Культурология: Дайджест №2 / 2012 Левит Светлана

РОЖДЕНИЕ КУЛЬТУРОЛОГИИ В РОССИИ XIX–XX ВЕКОВ 1

В.П. Океанский, Ж.Л. Океанская

Первый русский культуролог А.С. Хомяков (1804–1860), один из основоположников славянофильства, член-корреспондент Петербургской АН (1856), писал об «аполлонизме» и «дионисизме» как о двух метафизических универсалиях культуры еще за 30 лет до Ф. Ницше (с. 54). А.С. Хомяков, полагал В.В. Розанов, «был гением, но в непривычной и тяжелой для нас форме – форме мысли; прилагая европейские оценки, он стоит в один уровень по качеству и силе с Шопенгауэром и Ницше…» (цит. по: с. 55).

Н.Я. Данилевский (1822–1885) являлся идеологом панславизма. В книге «Россия и Европа» (1869–1871) он изложил учение» о структурно-морфологическом многообразии культурно-исторических типов» (с. 56). Н.Я. Данилевский выделил более десятка культурно-исторических типов: «египетский», «китайский», «ассиро-вавилоно-финикийский», «халдейский или древне-семитический», «индийский», «иранский», «европейский», «греческий», «римский», «новосемитический или аравийский», «германо-романский или европейский» и др. «Европейский» культурно-исторический тип, по Данилевскому, «вступает в полосу упадка, разложения и должен быть сменен “восточно-славянским”, центром которого является Россия» (с. 57).

Публициста и литературного критика К.Н. Леонтьева (1831–1891) авторы реферируемой работы называют самым драматичным русским культурологом XIX в. и анализируют его труд «Византизм и славянство» (1875). «Византизм» как принцип религиозной, государственной и культурной жизни противопоставлен здесь «славянству» «как началу племенному и, следовательно, низшему и деструктивному, согласно леонтьевской логике» (с. 61). Воспринятое Леонтьевым у Данилевского учение о культурно-исторических типах приобретает у Леонтьева эсхатологическую окраску, т. е. трактует о конечных судьбах мира и человека. В скрытой полемике с леонтьевской эсхатологией русский религиозный философ В.С. Соловьёв (1853–1900) в небольшой работе «Византизм и Россия» (1896) рассматривал вавилонский тип монархии.

В.В. Розанов (1856–1919) считал себя учеником К.Н. Леонтьева. Он необычайно заострил тематику и проблематику пола в религиозной и культурной жизни, пишут авторы реферируемой работы (с. 62). Отец Павел Флоренский (1882–1937) видел глубочайшее основание культурной жизни в религиозно-культовой сфере. Главное в опыте той или иной культуры, по мнению отца Павла Флоренского, состоит в культе и в его конкретно-метафизической специфике.

Л.И. Шварцман (1866–1938) писал под псевдонимом Лев Шестов. Он был экзистенциалистом, и его ключевой культурологический тезис, разработанный в книге «Афины и Иерусалим» (1938), состоит в том, что эти города суть «два фундаментальных принципа, две прямо противоположные человеческие установки» (с. 65). Выбор Афин – «знание» и «гнозис». Выбор Иерусалима – «вера» и «безумие». Схематизация проблематики «вера – знание» позволила отцу Сергию Булгакову говорить о «плоскостном» мировосприятии Льва Шестова.

Наименее известный из крупнейших русских мыслителей ХХ в. – В.А. Шмаков (1887(?) – 1927/1929(?)). В своих трудах «Священная книга Тота» (1916), «Основы пневматологии» (1922) и др. В.А. Шмаков писал о двух фундаментальных началах – пластическом и монадном, которые действуют в мире на всех уровнях Бытия. Монадное начало личностно, персонологично, это начало достигнутого совершенства. Пластическое начало есть принцип вечной жизни, неподконтрольности Бытия. В.А. Шмаков утверждает, что в католической церкви победил Аполлон, а в православной – Дионис. Авторы реферируемой работы полагают, что «общая картина весьма безрадостна: победителем оказывается не Христос, а древнее язычество, метафизика дохристианского человечества» (с. 65).

М.М. Бахтин (1895–1975) сыграл огромную роль в сближении литературоведения с культурологией. В книгах о поэтике Достоевского и о творчестве Франсуа Рабле речь идет о полифоническом романе и об амбивалентности смыслов в карнавальной культуре средневекового Запада. Авторы реферируемой работы приводят мнение Н. Бонецкой о творчестве М.М. Бахтина в ее статье «Бахтин глазами метафизика» (1997).

В.Н. Топоров (1928–2005) в книге «Эней – человек судьбы» (1993) раскрывает исходно-ментальную обусловленность «средиземноморского человека дела»: от финикийских мореплавателей-торговцев до Леонардо и архитекторов современной технотронной цивилизации (с. 70).

В завершение статьи авторы оговариваются, что не только не ставили перед собой цель «исчерпать все векторы современной отечественной культурологической мысли», но и полагают подобный подход вполне тщетным, ибо современная интеллектуальная культура «подобна стовратным Фивам» (с. 70).

