Цвет победы Чиркова Вера
А она вообще стояла молча и просто смотрела, ещё даже не догадываясь об истине, непреложность которой он уже полностью осознал.
Нет, и никогда не будет у практичного и осмотрительного занийца ни одного шанса из тысячи быть рядом с ней.
Как нет его ни у одного из всех остальных мужчин этого и соседних миров. Такова уж непреложность, если вошедший в четвёртый цикл развития анлезиец в какой-то миг окончательно признает человеческую женщину истинной половинкой своей духовной сути, то он сделает всё возможное и невозможное, чтобы эти половинки больше никогда не расставались.
– Только затем, чтобы у меня было чем доказать тебе свою искренность. Ведь вы, люди, не верите ни репутации, ни честному слову, ни законам рода. Вам обязательно нужен залог, и чем он весомее, тем больше ваша вера. Вот я и привёз то, за чем ты так упорно охотился. – Анлезиец бросал в захватчика фразы веско и чуть презрительно, точно зная, сейчас он имеет право высказать всё это развалившемуся в кресле интригану, не пряча своего отношения за притворной вежливостью и почтительным обращением. – Можешь спорить, можешь признаться честно – от этого ничего не изменится. Я чётко осознал – тебе нужна именно она, когда сопоставил все неприятности, преследовавшие нас в пути. Ведь именно ты специально внушил мысль о глупой фиктивной свадьбе своей племяннице, чтоб она руками адмирала привела тебе Тину. А поскольку ему ты совершенно не доверял и к тому же боялся, как бы он не прозрел прежде, чём успеет отдать тебе иномирянку – то послал своих людей перехватить нас по дороге. Поэтому всё будет честно, ты получишь её… не навсегда, разумеется, и не для того, чтобы женить на ком-то замужнюю женщину. Она сделает то, ради чего ты желал её заполучить, и уйдёт к своему мужу… и только после этого ты отдашь мне адмирала. Я готов подождать… месть, как вино, чем выдержаннее, тем вкуснее.
– И ты предлагаешь мне ждать утра, поскольку адмирал будет у меня в руках только в тот час, когда солнце встанет над головой?! – саркастически ухмыльнулся Урдежис.
– Когда я такое сказал? – искренне изумился Васт. – Наоборот, это я готов дожидаться своей награды.
– И ты совершенно не боишься, что, получив девчонку, я запру тебя тут и забуду… очень надолго? – Советник пытался припугнуть блондина, но тот видел, как вспыхивают и гаснут в его ауре отблески доверия и надежды, и впервые в жизни жалел о невозможности распознавать и отрицательные эмоции. – Или ещё проще, расскажу ей, как ты её продал… несомненно, с согласия её мужа, и тогда она сама не захочет к нему возвращаться.
– Разумеется, ваша милость может сделать любую гадость, – снисходительно усмехнулся Ливастаэр, искренне наслаждаясь каждой возможностью бросать захватчику правду прямо в лицо, маленькая, но такая сладкая месть, – но я никогда не поверю, что вы и в самом деле позволите себе такую глупость в данном случае. Я же не первый десяток оборотов живу на Сузерде, чтобы, отправляясь сюда, не предпринять никаких мер предосторожности. Думаю, вы представляете, какие неприятности могут произойти в королевстве примерно через луну, если завтра вечером мой друг Эгзайлез из клана Цветущей ветви не дождётся меня в условленном месте?! И ещё, сущая мелочь, разбудить Тину не удастся никому, кроме меня. А я этого не сделаю, пока не получу в знак заключения соглашения каплю вашей, несомненно драгоценной, крови. О том, что бесполезно пытаться заставлять анлезийца говорить против его воли, вы, разумеется, осведомлены.
В этот раз советник молчал намного дольше, сверля невозмутимого блондина подозрительным взглядом. За долгую, наполненную интригами и коварными замыслами жизнь он установил для себя не один десяток правил и запретов и всегда следовал им с неукоснительной точностью. И одним из главных был запрет на любые клятвы, особенно связанные с кровью. Это было противно всей его лживой сути, давать честное слово и знать, что его обязательно придётся держать, не попытавшись обмануть или забыть про расплату.
– Время уходит, – безразличный шепоток, донёсшийся из-за спинки кресла и рассчитанный только на советника, анлезиец расслышал прекрасно, второй раз за ночь порадовавшись принятому вчера решению перейти очередную грань.
– Хорошо, – тяжело и неохотно выдавил Урдежис, – я согласен. Но ты выйдешь сюда без оружия, колоть себе руки я могу позволить только собственным ножом.
– Соглашение достигнуто, – особым, мелодичным голосом провозгласил анлезиец, торопясь закрыть торги, пока хитрый советник не придумал ещё каких-нибудь условий.
Дежуривший в сторонке наёмник немедленно отпер замок и, отойдя на несколько шагов, замер с самой невозмутимой физиономией. Словно и не дрожало внутри его жадное любопытство и почти восторженный интерес, ведь далеко не каждый день преданным охранникам приходится наблюдать за такими странными переговорами. И такими дерзкими, на грани самоубийства, собеседниками всемогущего советника.
Ливастаэр ухмыльнулся про себя, он и сам с удовольствием посмотрел бы на эту перебранку со стороны, как те, кого он постепенно отыскал за потайными бойницами и дверями. И спокойно шагнул к ведущей на свободу дверце, ни на гран не веря в окончательное решение советника. Наверняка тот попытается ещё хоть разок испытать ночного гостя на прочность.
И ошибся, к своему великому изумлению. Видимо, и в самом деле у заговорщиков было туго со временем, а может, Урдежис просто не решался спорить с невидимым союзником. Во всяком случае, руку он блондину протянул хоть и неохотно, но бесстрашно, держа во второй крошечный ножичек из тех, какими утончённые дворцовые модники пресыщенно ковыряют персики и груши.
Ливастаэр не позволил себе в такой ответственный момент ни тени усмешки или непочтительности, вежливо принял и то и другое и, не медля ни секунды, легонько кольнул кинжальчиком ладонь старичка. Вернул смешное оружие владельцу и, обмакнув палец в вишнёвую бусинку, начертал на ладони загадочную загогулину, не похожую ни на одну из ваальтских рун, одновременно шепча какие-то не менее таинственные слова.
– Что это за знак? – запоздало запаниковал советник. – Я таких никогда ещё не видел. А я читаю трактаты ваших мудрецов.
– Всё королевство наслышано о вашей начитанности и учёности, – умело польстил анлезиец, не собираясь никому объяснять, что на Сузерд могут попасть лишь сочинения анлезийцев, не переступивших границу второго цикла, – но это не анлезийские письмена, а моя личная подпись. Ничем страшным она вам не грозит… если не вздумаете нарушить договор.
– Попробую поверить, – мрачно проворчал самозванец, наблюдая, как исчезает написанный на ладони символ и закрывается крошечная ранка, – а теперь буди иномирянку.
– Уже иду… – Васт и в самом деле шёл к перегородке, – только должен предупредить… она ничего не знает. И вряд ли обрадуется, увидев, где оказалась. Поэтому договариваться с нею вам предстоит самому. Но не забудьте, к мужу она должна вернуться живая и невредимая.
Рассказывать о том, что муж и сам скоро явится сюда и если увидит на руках или лице Тины хоть царапинку, то не поздоровится первым делом самому Васту, было по меньшей мере преждевременно.
– Нет… не здесь, – когда анлезиец вынес подопечную из-за решётки, остановил его Урдежис, – девочка испугается… если проснётся тут. Хельм, проводи его в розовую спальню для гостей… и поставь в коридоре арбалетчиков. Кстати, Ливастаэр, а где твой знаменитый лук?
– Ждёт меня в надёжном месте, – ответил правду лучник, – я пока ни с кем воевать не собираюсь.
– А как же те гвардейцы, которых ты порубил по дороге сюда?!
– Я никого не ранил смертельно, хорошие целители поднимут всех на ноги за несколько дней, – снова сказал правду Васт, хотя подыгравшие ему воины должны были вернуться в строй намного раньше. – И они первые на меня напали, я только защищался.
Мгновенно заподозрив подвох, советник смерил его долгим испытующим взглядом и тайком вздохнул. Нет, ничего не разобрать на кротком и открытом лице анлезийца, смотрит невинно, как девочка, пришедшая в храм на посвящение в честь первого совершеннолетия. Продолжать расспросы Урдежису не хватало времени, советника ждало несколько очень важных неоконченных дел. Нужно было проверить и подписать указы, продиктовать письма тем знатным господам, на чью поддержку он рассчитывал, и закончить допрос пойманного шпиона адмирала.
А ещё обязательно постараться вырвать хоть осьмушку периода на общение с этой своенравной иномирянкой… иначе потом может оказаться поздно. Как и все обычные люди, советник имел слабость… или, скорее, страсть. И если у мелких людишек и страсти мелкие, то его была огромной и всепоглощающей, и ради неё он уже много лет рвался к власти над королевством.
Розовая спальня была освещена по старинке, метавшимися от лёгкого сквознячка мотыльками огня на душистых витых свечах, и этот самый сквозняк преданно доложил блондину о тайных щелях и дырках, через которые комната прекрасно просматривается и прослушивается. Впрочем, адмирал не забыл их предупредить, что подсмотреть в замке нельзя только за королевской опочивальней, основатели рода ле Амратион, строившие замок, до конца не доверяли никому. И, как показывает история, правильно поступали.
Сгрузив Тину в пышные оборки кружевного покрывала, Васт начал нараспев читать один из старинных анлезийских рецептов снадобья от отравления грибами, водя руками над умиротворённым девичьим лицом, ухмыляясь про себя доверчивости советника. Даже самого прожжённого интригана оказалось очень легко поймать на байки о загадочных ритуалах потомков ваальтов. Хотя истинных ритуалов всего дюжина и никто из полукровок даже под страхом смерти никогда не выдаст их сути и значения. И только один их самых простых, переход в старший цикл, удалось наблюдать редким счастливчикам, но никто из них полностью не понял всей его сути.
Постепенно ускоряя и запутывая рваный ритм движений и звуков, анлезиец умудрился с ловкостью фокусника провести по губам подопечной краем рукава, обильно вымоченным в морянском зелье и затем тщательно высушенным. Прислушался к изменившемуся дыханию, к пробуждавшимся неясным эмоциям и, довольно ухмыльнувшись, резко закончил спектакль для соглядатаев.
Устало откинулся на спинку кровати и приготовился ждать.
Глава 9
Костик просыпался нехотя, уставший организм не успел отдохнуть как следует, да и не способствуют отдыху затянутые на поясе ремни и туго зашнурованные ботасы. Одежду для него собирали особенно придирчиво, ничто не должно было в неположенное время развязаться или помешать.
В мозгу постепенно прояснялось, и едва Костик вспомнил горьковатый вкус сонного зелья и припомнил, где он должен был очнуться, как мгновенно проснулся окончательно. Распахивая глаза, резко сел и начал лихорадочно себя ощупывать, чтобы убедиться в собственной сохранности.
Необходимость пить сонное зелье оказалась самой ненавистной для Костика частью плана, но Васт стоял на своём твёрдо.
– Советник далеко не дурак, и раз он имел повсюду своих людей, значит, наверняка знает наизусть про все твои выходки и твоё невыносимое упрямство. И никогда не поверит, что мне удалось тебя запугать или уговорить ехать молча и не сопротивляться. Но я даю тебе честное слово, ты проснёшься рядом со мной в целости и сохранности.
– Всю жизнь мечтала, – ехидно поклонилась тогда Тина, – просыпаться рядом с манекеном из дорогого бутика. А вдруг я проснусь рядом с советником?
– Можешь сразу его убить, – прорычал позеленевший от такого предположения Тарос.
– Кого, советника или Васта? – заинтересовалась девушка.
– Обоих, – мстительно разрешил квартерон и от полноты чувств в кашу раздавил яблоко, которое крутил в руках.
– Обоих не получится, – хладнокровно отрезал Ливастаэр, – если она проснётся рядом с советником, значит, меня уже убили.
– А если не убили, найду и надаю по морде, – кровожадно пообещала иномирянка, пытаясь скрыть грызущую душу тревогу.
Поддерживало веру в благополучное завершение этой аферы только одно: мать, отлучившаяся на несколько минут в соседнюю комнату по какому-то важному делу, вернулась задумчиво-спокойной и ни одного слова против сумасшедшего плана больше не произнесла. Успокоилась и моряна, посматривавшая на Славу с затаённым любопытством, но не решавшаяся задать видящей прямого вопроса.
Едва убедившись в своей сохранности и сообразив, что Васту удалась первая часть плана, Тина вспомнила про небольшой скандал, который она должна закатить ради достоверности, и уставилась на анлезийца рассерженной пантерой.
– Где мы находимся? Как я тут оказалась, красавчик? – Спрыгнув с постели, девушка подступила к блондину и размахнулась, пытаясь изобразить пощёчину.
Васт оказался быстрее, легко увернулся от удара и отскочил в сторону.
– Я всё сейчас объясню… только пообещай успокоиться и не размахивать руками. Будь умницей, Тина… не скандаль… это всё равно тебе не поможет. Я сейчас уйду, а сюда придёт человек, который нуждается в твоей помощи… как целительницы, я думаю. Ведь это святая обязанность целителей – помогать страждущим.
Продолжая увещевать подопечную, анлезиец неприметно продвигался к выходу, но Костик этот манёвр разгадал сразу и в два прыжка оказался рядом с дверью. Распахнул и замер, увидев пятёрку арбалетчиков, стоящих против дверей со взведённым оружием.
Почти полминуты Тина удивлённо рассматривала невозмутимо уставившихся на неё наёмников, с каждой секундой всё отчётливее понимая, как ошибалась, сочтя попытку обмануть советника удавшейся. Судя по хмурым рожам охранников, события пошли совершенно не так, как они предполагали. И значит, её бывший командир действовал не по основному плану, по которому Васт собирался представить взбалмошную иномирянку собственной любовницей, готовой поступить на службу к новому монарху, лишь бы он помог Тине избавиться от ревнивого мужа и его браслетов.
Всем известно, тех, кто присягает добровольно в первые дни переворота, не принято встречать шеренгой стрелков.
– Так, а это ещё кто такие? – Сообразив, что молчит слишком долго, Тина решительно отвернулась от лучников и разъярённой кошкой набросилась на анлезийца: – Ты вообще чего задумал, мачо гламурное?
Васт на всякий случай отступил к середине комнаты и успел даже мысленно похвалить Тину за хорошую игру, как вдруг пол под его ногами стремительно разошёлся и анлезиец провалился вниз.
Обычный человек успел бы только взмахнуть руками, а Васт сумел сгруппироваться и метнуться в сторону. И тут же со стоном рухнул назад, ударившись головой и плечом о быстро уходящие ввысь гладкие стенки шахты.
– Чёрт подери, а это ещё что за фокус? – поразился Костик, осторожно заглядывая за край колодца и понимая, как бы ни хотелось закричать «Где ты Васт?» – делать этого нельзя ни в коем случае.
– Оригинальная у вас архитектурка! – только и сумел выдавить потрясённый коварством нового хозяина замка парнишка.
– Я рад, что тебе понравилась, – насмешливо сообщил чей-то приторно слащавый голос, – но всё же отойди от края, жаль будет, если ты сломаешь такие красивые ножки.
– Чего? – оскорблённо оглянулась Тина и обнаружила стоящего за спинами арбалетчиков благообразного старичка. – Собираетесь и меня туда бросить? Так я и сама могу прыгнуть.
– Не стоит. Твоим дружком уже занимается опытный палач, работа у него такая, сразу приниматься за тех, кто попадает в подвал этим путём. И тобой тоже займётся… боюсь, я не успею добежать до пыточной, чтобы предупредить о произошедшей ошибке.
– Ты мне угрожаешь? – лихорадочно пытаясь сообразить, чем бы помочь блондину, прищурилась Тина и незаметно обвела взглядом помещение, надеясь найти хоть какое-нибудь оружие.
Разумеется, она и без оружия сумеет добраться до подлого старикашки и убьёт его, даже если в ней в тот момент будут торчать все пять болтов. Жаль только, рядом нет Тароса, было бы так заманчиво снова воспользоваться силой браслетов.
У её ног раздался тихий щелчок, девушка машинально взглянула вниз и обнаружила исчезновение дыры. Кусок пола вернулся на место, плотно вписавшись в орнамент паркета, и если бы не резко оборвавшаяся длинная размазанная кровавая полоса, Костик не смог бы точно сказать, где проходит граница страшного лифта.
– Не угрожаю, а пытаюсь пояснить, что будет с каждым, кто попытается меня обмануть. – Голос старичка внезапно стал резким и злющим. – А теперь ты пойдёшь туда, куда тебе скажут, и сделаешь всё, что тебе прикажут. И предупреждаю: не вздумай хитрить или обманывать, за каждую попытку тебе будут приносить по пальцу твоего телохранителя.
– Нет! – Теперь Тина знала точно: старичка обмануть не удалось и Васт действует по запасному плану, главная задача которого постараться как можно дольше тянуть время.
И есть только один-единственный способ, как этого достичь, и впервые за всё пребывание Костика в чужом мире его женское тело должно не мешать, а помочь.
Арбалетчики вытаращили глаза, а стоявший неподалёку от мятежного королевского дядюшки десятник тихо скрипнул от расстройства зубами, когда худенькая девчонка, одетая в мужские штаны и странные пятнистые ботинки, вдруг пошатнулась и осела на пол. Упали безвольно руки, медленно поехала по стене и с глухим стуком повалилась на пол голова, подтверждая подозрения видавшего немало обмороков наёмника, что это вовсе не искусный розыгрыш.
Впрочем, это поняли все. Скосили взгляды на побледневшего советника, несколько секунд ожидали указаний, следя, как выступают бисеринки пота на его лбу, обрамлённом тщательно уложенными подвитыми локонами.
– Распорядись… – наконец бросил Урдежис десятнику и торопливо побежал по коридорам и залам к собственному кабинету.
Ворвался, ничуть не испугав старого секретаря, привычного ко всяким его выходкам, налил в стакан воды, накапал из заветного флакончика несколько капель, проглотил залпом. И рухнул в любимое кресло, забыв отереть пузырящиеся следы зелья с побледневших губ.
– Лекаря? – осторожно осведомился секретарь.
– Иди прочь. Стой. Положи мне на стол бумаги, потом иди.
Секретарь проделал указанное с немыслимой скоростью и так же шустро выскочил за дверь, не забыв плотно прикрыть за собой створки.
– Ну когда наконец ты научишься сдерживать свою несусветную подозрительность? – устало прошелестел женский голос, и на диване проявилась, словно собравшись из клочков тени, женская полупризрачная фигура.
– Он лгал. Я просто печёнками чувствовал, как он лжёт, – виновато буркнул старик, стараясь не сталкиваться взглядом с чёрными, как бездна, глазами.
– Ну допустим, – печально вздохнула его собеседница, – но это вовсе не повод немедленно бросать его в подвал. У тебя позже будет море времени, чтобы вывести его на чистую воду. Да и с девчонкой ты напрасно начал разговаривать так грубо.
– Как я мог подумать, что она хлопнется в обморок от такой ерунды? Судя по доносам агентов, иномирянка довольно крепкая и находчивая особа… – Он старательно оправдывался, но с каждым словом голос звучал тише и неувереннее. – Денесси… я всё испортил, да?
– Хотела бы я сказать нет, но пока не могу. Каждая ночь может стать последней, мне всё труднее сдерживаться. Но ведь тебя не переубедишь… ты всё делаешь по-своему. Сколько раз я была против твоих замыслов… бесполезно даже вспоминать. Каждый раз ты обещаешь всё просчитать и предусмотреть и снова совершаешь те же ошибки.
– Ты сейчас тоже лжёшь. Если бы ты не испугалась в тот раз… не попыталась его спасти, королевство было бы уже в моих руках… – внезапно вспылив, визгливо закричал на неё советник, – ты слишком добра… как будто и не дочь своего народа.
Услышав эти безумные обвинения, женщина выпрямила спину с царственным достоинством и свысока окинула холодным взглядом сжавшегося от ужаса перед собственным проступком советника.
– Я просто очень хорошо помню закон сосуществования. И точно знаю: никому не будет дела до моих или тем более твоих желаний, если следящие сочтут меня виновной во всех твоих преступлениях. И можешь не сомневаться, никого не разжалобят твои оправдания и мотивы поступков. Всё, Урд, ты преступил последнюю черту. Я выхожу из игры, и Гинло тоже.
– Нет! Нет, Денесси… умоляю… не делай этого… – Он рухнул на пол и теперь полз к дивану на коленях, заглядывая снизу вверх в непреклонное лицо, как собачонка, сожравшая хозяйский кусок окорока. – Во имя всего светлого, бывшего между нами… не нужно…
– Прекрати, – одним неуловимым движением она оказалась по другую сторону дивана, – ты же знал, ради кого я ещё с тобой. Имей мужество признаться в проигрыше.
– Но ты ведь не можешь поступить так жестоко с ними? – Старому интригану, видимо, неожиданно пришла в голову свежая идея, и его выцветшие глазки засветились детским азартом. – Дена! Эти воины, двести человек, они же поверили нам! Подумай, какая участь их ждёт… и про их семьи тоже вспомни! Инвард ведь не прощает таких проступков! Денесси… я всё осознаю… я был не прав, я ошибался, я делал зло… но ведь у меня была причина?! И ты лучше других знаешь, насколько веская! Вспомни тот самый закон сосуществования, которым ты меня сейчас попрекала… Мы ведь не нашли в нём ни одной лазейки, кроме этой…
– Но и этой тоже нет. – Впервые за многие годы она рассматривала его внимательно и изучающе, как незнакомца, позволив себе заглянуть за собственноручно поставленные щиты и ужасалась своей слепоте. – Нет и не было, мы придумали её в тщетной надежде, что следящие оценят выгоду нашего предложения. Молчи, Урд!
Она подняла руку, запрещая ему перебивать себя, и он послушно закрыл рот, не решаясь не только сказать хоть слово, но и подняться с колен.
Читать бесплатно другие книги:
