Мадам Флёр Санд Жаклин

Глава 5

Таинственный почтальон

Сезар провел в кресле весь день, отлучившись всего несколько раз ненадолго и оставляя на это время вместо себя лакея. Темнело пока что поздно, осень еще не окончательно вступила в законные права, и виконт не мог дождаться, когда начнут сгущаться сумерки. Он отчего-то был убежден, что сегодня почтальон обязательно появится. Не завтра, не послезавтра, не никогда, а именно сегодня. Возможно, именно это чувство и называют интуицией. И Сезар оказался прав!

Сумерки укутали землю мягкой вуалью, небо начало меркнуть, когда в калитку проскользнула серая тень. Виконт встрепенулся и привстал в кресле, наблюдая за визитером. Тот сделал несколько шагов по дорожке, и Сезар с удивлением понял, что это женщина. Лицо ее разглядеть было невозможно, однако сомнений не оставалось: платье, легкий широкий плащ, шляпка, а главное – плавная походка – все это свидетельствовало о том, что таинственный почтальон – дама! Чтобы так двигаться, мужчине нужно долго учиться. Вряд ли простой курьер обладает подобными навыками, или Жиффар понадобился прекрасно обученной банде. Но зачем Анри какой-то банде, грешащей переодеванием, Сезар и помыслить не мог, хотя мозг привычно прорабатывал все варианты.

Женщина между тем приблизилась к крыльцу, покосилась на окна дома (разглядеть Сезара, скрытого занавесками и царившей в помещении темнотой она, разумеется, не могла), вытащила из-под плаща белый прямоугольник и осторожно положила на крыльцо. Затем вновь пугливо огляделась и быстрым шагом направилась к калитке; казалось, ее плащ сам соткан из сумерек, перетекает в них, и виконт опасался, что потеряет гостью из виду.

Он приоткрыл дверь и выскочил на крыльцо как раз в тот момент, когда незнакомка вышла за калитку. Подхватив письмо и не тратя времени на его прочтение, виконт бегом бросился на улицу. Вовремя: женщина как раз садилась в экипаж, стоявший так, чтобы из дома Жиффара его нельзя было заметить. Кучер взмахнул кнутом, лошади сразу пошли рысью. Сезар громко свистнул, и из переулка показался его собственный экипаж, стоявший там наготове с самого утра.

– Едем, – бросил виконт кучеру, – вот за ними.

Кучер понятливо кивнул – ему можно было не объяснять: хозяин вел слежку не впервой. Карета рванула с места, мелькнули темные кусты, и погоня началась.

Сезар не сомневался, что его слуга не потеряет из виду экипаж незнакомки, и все же иногда высовывался из окна, дабы убедиться, все ли в порядке. Карета впереди была отчетливо различима, она ни разу не остановилась, никто из нее не выходил. Зарядил мелкий дождь, и Сезар даже порадовался этому: в такую погоду большинство обитателей Парижа предпочитает не высовываться из дому, сидеть у теплых каминов и разговаривать о ерунде. Днем можно было запросто потерять экипаж, но сейчас вести слежку легче легкого.

Виконт весьма удивился, сообразив, что незнакомка направляется в тот район, где жил он сам. Вот ее карета въехала на улицу Вожирар и покатила по ней, однако через некоторое время свернула на пересекавшую ее улицу Вье-Коломбье и остановилась. Сезар стукнул по крыше своего экипажа, чтобы кучер проехал чуть дальше по Вожирар и остановил там. Тот исполнил приказание в точности; виконт выскочил и, быстрым шагом возвратившись к Вье-Коломбье, выглянул из-за угла. Незнакомка входила в один из старых домов в самом начале улицы; дальше, через несколько особняков, шло строительство: улицу основательно переделывали. Карета тронулась с места и свернула в крохотный переулок. По всей видимости, там располагается конюшня, так как выхода из переулка, насколько Сезар помнил, не было. Значит, и карета, и пара гнедых принадлежат незнакомке. Любопытно.

Виконт выждал несколько минут, а затем неспешным шагом скучающего человека прошелся мимо дома, в котором скрылась женщина. Ничего особенного он в нем не нашел: обычный особнячок, стиснутый с двух сторон другими; кованая решетка ограды, крохотная клумба, высокое крыльцо. Здесь, наверное, даже садика нет, разве что внутренний дворик. Сезар прошелся до переулка, где не горел ни один фонарь и было совсем темно, и обнаружил в его конце здоровенные деревянные ворота. Так и есть, карета въехала сюда. Сезар прислушался и уловил цоканье копыт и фырканье, а также чьи-то негромкие голоса: конюх, по всей видимости, с помощью кучера распряг лошадей и отводил их в стойло. Говорили о погоде и о том, какого корму задать.

Сезар вздохнул и возвратился ко входу в особняк. Существовало немало способов проникнуть внутрь – от надуманных предлогов до тайного взлома, о котором затем никто не будет подозревать. Виконт решил пойти по стезе надуманных предлогов, так как именно они лучше всего работают с женщинами.

Судя по всему, незнакомка – либо хозяйка этого дома, либо дочь хозяина, во всяком случае, особа знатная. Вряд ли хозяева доверят экипаж служанке, разве что она действует по их собственному распоряжению. Однако Сезар успел разглядеть платье незнакомки в тот миг, когда та подошла к крыльцу дома Анри. Если служанка может позволить себе бархатную юбку, дом, в котором она служит, ну очень богатый. А этот не похож.

Можно было бы разузнать, кто живет в особняке, и явиться с официальным визитом, однако виконт посчитал, что у него мало времени. Если те, кто пишет письма Жиффару, пошли на убийство, их уже не остановить. А остановить надо и разобраться, что за чертовщина происходит. И кстати, письмо! Сезар возвратился к улице Вожирар, на ходу вскрывая послание, и пробежал глазами по строкам. Ни слова о том, что произошло ночью; все те же пустые угрозы. Странно, однако, с этим можно разобраться позже.

На улице Вожирар было людно, поэтому чтобы осуществить задумку, требовалось найти более подходящее место. Сезар окликнул своего кучера:

– Филипп! Оставь на минутку лошадей и пойдем со мной.

– Карету уведут, – хмуро заметил кучер, однако спрыгнул с козел и тут же ухватил за воротник пробегавшего мимо мальчишку-рассыльного. Тот резко затормозил и едва не упал. – Эй, мальчонка! Хочешь заработать несколько су? Пригляди за лошадками, а я вернусь через минуту.

– Охотно, мсье!

Сезар махнул рукой и возвратился на улицу Вье-Коломбье; кучер, громко топая, шел за ним.

– Это, – виконт отдал ему письмо, – отвезешь домой и оставишь на столе в моем кабинете. Лошадей распрягай, но запряги другую пару, возможно, еще куда-нибудь поедем сегодня. А сейчас мне нужно попасть в этот дом, – Сезар указал на особняк незнакомки, – так что мне требуется, чтобы ты немного меня побил.

– Не проще ли постучать, ваша светлость? – буркнул Филипп, засучивая рукава.

– Не проще. Давай.

Он тут же полетел в грязь, сбитый с ног мощным ударом. Филипп знал, что делать: следовало создать видимость нападения, которое претерпел несчастный аристократ от рук злых воров или бандитов – это уж как пойдет. Сезар поднялся, и Филипп ударил еще раз, для надежности. Виконт закряхтел.

– Так, и плащ нужно порвать.

Филипп осуждающе покачал головой, не одобряя, что хозяин хочет испортить хорошую вещь, однако подчинился. Раздался треск разрываемой ткани, виконт еле устоял на ногах.

– Так хорошо? – уточнил кучер.

– Прекрасно. И кошелек забери. – Сезар потер щеку грязной рукой. – Хорошо, что здесь никто не ходит. Вот удивились бы.

Филипп взял у него кошелек, затем, повинуясь жесту, удалился. Виконт остался на улице в одиночестве. Фонари тут не горели, и теплый свет источали лишь окна особняка, который и был целью Сезара.

