Пёс, соединяющий сердца Южина Маргарита

– Я вам честно признаюсь, родовую историю Курищевых я уже не смогу выслушать. У вас какая-то конкретная информация для меня есть?

Лев Мышкин замолчал, потом огляделся вокруг и вдруг покраснел.

– Вы меня простите, пожалуйста… Я, кажется, немного заговорился… А Курищев – это же…

Договорить он не успел. Пообедав, из кухни выскочил Мишка и, недолго думая, прыгнул на колени гостя. Тот побледнел, замер и пролепетал одними губами.

– Уб… собаку уберите!

– Не могу, – озабоченно покачала головой Людмила. – Вы ж знаете его историю! Мишка только научился доверять людям. Пусть посидит, у вас все равно брюки грязные, чего вы прямо?

– Я… Но… Это он научился людям доверять, а я вот еще не научился доверять собакам. Как укусит меня!

Людмила задумалась.

– Я, конечно, с ним еще мало знакома, но мне кажется… мне кажется, он не кусается. Вот сейчас, например, он совсем не хочет вас укусить. Сначала, на улице, еще прилаживался, но… он сумел с собой совладать. Да вы не обращайте внимания. Чего вы хотели сказать-то? Кого вы узнали?

– Так я ж и говорю, чем вы слушаете? Что этот мальчик, который мучил вашего достойного пса… Он – сын Курищева. А Курищев – это владелец крупных магазинов. Известная личность в городе.

Людмила насупилась.

– И что, если известная? Значит, может безнаказанно издевательства устраивать?

– Я вот тоже об этом думал. И решил его наказать. Примерно.

Людмила заметила, что с Мишкой на коленях ее гость говорит как-то односложно. И это как раз в тот момент, когда он перешел к самому главному! Она осторожно взяла собаку на руки, уложила Мишку на кресло и, вспомнив наставления Лены о том, что сюсюкать нельзя, строго проговорила:

– Михаил, отдохните здесь, я вас очень прошу. А потом, когда мы выпроводим этого… Льва, тогда… Ну что вы хотели сказать?

Лев почувствовал себя свободнее и заговорил более активно.

– Я его накажу!

– Вы набьете ему лицо? – лучиком мелькнула слабая надежда у женщины.

– Зачем вы так плохо обо мне думаете? – оскорбился гость.

– Нет, сейчас я как раз о вас подумала хорошо, но тогда что же вы сделаете?

– Я? – заговорщицки прищурил глаза Мышкин. Потом и вовсе встал и принялся вертеться во все стороны. – Вот! Запомните меня. Эту куртку видели? Запомните ее! А потом… когда вы обо мне услышите, тогда… где-то. Я ж специально приготовил… Ага, вот… Вот вам мой телефон! Вы позвоните и извинитесь за то, что считали меня трусом!

– Вы хотите себя сжечь! – ужаснулась Людмила.

Лев нервно сглотнул ком в горле.

– Нет… я как-то… об этом не думал… Да и потом… – и он затравленно взглянул на нее. – Как же Чингисхан?

Узнав, что этот ненормальный не настолько сумасшедший, Людмила выдохнула:

– Ну-у… Он предвидел ваш подвиг и скончался заранее… Не пережил.

– Я про кота, – пояснил Мышкин. – У меня кота зовут Чингисханом. Кроме меня, у него никого нет. А если я…

– Ладно. Я все поняла, – поднялась Людмила. – Вы непременно страшно накажете этого мерзавца Курищева. И я вам где-то даже верю. Только дайте мне адреса его магазинов. Так, на всякий случай.

Мышкин засуетился и принялся объяснять все, что ему рассказала славная Розочка.

– Все. Спасибо, – кивнула Людмила, взяла гостя за руку и стала толкать его к выходу. – Не смею вас задерживать, вы нам очень помогли.

– Да, но… вы куртку-то мою запомнили? – уже в прихожей спросил Лев Мышкин.

– Она мне будет сниться, – кивнула Людмила и закрыла двери. – Обалдеть… И вот из-за этой особи Дашенька хотела рвануть в ресторан из другого города! И Вика, кстати, тоже… Миш! Ты только подумай! Надо было хоть сфотографировать его, что ли… Чтобы девочки не питали напрасных надежд.

Вечером неожиданно приехал Рома. Вообще-то он частенько приезжал, но сегодня его мать не ждала – вчера были.

– Мам, как тут наш медвежонок? – с порога спросил он.