Скандальные желания Хойт Элизабет
– Да, насчет миссис Холлинбрук. Я понимаю, почему вы держите ребенка – если, конечно, это действительно ваша дочь, – но зачем нам нужна эта дамочка? Она только всех отвлекает.
Мик явно напрягся.
– Извини, я не думал, что должен отчитываться перед тобой за свои поступки, – иронично заявил он. А потом глянул на парня так, что его лицо стало пунцовым. Он сжал зубы, повернулся и чуть не бегом вышел из кабинета.
Все это время Гарри стоял в углу, облокотившись о стену. Теперь он отошел от нее и сказал:
– Мальчик слишком нетерпелив.
– Это точно.
– Он умный, – с уважением произнес охранник, – но уж больно спешит.
Мик поднял брови, выжидательно глядя на Гарри. И тот продолжил:
– Да, ему не нравится миссис Холлинбрук, но смысл в его словах есть. Ты уверен, что держать ее тут – самое лучшее решение?
Реакция Мика была мгновенной и сильной. Сайленс принадлежала ему, и он никому ее не отдаст. Спорить с этим бесполезно.
– Решил побунтовать, а, Гарри? – спросил Мик притворно спокойным голосом, в котором явно слышалась угроза.
Громила поморщился, но отступать не стал.
– Ты же знаешь, я всегда буду тебе верен. Но посуди сам: миссис Холлинбрук – созданье нежное, хоть и пытается скрыть это храбрыми речами. Она самая настоящая леди, и ранить ее очень легко. Однажды ты уже получил от нее что хотел. Зачем опять играть с ней?
Мик представил ореховые глаза Сайленс, полные слез. Проклятие! В его руках были бумаги, и он с такой силой сжал кулаки, что листы превратились в два смятых шара.
– У меня сегодня какое-то странное настроение – слишком уж хорошее, – проговорил Мик, – иначе я бы не позволил тебе задавать такие вопросы.
– Я знаю, – искренне ответил Гарри.
– Значит, ты также знаешь, что на эти чертовы вопросы я отвечу только один раз, – продолжил Мик, сверля взглядом охранника. – Итак, я надеюсь, ты помнишь девушку, которую нашли мертвой на пороге нашего дома?
– Да.
– Она провела со мной всего одну ночь. – Мик вздрогнул, когда перед его глазами опять предстало ее холодное тело. Лицо у нее было полностью сожжено кислотой. Боже правый, пока он жив, такого с Сайленс никогда не случится. – Теперь ты представляешь, что Викарий намерен делать с теми, кто… кто может быть мне дорог?
Гарри отвернулся. Именно он нашел тело девушки, и даже ему сейчас было не по себе.
– Но Викарий ведь не знает, что миссис Холлинбрук тебе нравится?
– Не знаю, – сквозь зубы признался Мик. – Я, например, тоже думал, что ребенок в полной безопасности, но это была ошибка, так ведь?
Гарри покачал головой. После паузы Мик продолжил:
– Может, он уже знает. Или узнает очень скоро. Викарий ведь совсем неглупый человек. Так что я просто обязан держать миссис Холлинбрук тут, за толстыми стенами, которые охраняют мои люди. Сейчас она на что-нибудь жалуется?
– Нет, – помолчав, ответил Гарри.
– Хорошо. – Мик кивнул. – И знаешь что еще?
Гарри, который уже направился к двери, остановился.
– Да, Мик?
– Я больше не играю с миссис Холлинбрук. Теперь все серьезно.
Но эти слова Гарри совсем не обрадовали. Он так и ушел из зала с нахмуренным видом.
Мик выругался и сел на обитый бархатом диван. Месяцы подготовки наконец дали результат. Все произошло так легко: он буквально снял с ветки сочный манящий плод под именем Сайленс Холлинбрук. Но почему-то сейчас его мучило странное чувство, что он победил не до конца. Мик презрительно фыркнул. Да какой он пират, если вообще думает о каких-то чувствах? Сайленс сейчас полностью в его власти, живет с ним под одной крышей. У него есть куча времени, чтобы подобраться к ней поближе и понять, почему Сайленс так сильно волнует его, что он не находит покоя даже в собственном кабинете и мечется, словно волк в клетке. В конце концов, ему уже не вспомнить лицо той девицы, с которой он переспал всего лишь ночь назад, однако огромные ореховые глаза Сайленс преследовали его много месяцев после их первой встречи.
В итоге Мик усилием воли отогнал от себя эти мысли. Он позвонил и вызвал к себе бухгалтера. Скоро в комнату вошел лысый, мелкий, как воробей, мужчина по имени Пеппер и начал подробно рассказывать о стоимости кораблей и грузов. Длилось это целый час, и под конец у Мика от обилия цифр разболелась голова. Однако если бы его кто-нибудь спросил, о чем именно вещал Пеппер, он не нашелся бы что сказать.
В итоге Мик со вздохом отослал бухгалтера, умыл лицо и руки и пошел вниз к ужину.
Ему нравилось, когда все его люди собирались вечером вместе, потому столовая была огромного размера. Обычно за едой велись шумные разговоры. Но сегодня, стоило Мику появиться на пороге, все притихли.
Он огляделся. Бран сидел рядом с Финеллой, напротив него поместился Пеппер, на пустой тарелке перед ним лежала открытая книга. Парочка нынешних пассий Мика шепталась о чем-то в углу, и на них пристально смотрел Берт. С десяток крепких парней, которые охраняли дом этой ночью, занимали дальний конец стола. Выглядели они устрашающе, но ни один из них не смог выдержать взгляда Мика.
В общем, все были в сборе, и Трис, тот паренек, что утром держал перед ним поднос со сладостями, уже занял свое место позади кресла Мика, готовый служить. Все, кроме Сайленс. Мик направился к Финелле.
– Где твоя госпожа? – спросил он.
– Миссис Холлинбрук сказала, что не может прийти, – дрожа, ответила девушка.
Мик наклонился и тихо, с пугающей добротой в голосе проговорил:
– Не может или не хочет?
Финелла набрала побольше воздуха и храбро ответила:
– Не хочет.
Мик перевел дух, чувствуя, как в сердце закипает злость. Он повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова. Никто не смел игнорировать его приказы, и миссис Холлинбрук должна усвоить это раз и навсегда.
Сайленс как раз закончила кормить Мэри Дарлинг, когда в ее комнату без стука ворвался Мик О’Коннор. От неожиданности она вздрогнула, подняла голову и, увидев мрачное лицо хозяина дома, поджала губы, готовясь к сражению.
Мэри Дарлинг тоже нахмурилась, отчего стала еще больше походить на Мика.
– Пьяхой! – заявила малышка.
Мик пристально глянул на нее, но ругать не стал. Потом он повернулся к Сайленс и заявил:
– Сейчас время ужина – разве ты не слышала?
– Да, Финелла говорила мне, – подняв подбородок, сказала юная женщина.
– Тогда почему ты сидишь в спальне? – спросил он подозрительно ровным голосом.
Мик стоял спокойно и просто смотрел на нее. Сайленс стало страшно и, нервно облизнув губы, она напомнила себе, что решила отныне не повиноваться каждому приказу Мика. Она понимала: это совсем крошечный шаг к независимости, но других вариантов противостоять тирании пирата судьба ей не оставила.
– Я лучше поем в спальне Мэри.
– Все, кто живет в моем доме, обязаны ужинать в столовой.
– Правда? – Сайленс вздернула подбородок еще выше.
– Да, – ответил Мик. – Вставай.
Он произнес это так властно, что Сайленс чуть не послушалась его. Но потом перевела дух и предусмотрительно спустила малышку с колен. Мэри тут же принялась исследовать комнату, держась за диван.
– Нет, – сказала Сайленс, глядя Мику в глаза.