Он поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь, а затем тяжело оперся рукой о стену. Филипп ударил от души, так что изображать боль почти ничего не требовалось.

Дверь отворили быстро – похоже, в этом доме не боялись нежданных гостей. Сезар пошатнулся и упал на пороге, прямо под ноги дюжему бородатому лакею.

– Мсье! Мсье! – встревожено воскликнул тот и склонился над виконтом. – Что с вами? – и, так как Сезар не отвечал, лакей крикнул куда-то в глубину дома: – Жан, иди сюда, помоги мне!

В четыре руки слуги подняли Сезара и внесли его в прихожую, где осторожно опустили в кресло. После чего виконт позволил себе открыть глаза и простонал:

– О! Спасибо за помощь!

– Что с вами произошло, мсье? – бородатое лицо маячило у него перед глазами. – Кто вы?

– А… Я виконт де Моро. – Он старался говорить прерывисто, словно с трудом. – Живу тут неподалеку, на улице Вожирар… Я шел домой… На меня напали… В чьем доме я нахожусь?

– Это особняк госпожи де Виньоль. Я сейчас позову хозяйку.

– Что происходит, Жан, Ксавье?

Мелодичный голос прозвучал совсем близко. Сезар открыл глаза и даже на мгновение позабыл, что ему стоит изображать обморок, – так поразило его прелестное создание.

Женщина, появившаяся в прихожей, была удивительно хороша. Тоненькая, словно церковная свеча, она казалась еще тоньше из-за черного наряда, тем не менее, чрезвычайно ей шедшего. Пухлые губы, вьющиеся светлые волосы и огромные глаза ангельской синевы – о, в свете она произвела бы фурор! Эта хрупкость, эта незащищенная красота… И, к великому сожалению Сезара, женщина была его загадочной незнакомкой: узор на ее юбке он узнал мгновенно. Переодеться она не успела.

– Что происходит? – повторила она.

– Этот человек постучал в нашу дверь, госпожа, – поклонился Ксавье. – Его избили.

– О! – Госпожа де Виньоль (а, по всей видимости, это была именно она) склонилась над Сезаром, и он ощутил легкий цветочный запах. – Какое несчастье!

– Сударыня, – виконт попытался приподняться, – ах, сударыня! Вы хозяйка этого дома?

– Да, это я.

– Мы не представлены, и это меня удручает. Я виконт де Моро, я живу здесь, неподалеку.

– Я не знаю вас, – тихо промолвила она, отступив на шаг. – Я лишь недавно приехала в Париж.

Когда он назвал свое имя, госпожа де Виньоль не выказала ни страха, ни беспокойства – то ли и вправду не знала, кто он, и что он дружит с Анри Жиффаром, то ли была великолепной актрисой. Сезар слишком многое уже повидал в своей жизни, чтобы прощать женщинам все прегрешения, глядя в совершенные лица прелестниц. Она вполне могла и лгать.

– Могу я узнать ваше имя?

– Флер де Виньоль. – Она смотрела на Сезара с сочувствием – на это он и рассчитывал, устраивая свой маскарад. – Что с вами случилось? Ах нет, постойте. – Госпожа де Виньоль кивнула лакеям. – Помогите виконту пройти в гостиную и снять плащ. И пускай Анна приготовит чай. Вы пьете чай, виконт?

– Из ваших рук я выпил бы даже отраву, – сказал он, вроде бы подсмеиваясь, и заметил, как она вздрогнула.

– Такими вещами не шутят. Идемте же.

Через несколько минут Сезар лежал на кушетке, оглядывая гостиную из-под полуопущенных век. Судя по обстановке, жила госпожа де Виньоль небогато. Мебель старая, еще революционных времен, обивка на креслах и кушетке поистерлась, позолота облетела. Занавеси толсты и мрачны, картины на стенах смотрят суровыми лицами предков, которых художник запечатлевал отчего-то исключительно после охоты – среди мертвых фазанов и лисиц.

– Я пошлю за полицейскими, – несколько неуверенно произнесла госпожа де Виньоль, усаживаясь в кресло напротив Сезара.

Виконт даже привстал.

– Никакой полиции! – он гневно махнул рукой и тут же снова откинулся на подушки, изображая слабость. Госпожа де Виньоль встревоженно на него смотрела. – Я не стану объясняться с туповатым инспектором! Да вы знаете, что в парижской полиции служат сплошь… – он сделал паузу, как бы подбирая приличное слово. – Сплошь дилетанты и невежи!

Сезар действительно не жаждал появления тут полицейских, но по совершенно иной причине. Уж они-то очень хорошо его знали и сообразили бы, при всем их кажущемся тупоумии, что он разыгрывает спектакль. Если бы какой-нибудь сумасшедший в действительности решил напасть в темном переулке на Сезара де Моро, то легко бы не отделался.

– Ах, ну хорошо, – сказала госпожа де Виньоль с легкой смешинкой в голосе, – тогда не поведаете ли вы мне, что с вами случилось? И не принести ли воды, чтобы вы могли умыться? Мне неловко говорить вам, виконт, однако ваше лицо в грязи!

– Какая досада, – пробормотал Сезар, сам свое лицо грязью и измазавший, – и какой позор для меня – появиться перед дамой в столь неподобающем виде и таким беспомощным! Я бы с удовольствием умылся.

Госпожа де Виньоль позвонила и велела принести таз и кувшин с водой для умывания; Сезар решил, что можно уже перестать изображать умирающего и, охая, сел. Дородная служанка принесла и таз, и кувшин, и полотенце, так что через несколько минут виконт смыл уличную грязь с лица и рук и улыбнулся госпоже де Виньоль одной из самых очаровательных своих улыбок.

– Вы спасли мне жизнь!

– Что вы, виконт, вы преувеличиваете! – Она внимательно его разглядывала, чуть хмуря тонкие брови.

– И, тем не менее, это так! Если бы я появился в таком виде дома, то учинил бы настоящий переполох. Мои слуги излишне радеют о моей судьбе и много раз говорили мне, чтобы я не возвращался по вечерам поздно, пешком и в одиночестве.

– Ах, значит, вы прогуливались!

– Шел из ресторана. Тут недалеко, и я решил пройтись пешком. Такой чудесный вечер! Во всяком случае, он был чудесен, пока не пошел дождь. – Сезар, наморщив нос, разглядывал пострадавшие манжеты и рукава сюртука. – Я решил сократить путь к дому и пошел по улице Вье-Коломбье. И тут откуда ни возьмись – эти четверо! Потребовали кошелек или жизнь, вы наверняка наслышаны, как это бывает. – Женщина кивнула. – Я, разумеется, оказал сопротивление, как сделал бы на моем месте любой. Увы, силы были неравны, и кошелек мой перекочевал в руки этих негодяев. После чего они оставили меня изрядно побитым. – Сезар взялся за бок и снова поморщился. – Впрочем, кажется, существенного урона моему здоровью не нанесли.

Подали чай. Госпожа де Виньоль подождала, пока служанка, принесшая поднос, выйдет, и сама разлила напиток по тонкостенным чашечкам.

– Прошу вас. Это средство от многих болезней. Вам сразу станет лучше.

– Так ведь я не болен, – возразил Сезар. – Но вы правы, чай от многого помогает. – Он осторожно взял чашку, стараясь не расплескать – во всяком случае, у его собеседницы должно было сложиться именно такое впечатление. И верно, госпожа де Виньоль наблюдала за виконтом с некоторым беспокойством.

– Вы уверены, что все хорошо? Может быть, все-таки вызвать лекаря?

– Нет, благодарю вас. Если можно, чуть позже отправьте лакея в мой дом, это недалеко, на улице Вожирар, семьдесят шесть. Но не теперь, – Сезар покачал головой, видя, что хозяйка потянулась к колокольчику. – Я должен немного прийти в себя. Не знаю, смогу ли сейчас идти…

Она кивнула и отпила из своей чашки крохотный глоточек.

Может ли она оказаться отравительницей? Могла ли она прокрасться под покровом ночи в дом Анри и насыпать яд в чайник? Ах, как непредсказуемы бывают женщины. По этой не скажешь, что она способна на такое, но ведь письма она подбрасывает! Сезар своими глазами видел ее сегодня у крыльца дома Жиффара. Значит, следует быть предельно осторожным.

– Вы давно в Париже, госпожа де Виньоль? – осведомился он. – Я не встречал вас раньше.

– Нет. Всего полгода.

– Вот как!

– Да. – Она была не слишком разговорчивой. Виконт решил, что вытягивать сведения напрямую не стоит, и предпочел идти обходными путями.

– И как вы находите наш милый городок?

Госпожа де Виньоль вздохнула.

– Он не слишком чист и чрезмерно шумен. Пожалуй, провинция мне нравится больше.

– Зато здесь кипит жизнь. Разве вы не выезжаете?

– Сейчас – нет. Я вдова. – Она провела рукой по своему черному одеянию, и только теперь Сезар понял, отчего он показался ему странным: ни единой полосочки иного цвета, даже без вкраплений серого. Фасон платья элегантный, и его можно принять за обычное домашнее платье, если не знать. В последнее время в траур одеваются… изысканно. Вот он и не сообразил.

– Прошу прощения за мою бестактность! Я недогадлив и, вполне возможно, излишне назойлив… – Сезар покачал головой, поставил чашку и предпринял попытку встать. Как он и ожидал, женщина его остановила:

– Нет-нет, сидите, виконт! Я вовсе не собираюсь выставлять вас на улицу… прямо сейчас. – Она бледно улыбнулась. – Вы не доставили мне никакого беспокойства, даже, может быть, отвлекли немного. Моя жизнь в последнее время не расцвечена событиями… – Госпожа де Виньоль закусила губу.

«Какова актриса! Подбрасывать письма Жиффару, конечно, за событие не считается, – размышлял Сезар. – Что ж, побольше сочувствия и, пожалуй, поменьше мудрости».

– Мне печально слышать, как вы это говорите! – пылко воскликнул он. Сезар знал, что выглядит моложе своих лет и, если не приглядываться особо, его можно принять за впечатлительного молодого человека, еще не познавшего тягот жизни. – И я не хотел бы случайно обидеть вас, прекрасная госпожа де Виньоль!

Похоже, это сработало: щеки ее порозовели.

– Вы никоим образом не обижаете меня. Я овдовела и поняла, что не могу больше оставаться в доме, где жила вместе с мужем. Потому я покинула его и переехала в Париж, но пока так и не полюбила этот город.

Сезар сдержался, дабы сразу не выдать план, что возник у него в голове. На такую удачу он и рассчитывал – впрочем, нужно действовать осторожно, ибо удача благоволит подготовленному уму и отворачивается от тех, кто слишком торопится. Бонапарт говаривал, что в каждом большом деле приходится какую-то часть оставить на волю случая; он же утверждал, что удача следует за великими людьми. Сезар не ощущал себя великим человеком, но его учитель, Видок, точно был велик.

Поэтому виконт сочувственно покивал и повторил просьбу насчет лакея, уверяя, что достаточно пришел в себя, чтобы отбыть домой.

Пока лакей ходил в дом на улицу Вожирар, семьдесят шесть, Сезар говорил о каких-то пустяках, о том, как опасны улицы Парижа, что он испытал на собственном опыте сегодня вечером, и, если бы не госпожа де Виньоль, чье милосердие и участие к незнакомым людям поистине безгранично, неизвестно, как печально могла бы завершиться судьба виконта де Моро. «Его пример – другим наука». Кажется, вчера он уже вспоминал этот стих.

Наконец, Ксавье возвратился в сопровождении мрачного Филиппа, и Сезар, опираясь на руку кучера, ушел, перед тем сердечно распрощавшись с добрейшей госпожой де Виньоль. Он хромал до самого дома и, лишь войдя в прихожую, выпрямился и перестал притворяться.

– Все прошло прекрасно. Просто прекрасно! Флоран! Мне срочно нужна чистая одежда и ванна! Валяться на земле было чертовски холодно, – виконт скривился, – а в том доме и того холоднее. Как она там живет? Неудивительно, что она такая бледная!

Сезар отправился к себе, насвистывая. Все идет хорошо. Его люди подежурят у дома Жиффара, чтобы больше ничего не случилось. А он пока выяснит, что заставляет маленькую почтальоншу носить такие угрожающие письма его другу. И начнет он завтра, да, прямо завтра, зачем же тянуть? У Сезара появился план.

Глава 6

Госпожа де Виньоль

Флер проснулась еще до рассвета и лежала, глядя в темноту и вспоминая плохие сны. Сейчас ее не посещали другие. Не снилась изумрудная трава, сапфировое небо и топазовая гладь озер; мелькали какие-то люди, события, и все это было столь неприятно, что хотелось закрыть глаза, чтобы отгородиться от этого всего, – так ведь они уже были закрыты. И она часто просыпалась и лежала, глядя в темноту.

Вчера течение ее жизни, и так непростой, нарушил этот виконт, появившийся на пороге, словно джинн из восточной сказки; как же ей было его жалко! Когда он умылся, она смогла как следует разглядеть его лицо, и у Флер защемило сердце. Ему явно было неловко, что он оказался в такой ситуации; судя по жестким чертам и узким ладоням, похожим на лезвия сабель – не по ширине, по ощущениям, – этот человек не привык давать себя в обиду. У него был тяжелый голос, произносивший легкие слова, и странный взгляд чуть раскосых глаз с уголками, приподнятыми к вискам. Необычные глаза, колдовские, темные. И сам он был худ, но жилист – во всяком случае, так она успела разглядеть. Не красавец, но приятный человек. В нем чувствовалась порода.

Почему-то Флер его боялась.

Откуда пришел этот страх, она не знала. Если его предки вели свой род от волков, то ее, несомненно, от кошек: иногда у нее словно топорщилась шерсть на загривке. Было интуитивное, необъяснимое предчувствие неприятностей и перемен, а виконт, как ей показалось, принес и то, и другое. Почему он постучался именно в ее дверь? Почему судьба поступила так, что ближайшая дверь оказалась именно – ее, Флер? Как же ей хотелось это знать. Как ей хотелось знать заранее, что за ужасы еще уготованы.

Она встала, умылась, разбудила горничную и оделась, но утро провела в растерянности: все валилось из рук, вышивание не задалось, в книге не удалось прочесть ни одной страницы. Флер ждала, вздрагивая от каждого звука. И когда около полудня Ксавье доложил о приходе гостя, она даже обрадовалась. Ожидание неприятностей закончилось, начались они сами. Сейчас сюда войдет человек, который смертельно ее пугает, и она снова подчинится ему, как всегда.

Вошел виконт де Моро.

Флер удивилась: она совсем не его ждала, а что сказал Ксавье, докладывая о госте, предпочла не слышать.

В дневном свете и в чистой одежде виконт выглядел иначе, чем вчера. Он словно еще вытянулся, хотя и так был высок – макушка Флер едва бы достала ему до плеча – и смотрелся старше и строже. Щеки его были чисто выбриты, тонкие усы казались нарисованными углем, а каштановые волосы, зачесанные назад, открывали высокий и чистый лоб. Виконт прихрамывал и опирался на трость.

Кроме самого де Моро, прибыла корзина с цветами, имевшая размеры столь внушительные, что Ксавье еле втиснул ее в двери.

– Что это? – заговорила Флер, поднимаясь навстречу визитеру. – Что это все значит?

Виконт де Моро склонился к ее руке.

– Это маленькое извинение за вчерашнее беспокойство, прелестная госпожа де Виньоль!

– Зачем же? Не было никакого беспокойства!

– Вы добрая самаритянка. Однако моя совесть не успокоится, пока я не отблагодарю вас как следует.

– Простой благодарности на словах было бы достаточно! – не сдержавшись, Флер улыбнулась.

– Нет, нет и еще раз нет! Все мое воспитание диктует мне обратное. Примите же эти цветы от меня, заклинаю вас. В том нет ничего предосудительного.

Флер молча кивнула – при всем желании и она не могла усмотреть ничего плохого в простом визите вежливости. Однако беспокойство ее возросло, когда Флер поняла, что виконт не собирается уходить прямо сейчас. Он посматривал на нее в явственном ожидании.

Если тот, кого она ждет, застанет его здесь… О, лучше не задумываться о последствиях.

– Виконт, я весьма обрадована вашим визитом. Однако…

– Я все-таки был слишком назойлив, – огорченно произнес он. – Что ж, прошу меня извинить, госпожа де Виньоль! Я всего лишь хотел пригласить вас выпить со мной по чашке шоколада в кафе «Тортони», если, разумеется, вы можете выходить.

Он глянул на нее остро и зорко, и Флер еще раз подумала, что этот человек не так прост, как кажется.

– Это обычная любезность, – продолжал он. – Вы ведь наверняка не видели еще настоящего Парижа, раз говорите о грязи его и темноте; а ведь он может быть другим, очаровательным! Париж – город, который покоряет сердце, если откроешь ему свое. Но для этого его нужно узнать, нужно почувствовать. Тут неподалеку Люксембургский сад; вы там бывали?

Флер покачала головой.

– Это недопустимое упущение. И хотя я понимаю вашу скорбь и скорблю вместе с вами, – виконт приложил ладонь к сердцу, – вам не следует всю жизнь прятаться за стенами дома! Простите меня, что я так говорю. Мы, парижане, отличаемся прямотой, а иногда бываем грубы, и я прошу извинить мне возможную грубость. Однако иначе выразиться я просто не могу! Вы оказали мне неоценимую услугу, спасли мою никчемную жизнь, жизнь бездельника и лентяя, и теперь я просто обязан отблагодарить вас! И я не хочу услышать отказ! Пожалуйста, ответьте мне согласием!

Он говорил так горячо, словно предлагал руку и сердце, а не совместное распивание шоколада, и это понравилось Флер и растрогало ее.

– Вы очень любезны, ваша светлость…

– Не называйте меня так, прошу.

– А как же мне называть вас? – удивилась она.

– Конечно, мы знакомы так мало, но я был бы счастлив, если бы вы называли меня по имени.

– О, конечно… только я не знаю его. Вчера вы представились как виконт де Моро, и только.

– Непростительное упущение! Сезар Мишель Бретинье, виконт де Моро, к вашим услугам. – Он отвесил весьма, весьма достойный поклон.

– Что же, Сезар Мишель…

– Просто Сезар.

– Я принимаю ваше приглашение. Однако сейчас, – Флер нервно взглянула на дверь, – вам лучше уйти.

– Конечно. Вам подойдет – в шесть?

– Да, подойдет. – Сегодня у нее вряд ли будут дела, кроме этой встречи. – До вечера же.

– До вечера. – Виконт поцеловал ей руку и вышел стремительным и легким шагом. Кажется, когда он входил, то прихрамывал… Ах, пустяки.

Флер приблизилась к окну и осторожно выглянула из-за занавески, встав так, чтобы нельзя было заметить с улицы. Виконт вышел на крыльцо, постоял минуту в задумчивости, а затем неспешно направился в сторону улицы Вожирар. На трость он опирался, но легко. Значит, и вправду, не слишком пострадал во вчерашней драке.

Флер не думала, отчего ее это волнует. Ее не должно это волновать.

Госпожа де Виньоль заинтриговала Сезара; и если бы он не был так занят размышлениями о том, почему она носит эти письма в дом Анри, наверное, сразу заметил бы, как она нервничает, и постарался задержаться. А так он, лишь покинув ее дом, сообразил, что она посматривала на дверь. Ждала кого-то? Это может быть интересным. Сезар возвратился к себе, приказал подать обед через час, отослал слугу проследить за домом госпожи де Виньоль и закрылся в кабинете. Там виконту всегда лучше думалось.