Солнечные искры. Мой идеальный смерч Джейн Анна

– Видишь, парень старается! – поддержал его еще какой-то умник.

– Чувак, мы в тебя верим! Ты ее точно уломаешь!

– Эй, девчонка! – решил кто-то наставить меня на путь истинный. – Эй! Подумаешь, кольца нет! Зато сердце есть!

– И чувства! Соглашайся!

– Соглашайся!

– Ма-ша, согласись! Ма-ша, не ломайся! – подхватил нестройный и нетрезвый хор желающих развлечься на халяву, а затем он усилился дружками Смерча. Их вопли расслышала группа, находящаяся сейчас на сцене, и один из музыкантов, не растерявшись, проорал в микрофон:

– Сегодня в «Чистилище» действительно жарко – сегодня тут делают предложение! Девушка, соглашайтесь! Он вас любит!

– Люблю! – громко прокричал Смерчинский, заставив меня вздрогнуть. – Я люблю тебя!

– Пашка, снимай Лаки, правее снимай! Нет, мне отдай камеру, косорукий черт!

– Ма-ша, не ло-май-ся! Ма-ша!

Солист группы на сцене, импровизируя на ходу, менял слова в песне:

Народ заржал.

На меня никто и никогда не вываливал ведро холодной воды – даже на праздник Ивана Купалы я умудрялась избегать этой счастливой участи, но сейчас почувствовала себя именно «облитой» – хорошо еще, что не помоями, а чистой, прохладной, родниковой водой.

На какой хрен, извините меня, я с ним связалась?

«Сама виновата, сама дура!» – заявили мне мысли. Плакат у них теперь был огромный, а буквы большие и жирные.

– Так ты согласна? – с надеждой заглянул мне в глаза Дэн. На его губах играла бестолковая улыбка. Интересно, он завтра это вспомнит? И встанет ли на колени, чтобы извиниться?

– Соглашайся и сваливаем, – сказал черноволосый музыкант, которому такое внимание тоже перестало нравиться. Наверное, подумал, что с ними сделает Дэн завтра, когда проспится.

– Да-да-да-да, – скороговоркой согласилась я, делая страшные глаза Челке. Тот только пожал плечами – типа, я не виноват, ты заварила все это.

Дэн тут же меня обнял, прижав к себе, – я впервые в жизни ощутила себя не просто девушкой, а сокровищем – так бережно со мной еще никто не обращался. Я положила руку ему на грудь и действительно почувствовала стук его сердца, и меня это поразило до глубины души. На миг я даже поверила, что все, что сейчас происходит, – настоящее, действительное, и это обязательно со мной случится. А когда он осторожно поцеловал меня в лоб, я растаяла. Из глаз на мгновение появились брызги неона. Я крепко обняла его в ответ, и, кажется, у меня забегали глаза. Это странное, непонятное мне чувство – ощущать чужое тепло своей кожей!

Нам зааплодировали и поддержали криками – а те самые дядьки-рокеры умилились больше всех: они хором просвистели отрывок из всем известного свадебного марша. Я взбесилась – внутри меня всю просто колотило. Вот только что я отрывалась на танцполе, освобождаясь от негатива, который испытала сегодня, так вновь попала в похожую глупую ситуацию. Что не так с моей кармой?

Музыканты мигом объявили, что следующую песню посвящают нам, и тут же принялись рычать гроулингом. Гости клуба мигом начали отрываться под песню.

– Хватит растекаться в его объятиях, – начал давать Челка ценные указания, – знаешь, скольких девчонок он перелапал. Мы уходим.

– Куда? – мигом все нежные чувства спрятались в скорлупу.

– Наверх. Все, пошли! – заговорил Челка, когда страсти поутихли. – Здесь мы уже опозорились, а там – нет. Сегодня Дэн дает жару! В последний раз такое было, когда он одного мента на улице «Жар-птицей» обозвал и решил на память у него перо из хвоста выдрать. Вот же приколист ты, дружище.

– Я вас не знаю, – отозвался тот, не отпуская моей руки. – Оставьте меня в покое наедине с невестой. И проводите в наши покои.

– Сейчас провожу, – заржал парень, умудряясь махать рукой глазевшим на нас, – весь свой лайф помнить будешь.

И мы, буксируя за собой упирающегося Дэна, пошли на второй уровень «Чистилища» – поднялись по винтовой лестнице наверх, в небольшое кафе, из которого открывался вид на всю площадку, – казалось, она вся была забита людьми. Здесь людей было мало и царили относительная тишина и спокойствие.

Парни вдвоем усадили Смерча, начавшего теперь шататься, на свободное место и буквально влили в него третий коктейль, теперь уже «Мохито», штуку не сильно слабую, со словами: «На, выпей, успокойся!» Я тоже благодаря усилиям все того же весельчака с черной челкой приняла на грудь еще пару модных коктейлей, вновь заказанных по карточке невменяемого Смерча. Правда, на меня они действовали весьма слабо – к алкоголю, не в пример Дэну, я была довольно устойчива. Хотя, конечно, определенный эффект был: мир казался лучше, жизнь – веселее, цвета – ярче, звуки – круче, а предложение Смерча – приятнее. Ох мой маленький Денисочка, шутник, однако!..

Новая доза возымела некоторый эффект. Дэн, проглотив коктейль, пару минут посидел смирно, прикрыв глаза с длиннющими ресницами, словно прислушиваясь сам к себе, а потом резко распахнул их и звонко рассмеялся.

– Вы уверены, что здесь наркотиков не добавляют в напитки? – поинтересовалась я с подозрением у парней. Они отрицательно, но неуверенно покачали головами, а Челка добавил:

– С тобой же все в порядке.

– Ну, почти. Голова только кружится и ржать охота, – отозвалась я и, не выдержав, громко засмеялась – на пару с Дэном. У нас получился прекрасный тандем.

Про свадьбу, к некоторому моему сожалению, Смерч больше не вспоминал. Теперь у него была другая фишка: он то сидел с закрытыми глазами, то открывал их и начинал ржать – заразительно и громко. Его друзья вновь принялись подтрунивать над ним, а потом Челка, которого я уже вслух называла именно так, умудрился за минуту познакомиться с какой-то девушкой в очень-очень короткой мини-юбке и, не стесняясь, обнимал ее, что-то нашептывая на ушко. Его молчаливый друг, который так и не проронил ни слова, обнимался с коктейлями – он глушил их с неземной скоростью, только и успевая бегать к барной стойке с карточкой Дэнва.

В общем, сидели мы продуктивно, всем было весело, уютно, несмотря на то что кафе пугало разрисованными стенами, на которых были изображены страшенные чудовища и оскаленные рожи, принадлежащие непонятно каким монстрам. Сейчас мне хотелось с ними познакомиться.

– Какой ты милый, – после пары глотков невкусного энергетического (и естественно, алкогольного) коктейля, заявила я Денису, вновь засмеявшемуся, – он откинулся на спинку стула и непонятно над чем ржал как чокнутый.

– Милый? – заткнулся он и посмотрел на меня с улыбкой – вновь появились ямочки на щеках. Такие притягательные…

– Можно? – указала я пальцем на его правую щеку.

– Можно, – согласился он, но не думаю, что понял мою просьбу. Просто он был добр и все разрешал. Я обрадовалась, наклонилась к нему и осторожно коснулась обоими указательными пальцами этих самых ямочек.

– Ути-пути, какой ты милаха, Дэн.

– Я знаю, – тоном мальчишки, балдея от моих слов, произнес он. У меня в сердце мигом поселилась нежность к этому трогательному существу – нетрезвый Дэнв вызывал у меня те же чувства, что раньше вызывали маленькие пушистые котята или беспомощные щенки.

– У тебя такая кожа классная, – потискала я его с удовольствием за щеки. – Ух ты!

– Правда? – с восторгом посмотрел он на меня и коснулся моего носа, подло выдав: – А у тебя такой нос длинный.

– Ну, ты и козел! – обиделась я. Его дружки уже вместе с девушкой начали вновь ржать. – У меня нормальный нос!

– Длинный.

– Короткий.

– Длинный.

– Короткий, я сказала.

– Длинный. Как морковка, – стоял на своем парень и еще раз умудрился подергать меня за нос, нормальный, между прочим, и вовсе не длинный!

– Это у Князя хобот, – мстительно сказала я.

– Кто это? – удивился Смерч, явно подзабыв свою драгоценную любовь. – Кто такой Князь?

– Началось… Это он, – указала я на молчаливого парня, которого это заявление ничуть не растрогало, – по-моему, он пребывал в глубокой нирване. – И вовсе у тебя не нежная кожа. Ты страшный и противный тип, Смерчинский.

– Дура-дурочка-дуреха…

– Боже! Ненормальный.

Но Дэн этого не слышал – он вновь закрыл глаза. Когда открыл – минут через пятнадцать, – вновь потряс меня своим скудоумием, которое приносило ему алкогольное опьянение.

– Смотри, – вдруг произнес он, напугав меня – Смотри!

– Что? – устало поинтересовалась я, сто раз пожалев, что решила ввязаться в авантюру. Зачем мне это нужно было? Ума палата.

– Там моя сестра! – произнес Дэн, глядя на соседний столик, где в одиночестве сидела симпатичная рыжеволосая девушка. – Моя сестра. Сестра.

– Сестра? – удивилась я, тут же подумав, что ей, родственнице, можно будет сдать с рук на руки нетрезвого Смерча и свалить домой, вызвав такси.

– Какая еще сестра? – повернулся к нам Челка, оторвавшись от своей длинноволосой и длинноногой красавицы, – последние пять минут они целовались, я пыталась не смотреть на них, – у него нет никакой сестры.

– Есть. Потерянная в детстве, – на глазах Дэна, к моему удивлению, да и не только к моему, показались большие слезы – как у обиженного ребенка. – Она пропала в детстве.

– Пропала? В детстве? Вот мужика глючит. Пашка, ты видишь, что он несет? Теперь у него сестра! – и парни опять зашлись в дружном смехе. – А помнишь, в прошлый раз он брата выдумал?

– Это моя потерянная сестренка, – совсем рехнулся Смерч и вдруг, резко встав из-за столика и едва не перевернув свой стул, направился к рыжей, решительно и быстро.

– Сейчас он ей вкуривать начнет про родство, – с огромным интересом наблюдал за действиями приятеля Челка.

– Что с вашим другом? – удивилась его девушка. – Он наркоман, что ли?

– Сама ты наркоман, красотка, – обиделся за Смерчинского Челка, – он просто пьян. Чуть-чуть.

– Что вам? – с интересом посмотрела на него, молодого и симпатичного, выглядевшего более-менее адекватно парня.

– Сестренка, – сглотнув, произнес Дэн дрожащим голосом. – Сестренка!

В порыве чувств он обнял девушку. Та остолбенела, но попыток его оттолкнуть не делала.

– Вы что? – спросила она тихо, на что услышала радостное:

– Сестренка!

– Кто-кто? – испугалась рыжеволосая. Братика она себе явно не желала.

– Ты моя сестренка. Я тебя люблю, – отвечал наш невменяемый Смерч.

– Эй-эй-эй! – Челка и его молчаливый Пашка попытались оттащить от перепуганной девушки Дэна. – Отпусти ее! Она тебе не сестренка!

– А кто мне сестренка? Где моя сестренка? Куда она пропала? – как маленький, заныл парень. Как же он меня достал, урод нечесаный!

– У тебя сестренки нет, у тебя только жена, – с большой охотой пояснил музыкант с черными волосами. – Вон она сидит, – и он ткнул на меня пальцем. Я вспыхнула.

– Я еще маленький, чтобы жениться, – по-детски заявил Дэн, которого с большим трудом вернули на место. Там он затих, задумчиво повертев в руках пустой бокал из-под пива, положил его в себе на колени и вновь закрыл мутные глаза. Чтобы через еще минут пятнадцать их открыть. Как же он начал меня бесить – уму непостижимо! И ведь не уедешь домой – на такси денег-то у меня нет с собой. А ночами наши таксисты дерут просто непостижимые цены.

Ну зачем, зачем я захотела его напоить? Это что, божья кара?

«О-ля-ля», – нестройно доложили мне мысли, которые очень впечатлились коктейлями.

– Вы не знаете, когда Новый год? – поинтересовался Смерч у меня вежливым тоном – я даже вздрогнула.

– Откуда я знаю, – проворчала я. – Зачем он тебе?

– Я хочу подарки. Хочу, чтобы мне подарили вкусный торт, кем-нибудь испеченный дома. Сделанный своими руками.

– У тебя никогда не наступит Нового года, алкаш, – мстительно ответила я, за что получила нелесное прозвище Злыдня. Потом Дэн, которого я начинала тихо ненавидеть, опять впал в алкокому. И вновь через минут тридцать открыл глаза – чуть более осмысленные, чем раньше. Естественно, тут же принялся болтать свою излюбленную чушь.

– Мой дед! – вновь начал испытывать иллюзии по поводу родственных связей с посторонними людьми парень. – Привет, дед!

Он даже помахал кому-то, улыбнувшись.

– О Боже мой, Смерчинский, ты меня задрал, – простонала я. – Успокойся, а? Спи лучше.

– Там мой дедушка, – сообщил мне Денис.

– А бабушки там нет?

– Не-а, – легкомысленно отозвался парень.

– А еще родственников каких-нибудь не наблюдается, дорогой мой чокнутый?

– Нет, – с этими словами он мило и ободряюще улыбнулся мне, как будто бы это я несла чушь. Затем легким движением заправил мне прядь волос за ухо и вновь прокричал, громче прежнего:

– Дед!

– Слушай, нам отойти надо, – вдруг резко засобирался Челка, вглядываясь в ту же сторону, что и безмерно радостный Смерч. Молчаливый тоже поспешно встал с места.

– А? Как это? Вы меня что, с этим пьяницей оставите? – я возмутилась такому повороту событий.

– Мы скоро вернемся, – пообещал парень с самой приятной улыбкой, на которую только был способен.

– Но…

– Мы на минуту уйдем.

– Как…

Он перебил меня.

– Подружка Смерча, не тушуйся, все прекрасно и чудесно, главное, помни – если что, Дэн напился сам, нас тут не было, ты ни при чем. Идет?

– Не идет!

– Ни в коем случае не упоминай «Дымок», – напутствовал меня музыкант. – Обещаешь? Иначе…

– Иначе?

– Кирдык, – провел ребром ладони он по своему горлу.

– Стойте! – рассердилась я. – Вы куда? Стойте!

Но оба молодых человека – один подхватив под руку девушку, второй – сразу две банки пива и пару коктейлей, едва ли не мгновенно – как профессиональные фокусники – ретировались в сторону, а потом пропали в неизвестном направлении, бросив меня вместе с нетрезвым Смерчем на руках, которому теперь мерещился еще и неведомый дедушка.

– Вот блин, как я тебя ненавижу, – прошипела я сама себе под нос, видя, как мой партнер обращается с криками: «Дед, я здесь!» к очень импозантному серьезному мужчине лет сорока, облаченному в дорогой стильный черный костюм-тройку и шелковую белоснежную рубашку. За плечами мужчины высились два плечистых серьезных охранника и темноволосый худощавый субъект среднего роста в очках в тонкой золотистой оправе. Почему-то он напомнил мне, немного нетрезвой, самого Гарри Поттера. Только шрама у парня не хватало и двух разнополых друзей за плечами.

Меня отчего-то прошиб холодный пот – все эти люди смотрели на нас очень внимательно, особенно мужчина в тройке – даже голову набок склонил. Может быть, пьяных из «Алигьери» выводят, и нас сейчас вышвырнут? Но нет, у Дэна вроде бы есть ВИП-карточка, точнее, сейчас она у меня в кармане, чтобы не потерялась, значит, он особенный клиент.

А может, они к нам из-за проклятых «Дымков» обратились? Недаром чертовы ублюдки-музыкантишки сбежали от нас! Вот свинство! Я бы тоже свалила отсюда, бросив ветерка, да не дошло до меня сразу, к тому же и оставлять его одного в таком дурном состоянии не дело. Нет, ну как мужика может «расплющить» от парочки каких-то чертовых коктейлей? Да у меня брат от бутылки водки может ничего не почувствовать! А тут…

– Привет, дед, – весело обратился к мужчине парень, и тон его был до ужаса фривольным – глупый Смерчик не чувствовал опасности, витающей над нами. Впрочем, мой орел тоже не спешил паниковать, лишь по-кошачьи царапал голову лапой, проявляя чудеса птичьей гибкости. – Давно не виделись, да? Ха-ха-ха!

Мне показалось, что мужчина поморщился.

– Даниил Юрьевич, что с ним делать? – заглядывая грозному мужчине в глаза, поинтересовался тип в очках. – Перепроводить?

– А что ты с ним сделаешь, Петр? – спросил глубоким звучным голосом мужчина. – Уже поздно.

Я тревожно глядела на «гостей». Дурачок Смерч лыбился, а потом в довершение всего криво улыбнулся хмурому «Гарри Поттеру» и сказал:

– Здорово, Петька.

Тот вздернул нос и отвернулся. Хм, нет, это не мальчик со шрамом – слишком модно, по-клубному, одет. И высокомерен слегка.

– Петька? – не отставал от него Смерч и вдруг опять чересчур громко засмеялся, одновременно вертя в руках пустую банку из-под пива. – О, мистер Петрушка! Пивас будешь?

– Мы не поощряем пьянство, – важно отозвался отечественный Гарри, увидев этот жест. – Алкоголь отнимает у нас жизни. А в вашем случае еще и разум, к-хм, да. У вас, почтенный, тяжелая ситуация.

– Брат, да ты злопамятный, – кинул в него банкой Дэн, и я, забормотав слова извинения Петру, схватила его за руки, чтобы Смерч больше в него не кидался. Руки у него оказались на удивление холодными, как будто бы он провел несколько часов на улице, под ветром и дождем.

У «брата» лицо скривилось от отвращения, он промолчал, но губы его беззвучно зашевелились, словно бы он произносил проклятия. Может, это Снейп реинкорнировался?

– Хозяин! – вдруг подбежала к этому мужику, с каменным лицом наблюдающему за всем этим безобразием, официантка, испуганно на него таращась, – то есть Даниил Юрьевич, что-то случилось?

– Ничего, – отозвался тот. – Можете работать дальше. Я здесь мимоходом. По делам, – и снова мужчина нехорошо взглянул на улыбающегося Дэна, который отпихнул меня от себя. – Продолжайте вашу работу.

– Да, извините, – живо отозвалась девушка и умчалась.

Я с еще большим недоумением подняла голову на вновь прибывших. С одной стороны, из-за некоторого количества алкоголя мысли путались, но с другой… Хозяин? Хозяин чего? Неужели… этого заведения? Хозяин клуба? Что ему нужно от рядовых посетителей?

– Дедуль. Я по тебе соску… соскучился, – сладко зевнул Дэн. Нас сейчас точно отсюда взашей выпрут.

– Не называй меня так, – свел густые брови к переносице мужчина в дорогом костюме. – С ума сошел?

– Уважаемый, сейчас вы должны называть его Даниилом Юрьевичем, – тут же встрял Петр-Гарри, особенно выделив тоном первое местоимение, за что Дэн чуть вновь не кинул в него пустой банкой, – я едва успела вырвать ее из его рук.

– Идиот, – холодно процедил молодой человек.

– Извините, он немного пьян, – встряла я, решив, что нужно что-то предпринимать, пока не поздно, по-моему, если партнер запулит банкой в мужика в костюме, ему охрана точно руки отрежет. – Сильно. Поэтому несет чушь. Извините его!

– А кто вы, юная леди? – поинтересовался мужчина, усаживаясь перед нами и брезгливо глядя на все те стаканы и бутылки, оставленные двумя сбежавшими идиотами. Нет, не зря они ушли, почувствовали опасность и, как крысы, сбежали с тонущего корабля! Так, если что, ни о каком «Дымке» мы ничего знать не знаем.

– Я его… его девушка, – кивнула я на парня, продолжающего улыбаться.

– Вот как? – высоко поднял брови гипотетический хозяин этого заведения. – Ясно. Зачем же вы споили своего парня?

– Он сам себя… споил, – тихо ответила я, пытаясь набраться храбрости говорить громче и чуть наглее, но у меня этого пока что не получалось. А со мной такое редко бывает! Честное слово, редко!

– Да-а-а? – протянул мужчина. – По поводу?

– У нас сегодня годовщина, – ничего умнее я придумать не смогла. Но пыталась – честно!

– Годовщина чего? – Тут же решил уточнить въедливый Даниил Юрьевич. А Петр встрял:

– Какая еще девушка? Она-то?

– Помолчи, друг мой чудесный, – вальяжным жестом заткнул его мужчина.

– Точнее, у нас юбилей, – тут же «поменяла показания» я. – Нашего общения. И… и чувств. Да, именно чувств.

«Пять дней – тоже юбилей!» – торжественно согласились нетрезвые и мерцающие от этого мысли.

– Даже так? – синие глаза мужчины просто-таки впились в мое лицо, изучая его. Стало совсем некомфортно.

– Да… Мы месяц встречаемся. Поэтому… так вышло.

– Так вышло, – повторил он за мной, все пытающейся понять, что им нужно? – Как странно все выходит.

– И все это выпили вы вдвоем, – указал на стол Даниил Юрьевич. – Так сказать, за годовщину-юбилей. Да?

Гарри позволил себе парочку противных злорадных улыбочек.

– Мы друзей встретили, – я встретилась с ним глазами, и мне стоило больших эмоциональных усилий не опустить их сразу, а чуть-чуть выдержать тяжелый взгляд. Про выпивку заговорил, сейчас с «Дымком» прикапается. – А чего вы, собственно, к нам пристали? – набралась я все-таки наглости. Но мой вопрос остался без ответа, потому что как Дэн вдруг четко произнес:

– Дед, ты опять себе делал пластику? Или просто кожу подтягивал?

Лицо хозяина «Алигьери» вытянулось. Доморощенный Гарри Поттер в дорогих очках за его спиной хмыкнул в кулак.

– Замолчи, идиот, – шикнула я на Смерча и даже стукнула по лбу. – Чего несешь? Извините, он очень пьян! – уже другим тоном сказала я изумленному и даже слегка рассерженному Даниилу Юрьевичу.

– Я вижу, – сухо отвечал мужчина. – Надрался вновь, мальчишка?

– Дед, ты не прав. А ты кто? – посмотрел Смерч на меня. Я только рукой махнула. Мол, заткнись, дубина, не мешай.

– А, я знаю. Ты Бурундук, – выдал торжественно нетрезвый брюнет. – Дед, я Дейл. А она – Чип. А он, – с этими словами Дэн ткнул пальцем в Петра, – последний кретин. Петрон.

Тот злобно взглянул на Смерча. Но промолчал.

– Прелестно, просто прелестно, – отозвался мужчина с некоторой долей иронии и требовательно поинтересовался: – Как ваше имя, девушка?

– Мария, – представилась я тут же, начиная кое-что подозревать. Вы можете сказать, что сразу бы сообразили, в чем дело, но в тот момент я, не совсем все-таки трезвая, не могла понять, чего от нас хочет тот, кого Денис упорно называет «дедом».

Нет, так не бывает!

Все нормальные дедушки сидят дома на пенсии и командуют родной кухней, а не крутым клубом!

– Я Даниил Юрьевич. Как вы уже сами догадались – родной дед этого негодяя, – развеял все мои последние сомнения импозантный мужчина, представившись. – Значит, наш Денис нашел наконец постоянную девушку? Эй, отвечай мне живо, мальчишка.

«Мальчишка» не ответил – он опять впал в забытье, только глаз не закрыл, а просто смотрел в одну точку перед собой, а по лицу его блуждала улыбка.

А мне оставалось только осторожно кивнуть. Заса-а-ада…

Ну, вот и с родственником Смерчинского познакомились. Я с его дедом, он с моим папой. Красота, что сказать? И главное, при каких обстоятельствах происходили наши встречи! Через десять лет, если мы со Смерчем еще будем общаться (в чем я сомневаюсь), нам будет что вспомнить и над чем посмеяться, да только сейчас мне ни капельки не смешно. Скорее, неловко и страшновато. Его дед владелец такого крутого места – понятно теперь, почему золотая ВИП-карта у Дэнва имеется – получил от дедушки, который на дедушку-то ни капли и не похож. К тому же еще этот мужчина в строгом костюме имеет такой холодный непроницаемый взгляд, что мне кажется, будто он читает все мои мысли. Не человек – акула в костюме.

– Еще раз уточню на всякий случай. Вы, юная леди, возлюбленная моего внучка? – просверлил меня взглядом Даниил Юрьевич.

– Ну-у-у… да, – ответила я.

– Хорошо. Наконец-то перестанет таскаться по кому попало, – удовлетворенно произнес мужчина, который на дедушку походил так же, как я на отличницу. – Я не представлю, как вы, Мария, смогли его обуздать, но рад, что смогли.

Я скромно кивнула – а под столом мои ноги нервно дергались.

– Давно Денис в таком состоянии? – спросил «дедушка». Больше сорока, ну с натяжкой сорока пяти, я ему дать не могу! Реально, что ли, пластической хирургией балуется? Ну, у меня столько денег было бы, я бы тоже баловалась ею.

– Давно? Часа два, нет, даже больше, – ответила я растерянно.

– Значит, совсем скоро это у него пройдет, – кивнул удовлетворенно Даниил Юрьевич. – Жаль, мне нужно уезжать, и мы с ним не успеем побеседовать. – В его голосе послышались не самые благожелательные нотки. – Что один мой сын, что второй, что мой внуки – никто из них не умеет пить. Слабаки.

Петр кашлянул, но на него не обратили никакого внимания.

– И в кого они такие? Риторический вопрос. Ладно, Мария, мне действительно пора – я в клубе мимолетом. Кстати, «Алигьери» вам нравится? Я сам придумывал основную концепцию.

– Безумно нравится, – отозвалась я, понимая, что просто обязана польстить этому дядьке, – его взгляд просто требовал это, как голодная злая собака кость. – У вас классно, необычно и атмосфера такая… хорошая, хоть и мрачная! Как будто в Средневековье оказываешься. Вы… вы замечательно отобразили все те три таинственных места, куда спускался герой Данте, и очень-очень аллегорично: ваш ход с надписями или те же рисунки – просто отпад… то есть, я хотела сказать, они очень оригинальны и в то же время близки к тексту, – попробовала я блеснуть теми знаниями, что получила в стенах университета.

Мои слова ему явно понравились. «Дедушка» улыбнулся. Точь-в-точь как Дэн. Внешне они совершенно не похожи – только глазами, а вот мимика – один в один! Только от «дедушки» просто-таки веет властностью.

– Люблю, знаете, на досуге почитать Данте. Ну что ж, я спешу, вынужден откланяться. Да, кстати, наша семья очень либеральная, и мы не имеем ничего против того, каких спутниц жизни выбирает себе наши дети, – зачем-то поведал мне Даниил Юрьевич. Я попыталась ему улыбнуться, но получилось это плохо – всего лишь одним уголком губ.

– Ребята сейчас проводят вас в мой кабинет, там вам будет комфортней, чем здесь, – распорядился родственник мирно сопящего Дэна, находящегося в прострации. – Вам, Мария, там понравится. И не злитесь на моего непутевого внука – не думаю, что он хотел напиться и показаться вам в столь неприглядном виде, обзывая Бурундуком любимую девушку.

Я вновь кивнула. Да мне уже все равно. Бурундук, не Бурундук.

– А у вас библейское имя, – напоследок, перед тем как покинуть кафе, сказал мне этот человек, напомнив внезапно кое-кого. – Оно означает «желанная». Или «горечь». Да, кажется так.

С этими словами он, велев Петру идти за ним, удалился прочь под напряженные взгляды двух официанток и бармена.

Охранники же с легкостью подхватили под руки не совсем адекватного Дэна, как будто бы это был не здоровый парень, а маленькая девочка, и потащили к двери, ведущей на лестницу, а я поспешила за ними, проверив на всякий случай, с собой ли у меня ВИП-карточка Дэна. Только пошли мы не вниз, откуда, собственно, и приперлись сюда с музыкантами, а наверх, туда, где почти не было посторонних людей и где начиналась одна из ВИП-зон для тех, кто имел возможность отдавать достаточно большие суммы денег всего лишь за одну ночь аренды шикарных помещений, где не в диковинку были не только такие вещи, как превосходный бар, кухня нескольких стран, кальянная и сигарная комнаты, отдельный танцпол, но и сауны, небольшой бассейн и джакузи, что-то вроде массажного салона и даже специальная женская шоу-группа.

Я очень хотела посмотреть, как выглядит кабинет хозяина этого пафосного местечка, но, увы, из-за Дэна мы туда не дошли.

Вечно от него одни неприятности! Все портит, собака ветреная.

И дедушка бы его расстроился, если бы узнал, что надравшийся порядком внучок не смог доползти до нужного места. Но он об этом так и не узнал, поскольку очень спешил покинуть «Алигьери».

– Петр, у меня совсем нет времени. Проводишь до стоянки, – властно произнес, спеша по лестнице к своей дорогой машине, ожидающей его на подземной парковке, Даниил Юрьевич, поворачиваясь к типу в очках, следующему позади. – Ты понял все мои распоряжения насчет клуба?

– Да, все понял, – отозвался парень живо, но с долей то ли пренебрежения, которое скрывалось под этой живостью, то ли отлично скрываемого превосходства.

– Очень на это надеюсь, друг мой. Еще несколько косяков с твоей стороны, и управляющим тебе здесь больше не быть.

– Но…

– Бизнес, – обернулся к Гарри Поттеру местного разлива Даниил Юрьевич, – бизнес важнее, чем все наши личные взаимоотношения. Что ты, что твой брат – не понимаете этого. Один – повеса и шалопай, второй – знатный злопамятный дурак. Что хуже, не представляю.

На мгновение голос мужчины стал более теплым и даже чуть-чуть ворчливым – но только на мгновение. А его собеседник скривился, как от зубной боли, но мужчина этого не увидел, потому как размашисто шагал вперед, не оглядываясь на лицо молодого человека по имени Петр.

– Значит так, я увидел, что хотел, все тебе сказал и надеюсь, ты исправишь ситуацию. Сделаешь все возможное, чтобы мой клуб больше не терял денег из-за твоих ошибок с документацией. Жаль, жаль, что скоро у меня самолет. Иначе бы я остался и сам бы решил все вопросы.

– Я все сделаю, – отозвался молодой человек в очках.

– Приеду, проверю, – пригрозил импозантный мужчина, на ходу застегивая распахнутый пиджак. – А, да, проследи, чтобы с этим идиотом все было в порядке.

– Да-да, конечно, – закивал Петр, испытывая облегчение, – они фактически дошли до стоянки. Охрана, заметив хозяев, тут же вытянулась в струнку и приобрела сосредоточенный вид.

– И за девочкой присмотри.

– Присмотрю.

– Узнай, кто и что она. Подготовь легкое досье. Сможешь, надеюсь? – повернулся мужчина к Петру. Тот мрачно кивнул, думая про себя, что он – не мальчик на побегушках, чтобы собирать какое-то там досье на девчонку. Но вслух ничего, естественно, невысокий, даже хрупкий на вид молодой человек не произнес.

– И сделай так, как я тебе велел насчет нового ВИП-зала.

– Вы мне уже говорили об этом несколько раз.

– Тебе нужно каждую вещь сказать трижды – и это твой минимальный порог запоминания. Иначе забудешь, – фыркнул Даниил Юрьевич.

– Прекратите. – Невеселая и даже злая улыбка скользнула по худощавому лицу. – Вы совсем меня не цените. А понимаю я и с первого раза.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Сегодня твой взгляд еще глупее обычного, друг мой славный. Мне тебя что, умолять, чтобы ты хорошо работал? Я плачу тебе немалое жалованье, да и многое к рукам ты прибираешь знатно.

– Ну что вы, я не такой, – притворно возмутился Петр, и его синие глаза заблестели от внутреннего злого смеха. – Работаю не покладая рук и головы, а вы – вы всегда найдете, к чему придраться.

– А я тебе говорил, что работать со мной трудно. Но ты сам напросился работать в управлении клуба, – парировал Даниил Юрьевич, залезая в машину, дверь которой услужливо распахнул один из охранников. Открыв окно на переднем пассажирском сиденье, он поманил к себе Петра.