И.Л. Галинская

ИСТОРИЯ О ТИПОГРАФИКЕ 2

Е. Данилова

Реферируется статья главного редактора журнала «Библио-Глобус» Е. Даниловой об одном из важнейших достижений книжной культуры – типографской печати.

Первопечатник Иоганн Гутенберг (его полное имя – Иоганн Генсфлейш цум Гутенберг, нем. Johannes Gensfleisch zum Gutenberg) родился в Майнце около 1399 г. (точная дата не установлена). Прижизненных изображений Иоганна Гутенберга не имеется, не сохранилось и место его захоронения. Умер он в начале 1468 г. (днем его кончины условно считают 3 февраля).

Гутенберг изобрел такой способ книгопечатания, который отличался по технике от более древнего способа, применявшегося в Китае в XI в. Его прибор состоял из разных деталей. Первой стандартной деталью в истории европейской техники стала литера. Это «металлический брусочек с выпуклым изображением печатного знака (буквы, цифры и т.п.) на торцевой стороне» (с. 15).

Прибор Гутенберга представлял собой полый металлический стержень со съемной нижней стенкой из мягкого металла, на котором при помощи штампа, т. е. стального бруска прямоугольного сечения с рельефным изображением буквы, делался углубленный оттиск – матрица. Для отливки наборных литер заливался специальный сплав на основе свинца, именуемый гартом (от нем. Hartblei, т. е. «твердый свинец»).

«Изобретение Гутенберга включало не только придуманную им подвижную литеру и станок для ее отливки, но и типографский сплав, из которого отливались литеры, конструкцию печатного станка, состав типографской краски» (с. 15).

Иоганн Гутенберг вначале выпускал брошюры, листовки, календари. Около 1450 г. он оборудовал типографию для издания объемных книг на средства состоятельного бюргера И. Фуста. К 1455 г. была выпущена так называемая 42-строчная Библия на латинском языке. «В книге печатался только текст, а заголовки и инициалы, как в рукописях, выполнялись красками от руки»3. Экземпляры этой Библии имеются в публичных библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга. История творческих решений, связанных с типографским набором, т. е. история типографики, продолжается по сей день.

И.Г.

СЕКРЕТЫ СЧАСТЬЯ! 4

Идти по жизни легко, управлять своей судьбой – почему одним удается это гораздо лучше, чем другим? Какую роль играют талант и детские переживания? Можно ли добиться успеха в жизни, если ты родился в бедной семье, а твой отец – алкоголик? В США завершается уникальный научный проект, в рамках которого ученые приблизились к ответам на все эти вопросы. Для этого потребовалось целых 90 лет следить за судьбами нескольких сотен человек. По результатам исследования ученые пришли к весьма неожиданным выводам о том, где искать счастье.

Россия занимает весьма скромное 167-е место на мировой карте счастья. К этому выводу пришел британский психолог Эдриан Уайт из университета Лестера, создавший четыре года назад всемирную карту счастья. Оранжевым он обозначил страны с самым высоким уровнем счастья, желтым – с самым низким. Чтобы выяснить, жители какой страны самые счастливые, ученый использовал данные международных организаций (ВОЗ, ЮНЕСКО), а также проанализировал 80 тыс. анкет из 178 стран. Счастье он измерял по трем критериям: здоровье, благосостояние, доступность образования.

На первом месте находится Дания, США – на 23-м, Германия – на 35-м, Великобритания – на 41-м. В конце мирового рейтинга оказались Украина, Молдавия, Конго, Зимбабве и Бурунди. Результаты поразили ученого: страны Азии, где дух коллективизма должен делать людей счастливыми, заняли далеко не первые строчки (Китай на 82-м месте, Япония на 90-м). Эдриан Уайт также подчеркнул, что особенно остро не хватает счастья гражданам стран с большим населением (Индия, Россия).

Идею «карты счастья» британский психолог позаимствовал у английского Фонда новой экономики. С 2006 г. эта экспертная организация высчитывает «Международный индекс счастья», который оценивает достаток людей и состояние окружающей среды. Однако работники Фонда новой экономики утверждают, что их индекс предназначен не для того, чтобы определить, какие нации самые счастливые. Цель проекта – доказать, что успешная жизнь возможна при разумном использовании природных ресурсов, без ущерба для экологии. По результатам исследований 2009 г., Россия заняла 108-е место из 143 возможных (с. 105).

Однако сами россияне не считают себя несчастными. Проведенный в этом году опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения показал, что 67 % граждан России довольны своей жизнью. Главным фактором счастья для них является благополучие в семье (28 %). На втором месте – дети и внуки; затем идут любовь, здоровье, жилье и материальный достаток. Меньше всего россияне переживают из-за отсутствия друзей или родителей (по одному проценту). Самые счастливые в России – образованные молодые обеспеченные люди, живущие в больших городах.

Цель двух британских исследований в рамках проекта «Уайтхолл», стартовавших в 1967 и 1985 гг., – наблюдение за ходом жизни 30 тыс. госслужащих, работающих в лондонском правительственном квартале Уайтхолл. Установлено, что здоровье и продолжительность жизни англичан зависят от их социальной принадлежности.

Об этом свидетельствуют и данные Национального мониторинга здоровья и развития, начатого в Великобритании в марте 1946 г. Специалисты следят за 5 тыс. участников с момента рождения. Результаты наблюдений не раз служили толчком к проведению многочисленных реформ, призванных уравнять шансы граждан в сфере образования и здравоохранения. Кроме того, мониторинг выявил ранее неизвестные факты о зависимости состояния здоровья в зрелые годы от развития в раннем детстве. Например, дефицит веса при рождении повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний в зрелом возрасте. А новорожденные девочки с весом выше нормы в дальнейшем чаще заболевают раком груди.

Как влияют экономические, социальные и медицинские факторы на продолжительность и качество жизни? Ответ на этот вопрос призван дать старейший немецкий проект – долгосрочное социально-экономическое репрезентативное исследование (SOEP). С 1984 г. группа из 50 исследователей регулярно собирает и анализирует информацию о большой выборке населения Германии. В 2010 г. исследование охватило 25 тыс. немцев из 11 500 семей. В начале каждого года около 500 интервьюеров опрашивают по возможности одних и тех же людей об уровне дохода, состоянии здоровья, образе жизни и степени удовлетворенности жизнью (с. 108).

Регулярные физические нагрузки в любом возрасте укрепляют сердечно-сосудистую систему. Причем достаточно просто гулять быстрым шагом три раза в неделю.

Научно доказано: диплом продлевает жизнь. Выпускники вузов не только больше зарабатывают, но и ответственнее относятся к своему здоровью.

Высшее образование

Количество выпускников вузов, в год:

США: 3,14 млн. Россия: 491 тыс.

Доля людей с высшим и средним профессиональным образованием в возрасте от 25 до 64 лет (2007) Россия: 54 %; США: 40; Германия: 24 %.

Спорт

Доля людей, регулярно занимающихся спортом:

Канада: 19,6 %; США: 16,7; РОССИЯ: 12 %.

Здоровье

Количество выкуренных сигарет (в год на человека):

Греция: 3017; Россия: 2319; Швейцария: 1698; США: 1196; Франция: 876.

41 % россиян курят; 20 % россиян выкуривают по пачке в день и больше.

Количество выпитого алкоголя (в год на человека):

Молдавия: 18,2 л; Россия: 15,7 л; Франция: 13,7 л; США: 9,4 л.

8% россиян употребляют алкоголь каждый день.

Браки

Количество разводов на 1000 человек: США: 4,95; Россия: 3,36;

Канада: 2,46.

Стресс

Популярные способы борьбы со стрессом в России, в %:

Общение с друзьями – 43; поход в кино – 26; «Просто валяться на кровати и ничего не делать» – 20; чтение – 16; алкоголь и сигареты – 13; еда – 12; церковь – 10; игры с домашним животным – 10; компьютерные игры – 8; секс – 3.

Источники: ВЦИОМ, Министерство образования и науки РФ, ВОЗ, Государственный комитет РФ по статистике, Организация экономического сотрудничества и развития, Americans for Divorce Reform (с. 113).

Дэвид, Билл и Сьюзан родились в США. Все трое участвуют в уникальном проекте – гарвардском «Исследовании развития человека». Это один из самых дорогих и продолжительных проектов в истории гуманитарных наук.

Без малого 90 лет американские психологи и врачи следят за 814 добровольцами, родившимися в США в период с 1910 по 1930 г. Ученые изучили их семьи, следили за ними во время учебы в школе и службы в армии, наблюдали за их карьерой вплоть до выхода на пенсию, фиксировалось буквально все: свадьбы и рождение детей, карьерные взлеты и разводы, депрессии и запои.

Поведение в кризисе – ключ к пониманию личности

Больше всего ученых волновал вопрос: как люди реагируют на удары судьбы, как ведут себя в ситуации кризиса или конфликта; какие подсознательные стратегии используют, чтобы выдержать жизненные испытания. Потому что один из главных ключей к понимаю личности – поведение в трудной ситуации.

Сегодня гарвардский проект близится к завершению – больше половины его участников уже умерло, а самым молодым из живущих уже 80 лет. Но результаты этого исследования могут поколебать многие, казалось бы, непреложные истины.

Личное дело каждого участника занимает несколько толстых томов. Каждые два года добровольцы заполняли подробнейшие анкеты, отвечая на разные, зачастую очень личные вопросы: довольны ли они своей семейной жизнью? Часто ли ходят к врачу? Принимают ли успокоительные? Раз в пять лет участники проходили медосмотр, каждые 15 лет ученые проводили с ними долгое собеседование.

Кроме этого, врачи, психологи, антропологи и социологи опрашивали не только участников эксперимента, но и их родственников. В начале исследования были собраны и сведения об их родителях.

В огромной массе собранной информации можно найти ответы на многие вопросы, которые волнуют каждого, кто задумывается о своей судьбе. Обречены ли мы всю жизнь оставаться заложниками своей наследственности и детских травм? Или же любой из нас – сам кузнец своего счастья?

С 1972 г. 77-летний профессор психиатрии Джордж Вейллант руководит гарвардским проектом по поиску формулы счастья. В то время проект еще носил имя своего первого спонсора – торгового магната Уильяма Т. Гранта. В далеком 1938 г. к Гранту обратился за финансовой поддержкой Арли Бок, заведующий кафедрой гигиены Гарвардского университета. Врач считал, что традиционная медицина слишком зациклилась на изучении болезней. На самом же деле надо исследовать факторы, от которых зависит здоровье личности, физическое и психическое.

Только здоровый человек может быть «капитаном своей судьбы», говорил врач. Из сотен студентов Гарвардского университета он отобрал группу добровольцев, согласившихся прожить всю свою жизнь под постоянным наблюдением ученых. В те времена Гарвард еще не был таким элитным вузом, как сегодня; далеко не все его студенты происходили из богатых и интеллигентных семей. Но 268 добровольцев принадлежат к «элите». Все они – белые мужчины с высоким уровнем интеллекта, в основном американцы в третьем поколении (с. 104).

Профессор Джордж Вейллант в 1970-е годы расширяет рамки проекта, включив в него еще 456 человек. Добровольцами стали выходцы из бедных кварталов Бостона, участвовавшие в научном исследовании о причинах преступности. Эти добровольцы происходят из семей малообразованных эмигрантов. С выпускниками Гарварда их роднит только одно: это белые мужчины без судимостей.

В 1987 г. в проект включается третья группа исследуемых: 90 женщин 1910 г. рождения из проекта по изучению судеб одаренных детей, который начался в 1920 г. Все они родились в Калифорнии и принадлежат к среднему классу. Сравнивая такое множество биографий, логично начать с объективных показателей – возраста, здоровья, заработка. Все ожидаемо: выпускники Гарварда – элита общества. Они и живут дольше, и зарабатывают больше. Добровольцы из бедных семей живут в среднем на десять лет меньше, втрое чаще страдают от алкоголизма и вдвое чаще – от избыточного веса. Они зарабатывают в три раза меньше выпускников Гарварда.

Большинство выпускников элитного вуза пошли по стопам отцов; они стали врачами, адвокатами, бизнесменами и политиками. Среди них даже был президент США. Это Джон Ф. Кеннеди – один из немногих участников группы Гранта, настоящее имя которого было раскрыто (однако доступ к личному делу Кеннеди закрыт до 2040 г.). Большинство выходцев из эмигрантских кварталов всю жизнь трудились простыми рабочими и служащими.

Женщины с самого детства столкнулись с половой дискриминацией. И хотя по продолжительности жизни они не уступают выпускникам Гарварда, превосходя своих среднестатистических американских сверстниц, но ни одна из них так и не смогла полностью профессионально реализоваться. Пока выпускники элитного Гарварда делали карьеру, женщины нянчились с детьми или работали медсестрами, секретаршами и библиотекарями. По среднему доходу они оказались наравне с мужчинами из эмигрантских семей.

Статистика – только часть правды

Казалось бы, все ясно: жизнь устроена несправедливо, успех и здоровье запрограммированы с рождения, а социальные барьеры не дают реализоваться даже гениям.

Но тщательный анализ биографий показывает: из каждого правила есть масса исключений. Отдельные судьбы доказывают, что одной статистикой индивидуальное развитие не объяснить.

Жизнь – это постоянное развитие и рост

Жизнь – это постоянное развитие, без спадов и застоя. Эту идею выдвинул в 1940-е годы специалист по возрастной психологии Эрик Эриксон. В ходе гарвардского исследования Джордж Вейллант доработал эту модель. Для него «круги» жизни равнозначны тем задачам, которые встают перед каждым на разных жизненных этапах.

Семья как источник счастья

Первая такая задача – оторваться от родителей, чтобы развить собственную индивидуальность. Причем оторваться не только территориально, но и эмоционально.

Вторая задача – выбрать профессию, соответствующую индивидуальным способностям и приносящую общественное признание. Затем – познание интимной стороны жизни благодаря близким отношениям продолжительностью не менее десяти лет.

Только после этого окрепшая личность готова к следующей жизненной задаче – подарить жизнь новому человеку. А показателем истинной продуктивности является готовность отказаться от личного успеха ради заботы о детях, причем не только о своих собственных. Так человек дорастает до следующей роли – хранителя житейской мудрости, передающего моральные ценности и опыт подрастающему поколению.

Наконец, последняя жизненная задача – примириться с самим собой, принять свою жизнь такой, какая она есть. И благодаря этому достичь духовной гармонии.

Оптимисты живут дольше

Почти четверть всех мужчин – участников исследования – относится к категории «здоровых счастливцев», проживших в среднем не менее 65 лет. А мужчины из первой группы – выпускники Гарварда – прожили не менее 75 лет. И за исключением обычной старческой подагры их до последних дней жизни не тревожили тяжелые физические и душевные недуги. Но самое главное – до глубокой старости они чувствовали себя энергичными и с радостью встречали каждый день (с. 109).

Их антиподы из категории «болезненных пессимистов» составляют примерно одну шестую часть участников. Они плохо себя чувствовали, и поэтому в старости чаще жаловались на жизнь. Но хуже всего: они были обижены на судьбу и враждовали с близкими. И из-за этого болезненно воспринимали даже незначительные недомогания.

Еще 25 % участников проекта не дожили ни до 75, ни даже до 65 лет. Это категория «рано умерших». В этой статистике не учитывались погибшие на войне или в результате несчастных случаев, а также умершие в детстве и юности от наследственных заболеваний. У трети испытуемых показатели удовлетворения и разочарованности, хорошего и плохого самочувствия были сбалансированы (с. 109).

Долголетие – не случайность

Как ни странно, счастливых и несчастных людей оказалось поровну среди всех социальных слоев, независимо от интеллекта и заработка. Гарвардский проект доказывает: долгая, здоровая и полноценная старость – далеко не случайность. Долголетие можно предсказать заранее, причем задолго; основы счастливой старости закладываются еще в среднем возрасте. Больше того: каждый может отчасти сам предопределить, какой будет его старость.

Ученые уверены: чтобы дожить в хорошей форме до 75 лет, нужно к 50 годам выполнить как минимум четыре из нижеперечисленных условий. Тот, кто пренебрегает этими правилами, в ближайшие 25 лет почти наверняка или тяжело заболеет, или умрет:

1) не курить; 2) не переедать и не злоупотреблять алкоголем; 3) вести активный образ жизни; 4) иметь высшее образование; 5) жить в крепком браке; 6) уметь «по-взрослому» справляться с кризисами.

Причем некоторые из этих факторов важнее других. Например, хорошее образование действительно продлевает жизнь. Стабильный брак продлевает жизнь не меньше, чем рано развившиеся родственные чувства. 93 % «здоровых счастливцев» дружили в детстве с братом или сестрой.

Анализ 814 биографий показывает: опасность некоторых факторов риска, о которых любят говорить врачи, преувеличена. Ни высокий уровень холестерина, ни хронический стресс, ни психосоматические расстройства не влияют на продолжительность жизни и состояние здоровья в пожилом возрасте.

Столь же ничтожно влияние и дурного характера, и плохой наследственности. Главный вывод исследования: даже самое несчастное детство не должно стать проклятием на всю жизнь. В пожилом возрасте по большинству испытуемых было незаметно, что они пережили в детские годы (c. 109).

Волшебная сила любви

Всех «здоровых счастливцев», независимо от возраста и социального положения, объединяет одна чудесная способность, которую не нужно выявлять с помощью психологических тестов.

Это способность любить и быть любимым. Счастье – это любовь.

Это главное открытие, которое сделал профессор Вейллант за 40 лет исследований. Вот только если бы все было так просто, то счастливые участники исследования не оказались бы под конец жизни в меньшинстве.

Еще в 1948 г. 20 из 268 участников-мужчин указали в своих анкетах, что страдают от депрессий, страхов, зависимостей. Спустя 20 лет каждый третий перенес психическое расстройство. Больше всего жизней поломал алкоголь. Считается, что алкоголизм развивается из-за внутренних кризисов. Но результаты гарвардского исследования опровергают и этот стереотип (с. 110).

Алкоголизм – барьер на пути к счастью

Часто приходится слышать: бедняга потерял работу, его бросила жена, и поэтому он запил, говорит Вейллант. Но если тщательно разобраться, то чаще всего все происходит наоборот. Сначала мужчина начинает пить, а потом приходят проблемы.

Чтобы избавиться от алкоголизма, человек должен быть готов принять помощь со стороны. Как ни странно, алкоголикам с низким доходом и социальным статусом удается избавиться от зависимости вдвое чаще, чем участникам эксперимента из группы выпускников Гарварда.

Профессор Вейллант объясняет это так: чем тяжелее жизнь, тем глубже человек погружается в пучину пьянства. Но, оказавшись на дне, он быстрее осознает, что нуждается в помощи, чем тот, кто скрывает пагубную привычку за ширмой респектабельной жизни. Хуже всего приходится тем, кто считает, что настоящий мужчина должен быть независимым индивидуалистом.

Неудивительно, что инициатор проекта Арли Бок недоумевает: «В начале эксперимента добровольцы были в полном порядке, – пишет он в 1960е годы руководителю проекта. – Наверное, их испортили психиатры» (цит. по: с. 112).

Но Вейллант знает: повлиять на людей непросто. Даже целенаправленное психотерапевтическое воздействие часто ничего не дает. А какие бездны отчаяния могут скрываться под покровом «нормальной» жизни, известно ему не понаслышке.

Весной 1945 г. покончил с собой его отец. Джорджу тогда было всего десять лет. 44-летний Джордж Клеп Вейллант был директором музея Пенсильванского университета, известным этнографом и археологом. Любящий муж и заботливый отец троих детей, он жил безбедно. Причины его самоубийства долго оставались загадкой. Через много лет мать рассказала детям: их отец страдал депрессиями и много пил. Какой же смысл тратить миллионы долларов на исследование длиною в жизнь, если можно просто опросить участников в глубокой старости?

Ответ прост: их воспоминания – это не факты, а их интерпретация. Когда жизнь фиксируется в режиме реального времени, становится очевидно: с годами воспоминания меняются.

Оптимизм памяти

Почему людям изменяет память? Неужели под конец жизни все мы впадаем в самообман? Да, отвечают ученые. Хотя не все искажают прошлое до неузнаваемости. Некоторые до глубокой старости хорошо помнят тяжелые детские переживания. Но большинство приукрашивают воспоминания. Это «творчество» помогает сохранить здоровую психику, говорит Вейллант.

Люди преодолевают трудности благодаря тому, что по-другому воспринимают реальность. Первым это явление изучил Зигмунд Фрейд, выяснив, что психика развивает бессознательные реакции на тяжелые переживания – смерть близких, болезни, тяжелые конфликты. Психическая защита изменяет восприятие реальности, ограждая наше «я» от слишком сильных потрясений.

Чем чувствительнее психика, тем сильнее защитные реакции. Ребенку, подвергающемуся насилию, часто остается одно из двух: либо убегать от реальности в мир фантазий, либо вымещать агрессию на окружающих. Люди со стабильной психикой выбирают более конструктивные стратегии защиты. Например, смерть близкого может вызвать стремление поддерживать других людей в аналогичной ситуации. Это помогает справиться со своим горем.

Детские травмы перестают быть источником страха, если становятся материалом для художественного произведения. А унижение переносится менее болезненно, если смеешься над обидчиком. Альтруизм, сублимация и юмор – лишь три стратегии защиты. Но есть и четвертая – вытеснение из памяти неприятных воспоминаний. Именно это позволяет нашему «я» примириться с прошлым.

С.Г.

ФИЛОСОФИЯ ДИАЛОГА ФЕРДИНАНДА ЭБНЕРА

Е.А. Кострова

Фердинанд Эбнер (1882–1931) всю свою жизнь прожил в Австрии и большую ее часть работал простым школьным учителем. Он не получил университетского образования и не принадлежал к блестящим интеллектуальным кругам современной ему Вены, однако присущая ему духовная чуткость помогла Эбнеру отразить в своих размышлениях те поиски, которые характерны для европейской культуры этого времени. Будучи самоучкой, он не мог похвастаться развитой философской и научной эрудицией, и потому в его сочинениях нельзя найти широкий обзор истории развития (и заблуждений) человеческой мысли. Но этот недостаток компенсируется большим экзистенциальным напряжением, присущим его творчеству, которое было для Эбнера, несомненно, не простой интеллектуальной забавой, но поиском ответов на вопросы, жизненно важные лично для него. Он глубоко переживает проблематичность того, о чем пишет; ему совершенно чужд тон пророка, несущего истину ослепленным людям. Как замечает Зандманн, «у Эбнера есть частое у самоучек неприятие профессиональных мыслителей, однако у него совершенно отсутствует сознание своей исключительной избранности, обычно связанное с этим» (7, c. 5).

Итогом философских размышлений Эбнера стала книга «Слово и духовные реальности: пневматологические фрагменты», увидевшая свет в 1921 г. Именно это сочинение ставит Эбнера в один ряд с другими авторами, стоявшими у истоков философии диалога, такими как Бубер, Розенцвейг, Марсель. Поначалу вызвавшие непонимание у читателей идеи Эбнера постепенно приобретали все больше сторонников, достигнув пика интереса в 1950-е годы. Потом Эбнер был надолго забыт, чтобы вновь обратить на себя внимание публики в последние годы (свидетельством чему может служить недавнее переиздание «Пневматологических фрагментов» в сопровождении большого количества материалов и обширных комментариев5).

Как явствует из названия, стиль Эбнера далек от систематичности. Он не склонен к четкости и однозначности построений, строгим определениям и жесткой структурированности мысли. Но это вполне оправдывается самим предметом. Духовная реальность Я и Ты принципиально не поддается обычным приемам объективного мышления, к ней можно попробовать приблизиться лишь через описание или аналогию, а умением «ловить речь на слове» Эбнер как раз владеет в совершенстве. Только это может помочь хоть в какой-то степени сохранить найденную неуловимую истину. Всякая объективация губительна для нее, и Эбнер болезненно чувствует невозможность полностью выразить духовное в человеческом слове, в особенности – в слове письменном, и уже тем более в изданной книге. Говорить напрямую об отношении к Богу неуместно, что также оправдывает расплывчатость эбнеровского стиля.

Отправной точкой для Эбнера служит ощущение раздвоенности между жизнью и знанием, областью теоретической и этической, которая является итогом классической философии. Человек вынужден вести «духовную двойную жизнь», странное разорванное существование. «Сколько же все-таки в моем мышлении знаний, – восклицает Эбнер, – о которых моя жизнь ничего не хочет знать» (5, c. 162). Эбнер стремится к новому пониманию Я, которое избавляло бы от такой раздвоенности.

Специфика эбнеровского понимания Я лежит в его желании отмежеваться одновременно и от Я философии, и от психологического Я. Критика философского (прежде всего имеется в виду классический идеализм) подхода развивается в том же русле, что и экзистенциализм: идеальное Я не в состоянии приблизиться к адекватному описанию реального, конкретного человеческого существования; оно является выдумкой и ложью, сбивающей с пути истины. Но и попытки сведения человеческого внутреннего мира к естественно-научному содержанию, натурализм и психологизм не ухватывают сути человеческого существования и терпят фиаско при объяснении, например, таких духовных явлений, как речь.

Главная ошибка этих противоположно направленных путей концептуализации Я – в их желании объяснить Я, взятое само по себе, как автономную самостоятельную сущность. Эбнер предлагает новый взгляд на проблему. Я характеризуется как то, что существует и может говорить о себе. Это Я не может быть рассмотрено отдельно; оно лежит напротив Ты. Я и Ты, а также то, чо существует между ними (прежде всего – слово) и есть духовные реальности Эбнера. Я и Ты изначально даны вместе, хотя Ты первичнее и является чем-то пребывающим, сущим, в то время как Я пребывает в постоянном становлении, в движении выхода за собственные пределы по направлению к Ты. Только отношение к Ты дает жизнь Я, это суть и исток человеческого существования.

Для Эбнера Ты – это всегда Бог, Я – всегда человек, стремящийся к Богу и сотворенный им. Вера в возможность самостоятельного и независимого существования Я есть следствие отпадения от Ты, которое понимается как грехопадение, и требует преодоления. Возвратиться к первоначальному Я-Ты-отношению человеку должно помочь «воспоминание» (Erinnerung) – восстановление из глубин (das Innere) собственного Я памяти о своей сотворенности, т.е. о Ты как источнике существования Я. Это «воспоминание», как настаивает Эбнер, не является чувством, настроением или переживанием, но именно познанием, а потому не имеет никакого отношения к мистике. Объектом такого познания не является какая-либо идея, и оно не может быть полностью выражено словами. Это экзистенциальный опыт, глубоко связанный с повседневными событиями и деталями, в котором человек существует и который противится всякой объективации6.

Отношение Я-Ты уникально, но не единственно. Оно связывает Бога с каждым из людей. Отношения между людьми возможны только потому, что существует связь человека и Бога. Более того, человек обязан реализовать свое отношение к Богу в любви к ближнему, к людям, иначе оно останется пустой абстракцией. При этом Ты в другом человеке – это то же Ты, что и Ты Бога, поэтому оно и требует такого же отношения. Всякое Ты божественно, это сам Бог, даже если речь идет о другом человеке. Само Я никогда не может стать Ты, а значит, Богом; даже будучи Ты (и воплощением божества) для другого человеческого Я, для самого себя оно остается Я, и никакая смена перспективы для него невозможна. Как пишет Эбнер, человеческое Я не то же, что божественное Я, а Ты в человеке – всегда Ты в Боге (5, c. 105).

Отношение к другому человеку как к Ты переносится с отношения к Богу и основано на нем. Бог гарантирует истинные отношения между людьми. Так что человек может любить другого человека только потому, что любит Бога.

Отношение Я-Ты реализуется двумя путями: через слово и через любовь. Это два способа для Я добраться до Ты.

Язык Эбнер исследует как сугубо духовную реальность. Он отклоняет все попытки трактовать человеческую речь как итог естественного развития. Предрасположенность к овладению речью должна предшествовать ее появлению. Именно эта способность – след сотворения человека богом. Речь изменила человеческий облик, создала речевой аппарат, руки и мозг человека, считает Эбнер. Человеческий разум – это, прежде всего, духовное ухо, приспособленное для восприятия слова и понимания его смысла (Эбнер обращает внимание на связь между словами «Vernunft», «разум», и «vernehmen», «слышать»). Чистая, бессловесная мысль не создает Я. Я возникает в тот момент, когда выражает мысли в словах, тем самым выходя за собственные пределы в поисках Ты.

Всякая речь, любое слово предполагает существование Другого и ищет его7. Слово «противоречит одиночеству, свидетельствует против него» (2, с. 37). Божественное Ты постоянно присутствует во всяком использовании языка и делает его возможным. А так как речь составляет суть духовного существования человека, получается, что оно предполагает существование Бога, т.е., как разъясняет Эбнер, человек как духовное существо сотворен Богом.

Эбнер делает различие между Словом и словом. Слово Бога соединяет в себе историю творения мира и вступление к Евангелию от Иоанна, оно является основой существования самого отношения Я и Ты. Человеческое слово вторично, проистекает из этого отношения, но точно так же не принадлежит миру, а указывает на другую, духовную реальность.

Любовь в своем истинном значении также является выражением стремления к Ты. Именно для того чтобы выражать любовь к Ты, Богу и ближнему, прежде всего существует слово. Всякое другое использование слова есть человеческое злоупотребление божественным даром речи, следствие отпадения Я от Ты. Как и речь, любовь не от мира сего и не может быть объяснена натуралистически. В природе мы находим только «любовь», связанную с желанием, проявление замкнутого на себя Я. Это такое же извращение истинной любви, как болтовня – извращение истинной речи. Объектом истинной любви должно быть истинное Ты, т.е. Бог или другой человек, причем любой человек; исключительная (и исключающая) любовь к другу или возлюбленной отвращает от истины.

Эбнер – христианский мыслитель. Иисус Христос занимает центральное место в его философии, и в первую очередь это касается его понимания Слова. Христос для Эбнера – и Логос Евангелия от Иоанна, и ветхозаветное слово, которым создан мир. Слово (в том числе как реальное произнесенное слово человеческого языка) возвращает Я к истинному Ты, что соответствует спасению. Восстановлению истинного Я-Ты-отношения предшествует грехопадение, отпадение от божественного Ты. Оставшись в одиночестве, человек взывает к Богу с криком «я есть, и я страдаю». Самым глубоким выражением этой ситуации покинутости и одиночества человеческого Я являются слова распятого Христа: «Господи, почему Ты покинул Меня?» Здесь Я выходит за собственные пределы на поиски Ты, и тем самым преодолевается отпадение от Бога; Я движется Ему навстречу. Возможность возвращения заключена в способности человека пользоваться словом, заложенной в него при творении. История творения, грехопадения и воззвание к Богу, свидетельствующее о спасении, есть факты духа, события надысторической реальности.

Ключевым событием этой истории является отпадение от Ты, которое ставит человека перед самым важным выбором: упорствовать в своей слепоте – или вспомнить о Ты и искать Его. Экзистенциальным соответствием грехопадению оказывается одиночество. Пребывание в грехе – это отторжение Бога и людей, замыкание в собственном Я, отсутствие Ты (Dulosigkeit). Сложная личность Эбнера, склонного к депрессиям, нередко близкого к самоубийству, наделенного обостренным восприятием и глубокой религиозностью, сказывается в том, насколько основополагающим становится для него переживание человеком абсолютного одиночества. Такое состояние он называет «тюрьмой Я» (5, c. 90), стены которой столь же толстые и непробиваемые, как Великая китайская стена (5, c. 24). Исключительное значение здесь придается страданию и смерти, предчувствием которой является всякое страдание. Это «не одиночество творца, но одиночество умирающего» (5, c. 49). Грех похож на безумие и часто является его источником.

Он открывает дорогу возникновению объективного мышления: отгородившись от Ты, Я научается смотреть на все со стороны, говорить в третьем лице и применять сослагательное наклонение. Употребление третьего лица тесно связано со смертью: Я и Ты всегда сейчас и всегда существуют. Третье лицо открывает дорогу возможности отрицать. Как отмечает Эбнер, «я есть» это не два слова, а одно, подобно латинскому sum, это неразрывное единство, целостность. То же самое в полной мере относится и к выражению «Ты есть». По этой причине их отрицание невозможно. До тех пор пока человек использует первое и второе лицо, он может лишь утверждать существование. Объективное мышление разделяет существование и объект и позволяет сказать «я не существую». Так же «Ты есть» заменяется на объективное «Бог есть», открывая возможность для «Бога нет». Для объективного мышления не существует Ты другого человека; оно всегда будет Я другого, аналогичное моему Я.

Порождениями объективного мышления являются философия, наука, теология. Они стараются преодолеть одиночество человека, но не способны это сделать. Ослепленное и испуганное Я не замечает этого. Результатом такого развития событий предстает перед Эбнером современная ему европейская культура.

Чем сильнее переживание собственной оторванности от всех и от всего, тем отчаяннее желание эту замкнутость преодолеть, тем громче человек взывает к Ты, которое единственное может пробить насквозь любые стены. Получается, что смерть, делая человека одиноким, одновременно обладает и способностью разрывать замкнутость человеческого существования, а потому чем-то подобна откровению. «Жизнь в духе есть жизнь в смерти», – пишет Эбнер (5, c. 113). Тот, кто страдает, и тот, кто наблюдает страдание другого, получают возможность приоткрыть дверь, ведущую к истине.

Таким образом, одиночество для Эбнера амбивалентно. С одной стороны, оно получает отрицательную оценку, поскольку может быть только результатом отпадения от Ты, и ассоциируется с грехом. Такое одиночество никуда не может привести и делает человека вечным узником, даже если сам он и отказывается это признать. Это «одиночество Я» (Icheinsamkeit), «лишенность Ты» (Dulosigkeit des Ichs), «одиночество смерти» (Einsamkeit des Todes в противоположность одиночеству духа, Einsamkeit des Geistes). Именно так можно описать человека, который, оказавшись за Китайской стеной, не взыскует Ты, а замыкается на самом себе или бежит от того, чтобы признать и понять ситуацию, т.е. – упорствует в грехе. Одним из воплощений Icheinsamkeit является для Эбнера Я идеалистической философии. С другой стороны, «правильное» одиночество может быть плодотворным, поскольку именно через углубление в самого себя лежит путь к Ты.