Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941-1942 фон Конрат Георг

Когда наш разговор закончился, двое охранников проводили меня обратно в комнату. Я лежал в кровати, в бреду, но не смея спать, потому что знал: через какое-то время за мной придут повторно, как это уже было однажды.

Так, лежа в полубессознательном состоянии, я различил перед собой другого офицера, стоявшего возле кровати, со стетоскопом, висящим на шее. Он спрашивал меня о самочувствии, но я отвернулся, не придавая значения его словам и испытывая огромное желание послать всех к чертовой матери. Зачем беспокоиться о моем здоровье, если сами сделали все, чтобы испортить его? Но он очень осторожно дотрагивался до меня и говорил мягким голосом, поэтому я больше не стал сопротивляться, и, когда он повторил заданный вопрос, я ответил:

– Я чувствую себя отлично.

Но в моем голосе звучала обида.

Он покачал головой:

– Знаете, я уверен, что это не совсем так. Вы выглядите не вполне здоровым, и думаю, нам придется что-то предпринять на ваш счет.

Он сделал мне укол, и через пять минут я заснул.

Не знаю, сколько времени меня никто не беспокоил, но уже снова был вечер. Значит, с тех пор как они приехали, прошли сутки.

За дверью не было слышно никаких шагов, а я был словно в дурмане. Но, окончательно проснувшись, я увидел, что свет горит в том чудовищном кабинете, а затем услышал все тот же жесткий гортанный голос, прокричавший:

– Встань и подойди ко мне!

Теперь я знал, что ожидать от этого тирана. Собравшись с духом, я твердой походкой прошел по коридору и открыл дверь.

В руке он держал плетку, и, войдя в кабинет, я увидел произошедшие изменения: в комнате появился кожаный диван. Дверь в смежную комнату была полуоткрыта, и оттуда доносились пронзительные вопли какого-то мальчика, с которым, по-видимому, проводили воспитательную работу, такую же, что и со мной накануне. Некоторое время я стоял как вкопанный, но потом что-то мне подсказало – надо присесть. Мой деспот курил теперь уже какие-то другие сигареты с отвратительным запахом и делал вид, что не замечает моего присутствия. Мне ничего не оставалось, как слушать и догадываться, что происходит за соседней дверью. Хотя я не мог видеть, кто это был, по ответам мальчика, которые раздавались поочередно с варварскими криками, требующими: «Почему же ты раньше не хотел признавать этого?», я понял, что он служит в 115-м прусском подразделении военно-морских сил.