Очарованный меч Шелонин Олег

1

– Нет, нет и еще раз нет! – Старый маг попытался было проскользнуть в свою комнату, но Натка его опередила.

Шустрая девица перегородила дорогу, застыв со своей метлой в дверях и не выпуская учителя из кабинета.

– Что значит «нет»? – спросила она воинственно. – А это ничего, Марчун, что я на тебя уже почти год как проклятая пашу? Стираю, убираю, отмываю от твоих вонючих зелий котлы, а ты за все труды мои каторжные каких-то два жалких салта пожалел!

– За труды твои каторжные я тебя магии обучаю, неблагодарная девчонка! А это дорогого стоит!

– Дорогого! – фыркнула Натка. – Паре примитивных заклинаний обучил и…

– Сразу же об этом пожалел! – рявкнул маг. – Вся кухня вдребезги! Одной только посуды разбила на золотой кнар. Чтоб больше я заклинаний бытовой магии из твоих уст не слышал!

Энергичный магический посыл Марчуна отодвинул девицу в сторону, и кипящий от негодования маг скрылся в опочивальне, сердито захлопнув за собой дверь. Натка удрученно вздохнула. Номер не прошел. А те сережки на рынке ну такая прелесть!

Поставив в угол уже ненужную метлу (для кого теперь стараться, изображая трудолюбивую пай-девочку?), Натка плюхнулась в кресло Марчуна и забарабанила пальчиками по столу, обдумывая планы мести. Как же его достать? Слабительное в суп подсыпать? Нет, это слишком мелко. Надо этому скупердяю так удружить, чтоб до печенок пробрало! Надо… надо… Однако думалось плохо. Перед глазами все еще стояли те изумительные сережки. Это сбивало с мысли.

Тихо звякнул колокольчик входной двери.

– Входите, – сердито буркнула девица, нажимая ногой на педаль под столом.

Хитроумная система подпольных рычагов разблокировала запоры, создавая впечатление, что сработала магия, и в комнату вошел высокий крепкий парень лет двадцати пяти. Судя по висящему на поясе мечу, обшитой металлическими бляхами кожаной кирасе и стальным наручам, это был наемник. Опытный, не раз побывавший в деле. Об этом говорили застарелые шрамы, видневшиеся из-под кирасы, и свежий рубец на его могучем бицепсе левой руки. Рубец был настолько свежий, что невольно наводил на мысль о решающей битве при Энире, довершившей разгром доригранцев, которая произошла всего неделю назад.

Натка окинула симпатичного наемника критическим взглядом и опять вздохнула. Если бы на ней сейчас были те сережки, он бы в нее влюбился. Непременно бы влюбился, несмотря на конопушки. Разве хоть один нормальный мужчина сможет пройти мимо такой красоты? А без сережек у нее шансов нет.

У огненно-рыжей ученицы Марчуна было сезонное обострение стервозности. Оно накатывало на нее каждую весну, так как в этот период на ее курносом носике и румяных щечках обильно выступали веснушки, которые, как она считала, делали ее дурнушкой. От этого так сильно портился характер, что очередной маг выкидывал ее на улицу, не закончив обучение, и на всякий случай накладывал заклятие недосягаемости на свое жилище для маленькой вредины. Марчун был третий учитель за последние три года.

– Что надо? – хмуро спросила Натка.

– Да мне бы это… меч зачаровать, – неуверенно пробормотал наемник, топчась у двери. – Чтоб служил верно и жизнь мою хранил, пока не восстановится справедливость.

– Ни фига себе заява, – фыркнула девица. – Еще какие пожелания будут?

– Ну, чтобы не очень приметен был. Мне говорили, что тут маг живет…

Сидящая за столом сердитая девица мало походила на мага.

– Живет. Только не всем он по карману. Да и не возьмется он за такой заказ.

– Это еще почему?

– По кочану! Пока не восстановится справедливость… – передразнила Натка клиента. – Нет, я в принципе тоже за мир во всем мире, но это уж слишком. Пока жив род человеческий, о справедливости можешь не мечтать!

– Ах, ты вот о чем, – сообразил наемник. – Ты неправильно меня поняла. Я говорю о справедливости по отношению к хозяину этого меча.

– Это другое дело. Десять золотых, – заломила цену девчонка.

– Сколько?!! – ахнул наемник.

– Десять золотых кнаров, – невозмутимо сказала Натка.

– А у меня всего два салта…

Глаза девчонки загорелись:

– Ха! Чтоб великий Марчун за каких-то жалких два салта марался? Забудь!

– А в городе других магов нет? – спросил расстроенный наемник.

– Ты в нашем городе впервые?

– Впервые.

– Тогда нет!

– Чего тогда нет?

– Кроме меня и Марчуна, других магов в Кардамане нет! – нахально соврала девица.

– А ты маг?

– Конечно! Иначе чего я здесь сижу?

– Слушай, красавица, – наемник двинулся к столу, просительно глядя на конопатую вредину, – а может, ты для меня меч зачаруешь? Очень уж серьезное дело мне предстоит.

– Красавица… – радостно закивала головой Натка. – Звучит как песня. Продолжай. Я так люблю подхалимаж!

– Какой еще подхалимаж? – обиделся наемник. – Ты действительно симпатичная девчонка, и я…

– Все! Уломал. Гони сюда два салта и свою железку. Зачаровывать буду.

Наемник поспешил выложить на стол деньги и грозный, отливающий хищной синевой меч с узорчатой черной рукоятью на которой была выгравирована надпись «Темлан».

– Ого! – Хотя в оружейном деле Натка была почти полный ноль, дешевое ангалузское железо от благородной бушеронской стали отличить могла. Такой меч стоил не меньше пятидесяти золотых кнаров, а вот хозяин его, похоже, сидел на мели. Впрочем, это было не ее дело.

– Имя?

– Зачем тебе мое имя? – насторожился наемник.

– А на кого я меч зачаровывать буду, бестолочь, на себя? – рассердилась девица, воровато косясь на дверь, за которой скрылся Марчун. Если старый скупердяй надумает выползти из своей конуры, сделке конец, и не видать ей очаровательных сережек, так изумительно подходящих под цвет ее изумрудных глаз. Не видать как своих ушей… в смысле в своих ушах их не видать.

– Тарбон, – слегка поколебавшись, еле слышно шепнул наемник.

Натка покосилась на рукоять. Наемник торопливо перевернул меч так, чтобы гравировка созерцала столешницу, а не потолок.

– Значит, Темлан, – хмыкнула девчонка.

– Да тише ты!

– Не дрейфь, Тарбон. Имеешь дело с профи. Что такое профессиональная этика, знаешь?

– Знаю.

– Это радует. Я маг высочайшей квалификации. Такие маги своих клиентов не сдают. Так, не дыши. Сейчас я твой меч зачаровывать буду.

Натка прикрыла глаза, припоминая заклинание. Пару лет назад она подслушала, как ее первый учитель зачаровывал меч начальника городской стражи Брадмина. Слух у нее был хороший, и она, радуясь удаче, записала заклинание в свой девичий дневник. Эх, его бы сейчас сюда! Но бежать в свою комнатушку за шпаргалкой как-то несолидно. Ладно, будем работать по памяти, решила ученица мага и забормотала заклинания, лаская мысленным взором несравненные сережки в виде розовых цветочков с изумрудным глазком, которые скоро сделают ее первой красавицей Кардамана и начнут штабелями укладывать кавалеров возле ног…

– Ты что делаешь? – завопил Тарбон.

Натка распахнула глаза.

– Упс…

На столе лежал все тот же меч. Вот только рукоятью его теперь служил обрубок толстого зеленого стебля, а гардой лепесточки розового цветка, из изумрудного центра которого торчал клинок.

