Не сниму хиджаб Элораби Салем Лейла
Вошла учительница биологии, Любовь Александровна, которая была очень жесткий и требовательный преподаватель. На ее уроке даже Киселев Павел и Денисов Юрий сидели тихо и мирно, боясь пошелохнуться. Хадиджа была благодарна учительнице за это, ибо строгая дисциплина помогла ей избавиться от насмешек.
На перемене Хадиджа стояла абсолютно одна. Никто не подошел к ней и не спросил ни о чем. Все разбрелись по группам: Манученская вместе с Енисеевым. Киселевым, Зубровым и Яблоковой; Вамунин вместе с Ефремовым и Саркисяном; Анаева, Романова, Чернова вместе с Косоперовой, Урусовой и Кунаевой; Бодурасов общался со Щипковым, Василевским и Стручковым; Потокаева, Самонова, Зубастикова и Астрова тоже образовали свой круг общения; а Денисов успевал побывать везде.
Хадиджа стояла одна в стороне, облокотившись о стену. Маленькая, в длинной юбке и голубом платке она выглядела словно ангел по сравнению с остальными, которые жили низменными страстями. Лишь однажды Щипков Руслан окинул ее взглядом, в котором было не любопытство и не интерес, а что-то совсем иное, будто молодой человек влюбился в эту тихую, скромную девушку, которая отличалась ото всех остальных.
МАнученская Катя, одетая в короткую брендовую юбку темного цвета и яркую тунику с большим вырезом и полусапожки Prada на высоченном каблуке, звеня множеством украшений, вертелась среди молодых людей, ведя себя словно мартовская кошка. Со стороны это выглядело ужасно неприятно, но девушка считала себя самой лучшей, которой позволено все. Избалованная деньгами родителей и молодыми людьми, она считала, что все должно быть только так, как хочет она. То, что не вписывалось в ее круг, Катя считала ненужным для существования.
И сейчас, поглядывая на стоящую одиноко Хадиджу, девушка решила посмеяться над ней. Повернувшись к новенькой, она крикнула:
– Эй, Ибрагимова… как там тебя, Худику… – тут Катя засмеялась, а с ней и ее друзья.
– Хадиджа, – спокойно поправила та.
– Ладно, как скажешь, – тут гламурная красавица подошла к мусульманке во главе своей свиты в лице Енисеева, Киселева, Зуброва и Яблоковой, которые желая получить бонус от своей «госпожи», всячески ей поддакивали, – вот скажи, ты так всегда будешь одеваться как с помойки?
– Я одеваюсь как требует закон Шариата.
– Слушай сюда. Россия не живет по твоему дебильному Шариату. Здесь люди одеваются нормально, понятно? Если хочешь носить свой мешок, езжай обратно в аул овец пасти, ты поняла?
– Но я так всегда хожу, – чуть не плача проговорила Хадиджа.
Вика, решив возвыситься в глазах Кати, сказала:
– А у тебя хоть есть нормальная одежда: топики, джинсики? Или ты даже спишь в этой хламиде?
Послышался дружный хохот. Хадиджа ответила:
– Да, я ношу топик и джинсы дома, а при чужих хожу только так. Мне нельзя показывать ничего, кроме лица и кистей рук.
– А ты хоть голову моешь, или душ тоже в платке принимаешь? – язвительно спросил Паша.
– Голову мою как все, у меня волосы ниже… пятой точки.
– Так и говори: задницы, а то: пятой точки. Культурная что ли такая? – прошипела Катя.
Тут раздался звонок на урок. Учительница истории Елена Семеновна, быстро семеня по коридору с журналом в руках, запыхавшись, сказала: «Детки, заходите в класс».
Все устремились на урок. Проходя мимо Хадиджи, Енисеев Андрей проговорил:
– Брови хоть выщипи, обезьяна.
Катя же, посмотрев на свитер мусульманки, заметила небольшую петельку и сказала:
– Ой, смотри, будь осторожна, тут петелька, – и дернула за петельку так, что свитер «пошел».
Хадиджа, последняя зайдя в класс, едва сдерживала слезы. Комок рыданий подступил к горлу, но девушка мужественно взяла себя в руки, боясь показать свою слабость.
Все уселись за парты. Учительница открыла журнал и спросила кого нет. Присутствовали все. Тогда она прошла к доске и сказала:
– Сегодня у нас новая тема по культурологии. Она называется философия Античной Греции. Скажите, какие ассоциации у вас возникают, когда вы слышите о Греции?
– Курорты, шубы, оливки, – проговорил Киселев Павел и весь класс дружно засмеялся.
– Киселев, выйди из класса, ты мешаешь вести урок! – крикнула впервые Елена Семеновна.
– Да я-то что? Вы спросили, я ответил.
– Я сказала: выйди из класса.
– Никуда я не пойду, – ответил парень и громко рассмеялся.
Учительница подошла к его парте и отобрала дневник, в котором написала замечание. Пашу это ни сколько не огорчило. Он всегда был главным весельчаком класса и потому решил сохранить свое достоинство. Он кратко поглядел в сторону Яблоковой Вики и подмигнул ей. Девушка слегка улыбнулась и ее щеки порозовели от смущения.
Уже давно, когда год назад Вика сменила имидж и превратилась из обычной девушки в куклу Барби, Паша все время смотрел на нее, она ему нравилась. Сам будучи похожим на Кена, молодой человек влюбился в красивую куклу с длинными белокурыми волосами, голубыми глазами, смуглой от солярия кожей и худым строением тела. Вика также в глубине души любила красивого, гламурного парня, который всегда и везде был душой компании, с ним никогда не было скучно. Также девушка представила, как их пара будет смотреться вместе: Барби и Кен. И пусть тогда богачка Катька умрет от зависти!
Паша свернул листок бумаги и бросил на парту Вики. Девушка развернула письмо и прочитала: «Давай встречаться». После этого она написала «Да» и кинула бумажку обратно парню. Вика даже не слышала, что говорила в это время учительница и что именно в этот момент Елена Семеновна обращалась именно к ней. Но громкий голос преподавателя заставил девушку спуститься с небес на землю.
– Яблокова! Встань и скажи имя главного бога древнегреческого пантеона.
Вика встала и, засунув руки в карманы джинс, сказала:
– Я не знаю.
– Садись, два! – строго ответила Елена Семеновна и продолжила. – Вместо того, чтобы перекидываться записками с Киселевым, лучше бы слушала, что я говорю.
Девушка кратко посмотрела на учительницу и про себя усмехнулась: учеба не интересовала ее совсем. Главное для нее было: безупречный внешний вид и веселая праздная жизнь, проводимая в клубах и кафешках.
Тут за свою девушку решил вступиться Киселев Павел. Как истинный рыцарь он готов был прийти на помощь своей возлюбленной:
– Елена Семеновна, ну почему сразу два?
– Киселев, встань, – строго сказала учительница. – Не смей мне больше говорить, что я должна ставить, а что нет. Вы оба не слушали, что я рассказывала. Тебе, кстати, я тоже могу поставить два и не аттестовать в этой четверти. Ясно?
– Да что я сделал?
– А то, что ты постоянно мешаешь классу учиться. Здесь тебе не цирк, в школа.
– Кому я мешаю-то?
– Мне, в первую очередь. Зачем ты переписывался с Яблоковой на уроке. Перемены вам не достаточно?
– Нет! – решил съязвить Паша и вывести окончательно преподавателя.
Елена Семеновна, устав с ним спорить, сказала:
– Выйди из класса.
– Да как скажете, – парень собрал вещи у ушел. После этого в классе наступила тишина.
Пока шел спор, Хадиджа заметила, что дырка на свитере становилась все больше и больше. Незаметно девушка сняла одну из своих булавок, прикрепленных на хиджабе, и попыталась скрыть хоть как-то дырку. Затем она подняла голову и стала слушать внимательно рассказ Елена Семеновной о том, как древние греки почитали своих богов, как поклонялись им и как приносили жертву в храмах. «Ля Илляха илля Лллах» – подумала про себя Хадиджа.
Когда урок закончился, она подошла к учительнице и спросила:
– Елена Семеновна, можно к следующему разу я подготовлю доклад об Исламе?
– Конечно, подготовь, – женщина внимательно посмотрела на девушку и спросила. – Хадиджа, с тобой все хорошо?
– Да, Елена Семеновна, все хорошо.
– Почему глаза на мокром месте и что с твоей кофтой? Тебя никто не обижает?
– Нет.
– Правда?
– Да… все хорошо.
– Ну ладно, – проговорила учительница, но решила все таки поговорить с классными руководителем 10 «В», чтобы проконтролировать данную ситуацию.
Войдя в учительскую, Елена Семеновна положила журнал и подошла к Валентине Николаевне, которая просматривала газету. Увидев подошедшую учительницу истории, та спросила:
– Елена Семеновна, я могу чем-то помочь?
– Валентина Николаевна, я пришла поговорить по поводу 10 «В», а конкретно по поводу Ибрагимовой Хадиджи.
– Что-то не так с девочкой? – взволнованно спросила учительница по математике.
– Дело не в этом. Я сегодня вела урок в вашем классе вот уже второй день и заметила, что у Хадиджи глаза на мокром месте. Сегодня она подошла ко мне после занятий по поводу реферата, а я смотрю лицо бледное, испуганное, а на кофте дырка. И Манученская теперь сидит вместе с Енисеевым.
– Да эту Манученскую вместе с ее компанией выгнать из школы давно пора. Все равно ничего не учат, – вставила слово учительница по литературе и русскому языку Юлия Эдуардовна.
– Вот-вот. Сегодня шла я к ним на урок, смотрю в коридоре, столпились Манученская, Енисеев, Киселев, Яблокова вокруг Ибрагимовой Хадиджи и что-то ей говорили.
– Почему же вы, Елена Семеновна, не подошли и не разобрались? – строго спросила Валентина Николаевна.
– Откуда я знала, о чем они говорили? Тем более, что это не мой класс, а ваш. Вы, как классный руководитель, должны проконтролировать ситуацию.
– Хорошо, Елена Семеновна, спасибо, что сказали мне. Завтра у них математика, я сама все посмотрю. Если что, поговорю с их родителями. Нечего в нашей школе межнациональные розни устраивать.
– Киселев это вообще тихий ужас. Вечно болтает, смеется, мешает работать. Сидит специально один на задней парте, рисует, бумажки кидает. Детский сад, – сказала Юлия Эдуардовна и взяла дневник 10 «В». – Сейчас пойду к ним, тоже посмотрю.
– Вроде класс-то хороший, но вот эта четверка все портит, – сказала Валентина Николаевна.
– Не нужно было их аттестовывать. Поставили, скрепя сердцем, тройки. Выгнали бы их тогда из школы и в классе ангелы бы летали. Остальные детки-то хорошие, – Елена Семеновна решила сгладить обстановку.
– Нужно с директором поговорить, – ответила учительница по русскому и литературе.
– Бесполезно. Я уже ходила к нему. Папа Манученской ему взятки дает, вот он и глаза закрывает, – проговорила Валентина Николаевна. – Честно, мне ужасно надоели Манученская, Енисеев, Киселев и их друг Зубров.
Еще пять минут, до начала уроков, учителя смогли вволю посплетничать об учениках: кто хороший, а кто плохой.
Придя домой, Хадиджа решила сразу пойти переодеться, чтобы мама не смогла увидеть то, что сталось со свитером. Но дома оказался Мансур, от которого не ускользнуло смятение сестры. Взяв ее под руку и проводив в комнату, молодой человек посмотрел сверху вниз на Хадиджу и спросил:
– Что случилось в школе? Рассказывай.
– Ничего… все хорошо…
– А что с кофтой? Упала, скажешь?
– Нет, я в раздевалке зацепилась, – девушка попыталась казаться спокойной, но бледность на лице выдало ее.
– Каким же образом тебе удалось зацепиться? Говори, кто тебя обидел, ну!
– Никто меня не обижал, класс у нас хороший.
– Ну-ну, как знаешь, – Мансур сделал вид, что поверил сестре, хотя сам решил быть начеку.
Выйдя на улицу, он позвонил своему знакомому, у которого двоюродный брат учился в той же школе, что и Хадиджа. Набрав номер, Мансур, сказал:
– Ассаляму-алейкум, брат. Как дела? Как твои родные? Слушай, у меня к тебе есть одна просьба. Давай встретимся в кафе и поговорим… Да, это срочно.
Через полчаса Мансур встретился со своим другом Магометом в кавказском ресторане. Заказав себе по мясному блюду с овощами и по чашке кофе, они начали разговор:
– Послушай, брат, – начал разговор Мансур, – я хочу тебя попросить об очень важном деле.
– Что случилось? – спросил тот, разговор они вели на своем языке.
– Моя сестра учится в той же школе, что и твой двоюродный брат Артур. Я хочу, чтобы он иногда приглядывал за моей сестрой Хадиджей и докладывал, что с ней происходит.
– Я не понимаю. Что такое с Хадиджей?
– Вот уже второй день она приходит домой с заплаканным лицом. Родителям ничего не говорит, мне тоже. Все время твердит, что все хорошо. Отец и мать верят, я нет. Что-то там происходит, кто-то ее обижает.
– Если ее и правда обижают, что ты сделаешь?
– Ты в своем уме?! Хадиджа – моя единственная сестра! Я за нее всю Москву вырежу, понятно! Я в Ад за нее пойду, если надо, потому что кроме меня за нее никто не заступится.
– Ты молодец, брат, настоящий джигит. ИншаАллах, все у Хадиджи будет хорошо.
– ИншаАллах.
Пятая глава. Реферат
Прошла неделя. Наступил вторник 12 ноября. Учительница биологии Любовь Александровна, раскрыла журнал и, посмотрев список учеников 10 «В», громко кашлянула и сказала:
– Так, отвечать к доске пойдет…
Весь класс сразу замер, будто бы все куда-то исчезли. Денисов, Вамунин и Енисеев съежились, горя желанием скрыться за партой, Киселев замер, остальные просто побледнели и испуганно смотрели на учительницу, которая спрашивала так, что вольно-невольно приходилось учить все от корки до корки. Людмила Александровна еще раз пробежала глазами список учеников и повторила:
– Ага, к доске пойдет отвечать… Яблокова Виктория.
Девушка покраснела и медленно встала из-за парты. По классу раздался «Уууу». Вамунин, хмыкнув, сказал:
– Блондинки биологию не читают.
Тут решил вставить свое слово Киселев Павел:
– Слушай, Серый, рот закрой.
Все дружно засмеялись. Учительница постучала указкой по столу и все разом притихли. Когда кукла Барби проходила мимо Манученской Кати, та окинула ее презрительным взглядом, в котором присутствовали нотки зависти к белокурой красавице, ибо каждая брюнетка в душе завидует блондинке за явное превосходство.
Когда-то, два года назад, Катя старалась обесцветить свои черные волосы, чтобы стать такой же белокурой красавицей, как и ее мама Наталья Сергеевна. Но, будучи похожей на своего отца, девушка не смогла стать блондинкой, а только лишь испортила свои шикарные иссяня-черные локоны, из-а чего те стали сечься и ломаться. Пришлось срезать больше половины длины. Катя старалась снова отрастить длинные волосы до талии, но увы, волосы были полностью испорчены краской. И теперь Кате приходится ходить с наращёнными волосами, которые выводят ее из себя во время мытья головы и расчесывания.
Еще раз посмотрев на Вику, одетую в длинный розовый топ, сверху которого было джинсовое болеро светлого оттенка и светлые обтягивающие джинсы. Облик завершали пластмассовые украшения и черные полусапожки на высоком каблуке. Катя, посмотрев на наряд Яблоковой, подумала: «Тоже мне, кукла Барби! Хоть бы обувь под тон подобрала бы. И вид какой-то дешевый». Затем осмотрев свой наряд: золотистую тунику с открытыми плечами, джинсы от Prada и ботильоны Patrizia Pepe, девушка утешила себя тем, что Вике никогда не купить дорогих вещей, и что живет она в обычной квартире, и что отдыхает максимум в Турции, а не на Мальдивах и Багамах, а если и ездит отдыхать, то раз в год, а не четыре. И что по праву титул самой красивой девушки школы и гламурной львицы достался именно ей, Кате, а не Вике. И что Вика ходит на обычные дискотеки для «бедных», а не на закрытые вечеринки, куда собираются все сливки и знаменитости Москвы. И что, самое главное, у Вике нет богатого молодого человека, а лишь какой-то Киселев Паша. А у нее, Манученской Кати, молодой человек – как никак сын банкира.
Тут строгий голос окликнул ее и заставил очнуться от своих мыслей:
– Манученская, ты чего спишь? Готовься, сейчас ты будешь отвечать.
– Людмила Николаевна, можно я отвечу в следующий раз? Я сейчас не могу.
– Это почему же? – спросила учительница. – Ты что у нас, инвалид что ли? А ну-ка быстро иди к доске!
Катя глубоко вздохнула и медленным шагом, гордо подняв голову, вышла к доске. Девушка знала, что учитель биологии – не добрая Елена Семеновна, с ней не договоришься. Девушка встала, согнув одну ногу в колено, положив руки на бедра и, жуя жвачку, стала ждать вопроса. Тут Людмила Александровна, посмотрев на ученицу, сказала:
– Во-первых, встань нормально, во-вторых, выбрось жвачку и в-третьих, возьми мел, сейчас будем рисовать клетку.
Катя вынула жвачку изо рта и выбросила в мусорное ведро, стоящее в углу, затем взяла в руки мел и принялась рисовать клетку простейшего по рисунку из учебника. Учительница наблюдала за ученицей, и когда та закончила рисовать, спросила:
– А теперь назови, из чего состоит клетка.
– Я не знаю.
– Садись, Манученская, два.
Девушка, гордо подняв голову, села на свое место и, взяв в руки телефон, написала СМС Роме: «Сегодня вечером буду в клубе. Приезжай».
Дальше к доске вышел Бодурасов Денис. Ответив на слабую четверку, молодой человек сел на место и облегченно вздохнул: по крайней мере, месяц точно не нужно будет отвечать.
Следующим уроком была культурология. Хадиджа, сжимая в руках реферат, вся напряглась. От волнения снова заболел живот, комок сдавил горло, стало трудно дышать. Девушка почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. «Зачем я решила делать доклад, да еще и про Ислам? Меня никто не поймет, а насмешки не прекратятся». Девушка мельком взглянула на смеющуюся Катю и еще сильнее разволновалась. Она молила Аллаха только о том, чтобы Он дал ей силы справиться еще с одним испытанием. «Аллах не возлагает на душу больше того, что она способна вынести», – вспомнив фразу из Корана, Хадиджа глубоко вздохнула и немного успокоилась.
Раздался звонок на урок. Все ученики стали рассаживаться на свои места. Хадиджа, побледнев, сжала в руках реферат и сглотнула слюну. Волнения снова подступили к горлу. Девушка почувствовала, что ее руки дрожат от холода, хотя в классе было жарко. Из-за волнения она не могла разжать пальцы на руках, и когда вошла учительница, девушка затряслась всем телом, озноб прошелся по спине и тугой комок снова сдавил горло.
Елена Семеновна взяла ручку и, открыв журнал, спросила:
– Кого сегодня нет?
– Ефремова, Самоновой и Саркисяна.
– Ну, Ефремов понятно, снова на спортивных состязаниях. А что с Самоновой и Саркисяном?
– Самонова пошла учиться к Пей-Мею, а Саркисян готовит хычины вместе с Ашотом, – решил насмешить всех Киселев Павел.
Весь класс дружно засмеялся кроме Ибрагимовой Хадиджи, которая аж вздорнула от этого смеха и еще сильнее разволновалась, да так, что у нее снова заболел живот. Учительница подождала, пока класс утихнет, и сказала:
– Киселев, я понимаю, что тебе всегда весело, но только не надо на уроках клоунаду устраивать.
– А что я?
– А ничего. Сиди молча. Когда спрошу, тогда ответишь.
В следующее мгновение Елена Семеновна оглядела класс и сказала:
– Вы знаете, что культура каждого народа хранится не только в исторических памятниках, песнях, языке и национальной одежде. Вы также знаете, что у каждого народа, каждой нации есть свои представления бытия, свое мировоззрение на те или иные вещи. Раньше у каждой нации была своя особенная религия, каждый народ имел своего бога или богов, которым поклонялся. Но потом прошло время и уже не отдельный народ, а целые цивилизации стали принимать определенную религию. Сейчас, в наше время, существуют три основные религии: христианство, Ислам и буддизм, сюда можно отнести и иудаизм, но дело в том, что данная религия является прерогативой евреев и потому мировой ее не называют. Остается три религии, которые объединяют много различных народов. Конечно, во многих странах религия уже не играет особой роли, как раньше, священнослужители не имеют права оспаривать политическую власть. Но все же в некоторых странах религия и вера является неотъемлемой частью народа. Такая религия определяет не только сознание людей, но и образ жизни. И сейчас нам о ней расскажет ваша коллега Ибрагимова Хадиджа.
Читать бесплатно другие книги:
