Скандальные наслаждения Хойт Элизабет

– Как ваше имя?

– Пратт. – Он прижал шляпу и кусок хлеба к груди и смотрел на нее с благоговейным выражением.

Геро вздохнула:

– А где рабочие, мистер Пратт?

Сторож скосил глаза, потом закатил их наверх.

– Право, не знаю, миледи. Я уверен, что они скоро вернутся.

– А мистер Томпсон?

– Я его давно не видел. – Пратт пожал плечами и откусил кусок хлеба.

Геро сжала губы и отвернулась от него. Мистер Томпсон был архитектором нового приюта и отвечал за строительство. Когда все еще только обсуждалось, он представил прекрасный подробный чертеж дома. Они с леди Кэр остались им очень довольны. Однако когда началось строительство, мистера Томпсона как будто подменили. На него уже нельзя было положиться. Куда-то подевались кирпичи, которые он якобы заказал. Их доставка постоянно откладывалась, а рабочие разбежались.

Леди Кэр задержала свой отъезд на континент, пока не заложили фундамент. В тот момент казалось, что худшее позади. На стройке появился кирпич, наняли новых рабочих. Мистер Томпсон рассыпался в извинениях и заверениях. Однако спустя месяц после отъезда леди Кэр дела снова пошли из рук вон плохо. Строительство продвигалось медленно, отчеты о расходах, которые представлял мистер Томпсон, Геро не удовлетворяли. А когда она задавала конкретные вопросы, он либо отвечал как-то неопределенно, либо вообще не отвечал.

А сейчас в середине дня на стройке нет ни одного человека!

– Благодарю вас, мистер Пратт, – сказала Геро и повернулась, собираясь идти обратно к карете. – Разве может один человек сторожить такой большой участок? – тихо спросила она Джорджа.

Джордж сначала опешил от того, что его мнением интересуются, а затем почесал подбородок:

– Нет, миледи, не думаю.

Геро кивнула. Джордж лишь подтвердил ее собственные опасения.

Она должна нанять дополнительных сторожей, и поскорее, если ничего другого сделать не сможет.

Она думала, что Рединг ее покинул, но когда вошла в карету, то увидела, что он сидит, привалившись к спинке сиденья все в той же позе, в какой она его оставила почти час назад. Она села, карета двинулась вперед.

На Рединге были довольно поношенный коричневый фрак и жилет бутылочного цвета, темно-коричневые брюки. Длинные ноги заняли почти все место между сиденьями, и потертые сапоги оказались у нее под сиденьем. Черная шляпа по-прежнему была надвинута на глаза, и Геро только сейчас заметила давно не бритую щетину у него на скулах. Он не пошевелился, и когда она вошла, и когда карета тронулась. И тут Геро услышала слабый храп. Взгляд ее упал на его приоткрытый рот. Во сне нижняя губа казалась полной и… чувственной, особенно в сочетании с темной щетиной вокруг рта.

Геро поспешно отвернулась.

– И что вы решили? – вдруг спросил Рединг, а она от неожиданности вздрогнула. Выходит, он все это время притворялся спящим?

Гриффин сел и лениво потянулся, потом выглянул в окно.

– Едем обратно?

– Да.

– И как у вас обстоят дела?

– Хуже, чем я думала. – Геро помолчала. – Архитектор, судя по всему, скрылся.

Его это, видно, не удивило.

– А как насчет моего предложения?

– Вы хотите сказать – шантажа?

Он пожал плечами:

– Называйте это как хотите, но я стою на своем. Вы будете ездить со мной, либо вообще не будете ездить.

Геро опустила глаза на сложенные на коленях руки и сжала пальцы в кулаки. Она не сомневалась в том, что он действительно все расскажет и брату, и жениху, если она не согласится на «сделку». Мэндевилл будет недоволен, однако именно Максимус положит конец ее поездкам в приют и, возможно, запретит ей быть патронессой. Геро слушалась брата во всем, но не в этом случае. Она вспомнила маленькие трогательные лица, когда дети старательно пели гимн, специально выученный для нее.

Геро подняла голову. Рединг наблюдал за ней с таким видом, словно читал ее мысли.

– Зачем? – спросила она.

– Что зачем?

– Зачем столь неожиданное беспокойство о моей особе? Почему вы хотите заключить эту сделку?

Она ожидала, что он разозлится, но этого не произошло – Гриффин с еле заметной усмешкой снова привалился к мягкой спинке сиденья.

– Вы непредсказуемая женщина, леди Совершенство. Возможно, мое доброе сердце призывает меня спасать безрассудных дам.

– Я вам не верю.

– Вполне разумно. – Он насмешливо смотрел на нее.

Геро выглянула в окно. Какой у нее выбор, если она хочет продолжать свои визиты в приют?

– Хорошо. – Она повернулась к нему. – Вы можете поехать вместе со мной в следующий раз, когда я соберусь в Сент-Джайлз.

– Согласен. – Он зевнул, затем привстал, чтобы постучать в крышу кареты. – Вы можете послать записку ко мне домой в любое время, когда пожелаете. Номер тридцать четыре на Голден-сквер.

– Разве вы не живете в Мэндевилл-Хаусе, когда приезжаете в Лондон? – удивилась Геро.

– Нет. – Губы у него скривились.

Карета остановилась, и он уже в двери повернулся и сказал:

– Я буду у вашего дома завтра в девять утра.

– Но я не собиралась так скоро опять ехать в приют.

– Я думаю, что смогу решить ваши проблемы с архитектором, – пояснил он. – Ровно в девять. Договорились?

Зеленые глаза пронзили ее, и все, что она смогла, это молча кивнуть.

– Хорошо, – произнес он, выскочил из кареты и захлопнул дверцу. Карета рывком двинулась вперед.

Геро с облегчением выдохнула и в первый раз за всю дорогу спросила себя: «А что Рединг делал в Сент-Джайлзе?»

Геро, нервничая, спустилась по ступеням лестницы. Девять утра – это немыслимо ранний час для поездок любой светской дамы, и кузина Батильда этого не одобрит. И ей просто повезет, если ее не увидят в обществе пресловутого будущего деверя. Оглядев улицу, Геро никого не увидела.

Совсем никого.

У нее даже поникли плечи. Ей придется отпустить карету, поджидавшую перед домом. Да и чего ждать от повесы и распутника? Утренние прогулки с респектабельными дамами, вероятно, не в его правилах.

– Ждете меня?

Мужской голос прозвучал прямо у Геро за спиной, и она от неожиданности вскрикнула и чуть не подскочила. Она сердито посмотрела на Рединга. Он выглядел неопрятным и взъерошенным.

– Вы снова где-то разгуливали всю ночь? – не подумав, спросила она, а когда опомнилась, то краска залила ей шею.

Гриффин засмеялся и помог ей сесть в поджидавшую карету.

– Разумеется. Распутники не спят по ночам, а занимаются более интересными делами.

Геро ничего на это не ответила и опустилась на подушки сиденья. Странно, но, хотя его слова ужасно раздражали, она ощутила… радостное волнение от того, что он все-таки появился, как они договаривались.

– А вы, наоборот, – сказал Рединг, усаживаясь напротив, – выглядите свежей и отдохнувшей. Прелестная утренняя лилия.

Она недоверчиво на него взглянула. То, что можно было расценить как комплимент, в его устах прозвучало как оскорбление.

А Гриффин улыбался как ни в чем не бывало во весь свой большой рот, от чего на щеках у него залегли глубокие складки. Щетина на скулах казалась еще темнее от белого парика.

– А вы с успехом могли бы позировать для гравюры с предостерегающим названием «Распутник», – заметила она что ни на есть нежным голосом.

Рединг расхохотался:

– У моей лилии есть шипы, оказывается.

– У лилии нет шипов, и в любом случае я не ваша лилия.

– Конечно, нет. Вы просто моя дорогая будущая сестрица.

Геро собиралась его одернуть, снова попросить не называть ее своей сестрой, но потом поняла, что любое возражение с ее стороны скорее всего подтолкнет его к еще более вызывающему поведению. Поэтому она лишь вздохнула и поинтересовалась:

– Куда мы едем?

Рединг вытянул ноги, и его башмаки задели подол ее шелкового утреннего платья бледно-желтого цвета.

– У меня есть старый приятель. Хочу вас с ним познакомить.

– Зачем?

– Он архитектор.

– В самом деле? – удивилась Геро. – Где вы его встретили?

Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Я раз от разу общаюсь с приличными людьми.

– Я не…

Рединг отмахнулся от ее извинений.

– Я познакомился с Джонатаном Темплтоном в Кембридже.

– Говорили, что вы ушли оттуда, проучившись только год.

– Вы назвали меня легкомысленным, – напомнил ей он, – но не все, с кем я учился в университете, были такими же безответственными. Отец Джонатана – священник с крайне скудными доходами. Ему удалось попасть в Кембридж исключительно потому, что друг их семьи взял на себя расходы по обучению Джонатана. А он отплатил ему за доброту тем, что с утра до ночи усердно занимался.

Геро, склонив голову набок, спросила:

– А что вы изучали в Кембридже?

Он хмыкнул:

– Хотите сказать, помимо шлюх и выпивки?

На этот раз она не попалась на крючок.

Рединг опустил голову и, помолчав, с улыбкой сказал:

– Не поверите – классическую историю.

– И вам это нравилось?

Он пожал плечами:

– Вероятно, не настолько, чтобы остаться там.

– Я читала Геродота[5] на греческом, – вдруг призналась Геро.

Он поднял на нее глаза:

– На самом деле? Вот уж не знал, что нынче греческий входит в курс обучения дебютанток.

– Конечно, не входит. – Зачем она это ему говорит? Геро уставилась себе на руки, сложенные на коленях. Ей надо следить за своим языком!

– Что вы думаете о его описании Египта? – спросил он.

Она искоса посмотрела на него. Он шутит или серьезно? Кажется, серьезно. Поколебавшись, Геро сказала:

– Я думаю, что их погребальные обряды просто отвратительны.

Гриффин улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.

– Но это завораживает, не так ли? Когда трупы обмазывают миррой и ладаном.

Геро вздрогнула:

– Вы считаете, что его свидетельства правдивы? Многое из того, что он описывает, кажется фантастическим.

– Например, Арион, играющий на арфе и сидящий на спине дельфина?

– Или крылатые змеи, которые охраняют ладанные деревья на Аравийском полуострове?

– Или гигантские муравьи, которые преследуют верблюдов?

– Муравьи, преследующие верблюдов? – Геро наморщила лоб. – Я не помню, чтобы читала об этом.

– Не может быть, чтобы вы это пропустили. – Он улыбнулся. – Это про Индию.

– О, конечно. Муравьи, которые выкапывают золото.

– Именно они. Старик Геродот умел занимательно излагать разные истории о чудесах на белом свете. Кто может доказать, что египтяне в действительности не набивали тела своих умерших праотцов миррой? Или что в Индии не существовало гигантских лохматых муравьев, наводивших ужас на верблюдов?

– Вы не можете не признать, что это маловероятно.

– Я ничего такого не собираюсь признавать, миледи. – На его губах играла улыбка. – Вы читали Фукидида[6]?

– Нет, не читала. – Геро снова опустила глаза. – Учителю, который учил меня греческому, пришлось уехать из-за плохого здоровья. Тот, кто его заменил, не одобрял моих занятий греческим. Для леди намного важнее знать французский. Помимо этого мне давали уроки танцев, пения и рисования. Приходится многому учиться перед светским дебютом.

– А! Вам нравится рисовать?

– Я это ненавижу, – честно призналась она.

– У меня где-то есть книжка Фукидида. Хотите, дам вам почитать?

– Я не… – Она замолчала и посмотрела на него. Ей следует отказаться. Дальнейшее общение с Редингом наверняка чревато неприятностями. С нее хватит и того, что происходит сейчас. Он понял, о чем она подумала, и улыбка исчезла с его лица. И тут у Геро вырвалось: – Да. Пожалуйста. – Она сама не знала, как она это произнесла.

И снова широкая улыбка осветила его лицо.

– Замечательно.

Карета остановилась, Рединг посмотрел в окно и сказал:

– Мы приехали.

Он помог ей выйти. Геро оказалась перед скромным, опрятным городским домом. Рединг постучал в дверь.

– Еще очень рано для визитов, – зашипела на него Геро.

– Не беспокойтесь. Он нас ждет.

И на самом деле дверь открылась, и появился молодой человек в строгом коричневом парике и круглых очках.

– Милорд! – Он искренне и радостно заулыбался. – Как мне приятно вас видеть.

– И мне тоже, Джонатан. – Лорд Гриффин пожал ему руку. – Леди Геро, это мой друг мистер Темплтон. Джонатан, это леди Геро.

– Господи! – воскликнул мистер Темплтон, немного растерявшись. – Миледи, я понятия не имел, что лорд Гриффин привезет ко мне столь знатную даму. Я хочу сказать… что рад познакомиться с вами, миледи.

Геро кивнула ему, еще раз подумав о том, как ей мешает ее положение в обществе. И подавила вздох.

Мистер Темплтон смущенно огляделся.

– Не будете ли столь любезны войти?

Она приветливо улыбнулась ему, стараясь смягчить неловкость.

– Благодарю вас.

Их провели в маленькую гостиную с небогатой и скудной мебелью.

– Сейчас подадут чай, – сказал мистер Темплтон. – Надеюсь, вы не будете возражать, миледи?

– Это было бы чудесно.

Геро опустилась в кресло с прямой спинкой, а Рединг подошел к единственному книжному шкафу и стал изучать полки.

Мистер Темплтон бросил взгляд на приятеля и, преодолевая смущение, произнес:

– Лорд Гриффин предупредил, что вы желаете посоветоваться со мной относительно строительства.

– Да. – Геро сложила руки на коленях и рассказала про приют для обездоленных младенцев и подкидышей, про планы построить новый дом и о том, с какими трудностями она столкнулась.

Когда она закончила, принесли чай, и Рединг отошел наконец от книжного шкафа.

– Что скажешь, Джонатан? – спросил он, взяв из рук Геро чашку. – Архитектор, которого они наняли, никуда не годится.

Мистер Темплтон поднял очки на лоб и потер переносицу.

– Мне не по душе злословить о собрате архитекторе, но я слышал кое-что нелицеприятное об этом человеке. – Он виновато посмотрел на Геро. – Ходили слухи, будто он убрался из страны из-за долгов.

У Геро перехватило дыхание. Если их архитектор действительно скрылся, тогда она и леди Кэр потеряли деньги, уже заплаченные за строительство. У нее, конечно, есть наследство, но оно поступает в виде ежегодного дохода, а то, что ей причиталось в этом году, она уже получила. Где она достанет еще денег?

– Джонатан, ты сможешь помочь леди Геро? – спросил Рединг.

– Да, да, конечно, я смогу. – Мистер Темплтон отставил чашку с чаем. – Я посмотрю план, чтобы понять, какую работу необходимо произвести, и с вашего согласия займусь этим строительством.

– Это было бы замечательно, мистер Темплтон, – сказала Геро. – Но я должна откровенно признать, что в связи с тем, что второй патронессы нет сейчас в Англии, мои финансовые возможности ограничены. Я могу заплатить вам какую-то сумму прямо сейчас, но остальные положенные вам деньги… Вам придется подождать, пока я не найду нужной суммы.

Мистер Темплтон кивнул:

– Благодарю вас за откровенность, миледи. Может, я начну работу, а когда мне понадобятся еще деньги, я вам сообщу?

– Да, это приемлемое решение. – У нее появится время обдумать, где достать деньги. Геро встала. – Я пришлю вам чертежи, а также точное местоположение дома. Благодарю вас, мистер Темплтон.

Он поспешно встал и поклонился:

– Я рад быть вам полезным, миледи.

Он проводил их обоих до двери. Лорд Гриффин попрощался с ним и помог Геро сесть в карету.

– Где вы найдете деньги? – спросил Рединг.

– Пока не знаю.

– Как насчет небольшой суммы в долг?

Геро этого не ожидала.

– Вы же знаете, что я не могу принять от вас деньги.

– Почему нет? – мягко спросил он. – Я никому не скажу. Это останется сугубо между нами. Вы отдадите мне долг, когда сможете.

У Геро приоткрылся рот. Она будет в его власти, если он даст ей в долг деньги… Какую цель он преследует? Любопытно.

– Почему вы предлагаете мне это?

– У вас есть возражения?

– Вы меня совсем не знаете. Я даже не уверена, что нравлюсь вам. И я не понимаю причины, по которой вы делаете это предложение.

Гриффин пристально посмотрел на нее, склонив набок голову.

– По-моему, это очевидно. У меня есть деньги, а вам они нужны.

– Вы делаете подобные предложения любой нуждающейся в деньгах даме? – Геро покраснела в тот же момент, как только слова вылетели у нее изо рта, – она поняла их двойное значение. Но тем не менее глаз не отвела. Может, он обратит все в шутку?

Но он этого не сделал и ответил ей раздраженно:

– Нет, разумеется.

А она продолжала на него смотреть.

Вдруг Рединг наклонился вперед, положив локти на колени.

– Я умею делать деньги. В этом отношении можете мне доверять. Я не мошенничаю. И не краду. Когда вопрос касается денежных сделок, вы можете положиться на меня.

Его слова тронули Геро – они прозвучали как признание… как исповедь, словно он делился с ней чем-то глубоко личным.

И все же… она знакома с этим человеком менее сорока восьми часов. Практичность одержала верх.

– Я высоко ценю ваше щедрое предложение, – сказала она, – однако думаю, что должна от него отказаться.

Рединг понимающе кивнул, будто ждал такого ответа, и снова откинулся на сиденье.

– Мое предложение остается в силе, если вы передумаете.

Геро неожиданно сделалось легче на душе, хотя она и отказалась от его денег. Рединг – на ее стороне. Она больше не одинока в своих благотворительных устремлениях.

– Я ведь не поблагодарила вас?

Гриффин с улыбкой покачал головой.

Она сделала вдох, сознавая, что глупо улыбается.

– Что ж, я благодарю вас. Мистер Темплтон производит впечатление знающего архитектора и, что не менее важно, честного. Я бы никогда не нашла его без вас.

Гриффин пожал плечами:

– Был рад услужить.

– Но у меня остался один вопрос к вам.

– Только один?

– Почему вчера утром вы оказались в Сент-Джайлзе?

Если она ожидала, что он смутится или станет отрицать какие-либо свои неприглядные деяния, то получила в ответ совсем другое. Рединг усмехнулся и постучал в крышу кареты, чтобы кучер остановился.

– Я был в Сент-Джайлзе по делу, – сказал он, когда карета остановилась. Он открыл дверцу и оглянулся на нее через плечо. – По очень, очень нечестивому делу.

Он спрыгнул вниз и приложил руку к шляпе.

– Желаю приятного утра, леди Совершенство.

Он захлопнул дверцу, и карета поехала дальше.

Геро откинулась на мягкую спинку и прошептала:

– И вам того же, лорд Бесстыдство.