После – долго и счастливо Тодд Анна

«Черт».

Если время не побежит быстрее, неизвестно, смогу ли я выжить.

– Тебе нужно расслабиться. Я могу помочь.

Ее пальцы скользят по моей голой спине. Я не принимал душ и не надевал футболку уже несколько дней. Не могу заставить себя натянуть ее после того, как в ней ходила Джанин. От футболки пахнет Джанин, а не моим ангелом.

Проклятая Тесса. Я с ума схожу. Чувствую, как скрепы, удерживающие мое сознание как единое целое, расходятся и вот-вот сорвутся окончательно.

Каждый раз, когда я трезвею, она пробирается ко мне в голову. Кошмар прошлой ночи преследует меня до сих пор. Я бы никогда не причинил ей физическую боль. Я ее люблю. Любил. Черт возьми, я все еще ее люблю и буду любить всегда, но ничего не могу поделать со своим характером.

Я не могу каждый день сражаться с самим собой, пытаться быть идеальным для нее. Я не тот, кто ей нужен, и никогда им не стану.

– Мне нужно выпить, – говорю я Джанин.

Она томно поднимается с дивана и идет на кухню. В голову приходит очередная незваная мысль о Тессе.

– Поживее! – кричу я.

Она возвращается с бутылкой виски в руках, но останавливается и смотрит на меня.

– Ты с кем, черт возьми, так разговариваешь? Если собираешься вести себя как придурок, хотя бы сделай так, чтобы я не жалела о потраченном времени.

Я не выходил из квартиры с тех пор, как приехал, даже к машине не спускался, чтобы взять сменную одежду.

– Еще раз повторяю, у тебя рука сломана, – говорит Джеймс, входя в гостиную и прерывая мои размышления. – Карла знает, о чем говорит. Тебе нужно в больницу.

– Нет, все в порядке.

Я сжимаю руку в кулак и расправляю пальцы, чтобы доказать свою правоту. Вздрагиваю и ругаюсь от боли. Я знаю, что она сломана, просто не хочу об этом думать. Я занимался самолечением четыре дня, еще немного времени погоды не сделает.

– Само по себе это не пройдет. Сгоняй в больницу, а когда вернешься, получишь целую бутылку, – настаивает Джеймс.

Мне не хватает Джеймса, засранца. Джеймса, который трахал телку, а спустя час показывал видеозапись ее парню. Нынешний, обеспокоенный моим здоровьем Джеймс жутко раздражает.

– Хардин, он прав, – поддакивает Джанин, пряча виски за спиной.

– Ладно, черт с вами! – ворчу я. Хватаю ключи, телефон и выхожу из квартиры. Отыскав на заднем сиденье машины футболку, натягиваю ее и еду в больницу.

В приемном покое куча галдящих детей. Приходится занять единственное свободное место рядом с ноющим бродягой, которому переехало ногу.

– Долго ждешь? – спрашиваю я.

От него жутко воняет, но я не могу даже заикнуться об этом, так как от меня, скорее всего, пахнет не лучше. Он напоминает мне Ричарда, и я задаюсь вопросом, как там у него дела в клинике. Отец Тессы в клинике, а я заливаю свои беды алкоголем и убегаю от реальности. В каком замечательном мире мы живем.

– Два часа, – отвечает тот.

– Твою мать, – бормочу я себе под нос и начинаю сверлить взглядом стену. Мог бы догадаться не переться сюда в восемь вечера.

Спустя полчаса называют имя моего бездомного соседа, и я с облегчением понимаю, что можно снова дышать через нос.

– Моя невеста вот-вот родит! – восклицает какой-то мужчина, не успев войти в приемную. На нем выглаженная рубашка и брюки цвета хаки. Он выглядит до боли знакомо.

Когда из-за его спины появляется миниатюрная брюнетка на последнем месяце беременности, я сильнее вжимаюсь в пластиковый стул. Да, это не могло не случиться. Я в запое и явился в больницу, чтобы осмотрели мою сломанную руку, именно в тот момент, когда ей приспичило рожать.

– Не могли бы вы нам помочь? – спрашивает он, взволнованно расхаживая взад-вперед. – Ей нужно кресло-каталка! Двадцать минут назад у нее отошли воды, а следующие схватки начнутся через пять минут!

Его метания нервируют других пациентов, но беременная женщина только смеется и берет своего мужчину за руку. Вот она, Натали, во всей красе.

– Я могу дойти. Все в порядке.

Натали объясняет медсестре, что ее жених, Элайджа, паникует больше, чем следует. Пока он продолжает мерить шагами приемную, она сохраняет спокойствие, полностью держа себя в руках. У меня вырывается смешок, и Натали поворачивается в мою сторону.

Широкая улыбка озаряет ее лицо:

– Хардин! Какое совпадение!

Про такое говорят, что беременные будто светятся изнутри?

– Привет, – отвечаю я, глядя куда угодно, только не на ее жениха.

– Надеюсь, у тебя все хорошо?

Пока ее парень разговаривает с медсестрой, она подходит ближе.

– Я недавно встретила твою Тессу. Она здесь, с тобой? – спрашивает Натали, оглядывая комнату.

«Разве ты не должна сейчас корчиться от боли или что-то типа того?»

– Нет, она… э-э-э… – Я пытаюсь на ходу придумать объяснение, но тут из-за стойки появляется еще одна медсестра.

– Мисс, мы вас ждем.

– Слышал? Шоу продолжается. – Натали уходит, но затем, обернувшись через плечо, машет мне рукой. – Была рада встретить тебя, Хардин!

У меня отвисает челюсть.

Видимо, кто-то на небесах решил глупо пошутить. Нельзя хотя бы немного не порадоваться за девушку: мне не удалось до конца разрушить ей жизнь… Вот она, передо мной, улыбающаяся и по уши влюбленная, готовая родить своего первенца, а я сижу в переполненной комнате в абсолютном одиночестве, вонючий и со сломанной рукой.

Карма наконец-то меня настигла.

Глава 19

Тесса

– Спасибо, что поехал со мной. Я просто хотела оставить машину и взять кое-что из вещей, – говорю я Лэндону, наклонившись у пассажирского окна.

Я долго раздумывала, где лучше оставить его машину. Не хотелось парковать ее у дома Кена: я боялась, что Хар… он скажет или сделает, когда в конце концов объявится, чтобы ее забрать. Оставить ее у его дома более логично. Здесь спокойный, патрулируемый район, так что, думаю, если кто и полезет в машину, его поймают.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поднялся с тобой? Я помог бы тебе спустить вещи, – предлагает Лэндон.

– Нет, я пойду одна. Да и вообще у меня там не много вещей, спущу их за раз. Но все равно, спасибо.

Это правда, но настоящая правда в том, что я просто хочу попрощаться с нашим старым жилищем в одиночестве. В одиночестве: теперь это состояние кажется более естественным.

Войдя в холл, стараюсь отогнать нахлынувшие воспоминания. Пытаюсь ни о чем не думать: пустые белые пролеты, белые цветы, белый ковер, белые стены. Никаких мыслей о нем. Только белые пролеты, цветы и стены.

Однако у моего сознания другие планы: белые стены медленно превращаются в черные, ковер заливает черная краска, а цветы засыхают, превращаясь в пыль.

Мне нужно только забрать пару вещей – коробку с одеждой и папку из университета, вот и все. Это не займет и пяти минут. Пяти минут недостаточно, чтобы темнота затянула меня обратно.

Прошло уже четыре дня, и я становлюсь все сильнее. С каждой секундой, проведенной без него, становится легче дышать. Возвращение в это место может свести на нет все мои усилия, но я должна справиться, если хочу идти вперед без оглядки на прошлое. Я собираюсь в Нью-Йорк.

Возьму перерыв на лето, как и хотела, и отправлюсь знакомиться с городом, который станет моим домом самое меньшее на несколько лет. Оказавшись в Нью-Йорке, я не смогу уехать, пока не окончу университет. Еще один перевод в личном деле не пойдет мне на пользу, поэтому нужно будет остаться на новом месте до конца учебы. И этим местом будет Нью-Йорк. Мысли о переезде немного пугают, да и мама расстроится. Но решать не ей, а мне, и я в кои-то веки думаю только о том, что нужно для меня самой и моего будущего. К тому времени, как отец выйдет из реабилитационной клиники, я уже освоюсь и буду рада, если он сможет приехать и навестить нас с Лэндоном.

Я начинаю паниковать, думая о том, что почти не подготовилась к переезду, но Лэндон обещал помочь утрясти все детали. Последние два дня мы подавали заявление за заявлением на грант. Кен набросал и прислал черновой вариант рекомендательного письма, а Карен помогала искать мне по Интернету временную работу. София тоже забегала каждый день: рассказывала о самых интересных местах и предупреждала об опасностях, подстерегающих в таком большом городе. Она была так любезна, что даже пообещала поговорить со своим начальником, чтобы устроить меня в ресторан, где собиралась работать сама.

Кен, Карен и Лэндон советовали просто перевестись в новый филиал «Вэнс», который должен открыться через несколько месяцев. Жить в Нью-Йорке, не работая, невозможно, впрочем, как и устроиться на оплачиваемую стажировку без диплома университета. Я еще не разговаривала с Кимберли по поводу переезда, но у нее сейчас и так дел по горло, и они только что вернулись из Лондона. Мы практически не общаемся, лишь пару раз обменялись сообщениями, но она заверяет, что позвонит, как только все утрясется.

Я вставляю ключ в замочную скважину нашей квартиры, и меня словно осеняет: мне ненавистно это место с тех пор, как я побывала здесь в последний раз. Трудно поверить, что когда-то я его так любила. Войдя, я вижу, что в гостиной горит свет. Как же это в его стиле: не выключить свет перед поездкой в другую страну.

Однако прошла всего неделя. Время – сложная штука, когда живешь как в аду.

Я сразу прохожу в спальню, к шкафу, чтобы забрать папку, за которой пришла. Нет смысла задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Папки не оказывается на полке, где я ее оставила, поэтому приходится начать поиски среди вещей Хардина. Наверное, он закинул папку в шкаф, когда делал уборку.

На верхней полке до сих пор стоит та старая обувная коробка, и мое любопытство берет верх. Я дотягиваюсь до нее, спускаю на пол и сажусь рядом, скрестив ноги. Снимаю крышку и заглядываю внутрь. В коробке стопка листков, исписанных его почерком с обеих сторон. Я замечаю, что некоторые распечатаны на принтере, и выбираю одну, чтобы прочесть.

«Вы разрываете мне сердце. Отчаяние и надежда сменяют друг друга. Мне больно знать, что я потерял Ваше расположение. Вы в сердце моем, и я думаю о Вас даже больше, чем восемь с половиной лет. Не говорите, что мы, мужчины, забываем скорее, что наша любовь скорее гибнет. Я никого не любил, кроме Вас»[2].

Я сразу узнаю слова из романа Остин. Читаю цитату за цитатой, ложь за ложью, пока не добираюсь до страниц, написанных от руки.

«Тогда, на пятый день, на мои плечи опустился неподъемный груз – постоянное напоминание о том, что я натворил и, скорее всего, потерял. Нужно было позвонить ей в тот день вместо того, чтобы пялиться на ее фотографии. Смотрела ли она на мои? Тогда у нее было только одно мое фото, и я поймал себя на мысли, что нужно было позволять ей фотографировать меня чаще. Какая ирония. На пятый день я швырнул телефон об стену в надежде разбить его, но треснул только экран. На пятый день я жаждал, чтобы она позвонила. Если бы она тогда позвонила, все было бы в порядке. Мы оба попросили бы прощения, и я бы вернулся домой».

Когда я перечитываю абзац во второй раз, на глаза наворачиваются слезы.

Зачем себя мучить? Должно быть, он написал это очень давно, сразу после того, как вернулся из Лондона в прошлый раз. С тех пор он изменил свое мнение на противоположное и ничего не хочет от меня, а я наконец смирилась. Я вынуждена смириться. Прочитаю еще один абзац и закрою коробку. Только один, обещаю.

«На шестой день я проснулся с опухшими красными глазами. Поверить не могу, что так сорвался прошлой ночью. Груз на моих плечах стал еще тяжелее, и я вообще с трудом различаю, что передо мной. Почему я такой идиот? Почему продолжал так плохо обращаться с ней? Она первая, кто увидел меня таким, какой я есть, разглядел настоящего меня, а я с ней так поступил. Обвиняю ее во всех грехах, хотя виноват только сам. Только я сам, даже когда не делал ничего плохого. Я был груб с ней, когда она пыталась поговорить со мной о проблемах, кричал на нее, когда она пыталась выбить из меня все мое дерьмо, и часто лгал. Она простила меня за все, как и всегда. Я всегда могу на это рассчитывать, может, поэтому так и поступал – потому что знал, что могу. На шестой день я ботинком раздавил телефон».

Все. Не могу читать дальше: силы, которые я кое-как скопила после того, как вернулась из Лондона, тают с каждым словом. Я сую листы обратно в коробку и захлопываю крышку. Незваные слезы предательски застилают глаза, и мне не терпится сбежать отсюда. Лучше позвоню в офис университета и попрошу сделать копии документов, чем проведу в этой квартире еще хотя бы минуту.

Страницы: «« 12345678

Читать бесплатно другие книги:

Сборник стихов. История нескольких людей из доисторического племени, научившихся говорить и ушедших ...
Орсиния – это вымышленная страна в центре Европы. Страна средневековых лесов, недоступных городов, г...
Симона де Бовуар – личность неординарная. Философ, писатель, икона феминистского движения, подруга ж...
Все всегда возвращается на круги своя. Как бы ни поворачивалась жизнь, все идет по своим законам, ме...
Инновационные продукты, передовые технологии, хитрые конкуренты и промышленный шпионаж — как бы не п...
Полная книга о секретах жизненной энергии на каждый день: упражнения, диета, секреты каждого дня и, ...