Прыжок ягуара Солнцева Наталья
– Запил, – возмущенно сообщил коллега. – Клялся, что завязал. Я ему поверил, а он продержался год и сорвался. Ушел в запой. Хороший парень, трудяга, профессионал. Его жена бросила. Забрала сына и уехала к матери во Владивосток. Представляешь?
– Угу. – Лавров взглянул на пустые бутылки в углу гостиной и вздохнул.
Чем он лучше? Запутался со своими бабами, дошел до ручки. Опуститься легко, попробуй потом выкарабкаться. Тоска хуже трясины. Засосет, пикнуть не успеешь.
– Положение критическое, – тараторил в трубке Зорин. – Дел невпроворот. Зашиваюсь, брат!
– Ты прямо говори, чего надо.
– Помоги, Рома. Можешь хотя бы временно выйти на работу? Платить буду по двойному тарифу. За обоих вышедших из строя ребят.
– По тройному, – усмехнулся Лавров. – Я особенный, ты же знаешь.
– Ну ты жук! Ладно, договорились. Пользуйся тем, что у меня нет выхода. Сегодня же приходи.
– Сегодня не получится. Я еще поваляюсь до вечера, высплюсь и завтра буду. Как огурчик.
– Завтра? – разочарованно протянул Зорин. – Ну… что мне остается? Завтра так завтра. Ладно, пока…
Глава 3
Сны Глории стали предсказуемыми. Она знала, где окажется и какие образы окружат ее в зазеркалье, которое стало не менее привычным и обжитым, чем этот коттедж с призраком прежнего хозяина и его слугой во плоти. Великан Санта, как и все прочее, достался Глории в наследство от умершего загадочной смертью карлика Агафона[2].
Легкий на помине Санта заглянул в гостиную и спросил:
– Дровишек подбросить?
– Не надо, пусть догорают. Уже поздно.
Глория сидела в своем любимом «вольтеровском» кресле у камина и любовалась игрой огня. Ей никогда не надоедало смотреть на языки пламени, которые ежесекундно менялись. Эта непрерывная текучесть напоминала ей о том, что все преходяще. Каждое следующее мгновение несет в себе новую суть.
Слуга бесшумно затворил дверь. Глория прикрыла глаза и «увидела» Лаврова. Он лежал на диване, рядом работал телевизор. Сыщик казался усталым и недовольным собой. На журнальном столике стояла наполовину пустая бутылка водки.
– Бедный! – прошептала она. – Бедный! Тебе нужно на что-то решиться, Рома…
То, что открылось ее внутреннему взору, привело Глорию в ужас. Если бы она могла позвонить Лаврову, она бы сделала это немедленно. Но в Черном Логе была плохая мобильная связь. Вернее, она почти отсутствовала.
«Нам надо встретиться, – мысленно взывала Глория к дремлющему на диване мужчине. – И поговорить. Я буду ждать тебя!»
Он не реагировал на ее призывы. Над ним витала черная тень, похожая на зверя.
Поленья в камине мирно потрескивали, но от спокойствия и уюта, которыми наслаждалась Глория, ничего не осталось. Теперь языки пламени жадно лизали дерево, пожирая его и превращая в раскаленные угли. Огонь не только греет, но и сжигает. Огонь любви, растраченный понапрасну, может обернуться бедой.
Глория пыталась предостеречь мужчину, который ее не слышал, выбилась из сил и уснула…
В бескрайнем саду стоял запах лимона, вербены и тубероз. В окнах дворца пылали свечи, оттуда доносилась музыка. Глории хотелось танцевать, но она свернула в одну из темных аллей и торопливо зашагала вперед. Она как будто знала, что ищет. Тропинки и аллеи этого сада – блуждания ее души, ее путь, на который она вступила неосознанно. Но теперь Глория все больше становилась тут хозяйкой, а не гостьей.
Она пришла туда, куда намеревалась, – к павильону Солнца. Ночь расступилась и пропустила ее к круглому строению с колоннадой и купольной крышей. Солнце находилось внутри, на полу павильона, выложенное в виде мозаики из бесчисленных золотых пластинок. Его лучи расходились в стороны, а сверху шел золотой дождь.
Глория застыла на пороге, не решаясь сделать ни шагу. Сияние ослепило ее. По круглому золотому лику текли реки крови…
Странные картины сменяли одна другую. Сверкали в воздухе обсидиановые ножи, вскрывая грудные клетки… чьи-то руки вынимали еще трепещущие человеческие сердца и бросали в золотую чашу. Это был ненасытный разверстый рот Солнца, его губы, обагренные кровью.
– Прими наши подношения, о Владыка!
Глория в ужасе попятилась, но кто-то толкнул ее в спину, не позволяя уйти. Она хотела отвернуться, но шея окаменела, и чей-то голос приказал ей:
– Смотри, коль пришла!
Страшные каменные города в джунглях уставились на нее глазами мертвых идолов. Из кипящей зелени тут и там выступали раскосые лица жестоких богов и развалины их святилищ.
«Города Солнца, – догадалась Глория. – Все, что от них осталось. Они так и не сумели напоить досыта своего кумира, и тот отдал их на милость завоевателей. Они погибли! Так же бессмысленно, как и их жертвы».
– Они ушли, – возразил ей кто-то невидимый. – Они исчезли, но это не значит, что они никогда не вернутся. Они служили Солнцу, которое может сменить гнев на милость.
По золотым желобам струилась, булькала еще теплая человеческая кровь…
Глорию затошнило. Она схватилась за горло и бросилась прочь. Колонны преграждали ей дорогу, а вслед раздавались пронзительные крики тропических птиц. Она бежала, пока хватало дыхания. Перелезла через невысокий каменный забор и оказалась… среди открытых могил. Мертвецы вылезли из своих трухлявых гробов и с восторженными воплями тянули к ней руки. Их груди были черны и пусты, ведь кто-то вырвал оттуда еще живые сердца…
– А-а-аааа!.. А-а-ааа!..
От собственного крика Глория очнулась, и кошмар сразу же прекратился. Она сидела в кресле у потухшего камина. В окна лилась розовая заря.
– Солнце!.. – простонала она. – Кровь!..
Глава 4
Каретников пытался расстаться с Милой, но все откладывал неминуемый разрыв.
Он отдавал себе отчет, что не сможет жениться на официантке из бара, как бы та ни была хороша. Бросить жену и детей ради смазливой длинноногой девчонки? Он понимал, что не сделает этого. Такой расклад не вписывался в сценарий его жизни.
Неля «цивилизованного» развода не даст. Будет сражаться за каждую вилку и каждое полотенце. Пожалуй, ей удастся отсудить у него половину бизнеса. Она не справится с управлением компанией, наймет пройдоху-директора, который обчистит ее до нитки и пустит по миру. Каретникову приходилось наблюдать подобные ситуации. У Нели есть характер, но нет предпринимательской жилки.
– О чем задумался?
Мила пощекотала ему нос прядью вьющихся волос, и он вспомнил, что она рядом. Разомлевшая от любви, прелестная в своей юности, тонкая, нежная, чувственная. Увы, молодость быстро проходит. Когда-то и Неля была нежна, изящна и привлекательна. Она и сейчас ничего, следит за собой. Если бы не ее изнурительная ревность…
– Так, ни о чем, – солгал он, любуясь изгибом лежащего на боку девичьего тела, едва прикрытого шелковой простыней. – Не хочется уходить от тебя.
– Не уходи, – простодушно улыбнулась она.
– Нельзя.
– Почему? – искренне удивилась девушка.
– Надо работать. Ехать в офис, проверять бумаги, составлять сметы, контролировать объекты. Все это ужасно скучно, дорогая.
– У тебя и так много денег. Зачем тебе больше?
– Денег много не бывает, – вздохнул Каретников. – Знаешь, сколько я заплатил за эту квартиру? Чтобы ты могла тут жить, а я мог навещать тебя, пришлось выложить кругленькую сумму. Я хочу дарить тебе украшения, бриллианты, которых ты не ценишь. Носишь какую-то безвкусную бижутерию. Я просил тебя, сними…
Он потянулся рукой к простенькому грубоватому колье на ее шее с дрожащими жилками, по которым струилась остывающая от страсти кровь.
– Я никогда его не сниму. Это память о моей матери. Знаешь, как называется колье? «Морской бриз».
– Ты любишь море? Поэтому ты устроилась официанткой в «Краб»?
– Нет… просто там была вакансия, и меня взяли.
– Еще бы тебя не взяли! – погладил ее шею любовник. – Ты привлекаешь больше посетителей, чем закуски и выпивка. К тебе пристают посетители бара?
– Конечно. Благодаря мне они заказывают больше еды и вина. Я получаю премию каждый месяц. Хозяин меня ценит.
– Я просил тебя уволиться, – нахмурился Каретников. – Если тебе мало денег, которые я даю, я увеличу твое содержание.
– Я хочу сама зарабатывать себе на жизнь. Мама говорила, что нельзя полагаться на мужчин. Мой отец ушел от нас, когда мне был год. Я его совсем не помню. Он был моряком.
– Вероятно, это его подарок? – спросил Каретников, прикасаясь к ее украшению. – Он привез эти камни из какой-нибудь Гвинеи или Занзибара? Поскольку ты была слишком мала, чтобы носить их, они достались твоей матери.
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Я помню это колье у мамы на шее. Это часть ее образа.
– Она любила дешевые украшения?
– Где ей было взять дорогие? Мы сдавали свою московскую квартиру, а сами жили на даче.
– Твоя мать не работала?
– Она болела с детства. Что-то с нервами. После разрыва с отцом она совсем расклеилась. Хандрила, бледнела, худела, почти перестала есть. Наверное, она жила, пока я не выросла.
– А теперь?
– Мама умерла два года назад.
– Ты не говорила, – опешил Каретников.
– А ты не спрашивал.
– Да… прости. Я до сих пор не удосужился поинтересоваться твоей жизнью. Я эгоист и сухарь.
– Ты обычный мужчина, – усмехнулась она и легла на спину. Ее мягкие локоны рассыпались по подушке. Они пахли шоколадом и корицей.
– Если бы я не знал, где ты работаешь, решил бы, что в кондитерской.
– Я не люблю сладкое.
– А что ты любишь?
– Острое и соленое! – засмеялась она.
Каретников ощутил жар внутри и прикрыл ее грудь простыней.
– Спрячь это, не то я останусь у тебя до утра. Ты разжигаешь меня. Я опять хочу…
Мила закрыла ему рот ладошкой, и он почувствовал губами ее душистое тепло. Никто не мог сравниться с этой девушкой в способности воспламенить его угасающее либидо. Когда он впервые потерпел фиаско в постели с женой, неделю ходил подавленный. Даже тайком вызвал в сауну проститутку, чтобы проверить свою мужскую силу. Потом было противно и неловко перед «жрицей любви». У них все получилось, но Каретников не мог избавиться от чувства брезгливости. Он смолоду избегал предметов общего пользования. Есть с кем-нибудь из одной тарелки, пить из одного стакана, курить по очереди одну сигарету – было для него неприемлемо. Повзрослев, он вообще бросил курить. По сути, он был чистоплотен во всем.
Ему не приходило на ум завести любовницу. Это произошло случайно. Встреча с Милой перевернула его налаженный мир. Ради нее он готов был поступиться принципами. Правда, она ни о чем не просила, не ставила никаких условий. Как-то само собой вышло, что он заехал за ней после работы… они долго катались по ночному городу, а когда устали и проголодались, Каретников снял номер в гостинице на окраине Москвы. Там, при сизом свете ночника, Мила отдалась ему со всем нерастраченным пылом юности. Она скользила змеей по его грузному телу, а через миг казалась бесплотной. Ее пальцы и губы порхали по нему, словно бабочки, и вдруг его потряс мощный внутренний взрыв…
«Что ты со мной сделала?» – спросил он, отдышавшись и придя в себя.
«Ты у меня первый», – прошептала она, лежа на боку и утомленно глядя на него. В полумраке ее кожа казалась синей, как у индийского бога, а маленькие крепкие груди светились, словно две полных луны с черными точками сосков.
«У тебя еще никого не было? – поразился Каретников. – Надо было сказать. Я бы…»
«Что?»
Он смешался и замолчал. Никогда раньше он не испытывал такой упоительной страсти, даже в первые ночи с Нелей.
«Сколько тебе лет?»
«Девятнадцать».
«Совсем девочка…»
И понеслось! Каретников ощутил необыкновенный прилив счастья, в которое уже перестал верить. Мила заполнила ту нишу в его душе, которая оставалась свободной, несмотря на жену и детей. Он сам не осознавал, чего ему не хватало, и внезапно заполучил именно то, что нужно.
Каретников любил свою семью, но Мила внесла в его существование остроту и соль, которые она обожала. Засыпая в супружеской постели, он думал о ней. Просыпаясь, с замиранием сердца предвкушал их встречу, запретные ласки и пряный вкус греха. Оказывается, нарушать правила ох как сладко! Еще слаще заиметь тайну, которая жжет и ранит. Но раны эти хочется растравлять и лелеять. Иная боль возбуждает, – открыл для себя Каретников. Болью было то, что с Милой рано или поздно придется расстаться. Он потеряет ее. Неизбежно. А пока он наслаждался каждым мгновением любви, словно последней каплей, последним глотком воздуха, последней искрой света…
Девушка подумала, что он уснул, и тихо дышала, прижавшись к нему горячим бедром. Она была красива особенной, изысканной красотой, которую постигаешь час за часом. Каретников не причислял себя к знатокам женских прелестей, но знакомство с Милой сделало его, ранее неприхотливого, капризным гурманом.
Теперь он не мог смотреть на жену иначе, как на грубую поделку, которая не идет в сравнение с тонким изделием, вышедшим из-под резца создателя в порыве вдохновения. Мила казалась ему совершенством. Теперь он не смог бы переспать с проституткой. Что-то в нем изменилось бесповоротно, и эти перемены страшили его.
Каретников не увидел, – глаза его оставались закрытыми, – почувствовал неуловимое движение в углу комнаты… игру света и тени, опасный вихрь.
– Сквозняк, – вымолвил он, продолжая лежать.
Мила приподнялась на локте и взглянула в сторону окна.
– Откуда? Все закрыто.
Враждебный вихрь приобрел образ, цвет и запах. Зверь! Он уже и сюда добрался, в спальню. Он напряжен и собран, как перед прыжком. Он дышит… и дыхание его пахнет кровью…
В безотчетном порыве Каретников привлек к себе девушку и овладел ею, убегая от зверя. Это было отчаяние, которое он утопил в любовном экстазе.
Потом он быстро поднялся и, стараясь не смотреть в тот угол, прошел в ванную, закрылся и включил душ. Зверь отдалился… стал меркнуть, как давний полузабытый сон.
Каретников вспомнил слова психолога. Тот намекнул, что подобные галлюцинации могут вызывать некоторые препараты и яды, если их принимать малыми дозами.
«Вы уверены, что вас никто не травит?»
Каретников подумал и сказал, что такой уверенности у него нет. Неужели жена подмешивает ему отраву в еду или питье?
– Бог мой, зачем? – пробормотал он, подставляя лицо под струи горячей воды. – Зачем?
Неля не способна на это. Хотя почему нет? Она безумно ревнива и успела привыкнуть к достатку, который обеспечивает муж. Она ни за что не согласится на меньшее. Все или ничего.
– Или ничего… – отфыркиваясь, вымолвил Каретников. – Небось эта отрава не оставляет следов.
Неля не глупа, она не станет себя подставлять. Она не допустит ни малейшей ошибки. Она не позволит ему уйти, разве только если сама не спровадит любимого супруга на тот свет.
– Похоронит, поплачет и заживет в свое удовольствие на мои денежки…
Глава 5
Детективное бюро «Зорин» помещалось в двух комнатах, побольше и поменьше. Это были приемная и кабинет, где сидели сыщики. Впрочем, «сидели» – это не про них. Забегали перекусить или обменяться мнениями. Обсудить стратегию и тактику.
– Вижу, ты процветаешь, – оценил Лавров новую мебель, компьютеры, сочные лианы в горшках, мраморный фонтанчик.
– Не жалуюсь.
– А где твоя секретарша?
– Сократил за ненадобностью. Мне опера нужны, а не тупые болтливые девицы. Опытные сыщики. Такие, как ты.
– Зачем тебе фонтан?
– По фэн-шую положено. Для притока денег.
– Угу, – кивнул Роман. – А почему он не работает?
– Сломался. Починить некогда.
– На чем специализируешься? Судя по всему, на супружеских изменах?
– В основном.
– Нравится подглядывать в замочную скважину и рыться в чужом грязном белье?
– Зря ты так, Рома, – обиделся Зорин. – Пригвоздил презрением, да? У меня, между прочим, молодая жена. Детишками собираемся обзавестись. Чем их кормить прикажешь? Чистой совестью и высокой моралью? Этим, как известно, сыт не будешь.
– Ладно, не кипятись. Распыхтелся, как самовар.
– Я человек ранимый. Моя тонкая душевная организация требует бережного отношения.
– Ничего себе! – присвистнул Лавров. – Когда ты успел тонко организоваться? На этой собачьей работе?
– В точку попал. Именно на ней, родимой.
Зорин отшучивался, предложил на выбор кофе или сок.
– Чая не держим, – объяснил он. – И спиртного тоже.
– А спиртное-то почему попало в немилость?
– Чтобы сотрудники не увлекались. Но все равно умудрялись набраться, черти. Не уследишь! Один вот совсем с катушек съехал. А клиенты, Рома, пошли требовательные, придирчивые. Они готовы платить деньги, но хотят получить качественную услугу. Понимаешь?
– Ты меня лечишь?
– Ввожу в курс дела, – насупился Зорин. – Мы и так зашиваемся, а если еще пить, то…
– Кто «мы»? – Роман обвел комнату выразительным взглядом. – Кроме тебя, тут больше никого. Всех распугал. Будешь занудой, и я уйду. Давай, говори, чем я могу помочь. Поставь задачу, а я подумаю, браться за нее или нет. Разленился я, Коля.
– Женись. Это дисциплинирует.
– Именно поэтому я убежденный холостяк, – вздохнул Лавров и подумал о Кате. Она мечтала, что он откроет свое агентство, а ее возьмет секретаршей. Дуреха! Не знает, почем фунт лиха, вот и фантазирует. Она отсюда на третий лень сбежит, а то и на второй.
– Тем лучше. Холостой сыщик – на вес золота. Домой ему спешить не надо, перед женой оправдываться не надо, выходных он не требует, в праздники готов пахать, чтобы не скучать одному в четырех стенах. Между прочим, оплата за праздничные дни двойная.
– Мне уже нравится.
– Что ж, Рома, сейчас же и приступай, – удовлетворенно кивнул Зорин. – Даю тебе два задания. Будешь отрабатывать параллельно. Смотри сюда…
Он показал новому сотруднику фото молодого мужчины приятной наружности.
– Вот тебе адрес, где сей красавчик проживает с подругой, которая на пятнадцать лет старше. У нее отдельный бизнес. А этот альфонс – ее сожитель.
– Почему сразу «альфонс»?
– Кто же еще? Не работает, живет на деньги своей мадам, поигрывает в карты. Правда, ставит помалу, но… сам знаешь, аппетит приходит во время еды. Мадам его ревнует, подозревает, что, пока она трудится на их общее благо, ее бойфренд бегает по девочкам. В общем, она хочет, чтобы мы за ним проследили. И если ее подозрения подтвердятся…
– Это уж не наша забота, – перебил Лавров и поморщился. – Ты меня разочаровал. Следить за любовником престарелой матроны? Фи!
– Оставь замашки чистоплюя за порогом этого офиса. Во-первых, мадам прекрасно выглядит, а во-вторых, она хорошо платит. Вот тебе еще фото.
– Кто это?
– Лабрадор по кличке Ферзь, который убежал от хозяина во время прогулки по скверу. Это неподалеку, – улыбнулся Зорин, подслащивая пилюлю. – Рукой подать. Заодно и прогуляешься.
– Думаешь, лабрадор все еще там? Пасется на травке и ждет моего прихода?
– Сквер – излюбленное место собачников. Поговори с ними, как ты умеешь. Может, кто-то видел пса с дорогим ошейником, может, кто-то что-то слышал. Машина у тебя есть, на бензин я тебе дам. Так что катайся сколько влезет! И на прочие расходы добавлю. Вот, бери, не стесняйся…
Он достал из выдвижного ящика деньги и протянул Лаврову.
– Щедро!
– Люди стали хорошо жить.
– Учти, Зорин, я соглашаюсь исключительно ради спортивного интереса. Примерю на себя твою шкуру. Впору ли придется? Вдруг захочется составить тебе конкуренцию?
– Боже упаси! Только не ты. Боюсь, мне придется закрывать контору.
Хозяин бюро достал из холодильника апельсиновый сок и разлил по стаканам.
– Чокнемся? За твой первый рабочий день, Рома!
– До чего я докатился! – сокрушенно воскликнул новый сотрудник, сгреб фотографии и с раздражением покинул кабинет.
Собачники в сквере охотно разглядывали фото Ферзя, цокали языками, сожалели, но ничего существенного не сообщили.
– Чудный песик, – прослезилась старушка, выгуливающая пекинеса. – Неужели пропал? Ах, какая жалость!
Пекинес пронзительно тявкал и злобно косился на Лаврова. Тот с удовольствием дал бы ему щелчка, но вынужден был улыбаться словоохотливой старухе.
День не заладился. На след лабрадора сыщик не вышел, а после обеда отправился следить за «альфонсом». Пришлось кататься за ним по всему городу. Сначала в фитнес-клуб, потом по магазинам. И все время в голове крутилась мысль, что зря он это затеял. Глория бы не одобрила.
– Глория!.. – вслух повторил Роман. – Опять Глория!.. Всюду Глория!.. Кто она мне?.. Никто…
Однако отделаться от нее было непросто. Она ехала рядом с ним в машине, отпускала язвительные реплики, посмеивалась. Она присутствовала, хотя находилась за тридевять земель, в подмосковной деревне с мрачным названием Черный Лог.
– Тьфу! – разозлился Лавров, когда «альфонс» на своем «шевроле» песочного цвета подъехал к салону красоты. Парень заботится о теле, как об основном орудии труда.
В салоне объект провел два с половиной часа. Сыщик изнывал от скуки и чуть не уснул, когда красавчик наконец-то вышел из салона и, сияя как начищенный пятак, покатил дальше.
Щелк!.. Щелк!.. Лавров делал снимки для отчета за проделанную работу. Никакого компромата он пока не заметил. Правда, что делал молодой человек в салоне, – стрижку, маникюр-педикюр, массаж, – или успел еще и сексуальные услуги получить, точно утверждать нельзя. Не ходить же за ним по пятам?
Песочный «шевроле» свернул в жилой двор. Парень либо не чувствовал слежки, либо ему было нечего скрывать. Он вышел из машины, потянулся и, размахивая руками, направился к подъезду. Конфетка! Женщины от таких млеют.
Лавров выругался. Надо было идти за объектом, устанавливать, в какую квартиру он зайдет, а так не хотелось. Он бы с удовольствием вздремнул, но нельзя.
Дверь в подъезд, за которой скрылся «альфонс», была снабжена кодовым замком. Эту преграду Лаврову помогла преодолеть девочка с ранцем на спине, которая возвращалась из школы домой. Он скользнул следом за ней. Девочка даже не обернулась. Ее квартира была на первом этаже.
Тем временем лифт повез молодого человека вверх. Сыщик побежал по лестнице. К счастью, «альфонсу» открыли не сразу, и преследователь успел засечь этаж и номер квартиры.
Щелк! – Фотокамера запечатлела металлическую китайскую дверь с цифрой сто двадцать четыре.
Сыщик поднялся этажом выше и приготовился ждать.
– Тьфу, – сплюнул он на серую плитку лестничной площадки и с досадой потер подбородок. Частный сыск превращается в смесь бытового шпионажа и полиции нравов.
«А чего ты хотел? – отозвался внутренний критик. – Спрос порождает предложение».
Лавров присел на ступеньку и прислушался к себе. Он ощущал беспокойство, для которого не было явной причины. Как будто на него надвигается тень…
Глава 6
– Почему ты не ешь? – спросила Неля. – Не вкусно?
– Я не голоден.
– Выпей хотя бы кофе…
Каретников взял в руки чашку с золотым ободком, взглянул на пенку поверх бурой жидкости, и его передернуло.
– Что с тобой? – удивилась жена. – Ты плохо выглядишь.
– Все в порядке, – принужденно улыбнулся он. – Просто аппетит пропал. Я позавтракаю в офисе.
Он поцеловал Неле руку и встал из-за стола. Она не должна ничего заметить. Иначе перестанет добавлять отраву в еду и придумает что-нибудь похитрее. С нее станется. Уж если она что-то задумала, не отступит.
– Может, тебе врачу показаться? – спросила она вслед, продолжая пить свой любимый кофе. – Хочешь, я договорюсь?
– Не стоит, – крикнул из прихожей Каретников.
Она с недоумением пожала плечами и поправила крашеные светлые волосы. Ей всего сорок, а уже пробивается седина. Пришлось осветлиться и стать блондинкой. И на талии, как ни старайся, держится ненавистный жирок. Каретников тоже оплыл, погрузнел, но он мужчина. При его-то деньгах ему внешность ни к чему.
Неля вздохнула и отложила в сторону булочку с маслом. Нужно беречь фигуру. А с мужем в последнее время творится нечто странное. Спит беспокойно, ничего не ест, домой приходит поздно. Ссылается на занятость, на нервы…
– Мне известно, откуда у этой «занятости» ноги растут, – пробормотала она. – От ушей!
Неля попыталась припомнить, когда у них был секс, и горестно покачала головой. Давненько. Правда, Игорь отнюдь не половой гигант, но раньше он исправно выполнял свой супружеский долг. У него возникали проблемы с эрекцией, а у кого их нет? Бизнес истощает мужскую силу. Подруги жаловались Неле, что и у них секс бывает редко. Мужья ищут подружек на стороне – молодых, амбициозных, готовых продать свое тело подороже, а если получится, то и женить на себе любовника, невзирая, что у того уже есть семья. Страсть застилает рассудок, особенно когда мужчине переваливает за сорок. Обычные ласки уже не вызывают возбуждения, и он пытается разными способами подстегнуть свой половой инстинкт.
Кофе показался Неле чересчур горьким, она отставила чашку и всплакнула. От слез кожа стареет, но у нее и так морщин хоть отбавляй. Она пережила с Каретниковым самый трудный период – после университета они кочевали с одной съемной квартиры на другую, потом родились дети… бессонные ночи сменялись суматошными днями. Проекты мужа поначалу приносили убытки, ей приходилось считать каждую копейку. А теперь, когда они вместе достигли благополучия, наслаждаться плодами будет другая?
У Нели разболелась голова, как всегда от мыслей о будущем. У нее пропала уверенность в муже. С некоторых пор он очень изменился. Стал скрытным, угрюмым и задумчивым. И причина подобных перемен лежала на ладони.
«Надо принять срочные меры, – советовали опытные подруги. – Пресечь интрижку на корню. Иначе будет поздно».
Неля вытерла слезы и запила кофе изрядной порцией валерьянки. Где-то в блокноте у нее был записан телефон частного детектива. Подруга, у которой пару лет назад в семье сложилась похожая ситуация, рекомендовала Неле обратиться к сыщику. Пусть тот выследит любовников и…
– Что «и»? – с надрывом вздохнула она. – Ну, добудет он доказательства супружеской измены. А дальше?
«Дальше жизнь подскажет», – сказала бы ее мать.
Неля не собиралась делиться горем с матерью. У той своих проблем хватает. Отец на старости начал попивать, а у него язва, давление. Мама тайком подмешивает ему зелье, которое должно избавить его от вредной привычки. Но зелье, видать, слабовато, не сразу действует.
– Господи! Почему счастье бывает только в кино?
Неля готовила завтрак для детей, думая о частном детективе. Нанимать, не нанимать? Сыщики выставляют бешеный счет за услуги. Впрочем, денег ей не жалко, – был бы толк.
Она сняла с плиты овсянку и пошла будить детей. С мыслью о слежке за мужем…
Глава 7
– Он ей изменяет! – Лавров положил на стол Зорина пачку глянцевых фото и хлопнул сверху ладонью. – Железно!
– Где компра? Я не вижу здесь ее бойфренда с любовницей.
– И не увидишь. У него любовник.
Читать бесплатно другие книги:
