Небесный странник Корн Владимир

«Знаешь что, Торп, это кому как. Я, например, люблю свой корабль, да и всем остальным, кто входит в его команду, он нравится. Так что давайте сразу к делу».

– Готов выслушать ваше предложение, – тоже кивнул я. На большее меня не хватило – мой корабль ему, видите ли, не понравился!

– Нам необходимо попасть в Груминер, находящийся у Келинейских гор. Вы слышали о таком местечке?

Слышал лия о Груминере? Конечно, слышал, и мне даже приходилось в нем побывать. На «Барракуде», если мне не изменяет память, а такое со мной случается чрезвычайно редко. Груминер – город небольшой, но Чеджур в сравнении с ним явно проигрывает. Хотя бы потому, что в Груминере мне удалось познакомиться с одной миленькой особой, причем очень близко познакомиться, и я с удовольствием вспоминаю о ней всякий раз, когда разговор заходит об этом месте. Надеюсь, и у нее от меня остались самые приятные воспоминания, связанные не только с золотым кольцом с изумрудом. Но к делу это не относится.

Грумимер расположен на востоке от Чеджура в пяти-шести днях полета, и лететь к нему лучше не по прямой, а сначала взять курс на юго-восток, после чего над Дигранесом, городом, расположенным в месте падения реки Ая в озеро Дигран, повернуть уже на северо-восток и лететь над руслом этой реки вверх по течению. Из-за такого маневра много времени мы не потеряем, но нам не придется пересекать Заивейскую плешь.

Заивейская плешь – не самое приятное место: сплошь голая земля безо всякой растительности, сверху действительно выглядящая как плешь на голове человека. Там и Желтый туман можно встретить, и вообще всякие странности о ней рассказывают. Так что лучше всего обойти ее стороной. Но и с севера плешь огибать не стоит – в это время ветра там не попутные, времени еще больше потеряешь. Впрочем, все это пригодится нам в том случае, если я дам согласие, до чего еще далеко.

– Да. И сам Груминер, и путь в него мне знакомы, – ответил я.

– Ну вот и отлично, – явно обрадовался Торп.

«Знаете ли, уважаемый Торп, ничего отличного я пока еще не вижу».

– Что же касается оплаты… Десять ноблей вас устроит? Кроме того, если наш путь уложится в пять дней, наградой будет еще пара золотых.

Устроит ли меня десять ноблей? Вообще-то, если бы разговор происходил с купцом, я мог надеяться только на восемь, и только в том случае, если хорошенько поторговался бы. Десять (а при удаче и двенадцать) золотых ноблей звучит для меня более чем убедительно, чего уж там.

И все же на всякий случай я поинтересовался:

– Десять ноблей, принятых в обращение на территории герцогства?

Вопрос не так глуп, как кажется на первый взгляд. В Эгастере, например, нобли бывают и серебряными. Хотя чего с них взять, с эгастерцев! У них женщины иной раз в мужских штанах щеголяют, так стоит ли удивляться всему остальному?

– Да, – коротко заверил меня Торп, и я задал следующий вопрос:

– На сколько пассажиров «Небесный странник» должен рассчитывать?

За столом их четверо, но мало ли, вдруг в «Гордости Чеджура» только часть предполагаемых пассажиров? Вдруг за дверьми корчмы топчется еще десяток-другой людей, нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу и постоянно спрашивающих друг друга: «Ну когда же мы, наконец, окажемся на борту?»

Не рассчитан «Небесный странник» на такое количество пассажиров, где их всех размещать? Да и сожрут они за время пути столько, что оплата уже не будет выглядеть такой привлекательной.

Мне снова ответил Торп:

– Четверо. Всех своих будущих пассажиров вы видите перед собой.

Для четверых место найдется. Леди Эйленора займет каюту, предназначенную для купцов, сам Торп будет путешествовать в обществе Рианеля, ведь, как я уже упоминал, каюта у навигатора двухместная. Ну а этих двоих широкоплечих, с бычьими шеями охранников разместим вместе с остальной командой, гамаков хватит. Жаль только, что при любом раскладе Николь не окажется в капитанской каюте. Кровать у меня широкая, так что места нам обоим хватило бы с лихвой…

– В таком случае, буду рад видеть вас завтра с утра на борту «Небесного странника», – высказал вслух я свое решение, вставая и откланиваясь.

Все время нашего разговора я старался не смотреть на Эйленору – уж очень она красива. И пусть, на мой взгляд, нос у нее мог бы быть и чуть короче, а губки чуть полнее, но это ли главное в женщинах? Иной раз, казалось бы, и взглянуть-то не на что. Но особая плавность в движениях, манера разговаривать, улыбаться и слушать заставляет биться сердце так, что на все остальное попросту уже не обращаешь внимания.

Энди за время моего отсутствия нисколько не протрезвел, продолжая смотреть на окружающий его мир одним глазом и старательно жмуря другой. Гвен выглядел намного пристойнее. И в трех глазах на них двоих читался живой интерес: ну что там? Вообще-то я не обязан отчитываться в своих капитанских делах перед всеми, но команда «Небесного странника» мала, да и сам он не гигант Компании, так что отношения между нами скорее дружеские, чем служебные. Должен признаться, самому мне так даже больше нравится.

– Да, не повезло тебе, Энди, – заявил я, усаживаясь за стол. – У леди Эйленоры и без того судьба не слишком счастливо складывается, а тут еще и это…

Энди, для надежности прижав к закрытому глазу ладонь, слушал с таким напряженным интересом, что мне даже неудобно стало над ним подшучивать. Но все же я себя превозмог:

– В кои-то веки она встретила мужчину, одним своим видом поразившего ее в самое сердце, а он оказался вдребезги пьян. – Я не стал дожидаться, пока он сообразит, шучу я или говорю всерьез, и продолжил: – В общем, так. Завтра с утра направляемся с пассажирами в Груминер. Оплата отличная плюс надбавка за скорость. Так что пора уходить – необходимо еще подготовиться к приему пассажиров.

* * *

Но выйти спокойно из «Гордости Чеджура» нам не удалось, пусть Ансельму и помогал Гвенаэль, задавая ему курс и скорость, попутно следя за тем, чтобы Энди не потерял остойчивость. Когда до выхода оставалось всего несколько шагов, у Энди заплелись одна за другую ноги, Гвен не смог его удержать, и тот полетел вперед, целясь головой в как раз начавшие открываться двери.

Думаю, ничего страшного не произошло, если бы дверь не успела открыться – голова у Энди непременно выдержала бы. В крайнем случае я бы заплатил за починку двери. Или если бы входивший в дверь человек вовремя заметил атакующего его Энди и успел уклониться в сторону. Но увы, человек оказался очень занят своей спутницей из тех, что слишком любят деньги, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как нравственность и общественное мнение. Голова Энди угодила ему точно в солнечное сплетение, и человек, охнув, упал на колени.

«Отличный удар! – успел отметить я. – Еще бы, когда-то Энди ему и меня обучал, было дело. Пару раз он мне даже помог. Только как же не вовремя он его продемонстрировал!»

Пострадавший оказался одним из тех, кого я поначалу принял за бортников, а его спутница завизжала так громко и так пронзительно, как будто на ее глазах ему отрезали голову. Или ей самой отказались платить за предоставленные услуги.

Далее мы, все трое, вместе с успевшим подняться и утвердиться на ногах Энди оказались на улице, прижавшись спинами к бревенчатой стене корчмы. Несмотря на уже наступившую ночь, бревна все еще отдавали тепло, накопившееся в них за долгий, жаркий, солнечный день. В руках у всех нас поблескивали ножи, а напротив, полукругом, выстроились шесть человек. Вообще-то их должно быть восемь, но один куда-то пропал еще до всего произошедшего, а жертва головы Энди продолжала стоять на коленях, ухватившись руками за живот.

«Только нам и этих шестерых может хватить за глаза, – с тоской подумал я, внезапно почувствовав, что хмель из головы испарился полностью. – Зря я с собой Ларда не захватил. Ну и что из того, что ему пить нельзя? Посидел бы с нами за компанию, попробовал местной кухни, полюбовался на местных красоток, поглазел, как другие веселятся. И как бы он сейчас нам пригодился! Схватил бы, например, за ноги вон того типа, ростом и худобой напоминающего оглоблю, и разогнал бы их всех».

В нашем герцогстве существует ограничения на длину клинков, если ты, конечно, не служишь в армии герцога. Во всех остальных случаях необходимо иметь на груди специальную бляху, неважно, охранник ты или состоишь в свите какого-нибудь благородного господина. Самих благородных, естественно, все это не касается. Так вот, длина клинка не должна превышать расстояния от сгиба локтя до кончиков пальцев. Во всем остальном ограничений нет: лезвие может быть и обоюдоострым, и заточенным только с одной стороны, и широким, как лопасть лопаты, и узким, как шило. Сейчас, глядя на их ножи, мне почему-то показалось, что у руки человека, что ввел такое ограничение, были неимоверной длины.

Наши ножи не такие. Обычные матросские ножи, они одинаковы и у тех, кто ходит по морям, и у тех, кто бороздит небеса. Длина лезвия чуть превышает длину ладони, сами ножи складные, и у каждого из них на рукояти есть петля. Петлю можно затянуть на запястье, когда работаешь с ножом где-нибудь высоко на мачте. Удобно – и за борт не выронишь, и случайно не прибьешь кого-нибудь из тех, что находятся на палубе. Таким ножом тоже можно творить чудеса, как творит их Энди, если, конечно, не пьян, как сейчас.

Попытаться что-то объяснить этим шестерым было заведомо бессмысленно, ведь они нашли себе то развлечение, которое долго искали. И стражников нет – их всегда нет, когда нужно. Стражу понять можно: все мы в Чеджуре чужаки, и зачем лезть туда, где деньгами даже не пахнет, а получить острое железо в бок или грудь – всегда запросто? Блюстители порядка появятся потом, когда все закончится, чтобы убрать с главной площади города бездыханные тела. Вполне возможно – начнут именно с моего.

Один из старателей, не самый высокий и широкоплечий, но вооруженный таким же длинным ножом, как и у всех остальных, сделал выпад в мою сторону. Не то чтобы он хотел пронзить меня насквозь, скорее планировал заставить отшатнуться, но шутки кончились еще тогда, когда мы схватились за оружие. Потому что существует железное правило: вынул нож – бей. Это мне вдолбил голову Энди, удостоившийся сейчас от меня всех существующих на свете проклятий сразу.

Мой нож тоже складной, как у Энди и у Гвена, разве что лезвие чуть короче. Кстати, подарок самого Ансельма по случаю получения мною медальона небесного навигатора. Медальон и сейчас висел у меня на груди, и жалел я лишь о том, что он слишком мал, чтобы прикрыть грудь полностью. Ну и спину тоже, а заодно – и ноги с головой. Нож действительно очень хороший – Энди денег на подарок не пожалел. Лезвие из отличной стали, красивая резная рукоять с роговыми накладками, а отточен так, что волос на лету режет – Ансельм мастер ножи затачивать.

Этим-то ножом я и чиркнул по запястью сделавшего выпад в мою сторону старателя.

Самым кончиком чиркнул, но хватило и этого. Он выронил нож и, ухватившись за пораненную руку здоровой, отступил назад, отчаянно ругаясь и кривясь лицом. Оброненный им тесак удачно упал почти у самых ног Энди, и тот подхватил его чуть ли не на лету. Казалось бы все, удача на нашей стороне. Противников осталось пятеро, у Энди теперь два ножа, причем один из них и ножом-то назвать затруднительно, а сам он двумя клинками такие чудеса вытворяет!

Если бы не одно «но»: когда Энди подхватывал нож с земли, моего товарища так повело вперед, что он с трудом удержал равновесие. Да и обратной дороги у нас уже нет – первая кровь пущена. Кроме того, тот, первый, из-за которого все и началось, успел прийти в себя настолько, что поспешил восстановить численность своих дружков, присоединившись к ним.

«Всё, это конец!» – тоскливо думал я, оглядывая тех шестерых, что, возможно, уже в следующий миг бросятся на нас.

Помощь пришла, откуда я ее совсем не ждал. От удара изнутри входная дверь в «Гордость Чеджура» распахнулась так, что едва удержалась на петлях. Следом на крыльце, прикрытым сверху навесом от дождя, возникли двое телохранителей леди Эйленоры. Затем появилась и она сама, в сопровождении человека, представившегося мне Торпом.

Все они оказались за спиной у напавших на нас людей, потому что старатели отрезали нас от входа в корчму. И мы, и они отлично понимали – одно дело, когда драка случится на улице, пусть и на центральной площади города, там ее ночной порой можно якобы и не заметить. И уже совсем другое – в самой корчме, да еще и являющейся городской гордостью.

Должен заметить сразу – появление столь очаровательной леди на мой боевой дух не слишком-то и повлияло, уж очень велика была вероятность умереть, пусть и на ее глазах. А мертвым не все ли равно?

Дальше события развернулись совсем уж неожиданно. Торп остался вместе с Эйленорой на крыльце, коротко отдав команду на незнакомом мне языке двум ее телохранителям. Вот теперь ситуация нравилась мне значительно больше.

Эти парни и сидя производили впечатление своими размерами, а уж теперь, когда стояли во весь рост, причем в руках у каждого из них блестело по два клинка, короткий и длинный, – так вообще выглядели устрашающе.

«Нет, как все же замечательно, что я успел дать согласие на предложение Торпа! Ведь откажись я, они просто прошли бы мимо либо вернулись в корчму», – думал я, глядя на то, как два этих великана спокойными шагами приближаются к старателям.

Тем, кстати, сразу хватило ума понять, что шансов у них нет никаких, ведь теперь силы оказались почти равны. Нападающие молча отступили, чтобы через минуту раствориться в ночной мгле, и я с облегчением перевел дух – все закончилось. Теперь следовало нанять извозчика и возвращаться на корабль: приключений на сегодня хватит.

Но вначале необходимо было поблагодарить нашу спасительницу. Не сомневаюсь, именно она дала распоряжение вмешаться, по сути, спасшее нам жизнь. То, что Торп без ее, пусть молчаливого, одобрения и слова не вымолвит, стало мне понятно еще за столом.

Я подошел к Эйленоре и отвесил ей поклон:

– Леди Эйленора, я и мои люди чрезвычайно вам признательны за то, что вы помогли нам уладить это мелкое недоразумение.

Ее ответ стал для меня неожиданностью:

– Скажите, Сорингер, вы что, всерьез рассчитывали с ними справиться?

– Чтобы убедиться в этом, леди, вам стоило выйти из корчмы несколько позже, – снова склонился я в поклоне, сам удивляясь тому, как ровно звучит мой голос, ведь руки все еще ощутимо подрагивали. Благо в них я держал шляпу, сдернутую с головы перед тем, как поклониться.

На самом деле у меня оставалась слабая надежда пробиться в расположенный на другой стороне площади храм Создателя и Богини-Матери. Храм открыт даже ночью, и уж в нем мы точно были бы в полной безопасности. Если бы смогли туда попасть, конечно.

Света от масляного фонаря, висевшего над входом в корчму, хватило для того, чтобы понять: Эйленора смотрит на меня с явным интересом. Я для убедительности пожал плечами: мол, только что произошедшее для меня такие мелочи, о которых я обычно забываю буквально на следующий же день.

Следующий вопрос леди стал для меня еще более неожиданным:

– Сорингер, а вам часто приходится совершать безумные поступки?

На этот раз, когда я отвечал, голос мой все же дрогнул. Потому что я боялся ошибиться, увидев ее глазах нечто большее, чем просто вопрос.

– С вами, леди, готов на самый безумный из них, – склонился я в глубоком поклоне.

* * *

– Много денег проиграл, Люк? – Большие темно-синие глаза Николь смотрели на меня скорее с сочувствием, чем с укоризной.

Деньги? Какие деньги? О деньгах ночью даже не упоминалось. Тут я вовремя вспомнил, что, отправляя вчера вечером своих спутников на корабль, попросил Гвена, чтобы он как-нибудь обосновал мое отсутствие ночью на борту «Небесного странника». Ведь там первым делом поинтересуются, почему я не вернулся вместе с ними?

Энди вчера не заставило протрезветь даже то, что произошло, а Гвену, видимо, не пришло в голову ничего более подходящего, чем придумать, что я задержусь на всю ночь поиграть в кости. Вообще-то кости я люблю, но голову в игре никогда не теряю. Ну, почти никогда.

– Нет, Ники, разве что самую малость. Под утро мне даже начало везти, – добавил я для убедительности. И для того чтобы уклонить разговор в сторону от опасной темы, извлек небольшую шкатулку. – Посмотри, что я тебе в Чеджуре купил, когда возвращался.

Вырезанная из малахита с красивыми зелеными разводами, шкатулка выглядела очень красивой, но внутри была пуста. И вовсе не потому, что я пожалел потратить на Николь деньги, нет. Я вообще люблю делать подарки девушкам, причем дорогие, и – обязательно украшения. У каждого из нас есть свой бзик, пусть и маленький, кто скажет что-нибудь против? Вон, Лард опять из деревяшки что-то вырезает. Хотя его бзик обходится задаром, деревяшек вокруг полно. Но в этом ли дело? Приятно подумать о том, что через какое-то время, а то и через много лет какая-нибудь из прежних моих знакомых вспомнит, откуда у нее это красивое колечко, дорогой браслет или ожерелье. Глядишь, и вздохнет тайком от мужа, вспоминая меня хорошими словами.

Николь я тоже пытался золотое колечко подарить, хотя у меня с ней ничего и не было. Красивое такое колечко, в виде змейки с синими глазками, под цвет ее собственных. Но она даже примерять его не стала, заявив:

– Люк, понимаешь ли, в чем дело… Если я его возьму, то буду считать себя обязанной, а нам обоим это не нужно.

Ну, как сказать. Я, например, не имел бы ничего против, если бы Николь посчитала мне себя обязанной…

Как бы там ни было, шкатулку она, поблагодарив, взяла. Потом взглянула на меня как-то непонятно и скрылась в своей каюте.

Хотелось спать, ведь ночка выдалась еще та, но времени для этого уже не оставалось. Скоро прибудут наши пассажиры, и я уже несколько раз поглядывал в ту сторону, откуда они должны появиться, а мы все еще не готовы к их приему.

На палубе появился Рианель, вот к нему-то я и подошел:

– Господин Брендос, обстоятельства сложились таким образом, что на этот раз груз у нас не коммерческий – пассажиры. Пассажиров четверо, и среди них дама. С двумя из них проблем нет – они обычные охранники. Так же как и с дамой – она займет единственную нашу свободную каюту. А вот с местом для еще одного, сопровождающим леди Эйленору господином Торпом, вопрос необходимо решить. Думаю, вы не слишком будет возражать, если на время пути в Груминер он станет вашим соседом по каюте?

На месте Рианеля я, конечно же, первым делом поинтересовался, как выглядит дама. Привлекательна ли, стройна, ну и все остальное. Но Рианель не таков. Мне даже удивительно, что он Николь место в своей каюте предлагал. Неужели действительно считал, что ей там будет удобнее, и все?

– Договорились, господин Сорингер. В конце концов, моя каюта рассчитана именно на двоих. Кроме того, вероятно, мне стоит уже привыкать к соседству. Не всегда же я буду занимать ее один. – Здесь Рианель даже позволил себе легкое подобие улыбки. – Когда прикажете ждать пассажиров?

– Да в самое скорое время, господин Брендос. И спасибо вам.

В ответ он лишь слегка пожал плечами, мол, стоят ли такие пустяки благодарности? Ну и отлично, как только леди Эйленора со своими людьми прибудет, так сразу и отправимся.

Вообще-то разговор о размещении пассажиров у нас с ней ночью был. Не скажу, чтобы мы много разговаривали, но все же несколькими словами перекинулись. Когда я рассказывал Эйленоре, как именно хочу разместить пассажиров на борту «Небесного странника», то опасался, что ей придет в голову поселиться в капитанской каюте. Не то чтобы она меня этим стеснила, да и мы нашли бы чем заняться, но почему-то ужасно не хотелось, чтобы о нас узнала Николь. Казалось бы, ну какое девушке до всего этого дело? А вот не хотелось, и все…

Глава 4

Пираты

Полет к Груминеру дался легко. Почти все время задувал попутный ветерок, управление «Небесным странником» не приносило беспокойств, а пассажиры вели себя спокойно. По всему было видно, что полет для них далеко не первый.

Торп время от времени появлялся на мостике, но разговорами не докучал. Полюбовавшись окрестностями, он скрывался в каюте. А леди Эйленора… Однажды, сдав посреди ночи вахту Рианелю Брендосу, я обнаружил ее в своей постели. Ушла она задолго до рассвета, а следующим днем и все время до нашего прибытия в Груминер тщательно делала вид, что между нами ничего не произошло да и произойти не могло, а я старательно ей подыгрывал. В общем, славная в этом отношении женщина, да и во всех остальных тоже. Правда, мне даже в голову не пришло что-нибудь подарить Эйленоре – любого из бриллиантов в ее украшениях хватило бы на то, чтобы приобрести если и не сам «Небесный странник», то уж комплект запасных парусов для него – наверняка.