– Что? – не веря своим ушам, переспросил он.
Сайленс знала, что хозяин дома услышал ее, и потому лишь сложила руки на груди. Этой позой она не только бросала ему вызов, но и пыталась скрыть, как дрожат ее руки.
Мик молча смотрел на нее. Его красивое лицо пылало гневом. Но во взгляде также читалось любопытство.
– Почему ты отказываешься?
Сайленс перевела дух, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце.
– Может, я не хочу есть в обществе пиратов? Может, я не хочу есть в твоем обществе? А может быть, мне просто нравится моя тихая комната. Какое это имеет значение? Главное – это то, что я тебе подчиняться не намерена.
Сайленс непроизвольно задержала дыхание, ожидая, что Мик сейчас силой потащит ее из спальни. Но он продолжал неподвижно стоять перед камином. На фоне огня контуры его мускулистых ног в плотно облегающих бриджах казались особенно четкими. Руки Мик сжал в кулаки, широкие плечи расправил. Сейчас его лицо ничего не выражало, и Сайленс опять подумала, каким красивым – и очень опасным – выглядит хозяин дома.
– Хорошо, – наконец медленно проговорил Мик, – это твой выбор, но учти, что ты не получишь никакой еды, пока не сядешь со мной за стол.
От неожиданности Сайленс открыла рот.
– Ты хочешь, чтобы твоя дочь умерла от голода? – воскликнула она.
Мик махнул рукой, и драгоценные камни в его перстнях вспыхнули в свете камина.
– Вовсе нет. Ей я буду давать еду, тебе – нет. Так что хорошенько подумай, стоит ли сражаться со мной. Ведь я сильнее.
И с этими словами он вышел из комнаты.
Сайленс какое-то время смотрела на дверь, мысленно ругая Мика последними словами. Она никак не могла прийти в себя. Неужели этот негодяй может вот так просто уморить человека голодом? Ну да, конечно, может. Мик О’Коннор считает себя настоящим королем, и ему подчиняются все в доме. Вот только правит он как дикарь, и в подчиненных у него не люди, а рабы.
Сайленс глянула на маленький поднос с ужином для Мэри Дарлинг. Он был пуст, не считая пары кусочков сыра и немного мякоти запеченного яблока. Сайленс могла бы перекусить этим, но девочка часто просила что-нибудь вкусненькое перед сном. А забирать еду у Мэри Дарлинг она не собиралась.
Сайленс вздохнула. Какое Мику вообще дело до того, где она собиралась ужинать? За столом ведь все равно собиралась такая толпа народу, что он бы вряд ли заметил ее присутствие. Значит, дело только во власти. Мик хотел вытащить ее в столовую, чтобы еще раз убедиться – она готова выполнить все его приказы. Что ж, пора ему узнать, что не все готовы безропотно подчиняться ему. Это будет Мику только на пользу.
В конце концов, даже такой мерзавец не допустит, чтобы человек в его доме умер от голода.
Сайленс поднялась и стала готовить Мэри Дарлинг ко сну. Малышка немного покапризничала, когда она вымыла ей руки и лицо, а потом одела чистую рубашку. Мэри, как всегда, попросила ее поиграть немного в ладушки, но скоро стала зевать, и тогда Сайленс положила полусонную малышку в кровать. Сев рядом, она принялась нежно гладить ее по спине. Очень скоро Мэри Дарлинг засунула в рот палец и погрузилась в глубокий сон.
Сайленс печально улыбнулась. Девочка выглядела настоящим ангелом, когда вот так тихо лежала в кроватке. Глядя на нее сейчас, никто бы не поверил, что эта малютка могла днем изводить капризами кучу взрослых. А ведь она едва не потеряла ее. При мысли об этом у Сайленс перехватило дыхание. Она нагнулась и осторожно поцеловала румяную щечку Мэри Дарлинг.
Потом Сайленс встала и пошла к камину, перед которым стоял поднос. Сыра там уже не было, но в миске оставались яблоки. Она положила руку на живот. Во время поисков Мэри Дарлинг ей было не до еды, и теперь противостояние с Миком из-за ужина казалось ей… несколько необдуманным.
Сайленс потянулась к миске, как вдруг дверь в комнату открылась. Она виновато отдернула руку и повернулась. На пороге стояла Финелла.
– Ох, – выдохнула служанка, заметив испуг хозяйки, – я не хотела тревожить вас, мэм.
– Все в порядке. – Сайленс перевела дух. – Я собиралась лечь спать.
– Конечно, – застенчиво проговорила девушка. – Тогда я приберу здесь, ладно?
Сайленс кивнула и мрачно проводила взглядом поднос, который Финелла понесла к двери, а потом отдала стоящей в коридоре служанке.
– Спасибо, – сказала Сайленс.
– Не за что, – ответила Финелла, а потом добавила: – Вам еще что-нибудь нужно?
– Наверное, нет, – начала Сайленс, но Финелла быстро проговорила:
– Я принесла вам свежее полотенце, чтобы вытереться после умывания. То, что здесь было, вы ведь уже использовали для Мэри Дарлинг, да?
Сказав это, девушка подошла к ней и дала связанную узлом материю. Сайленс сразу поняла, что внутри полотенца что-то лежит. Она вопросительно глянула на Финеллу. Та предостерегающе покачала головой и кивнула в сторону неплотно прикрытой двери.
– Если это все, то желаю вам спокойной ночи, – сказала девушка.
– Да. – Сайленс положила узел на стол. – Спасибо, Финелла.
Служанка ушла к себе в спальню, а ее хозяйка направилась к двери. В коридоре она увидела Берта, который сидел на кресле напротив входа в комнату. Она кивнула ему и сказала:
– Доброй ночи, мистер… мм-м… мистер Берт.
Тот нахмурился, но все-таки кивнул в ответ.
Сайленс плотно закрыла дверь. Она начала сомневаться, что люди Мика приставлены к ней только для охраны. Видимо, Берт и Гарри еще должны следить, чтобы обитатели спальни не бродили ночью по дому. Покачав головой, Сайленс направилась к столу и развязала узел. Внутри оказался кусок пирога и немного жареной говядины. При виде еды у нее заурчало в животе. Что бы сделал Мик, если бы узнал о поступке Финеллы? Пожалуй, ей стоит поговорить с девушкой завтра, объяснить, что она сильно рискует, помогая своей хозяйке. Но сейчас…
Что ж, сейчас Сайленс была ужасно благодарна ей за ужин.
Она съела пирог и мясо, тщательно убрала за собой, потом умылась водой из кувшина, который стоял на столике у кровати. Задув свечи, Сайленс разделась в темноте, натянула ночную рубашку и забралась в свою огромную мягкую кровать.
Но сон не сразу пришел к ней. Сайленс долго лежала, глядя в темноту. Этим утром она проснулась дома, готовая с головой окунуться в обычный, полный разных хлопот день. А вечером легла спать в чужом, враждебном доме, далеко от семьи и дорогих ее сердцу людей. И, слушая тихое дыхание Мэри Дарлинг, Сайленс поклялась, что вытерпит ради счастья девочки все, что приготовила ей судьба.
И, что бы ни ждало ее впереди, она не сломается под властью Мика О’Коннора.
Мик проснулся в самый глухой час ночи, когда людей покидает обычная храбрость светлого дня и они смотрят в темноту, не сразу понимая, где находятся их души – на земле или уже в потустороннем мире. Он сел, слушая, как ворочается во сне очередная женщина, делившая с ним постель, и стал вспоминать сон, который его разбудил: она плакала, из ее глаз орехового цвета капали горькие слезы унижения и обиды. Это было очень странно, ведь в ту ночь год назад ни одна слеза не скатилась по ее щеке.
Мик не понимал, почему Сайленс преследовала его по ночам. Он убивал людей, и некоторые из них были так молоды, что у них еще борода не росла на щеках. Если уж кто-то и должен был мучить его во сне, так это призраки тех юнцов, души которых давно уже горели в аду.
Но никак не живая женщина с глазами, постоянно меняющими цвет.
Сайленс стала частью его жизни, и он ничего не мог с этим поделать. Такую близость Мик чувствовал только к одной женщине – к своей матери. Но о ней ему было слишком тяжело вспоминать.
Запах чужой женщины, ее дыхание вдруг стали так противны Мику, что его затошнило. Он тихо встал, надел штаны и пошел босиком из спальни по темным коридорам к комнате Сайленс. У входа сидел Гарри. Он посмотрел на хозяина, но не сказал ни слова. Мик осторожно повернул ручку. Дверь на хорошо смазанных петлях открылась без единого скрипа.
Спальня Сайленс была меньше, но воздух казался чистым, не таким спертым, как в его покоях. Судя по ровному, спокойному дыханию, хозяйка комнаты и ее маленькая подопечная крепко спали. Мик подошел к кровати Сайленс и, хотя было очень темно, разглядел ее, свернутую калачиком под одеялом. Это его успокоило. Сайленс лежала в его кровати, в его доме, и Мик точно знал: теперь он ее никуда не отпустит.
Что бы Сайленс там ни думала.
Глава 3
«Король пришел в ярость и позвал трех племянников.
– Тот из вас, кто сегодня ночью найдет вора, и станет моим наследником, – сказал им король.
Племянники переглянулись, потом взяли оружие и уселись под вишневое дерево, ожидая, когда наступит ночь и в сад придет вор…»
Из «Умника Джона»
На следующий день Сайленс получила обед из совсем неожиданного источника. После двух часов к ней заявился Берт и протянул сверток.
– Никому ни слова, – ворчливо сказал он и приложил толстый палец к губам.
Сайленс даже не успела поблагодарить его – так быстро охранник вышел из спальни. Все это было крайне удивительно. Она никогда бы не подумала, что люди Мика О’Коннора станут тайком приносить ей еду, несмотря на приказ хозяина. Страшно было подумать, что он сделает, если узнает об этом молчаливом бунте.
Покачав головой, Сайленс развернула довольно-таки грязный платок и увидела внутри горсть грецких орехов, ломоть пирога с начинкой из дичи и полураздавленный кекс. Утром Гарри приносил ей сливу и жареное крыло утки, а в промежутке еще забегала Финелла со спрятанным в юбках кусочком окорока и сдобной булочкой.
Дверь в комнату начала открываться, и Сайленс быстро спрятала платок с едой под подушку на кровати. Она повернулась, думая увидеть перед собой хозяина дома, но на пороге стоял другой мужчина. Вернее, юноша – на вид ему было не больше двадцати лет. Выглядел гость почти таким же красавчиком, как и сам Мик О’Коннор, но был ниже ростом и казался уж слишком серьезным.
Увидев Сайленс, парень вздрогнул от неожиданности.
– Мм-м… мне… я хотел бы видеть Финеллу.
– Ага, – сказала Сайленс, – вы, наверное, и есть ее друг.
От ее слов он покраснел и стал выглядеть еще моложе.
– Я миссис Холлинбрук, – представилась Сайленс, чтобы разрядить обстановку, – а Финелла ушла вниз за горячей водой. Мы хотим искупать Мэри Дарлинг.
Парень коротко кивнул и сказал:
– Ну, я тогда пойду.
– Она вот-вот вернется, – произнесла Сайленс. Юноша совсем засмущался. Может, ему редко доводилось говорить с незнакомыми людьми? – Так что подождите ее тут.
– Ну… – Он посмотрел куда-то мимо нее. – Я, наверное…
Вдруг парень ринулся в комнату и подхватил на руки Мэри Дарлинг.
– Осторожней у камина, детка. Можешь обжечь свои милые маленькие пальчики.
– Боже мой! – Сайленс не заметила, как она подобралась к огню. Сегодня днем Мэри Дарлинг совсем не сидела на месте. Она устала все время быть в одной комнате и изводила ее капризами.
Сайленс с благодарностью посмотрела на юношу и сказала:
– Большое вам спасибо. Только я не знаю вашего имени.
– Бран, – ответил тот, улыбаясь Мэри Дарлинг. – Бран Кэвэно. – Обычно малышке не нравились незнакомые люди, но этот гость ее явно очаровал, и она с любопытством смотрела на него.
Что ж, даже Сайленс была готова признать, что Бран выглядит сногсшибательно, когда улыбается.
– Вы ей нравитесь.
– Да. – Он поставил девочку на пол, порылся в кармане и вытащил тонкую бечевку. Потом хитроумно продел ее сквозь пальцы и принялся играть с Мэри Дарлинг в «веревочку». – Маленькие дети меня любят. У нас в семье дюжина детей, и я всегда помогал матери с младшими.
– Вы из Ирландии? – У него был такой же сильный акцент, как у Финеллы и самого Мика.
Бран поднял голову и откинул со лба прядь светло-рыжих волос.
– Я родился и вырос в Лондоне, но оба моих родителя из Ирландии. Отец работал ткачом в Спиталфилдсе – месте недалеко отсюда.
– А что случилось… – начала Сайленс, но тут в комнату вошла Финелла, неся котел горячей воды.
Увидев Брана, она резко остановилась. Ее лицо засветилось от радости.
– Ой! А я и не знала, что ты тут.
– Я зашел сказать, что меня не будет сегодня вечером. – Бран усадил Мэри Дарлинг на диван и отдал ей бечевку. – На случай, если я тебе понадоблюсь.
Финелла тревожно нахмурила брови.
– Опять пойдешь выслеживать Викария? – спросила она.
Бран посмотрел в сторону Сайленс. Похоже, ей об этом знать совсем не следовало. Однако она все же спросила, глядя то на Финеллу, то на ее друга:
– Какого викария? Неужели пираты ведут дела со священниками?
– Нет-нет, – торопливо проговорил Бран. – Это просто прозвище. Викарий из Уайтчепела не имеет никакого отношения к церкви. Он делает джин и продает его, а еще… – Бран запнулся, видимо, пытаясь подобрать слово, которое не было бы слишком бранным для нежных ушей Сайленс.
– Он само зло, – сказала Финелла и перекрестилась. – Дьявол во плоти.
Служанка произнесла это с таким ужасом, что Сайленс вздрогнула. Она инстинктивно глянула на Мэри Дарлинг, весело игравшей с бечевкой.
– Он враг Мика О’Коннора, да? Тот самый человек, который может причинить вред Мэри Дарлинг?
Бран не стал отвечать, но мрачно посмотрел на девочку, и Сайленс все поняла без слов.
– Тогда тебе лучше поторопиться, – мягко сказала Финелла.
Парень кивнул и молча вышел из комнаты.
Сайленс перевела дух и, наклонившись к Мэри Дарлинг, взяла ее на руки. До этого момента у нее шевелилось подозрение, что Мик мог запросто выдумать историю про безжалостных врагов, от которых нужно оберегать ребенка. Может быть, он опять играл с ней и по каким-то своим, неведомым причинам обманом заставил ее поселиться тут вместе с Мэри Дарлинг. Теперь таким мыслям пришел конец. Страх в голосе Финеллы был слишком реальным, уверенность, с которой говорил о Викарии Бран, тоже не вызывала сомнений. Кем бы ни был этот Викарий, он представлял настоящую угрозу для малютки.
Что ж, Мик О’Коннор тоже не был похож на ангела, но в его доме Сайленс могла не волноваться за Мэри Дарлинг. Вздохнув, она принялась раздевать малышку для купания. Тут ее мысли приняли другой оборот. Сайленс посмотрела на Финеллу, которая осторожно наливала горячую воду, и сказала:
– А Бран – хороший юноша.
– Да. – Служанка, пробующая воду локтем, покраснела.
– И очень симпатичный, – добавила Сайленс небрежным тоном.
Финелла дернулась, и немного воды выплеснулось на пол. Она посмотрела на лужицу, а потом подняла глаза на Сайленс.
– Бран слишком красив для меня, да? – печально спросила девушка.
Сайленс запнулась. Она не хотела причинять боль – только немного подразнить.
– О нет, я совсем так не думаю.
– Но это так и есть, – с отчаянием в голосе проговорила Финелла. – У него такие красивые голубые глаза! Я вижу, как другие девушки смотрят на него, и мне хочется вцепиться им в волосы.
– А он тоже на них смотрит? – спросила Сайленс, опуская Мэри Дарлинг в ванну.
– Ну… нет, – неуверенно ответила Финелла.
– Тогда я бы на твоем месте ни о чем не беспокоилась. – Сайленс принялась тереть малышке спину. Мэри Дарлинг меж тем все играла с бечевкой. Теперь она окунала ее в воду, а потом клала себе на мокрый животик. – Я уверена, Бран считает тебя очень привлекательной.
Финелла растерянно закусила губу. Потом вдруг просияла и достала из кармана передника сверток.
– Я принесла вам немного еды, мэм, – тихо сказала она.
Сайленс с благодарностью взяла его и развернула. Это была уже четвертая порция за день – то ли поздний обед, то ли ранний ужин, точно она сказать не могла. Если так пойдет и дальше, то после такой голодовки ей станут малы все ее платья.
Неужели Мик О’Коннор не догадывается, что его люди таскают ей еду? Интересно, как он наказывает тех, кто нарушает приказы? Сайленс поежилась. Наверное, лучше этого не знать.
Уинтер Мейкпис проснулся утром и застонал от боли в мышцах. В комнате было темно – до рассвета оставалось еще около часа, – но брат Сайленс точно знал, что часы показывают полшестого, потому что почти всю свою жизнь он вставал именно в это время.
Уинтер сел на узкой кровати, кряхтя от ломоты в ногах. Весь вчерашний день ему пришлось провести в седле, так что в его состоянии не было ничего удивительного.
Особенно если учесть, что на лошади ему приходилось сидеть крайне редко. Уинтер жил в доме, где находился сиротский приют, а школа, куда он ходил учить маленьких и очень озорных мальчишек, находилась от него всего в двух шагах. И только поездка в Оксфорд заставила его взобраться на спину лошади. Уинтер принялся разминать ноги, а потом встал, стараясь не обращать внимания на боль. Рано или поздно она все равно пройдет.
Ему пришлось низко нагнуться, чтобы умыть лицо водой из кувшина. Его комната находилась под самой крышей, потому потолок и стены топорщились острыми углами. Но Уинтер жил тут много лет и сейчас уже смело передвигался по спальне и не набивал шишек в темноте.
Молодой мужчина надел белую рубашку, черные бриджи, камзол и кафтан такого же темного цвета, потом открыл окно мансарды и вылил грязную воду на улицу. Небо начинало светлеть, на его серо-розовом фоне проступали силуэты плотно стоящих друг к другу домов Сент-Джайлза. Он рассеянно глянул на них, потом плотно закрыл окно и, сев за узкий стол, зажег свечу. Весь следующий час Уинтер провел за работой. Он готовился к урокам на сегодня, а также писал письма. Среди его корреспондентов были ученые, философы и богословы, как из Англии, так и из других европейских стран. К одному из них Уинтер как раз и ездил в Оксфорд. Его старинный друг, известный ученый, был при смерти, и он не мог не заехать, чтобы проститься с ним.
Когда в небе разгорелась заря, Уинтер встал, потянулся и задул свечу. Взяв пустой кувшин, он вышел в коридор, закрыл дверь на ключ и на мгновение задержался у спальни сестры. Там было тихо – значит, Сайленс еще спала. Уинтер подумал, не разбудить ли ее, но решил этого не делать. Пусть отдохнет подольше.
Уинтер стал спускаться вниз. И на одном из поворотов лестницы чуть не сбил с ног мальчика, который прятался в тени. Мужчина тут же схватил его за воротник. Еще будучи молодым учителем, Уинтер понял, что озорников надо сначала поймать, а уж потом задавать вопросы.
– Джозеф Тинбокс, почему ты не завтракаешь с остальными ребятами?
Мальчик поднял на него лицо, щедро посыпанное веснушками, и, выкатив глаза, ответил:
– Я как раз шел вниз, мистер Мейкпис.
– Правда? – с сомнением в голосе произнес Уинтер. Он поставил кувшин и с молниеносной быстротой выхватил предмет, который Джозеф пытался спрятать за спиной. – А что ты собирался сделать с этой веревкой?
Джозеф посмотрел на длинный и тонкий лоскут кожи, болтавшийся перед его глазами, и очень правдоподобно изобразил невинный взгляд.
– Я нашел ее на лестнице, честное слово!
Уинтер очень внимательно посмотрел на Джозефа, и тот в итоге опустил голову.
– Джозеф, – спокойно сказал Уинтер, – ты же знаешь, я не люблю, когда мне врут. Честное слово человека – это дар, который всегда живет в душе и украшает лучше любой дорогой одежды. Только последние глупцы не берегут его. А теперь скажи: это твоя веревка?
Мальчик сглотнул и ответил:
– Да, сэр.
– Мне не понравилось, что ты солгал мне. Но ты нашел в себе силы сказать правду, и этому я очень рад. В наказание ты сегодня почистишь печь на кухне и натрешь до блеска решетку.
– Но… – начал Джозеф, однако, увидев выражение лица Уинтера, одумался и сказал: – Да, сэр.
– Хорошо. – Уинтер отпустил его, положил в карман кожаный шнур, потом взял кувшин и пошел вниз, ведя перед собой мальчика.
Они шли молча, но на последней ступеньке Джозеф вдруг обернулся к нему и сказал:
– Сэр, я…
– Да, Джозеф? – ободрил Уинтер мальчика, стоявшего, переминаясь с ноги на ногу.
– Простите меня.
– Мы все делаем ошибки, – ласково сказал Уинтер. – И только по тому, как ведет себя человек после этого, можно сказать, хороший он или плохой. Я на тебя не сержусь.
Джозеф внимательно выслушал учителя, нахмурив лоб. Когда до него дошел смысл слов, он просиял, сказал Уинтеру «спасибо» и вошел в кухню с обычным для него жизнерадостным видом.
Уинтер последовал за ним. Он улыбался, хоть и знал, что подобный разговор с Джозефом далеко не первый и уж, конечно, не последний. Главное, что душа у этого мальчика очень добрая.
В огромной светлой кухне было шумно от гомона детей. В центре комнаты, битком набитой детьми, стояло два длинных стола – отдельно для девочек и мальчиков. Джозеф пошел к своим друзьям и уселся на лавку.
– Доброе утро, мистер Мейкпис, – поздоровалась одна из служанок дома по имени Эллис, пробегая мимо него.
– И тебе доброе утро, – сказал Уинтер, протягивая ей кувшин.
– О, спасибо, сэр, теперь мне не придется подниматься за ним под самую крышу. – Улыбка осветила лицо Эллис, измученное заботами, но тут же исчезла – женщина бросилась вытирать пролитое детьми молоко.
– Дети! – Нелл Джоунз, экономка приюта, говорила громко, стараясь перекричать шумную толпу. – Поздоровайтесь с мистером Мейкписом.
– Доброе утро, мистер Мейкпис! – раздался нестройный хор детских голосов.
– Доброе утро, ребята, – ответил Уинтер и сел на лавку.
Читать бесплатно другие книги:
