Город стекла Клэр Кассандра
– Помочь? Я-то здесь при чем?
– Признайся. – Элдертри побагровел от возбуждения. – Признайся, что служишь Лайтвудам, что вы в сговоре с Валентином. Тогда познаешь мою милость: я отправлю тебя назад, к своим, клянусь. Только выступи перед Конклавом и подтверди мои слова.
– Подтвердить правдивость вашей лжи? – спросил Саймон, перефразируя Инквизитора. Голова закружилась, и Саймон потерял сосредоточенность; мысли хаотически заметались, и среди прочих перед глазами стали возникать образы Лайтвудов: Алек, спешащий по тропинке в Гард; темноглазая Изабель; склонившийся над книгой Макс… и Джейс, один из Лайтвудов, пусть и не родня им по крови. Инквизитор не упомянул его, но и так понятно: Джейса осудят вместе со всеми. Какой бы приговор ни вынесли, Клэри будет страдать. Как вышло, что в руках Саймона оказалась судьба этих людей – людей, которые за человека-то его не считают?!
Саймон поднял взгляд и посмотрел в угольно-черные глаза Инквизитора. Будто в бездну заглянул.
– Нет, – сказал вампир. – Нет, я не выступлю за вас.
– Пока не ответишь иным образом, больше от меня крови не получишь. – В голосе Инквизитора не было ни капельки доброты. Даже притворной. – Узнаешь, какой сильной бывает жажда.
Саймон не ответил.
– Тебя ждет еще одна ночь в камере, – сказал Элдертри, вставая с дивана и берясь за колокольчик. – Там внизу, должно быть, тихо и мирно? Тишина и покой, я уверен, помогут тебе вспомнить то, что мне нужно.
Клэри убедила себя, что помнит дорогу, которой пронес ее Люк, хотя на деле вышло иначе. Верным решением показалось найти середину города, однако, достигнув дворика с забытым колодцем, Клэри поняла: куда сворачивать, она не знает. Поворот налево привел к переплетению извилистых и жутко похожих друг на друга улочек. С каждым новым поворотом Клэри все больше приходила в отчаяние.
Наконец она вышла на широкую улицу, обрамленную рядами лавок. Горожане спешили мимо, не обращая на Клэри никакого внимания. Кое-кто носил точно такую же боевую форму, прочие были одеты по погоде: в длинные старомодные плащи и накидки. Задувал холодный порывистый ветер, и Клэри ощутила укол сожаления – свой зеленый плащ она забыла в гостевой спальне Аматис.
Люк не соврал, сказав, что на собрание явились Охотники со всех концов света. Клэри прошла мимо индуски в роскошном, шитом золотом сари и с двумя изогнутыми клинками на поясной цепочке. У витрины оружейной лавки стоял, заглядывая внутрь, высокий мужчина с угловатыми ацтекскими чертами лица; его запястья были унизаны браслетами из того же сверкающего материала, из которого созданы сторожевые башни. Дальше по улице какой-то бедуин сверялся с картой улиц. Завидев его, Клэри осмелела и решилась спросить дорогу до Принсуотер-стрит у проходившей мимо женщины в тяжелой парчовой накидке. Хоть бы только горожане не относились с подозрением ко всякому, кто не знает улиц Аликанта.
Пронесло. Женщина, не колеблясь, торопливо указала направление.
– …Потом направо от конца канала Олдкасл, затем перейдете по каменному мосту – там и будет Принсуотер-стрит. – Она улыбнулась. – К кому-то конкретному идете?
– Да, к Пенхоллоу.
– О, у них большой синий дом с позолотой. Стоит задом к каналу. Ни за что не пропустите.
Женщина оказалась наполовину права. Дом Пенхоллоу был и правда велик, но Клэри успела пройти мимо, прежде чем опомнилась и развернулась: вовсе поместье не синее, оно цвета индиго. Хотя не все способны так хорошо различать цвета. Некоторые даже лимонный от шафранового – которые близко не стоят – отличить не могут! И отделка не золотая – бронзовая. Металл потемнел от времени, словно дом простоял здесь много-много лет. Впрочем, так оно, наверное, и есть.
Дом прямо-таки дышал стариной.
«Соберись», – приказала себе Клэри. Каждый раз, как она нервничала, мысли разбредались в разные стороны.
Ладони вспотели, и Клэри вытерла их о сухие и шероховатые, словно змеиная чешуя, штаны.
Поднявшись на крыльцо, она взялась за дверную колотушку в форме пары ангельских крыльев. От стука внутри дома разнеслось эхо, будто от удара тяжелого колокола. Почти сразу дверь распахнулась. На пороге, широко раскрыв глаза от удивления, стояла Изабель Лайтвуд.
– Клэри?
– Привет, Изабель, – слабо улыбнулась Клэри.
Изабель оперлась плечом о косяк и мрачно произнесла:
– Вот черт.
В камере Саймон рухнул на койку и стал слушать, как удаляются шаги стражников.
Еще одна ночь в узилище. Ночь на размышление, на то, чтобы «вспомнить» нужную Элдертри мелочь из прошлого. Значит, так выглядит история со стороны? Даже в самых страшных мыслях и ужасных кошмарах не мог Саймон представить, будто его заподозрят в сговоре с Валентином.
Валентин прославился ненавистью к нежити. На корабле он выкачал из Саймона кровь и оставил умирать, хотя Инквизитор этого, пожалуй, не знает.
Из соседней камеры послышался шорох, и давешний хриплый голос произнес:
– Признаться, я гадал, вернешься ты или нет. И раз уж ты вернулся, смею предположить: Инквизитор желаемого от тебя не добился.
– Да, фиг ему. – Встав с койки, Саймон принялся ощупывать стену между камерами. Он искал трещину или хоть что-нибудь, чтобы заглянуть по ту сторону. – Кто же вы?
– Элдертри – человек упрямый, – продолжал говорить сосед, не слыша вопроса. – Попыток он не оставит.
Саймон оперся плечом о замшелую стену.
– Значит, я здесь надолго.
– Мне, я думаю, ты не скажешь, чего хочет Элдертри?
– А зачем?
В ответ раздался смешок – будто железом по камню провели.
– Я сижу в подземелье дольше твоего, светолюб, и поверь: в тюрьме не больно-то чем можно занять ум. Радуешься всякому отвлечению.
Саймон сплел пальцы на животе. Оленья кровь притупила голод, но тело все еще изнывало от жажды.
– Вы так и называете меня светолюбом.
– Слышал, как о тебе говорили стражники. Мол, объявился вампир, способный разгуливать под солнцем. Таких прежде не было.
– И все же обозначение мне придумали. Удобно.
– Светолюб – словечко от нежити. Не Конклав его выдумал. У нежити сохранились легенды о подобных тебе. Странно, что ты не знаешь.
– Я не так уж и давно стал вампиром. Зато вы, смотрю, обо мне много знаете.
– Стража любит посплетничать. Лайтвуды, пронесшие через портал истекающего кровью вампира, – та еще тема для слухов! Признаться, я и не надеялся, что ты окажешься тут… пока стражники не пришли готовить тебе узилище. Как Лайтвуды стерпели подобное?!
– Почему нет? – горько произнес Саймон. – Я никто. Нежить.
– Для Консула – может быть, но Лайтвуды…
– А что Лайтвуды?
– Сумеречные охотники, живущие за пределами Идриса, ообенно те, кто руководит Институтами, относятся к твоему брату терпимо. Конклав же, напротив, более… узок в своем мировоззрении.
– Тогда кто вы? – спросил Саймон. – Нежить?
– Я – нежить?! – гневно воскликнул собеседник, оскорбленный одним только предположением. – Меня зовут Сэмюель. Сэмюель Блэкберн. Нефилим, состоял в Круге и во время Восстания рубил нежить. Я не один из них.
– О, – сглотнул Саймон. Во рту ощущался привкус соли. Членов Круга Конклав изловил и покарал, за исключением тех, кто сумел выторговать прощение или принять ссылку. – Так вы сидите с тех самых времен?
– Нет. После Восстания я бежал из Идриса и скрывался многие, многие годы, пока, словно дурак, не решил, будто обо мне все забыли. Вернулся домой и в тот же миг был схвачен. У Конклава свои методы слежки за врагами. Я предстал перед Инквизитором, и меня допрашивали несколько дней, а после бросили в темницу. – Сэмюель вздохнул. – У французов такие тюрьмы называются «oubliette». Место, куда скидываешь гнить мусор, забывая о нем, не слыша вони.
– Прекрасно. Я-то мусор, нежить. Но вы – нефилим.
– Нефилим, который вступил в сговор с Валентином. Я хуже тебя – перебежчик.
– Вообще-то осталось много нефилимов, бывших союзников Валентина. Лайтвуды, Пенхоллоу…
– Они отвернулись от хозяина. Я – нет.
– Почему же?
– Валентина я страшусь куда больше, чем Конклава, – ответил Сэмюель. – Будь у тебя мозги, светолюб, ты понял бы меня.
– Ты же в Нью-Йорке! – воскликнула Изабель. – Джейс говорил, ты передумала и захотела остаться с мамой!
– Он солгал, – невыразительно ответила Клэри. – Сначала мне – о том, когда вы отправляетесь, потом вам – о том, будто я передумала идти в Идрис. Ты сказала, что Джейс никогда не врет? Ну вот, ошибочка вышла.
– Обычно – не врет. – Изабель побледнела. – Слушай, ты прибыла сюда из-за… из-за Саймона?
– Нет, Саймон, слава богу, остался в Нью-Йорке. Взбесится, конечно, оттого, что не успел попрощаться со мной. – Невыразительная мина на лице Изабель начинала раздражать Клэри. – Ну все, Изабель, впусти. Мне надо к Джейсу.
– Значит… ты прибыла своим ходом? Надеюсь, с разрешения Конклава? Умоляю, скажи, что они разрешили.
– Вообще-то, не совсем так.
– Ты нарушила закон?! – вскрикнула Изабель и тут же резко понизила голос, продолжая шепотом: – Если Джейс узнает, ох он и разозлится. Клэри, лучше тебе вернуться домой.
– Нет. У меня дело в Идрисе, – продолжала гнуть свое Клэри, даже не понимая, откуда в ней такое упрямство. – И еще мне надо поговорить с Джейсом.
– Время неподходящее. – Изабель тревожно огляделась, словно ища кого-нибудь, кто поможет спровадить Клэри. – Пожалуйста, возвращайся в Нью-Йорк, а? Очень тебя прошу.
Клэри ощутила укол обиды.
– Я-то думала, ты на моей стороне, Иззи.
Изабель насупилась и, как маленькая, закусила губу. Белое платье и волосы, убранные в высокий хвост на затылке, делали ее совсем юной. За спиной у нее проглядывали старинные картины маслом на стенах в прихожей с высоким потолком.
– Слушай, я и правда за тебя, но Джейс… Ой, господи! Где ты надыбала боевое облачение?
Клэри осмотрела себя.
– Долго рассказывать.
– В таком виде тебе сюда нельзя. Джейс увидит и…
– Что? Что тогда? Изабель, я прибыла в Идрис из-за матери. Джейс сколько угодно может не хотеть моего присутствия. Вот только дома он меня держать права не имеет. Я должна быть здесь. Мама это одобрила бы. Ты сама ради своей мамы поступила бы так же?
– Конечно, – ответила Изабель. – Но, Клэри, у Джейса есть причины…
– С удовольствием их выслушаю, – сказала Клэри и, поднырнув под руку Изабель, прошла в прихожую.
– Клэри! – взвизгнула Изабель и кинулась следом, но Клэри уже преодолела полкоридора. Той частью разума, что не следила за Изабель, Клэри изучала интерьер. Поместье походило на дом Аматис: такое же высокое и утонченное, только больше и богаче украшенное. В конце коридора имелась комната, вытянутые вверх окна которой выходили на широкий канал. Белые лодки бороздили водную гладь, словно подхваченные ветром парашютики одуванчиков. У окна на диване сидел темноволосый парень и читал книгу.
– Себастьян! – крикнула Изабель. – Не пускай ее наверх!
Парень удивленно оторвался от книги и мигом позже загородил проход на лестницу. Клэри едва успела затормозить. Прежде она не видела такой прыти (кроме как у Джейса). Парень даже не запыхался; напротив, он смотрел на девушку с улыбкой.
– Так вот она какая, знаменитая Клэри.
У Клэри перехватило дыхание. Годами она создавала бесконечную сагу в картинках о сыне короля, проклятом принце, все любимые которого погибали… Клэри столько сил вложила в образ романтического, окутанного зловещей тенью героя, и вот он стоит перед ней: ниспадающие на плечи волосы, бледная кожа, глаза глубоко посаженные и такие темные, что зрачок сливается с радужкой. Те же высокие скулы и длинные ресницы.
