Черные дьяволы Тамоников Александр

– Понял, Фарид! Мне до «зеленки» близко, это ты поторопись!

– А ты не забудь своего наблюдателя. Он связывался с тобой?

– Да, я подберу его на месте!

– Все! До связи на подходе к ущелью!

Находясь в штабе батальона, откуда поддерживалась связь с патрулем, комбат взглянул на часы. Они показывали 17 часов 35 минут местного времени. Рэмпси повернулся к находящемуся рядом начальнику штаба:

– Когда последний раз выходил на связь Донвей?

Капитан Стоун ответил:

– В 16.54, сэр!

Комбат повторил:

– В 16.54. На три километра до Багихеля патрулю требовалось минут пять. Значит, в 5 он вошел в кишлак. Еще 5 минут на прохождение участка до холмов и собственно потенциально опасной зоны. Затем 5 с небольшим километров до дороги Джангри – Кабул. Это еще 8—10 минут, учитывая возможную сложность рельефа. И что получается? Получается, Донвей при любом раскладе должен был выйти на связь для доклада в 17.15, ну… черт с ним – в 17.20. Сейчас же, – он вновь взглянул на часы, – 17.37 и… эфирное молчание при отсутствии сигнала тревоги или сообщения об экстренной остановке. Не нравится мне это!

Майор поднял трубку:

– 301-й, я – Оазис, как слышишь, прием!

В ответ все то же молчание.

Рэмпси трижды повторил вызов – никакого результата. Зазвонил телефон внутренней связи.

– Майор Рэмпси слушает! – ответил комбат.

– Дежурный по части, лейтенант Кин.

– Что у тебя, Кин?

– На юго-востоке отчетливо виден дым!

– Что за дым?

– Облако черного дыма, сэр!

– На юго-востоке?

– Так точно!

– Определить дальность очага возгорания!

– Уже определил – пятнадцать километров.

– Черт возьми, это же район расположения кишлака Багихель?!

Комбат бросил трубку. Начальник штаба побледнел:

– Сэр! Не хотите ли вы сказать…

Майор резко перебил заместителя:

– Быстро свяжись с бригадой. Пусть немедленно поднимут в воздух пару-тройку вертолетов для экстренного следования к кишлаку. Задача – определение объекта пожара и поиск колонны нашего патруля! Бегом, Стоун!

– Есть, сэр!

Начальник штаба схватился за трубку радиостанции.

Комбат же по внутренней связи вызвал дежурного по части:

– Кин! Тревожный взвод на выезд. Сбор у контрольно-пропускного пункта через 10 минут. Мою машину к штабному модулю.

– Есть, сэр!

В 17.45 колонна машин тревожного взвода, усиленная двумя бронетранспортерами, выстроилась у КПП гарнизона. Комбат занял место в своем командирском «Хаммере», и тут же сработала бортовая радиостанция.

Докладывал командир звена вертолетов, высланных штабом бригады к месту пожара:

– Оазис! Это Шмель-12! Плохие дела, Оазис. Нахожусь над участком дороги между двух холмов в квадрате… непосредственно у кишлака Багихель. Внизу горящие джипы. Похоже, ваш патруль нарвался на засаду моджахедов. Вряд ли кому из ваших парней удалось выжить.

Комбат ударил рукой по скобе передней панели внедорожника:

– Черт бы побрал этих дикарей! Как чувствовал – быть беде. Но боевики далеко уйти не могли. Ты принял меры для их поиска и уничтожения?

– Два вертолета производят облет местности. Никаких групп вооруженных людей они не видят.

– Не могли же моджахеды испариться?

– Здесь два варианта: либо они, имея автомобили, успели до нашего появления уйти в «зеленку» юго-восточнее Сабанкоха, либо укрылись в кишлаке Багихель. Но последнее вряд ли, ведь ты же наверняка вывернешь селение наизнанку. И это боевики понимают. Да и действовали, в чем убедишься на месте бойни, не мирные дехкане, а хорошо подготовленный и слаженный отряд моджахедов, командир которого просчитал акцию по минутам, вычислив или получив информацию из части об изменении маршрута движения сегодняшнего патруля.

– Ладно! Продолжай поиски, Шмель. Глядишь, и зацепишь кого из боевиков. Они могли и рассыпаться по равнине, укрывшись в индивидуальных укрытиях. В общем, ищи этих ублюдков!

– Сделаю все, что в наших силах, но по опыту знаю, если не зацепили моджахедов сразу, то позже их не достать, по крайней мере с воздуха.

Комбат, отключив станцию, приказал водителю:

– Вперед! – И передал в эфир: – Тревожному взводу следовать за моей машиной!

Колонна рванула через КПП к выезду на дорогу, ведущую к Джангри.

Колонне потребовалось полчаса, чтобы выйти к участку дороги между холмов, где догорали три американских «Хаммера» патруля лейтенанта Брюса Донвея.

Комбат приказал бронетранспортерам обойти высоты и заблокировать дорогу со стороны кишлака, личному составу – произвести осмотр холмов и прилегающей к ним местности в целях обнаружения позиций боевиков, напавших из засады на батальонный патруль. Сам же комбат с командиром тревожного взвода сержантом Чарли Уордом прошел к дымящимся останкам джипов. Сержант, зашедший с восточной стороны, вскрикнул:

– О, мой бог!

Комбат громко спросил:

– Что такое, Уорд?

– Сэр! Сэр! Подойдите, здесь… здесь… такое! Господи!

Комбат вышел на восточную сторону разгромленной колонны и увидел страшную картину. На обочине лежали три трупа, которых не сожрало пламя. Они были обезглавлены, головы лежали рядом. Одна лицом вверх. Это была голова лейтенанта Донвея. Майор почувствовал приступ тошноты, но сумел сдержать рвоту в отличие от сержанта Уорда, который блевал, стоя на коленях в стороне от обезображенных трупов.

Рэмпси, закрыв глаза, проговорил:

– Твари, дикари, ублюдки. – Затем, заставив себя вновь открыть глаза, прикрикнул на Уорда: – Сержант! Отставить! Приведи себя в порядок.

Уорд, бледный как мел, поднялся. В его глазах застыли слезы:

– Но как же это? Почему вот так? Откуда взялись моджахеды, командир?

– Слишком много вопросов, осмотри эти трупы, я взгляну на то, что осталось в машинах.

Рэмпси подошел к обгоревшим останкам «Хаммеров». Внутри угадывались тела бойцов, превратившиеся в черные головешки.

Вернулся к Уорду:

– Ну что?

Сержант доложил:

– Кроме того что сохранившимся и не сгоревшим трупам отсекли головы, их еще буквально нашпиговали свинцом. Такое ощущение, что дикари совершали какой-то дьявольский обряд. В каждый труп выпущено не меньше магазина патронов.

– Вот как? Обряд, говоришь? Нет, Уорд, это не обряд, это демонстрация силы. Оставайся здесь, солдат взвода к дороге не подпускай. Прочешут местность и пусть выходят к машинам. Им всего этого видеть не следует. Я на доклад комбригу.

Уорд кивнул:

– Есть, сэр!

Комбат прошел к командирской машине. По бортовой радиостанции вызвал штаб бригады:

– Гранит, я Оазис! Прием!

Ему ответил молодой женский голос дежурной бригадного отделения связи:

– Я – Гранит! Слушаю вас, Оазис!

– Соедините меня с Первым! Срочно!

– Минуту!

Вскоре раздался голос командира бригады:

– Первый на связи! Что у тебя, Оазис?

– Докладываю, полковник: мобильный патруль, осуществлявший плановый рейд по третьему маршруту, в районе населенного пункта Багихель попал в засаду и был полностью уничтожен. Ты слышишь меня, Эдди? Моджахеды уничтожили восемнадцать моих парней во главе с лейтенантом Донвеем.

Фрин после короткой паузы спросил:

– Почему работаешь в эфире открытым текстом?

– Да потому, что уже сегодня о произошедшем будут знать все в Кабуле и близлежащих кишлаках. Включая дипломатические миссии, а значит, и разведки всех стран, что пасутся в этом проклятом Афганистане!

– Возьми себя в руки, Оазис!

– В руки? Как? Ты бы видел то, что видел я!

– Так, Боб, успокойся! – сказал командир бригады. – И давай по порядку! Каким образом местным бандитам удалось уничтожить наш патруль?

Комбат ответил:

– Исходя из увиденного, предполагаю, что, зная об изменении маршрута мобильного патруля, моджахеды не уточненными пока силами заранее подготовили засаду в квадрате… Это участок объездной Джангри дороги, за кишлаком Багихель, между двумя холмами. Боевики, заняв позиции на склонах и у дороги, применили стандартную схему уничтожения мобильных групп. Сначала гранатометная атака, затем обстрел подожженных машин из стрелкового оружия. У лейтенанта Донвея, не заметившего признаки засады, не было никаких шансов вывести патруль из зоны обстрела.

– Значит, моджахеды знали об изменении маршрута?

– Да!

– Откуда?

– Хороший вопрос! Не исключено, что они подготовили две засады, и у Багихеля, и у Джангри. Мы проверим данное предположение. А также возможность утечки информации из батальона. Но это сейчас не особо важно.

– Что же, по-твоему, важно?

– То, что боевики не просто уничтожили патруль, а как сделали это!

– Не понял!

– Моджахеды действовали с особой жестокостью. Им было мало разгрома нашего подразделения. Они изуродовали не сгоревшие в машинах трупы, в том числе труп лейтенанта Донвея!

Фрин охрипшим вдруг голосом потребовал:

– Подробней, Боб!

– Трупы Донвея и двух солдат обезглавлены! Более того, в каждый труп боевики всадили по меньшей мере по магазину патронов. Тела буквально превращены в решето.

– Головы убитых афганцы забрали с собой?

– Нет! Бросили рядом с трупами. Это акция возмездия, Эдди! Я говорил, что случай в Джангри нам еще аукнется.

– Ясно! – сказал командир бригады. – Я докладываю о происшествии в штаб объединенной группировки, ты же сними на пленку место бойни, камеру, надеюсь, захватить с собой не забыл?

– Она постоянно находится в моей машине!

– Тем лучше. В общем, сними на пленку результаты нападения на патруль, до мельчайших подробностей. Определи, какими силами и в какое время был атакован патруль. Проверь местность у Джангри на наличие следов второй возможной засады и… постарайся найти объяснения тому, как бандитам, уничтожившим боевое подразделение в непосредственной близости от базы, удалось уйти, ведь, как я понял из твоего доклада, моджахеды сумели скрыться до подхода вспомогательных сил, не так ли?

– Так! И вот это пока необъяснимо. У боевиков было не более двадцати минут, чтобы уйти от места проведения террористической акции. Но высланные сюда вертолеты ни группы вооруженных моджахедов, ни одиночек на территории, охватывающей Джангри и Багихель, не обнаружили.

– Значит, они имели транспорт!

– Командир эскадрильи высказал предположение, что моджахеды либо успели достичь зеленого массива северо-восточней кишлака Сабанкох, либо укрылись в Багихеле. Посему прошу разрешения на зачистку кишлака.

Полковник спросил:

– Какими силами?

– Силами взвода и двух приданных ему бронетранспортеров. В Джангри провести поиск мы при всем желании сегодня не сможем, а вот вывернуть наизнанку Багихель – вполне!

Комбриг, подумав, ответил:

– Ты вот что, для начала оцепи Багихель, чтобы из него муха вылететь не могла, проведи мероприятия по определению сил нападавших, наличия второй засады у Джангри и поиск стоянки техники, которую использовали бандиты, ну а потом при поддержке с воздуха займись кишлаком Багихель. И вызови из батальона еще один усиленный бронетранспортером взвод с грузовиком для транспортировки останков тел бойцов взвода Донвея! По окончании всех работ и возвращении подразделений в батальон сразу зайди ко мне, я буду ждать. Тогда и обсудим ситуацию, имея полную информацию по трагедии. Как понял меня, майор?

– Понял!

– Действуй! Конец связи!

В 22 часа 43 минуты подразделения пехотного батальона майора Рэмпси вернулись на базу. Отдав распоряжения начальнику штаба по усилению охраны территории части, по организации ужина и отдыха задействованного в поисковых мероприятиях личного состава, а также по подготовке останков тел погибших военнослужащих к отправке в Штаты ближайшим бортом, комбат отправился в штаб бригады. Полковник Фрин ждал своего подчиненного и друга. Как только Рэмпси вошел в кабинет Фрина, полковник подошел к нему:

– Ну что, старина Боб, как самочувствие?

– Хреново, Эдди! – ответил майор. – Надеюсь, у тебя выпить найдется?

– Найдется! Присаживайся в кресло у журнального столика. Отдышись. Вид у тебя действительно плоховатый.

– Устал, Эдди, чертовски устал!

– Понимаю!

Полковник достал из бара бутылку виски, два фужера и тарелку с ломтиками лимона. Выставил все это на столик. Рэмпси он налил почти полный фужер, себе – половину. Офицеры выпили. Фрин закусил лимоном, комбат закурил.

Выдержав паузу, полковник спросил:

– Ну что у тебя по трагедии?

Майор резко выдохнул воздух, затушил окурок в пепельнице, стоявшей на столике:

– В общем так, Эдди! Колонну патруля атаковала банда примерно из двенадцать-пятнадцать боевиков. С трех основных позиций, расположенных на холмах и севернее высот на выходе из опасной зоны. Моджахеды ждали колонну, маскируясь растительностью, удивляюсь, как лейтенант Донвей, наверняка осматривавший опасную зону, до входа в нее не заметил моджахедов. Но этого теперь у него не спросишь. Как я и говорил, моджахеды использовали стандартную схему уничтожения малых колонн. Провели гранатометную атаку и следом обстреляли машины из стрелкового оружия. Судя по гильзам, которые и указали на позиции бандитов, последние патронов не жалели. Проведя огневой налет, решивший участь наших солдат, они, изуродовав, явно для демонстрации, не сгоревшие трупы военнослужащих, расстреляв их и обезглавив, отошли к винограднику. Именно там они держали два джипа. На них ушли в обход Багихеля к «зеленке» за Сабанкохом. Скрылись быстро. Командовал отрядом человек опытный, он все просчитал. В том числе и вариант подъема нами вертолетов. У ублюдка было не более двадцати минут на отход, и он уложился в них. Теперь по Джангри. Там, за кишлаком, мои люди нашли следы и второй, страховочной засады. За Джангри неизвестный нам полевой командир выставил заслон человек в семь, не больше, так как там были найдены следы стоянки джипа. Одной машины. Отсюда и численность второй засады. Но и это еще не все. Я отправил группу к месту, где от основной дороги отходит грунтовка на Багихель. И там мои парни обнаружили следы присутствия постороннего лица. Обнаружили, скажу прямо, случайно: у того, скорей всего, карман прохудился, так как в одной из канав, прикрытой кустом, был найден кулек с насваем. Знаешь, это зеленая дрянь, что аборигены кидают под язык?

Полковник кивнул:

– Знаю! Видел у афганцев, что служат у нас.

– Так вот, по этому насваю и определили недавнее присутствие в канаве постороннего лица. Вопрос: что он делал там, откуда хорошо просматривался участок, где грунтовка примыкает к основной дороге? Считаю, там находился наблюдатель отряда. Моджахеды точно не знали, каким маршрутом пойдет патруль. Поэтому выставили наблюдателя и заблокировали обе дороги. Значит, утечки информации из батальона не было. Что, конечно, радует, но, признаться, слабо.

– Что дала зачистка кишлака Багихель? – спросил Фрин.

– Ни-че-го! Я вызвал еще взвод из батальона, а до этого выставил оцепление вокруг селения. В 18.40 из Джангри на грузовике, принадлежащем одному из жителей Багихеля, вернулась группа мужчин в 12 человек. Произошедшее за кишлаком стало для них неожиданностью. Это было заметно, хотя они говорили, что видели клубы дыма, поэтому и решили вернуться с траурных мероприятий.

– С таким опозданием?

– Объяснили, пока собрались, пока завели свою колымагу, пока ехали, пока их проверяла одна из моих групп, перекрывшая прямую дорогу между Джангри и Багихелем, что полностью подтвердилось, время и прошло. Но черт с ними. Мы их слова проверили, ни следов пороха на руках и одежде, ни запаха не обнаружили. Затем начали обходить их постройки. Да, до въезда в Багихель Донвей докладывал мне, что кишлаки сегодня необычайно пусты. Я узнал почему. Впрочем, лейтенант и сам мог догадаться: афганцы, что оставались в селениях, в том числе и в Багихеле, после случая в Джангри просто прятались в домах, завидев нашу колонну. Но вернемся к зачистке. Солдаты осмотрели каждый дом, все перевернули. Оружие нашли, семнадцать стволов, в основном советские автоматы и охотничьи ружья. Обследование показало, что из найденного оружия давно не стреляли. Кроме двух ружей. Но за кишлаком ружья не применялись. Посторонних не обнаружили, даже заезжих дальних родственников. В кишлаке на момент зачистки были только его жители. И следов раннего присутствия чужаков мы также не обнаружили. Я поговорил с двумя стариками. Один из них сказал, что будто часа в четыре он слышал звук работы моторов за виноградником, но самих машин не видел. Проверять не ходил. В отсутствие мужчин испугался: мало ли кто объявился у кишлака. Наоборот: хотел пацана послать в Джангри, но передумал. Все стихло, и аксакал подумал, что ему либо померещилось, либо неизвестные уехали. В общем, толку от его показаний никаких. А завтра он вообще ничего не вспомнит. Понятно, что появление моджахедов кто-нибудь из оставшихся в кишлаке женщин, стариков или особенно любопытных подростков видел, но… с нами они предпочли не откровенничать. В итоге я склоняюсь к тому, что моджахеды как основной, так и запасной засады на джипах ушли в зеленый массив. И теперь их искать бесполезно!

– Да, ты прав, Боб! – согласился комбриг. – И что же мне делать? По-прежнему как ни в чем не бывало продолжать посылать в рейды мобильные патрули?

– Не думаю, что в этом есть какой-то смысл!

– Смысла нет, но есть приказ! И мы его обязаны выполнять!

– Даже если каждый день будем терять по взводу?

– Нет! Мы не должны больше потерять ни единого человека!

– Для этого, полковник, нам надо всего ничего – закрыться наглухо в гарнизоне и на выстрелы снайперов отвечать ураганным огнем по городу. Да и в качестве целей вражеских стрелков выставить не солдат, а манекены.

– Не говори ерунды, Боб!

– Это не ерунда. Это война. Никому не нужная, бессмысленная война.

Полковник прошелся по кабинету. Встал у карты района ответственности бригады:

– Знаешь, Боб, о чем я сейчас подумал?

– Написать рапорт об отставке?

– Нет! Я подумал о том, что был бы совсем не против, если бы рядом с нами встал хотя бы один десантно-штурмовой батальон русских!

– Э, куда тебя понесло. И выпил вроде немного!

– Я серьезно, Рэмпси! Ведь в восьмидесятых годах здесь уже стояли советские войска. И они не только не прятались от душманов, а громили их по всем направлениям. Кстати, на месте нашей бригады как раз и стоял десантно-штурмовой батальон. И мне один афганец, воевавший против русских в восьмидесятые годы, довольно подробно описал боевую операцию, проведенную упомянутым батальоном в «зеленке» у Сабанкоха. Причиной проведенной операции послужило нападение душманов на автомобильную колонну, следовавшую в Кабул через кишлак. Сходство с нашей ситуацией улавливаешь?

– Ну и что сделали русские?

– Они вошли в «зеленку», обнаружили след отходящей в горы крупной до двухсот человек банды душманов и преследовали моджахедов, пока не вынудили тех занять оборону в ущелье. Окружили группировку какого-то там хана, то ли Алимхана, то ли Амирхана, сейчас не помню, и так надрали душманам задницы, что из банды в плен сдалось всего пять боевиков. Сами же десантники, представляешь, не потеряли ни одного бойца, даже раненым. Но что сделали русские потом? Провезли пленных по кишлакам и передали старейшинам, что командир батальона желает встретиться с главарем бандформирования, в которое входил уничтоженный отряд. И, представь себе, такая встреча состоялась. И знаешь где? В Джахакеле, куда русский комбат приехал один на грузовой машине, в кузове которой находились пленники. Полевых командиров собралось шестеро и среди них самый главный, чуть ли не заместитель самого Хикматияра. Русский майор передал душманам пленных и предупредил, что если в зоне ответственности батальона появится еще хоть один боевик, то его подчиненные разнесут в клочья селения, где обитают семьи полевых командиров, о которых в штабе имеется достоверная информация, а потом устроят охоту уже на самих главарей банд. Душманы остолбенели от такой наглости. Русский майор без охраны, угрожает полевым командирам, находясь, по сути, в их власти?! Один из душманов предложил казнить наглеца на месте. Но главарь запретил. Он ничего не ответил майору, посоветовал как можно быстрее убраться к себе в часть. Комбат уехал. И самое интересное и необъяснимое – после этой встречи в зоне ответственности советского десантно-штурмового батальона душманы больше не провели ни одной акции. А чуть позже русские, используя агентов и дезинформацию, столкнули лбами полевых командиров той самой группировки, в результате чего их отряды начали войну между собой. Но это уже другая история, о которой афганец знает немного! Фактом остается то, что в 1984 году район был очищен от банд моджахедов.

– Интересно, откуда твоему афганцу известно о встрече русского комбата с полевыми командирами, да еще в таких подробностях? – поинтересовался Рэмпси.

Полковник объяснил:

– Я уже говорил, что он воевал против русских. Добавлю, этот афганец служил переводчиком при главаре группировки, с которым встречался русский майор. Он был свидетелем этой встречи и переводил переговоры.

– И ты поверил в эту сказку?

– Наверное, не поверил бы, если бы не ознакомился с некоторыми секретными материалами, касающимися боевой деятельности того батальона. Их где-то откопала наша разведка. Так вот в документах данный случай официально запротоколирован. Русский комбат еще за своеволие получил строгий выговор и по служебной и по партийной линии. Советские офицеры практически все состояли в КПСС.

Рэмпси проговорил:

– Ну, если документы подтверждают этот случай, тогда другое дело. Действительно история весьма интересная.

– И поучительная. Скажи, вот ты решился бы поехать на встречу с ублюдком, чьи головорезы уничтожили твой патруль, чтобы выставить ему ультиматум?

– Я не самоубийца.

– Вот и я не поехал бы! А русский майор сам инициировал встречу!

– К чему ты клонишь, Эдди?

– К тому, о чем уже говорил. Я был бы не против иметь рядом российский батальон спецназа. Русские умели воевать с моджахедами, мы же так ничему здесь не научились и теперь уже не научимся. А значит, и дальше по глупости руководства будем нести ничем не оправданные потери. Порядок в Афганистане могут навести только русские. Но они уже не придут сюда.

– Если ты, Эдди, и дальше будешь вести подобные разговоры с подчиненными, то тебе не видать генеральских погон. Да и полковничьи снимут.

– Я откровенен только с тобой!

– Хорошо, если так, а в принципе – ты прав на все сто процентов!

– От чего ни мне, ни тебе, ни нашим солдатам не легче!

– И это тоже верно! Давай еще выпьем!

– Пей, я не хочу!

– Дело хозяйское.

Комбат взялся за бутылку, и в это время в кабинет вошел помощник командира бригады:

– Извините, сэр! Вас по спутниковой связи вызывает командующий!

– Вот и до него дошла информация о гибели патруля. Сейчас устроит разнос этот непонятно как ставший генералом, высокомерный кретин!

Полковник кивнул помощнику:

– Давай сюда спутниковую станцию!

Помощник внес трубку с толстой и короткой антенной, передал ее командиру бригады. Полковник, вздохнув, ответил:

– Гранит на связи!.. Да, сэр!.. Да, конечно, непременно и сегодня же!.. Так точно, засада!.. Слушаю!.. Понял!.. Обеспечу!.. Есть!.. Думаю, в батальоне майора Рэмпси!.. Есть!.. Не беспокойтесь, все сделаю как требуете вы!.. Подействовала, но не в такой степени, чтобы посеять в батальоне панику!.. Так точно!.. Есть! Я все понял. В 6 утра! Лично встречу!.. Естественно! До свидания, сэр!

Комбриг отключил станцию. Положил ее на столик.

– Ну что, орал командующий? – спросил комбат.

– Как ни странно, нет!

– Кого, если не секрет, ты обещал встретить лично? Штаб высылает к нам комиссию?

– И комиссию и какую-то секретную диверсионную группу, приказания командира которой подлежат немедленному исполнению.

– Даже так? Диверсионная, да еще секретная группа? И за каким чертом она летит к нам?

– Ну уж точно не для того, чтобы охранять чиновников из комиссии. Впрочем, комиссия – всего лишь прикрытие боевой группы. Командующему и отчета хватило бы. Чего здесь раскапывать? Кстати, диверсанты временно разместятся у тебя в батальоне. Мы обязаны обеспечить секретность их нахождения в подчиненной тебе части. Понятно, что невидимыми бойцов группы нам не сделать, но никто в батальоне, кроме тебя, не должен знать, что это специальное диверсионное подразделение.

Майор, выпив полфужера виски, кивнул:

– Обеспечим! Все обеспечим! Командующий интересовался моральным духом моих солдат или мне показалось?

– Интересовался. Ответ ты слышал!

– Слышал! Что ж! Ситуацию обсудили, выпили, да еще ценное указание от самого командующего получить успели, пора разбегаться. Я в батальон!

– Давай! Отдохни и завтра с утра будь в готовности принять секретное подразделение, обеспечив его всем необходимым для временного нахождения в части!

– Я уже слышал это. Ладно, бывай, Эдди, пошел я!

– Иди, Боб! Кстати, группа диверсантов имеет кодовое название!

– Ну это не новость!

– В общем да, если бы она не называлась «Черные дьяволы»!

– «Черные дьяволы»?

– Да, Боб, ты не ослышался!

– Но почему «дьяволы,» да еще черные?

– Это и я хотел бы знать!

– Узнаем! Не хотелось бы иметь дело с нечистой силой. Особенно здесь и после того, что сотворили с военнослужащими патруля местные сатанисты. Но ладно, сейчас голова варить перестала. Завтра разберемся. И с дьяволами, и с ангелами! Пока, Эдди!

– Давай, Боб! Спокойной ночи!

– Тебе того же!

Майор Рэмпси вернулся в батальон и, выйдя из машины, скрылся в своем жилом отсеке общего офицерского модуля. Он приказал дежурному по части до шести утра не беспокоить его, а все вопросы решать с начальником штаба. Включив кондиционер, не раздеваясь, майор упал на кровать и тут же уснул крепким под действием спиртного сном.