Ричард Длинные Руки – вице-принц Орловский Гай

Глава 8

Я бодро потер ладони с такой силой, что еще чуть, и вспыхнул бы огонь, словно я умелый питекантроп, а то и неандерталец.

– Уже час?.. И все это время без дела?..

Он отступил к двери, приоткрыл ее и крикнул:

– Сэра Дарабоса к его высочеству!.. Он сейчас обедает в зале для прислуги.

Я поморщился.

– Почему вместе с прислугой?

– Новости узнает, – ответил Вайтхолд с неохотой. – Он, как говорится, пьет из всех стаканов.

– Такие от жажды не умирают, – согласился я.

Он исчез за дверью, а буквально через пару минут Норберт перешагнул порог, сухой и жилистый, суровый, словно еще не обедал, подтянутый, как оруженосец, что мечтает стать рыцарем.

Бобик вскочил и, подбежав к нему, напомнил вилянием зада, что хорошо бы снова поохотиться как в прошлый раз, когда столько оленей, коз, кабанов и даже гусей надавили.

– Сэр Дарабос, – сказал я.

– Ваше высочество, – ответил он и, не спуская с меня взгляда, почесал этого черного кабана между ушей.

– Норберт, – сказал я, – тут ходят нехорошие слухи, что вы уже целый час без дела. Это безобразие нужно срочно и решительно исправить! Срочно хватайте всех своих людей, а к дальним пошлите гонцов и как можно быстрее двигайтесь через Варт Генц или Скарлянды к границе с Бриттией. Переходить не нужно, но посмотрите, какие там есть крепости, способные устоять перед осадой и штурмом.

– Ваше высочество?

– Мунтвиг, – сказал я коротко. – Вы могли о нем слышать. Карл раскаялся в своих доблестных делах, которые вдруг счел вовсе не доблестными, и ушел в монастырь, а Мунтвиг ухватил всю свою армию, влил в нее войска Карла и теперь прет на нас, как… не знаю что.

Он напрягся, до Турнедо эта новость еще не докатилась, это Дональд Дарси воспользовался каким-то очень уж скоростным способом доставки сообщений, да еще лично, даже Большой Хребет его не остановил, но у шпионов свои каналы.

– Оборону, – спросил он отрывисто, – будем крепить там?

– Попробуем, – ответил я уклончиво. – Никто же из нас не знает, что там на границе! Варт Генц я знаю, как свои пять пальцев, а на Бриттию внимания не обращал, и без нее голова пухнет… Ага, еще по дороге, если встретите отряд Боудеррии, можете и ее взять… хоть нет, жалко.

Он кивнул.

– Ее лучше использовать в качестве ударного отряда. Больше пользы приносит, очищая Турнедо от нечисти.

– Тогда пусть, – согласился я. – Кроме того, пошлите гонца к Клементу, он может быть в своих пожалованных землях… хотя на него это непохоже. Пусть берет всю армию и выступает ускоренным маршем. Мы должны успеть раньше Мунтвига!

– В Варт Генц?

– Желательно, в Бриттию, – ответил я, – но вообще-то как получится. Действуем по обстановке.

Он вышел, а я в ожидании моих лордов снова подумал, что если перенести резиденцию в королевский дворец в Савуази, то для большинства послов это будет благом. Во-первых, они и так раньше располагались в Савуази, за это время наладили связи в высших кругах, обжились, обзавелись друзьями, а потом, когда все рухнуло, пришлось перебираться аж за Большой Хребет в неведомое Сен-Мари.

Правда, большинство и в Сен-Мари устроились прекрасно, подружились с верховными лордами, помогли заключить в обмен за поддержку торговых соглашений с лордами своих стран, даже успели оценить преимущества южного края, когда всегда безоблачное и удивительно синее небо, практически нет зимы, а дрова запасают только для приготовления еды, а не для обогрева жилищ.

Однако сейчас там Кейдан, а Савуази, чувствую, никуда не денется. Здесь не только лорды, но даже народ считает меня вторым Гиллебердом, только помоложе и поэнергичнее.

Вайтхолд распахнул двери, лицо непроницаемое.

– Ваше высочество! Барон Саммерсет по вашему приказанию прибыл. Допустить или прогнать… вдруг вы передумали?

– Не до шуток, – сказал я. – Заходите, барон. Благодарю, что так быстро.

Саммерсет поклонился.

– Ваше высочество…

– Садитесь, – велел я, – и ждите остальных.

Он опустился в кресло, но не утонул в нем, а застыл на самом краешке, как птица на жердочке, собранный, подтянутый и всегда готовый дать сдачи.

Он был и остается военным комендантом столицы с того дня, как я оставил наказ жестоко подавлять малейшие признаки даже не бунта, а простого неудовольствия. Здесь привыкли к грубой силе Гиллеберда, уважают сильную власть, однако Саммерсет с некоторым удивлением сообщал всякий раз, что жители столицы да и Турнедо приняли власть Ричарда как само собой разумеющуюся. Сильный должен уступать еще более сильному, а турнедцы убедились, что со сменой правителя в королевстве стало жить еще привольнее.

Сэр Геллермин, по-прежнему отвечающий за охрану периметра города и за своевременный подвоз в город продуктов, явился следующим, поклонился с порога.

– Сэр Геллермин?

– Ваше высочество…

– Садитесь, – велел я, – ждите остальных.

Он сел, но сказал быстро:

– Могу я доложить, что мои функции уже бесполезны, мне можно поручить что-то более стоящее? Жители сами везут в Савуази все, что нужно. Подгонять силой и реквизировать для нужд нашей доблестной и прожорливой армии нет нужды!

– Товарооборот, – спросил я, – и всякое другое снабжение регулируются спросом?

– Да, ваше высочество!

– Отлично, – одобрил я, – значит, взвалим на вас, дорогой друг, что-то потяжелее и поответственнее. Например, срочно собрать по всем воинским лагерям солдат, что заканчивают боевую подготовку, организовать в армию… ну, какая получится, и вести ее в Варт Генц.

Он воскликнул, воспламененный от пят до кончиков ушей:

– С радостью! Наконец-то!..

– Ох, – сказал я невесело, – не радуйтесь. Грядет большая и полномасштабная война.

– Так это же замечательно! – сказал он пылко. – Много подвигов, воинской славы, проявим чудеса доблести и воинской отваги, о которых будут петь при королевских дворах!

– Господи, – сказал я, – что это со мной?.. Еще вчера и я был таким… гм… да. Сэр Вайтхолд, где и в каких лагерях застрял наш доблестный Макс?.. Я слышал, готовит вообще что-то необыкновенное, что вообще похоронит конницу?

– Он совершает учебные маневры на востоке королевства, – сообщил он. – Обучает действовать вместе копейщиков и лучников с арбалетчиками. Это всего сутки отсюда!

– Пусть немедленно берет всех, – распорядился я, – и быстрым маршем со всеми его ресурсами, готовыми к бою, выдвигается на север.

– Куда именно?

Я огрызнулся:

– Через Варт Генц к границе с Бриттией, а там его перехватят разъезды Норберта и укажут место точнее. Но пехоте выступать пораньше, чтобы она из-за своей черепаховости хоть куда-то дошла.

– Сделаем!

– Вызвать герцога Сулливана, – велел я, тут же поправил себя: – Не вызвать, а пригласить, объяснив, что есть шанс выказать воинскую доблесть и усилить свое влияние. Заодно он может пригласить и Зигмунда Лихтенштейна… это барон из дальних северных областей Турнедо, что одно время был камнем преткновения.

– Когда Варт Генц претендовал на его земли?

– Он и сейчас претендует, – сказал я, – но не так настойчиво.

– Не до того?

– Пока я там навожу порядок, – объяснил я, – земли Зигмунда тоже под моей рукой, как правителя Турнедо и Варт Генца. Но потом…

– Начнут завоевывать?

– Да, – сказал я. – Начнут.

Он взглянул на меня коротко, почему-то сомневаясь, что я такое позволю, но лишь обронил:

– Завоюют?

– У Зигмунда много верных вассалов, – объяснил я, – куча братьев, шестеро или больше дядей, все прям слоны, а не люди. У них не замок, а большая крепость в горах, их завоевать трудно, таких надо держать на своей стороне. В общем, приказ ясен?

– Да, ваше высочество!

– Действуй.

– Будет сделано, ваше высочество.

Турнедо и Мезина граничат, от Савуази до Беллимины вообще рукой подать, если не мелочиться. Так что особенно не выиграю, если помчусь туда сам. Потому высунувшись в коридор, отыскал взглядом неподвижно сидящего под стеной начальника курьерской службы, сэра Аллерана из Дальних Земель.

– Сэр Аллеран…

Он моментально вскочил и буквально просочился в мой кабинет, пока я держал дверь чуть приоткрытой.

Я смутно удивился, он даже не задел меня, но не стал вникать в мелочи, сказал быстро и властно:

– Пока что, сэр Аллеран, у меня не было возможности убедиться в возможностях вашей службы. Просто мне намекали, что вы весьма как бы. Сейчас вам предстоит доставить по письму герцогам Шварцкопфу в Мезину и Меганвэйлу в Ламбертинию. За сколько дней управитесь?

Он посмотрел мне в глаза прямо и бесстрашно.

– Для вас, ваше высочество, доставим за сутки!

– Ого, – сказал я невольно, – это весьма. Но… как?

Он напомнил:

– Я же сказал, для вас, ваше высочество.

– А-а, – ответил я поспешно, – это не мое дело. Думаю, вы уже понимаете, что и мне иногда приходится… к методам, которые церковь не одобряет, так что… благодарю за доверие. Мы все равно служим Всевышнему, даже когда уверены, что бунтуем. Вот письма, на них написано какое кому. Постарайтесь доставить с наибольшей скоростью. Меня не интересует, как это будет сделано.

Он поклонился, отступил и сразу же бесшумно выскользнул за дверь.

Глава 9

Полдня я занимался тем, что вызывал к себе наиболее влиятельных лордов Турнедо, их здесь немало, несмотря на крепкую королевскую власть, терпеливо объяснял, какое разорение несет в себе нашествие Мунтвига, после чего записывал, кто сколько даст из своей личной дружины, и передавал листок Вайтхолду.

После обеда нарочито вышел наружу, чтобы показаться и простому люду, пусть видят, государь с ними, власть крепка, и кони наши быстры.

Бальзак сейчас в поездке по стране, но по его указанию возводится еще одно крыло дворца, еще два расширяются, а королевский сад перекапывают для чего-то совсем уж особенного.

Я тогда подписал распоряжение о ремонте, но Бальзак, уловив мою невысказанную мысль, что здесь будет центр союза королевств, начал превращать дворец в супердворец.

Рабочие, распиливающие бревна вдоль, грузчики, каменщики и вообще все мастеровые торопливо снимают шапки и, прижимая их к груди, опускаются даже не на колено, как рыцари, а вообще почти до земли, а там, смиренно застыв в молчании, тупо смотрят в землю и терпеливо ждут, пока пройду мимо.

– Варварство, – буркнул я. – Сколько рабочего времени теряется!.. Думаю, моего величия не убудет, если мастеровых приравнять, к примеру, к часовым.

Сопровождавший меня Ортенберг взглянул в удивлении.

– Ваше высочество?

– Те не кланяются, – объяснил я.

– Но и не шевелятся, – обронил он осторожно.

– И что?

– Когда вот так все застыли, – пояснил он, – и смотрят в землю, сразу привлечет внимание тот, кто поднимет голову, схватит топор и ринется к вам.

– Гм, – сказал я в недоверии, – неужели для того и придумано? Я полагал, только для чванства!

Он покачал головой.

– Многие обычаи исполняем потому лишь, что освящены стариной и традицией. И не всегда даже знаток может сказать, почему возникли.

– Ладно, – буркнул я, – пусть кланяются. Подумаешь, потеря рабочего времени! Мы на какую только хрень его не тратим. А на меня пусть смотрят и понимают, что, если учиться только на пятерки… тьфу, в общем, можно при должном усердии подняться до высот, когда уже им будут вот так же кланяться… Где лагерь?

Он вытянул руку.

– Вот там сразу за стеной. Элитные воины обучаются там. А все остальные… в разбросанных по стране, для обучения простолюдинов.

– Собрать всех, – велел я, – элитных и не очень. Отечество в опасности! Родина-мать ее зовет и кличет!..

Он спросил очень серьезно:

– Мунтвиг точно идет сюда?..

– Думаю, – сказал я, – прет широким фронтом. Захватит не только Турнедо, но и соседей. Он к своей армии присоединил почти все разбежавшиеся было войска Карла! Конечно, надеюсь его остановить, но… на всякий случай готовьтесь к упорной и долгой обороне.

Он нахмурился, оглядывая стены столицы, что после ремонта стали неприступными, как и при Гиллеберде.

– Оборонять город сможем долго, – сказал он, – но не делать вылазки. Людей слишком мало.

– Я послал гонцов к Шварцкопфу, – заверил я, – и к Меганвэйлу. Шварцкопф оставит половину армии в Мезине, этого достаточно для поддержания порядка и нашего присутствия, а с остальными быстрым маршем двинется в родные Скарлянды, где частично перекроет дорогу в Турнедо.

Он сказал с облегчением:

– Это позволит нам подготовиться к обороне получше.

– А вот Меганвэйл подойдет из Ламбертинии позже, – сообщил я. – Ему заказано закупить для нужд армии как можно больше уникальных повозок, что изготавливаются только там.

– Чем-то особенные?

– Да, на рессорах, – сказал я. Увидев его непонимающее лицо, уточнил, – да и то веревочных, но все же… Понадобятся не только для подвозки провианта и полевых кузниц. Усталые воины проделают на них часть пути, а история учит, что армия, умеющая передвигаться быстрее противника, обычно застигает его врасплох и одерживает заслуженные победы.

Он посмотрел внимательно и с некоторым недоверием, словно сомневался в моем умении разбирать буковки.

– Мы продержимся, – пообещал он. – Если у Мунтвига такая огромная армия, то будет двигаться медленно. А отдельные отряды, выдвинутые далеко вперед, даже не поцарапают наши стены!

Для Бальзака, что сейчас в поездке по стране определяет ее неиспользованные экономические возможности, я оставил письменные указания, а то все переврут из-за недопонимания, после чего прислушался к тому, что происходит за дверью и на этаже, на цыпочках прокрался в личную комнату, где помимо моих тщательно оберегаемых сокровищ еще и нужное зеркало, ухватился за раму и начал представлять себе почти такой же кабинет, который оборудовал для себя в Варт Генце.

Жаль, нельзя такое таскать с собой. Хотя, может быть, бывают и портативные варианты? Вытаскиваю эдак из кармана что-то типа дамской пудреницы, открываю крышечку и смотрюсь в зеркальце… Хлоп – и на месте! В смысле, в другом месте…

Вообще-то на всякий случай надо дать задание своим алхимикам. Пусть пороются в старых книгах. Не может быть, чтобы допотопные люди, в смысле, довойномаговые, ходили ножками на большие расстояния или отбивали задницы пусть даже на арбогастрах…

Бобик протиснулся в едва приоткрывшуюся дверь раньше меня, я покачал головой, но он посмотрел с таким укором, что я тяжело вздохнул.

– Ну ладно-ладно, ты меня поймал на слове. Иди сюда… Да не вырывайся, толстый гад!.. Стой, кабанище, мне тоже щекотно…

Мы с трудом продавились через поверхность зеркала, двоим сопротивляется. Там Бобик сразу вырвался и побежал по кабинету, обнюхивая с недоумением.

Я поспешно постарался как можно быстрее понять, что меня может ждать в Варт Генце, однако в кабинете чуть ли не паутиной заросло, полное отсутствие всякой жизни, что в данном случае – благо.

Я с облегчением перевел дыхание, но на всякий случай, не сходя с места, быстро просканировал взглядом весь кабинет, однако не сдвинута ни одна книга на столе, ни одна бумажка, а я нарочито оставляю некоторые криво, чтобы тот, кто зайдет в мое отсутствие и возьмет в руки, положил более правильно и тем самым обозначил незаконное вторжение.

На столе едва заметный слой пыли, хорошо, даже слуги не входят в мое отсутствие. Хотя Фальстронг не железный Гиллеберд, тот держал в кулаке все королевство, но Фальстронг хотя бы держал в строгости королевский дворец.

Я прошелся по кабинету, толстый ковер глушит стук подкованных сапог, выглянул в окно. Обычная неторопливая суета. Похоже, сюда еще не докатились слухи о Мунтвиге, а ведь Варт Генц лежит прямо на пути проклятой орды…

За дверью в коридор, толстой и массивной, даже арбалетной стрелой не пробить, как и тяжелым копьем, полная тишина. Но для моего обостренного слуха не помеха, если что-то заинтересует в коридоре, и через минуту я уже знал, что старшим телохранителем все тот же Шнайдер, с ним Беккер, Вебер и Вагнер, а вот Шмидт минуту тому исчез, только запах его тела ведет в сторону лестницы.

Я распахнул дверь, все четверо радостно заулыбались, вроде бы даже не удивились, но бодро вытянулись. Бобик выскочил в коридор, но даже не гавкнул, а помчался здороваться с поварами.

– Куда кузнеца послали? – спросил я с подозрением.

Шнайдер сказал виноватым голосом:

– Да жара тут, я велел ему кувшин… холодной воды принести…

– Не увлекайтесь, – сказал я, – и кликните сэра Джонса. Думаю, он уже и забыл о государственных обязанностях.

Шнайдер тут же заорал:

– Сэр Джонс!

Чуть левее распахнулась дверь, на пороге возник Клифтон Джонс, все в том же оранжевом с черным, суровый и насупленный, на груди цепь с эмблемой короля.

Увидев меня с телохранителями, он довольно вздохнул, словно сбросил с плеч незримую ношу, почтительно поклонился.

– Ваше высочество…

– Сэр Джонс, – сказал я, – рад, что вы на боевом посту, а не с непотребными девками, как почему-то всегда кажется, когда смотришь на вас вот так сбоку и без прищура. Топайте в мой кабинет, есть радостные новости.

Он со всеми церемониями пропустил меня вперед, а стражи закрыли за нами двери.

– Грядет беспощадная война, – объявил я с ходу. – Мунтвиг собрал все силы, присоединил армию Карла и двигается в нашу сторону.

Он отшатнулся, испуганный и шокированный.

– Ваше высочество!.. Какие же это радостные?

– А возможность совершить великие подвиги, – напомнил я, – и умереть красиво?..

Он промямлил:

– Да, конечно… но государству урон…

– Согласен, – одобрил я. – Хоть я, как рыцарь, стремлюсь к великим подвигам и красивой смерти, но, как политик, предпочитаю смерть своих противников, красивую или не очень, мне важнее сам факт. Так что давайте все данные, где и что можно наскрести… а заодно разошлите самые срочные приглашения прибыть ко мне во дворец всех значительных лордов, верховных, высших и не очень, но таких, у кого есть свои дружины.

– Сделаю это немедленно, ваше высочество!

К вечеру во дворец с несвойственной верховным лордам торопливостью прибыли те, кто совсем недавно претендовали на королевский трон: Хродульф Горный, Леофриг Лесной, Хенгест Еафор и Меревальд Заозерный. Их владения разбросаны по стране, но дворцы, мало уступающие королевскому, находятся и в столице, так что да, им всего лишь перейти городскую площадь, хотя явились каждый с пышной свитой.

Следом прибыли Варвик Эрлихсгаузен, князь Стоунбернский, властелин Реверенда и Амберконта со своим непутевым сынком, Людвигом фон Эрлихсгаузен, герцогом Ньюширским. Мелькнули веселые и вроде бы снова пьяные морды Карла Теодора Кёрнера и Отто Людвига. С этими все понятно, без них двор не двор, веселые клоуны призваны разбавлять скуку и чопорность приемов, а это так здорово, когда кто-то из мелких, но благородных лордов берет на себя такую роль.

Большинство лордов приезжают все-таки не в колясках, и конюхи едва успевают перехватывать поводья породистых коней и бегом уводить в сторону конюшни или к королевской коновязи.

У распахнутых ворот дворца прибывающих встречает сам Фридрих Геббель, сенешаль и лорд малой печати, как всегда важный и предельно породистый, в богатой одежде и с золотой цепью на груди, напоминающей о его высокой должности.

Мелькнуло знакомое лицо, не сразу узнал Джонатана Ферджехейма, полномочного посла Его Величества короля Фальстронга из далекого тогда королевства Варт Генц к гроссграфу Ричарду, сумевшему пройти под Великим Хребтом и захватить власть в южном королевстве на берегу океана.

Сердце стучит, как будто жаждет выпрыгнуть, хотя вроде бы не с мечом в руке отстаиваю жизнь и не с турнирным копьем мчусь навстречу могучему противнику…

Некоторое время я трусливо выглядывал из-за шторы, смотрел, как заполняется зал. Впереди самые родовитые: Хродульф и Леофриг, что все еще выглядят облагороженными викингами, а не великими лордами богатого и процветающего королевства. Третий, Хенгест Еафор, высится над обоими на голову, в плечах неимоверен, а блестящие черные волосы падают на спину, как мощная конская грива. Четвертый, самый загадочный для меня, Меревальд, скромен и тих, словно монах, но он первым оглядел меня с головы до ног, когда я только появился в дверном проеме, взгляд темен, после чего он тут же опустил голову.

Я с застывшей радостной улыбкой прошел к трону, но не сел, а обернулся к залу и вскинул руки.

– Дорогие друзья, – сказал я громко и с чувством, – мы с вами так много пережили и потому сроднились больше, чем отец и мать со своими детьми!.. Сейчас мне удалось опередить гонца, потому сам с огромным, просто преогромным удовольствием и чувством самого глубокого и глубочайшего удовлетворения сообщаю радостнейшую новость: ваша победоносная и познавшая радость побед великая вартгенская армия под руководством герцога Меганвэйла…

Леофриг, впереди которого катится нехорошая слава невыдержанного грубияна, что перессорился со всеми соседями, громыхнул гулким голосом:

– Он граф!

Я возразил:

– Можете поздравить его с титулом герцога! Да-да, граф Меганвэйл получил его за блестящий разгром войск королевства Ламбертинии…

Леофриг выпучил глаза, а Хенгест, гигант не только с жеребячьим лицом, но и именем, сказал озадаченно:

– Ламбертинии? Так далеко?

– У королевства Варт Генц, – сказал я с достоинством, – длинные руки, острые копья и горячие сердца!

Несколько голосов в зале заорали:

– Ура!

– Победа!

– Слава Меганвэйлу!

– Ура принцу Ричарду!

Я помахал рукой и сказал приподнятым голосом:

– Дайте договорить. Он стал герцогом помимо блестящего разгрома войск королевства Ламбертинии еще и за весьма успешные военные действия в королевстве Вендовер. После этого он со своей победоносной и познавшей радость побед вартгенской армией вступил в пределы королевства Мезина и, покорив ее, оставался ее наместником, пока, увы…

На меня смотрели расширенными глазами, словно я рассказал волшебную сказку, наконец из верховных лордов первым спохватился Меревальд и спросил напряженным, как туго натянутая тетива, голосом:

– Что случилось?

Я сказал тяжело:

– Братья и сестры! Подлый враг коварно напал на мирные священные земли, которые под нашей защитой. Потому я сразу же все силы, которыми располагаю, поднял на задние ноги и велел идти на север. Но из Сен-Мари или даже Армландии добираться долго, потому я говорю вам твердо и возвышенно: настал ваш звездный час!.. Вы можете в отсутствие победоносной армии Меганвэйла доказать, что не уступите их доблести, а то и превзойдете!.. У вас уникальные возможности первыми соприкоснуться с противником, узнать его силы и первыми нанести удар, что, естественно, войдет во все летописи и, надеюсь, в анналы военного искусства!

Я остановился перевести дыхание, но уже вижу, зацепил, многих вообще за живое, вон как глазки заблестели хищно, а румянец пробился на щеки даже тех, кто давно о нем забыл. Верховные, у которых армии побольше, чем были у короля Фальстронга, встрепенулись и смотрят на меня неотрывно, а в глазах мелькают цифры дебета-кредита и даже неясные графики оценки рисков приобретений и потерь активов.

Затем посыпались вопросы, часто бестолковые, но я отвечал уважительно и всякий раз подчеркивал, что ряд военачальников Меганвэйла получили земельные угодья и даже замки в Ламбертинии и Мезине, а наступление Мунтвига открывает для нас дополнительные возможности.

Здесь всем требовались подробности, хотя и так все ясно, но я несколько раз повторил азбучную истину, что война сама себя кормит. И если сумеем дать отпор Мунтвигу и отбросить его назад, то захваченными или, скажем красивше, освобожденными от гнусного врага землями будем распоряжаться сами…

Эта часть нравилась всем больше всего, ради нее готовы забыть такую мелочь, что сперва все-таки надо выстоять под страшным ударом орды Мунтвига, а потом с тяжелыми боями отжимать его назад, пядь за пядью отвоевывая земли и щедро поливая их своей и чужой кровью.