Клэри видела парня впервые, и все же он озадаченно произнес:
– Мы… не встречались прежде?
Утратив дар речи, Клэри покачала головой.
– Себастьян! – Растрепанная Изабель яростно сверкала глазами. – Нечего сюсюкаться, ей сюда нельзя. Клэри, возвращайся домой!
Усилием воли Клэри заставила себя оторвать взгляд от Себастьяна. Посмотрела на Изабель и спросила:
– Домой – это в Нью-Йорк? И как, по-твоему, я вернусь?
– А как ты проникла сюда? – спросил Себастьян. – В обход барьера в Аликант пройти очень непросто.
– Я пришла через портал.
– Портал? – изумленно переспросила Изабель. – В Нью-Йорке порталов не осталось. Валентин их уничтожил. Оба.
– Не стану я перед тобой объясняться, – отрезала Клэри. – Пока сама не объяснишься. Например, где Джейс?
– Его нет, – ответила Изабель одновременно с Себастьяном, который произнес:
– Он наверху.
– Себастьян! – прикрикнула Изабель. – Заткнись.
– Клэри его сестра, – озадаченно парировал юноша. – Разве Джейс не обрадуется ее увидеть?
Изабель открыла рот и снова закрыла. Она взвешивала два варианта: что разумнее – объяснить совершенно чужому Себастьяну сложность отношений Клэри с Джейсом или позволить Клэри нанести братцу внезапный визит? Наконец Изабель подняла, сдаваясь, руки и необычайно – для себя – гневно произнесла:
– Ладно, Клэри. Поступай, как знаешь, ведь только так ты и привыкла действовать. Тебе без разницы, кому при этом будет плохо.
Ой… Клэри бросила на Изабель укоризненный взгляд, затем посмотрела на Себастьяна, молча освободившего дорогу. И понеслась вверх по ступенькам, почти не обращая внимания на голоса внизу: Изабель распекала несчастного Себастьяна. Такова ее природа – если надо на ком-то выместить гнев и если под руку попадается парень, последнему несдобровать.
Лестница перешла в площадку, на которой была устроена оконная ниша с видом на город. Сидевший в нише мальчик оторвался от чтения и удивленно моргнул.
– Я тебя знаю.
– Привет, Макс. Я Клэри, сестра Джейса. Помнишь меня?
Макс просиял.
– Ты научила меня читать «Наруто», – сказал он, протягивая Клэри книгу. – Вот, у меня еще есть. Называется…
– Макс, потом почитаем, обещаю. Пока нет времени. Ты знаешь, где Джейс?
– Там. – Поникнув лицом, Макс указал в сторону последней по коридору двери. – Я хотел с ним, а он не пустил, сказал, что будет заниматься взрослыми делами. Все так говорят.
– Прости, – извинилась Клэри, мысленно уносясь в конец коридора. Что сказать Джейсу? Что он скажет ей? Подходя к двери, Клэри подумала: лучше не орать и быть приветливой. Иначе Джейс уйдет в глухую оборону. Он должен понять: Клэри – тоже часть Идриса, и нечего беречь ее, словно древнюю фарфоровую вазу. Клэри такая же сильная…
Распахнув дверь, она вошла в похожую на библиотеку комнату: стены, заставленные книжными полками, яркий свет льется сквозь высокое венецианское окно. В середине стоит Джейс… не один, совсем не один. С ним – незнакомая темноволосая девушка. Оба страстно обнимаются.
6. Вражда
Голова закружилась. Попятившись, Клри задела плечом дверь, которая с громким стуком захлопнулась. Джейс разомкнул объятия с девушкой.
Клэри замерла на месте. У незнакомки были прямые черные волосы до плеч и очень красивое лицо. Верхние пуговицы блузки она успела расстегнуть, так что открылась полоска кружевного лифчика.
Клэри затошнило.
Девушка принялась поспешно застегиваться.
– Прости, пожалуйста, – нахмурилась она. – Ты кто такая?
Клэри не ответила. Она смотрела на Джейса. Брат побледнел, и круги под глазами проступили особенно четко. Он уставился на Клэри так, словно она целилась в него из пистолета.
– Алина, – проговорил Джейс ровно и холодно, – это моя сестра Клэри.
– О… О! – Алина расслабилась и даже изобразила смущенную улыбку. – Прости, пожалуйста! Как необычно мы встретились. Рада познакомиться. Меня зовут Алина.
Она подошла и, по-прежнему улыбаясь, протянула руку. Клэри с ужасом подумала, что вряд ли сможет ответить на жест приветствия. Посмотрела на Джейса, и брат как будто прочел это у нее в глазах. Он обнял Алину за плечи и прошептал что-то на ушко. Девушка удивленно обернулась на него, но, пожав плечами, покорно вышла.
Клэри осталась наедине с Джейсом, а он смотрел на нее как на худший свой кошмар, который воплотился наяву.
– Джейс. – Клэри шагнула навстречу.
Парень попятился, словно ее окружало ядовитое облако.
– Что, во имя ангела, ты здесь делаешь, Клэри?!
Как грубо и как больно.
– Хоть бы притворился, что рад меня видеть. Самую малость.
– Я совсем не рад тебя видеть. – Бледность постепенно проходила, однако тени под глазами все еще смотрелись как резкие мазки серым по коже. Клэри ждала, пока Джейс добавит еще что-нибудь. Брат ограничился взглядом, полным неприкрытого ужаса.
Джейс похудел, манжеты свитера свободно болтались на запястьях, и ногти были искусаны.
– Совсем не рад.
– Это не ты, – возразила Клэри. – Терпеть не могу, когда ты себя так ведешь…
– Неужели! Не нравится? Что же мне, вести себя иначе? Ладно, но тогда и ты слушай меня.
– Ты не имел права поступать так со мной! – взорвалась Клэри. – Соврал мне. Да как…
– Как счел нужным, так и сделал! – выкрикнул Джейс. Прежде он ни разу не орал на сестру. – Я сделал все верно, ты, дура! Я твой брат и поэтому…
– Что – поэтому? Распоряжаешься мной? Пусть ты и брат, но командовать мной не смеешь!
Дверь за спиной у Клэри распахнулась, и в комнату ворвался Алек – в скромной синей куртке, растрепанный: на ботинках грязь, а на обычно спокойном лице – полнейшее недоумение.
– Что, во имя высших сил, вы тут затеяли?! – вопросил он, переводя взгляд с Клэри на Джейса и обратно. – Смертельную дуэль?
– Ни в коем разе, – ответил Джейс, и, словно по мановению волшебной палочки, его гнев улетучился. Вернулось ледяное спокойствие. – Клэри уходит.
– Вот и хорошо, – сказал Алек. – Мне с тобой надо поговорить, Джейс.
– В этом доме не здороваются? Лень «Привет, как дела?» сказать? – возмутилась Клэри.
Алека пристыдить оказалось проще, чем Изабель.
– Привет-как-дела, Клэри? Вот только тебе здесь быть не положено. Изабель передала, что ты неким образом проникла в Аликант своим ходом. Впечатляет…
– Не вздумай хвалить ее, – перебил Джейс.
– …Однако, – продолжил Алек, – мне и правда надо потолковать кое о чем с Джейсом. Оставь нас на минутку.
– Мне тоже надо потолковать с ним. О нашей матери.
– Зато мне, – вмешался Джейс, – ни с кем из вас говорить вообще неохота.
– Нет, охота, – остановил его Алек. – Придется объяснить ситуацию с Клэри.
– Сомневаюсь, – ответил Джейс. Он перевел взгляд на сестру и медленно, сознавая, что упомянутая ситуация куда хуже, чем он решил поначалу, спросил: – Ты же не одна прибыла в Аликант, верно? Кого прихватила с собой?
Врать смысла не было, и Клэри сказала, как есть:
– Люка. Он тоже здесь.
Джейс побледнел.
– Он нежить. Ты хоть знаешь, что Конклав делает с нежитью, которая без разрешения проникает в Город стекла?! Одно дело непрошеным явиться в Идрис, и совсем другое – в Аликант!
– Нет, – полушепотом произнесла Клэри, – зато знаю, что ты ответишь.
– Если ты и Люк немедленно не вернетесь в Нью-Йорк, то выясните все на своей шкуре. Угадал?
Клэри напугал прямой взгляд Джейса. Именно взгляд, отчаяние в нем.
– Джейс, – нарушил тишину Алек с легким оттенком паники в голосе. – Тебе неинтересно, где меня весь день носило?
– Судя по новой куртке, – не глядя на друга, проговорил Джейс, – ты бегал по магазинам. Хотя с какой стати ты обращаешь мое внимание на свои пристрастия?
– Я не в магазин ходил, – яростно ответил Алек. – Я…
Тут снова распахнулась дверь, и белым вихрем в комнату ворвалась Изабель. Посмотрев на Клэри, она покачала головой:
– Я же сказала, он взбесится. Убедилась?
– Ах это вечное «я же сказала», – произнес Джейс. – Классная отмазка. По идее.
Клэри в ужасе оглянулась на него.
– Как ты можешь шутить? – прошептала она. – Ты лишь пугал Люка, а он верил тебе. Ты ведь ему нравишься. Он – нежить, в этом дело? Да что с тобой?
– Люк здесь? – испуганно спросила Изабель. – О, Клэри…
– Нет, он не со мной. Он… ушел сегодня утром. Куда – не знаю, но вижу почему. – Ей огромных трудов стоило выдержать взгляд Джейса. – Прекрасно. Ты победил. Не стоило нам приходить. Не стоило мне открывать портал.
– Ты сама навела портал?! – возбужденно переспросила Изабель. – Клэри, портал навести может лишь маг. И не абы какой. В Идрисе единственный портал открывается в Гарде.
– О чем я, собственно, и хочу поговорить с Джейсом, – прошипел Алек, и вид у Джейса сделался еще хуже, чем прежде. Словно парень вот-вот потеряет сознание. – О вчерашнем моем поручении. Кое о чем, что я доставил в Гард…
– Алек, хватит. Замолчи! – Алек умолк, но Джейс так и не взглянул на него. Он по-прежнему смотрел остекленевшими глазами на Клэри. Наконец он заговорил, через силу выдавливая слова: – Ты права, не стоило тебе приходить. Я соврал, будто тебе здесь появляться опасно. Правда в том, что ты не думаешь, торопишься и действуешь безрассудно. Ты все испортишь. И ничего с этим поделать нельзя, Клэри. Ты относишься ко всему очень небрежно.
– Все… ис… пор… чу? – прошептала Клэри. На большее не хватило воздуха в легких.
– О, Джейс, – печально произнесла Изабель, словно боль терпел он, а не Клэри. Джейс не обернулся, его взгляд по-прежнему был прикован к сестре.
– Ты бросаешься вперед очертя голову, – продолжал Джейс. – Если бы не ты, мы не полезли бы в «Дюмор».
– Тогда умер бы Саймон! Про него ты подумал? Может, я и действую, не думая, но…
– Ах «может»? – повысил голос Джейс.
– Я не всегда ошибаюсь! На корабле ты сам сказал, что я спасла вам жизни.
Лицо Джейса лишилось последних капель краски, и парень с внезапной, поразительной злобой произнес:
– Заткнись, Клэри. ЗАТКНИСЬ.
– На корабле? – спросил Алек, и его взгляд заметался между Джейсом и Клэри. – Что такого случилось на корабле? Джейс…
– Я просто успокоил тебя, чтобы не ревела! – заорал Джейс, забыв об Алеке, обо всех, кроме Клэри. Сила его гнева была такова, что Клэри чуть не сшибло с ног. – Ты ходячая беда. Ты примитивная и останешься таковой навсегда! Тебе не научиться думать, как настоящий нефилим. Ты не умеешь заботиться об остальных. Думаешь только о себе! Идет война или вот-вот начнется, и у меня нет ни времени, ни желания присматривать за тобой, чтобы никого по твоей вине не убили!
Клэри пораженно смотрела на брата, не в силах найти хоть одно подходящее слово. Джейс никогда прежде не говорил с ней так. Он попросту не способен на такое! Как бы сильно ни злила Клэри Джейса в прошлом, он не кричал на нее со столь искренней ненавистью.
– Возвращайся домой, Клэри, – устало закончил Джейс, словно объяснения выпили из него силы. – Возвращайся.
Планы тут же пошли прахом. Надежды отыскать Фелла, спасти мать, вернуть Люка – все испарилось в один момент. Утратило ценность, слова не шли на ум. Клэри развернулась к выходу; Алек и Изабель посторонились, давая пройти,оба старательно отводили взгляд. Ей бы чувствовать себя униженной, разозлиться, а вместо этого внутри образовалась мертвая пустота.
В дверях Клэри обернулась. Брат смотрел ей вслед, но лица было не разглядеть: солнце светило Джейсу в спину, и Клэри видела, как сверкает светлая шевелюра, словно присыпанная стеклянным крошевом.
– Когда ты признался, что Валентин твой отец, я не поверила. Не считала себя правой, нет, просто ты не был похож на него. Совсем. Как я ошиблась! Ты вылитый отец.
Выйдя из комнаты, Клэри закрыла за собой дверь.
– Меня будут морить голодом, – признался Саймон.
Он лежал на холодном каменном полу камеры и смотрел сквозь зарешеченное окошко на небо. Когда Саймон только-только стал вампиром, он думал, что больше не увидит дневного неба и солнца, и словно одержимый лишь о них и думал. Лежал в темноте, прогоняя в памяти все оттенки синего: от бледно-голубого с утра до ярко-синего в полдень и цвета кобальта в предвечерние сумерки. Теперь Саймон размышлял, не дарована ли способность пребывать на свету лишь затем, чтобы он вот так провел остаток жизни, пялясь на крохотный кусочек синевы?
– Вы меня слышали? – чуть громче позвал он соседа. – Инквизитор собирается уморить меня голодом. Оставит без крови.
Послышался шорох, затем вздох.
– Слышу я тебя, слышу, – ответил Сэмюель. – Чего же ты от меня хочешь? – Помолчав, опальный нефилим добавил: – Ладно, сочувствую, светолюб, если тебе от этого легче.
– Не особенно, – произнес Саймон и перекатился на живот. Камни уперлись в ребра. – Инквизитор хочет, чтобы я солгал под присягой, будто Лайтвуды в сговоре с Валентином. Тогда меня вернут домой. Впрочем, забудьте. Сам не знаю, зачем все это рассказываю. Вы, наверное, понятия не имеете, о чем я.
Сэмюель издал звук – нечто среднее между смешком и кашлем.
– Вообще-то имею. Я знавал Лайтвудов, мы вместе состояли в Круге. Лайтвуды, Вэйланды, Пэнгборны, Эрондейлы, Пенхоллоу – все родовитые семьи в него входили.
– И Ходж Старквезер? – Саймон вспомнил учителя Лайтвудов. – Он тоже состоял в Круге?
– Он происходит не из столь почтенной семьи. Молодой Ходж подавал надежды и не сумел оправдать их. – Сэмюель помолчал. – Элдертри с самого начала невзлюбил Лайтвудов, с детства. Он не был богат, привлекателен, да и они не питали к нему теплых чувств. Сомневаюсь, что Элдертри забыл детские обиды.
– О каком богатстве вы говорите? Я думал, все Охотники на зарплате у Конклава, как… при коммунизме, что ли?
– По идее, Охотники получают равное жалованье. Есть, впрочем, те, кто занимает положение повыше и ответственности несет больше. Скажем, Институтом заведует. Таким платят щедрее. Остаются еще те, кто зарабатывает деньги на стороне, в мире примитивных. Подобное не возбраняется, если от заработка отдается часть в пользу Конклава. Однако… – Сэмюель помолчал в нерешительности. – Ты видел дом Пенхоллоу? Как он тебе?
– Довольно милый.
– Пенхоллоу владеют одним из красивейших домов в Аликанте. Еще у них поместье за городом. Почти у всех семей есть такие. Понимаешь, нефилим может иным способом сколотить капитал – за счет «трофеев». Все имущество убитого демона или нежити Охотник забирает себе. Если, скажем, маг нарушил закон и нефилим его покарал, то…
Саймон вздрогнул.
– Значит, охота на нежить – прибыльный бизнес?
– Если постараться, – горько ответил Сэмюель, – и если не сильно привередничать в вопросе убийства. Становится ясно, откуда так много противников Договоров. Договоры влезают к тебе в мошну и не дают убивать, кого хочется. Возможно, поэтому я и вступил в Круг. Моя семья богатством не отличалась, нас презирали за то, что мы брезговали кровавыми деньгами.
– Так ведь и члены Круга истребляли нежить!
– Они считали убийство нежити священным долгом. Действовали не из алчности, хотя сейчас я не могу понять, почему в ту пору этот принцип был столь важен. – В голосе Сэмюеля звучала усталость. – Все из-за Валентина. Он умел убедить остальных в чем угодно. Помню, как стоял подле него, над телом мертвой женщины, руки по локти в крови, и все казалось верным. Верным, потому что Валентин так объяснил.
Читать бесплатно другие книги:
