Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!» Мазин Александр
Додик покосился на Федота. Тот кивнул.
– Шестьдесят, – мгновенно выдал Додик.
Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая…
– Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать – тачка-то приметная, номера перебивать…
– А номера зачем перебивать? – брякнула Катя.
Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял – другие повесил.
– Как это – зачем? – воскликнул Додик. – Тачка паленая! Ты, лялька…
– Базар фильтруй, – негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.
Но Додик почему-то испугался, даже побледнел. Катя подумала: как он быстро цвета меняет.
– Извините, Екатерина, – пробормотал он. – Но ведь правда тачка паленая. Еще документы на нее покупать.
– Зачем? – спросила Катя. – Есть же документы. Вот! – И протянула Додику пакет с бумагами. Но изучить их Додик не успел – документы тут же отобрал Федот.
– Прибутков – это кто? – спросил он у Кати.
– Подставной, – за Катю ответил хозяин «Шаманамы».
– Ага… А этот, Селгарин, он предьявы не сделает?
Коля усмехнулся:
– Ты телевизор смотришь, Федот?
– Бывает.
– Сегодня смотрел?
– Угу. Занятный был сюжетик. Токо я не понял: нашли этого мишку?
– Это вряд ли. Ты лучше фамилию того, недоеденного, вспомни.
Федот еще раз перечитал доверенность, спросил:
– Точно? За базар отвечаешь?
– Отвечу, – кивнул Коля. – Только я еще ни разу не слыхал, чтобы мослы и субпродукты предъяву делали.
Федот сунул документы в карман, сел в «порше», посидел немного, опустил, поднял верх…
– Беру, – решил он. – Себе беру.
– Рискуешь, – заметил Коля. – Мало ли менты…
– Шерстяные – мои проблемы. Беру. Ваша цена, Катя?
– Сто! – решительно заявила Катя. Она видела, что бандиту машина нравится.
– Евро или бакинских?
– Евро!
Что такое «бакинские», Катя просто не знала.
Федот подумал немного, потом кивнул:
– Беру.
– Иван Витальич! – воскликнул Додик. – Да как же… Да тут одной покраски…
– Глохни, – пресек вопль Федот. – Какая краска? Мне этот цвет нравится. Морду поправишь и всё. Ключи! – повелительно бросил он Кате.
Катя хотела спросить насчет денег, но не спросила. Вспомнила предупреждение Коли – не болтать лишнего. И молча отдала ключи. В тот миг, когда ее пальцы коснулись руки Федота, к Кате вдруг, будто из ниоткуда, пришла четкая мысль: этот человек скоро умрет. Может, даже сегодня. Это было так неожиданно и так ясно, что Катя едва не ляпнула об этом вслух. Но вовремя удержалась. Бандит все равно бы ей не поверил.
Мотор «порше» заурчал, белый красавец легко выкатился на проселок и встал за «мерседесом».
– Слышь, Федот, подгребай ко мне послезавтра в кафе, – сказал Коля.
– А чё будет?
– День рожденья у меня.
– Извини, братан, не могу, – с сожалением сказал бандит. – Дела. – Он поманил Додика, сунул ему ключи от джипа:
– Отгони к моей хате. И расплатись.
– У меня сейчас столько налика нет… – заныл Додик.
– Займи, – холодно уронил Федот. – Бывай, Голый.
И укатил.
Катя посмотрела ему вслед, подумала: если он не доедет до Питера, то у них не будет ни «порше», ни денег. Наверно, это было неправильно: когда жалко денег и машину, а человека – нет. Но жалеть Федота Катя почему-то не могла.
– Извините, Екатерина, вы не могли бы подождать с деньгами до среды? – просительным тоном проговорил Додик. – У меня сейчас очень большие проблемы…
Катя покачала головой.
– Ну хотя бы…
– Ты слыхал, что тебе Федот велел? – вмешался хозяин «Шаманамы», нависая над Додиком. – Или ты хочешь сказать: он за базар не отвечает?
Додик сник.
– Да нет, я – ничего такого, – пробормотал он. – Вот, пожалуйста, моя визитка. Там адрес есть. Приезжайте сегодня к семи вечера. Раньше, извините, никак не получится. У меня, правда, нет сразу столько наличными. К семи, хорошо?
– К семи – так к семи, – смилостивилась Катя.
На визитке было написано:
«Дональд Данилович Ющенок. Генеральный директор ООО “Балтика-автосервис-плюс”».
– Слушай, Коля, а почему машину берет Федот, а платить должен этот Ющенок? – спросила Катя, когда они вчетвером сели в машину.
– Потому что Федот – его «крыша», – ответил хозяин «Шаманамы».
– И что же, у всех владельцев автосервисов есть такие вот Федоты?
– У тех, кто сбывает ворованные тачки, – у всех, – сказал Коля. – Ну ты довольна, Малышка?
– Я буду довольна, когда получу деньги, – с достоинством ответила Катя.
Она понемногу вживалась в роль человека, у которого есть сто тысяч евро.
– Не забудь мои комиссионные, – сказал Коля.
Катя могла бы сказать, что ни о каких комиссионных речи не было, но это было бы просто свинство.
– Пополам, – брякнула она.
Пятьдесят тысяч евро – тоже огромные деньги.
– Десять процентов хватит, – сказал Коля. – И послезавтра – ко мне в «Шаманаму». Празднуем мое тридцатилетие. Будет весело. Не придете – обижусь! Карлссон?
– Мы придем, – обещал тролль.
Белый «порше» птицей летел по окружной дороге, «делая» все попутные, независимо от значков на капоте. Федот был счастлив. Это была машина его мечты. Вдобавок доставшаяся ему бесплатно.
Но на подъезде к Девяткино, Федоту пришлось сбросить скорость, а потом и вовсе остановиться: пробка. Тут-то Федот и обратил внимание, что у его левой ноги что-то поблескивает.
«Что-то» оказалось платиновой цепкой граммов на двести с очень красивой висюлькой, сплетенной из платиновой же проволоки. В центре висюльки синел камешек. Натурально, сапфир. Карата на три, не меньше.
Федот покачал находку на ладони, подумал немного… Затем снял собственную золотую «сбруйку» и нацепил платиновую, которая, точно, была круче. Нет, этот «порше» определенно удачное приобретение. А если удача не будет прятать от Федота личико еще два дня, то будущая ходка через кордон принесет Федоту достаточно денег, чтобы подняться на новый уровень. Политический.
Федоту надоело стоять в пробке, и он, вывернув влево, погнал по встречной…
За деньгами отправились вчетвером. «Для надежности», – сказал Дима. Кате стало смешно. Полсотни таких «охранников», как Дима, не стоили одного Карлссона.
Поймали машину, поехали. Дима всю дорогу ныл, что Катю с Карлссоном кинули. Мол, они, лохи, отдали всё: машину, документы, не получив взамен даже паршивой расписки. Мол, нет никакого «Балтика-автосервиса», а если и есть, то денег им всё равно не видать.
Брюзжал до тех пор, пока не вывел из терпения даже флегматичного Карлссона, и тот велел Диме заткнуться.
Пессимизм Димы не оправдался. «Балтика-автосервис-плюс» оказался на месте, точно по указанному в визитке адресу. Правда, выглядел не очень. Полдесятка боксов в тупичке промзоны. Однако внешний вид в данном случае не имел значения, потому что в одном из боксов стоял белый «порше» Селгарина (с ним уже возились рабочие), и Додик оказался в своем кабинете, взмыленный, но – при деньгах. Он вывалил их на стол, целую кучу упакованных в пачки евро, со словами: «Всё тут, можете не считать…»
И тут Лейка доказала, что ее с собой брали не зря. Она решительно взяла бразды правления в свои руки, заставила Додика упаковать деньги в мешок, после чего они вшестером (Додик прихватил с собой еще одного мужика) погрузились в минивэн и отправились на Восстания, в банк. Там сняли специальную комнату, наняли специального человека, толстую дотошную тетку, которая минут сорок пересчитывала и проверяла купюры. Четыре банкноты она забраковала, и Додику пришлось заменить их рублевым эквивалентом. С тем его и отпустили восвояси. Но на этом дело не кончилось. Деловитая Лейка предложение тут же поделить деньги сурово отмела. Выделила каждому по пять тысяч (Колина доля – отдельно), а остальные деньги были уложены в банковский сейф. Димка, правда, немного поворчал: мол, сейф – это только деньги зря платить, но смирился. Предложил прямо сейчас закатиться в самый дорогой кабак и устроить пир и пьяное безобразие. Не получилось. Катя зверски устала, еле стояла на ногах. И залеченная Карлссоном голень разболелась… А без Кати – какой праздник! Решили веселье перенести и разбрелись по домам. Вернее, Дима пошел домой, а остальные – к Лейке. Карлссон уже оценил преимущества мягкой постели и полного холодильника и в свою заброшенную квартиру не очень-то рвался.
На следующее утро Катя проснулась свеженькая, как весенний листок, перекусила наскоро в одиночестве (Лейка и Карлссон еще дрыхли) и отправилась в университет. Там она за полчаса оформилась на платное отделение филологического факультета (все вышло просто, даже евро на рубли менять оказалось необязательно) и стала полноправной студенткой первого курса.
Затем Катя за четыре тысячи рублей приобрела красивенький мобильник и, как только его подключили, позвонила домой. Мама оказалась дома, и Катя осчастливила ее тем, что будет учиться в университете. Конечно, про троллей, эльфов и продажу «порше» она ничего не говорила. Врать, понятное дело, нехорошо, но есть вещи, о которых родителям лучше не знать. Сказала: был дополнительный набор и она прошла по конкурсу. Мама поверила. У Малышки была репутация человека, который никогда не врет.
Глава третья
День рождения Коли Голого
Средневековье. Деревня. Изба. В избе – шотландские мужики в юбках играют на волынке.
Вдруг в окошко всовывается башка тролля:
– Мужики, пиво пить будете?
Шотландцы обрадовались.
– Будем! – говорят. – А это ничего, что мы еще поиграем?
– Ладно, – говорит. – Поиграйте, я пока во дворе посижу. А когда будете пиво пить – меня позовите.
– Нам сюда, – сказала Катя у дверей супермаркета. – Здесь есть гравер.
– А зачем нам гравер? – насторожился Дима.
– Мы же на день рожденья идем, забыл?
– Какой еще день рожденья?
Дима действительно забыл, что они идут на какой-то день рожденья.
Сегодня он весь день провел в Интернете. Изучал автомобили. Тысяч за двадцать евро можно было купить отличную новую машину. Но ему, по всей видимости, придется брать что-нибудь попроще. Иначе придется объяснять родителям, откуда у него такие деньжищи. Впрочем, время еще есть. Пока Диме семнадцать, прав ему не дадут.
– Как какой день рожденья! – возмутилась Катя. – Колин!
– Какой еще Коля?
– Мой друг. Который, кстати, помог нам «порше» продать.
– Твой друг? – Дима нахмурился.
– Ну не совсем мой друг, больше – Карлссона. Но меня он тоже звал.
– А меня?
– А ты – со мной. Не бойся, Димка, никто тебя там не обидит!
– Ничего я не боюсь, – буркнул Дима.
Настроение у него начало портиться, но Катя, встав на носочки, чмокнула его в подбородок, улыбнулась… И Дима сразу перестал сердиться. Ну как на нее сердиться, если она такая славная.
– Надо чего-нибудь купить, – деловито произнес он. – Что за мужик? Что он любит?
– У него мотоцикл есть, – сказала Катя. – Да вроде всё у него есть…
– Тогда я ему фляжку куплю, – сказал Дима. – Такая вещь всегда пригодится. А ты чего подаришь?
– А вот! – Катя продемонстрировала подернутую патиной серебряную цепь с висюлькой, на которой были изображены перекрещенные молот и копье. – Нравится?
– Ничего. А почему копье, а не серп?
– Дурак! Это антиквариат! Девятнадцатый век!
– Это тебе в комиссионном сказали? – усмехнулся Дима.
– В ломбарде. Ты ничего не понимаешь! И вообще это не тебе подарок! Иди и покупай свою фляжку!
Катя гордо отвернулась и отправилась на поиски гравера.
– Вот это надо выгравировать вот здесь! – заявила она сонному мужичку за стойкой, подсовывая бумажку.
– Это что? – мужичок уставился на значки.
– Это руны! Вот эту здесь, а вот эту…
– Не выйдет, – отрезал мужичок. – Здесь тебе, девочка, не салон тату. Напиши чего-нибудь по-русски.
Высказался – и снова задремал.
– Я вам не «девочка», а клиент, – строго сказала Катя. – Не можете сами сделать – дайте мне.
Мужичок открыл один глаз, посмотрел на нее, как сантехник на десятирублевку.
– Ты мне бур сломаешь, – сказал он.
– Сломаю – заплачу.
Мужичок открыл второй глаз:
– Загубишь вещь.
– Мой риск! – Катя лучезарно улыбнулась.
Когда ее нашел Дима, Катя уже почти закончила. На ее взгляд, получилось неплохо. И бур она не сломала, и с гравером подружилась. Сказать по правде, без его помощи она бы не справилась.
– Приходи еще, – сказал он на прощание – Я тебя на мастера выучу.
Диме это приглашение совсем не понравилось.
Но Катю следовало любить такой, какая она есть. Эту истину Дима давно усвоил.
– Это здесь? – Дима с сомнением поглядел на барчик с подозрительным названием «Шаманама». И с еще более подозрительной вывеской:
У нас весело!
По выходным – кик-бокс!
По понедельникам, вторникам и четвергам – чисто мужские забавы!
По средам и пятницам бьют в бубен!
– Здесь, здесь! – Катя решительно подтолкнула Диму вперед; он, в свою очередь, толкнул дверь и натолкнулся на верзилу в кожаной жилетке.
– Ты куда нацелился, студент? – осведомился верзила, преграждая Диме дорогу. – В бубен хочешь? Тогда тебе повезло. Сегодня у нас как раз пятница, а по пятницам…
– Отвали от него, шлагбаум! – потребовала Катя, выныривая у Димы из-за спины. – Мы к Коле на день рожденья! Не видишь, что ли?
– Тебя, Малышка, заметить трудно, – ухмыльнулся верзила. – Особенно за таким могучим друганом, – верзила хлопнул Диму по плечу. От его хлопка не брезгующий спортом Дима не упал и не сломался. Только слегка просел.
– А твоего еще нет, – сообщил вышибала Кате. – И Голого тоже. Раненько вы пришли.
– Так, может, мы – попозже… – пробормотал Дима.
– Никаких «попозже». Идите вон за тот столик. Выпейте, покушайте.
– Пошли, – сказала Катя. – Я голодная, как тролль-хищник.
– Типун тебе на язык… – пробормотал Дима. И поплелся следом за подругой.
Оглядев публику в «Шаманаме», Дима решил, что это последнее место, куда он по своей воле привел бы Катю.
– Эй, лялька, иди к нам! – окликнул Катю какой-то мордастый тип. – Чё я тебе покажу!
Соседи мордастого были ему под стать. Типично уголовные ряшки.
– Не обращай внимания, – громко сказала Катя Диме. – Мы – гости, а это… так, между прочим.
– Это кто – между прочим? – заорал тип. – Это кто…
Дима напрягся, готовясь с честью погибнуть в неравном бою, но погибать не пришлось. Двое соседей мордастого ухватили приятеля за руки, вернули обратно на лавку, и Дима с Катей благополучно добрались до указанного столика, рядом с которым тут же материализовался официант.
– Добрый вечер, Катенька! Что будем кушать?
– Что будете кушать вы, я не знаю… (официант подобострастно хихикнул). А мне – вот этот салат, свиные ушки, форель с грибами и жареную картошку.
У этих блюд имелись местные экзотические наименования, но ими Катя пренебрегла. Благо рядом со всеми этими «пайками дикого горца» и «сувенирами душмана» имелись вполне цивилизованные расшифровки.
– А молодому человеку?
– Колбасу, – сказал Дима. – Вот эту телятину и литр пива. – Подумал и добавил: – Пока литр.
Бар понемногу заполнялся. Кое-кто из вновь пришедших здоровался с Катей. На Диму же смотрели как на пустое место. Что было немного обидно. Обиду он заливал пивом, которое ему, несовершеннолетнему, строго говоря, подавать не должны были. Как, впрочем, и Кате. Но здесь их возраст никого не волновал. На третьей кружке Дима почувствовал, что пьянеет, и приналег на закуски.
Вопреки объявлению, в бубен никого не били, и Дима расслабился. А когда появился Карлссон, он и вовсе успокоился.
Карлссона приветствовали дружным ревом.
– Чего это они? – удивился Дима.
– Того. Он тут всех победил.
– Понятно…
Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.
– Горло пересохло, – сообщил он. – Этот – где?
Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.
– И второй неси, – распорядился Карллсон. – Видишь, я не один.
Проткнул бочонок пальцем и припал к отверстию.
– Нам, пожалуйста, с краником, – уточнила Катя, бросив на Карлссона неодобрительный взгляд. Но Карлссон ее неодобрения не заметил. Он утолял жажду.
Официант возник вновь – приволок блюдо с объятыми синим пламенем колбасками (Карлссон ухватил несколько штук, не дожидаясь, пока официант собьет пламя), сообщил почтительно:
– Ваше мясо жарится.
– Мое мясо жарить – замаешься, – невнятно пробормотал Карлссон. – Иди гуляй пока.
Ухватил лапищей охапку колбасок и запихнул в рот и зачавкал.
Катя поджала пухлые губки: манеры Карлссона ей не нравились.
А Дима, наоборот, тащился. До чего все-таки колоритный тип этот тролль!
Наконец появился виновник торжества. «Шаманама» взорвалась восторженным ревом.
Дима подумал, что ожидал как раз чего-то подобного. Двухметровую «раму» с бритой наголо загорелой башкой и челюстью, способной без повреждений выдержать столкновение с небольшим автомобилем.
Ну да, какие еще могут быть друзья у старины Карлссона.
– Надо пойти поздороваться? – спросил Дима. Вернее, выкрикнул прямо в ухо Кате, потому что шум в заведении заглушил бы стартовый рев «Формулы-1».
Катя активно замотала головой. Кидаться в это столпотворение пьяных мужиков? Растопчут – и не заметят.
Дима поглядел на Карлссона. Карлссон уже ополовинил блюдо с колбасками и дохлебывал свой бочонок.
Колбаски выглядели аппетитно.
Поймав Димин взгляд, Карлссон подтолкнул к нему блюдо.
Рев в «Шаманаме» то стихал до полусотни децибелов, то вновь прыгал до уровня взлетающего «Боинга»: имениннику дарили подарки.
Карлссон доел колбаски, нашел взглядом официанта, махнул рукой: неси горячее.
«Горячее» представляло собой кус телятины весом килограмма полтора, чисто символически обжаренный сверху. Но зубы Карлссона вонзились в него и принялись смалывать полусырое мясо, словно рубленую котлетку.
Дима так увлекся этим зрелищем, что не заметил приближения виновника торжества. Только когда его скамейка жалобно скрипнула, он обернулся – и вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сидел хозяин «Шаманамы».
Вблизи он казался еще больше, чем издали.
– Ты кто, браток? – спросил великан.
– Это Дима! – сообщила Катя. – Наш друг!
– Всё путем, Малышка, – хозяин «Шаманамы» одарил ее улыбкой. – Здравствуйте, гости дорогие! Рад, что заглянули. Карлссон! Перестань жрать и поздравь меня, что ли!
– Поздравляю. На вот, – Карлссон полез под стол, выудил оттуда мешок, а из мешка – стальной горшок.
– Тебе, – сказал он, вручая его имениннику. – Пощупай настоящую бронь.
Тут Дима сообразил, что горшок – и не горшок вовсе, а шлем.
Хозяин «Шаманамы» повертел его в руках.
– Очень неплохо, – произнес он с уважением. – И не скажешь, что новодел.
Дима бы тоже этого не сказал. Шлем выглядел довольно старым. И был весь покрыт мелким причудливым узором черного цвета, а спереди, над стрелкой имелась какая-то эмалевая картинка. Диме очень хотелось рассмотреть шлем поближе, но он постеснялся попросить.
– Какой еще новодел, – буркнул Карлссон. – Фамильный шлем Мак-Ларенов. – Подумал немного и добавил: – Был.
Именинник еще раз с большим почтением оглядел подарок. Проникся.
– Это какой же век? – спросил он.
Карлссон пожал плечами.
– Давно было, – и добавил деловито: – Там внутри ремешки – того. От времени. Ты новые сделай потом. И нечего его разглядывать. Ты давай, примерь. Похоже, он тебе все-таки маловат.
Именинник улыбнулся, надел шлем на бритую голову и сразу превратился в древнего воина. В этого самого Мак-Ларена. Шлем сидел на нем, как родной. Хозяин «Шаманамы» и так выглядел сурово, а в шлеме – просто устрашающе.
– Мал, – с огорчением проговорил Карлссон. – Пустой – садится, а с подшлемником и обвязкой – вряд ли.
– Ну спасибо, брат! – с чувством произнес именинник. – Уж подарок так подарок! – встал, расправил плечи, рявкнул: – Эй, братва! Гляньте, что мне Карлссон подарил!
Читать бесплатно другие книги:
