Кыш, магия! Иванович Юрий

– Но Магистр – это вы.

– Ай-ай-ай, бедняжка. Ты только сейчас это поняла? Конечно, Магистр – именно я, не сомневайся.

– Стало быть, Магистрата – ваша сестра, – вдумчиво пояснила Саня.

Магистр стал как вкопанный и огорошенно произнёс:

– Э, вона как дело обернулось. То-то гляжу, мы со старушкой похожи. Эх, мне бы не забыть эту новость ей передать – вот старушенция обрадуется.

Он пошёл дальше, сокрушённо покачивая головой.

Из его мудрёных ответов и головоломных суждений Саня уяснила лишь одно: не нужно старичка отвлекать.

Пройдя следующую дверь, они оказались опять в квадратной комнате с попугаем. С той лишь разницей, что бывший потолок теперь стал полом, а прежний пол – потолком. Опасная дверь в центре него распахнулась и висела, качаясь на петлях и скрипя: в проёме было видно ночное небо, всё в звёздах.

– Эти звёзды, они настоящие? – спросила изумлённая Саня.

– Естественно, нет, – возразил Магистр. – Эти звёзды истинные, это Млечный Путь. Но мы по этому пути не пойдём.

И он отправился вперёд через комнату.

Попугай был на жёрдочке вниз головой. Он внезапно сощурил глаз, сорвался с насеста и облетел комнату на спине, выбрасывая крылья так, как выкидывает руки плывущий на спине человек.

– Он что, ненормальный? – изумилась Саня.

Попугай вернулся в угол, опять повис на жёрдочке хохлатой макушкой книзу и оттуда невежливо прокричал Сане:

– Сама ненор-рмальная! Это ты ногами ввер-рх!

– Вверх – это он меня приветствует, – радостно объявил Вверх Магистр и приветливо помахал ладошкой попугаю.

– А давайте, – вежливо предложила Саня, – выпустим попугая на волю. Ему явно не по нутру сидеть взаперти.

– На волю? – Магистр непонимающе вытаращился на Саню, но мигом расплылся в широкой улыбке. – Ты добрая. Но не переживай – это не живой, а Люминивый Попугай. Он иллюзия, которая мне нужна, чтобы верно определять высоту-глубину у коридоров пространства, когда их изгибаю.

Затем Магистр кивком указал на дверь справа:

– Наш путь лежит через эту Толковую дверь и по вещевому хранилищу, что за ней. Но впустит ли дверь тебя? Всё зависит от чистоты твоих помыслов и намерений…

– А если во мне… дурные мысли, тогда что?

– Испепелит на месте, – сказал старичок и быстро остерёг: – К Толковой двери пока не прикасайся, дождись, я отойду в сторонку, чтобы и меня в случае чего нехорошего не сожгло пламенем.

Он отступил от Сани, пятясь задом и не прекращая, однако, её ободрять:

– Как отойду, толкай смело: чему суждено сгореть – того не потушить.

Саня всерьёз задумалась: стоит ли вообще толкать Толковую дверь? Решила, что стоит: ведь за ней пряталось что-то необычайное. Она честно поискала в себе тёмные намерения, но не обнаружила, поэтому смело толкнула дверь, думая лишь о том, чтобы дверь в ней не ошиблась невзначай.

Саня ощутила, как горячие мурашки припустили по спине, и в голове закопошились чужие вопросы. Они, понятно, исходили от Толковой двери.

«Где находится Северный полюс?»

– На севере, – твёрдо ответила Саня.

«Где находится Южный полюс?»

– На юге, – твёрдо ответила Саня.

«Где находится экватор?»

– Посередине между севером и югом, – твёрдо ответила Саня.

«Где находится…»

– Эй-эй! – закричала Саня, которой допрос двери надоел. – Если ничего не знаешь – так изучай географию. Ну-ка, проваливай из моей головы.

Стороннее присутствие исчезло, заявив напоследок: «У-у, нахалка»! И на смену вопросам явилась редкая лёгкость, будто прибавилось сил – даже башмачки, преисполнившись энергии, затанцевали сами собой.

И вдруг Саня, не желая того, пустилась в пляс! Со стороны это выглядело неважно, потому что башмачки отплясывали бесконтрольно. Ноги выделывали чудные коленца, от которых Саня то подпрыгивала, то приседала – иногда и то, и другое разными ногами одновременно. От этого ноги заплелись, и она растянулась на полу.

А в голове отчётливо раздалось:

«Будешь знать, как хамить Толковым дверям!»

Следом и Люминивый Попугай раскричался:

– Танцор-ры с возу упа-али! Попр-рошу во-он!

– Месье Попугай, – сказала Саня, которая сидела на полу и отдыхала после сумасбродного танца. – Вы слишком много на себя берёте!

Но главное случилось: Толковая дверь, что вела в хранилище, широко распахнулась.

– Славненько, что в тебе не ошибся, – похвалил Магистр и обошёл Саню опасливыми шажочками, – хоть и капитально в тебе сомневался.

Саня встала, вслушалась в голову – но там стояла милая сердцу тишина. Тогда девочка сказала Магистру:

– Сумасбродная у вас берлога. Здесь одни двери прячутся за другими, будто бы играют друг с другом и с нами в прятки.

Но Магистр не согласился категорически:

– Нет-нет, что ты! Большую часть времени мои двери играют в салочки!

– Они что, все гоняются друг за другом? – не поверилось Сане.

– Нет-нет! У нас всё по правилам. Только водящая дверь гоняется за другими, чтобы их осалить – а те, сама понимаешь, несутся сломя голову. И на пути у них лучше не стоять, поэтому я прячусь под столом.

Сказал так и прошёл в Толковую дверь.

Саня побрела следом, размышляя: «Неплохо бы наловчиться понимать: когда старичок говорит правду, а когда шутит».

Здесь, в центре просторной залы, была навалена высоченная гора из старых вещей – пожалуй, тонны всякого хлама. Тут лежали сотни ковров, потёртых и побитых молью до дыр. Тысячи столов и стульев топорщились поломанными ножками. Из середины завала выпирало железными боками нечто грандиозное, похожее на старинный паровоз, какой Саня видала по телевизору. Там и сям из ворохов старья торчали ржавые стеллажи и полки. От кучи растекался угнетающий запах лежалого тряпья. В общем, не хранилище, а заброшенная свалка.

Однако лицо Магистра сияло счастьем:

– Это я в прошлом году, когда тут порядок наводил, всё так аккуратненько по местам сложил.

– Аккуратненько? – Саня всплеснула руками и хмыкнула иронично.

Она ещё на раз окидывала взглядом свалку рухляди, где не было видать и намёка на порядок.

– Конечно, аккуратненько, – подтвердил Магистр, потирая руки. – Заглянула бы в соседнюю комнату – вот где, признаюсь, полнейший обвал.

Саня промолчала из вежливости.

Старичок тем временем пояснил:

– Тут хранятся волшебные вещи.

– Всё это волшебные вещи? – ахнула она.

– Да. Хочешь, подарю волшебную палочку?

Саня решила, что палочка сгодилась бы. Но выпрашивать что-либо посчитала дурным тоном, потому просто кивнула, как бы соглашаясь с решением самого Магистра, но не попрошайничая.

– Легко отыщем, – старичок заходил вокруг кучи, вглядываясь в предметы. – Вспомнить бы, куда её положил.

Саня указала на побитые молью ковры:

– Это что, ковры-самолёты?

– Кто б знал, – отмахнулся Магистр, который, согнувшись, рылся в куче хлама. Но найти здесь что-нибудь определённое было невозможно. Он выпрямился: – Видать, палочку я положил в другое место. Там, где полный обвал, то есть в соседней комнате.

Он прошёл бодрыми шажочками к неказистой двери с облупившейся по всей поверхности краской. И со словами: «Точно! Она здесь!» потянул за дверную ручку.

Водопад из вещей, сдерживаемых до того дверью, ринулся на свободу…

– Берегитесь! – воскликнула Саня, да поздно, Магистра завалило с головой.

Накативший вал вещей утрясался-усаживался около минуты, пока, наконец, не затих.

– Магистр! Вверх Магистр, где вы? – напрасно звала Саня, обегая навал с трёх сторон.

Старичка не было видно. Она ухватила причудливую металлическую загогулину, потянула…

Вдруг вещи сами лениво зашевелились. А затем…

Весь навал зараз подскочил к потолку и там закружил. На полу остался только Магистр. Он лежал на спине, и ярко-жёлтый глаз источал золотистую магию. Старичок победно сжимал в руке короткую толстую палочку, длиной с карандаш и толщиной с сардельку. Он гордо произнёс:

– Видишь, не обманывал: обвал тут полный.

Саня подала руку, чтобы помочь подняться. Но волшебство уже подхватило старичка и, перевернув через голову, утвердило на ногах.

Саня с опаской покосилась на кружащую над головой тучу из тяжелых остроугольных предметов и со вздохом сожаления сказала:

– Кабы знала, сколько всего на вас обрушится – так и не надо бы мне волшебной палочки.

– Ах, как ты права – действительно, не проблема.

Иногда казалось, что старичок уходил от мира во внутренний разговор, из которого извлекал свои диковинные ответы.

Из магического глаза полетели искры, и вещи из-под потолка ринулись гуртом обратно в открытую дверь – они толкались, спеша обосноваться на насиженных местах. Когда набились стеной, тогда из недр выскользнула резиновая перчатка. Она надулась, пальцы-сосиски ухватили дверную ручку, потянули – и дверь захлопнулась, издав зубодробительные звуки: кряц-бряц-бац-цац!

Сделав дело, Магистр прикрыл магический глаз отпугмагом и отдал волшебную палочку Сане:

– Держи подарок.

Саня опасливо повертела вещицу в руках.

– Что может эта волшебная палочка?

– Одно из двух: или может всё или ничего, – магистр мучительно свёл брови, стараясь выудить из памяти нечто ускользающее, но сник: – Память как решето – ничегошеньки не помню об этом волшебстве. Сколько же мне лет?.. Эх, хоть кто-нибудь знает: сколько же мне лет?

– Не беда, – сочувственно ободрила Саня.

– Точно. Спрошу сестричку, у неё с памятью всё в ажуре.

Но Саня покачала головой:

– Лучше не знать свой возраст. У моей подруги Зинки жила ручная мышь. Хорошенькая, пушистая. И вот, когда справляли день рождения мыши – а стукнуло ей три годика – Зинка вычитала в журнале, что домашние мыши и живут-то всего два-три года. И по глупости рассказала мышке, что ей сейчас – будь она человеком – исполнилось бы девяносто лет. Мышь услышала такое, осознала возраст – и вмиг померла.

Магистр воодушевлённо заторопился вправо.

Там, конечно, стояла дверь. Саня уже не удивлялась нескончаемым дверям, но эта была особенная: высокая-высокая и узкая-узкая – будто бы вытянутая до потолка дверца одёжного шкафа.

Магистр постучал, повторяя:

– Магистрата… Магистрата… Магистрата…

Дверь открылась сразу.

Саня не видела Магистрату – спина старичка полностью перекрывала узкий проход – но была очарована сиянием, пролившимся из комнаты. Сияние выглядело так, будто все холодные цвета палитры красок смешались, и полученный оттенок заиграл вертикальными полосами света. Так, верно, переливалось и северное сияние, которого Саня никогда в жизни не видала.

– Чего надо? – спросил ворчливый старушечий голос.

– Я шёл спросить, – признался Магистр, – сколько мне лет. Но уже не хочу, потому что от этого знания мрут даже мыши.

– Вздор! – Магистрата захлопнула дверь у него перед носом.

Саня же серьёзно воскликнула:

– С Зинкиной мышью был не вздор, а всамделишно!

Дверь снова распахнулась, и старушечий голос озадаченно вопросил:

– Кто хоронится за тобой?

– Знать не знаю! – отчего-то радостно ответил Магистр. – Просто Саня.

– Мальчик Саня или Саня девочка?

Магистр неуверенно сказал:

– Скорей всего, Саня девочка. Потому что в платье, но без отчества и без фамилии.

– Зачем фамилия? – встряла в разговор заскучавшая Саня. – Просто – Александра.

– Входите, – позвала старушка. – И просьба: ноги не вытирать. Ни в коем случае!