Король жил в подвале и другие сказочные истории Арбенин Константин

1

В отделе объявлений за столом, заваленным бумагами, сидела строгая молодая женщина в очках.

Очередной посетитель вошёл робко, без стука. Женщина взглянула на него с заведомой неприязнью – сутулый оборванец, немытый, небритый, с дурацкой улыбкой и грубыми руками.

– Здрасьте, – сказал он. – Мне бы объявление дать…

Женщина молча приняла из его рук замусоленную бумажку и прочитала:

«Ищу работу по специальности. Король».

– Пять монет с вас, – сказала женщина. – По одной за слово.

Оборванец пересчитал на ладони мелочь и опечалился.

– Простите, – сказал он, – у меня не хватает.

– Тогда сократите, – равнодушно посоветовала женщина. – Пусть будет просто: «Ищу работу. Король».

– Хорошо, пусть будет просто, – согласился посетитель, но тут же осёкся: – Только у меня всё равно…

– Ну знаете! – сказала женщина. – Оставьте тогда ещё проще: «Ищу работу», и всё.

– Хорошо, – согласился оборванец, – пусть будет ещё проще.

И он подал две монеты.

Когда посетитель собрался уходить, женщина ещё раз презрительно на него взглянула и спросила:

– А кто это король? Вы, что ли, король?

Оборванец остановился в дверях. Вместо ответа он выпрямился, расправил плечи, поднял подбородок и принял величественную позу. В его глазах что-то сверкнуло.

Женщина открыла рот и от неожиданности привстала – перед ней стоял самый настоящий Король.

2

Снег стаял, в рабочем районе стало слякотно и мерзко. Король преодолел баррикады долгостроя, пролез через дыру в заборе на территорию маслобойни, миновал бараки и вышел прямо к бесцветному непонятному зданию о трёх окнах. Спустившись в подвал, он условленным способом постучал в маленькую дряхлую дверь, за которой его ждала семья – жена и дочь.

– Никуда ты не пойдёшь! – спорила Королева с Принцессой. – Чего удумала!

– Нет, пойду! – спорила Принцесса с Королевой. – И не удерживайте меня, мама, я уже почти совершеннолетняя!

– Что вы опять шумите! – входя, сказал Король. – Ведь за версту слышно. Хотите, чтобы нас и отсюда выставили?

Женщины тут же умолкли, спохватившись. Королева стала вполголоса объяснять Королю:

– Доченька наша с голоду совсем с ума сошла – пойду, говорит, деньги зарабатывать. Каково!

Король не удивился, он только спросил:

– Интересно – как?

Королева ответила за Принцессу:

– Вот именно, как? Знаю я, как молодые девушки деньги зарабатывают!

Принцесса покраснела.

– Мама!.. Как вам не стыдно, мама! – сказала она и разревелась: – Я же как лучше хотела, – всхлипывала Принцесса, – я же хотела… где-нибудь в переходе… на каком-нибудь музыкальном инструменте… а вы!..

– Интересно, на каком? – поинтересовался Король.

– А вот всё вы виноваты, – закричала Принцесса, – говорила я вам: учите на гитаре играть! А вы со своим клавесином дурацким!

– Ладно, успокойтесь, – сказал Король. – Работать пойду я.

Услышав условленный стук в дверь, Принцесса перестала реветь и спряталась за висевшую в углу занавеску, сплетённую из ветоши.

– Опять ваш Оруженосец, – тихо сказала Королева. – Что он всё ходит-то?

– Просто хороший человек, – сказал Король и пошёл открывать. – Все меня забыли, а он даже здесь нашёл.

– То-то и странно, – буркнула себе под нос Королева.

Король отпер дверь и впустил в подвал своего бывшего оруженосца. Молодой человек держал в руках свёрток и поминутно дёргал головой, будто небрежно кланялся.

– Добрый вечер, ваше величество, – поздоровался он. – Вы отлично выглядите, ваше величество!

– Здравствуйте, дорогуша, – не очень приветливо сказала Королева. – Опять вы рискуете. Не стоило бы вам так часто к нам заглядывать.

– Да, друг мой, – сказал Король, – вас могут выследить.

– Ерунда, – сказал Оруженосец. – Кто я такой, чтобы меня выслеживать! Пока никто! Да и к тому же в рабочем районе слишком уж грязновато, простите, – и он показал на свои сапоги.

Из-за занавески вышла Принцесса. Оруженосец растерянно произнёс:

– Добрый день… то есть вечер, ваше высочество…

Принцесса чуть склонила голову. Оруженосец ещё некоторое время стоял столбом, уставившись на Принцессу, потом встрепенулся и стал раскладывать на столе, сооружённом из доски и старой бочки, содержимое свёртка.

– Это вот я вам, – говорил он, – не сочтите за бестактность. От чистого сердца. Помня, так сказать, ваше отношение и, извините, зная нынешнее положение дел…

Он выложил на стол полпалки колбасы, творожные сырки, кефир, сигареты, ещё что-то. Королева побледнела, Король побагровел, Принцесса покраснела. Все трое стояли вокруг стола и не решались присесть. Принцесса смотрела на Королеву, Королева косилась на Короля, Король поглядывал на стол.

– Интересно, – мечтательно произнёс Король. Внутри него что-то переломилось, он сплюнул и присел на деревянную плашку. – Ну что ж, – сказал он, – раз уж от чистого сердца…

Ели все, кроме Оруженосца, который никак не мог оторвать взгляда от Принцессы и смотрел на неё жадно, будто бы это она была на столе самым желанным блюдом. Но его взглядов никто не замечал – было не до этого.

– Откуда такое роскошество? – спросила Королева.

– Это я устроился на службу, – сказал Оруженосец. – Вчера получил первое жалование.

– Интересно, – позавидовал Король. – И чем же вы теперь занимаетесь?

– По специальности, – сказал Оруженосец. – Населению разрешили носить оружие, а как его носить – никто не знает. Вот я и открыл курсы по обучению.

– Прелестно, – заметила Принцесса.

– Надо, надо заниматься делом, – с запалом сказал Оруженосец. – Все бывшие придворные уже в большие люди выбились. Нельзя отставать от времени.

Стук в дверь прервал его речь. На этот раз стучали обыкновенным образом – сильно и грубо. Все замерли и притаились; Оруженосец изменился в лице и стал шарить взглядом по тёмным углам.

Щеколда не выдержала, отскочила, и дверь распахнулась. Огромный мужик с розовым лицом шагнул через порожек и спросил:

– Ну, кто тут искал работу?

3

Рабочие поднатужились и взвалили на королевские плечи большущий мешок с цементом. Король сгорбился, крепко стиснул зубы.

– Вот так, – сказал первый рабочий. – До троих считать умеешь, молодёжь? Вон на третьем этаже в уголок и сбросишь.

Легонько подтолкнув Короля, он помог ему подняться на первую ступеньку. Король, пошатываясь, стал карабкаться наверх. Рабочие же отошли за мешки; первый достал из кармана бутылку вина и какой-то корнеплод с ботвой, второй поднял старый газетный лист и расстелил его на подоконнике.

– Эй, тама, молодёжь! – громко крикнул первый, пока второй зубами откупоривал бутылку. – Пять секунд полёт нормальный?

Сверху донёсся грохот, треск, и облако белой пыли окатило лестницу вместе с рабочими.

– Тьфу, – сказал второй, закашлявшись. – Безрукий!

Король встал, отряхнулся, подцепил мешок и волоком втащил его в дверь на третьем этаже. Остановился и осмотрелся… Большая белая зала поразила его размахом, изяществом и грядущей роскошью, которая угадывалась в ещё недостроенном помещении. Мраморный пол, купидоны под потолком, оконные рамы чёрного дерева…

– Размахнулись… – вслух подумал Король.

Оставалось два последних мешка. Второй рабочий с торчащей изо рта ботвой устало сидел под подоконником. Первый, плохо удерживаясь на ногах, пробовал помогать Королю взваливать мешки на спину, но тем только мешал.

– Вон, – говорил он, – навострился! В армии-то был?

– Был, – сухо отвечал Король.

– Молоток. Кем? – спросил рабочий.

– Главнокомандующим, – ответил Король.

Рабочий захохотал и похлопал его по плечу, потом сунул что-то в королевский карман и сказал:

– Вон, слетай-ка за добавочкой, главком. Третьим возьмём.

Король молча вернул деньги, самостоятельно взвалил на спину мешок, оттолкнув им рабочего, и ровным величественным шагом пошёл наверх.

– Шутник, – сказал первый рабочий второму. – Ничего, пообломаем.

Второй тупо смотрел в газетный лист и пытался что-то сказать.

– Вот… он… какой… – наконец сказал второй.

– Кто? – спросил первый.

– Он, – едва смог выговорить второй.

Первый посмотрел, куда указывал его собутыльник. На пожелтевшей полосе «Королевской правды» темнел парадный снимок королевской семьи: Королева с Принцессой в пышных кружевных платьях стояли по обе руки от Короля, одетого в полувоенный мундир с эполетами. Все трое задумчиво улыбались.

4

Королевы в подвале не было. Принцесса и Оруженосец сидели друг против друга на ящиках; Принцесса, по обыкновению, краснела, Оруженосец прятал глаза, но разговор кое-как поддерживался.

– …И ничего у него не получается, – говорила Принцесса. – Уже с пятого места выгоняют. Вернее, получается, но…

– Но? – вторил Оруженосец.

– Папа ведь ничего не умеет, кроме как королевством править. Но он очень быстро всему учится. Поначалу у него всё из рук валится, над ним все смеются, а потом… Потом – очень скоро – он начинает всё делать так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался – мешки грузил или потолки красил. И вот тогда он сильно преображается, и все узнают в нём Короля. И увольняют от греха подальше.

Вошла Королева и с ходу заговорила:

– Да вы же сами знаете, дорогуша, он на нормальных-то королей не похож. Он слишком хороший король был.

– Поэтому и был, что хороший, – уточнила Принцесса.

– Да, да, – сказал Оруженосец, – я заметил: у него всё было наоборот. У него даже шут был дурак.

В дверь постучали.

– Он, – сказала Королева и отперла.

Король выглядел злым и раздражённо хмурил брови. Кинув в угол полупустой вещмешок, он исподлобья оглядел присутствующих. Оруженосец встал, Королева и Принцесса покосились в сторону вещмешка. Король, не поздоровавшись с гостем, повернулся к жене, вдохнул воздух и произнёс сквозь зубы:

– Опять курила! – и скрылся за занавеской из ветоши.

Последовала пауза. Оруженосец заторопился.

– Ну мне вроде бы пора, – предположил он.

– Погодите, – выглянул Король из-за занавески. – Есть разговор. Прошу!

И он зашагал к двери.

Во дворе ужасно воняло. Оруженосец прикрывал нос чистым носовым платком и морщился.

– И из лифтёров меня выгнали, – сказал Король. – Да и правильно сделали. Каждый должен заниматься своим делом. Верно?

– Абсолютно, – согласился Оруженосец.

– Я вот что решил, – продолжал Король, – пойду-ка я по свету, буду работу искать. Не может быть, чтобы никому не нужен был король. Только я один пойду – с семьёй какой из меня ходок! А вы уж – не в службу, а в дружбу – присмотрите здесь за женщинами, не дайте им с голоду умереть… Вы же, как я полагаю, любите Принцессу?

Оруженосец смутился, но ответил:

– Чрезвычайно, ваше величество.

– Вот и хорошо, – сказал Король. – Если – даст Бог – всё сложится благополучно, женитесь на ней, и полкоролевства в придачу, как полагается. Обещаю.

– Ваше величество, – просиял Оруженосец, – не ради…

– Полноте, – остановил Король. – Я вам верю.

Оруженосец опустился на одно колено и облобызал королевскую руку.

Когда Король зашёл обратно в подвал, Оруженосец ещё долго и старательно отряхивал с колена грязь.

Прощались без лишних слов. Король положил в карман шинели перочинный ножик, подлатал проволокой рваные сапоги и собрал в вещмешок скудный скарб: половину бублика, флягу с водой, оловянную ложку. Принцесса тихонько плакала, Королева сдерживалась.

Король обнял их и сказал:

– Я скоро пришлю за вами… карету.

Пожав руку Оруженосцу, он побрёл сквозь коричневую грязь.

Королева с Принцессой долго смотрели вслед. Оруженосец морщился в платок.

– Вы плачете, дорогуша? – спросила Королева.

– Нет, что вы, – ответил Оруженосец. – Просто запахи у вас, извините…

– Маслобойня, – вздохнула Королева.

– Запахи – это ерунда, – сказала Принцесса. – К запахам мы давно привыкли. А вот стоны…

5

Электричка медленно ползла по поросшему редкими кустами пространству. В полупустом вагоне сидел Король. Ему было холодно. Достав из кармана засохший кусок хлеба, он стал отщипывать по крошке и класть в рот.

Электричка остановилась. Король обеспокоенно выглянул в окно, увидел унылую промозглую равнину, некое подобие платформы и полосатый верстовой столбик с отметкой «37». Распахнулась дверь, и в вагон вошёл контролёр в галифе и хромовых сапогах, его сопровождали два вышибалы, тоже в галифе, и две овчарки в жестоких ошейниках. Безбилетный Король встал и попятился к противоположному выходу.

– Стоять! – рявкнул контролёр. – Лицом и стене!

Король вздрогнул и остановился, но лицом к стене не встал. Контролёр и вышибалы с собаками приблизились.

– Ваш билет! – потребовал контролёр.

Король промолчал.

– Документы! – потребовал контролёр.

Король, крепко сжимая одной рукой недоеденный хлеб, другой рукой нашарил в кармане пустой старый бумажник и протянул контролёру.

– Бомж? – спросил тот.

В бумажнике не было ничего, кроме вырезанной из газеты фотографии.

– Что это? – спросил контролёр.

– Семья, – ответил Король. – Королевская.

– Монархист! – обрадовался контролёр и подал знак вышибалам: – В машину!

Вышибалы подхватили Короля и, наспех обыскав, вывели из электрички.

Оказавшись в машине с маленьким зарешёченным окошком, Король разжал руку: в ладони остались мелкие крошки. Шесть пар голодных глаз смотрели в руку Королю из полутьмы: шестеро таких же оборванных и небритых сидели рядом, согнувшись в три погибели. Король протянул руку товарищам по несчастью, и те разом набросились на неё.

– Что всё это значит? – спросил Король, зализывая прокушенную ладонь.

– Это? – подал слабый голос один из шестерых. – Это переворот.

– Какой переворот? – спросил Король.

– Восемнадцатый, – ответил тот же голос.

– Девятнадцатый, – поправил другой.

– Разве? – равнодушно удивился первый.

– Да, девятнадцатый. Считать-то я ещё не разучился.

– Энта смотря с какого моменту начинать исчисление, – встрял в разговор ещё один, самый старый. – По моим нескромным подсчётам, так вообче девяносто четьвёртай.

Машина тем временем затормозила.

Над дверью барака висела надпись: «Пункт приёма». Вышибалы вывели семерых из машины и передали выскочившим из дверей солдатам. В окошке рядом с дверью стоял, сложив руки на груди, дежурный приёмщик. Контролёр подошёл к нему и тихо о чём-то переговорил. Дежурный пересчитал вновь прибывших по головам, и их увели в барак.

Закурив, дежурный вынул из своего фартука семь денежных пачек и протянул их контролёру. Тот пересчитал полученное, одну пачку сунул в фартук приёмщику, несколько положил в карман и дал по пачке вышибалам. Последнюю пачку он кинул собакам.

6

В огромной казарме поддерживалась тишина. Перед столиками толпились группы раздетых мужчин, охраняемые вооружёнными солдатами. За каждым столиком сидели военврач и сестра его милосердия. Сержанты поочерёдно выталкивали по одному раздетому вперёд.

– Профессия? – спрашивал военврач, не поднимая головы от бумаг.

– Э… по торговле мы… – отвечал очередной раздетый.

Сестра милосердия ощупывала его профессиональным взглядом и ставила диагноз:

– Годен.

– Направо, – приказывал военврач сержанту.

Сержант уводил раздетого направо и выталкивал из толпы следующего.

– Профессия? – вопрошал военврач.

– Писатель, – отвечал следующий, – детский писатель.

– Писатель… – задумался военврач. – Почерк хороший?

– Да, – поспешно заявил допрашиваемый, но потом добавил: – Только… не очень разборчивый.

– Не годен, – резюмировала сестра.

– Налево, – командовал военврач.

– Я на машинке могу! – испуганно говорил раздетый, когда сержант брал его за плечи.

– На машинке любая дура может, – замечала сестра милосердия.

Следующим сержант выудил Короля.

– Профессия? – спросил военврач.

– Король, – ответил Король.

– Громче отвечаем! – прикрикнул военврач. – Профессия?

– Король, – повторил Король.

– Как? – переспросил военврач, замешкался и зарылся в личном деле.

Сестра милосердия смерила Короля немилосердным взглядом, потом стала толкать военврача локтем в бок и что-то прошептала ему на ухо. Переглянувшись с сержантом, военврач снял трубку служебного телефона.

Стены кабинета были обиты звукоизоляционным материалом; окон не было и в помине. Майор напряжённо вслушивался в телефонную трубку и кивал головой. Рядом за столом сидела делопроизводительница, тихо курила и глядела на майора. Военврач то и дело собирал в кулак обильный пот и подобострастно поглядывал на телефон. Чуть поодаль, у стены, стоял всё ещё не одетый Король в сопровождении сержанта.

– Так точно, ваше превосходство, – сказал майор в трубку, – самый настоящий. – Он в сотый раз заглянул в лежавшее на столе личное дело – тонкая бумажная папка с одной лишь фотографией королевской семьи. – Никак нет, ваше превосходство, не самозванец… Так точно… Никак нет… Голый, ваше превосходство, один крест на нём.

Он замолчал, сосредоточенно вслушиваясь, потом сказал:

– Слушаюсь, ваше превосходство! Разрешите положить трубку?

Видимо, получив разрешение, майор снял фуражку и расстегнул воротничок. Делопроизводительница и военврач нетерпеливо вытянулись. Майор закурил и произнёс с расстановкой:

– Их превосходство одобряют нашу инициативу. Они сказали: пусть будет Король.

– Пусть будет Король, – прошептала делопроизводительница.

– Пусть будет Король, – повторил военврач.

– Слава богу, – облегчённо вздохнул Король.

В тот же миг, получив от сержанта резкий удар в челюсть, он шлёпнулся на холодный пол.

7

На лице Короля сияла вычурная голливудская улыбка, так называемая «кип смайлинг». Блестели красивые зубы, сияли румянцем скулы, лоснилась пышная причёска с пробором на одну сторону. Король заканчивал приветственную речь.

– … И поэтому, – вещал он в микрофоны, – мы в моём лице можем пообещать вам всё, чего только вы, дорогие наши соотечественники, сами захотите! А чего именно вы хотите – это мы знаем не хуже вас, а иногда – поверьте нам на слово – и лучше. Всё к лучшему, братья наши и сестры; на смену одной жизни приходит другая – тоже жизнь, новая, свободная, с сюрпризами, с песнями и танцами, с тем, чтобы каждый из вас мог по праву хотеть всего, чего ему угодно! Не стесняйтесь, хотите больше!

Площадь прыснула овацией. Люди прыгали вверх, стараясь достать до балкона, на котором стоял Король. Дети бросали Королю воздушные шарики. Фоторепортёры стреляли вспышками. Король вновь приблизился к микрофонам.

– Мы сказали своё слово – теперь вы покажите своё дело. Да здравствует народ и его Король!

Площадь возликовала. Король на бис изобразил «кип смайлинг», закрыл папку с текстом и помахал народу рукой. Двое телохранителей легонько подтолкнули его локтями. Король кивнул и в их сопровождении покинул балкон.

В зале находились ещё четыре телохранителя в штатском. Король на минуту остановился, кинул на столик папку и ослабил галстук.

– Машина готова, – сообщил один из телохранителей.

Чёрный королевский лимузин в сопровождении эскорта мотоциклистов выехал за город, миновал пикеты и остановился на территории королевской усадьбы. Король с охраной вышел из машины и, поднявшись по мраморной лестнице в дом, долго шёл по многочисленным коридорам и галереям. Хранители королевского тела попарно останавливались и застывали у очередных дверей, лишь двое из них достигли последней – бронированной, с секретными кнопочками и замками. Король привычно отвернулся к стене; телохранитель набрал код, нажал на массивный рычаг и крутанул вентиль.

– Заходите, – сказал он, отперев.

Король привычно вошёл.

В небольшом, камерного типа, помещении с бассейном было душно. Заменяющие окна кондиционеры работали вполсилы. Горели лампады дневного света, на стене висело продолговатое зеркало, под ним располагался умывальник. В одном углу стоял накрытый стол, в другом – скупо застеленная койка. Король скинул пиджак. Радио на стене передавало его приветственную речь.

– …Наши цели ясны, – декламировало оно королевским голосом, – наши помыслы объективны, наши принципы не нуждаются в объяснении…

Король выключил радиоприёмник и сел за низкий стол. Положил на тарелку что-то из снеди, налил в бокал вина. Хотел было отхлебнуть, но понял, что не может: улыбка никак не сходила с лица и нервным тиком растягивала скулы.

Отворилась дверь, и в помещение по-хозяйски вошёл майор. Весь он был одет в штатское, только ботинки поскрипывали по-военному. Король отставил бокал и поднялся навстречу, поправляя галстук.