Проклятый горн Пехов Алексей

Рискнув, вернулся назад, поехал другой дорогой, как можно дальше от города – к реке, голым рощам и большому кладбищу возле церкви с обшарпанными стенами. За ней я увидел коня слуги маркграфа Валентина. Тут же крутилось любопытное Пугало. Оно пошло ко мне по размокшей дороге, протянуло правую руку. На когтистых серых пальцах, похожих на барабанные палочки, была видна кровь.

– Лошадь или человек? – спешиваясь, спросил я.

Оно глянуло на меня с загадочной улыбкой, показав, что я должен сам все проверить, так как в его планы не входит дважды за сутки облегчать мне жизнь.

Я посмотрел на лошадиную шкуру, узнав ответ на собственный вопрос, огляделся.

Церковь была заперта, так что я направился к кладбищу. Давно не крашенная калитка осталась полуприкрытой. Между могильных плит все еще виднелись проплешины снега, старые липы стояли голыми, с поникшими ветками, напоминая высохших от голода великанов. В их ветвях резко и неприятно галдели галки. Пахло влажной землей и пробуждающейся весной.

Я шел по центральной аллее, поглядывая по сторонам и сжимая пальцы на рукояти палаша. На замшелом памятнике увидел темный след, наклонился, чтобы убедиться, что это действительно кровь. Вальтер был ранен, но, судя по отсутствию капель на дороге и снегу, кровотечение у него не такое уж и сильное.

Я подумал, что он решил скрыться в лесу, миновав кладбище, но, как оказалось, ошибся, найдя колдуна в самой старой части погоста, среди искореженных лип и густого, непролазного кустарника. Он сидел на столетней могильной плите, правый край которой был сколот, прислонившись спиной к каменному кресту и зажимая обеими до сих пор еще скованными руками рану в нижней части живота.

Увидел меня, криво усмехнулся. Я отметил, как бледна его кожа. Дураку ясно, что песенка слуги маркграфа Валентина спета. Если, конечно, у него в рукаве нет чудодейственного фокуса.

– Опять ты, – произнес он. – Даже умереть спокойно не даешь.

Я не ответил, просто стоял и смотрел на него.

– Ждать придется долго, ван Нормайенн. – Он не терял присутствия духа. – Я не собираюсь отправляться в ад прямо сейчас.

Ну да. С пулей от аркебузы, застрявшей где-то в потрохах, промучиться можно несколько суток.

– Кристина? – помолчав, спросил он.

– Не выжила.

Он сел ровнее, морщась от боли. Ему удалось избежать пламени темного кузнеца, но человек, несколько раз пытавшийся меня убить, выиграл лишь пару недель жизни. Провидение все-таки настигло его.

– Можешь не верить, но мне жаль. Глупо все вышло.

– Что именно? Ее смерть? Или твоя?

– И то и то. Все слишком не вовремя. Впрочем, когда приход костлявой был к месту? – Очередная кривая усмешка. – Что ты забыл в этом проклятом городе, страж?

– Твою дочь.

– Ты несколько опоздал. Ее уже забрали твои дружки.

– Я в курсе.

Он вздохнул, убрал с живота окровавленные ладони, протянул мне скованные руки:

– Ты не мог бы?.. Не хочу подыхать, точно цепной пес.

Мне было все равно, если бы Вальтер умер даже так. Но я решил проявить добрую волю, надеясь, что это поможет дальнейшему разговору.

Колдун расценил мою заминку по-своему:

– Не заставляй меня думать, что ты, как и кондотьеры, считаешь, будто цепи сковывают не только мое тело, но и волшебство.

Потребовалось пять сильных ударов палашом, чтобы перерубить звенья.

– Мне нужна книга.

Он вяло кивнул:

– Чертова книга. Эта пуля мне досталась из-за нее.

Вальтер вытащил томик из-за пазухи, швырнул его мне, и тот упал под ноги, в грязь.

– Избавься от содержимого.

– Что в ней?

– А ты не в курсе? – Он рассмеялся и тут же закашлялся. – Ван Нормайенн, ты не перестаешь меня забавлять. Открой и посмотри. Ну же?

Я отстегнул застежку на обложке, распахнул томик и увидел, что в вырезанной в страницах полости лежит волнистый клинок без рукоятки, гарды и набалдашника.

– Это то, о чем я думаю?

– Не умею читать мыслей, ван Нормайенн. Но если ты считаешь, будто перед тобой произведение темного кузнеца, то ты прав.

– Как он оказался у тебя?

– О, довольно интересная история. Его привезла Кристина прошлой осенью. Она, видишь ли, заботилась о своей учительнице и считала, что, если дать ей кинжал, та проживет еще какое-то количество лет.

– Превращая светлые души в темные.

– Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.

Интересно, в курсе ли Мириам инициативы своей ученицы? Думаю, нет. А Кристина не подозревала, что у магистра уже есть темный клинок. Возможно, знай она, осталась бы жива.

– Но Криста его не отвезла, а спрятала. Почему?

– Он не работал. – Заметив мой взгляд, колдун хмыкнул. – Страж не пачкала руки. Я попробовал. Никакого толку. Похоже, требуется глаз серафима. Сам по себе клинок остается обычной железкой. Чтобы получить артефакт, его части следует собрать в единое целое.

– Поэтому вы и пытались забрать камень у кардинала Урбана.

– Верно, – не стал он отрицать. – Но цели у нас были разные. Кристина желала спасти одну из вас. Мне же нужен был клинок для иного.

– То есть для себя?

Он глянул на меня как на дурака. С сожалением и раздражением одновременно.

– Ничего-то ты не понял, ван Нормайенн. Для спасения человечества. Если бы у меня был кинжал, я смог бы заинтересовать кузнеца.

– Ну, ты его и так заинтересовал.

Он грустно рассмеялся:

– Здесь я спорить не стану.

– Как же вы собирались поделить между собою такую ценную вещь?

– Я не говорил об этом с Кристиной. Но не буду врать, если бы понадобилось, отобрал бы его силой.

Галки закричали еще громче, и одна из стай взлетела с ближайшей липы, черным облаком направляясь прочь, на север.

– Ты так и не ответил, где она его достала.

– О, у Кристины был талант находить их. Первый она обнаружила у законника, которого убила в тех горах, у монастыря. А эту заготовку… тоже у законника. Точнее, на его теле. В Солезино.

– В Солезино?!

– Так она мне сказала. – Он пожал плечами и поморщился от боли. – Не вижу причин не доверять ей.

Следовало все хорошенько обдумать, в голове была настоящая каша. Слишком много неожиданных новостей за столь короткий промежуток времени. Так что я задал несколько иной вопрос:

– Как ты попал к инквизиторам?

– По собственной инициативе. Женщина… которая присматривала за моей дочерью, нашла тайник. И мои книги. А когда сюда добралась весть о том, что случилось в Крусо… в общем, она испугалась и пошла к инквизиторам. Решила, если скажет, что работает у преступника, ей зачтется.

– Зачлось?

– Пару дней назад я встретил ее в подвалах Псов Господних. – Его улыбка стала мстительной. – Надо сказать, она была очень удивлена, как с ней обошлись.

– Пару дней? – нахмурился я. – Если ты торчал у инквизиторов, то кто отдал девочку стражам?

– Мой человек. Он и предупредил меня, что клирики забрали книги и устроили ловушку. Так что я успел подготовиться. Договорился с Кирино, чтобы он меня вытащил, за целую тысячу флоринов, а затем дал святошам себя поймать.

– Глупо.

– Других вариантов я не видел. У них была книга. А мне нужен клинок. Был нужен. Я знал, что мне ничего не сделают. Меня бы отвезли в Линн вместе с запрещенными фолиантами, которые бы представили как одну из улик.

– Серьезный риск.

– Он оправдан. Неужели ты думаешь, что я боюсь этих серорясников, большинство из которых не видит дальше своего носа? Все бы получилось. Они лишили меня дара, но он бы восстановился за пару месяцев, и я завершил бы начатое. Если бы не эта проклятая и никому не нужная стычка возле ворот. И чертова случайная пуля.

– Ну клинок ты все-таки добыл.

Его губы скривились на это слабое утешение:

– В аду он мне не нужен. Забирай его и проваливай.

– Не так быстро. Сперва ты расскажешь о темном кузнеце.

– Я и так рассказал тебе достаточно. Еще в Крусо.

– Но явно не все.

Он посмотрел на меня зло:

– Отправляйся в пекло, ван Нормайенн. Я не собираюсь тебе помогать.

Я сделал шаг к нему:

– Тогда я уйду, колдун. А ты все те часы, что тебе остались, будешь думать, правильно ли поступил. Потому что здесь никого нет, кроме галок.

– Мне никто не нужен, ван Нормайенн.

– Ну и подыхай тогда с мыслью, что темный кузнец так и будет ходить по миру, а ты ничего не сделал, чтобы его остановить. Ведь ты хотел его остановить, Вальтер? Или все, что ты говорил в той аптеке, очередная ложь?

Он покачал головой:

– Нет. Я не врал и действительно верю, что эта тварь хочет открыть адские врата. Вот только я раздумал спасать мир, страж.

– Потому что ты умираешь и тебе все равно, что с ним будет?

И вновь раздался его неприятный, тихий смех.

– Меня всегда забавляло, что ты как слепой щенок, ван Нормайенн. Нет. Не потому, что я умираю. Все, что ты наблюдаешь вокруг, большинство людей, которых знаешь, городов, в которых побывал… все это уже мертво. Просто никто еще не понимает этого. Караван, пришедший из Алой пустыни, с востока, принес в западный Хагжит эпидемию юстирского пота. К лету болезнь будет в Сароне, несмотря на все предосторожности, к осени – выкосит весь юг: Флотолийская республика, Ветеция, Дискульте и Каварзере с частью Литавии. А к началу следующей весны будет свирепствовать в При, Кантонских землях и станет все дальше и дальше продвигаться на север. Это не маленький очаг, который был в Солезино. Это тьма, страж. Четвертая Великая эпидемия юстирского пота не за горами, и архангел Гавриил уже протирает свой горн от пыли. Наступает время могил. Новая эпоха. – Он глянул на меня исподлобья. – Впрочем, тебе и таким, как ты, бояться нечего. Вы выживете, хотя это будет странная жизнь среди тысяч разлагающихся трупов и опустевших княжеств.

– Болезни приходят и уходят. Эпидемии были и будут. Люди рождаются и умирают. Даже если из ста тысяч останется всего лишь сотня, человечество выживет. Триста лет назад Третья Великая эпидемия забрала большинство, но, как видишь, она не уничтожила мир, несмотря на весь вой об апокалипсисе. Однако врата в ад – это серьезно. Боюсь, что выживших не будет. Кузнеца следует остановить. Так что если ты что-то знаешь, расскажи мне.

Пугало все это время ходило по кругу, делая вид, что ему не слишком-то интересен наш разговор. Теперь же оно подошло поближе и село напротив, наблюдая за Вальтером, точно кошка за раненой мышью.

Тот помолчал, вновь пошевелился, и было видно, что каждое движение причиняет ему боль, на лбу выступила испарина.

– Хорошо. Расскажу. Но за ответную услугу.

– Что тебе надо?

– Когда мы закончим разговор – удар палашом. Вот сюда. – Он показал на свою шею. – Не хочу подыхать в мучениях несколько суток. Уверен, тебе доставит удовольствие прикончить меня. Согласен?

– Согласен. – Я не колебался.

– Основную часть истории ты уже и так знаешь.

– Без деталей. Ты хотел украсть у кардинала Урбана глаз серафима, чтобы найти кузнеца. Предположим, камень у тебя. Ты собрал кинжал. Он работает. Что дальше?

Он пожал плечами:

– Какая разница? Без булыжника все остальное лишь пустое сотрясание воздуха. У тебя нет шансов. Тот, кто мог передать информацию мастеру, не стал бы это делать, пока не увидел бы глаз серафима.

Я выложил карты на стол:

– У меня он есть. Как и темный клинок, который ты мне только что отдал.

Колдун недоверчиво нахмурился, затем понял, что я не вру:

– Сукин ты сын. Откуда?!

– Попался на пути. Не все ли равно? Так к кому мне идти?

Было видно, что он хочет послать меня к черту и страшно зол, но очередной приступ боли заставил его лишь заскрежетать зубами.

– Билеско, черт бы тебя подрал. Езжай в этот город, там найдешь законника по имени Сисэрино Руджеролло.

– И?..

– Спроси чего полегче. Я услышал это имя от Александра, когда тот гостил у маркграфа, обещая ему вечную жизнь. Сказал, что, если попадется такой камешек и его не будет на месте, везти в Билеско для Руджеролло. А тот найдет куда его пристроить. Большего я не знаю. Может, этого законника уже и в живых нет. Например, он подох в Солезино, как другие его товарищи. Но сейчас этот мифический человек – единственная ниточка, которая может привести к кузнецу. Ты доволен? Тогда выполни свою часть сделки.

Я покачал головой:

– Не так быстро. Случившееся на площади в Крусо. Зачем темный кузнец это устроил? В чем была цель?

– Он сделал ровным счетом то, что планировал я. Когда вокруг много трупов, кто в панике обратит внимание, что с шеи старого кардинала пропал какой-то камень?

– Довольно цинично.

– Зато действенно. – Он и бровью не повел.

– Вот только ничего не вышло. Ни у тебя, ни у него.

– Он опередил меня. Но ты прав. Клирики были готовы, отразили удар, и кузнец не стал продолжать.

– Испугался?

– Не могу сказать. Но одно дело – внезапное нападение, другое – бой, который привлекает к себе внимание.

Я развел руками:

– Золотое пламя, сжигающее людей. Это, по-твоему, внимание не привлекло?

– К неизвестной персоне. Никто ведь не знает, как он выглядит. Кто это был, из сотен находившихся на площади? Довольно важное обстоятельство, быть может, он бы и перебил святош, но не всех людей – кто-то обязательно бы его запомнил, и тогда уже стали бы искать не козла отпущения, коим стал я, а реального темного мага. – Он осторожно подтянул ноги.

Я вспомнил пламя на фермерской земле.

– Не так уж и далеко ушел кузнец, раз ночью решил вас прикончить. У него были причины для этого?

Вальтер кивнул:

– Надо думать. Он был недалеко от нас, понял, кто я такой.

– Ты видел его лицо! – догадался я.

– К сожалению. А свидетели, как ты понимаешь, ему не нужны.

– Как он выглядел?

Колдун с иронией поднял брови:

– Мужчина. Высокий и светловолосый. Синеглазый. На тебя похож. Если хочешь увидеть портрет, листай книги.

– Не понимаю.

Он устало сказал:

– Ван Нормайенн. От боли я едва соображаю. Твои вопросы вызывают только раздражение. Просто запомни название: Яков Тинд, «О поздней империи и создании княжеств». На шестой странице увидишь лицо кузнеца.

Его снова поработила боль, и он заскрежетал зубами пуще прежнего, а затем не выдержал и тихо застонал. Но я был неумолим:

– Как ты выжил?

– Он самый сильный из всех колдунов, что мне встречались. И магия его ни на что не похожа. Но и у меня есть дар. Я обманул его. Кинул свою личину на хагжита. Удалось сбежать. Его интересовал лишь я.

– Тогда почему он убил Кристину и наемника?

Вальтер отвел глаза.

– Потому, что они не побежали, как хагжит, которым ты стал. Потому, что они спасали Вальтера, который им не был, – с яростью произнес я.

– Я все сказал, ван Нормайенн, – тихо ответил он. – И больше ничего не знаю. Только что ты получил чего хотел. Сдержи свое слово.

Я посмотрел на Пугало, и то пожало плечами. Мол, поступай как хочешь. Ему было все равно – прекращу я мучения раненого или оставлю подыхать среди могил. Мне очень хотелось второго. За все, что он сделал. За то, как поступал с такими, как я, служа маркграфу Валентину. За глупую смерть Кристины. Чтобы он до своего последнего мгновения знал, за что ему это уготовила судьба.

Но мы заключили сделку. И я не демон, который соблюдает договор, если только он подписан кровью.

– Ты готов?

– Да. Пригляди за дочерью, если будет возможность. Ты хоть и тупой, но по сравнению со всем остальным сбродом в Братстве с тобой ей будет лучше.

Я сделал шаг к нему.

– До встречи в аду, ван Нормайенн. Скоро тот будет здорово переполнен.

– Не тороплюсь туда, – ответил я и с силой опустил палаш.

Проповедник сидел рядом с небольшой горкой земли и смотрел в пронзительно-ясное весеннее небо.

– Я говорил тебе, что на нашем пути сплошные могилы, Людвиг?

– Не далее как вчера утром, дружище.

– Да? Мне показалось, что прошла уже целая вечность.

Пугало заглянуло в неглубокую яму, в которую я стащил тело моего врага. Неодобрительно повело плечами, но как всегда ничего не сказало.

– Этот человек достоин того, чтобы ты взломал сторожку смотрителя и махал заступом? – Старый пеликан все же не выдержал и спросил меня об этом, когда я уже закидывал Вальтера землей.

– Не хочу его так оставлять.

– Это не причина. Я слишком хорошо тебя знаю.

– Тогда считай, что мне просто неприятна мысль, что он будет гнить под открытым небом и портить кладбище.

Он посидел еще немного, глядя, как я работаю, и негромко сказал:

– Я боюсь того, что ты найдешь, если и дальше будешь идти по этому следу.

– Я тоже, друг Проповедник. Я тоже.