Когда мы подлетали к Груминеру, выяснилось, что нам нужен не сам город, а местность, расположенная к северу от него. Ничего страшного, несколько лишних часов лета, но дело в том, что мы немного не укладывались в срок, чтобы рассчитывать на премию за скорость. Я уж было совсем распрощался с двумя золотыми ноблями, обещанными сверх платы, но выяснилось, что зря: господин Торп не стал дожидаться нашего прибытия и вручил мне двенадцать монет. Что особенно радовало, все монетки выглядели новенькими, как будто бы только что вышли из-под пресса.

Мы высадили наших пассажиров, опустившись на пустоши недалеко от поместья, больше всего похожего на небольшую бревенчатую крепость. Не знаю, что им понадобилось в такой глуши – разговора о том, за какой надобностью они сюда летят, ни разу не возникало, ну а сам я любопытен в меру.

Покидая борт «Небесного странника», Торп сказал:

– Господин Сорингер. Надеюсь, вы и ваша команда не из болтливых. Два нобля вы получили именно для того, чтобы лишний раз не распускали язык.

Говоря это, смотрел он не то чтобы с угрозой, но и ласковым его взгляд тоже никак назвать было нельзя. От леди Эйленоры при расставании я вообще не услышал ни слова. Она равнодушно посмотрела на меня и лишь слегка кивнула.

Что ж, ее понять можно. Я для нее – мимолетная прихоть, и не более того. Но спасибо ей уже за одно то, что она спасла меня в Чеджуре…

В Груминере работа для «Небесного странника» нашлась сразу. Не успели мы еще толком опустить корабль на поле, как увидели спешащего к нам человека.

– Аудин Инсенс, – едва оказавшись на палубе, представился он, обведя всех взглядом, и, выбрав из стоявших рядом нас с Рианелем именно меня, поинтересовался: – Скажите, капитан, надолго ли вы задержитесь в Груминере?

– Все зависит от того, как скоро нам удастся найти человека, готового воспользоваться услугами «Небесного странника» при перевозке своих грузов, – пожал плечами я.

– Так значит, если я вас найму, мы сможем отправиться немедленно? – Казалось, он даже обрадовался.

– Ну, если нам удастся договориться об оплате…

Вообще-то существуют определенные тарифы, зависящие от того, куда именно необходимо доставить груз. Если недалеко, то, естественно, плата будет меньше, если расстояние окажется значительным, соответственно, и золота придется выложить больше. Редко так бывает, что где-нибудь в одном месте соберется множество небесных кораблей, и тогда в борьбе за клиента приходится сбавлять цену. Обычно торгуются купцы.

Ситуация в Груминере пока была мне непонятна. Вдруг торговцев, нуждающихся в услугах моего корабля, много, и с чего бы тогда соглашаться с первым же из них? И потому я предложил Инсенсу немного подождать, а сам отправился в традиционную таверну на краю посадочного поля.

После визита в нее выяснилось – на то, что купцы передерутся между собой, пытаясь занять место на борту «Небесного странника», я рассчитывал зря, поэтому с Аудином Инсенсом мы договорились.

* * *

Наш новый клиент оказался весьма жизнерадостным типом и не улыбался, наверное, только во сне. Еще он оказался любителем поговорить, и ровно полдороги к Джессору, городу-порту на северном берегу Срединного моря, мы выслушивали его рассказы о том, как удачно ему удалось продать в Груминере партию одежды, взамен не менее удачно купить тюки с кожей, которую и намеревался выгодно сбыть в Джессоре. Я позволил себе немного усомниться – Джессор расположен на самой границе со степью, и на ней пасутся бесчисленные стада, но тактично промолчал.

К высоте Инсенс никакого страха не испытывал и даже один раз попытался залезть на мачту. Правда, хватило его запала только до середины. А еще с купцом произошел один случай, и, вспоминая его, я всякий раз улыбаюсь.

Надо вам сказать, на «Небесном страннике» не так много свободного места. Если хорошенько разобраться, его вообще нет. Так вот, обедаю я в своей каюте, и если появляется возможность, мой навигатор, Рианель Брендос, обедает вместе со мной. У меня каюте не то чтобы просторно, но помимо кровати, сундука и нескольких полок, занятых теми вещами, что я успел накопить за время своих странствий, имеется еще и стол. За ним при желании может разместиться весь экипаж «Небесного странника». Такого еще ни разу не происходило, но теоретически – да, возможно. Зачастую вместе со мной обедает Николь, слишком уж крохотна ее собственная каютка.

Аудин Инсенс, получив приглашение составить нам компанию, отказываться не стал. То ли Николь совершенно его очаровала, то ли он по своей природе сердцеед, но после первого же совестного обеда купец начал проявлять по отношению к ней всяческого рода знаки внимания, иной раз весьма настойчивые. Много удовольствия его ухаживания Николь не доставляли, но она стоически их терпела. Как бы там ни было, все-таки он наш клиент, от его рассказов о времени, проведенном на борту «Небесного странника» в дальнейшем будет зависеть многое, и она это понимала. Терпел и я – до той поры, пока не увидел, что Николь что-то выговаривает клиенту, причем – не с самым ласковым выражением лица. Тут я уже не выдержал, и поинтересовался:

– Николь, быть может, мне стоит поговорить с ним по-мужски?

– Нет, Люк, не стоит этого делать, – отказалась она, глядя на меня глазами небесной синевы, что всякий раз заставляют меня затаивать дыхание. – До Джессора осталось не так уж много, ты не беспокойся, я потерплю.

Затем произошло то, ради чего я все это и рассказал. Аудин Инсенс стоял рядом со мной на мостике, кутаясь в теплый плащ и повествуя о том, каким большим вниманием он всегда пользуется у женщин. При этом он не забывал поглядывать на палубу, где в любой момент могла появиться Николь. Но вместо нее на палубе появился Энди, причем выглядел он как-то очень странно: весь скрюченный, припадающий на левую ногу, с выпученными глазами и с широко открытым, перекошенным ртом. Проковыляв по палубе, Энди подошел к дверям каюты Николь и робко в них постучал. Подождав, он повторил попытку вновь, но и на этот раз тщетно. Лишь на третий его стук в дверном проеме показалась Николь, упершая в бока руки, и Энди начал часто ей кланяться. Посмотрев на него некоторое время, Николь указала на открытую дверь – заходи.

– Допрыгался, – невозмутимо прокомментировал увиденное стоявший за штурвалом Гвен.

Мы все ждали, что же будет дальше. Ожидание оказалось недолгим: дверь в каюту Николь снова распахнулась, и из нее вышел Энди. Причем вышел задом, пятясь и кланяясь на уже закрывшуюся дверь. После нескольких шагов он выпрямился, смахнул со лба пот и уже нормальным шагом скрылся там, откуда недавно и появился, – в матросском кубрике.

– А что это с ним произошло? – поинтересовался впечатленный увиденным зрелищем Аудин Инсенс.

– Да я уже много раз предупреждал Энди, чтобы он к Николь не приставал, а то для него все этим и закончится, – охотно откликнулся Гвен. – Но он уперся: на меня не подействует, на меня не подействует… Хорошо хоть, что обошлось. Вон, Мартин, наверное, так и ходит до сих пор. Ему даже с «Небесного странника» пришлось уйти. А вас что, не предупреждали?

Аудин Инсенс с подозрением покосился на меня: что, мол, за дела? Почему мне никто ничего не сказал?

«Негодяи, – вздохнул я, – могли бы и в известность поставить. А теперь выкручивайся как можешь. И все же доходчиво получилось».

– Поди, Энди руки начал распускать? – обратился я к Гвену, на что тот молча кивнул, якобы подтверждая мою догадку. – Ну и поделом ему, будет знать!

Некоторое время после этого Инсенс Николь сторонился, но, как выяснилось впоследствии, надолго его не хватило. Но об этом чуть позже.

* * *

Обычно перелет от Груминера к Джессору занимает около десяти дней: сначала над рекой Ая до города Дигранес, затем повернуть на чистый запад и уже над Мордидом взять курс на северо-запад. Без карты понять наш путь будет затруднительно, и она у меня есть. Вернее, есть целых две карты, и вторая из них является далеко не полной копией первой.

Каждый навигатор имеет свою карту, порой испещренную только ему одному понятными значками, – жизнь заставляет. Преобладающие ветра в разные времена года, опасности на земле наподобие Заивейской плеши, ну и многое другое, необходимое для работы. Все это есть на моей второй карте, и я ни от кого не ее скрываю. Что же касается первой – она единственное мое сокровище, помимо «Небесного странника».

Эта карта досталась мне совершенно случайно. Будучи еще навигатором на «Барракуде», однажды я забрел в Бернместире в книжную лавку. Сам Бернместир город немалый, претендующий на звание второй столицы герцогства. И располагайся он более удачно, вполне мог стать и первой. По крайней мере, герцогский дворец в нем тоже есть, а сам герцог частенько и подолгу пребывает в Бернместире. Как говорят сведущие люди, если герцог в нем, значит, что-то не так, что-то против него затевается. Действительно, Бернместир не город, а сплошная крепость, так что в их словах есть резон.

В лавку я забрел для того, чтобы убить время до встречи с одной из тех милых горожанок, коими Бернместир славится на все герцогство. Копаясь в стопке старых карт, выглядевших так, что им самое время оказаться в топке, я и обнаружил эту.

Я уже собирался уходить, да и в планы мои никакие покупки не входили – денег оставалось ровно на то, чтобы впечатлить одну мою новую знакомую, хорошенькую такую девушку с многообещающим взглядом огромных зеленых глаз. Но когда я наткнулся карту, рука сама собой потянулась к кошельку.

Опасался я одного – что мне не хватит денег на покупку. В итоге я выложил за нее все до последней клипы. Вероятно, сам хозяин не представлял действительную цену карты, но тем не менее вытянуть у меня все деньги он сумел. Иначе какой же он торговец, если не сможет определить, что покупатель без приглянувшейся ему вещи явно не уйдет?

Купил я карту, повздыхал-повздыхал о потерянной возможности познакомиться поближе с обладательницей пушистых ресниц, алых губок, блестящих глаз и всех тех плавных изгибов, что так волнуют мужские сердца при одном только взгляде на них, да и отправился на борт «Барракуды».

Впрочем, о покупке карты я не пожалел ни разу. Во-первых, она оказалась очень подробной: реки и моря, леса и горы, города и селения, опасные места, воздушные течения, проходы в горах и еще много такого, что оценить может только навигатор летучего корабля. Во-вторых же, ее буквально испещряли многочисленные значки и пометки. Часть из них мне удалось понять сразу, о части я смог догадаться позже, но добрая треть так и остаются для меня загадкой до сих пор. Хотя время от времени мне удается разгадать значение одной из них.

Не так давно, уже на борту «Небесного странника», я показал один из значков Николь, предварительно старательно его скопировав на клочок бумаги. Слишком уж часто значок повторялся на карте, причем всегда у каких-нибудь селений, а она однажды мимоходом упомянула о том, что некоторое время изучала письменность Древних, ну я и подумал – быть может, есть какая-нибудь связь?

Должен признаться, реакцию я получил самую неожиданную. Девушка так густо и стремительно покраснела, что для меня сразу стал понятен смысл этого условного обозначения.

«Вот же кобелиной был ее прежний владелец! – с восхищением думал я, разглядывая карту по-новому. – Это же надо, а?! Мне до него…»

А теперь самое время рассказать о том, что кроме карты и «Небесного странника» есть и еще одна ценность, забрать которую у меня можно только с вместе жизнью. Да и то воспользоваться ею не удастся.

* * *

Дни на пути в Джессор сменялись днями, и прошло их уже целых пять, когда с нами случилось то, что изредка случается чуть ли не со всеми небесными кораблями, перевозящими груз: на нас напали пираты. К тому времени мы прошли чуть в стороне от Мордида и, повернув на северо-запад, следовали этим курсом почти целые сутки.

Вообще-то должен заметить: измерить скорость идущего в небесах корабля, в отличие от морского, целая проблема. В этом не поможет ни лаглинь, ни время, за которое брошенная за борт щепка преодолеет расстояние между двумя отметинами на фальшборте, и поэтому ход корабля определяется просто на глаз. Возможно, когда-нибудь потом люди придумают, как это сделать, но сейчас определить скорость попросту невозможно. К тому же вот еще какая штука – чем ближе корабль к земле, тем меньше у него скорость, и тут уж она не зависит ни от силы ветра, ни от количества выставленных парусов, только от л’хассов. На небольшой высоте они как будто бы тормозят движение корабля, и это одна из причин того, что корабли Компании забираются в такую высь. Туда, высоко в небо, л’хассы корабли поднимают, но в то же время не препятствуют им набрать такой ход, на который они только способны. Почему так происходит? А вы спросите у Коллегии, и она вам ответит. Если, конечно, сочтет нужным или знает сама.

Когда «Небесный странник» повстречался с пиратами, мы с навигатором Брендосом как раз закончили разговор на тему измерения хода летучих кораблей и перешли к следующей. Ночь перевалила за середину, за штурвалом стоял Родриг Брис, держась за него левой рукой, а правую запустив в свою роскошную черную бороду. «Небесный странник» шел с почти незаметным креном на левый борт, но не потому, что сбились настройки л’хассов, нет. Просто ветер задувал нам в правый.

Я только что заступил на вахту, и Рианелю вообще-то следовало идти отдыхать, но у меня зачастую создается впечатление, что спит он не потому, что необходимо, а потому, что положено. Слева по курсу виднелись силуэты гор Манораса, и я на всякий случай попросил Родрига взять чуть правее. Тогда-то все и произошло.

Темную зловещую тень за кормой высоко в небе первым увидел Рианель. Наверное, потому что все мои мысли были заняты одним: почему сквозь небольшое окошечко в дверях каюты Николь пробивается свет? Время позднее, вахты она не несет, дел посреди ночи у нее нет. Так что же заставляет ее бодрствовать? Самой приятной мыслью была та, что не спит Николь потому, что думает обо мне. Сидит себе с затуманенным взором, опершись локтями на крошечный столик, донельзя заставленный всякими нужными ей предметами, положив подбородок на сжатые кулаки, и думает о том, что я тоже не сплю, неся вахту и раз за разом меряя мужественными шагами мостик «Небесного странника».

Ну, положим, мостик шагами я не мерял, а стоял рядом с Рианелем, разговаривая с ним, но ведь Николь точно не может знать, чем я сейчас занимаюсь.

– Люкануэль, – сбил меня с мысли голос Брендоса, необычно для него взволнованный, – смотрите!

К тому времени мы уже разговаривали о кораблях Компании, о заведенных на них обычаях, кажущихся нам обоим довольно странными, и даже успели согласиться с мнением друг друга, что не хотели бы поменять наше нынешнее бытие на то, о котором знали только по чужим рассказам. Говорил в основном Рианель, я больше слушал его и поддакивал. Обычно он человек молчаливый, пока не спросишь о чем-либо, и я первый раз увидел его таким разговорчивым. Видимо, даже таким людям, как Брендос, время от времени необходимо выговориться. И тем неожиданней стало для меня его обращение ко мне по имени.

Действительно, по корме выше нас на фоне звезд виднелось темное смутное пятно.

Любой идущий ночью небесный корабль обязательно должен нести на себе несколько зажженных фонарей. Вообще-то положено не менее пяти: на верхушке мачты, по носу, на корме и по одному на каждом борту, с тем расчетом, чтобы их можно было увидеть не только сбоку, но и снизу Правило, неукоснительно соблюдаемое всеми. Разве что на верхушке мачты фонарь зажигается не всегда – хлопотно, да и смысла особого нет, ведь огней сверху и без того видно целых четыре. Но в любом случае, с какого ракурса на летящий по небу корабль ни посмотри, то увидишь как минимум огни двух фонарей.

На преследующем нас корабле не горел ни один огонек, и сомнений быть не могло – это пираты. Корабль шел курсом прямо на нас, и по-моему, он снижался.

Обычно тактика у пиратов такая: подобраться незамеченным где-нибудь в пустынном местечке, пройти над целью и сбросить на нее груз, для чего в днище у них есть специальный люк. Грузом могут быть и обыкновенные камни, ведь хватит и их, стоит только попасть точно. Еще они применяют бочки с гванельской смесью – те при ударе о палубу раскалываются, и смесь, вытекшая на палубу, загорается сама по себе, ее даже поджигать нет необходимости. С недавних пор заговорили еще об одном способе: появился какой-то порошок, вспыхивающий от малейшей искры. Причем вспыхивает он с таким грохотом и силой, что земля содрогается. Но в любом случае атакованному сверху кораблю не поздоровится: иные от удара камней сверху разламываются прямо в воздухе, другие сгорают, а еще бывают случаи, когда сбивается настройка л’хассов и тогда корабли заваливаются набок, чтобы затем рухнуть на землю. После чего ходи себе среди обломков и собирай все, что понравится.

– Колокол! – отреагировал я на внезапно возникшую угрозу. Рианель подскочил к корабельному колоколу и часто-часто в него зазвонил – тревога!

Сначала на палубе возник Аделард Ламнерт, чему я даже удивляться не стал. Причем мало того что он оказался на палубе первым, так еще успел облачиться в стальную кирасу и шлем, а в руках держал алебарду с арбалетом.

Вот что значит воинская выучка – сначала выскочи, готовый ко всему, а затем уже разбирайся. За ним показались и все остальные.

Дежуривший в одной смене с Родригом Гвен застыл у кабестана в ожидании команд с мостика. А они должны быть обязательно, ведь сейчас для нас главное – маневрировать так, чтобы пират не оказался точно над нами. Абордажи в воздухе происходят редко, ведь подойти к борту сложно – в небесах, в отличие от морей, можно не только поворачивать влево-вправо, но и подниматься или опускаться.

Так вот, самое время рассказать о той ценности, что отобрать у меня невозможно – я чувствую ветер. Именно чувствую, причем вижу его, а не угадываю или еще как.

Например, почему я до сих пор еще не отдал ни единой команды, хотя и Рианель, и стоявший за штурвалом Родриг уже несколько раз с явным нетерпением на меня поглядывали: надо что-то делать!

А мы и будем делать, но чуть позже. Нам нужно успеть (и мы успеем!) пройти немного все тем же курсом, а затем повернуть влево. Там нас подхватит сильный воздушный поток. Дует он вверх под уклоном, и когда наступит пора подниматься вместе с ним, он будет нам помогать. Когда мы окажемся много выше атакующего нас корабля, то мы повернем, мы повернем…

Пока я еще плохо представляю, что мы сделаем дальше, но уверен – у пиратов нет никакого шанса с нами справиться. Если, конечно, у них нет человека с таким же даром, как у меня, в чем я очень сомневаюсь.

Я не знаю, откуда он у меня взялся – дар чувствовать ветер. Возможно, наследственное, возможно, он дан мне Богиней-Матерью, но он у меня есть.

Вероятно, я так и прожил бы вместе с ним, даже не подозревая о его существовании, не приземлись рядом с Гволсуолем «Орегано» и не окажись я на его борту. Открыл мне его капитан Кторн Миккейн, ведь до этого я думал, что ветер умеют чувствовать все. Он же и посоветовал мне держать язык за зубами, если я не хочу оказаться там, высоко в небе на одном из кораблей Ост-Зейндской Торговой Компании. И я до сих пор ему благодарен, потому что я не хочу туда, где все серо, холодно и нет возможности любоваться проплывающей под тобой землей без хлюпанья простуженным носом, пряча его в воротник овчинного тулупа.

А Компания нашла бы средство забрать меня к себе и повязать пожизненным контрактом. И пусть он оплачивается очень неплохо, пусть корабли компании – гиганты по сравнению с крохой «Небесным странником», но я туда не хочу. Так что я скрываю свой дар и буду скрывать его даже от тех, кого считаю близкими для себя людьми. Пользуюсь я им очень редко, когда совсем уж нельзя без него обойтись. Например, как использую его сейчас. Или во время ночной вахты, прикрывая изменения курса и высоты корабля тем, что проверяю его возможности. Ну вот и все, пора.

– Родриг, возьми левее! Гвен, оборота полтора-два в правую сторону, поднимаемся!

– Есть, капитан! Есть, капитан! – ответили они оба, и их голоса едва ли не слились в единый.

Крутить кабестан в правую сторону – это всегда набор высоты, что нам сейчас и требовалось.

Преследующий нас корабль, казалось, приближался к нам неминуемо и через некоторое время обязательно должен оказаться над нами. Мы даже скрип услышали: вероятно, там готовятся к тому, чтобы открыть нижний люк. Сейчас!

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Новый фантастический боевик от автора бестселлера «Три танкиста из будущего»! «Обратная рокировка» в...
Попаданки бывают разные. Но Кассандре повезло меньше остальных. Из современного мегаполиса она попал...
Любовь побеждает всегда? Нет, она только мешает тому, кто способен любить. Зато превосходно играет н...
Он вырос, как это принято обтекаемо называть в официальных документах, в неблагополучной семье, и в ...
Фредерик Бегбедер, встав на защиту бумажных книг в борьбе против электронных, составил список произв...
Ты чемпион компьютерной онлайн-игры «Мир танков»? Ты возомнил себя настоящим танковым асом, настреля...