– А чё, красиво получилось. И главное, теперь твой меч никто не опознает, – обрадовала Тарбона Натка.

– Это точно… – пробормотал ошарашенный наемник. – Нет, меня такая работа не устраивает.

– Почему? Очень симпатичный меч. Служить верно будет, зуб даю!

– На кой сдался мне твой зуб! Мне меч нормальный нужен! Возвращай все быстренько назад.

– Еще чего!

– Я сказал, расколдовывай меч!

– Я его не заколдовывала, а зачаровывала, – возразила Натка.

– Ну так разочаровывай назад! – начал закипать наемник.

– Гони еще два салта! – нахально заявила девица.

– Что?!! – чуть не задохнулся от возмущения Тарбон. – Да ты у меня последнее отобрала!

– А медальон? Он как минимум на кнар потянет! На нем цепочка золотая, да и сам явно не из меди сделан.

Наемник невольно схватился за висящий на груди медальон, видно, испугавшись, что и его сейчас уведут, а потом рассвирепел окончательно:

– Значит, еще два салта тебе? Ах ты… – Тарбон попытался сцапать со стола свои деньги, но Натка оказалась шустрее.

И надо же было Марчуну именно в этот момент выйти из своей опочивальни. Увидев лежащий на столе меч с чем-то розовым в цветочек вместо рукояти, он в первый момент невольно прыснул, потом перевел взгляд на что-то прячущую за спиной в кулачке девчонку, растерянного наемника, все понял и побагровел.

– ВОН!!! – Магическим порывом Натку и Тарбона вместе с его мечом вынесло за дверь. Что ни говори, а Марчун был сильный маг. – И больше близко к моему порогу не подходи! Будь проклят тот день, когда я взял тебя в ученицы, дрянная девчонка!

Дверь жилища мага захлопнулась перед копошащимися на мостовой девицей и ее облапошенным клиентом.

– Меня-то за что? – изумился наемник. – Я же пострадавшая сторона!

– Это я пострадавшая сторона, – поднялась с земли Натка. – Такого доходного места из-за тебя лишилась! Он же без крова меня оставил, паразит.

– Нет, ну это уже наглость! – возмутился Тарбон. Наемник закинул свой меч в ножны и чуть не заплакал, глядя на гламурную рукоять. – А ну, давай расколдовывай мой меч обратно.

– Фигушки. – Натка бы расколдовала, но не знала как. Заклинание снятия случайного или неправильного колдовства маги с ней еще не проходили.

– Тогда гони мои деньги назад!

Девчонка показала наемнику кукиш, потом, решив, что этого недостаточно, добавила к первому кукишу второй, повертела ими перед носом Тарбона, после чего развернулась и двинулась в сторону базара. Внутреннее чутье ей подсказало, что Тарбон рыцарь. Рыцарь до мозга костей. Рыцарь, которому практически с пеленок вдалбливали простую истину: женщину нельзя бить даже цветами, и она не ошиблась. Наемник переминался с ноги на ногу, растерянно глядя ей вслед.

– Рохля ты! – тяжко вздохнув, обругал себя Тарбон. – Рохля и размазня.

И тут меч на его поясе заволновался.

– Это еще что такое?

Что это такое, наемник понял, когда ножны, в которых находился меч с несуразной рукоятью, потянули его за поясной ремень, вслед за нахальной девчонкой, умыкнувшей у него последние деньги.

А ничего не подозревающая Натка уже лавировала между узкими торговыми рядами Кардаманского базара, спеша к заветной цели. Лавка торговца бижутерией была еще открыта, и, что самое главное, милые ее сердцу сережки по-прежнему лежали на прилавке. Они дождались ее! Их еще никто не купил!

– И не уговаривай! – заволновался купец, увидев Натку. – Два салта и ни пферингом меньше.

Беднягу можно было понять. Девица уже третью неделю доставала его, яростно торгуясь из-за этих сережек, не имея при этом ни одного медяка в кармане, и, что интересно, умудрилась сбить цену с целого кнара до двух салтов, но больше он не намерен был уступать. Торговать себе в убыток – это уже слишком!

– Прогоришь ты когда-нибудь из-за своей жадности, Абу, – попеняла Натка купцу. – Не был бы ты таким жлобом, научила бы тебя нормальному бизнесу.

– А что такое бизнес? – заинтересовался Абу.

– Темнота! Элементарных вещей не знаешь, а за прилавок сел. Вот отдал бы мне эти сережки даром, я бы тебя вмиг научила, как по-настоящему разбогатеть.

– Так уж прямо и разбогатеть? – прищурился купец.

– За неделю оборот в три раза увеличишь. Всё с твоего прилавка сметать начнут!

– Это как это? – азартно подался вперед Абу.

– Есть у меня в резерве один маркетинговый ход, – таинственно прошептала юная авантюристка, – отбою от покупателей не будет. Ну что? По рукам?

Абу задумчиво пожевал губами, глядя на рыжую лисичку, ласкающую взором разлюбезные ее сердцу сережки. Бизнес, маркетинг… – звучало пугающе. Явно какие-то магические заклинания, но, если эта недоучка начнет здесь колдовать, – лавке конец. О фантастической способности юной колдуньи выворачивать наизнанку любое, даже самое простейшее заклинание, знал уже весь город, а потому, когда она начинала ворожить, народ просто разбегался. Но после пары инцидентов, последствия которых пришлось разгребать ее учителям, мэр города категорически запретил ей колдовать в общественных местах без присмотра своих менторов.

– Согласен. Зови сюда Марчуна и по рукам!

– А зачем нам Марчун? Я его в магическом плане уже давно переросла. Мне у него учиться больше нечему. Да и не собираюсь я колдовать…

– Выгнали, – сообразил Абу. – Два салта и сережки твои.

– Жлоб! – вынесла свой вердикт Натка, выложила на прилавок два салта и сцапала сережки. – Зеркало дай.

Наконец-то вожделенная добыча в ее руках! Нацепив сережки на уши, девушка начала любоваться на свое отражение в зеркальце, услужливо поданное ей купцом.

– Ну, как я тебе? – спросила она торговца.

– Упасть и не встать! – заверил ее Абу, радуясь завершению сделки, а самое главное тому, что настырная девчонка наконец-то отстанет от него.

– Тогда чего не падаешь? – спросила девица, разглядывая в зеркальце свой задорно вздернутый конопатый носик. С новыми сережками в ушах он выглядел гораздо симпатичнее.

– Шаровары с утра новые надел. Жалко их в пыли валять. Еще что-нибудь покупать будешь?

– Перебьешься.

– Тогда гони зеркальце назад.

– Я же говорю: жлоб! Нет в тебе размаха. Мог бы в довесок к сережкам презентовать. Ой…

– Что «ой»?! – обеспокоился Абу.

– Ничего. Держи, скупердяй.

Девица вернула зеркало купцу и поспешила к выходу с базара. Причина для поспешного бегства у нее была. В последний момент она увидела в зеркальце за своей спиной облапошенного наемника. Он был еще достаточно далеко, но двигался, продираясь сквозь базарную толпу, явно к ней. Вот настырный! Все равно ведь с нее брать больше нечего. Денежки уже тю-тю! А сережки свои она ему без боя не отдаст. Выбравшись с базара, Натка нырнула в ближайшую подворотню, шмыгнула на соседнюю улицу, проскочила пару кварталов, свернула еще в один переулок, сделала крюк через центральный проспект Кардамана и, решив, что окончательно запутала следы, остановилась перевести дух, прислонившись к изгороди какого-то дома. Однако надежды ее не оправдались.

Через затрещавший плетень, под лай дворовых псов, перевалился взмыленный наемник. При этом ему явно мешал меч, из-за которого он перевалился так неловко, что рухнул на землю у самых ее ног.

– Вот оно! Началось, – изрекла слегка ошарашенная Натка.

– Что началось? – поднялся с земли Тарбон.

– Кавалеры штабелями возле ног укладываться начали.

Наемник на всякий случай оглянулся. Кроме него, поблизости от вздорной девицы ни одного кавалера не наблюдалось.

– Не зря я все-таки за сережки целых два салта отвалила. Красота – это страшная сила.

Наемник посмотрел на конопатую девицу, оценил взглядом сережки, перевел взор на рукоять своего меча и… рухнул. До него дошло. Натка сердито смотрела на оглушительно хохочущего наемника, катавшегося в пыли возле ее ног, и потихоньку сатанела.

– И как это понимать? – ледяным тоном спросила она.

– Как бурное проявление восторга. Считайте, что сразили наповал… – простонал сквозь смех Тарбон. – Вот только что мы теперь делать будем? – Наемник поднялся с земли и начал отряхиваться.

– Что будешь делать ты – не знаю, а лично я – домой, – решительно сказала Натка.

– У тебя есть дом?

– Пока нет, но скоро будет.

– Пока мой меч за тобой собачкой бегает, придется тебе выделить мне в своем доме комнату.

– Можно подумать, у меня этих комнат куча будет. Больше чем на одну я не рассчитываю.

– Сочувствую. Значит, нам придется делить ее на двоих. У тебя монетка есть?

– А тебе зачем?

– Кинуть. Решение вопроса, кому спать на полу, а кому на кровати, предлагаю предоставить случаю. Так будет справедливо. Есть, правда, третий вариант: мы спим на одной кровати…

– Перебьешься! – тут же ощетинилась девица, заставив Тарбона опять рассмеяться, и только после этого поняла, что он ее просто дразнит. – Есть четвертый вариант.

– Какой?

– Мы возвращаемся на базар и толкаем там твой меч.

– Толкаем? – опешил наемник. – Девочка моя…

– Я не твоя!

– Хорошо. Девочка-не-моя, мечами рубятся, а не толкаются.

– Эх ты, деревня! Толкать означает продавать!

– А-а-а… Ну надо же как мудрено это в Кардамане называется. В принципе вариант. Вопрос только, кому ты собираешься толкать это чудо, – кивнул Тарбон на свой меч. – Покупатели со смеху помрут.

– Тогда на переплавку скинем кузнецам, – не сдавалась девица. – Как минимум салтов пять, а то и целый кнар за него выручим. Все ненужное на слом, соберем металлолом!

– Меч бушеронской стали в переплавку? – фыркнул наемник. – Не вздумай такое брякнуть в присутствии истинного ценителя настоящего оружия. Убьют на месте.

– И что же делать? – расстроилась Натка.

Тарбон тяжко вздохнул и начал отцеплять от пояса меч.

– Э, ты это чего удумал? – заволновалась девушка.

– Тебе его подарить.

– С ума сошел?

– Нет. Мне такой меч теперь без надобности. В руках дамы этот цветочек выглядит уместней.

– Но я же его на тебя зачаровала. Чтобы служил верно и так далее.

– Боюсь, что ты его не зачаровала, а очаровала. Это ведь он меня за тобой притащил.

– Он?

– Он.

– Вот блин!

– А ты что подумала?

– Что это ты за собой меч притащил.

– Зачем?

– Тут только два варианта: либо влюбился, либо решил меня побить.

– Я с дамами не воюю, – успокоил ее наемник.

– Тогда, значит, влюбился.

– Меч мой в тебя влюбился, – усмехнулся Тарбон, справившись с застежками. – Держи, красавица. – Наемник вложил в руки растерянной девицы меч, не удержавшись, щелкнул ее по конопатому носику, развернулся и пошел прочь, тихонько посмеиваясь на ходу.

В принципе причин для радости у него было мало. Наемник остался и без денег и без меча, но уж больно забавно выглядела ошарашенная подарком девчонка. Подозрительные звуки за спиной заставили его оглянуться. Ученица мага, пыхтя от натуги, боролась с мечом, который тащил ее за собой. Тащил по направлению к Тарбону! Наемник остановился, и меч тут же перестал рваться из ее рук. Тарбон с Наткой, чуя назревающую проблему, одарили друг друга мрачным и слегка озадаченным взглядом.

– Не понял, – пробормотал наемник. – Девочка, как это понимать?

– Тупой. Потому и не понял, – огрызнулась Натка. – Я же его на тебя зачаровала, вот он к тебе и рвется. Маг я сильный…

– Но дурной, – хмыкнул Тарбон. – Делать-то что теперь будем, маг?

– Экспериментировать.

– Эхспе… экспе… что?

– Научный эксперимент ставить будем, неуч! – Натка бросила меч на землю.

– И что дальше?

– Разбегаемся.

Натка развернулась на сто восемьдесят градусов и припустила вдоль по улице, бормоча себе под нос какое-то странное заклинание.

– Пять секунд полет нормальный, шесть секунд полет нормальный…

Наемник покачал головой и решил повторить ее маневр. Дальше ста метров от себя меч их не отпустил. На десятой секунде «полета» неведомая сила развернула обоих и понесла навстречу друг другу.

– Тормози! – завопила Натка.

– Не могу! – Наемник с размаху вляпался в девицу, которая затрепыхалась в его объятиях, а у них под ногами радостно подпрыгивал очарованный меч.

– Во попали! – в один голос сказали жертвы дурного заклинания недоученной колдуньи…

2

– Давай здесь свернем. – Тарбон, увидев идущий навстречу взвод городской стражи, втянул девицу в ближайший переулок и потащил ее за собой.

– Нам туда не надо!

– А куда нам надо?

– Туда, где можно типа пожрать.

– Какого типа пожрать? – опешил наемник. – Ты что, каннибал?

– Сам ты каннибал! И вообще подозрительная личность. От стражи шарахаешься. А ну, колись быстро: кто ты такой?

– Наемник.

– А не маньяк?

– Какой еще маньяк?

– Сексуальный. К честным девушкам пристаешь.

– Я не сексуальный маньяк.

– Значит, приставать не будешь?

– Не буду.

– Жаль. Это было бы так романтично. Вообще-то мог бы и соврать.

– Зачем?

– Чтобы сделать девушке приятное. Так, теперь я работаю Сусаниным. – Натка опять взяла инициативу в свои руки и потащила наемника к одной только ей известной цели.

– Странно ты все-таки выражаешься. Сусаниным… Кто такой Сусанин?

– Самый знаменитый на моей исторической родине проводник.

– А где твоя историческая родина?

– Далеко. Отсюда не видно.

– И чем знаменит этот проводник?

– Тем, что завел толпу гавриков вроде тебя в болото и всех в нем утопил.

Тарбон резко дал по тормозам:

– Пока не скажешь, куда мы идем, с места не сдвинусь!

– Нет, ну до чего же ты тупой! Я ж только что тебе сказала: пожрать! Голодная я. С утра маковой росинки во рту не было. Не успела позавтракать, как ты со своим мечом приперся, и меня из учениц вышибли. В кабак мы идем! Теперь понятно?

– Теперь понятно. – Тарбон покосился на рукоять меча, который он укутал обрывком серой тряпки, найденной по дороге на помойке, тяжко вздохнул и возобновил движение. – А у тебя деньги на кабак есть?

– Не-а, – беспечно мотнула огненно-рыжей копной волос девица.

Наемник вновь затормозил.

– Ну вот опять! Теперь-то в чем дело? – нетерпеливо спросила Натка.