствовать?.. или это галлюцинация? Перед ним стоял грозного вида мужчина лет сорока: волосы цвета вороньего крыла рассыпаны по плечам, из-под густых бровей строго взирают темные глаза, горбатый нос и жесткая складка губ, прячущаяся в окладистой бороде. Холщовая рубашка, опустившаяся до колен, не может скрыть неимоверных мышц, что гуляют под кожей как насытившиеся удавы. Мозолистые пальцы сжимают рукоять громадного молота, которым, казалось можно разбить сами Пиренеи. А на ногах просторные штаны и черные сапоги, на которых пляшет пламя, но не пожирает их, а как бы ласкает своими лепестками.
– Валим! – пришел в себя Ирод и, толкнув остальных отморозков, подхватил главаря подмышки, нырнув с ним в ближайшие кусты, пока никто ничего сделать, не успел.
Читать бесплатно другие книги:
