Искра и ветер Пехов Алексей
Девушка невзлюбила Шилу еще со школы. Какое-то время та преподавала теорию плетений и была слишком требовательна к знаниям учеников. По природе вспыльчивая и упрямая, Альга на дух не переносила эту невысокую зануду, и то и дело они сталкивались лбами. Ученица не желала уступать глупым, как ей казалось, прихотям воспитательницы. И в итоге хорошо потрепала себе нервы и намучилась, сдавая экзамен во время перехода на следующую ступень.
Вся школа вздохнула с облегчением, когда конопатая Ходящая оставила свою должность и уехала на север.
– Мы едва его не упустили, – сказала Шила. – Но он занервничал и попытался убить стражника, который слишком придирчиво выполнял свои обязанности.
Альга вспомнила дружелюбную улыбку гонца и почувствовала внезапную злость:
– Он казался неплохим человеком. Жаль, что я в нем ошиблась.
– Мы все носим маски. – Женщина вновь занялась вязанием. – Тебя никто не винит.
– А сколько их прошло мимо нас, и мы об этом не узнали, – вздохнула Тирра. – По счастью, теперь, когда поток беженцев иссяк, стало гораздо проще. Но мне не нравится, что спутник этого человека пропал. Чую – быть беде.
– Не согласна. – Шила придирчиво изучила петли. – Возможно, пропавший просто оказался умнее и повернул назад.
– Мы не встретили его, – возразила Альга.
– Это ничего не доказывает. Думаю, он не хотел, чтобы его видели. У дороги много камней, за которыми можно спрятаться. Незнакомец, не решившись войти в нашу цитадель, сохранил жизнь. Его более напористый приятель – отправился в Бездну.
– А что, если у него был Дар… Тогда он мог стать незаметным на какое-то время, – задумчиво произнесла Тирра, и обе женщины вопросительно посмотрели на девушку.
– Нет, – без всяких сомнений отмела эту догадку Альга. – У него не было темной «искры». Я бы почувствовала.
– Значит, нам нечего опасаться, – улыбнулась Тирра.
– Я, пожалуй, все же проверю ворота. На всякий случай, – сказала Шила, откладывая пряжу. – И предупрежу капитана крепости. Береженого Мелот хранит.
Ученица Галир мгновенно ощутила волну раздражения, но постаралась остаться спокойной. На этот раз зануда Шила права. Лучше проявить осмотрительность, чем расплачиваться за ошибки, которых легко можно избежать.
Прежде чем уйти, Альга еще минок двадцать говорила с Тиррой о Галир. Ходящая сожалела о гибели подруги, но нисколько не удивлялась тому, что произошло:
– Она знала, на что шла. Поэтому и осталась. Печально, что ей не удалось убедить уйти тех, кто был с ней. Я не слишком любила Алию Макси, у нас были… трения, еще когда мы учились. Но потеря ее «искры» – так не ко времени! Впрочем, как и утрата Гиланы, Луйи и Ильмы.
– Что-нибудь известно об Альсгаре?
– Осада продолжается.
– А Совет?
– Противостоит некромантам. Если я не ошибаюсь в Цейре Асани, то весной, как только в море утихнут шторма, наши сестры попытаются добраться кораблем до Лоска. А если город будет взят, то через Морассию, в Корунн.
– Но ведь тогда Альсгара останется на произвол судьбы!
– Если за защиту города придется заплатить потерей страны, город отправляется в Бездну, – жестко сказала Тирра, и ее брови сошлись у переносицы. – Можно пожертвовать даже десятью Альсгарами, если это поможет нам выиграть войну. Зимой воевать тяжело, набаторцы обязательно застрянут у Лестницы. У нас есть время подготовиться, хотя его и не так много. Главное сражение будет за Корунн. И, надеюсь, нам поможет Мелот и Колос Скульптора. Если только не случится ничего непредвиденного.
Она нахмурилась еще сильнее, и ее губы сжались в тонкую линию.
Попрощавшись, Альга вышла, плотно закрыв за собой дверь. Добралась до лестницы, прорубленной в толще скалы, оказалась в коридоре с ровно горящими факелами и здесь столкнулась с одним из слуг.
Тот с достоинством поклонился и произнес:
– Госпожа, вы просили сообщить, когда ваш спутник соберется в дорогу.
– Хорошо. Ступай.
Пройдя этаж, Альга вышла в галерею второго яруса, опоясывающую большой внутренний двор. Здесь ее окликнули, и, обернувшись, она увидела, что к ней спешит невысокий молодой человек. Черноглазый, черноволосый, со смешной челкой, падающей на брови. Правильное, красивое лицо с волевыми губами и аристократическим носом портил лишь заросший неопрятной щетиной подбородок.
– Не верю своим глазам! Райл! – обрадовалась она. – Какими судьбами?! Я думала, ты в Альсгаре!
– Уже год, как нет, – улыбнулся Огонек, обняв и тут же отпустив ее. Он был старше девушки на два года, но это не помешало им водить дружбу еще в Радужной долине. – Год назад меня отправили на север вместе с Тиррой. Теперь торчу здесь. Очень рад тебя видеть!
– Как ты узнал, что я здесь?
– Встретил Шилу. – Он скривился прямо как в Школе, когда говорил о ней. – Послушай, мне ужасно жаль, что это произошло с Митой и Дагом…
– Постой! Рано их хоронить. Я-то ведь смогла выбраться.
– Ты – особенная, – снова заулыбался Райл, подходя ближе. – Ты им не по зубам.
– Твоя лесть всегда была груба. – Альга, вопреки своему желанию, тоже улыбнулась, легко толкнув его в грудь ладонями и показывая тем самым границу, за которую он не должен заходить. – Я спешу. Давай поговорим чуть позже. Хорошо?
– Конечно! – кивнул Огонек. – Я найду тебя.
– Не сомневаюсь, – сказала девушка и поспешила вниз, совершенно забыв о приличиях и прыгая через несколько ступенек. Она на ходу накрутила на шею шарф, торопливо застегнула шубку и уже спустя две минки оказалась во внутреннем дворе.
– Как пройти к северным воротам? – спросила Альга у одного из солдат.
– Если спешите, то вот через эту калитку, госпожа. Я, с вашего позволения, покажу.
– Спасибо!
Жрец уже собирался уезжать, но, заметив девушку, слез с телеги.
– Я уж думал, что не попрощаемся, кра… госпожа, – поправился он. – Рад, что вы смогли добраться до безопасного места.
– Вы ведь не очень удивились, когда узнали, кто я, брат Лерек.
– Верно, – не стал отрицать он. – Я знал, с кем имею дело, как только встретил вас на дороге.
– Но… как вы догадались? – изумилась она.
Жрец щелкнул пальцами:
– Это тяжело объяснить. Приходит с возрастом, наверное. Я имел дела с Башней и научился отмечать женщин с Даром. У вас другой взгляд. В нем чувствуется «искра». Да и осанка слишком горделивая. Мой вам совет, госпожа. Если хотите, чтобы никто не знал, кто вы, – меняйтесь. Иначе опытный человек легко догадается о том, что вы желаете скрыть. И не всегда он будет настроен к вам по-доброму.
– Спасибо. Я запомню. Но почему вы так быстро нас покидаете? Скоро ночь.
– Не страшно. Через два нара я буду в городе. Мне, если честно, не нравится это место. Я бы вам не советовал задерживаться здесь надолго.
– Есть причины для беспокойства?
– В том то и дело, что нет, – нахмурился жрец. – Просто хочется отсюда уехать. Глупое предчувствие, и только.
Он неловко улыбнулся, а у Альги по спине пробежала череда ледяных мурашек, и на несколько мгновений Клык Грома перестал казаться надежным и безопасным.
– Извините, что напугал вас. Не хотел.
– Все в порядке. – Она уже справилась с собой, в который раз удивляясь, как этот кажущийся простоватым человек легко ее «читает». – Я хочу еще раз сказать вам спасибо за помощь. Без вас я бы пропала.
– Берегите себя, госпожа, и будьте осторожны. Времена сейчас суровые. Надеюсь, мы еще встретимся. Прощайте!
Мерин фыркнул, потянув за собой телегу.
Брат Лерек давно уехал, а Ходящая продолжала стоять на холоде и смотреть на пустую, заносимую снегом дорогу.
Альга резко села на постели, прижав руки к шее. Сердце колотилось как сумасшедшее и едва не выпрыгивало из груди. Ночная рубашка намокла от пота, а пальцы дрожали.
На сей раз ей удалось убить гадину, пусть для этого и пришлось рассчитать многоходовую игру, где одно плетение заставляло срабатывать следующее, порой троясь и на ходу выпуская обманки и пустышки. В итоге у нее получилось отвлечь Белую, смять защиту и победить.
Когда сдиска упала, Альга с победным криком выскочила из-за ящиков, но тут почувствовала, что кто-то еще пробудил темный Дар, и в страхе, что сражение не закончено, проснулась.
– Получилось, забери меня Бездна! – прошептала она. – Получилось!
Горло пересохло. Очень хотелось пить. Ходящая взяла стоящий на ночном столике графин и слегка трясущейся рукой налила себе воды. Выпила залпом. Затем слезла с кровати, босиком подошла к окну, посмотрела на небо и поняла, что едва минула середина ночи.
Внезапно пальцы обожгло огнем, а кости свело от ноющей боли. Испуганно охнув, девушка бросилась одеваться. Кто-то только что воспользовался темной и светлой «искрой».
Натянув юбку и накинув шаль, Альга выскочила в коридор и, безошибочно определив направление, поспешила к верхним покоям. Коридоры были неприятно-темными, она бежала по ним с гулко стучащим сердцем, вздрагивая от каждой тени и любого подозрительного шороха. Ходящая больше не чувствовала, чтобы касались Дара, и это пугало ее сильнее, чем если бы сражение продолжалось.
Альга едва сдержалась, чтобы не ударить плетением в двух солдат, появившихся из-за угла и мирно беседующих друг с другом. Усилием воли пригасила «искру» и крикнула им, ошеломленным тем, что удалось увидеть госпожу в столь растрепанном и неподобающем ее положению виде:
– Поднимайте тревогу! В крепости некромант!
Оба ничего не спросили и бросились вниз, гремя по лестнице сапогами. Альга побежала в противоположную сторону и увидела Шилу, такую же всклокоченную, едва одетую и босую, как и она сама.
Быстро посмотрев друг на друга, они одновременно выдохнули:
– Тирра!
И бросились к покоям старшей Ходящей.
Дверь была закрыта, Альга повернула ручку, рванула на себя, и ее спутница тут же швырнула внутрь «Ошеломляющее ослепление», которое должно было надолго парализовать всех, кто находился в комнате. Когда шипение и треск стихли, женщины смело вошли в помещение, удерживая на пальцах боевые плетения.
– Свет, – тихо бросила Шила, осторожно двигаясь вдоль книжного шкафа к разбитому окну, и Альга сдула с ладони ярких серебристых светлячков, которые веселой стайкой закружились под потолком.
Во дворе раздался рев рога. Через несколько ун его басовитый голос потонул в колокольном бое. Но носительницы Дара не надеялись на поднятую тревогу. Солдаты в бою с некромантом не помощники.
Тирра лежала рядом со столом. Ее голова была повернута под неестественным углом, словно женщина решила посмотреть, что находится у нее за спиной. Альга почувствовала, как в животе разбилась ледяная глыба, теперь остужающая ее изнутри. Девушка вспомнила колдунью из своих снов и едва не умерла от страха. Ужас липкими пальцами сжал голову, вынуждая застыть, спутывая мысли, и лишь величайшим усилием воли юная Ходящая смогла убедить себя, что здесь нет не только ее личного кошмара, но и никакого другого некроманта. Иначе бы они уже обнаружили его парализованное тело на полу.
– Убита голыми руками. – Шила склонилась над Тиррой. – Белый где-то недалеко.
– Ушел по коридору? Тогда не мимо нас, а в другую сторону. На самый верх башни.
– Возможно, – задумчиво сказала Шила, все еще продолжая смотреть на мертвую. – Странные отпечатки. Это не человеческие руки.
Альга краем глаза заметила быстрое движение возле окна, развернулась и не мешкая ударила. Но кто бы это ни был, он оказался слишком быстр, и плетение прошло мимо. Единственное, чего добилась Ходящая, – тот, кто хотел броситься на нее, изменил направление и упал сверху на Шилу.
Больше всего это существо напоминало сгусток горячего воздуха. Но как только он обволок жертву, то сгустился и стал человеком.
Враг стоял перед Альгой, держа пленницу перед собой, словно живой щит. Он во всем был человеком, и лишь пальцы на руках больше всего походили на птичьи лапы, заканчивающиеся страшными когтями, которые без труда могли разорвать беззащитную шею заложницы.
Ученица Галир не знала, кто или что перед ней, но бить не спешила, чувствуя, как вспыхнула темная «искра», как Шилу отрезают от Дара и как вокруг пленницы и убийцы разворачивается бледный щит.
Ходящая не могла понять, как раньше она не почувствовала в этом мужчине тьму. Перед ней стоял давешний спутник лжегонца. Господин со шрамом на нижней губе. Он холодно улыбнулся Альге и сказал красивым, спокойным голосом:
– Не делай глупостей, девочка, и все останутся живы.
Страшные когти коснулись кожи, и его жертва едва заметно вздрогнула. Альга увидела, как капелька крови сбегает по шее Шилы.
– Скажи мне, где Целитель, и я уйду, – между тем продолжил мужчина.
Девушка ничем не показала своего удивления странности вопроса и лихорадочно соображала, как потянуть время, одновременно перебирая в голове сотни вариантов плетений, чтобы найти единственно верное, способное помочь Шиле убить мерзкую тварь и спасти им жизни.
– Не понимаю, о чем ты. Отпусти ее!
– Целитель, милочка. – У него был легкий сдисский акцент. Мягкий и почти незаметный для нечуткого уха. – Скажи, где прячется твой друг. Так будет лучше для вас обеих.
Он сжал когти сильнее, и на этот раз пленница не смогла сдержать стона боли.
– Ты придурок! Целитель в Альсгаре! – прошипела она. – Здесь его нет.
– Я разговариваю не с тобой, девка. – Он встряхнул Шилу, словно волкодав кошку. – В последний раз спрашиваю по-хорошему: где Целитель?
И в это мгновение Альга нашла решение! Именно с помощью его она десять дней назад смогла выиграть схватку с колдуньей в своем Бездна знает каком по счету сне! И девушка стала быстро сплетать нужный узор, одновременно говоря:
– Отпусти ее. И я уйду с тобой. Мы поговорим.
– Ты мне не нужна.
Узелок. Еще узелок. Пьяный северный лист, перечеркнуть восходящей росой, связать с началом, замкнуть круг, добавить два отвода для лишнего жара, чтобы тот не разрушил плетение раньше времени. То, что прежде занимало у нее несколько минок, теперь, после тренировок в кошмарах, получалось едва ли не в два удара сердца.
– Хорошо. Я скажу. – Она немного отступила назад, так как незнакомец начал медленно приближаться, толкая впереди себя Ходящую. – Но ты не боишься, что я совру?
Бездна! Бездна! Бездна! Она может создать плетение, но не в состоянии насытить его должным жаром! Ее «искра» пока еще слишком слаба и неразвита для того, чтобы быть настолько мощной. Что же делать?! Мелот! Что же делать?!
– Я пойму, если ты лжешь.
Риск был огромен, создавать что-то иное бесполезно – оно бы не пробило щит или убило пленницу. И, уже зная, что ничего не получится, девушка все-таки взялась за это безнадежное дело.
– Мое терпение вышло!
Шила захрипела, начала закатывать глаза, и Альга внезапно ощутила, как в нее вливается поток, показавшийся в тот момент просто грандиозным. «Искра» вспыхнула, как никогда раньше, тело затопило жаром. Она увидела, как расширяются холодные глаза врага, и, злорадствуя в душе, ударила, тут же закричав от страшной боли в руках.
С силой отшвырнув пленницу, убийца прыгнул в другую сторону в тот момент, когда поток рубиновой пыли проломил его щит. Мужчина расплылся, превратился в нечто черное, хищное, страшное, в следующее мгновение замерцал… и растворился в воздухе.
По комнате прокатилась волна горячего воздуха, и Альга, несмотря на градом катящиеся слезы, скорректировала направление и ударила вновь. Она услышала у себя над ухом оглушительный вопль, на стену брызнула кровь, раненый противник стал видимым, прыгнул в коридор, едва не сбив человека, стоявшего в дверях, и исчез.
– Ты жива?! – Райл склонился над плачущей от боли девушкой. – Мелот! Что с твоими руками?!
– Шила… Посмотри…
– Держись! – сказал он и устремился к лежащей без движения Ходящей.
Рубиновый песок медленно оседал на пол и мебель. Альга, пошатываясь, подошла к двери и, захлопнув ее, закрыла на засов, но не почувствовала себя в большей безопасности. Ее ногти посинели и уже начали слезать, на пальцах появились волдыри от ожогов. Каждое движение причиняло боль.
– Она жива! – крикнул Райл. – Кровь пустяки. Царапины!
– Что это было?! – Альга уже сидела на коленях перед потерявшей сознание Шилой.
– О каком Целителе шла речь? – в свою очередь спросил Огонек.
– Не знаю. Спасибо, что отдал жар своей «искры». Без тебя бы я не справилась.
Он улыбнулся:
– Ты просто молодец! Я ничего подобного не видел. – Молодой человек, подняв с пола, поднес к глазам рубиновую песчинку. – Эта штука нападает только на тех, кто сотрудничает с Бездной? Кто тебя этому научил?
Девушка лишь покачала головой.
Не время сейчас что-то объяснять. Они по-прежнему в опасности.
А еще юная Ходящая думала, почему спутник гонца не напал на нее по дороге, когда у него была такая возможность, а рискнул влезть в Клык Грома, где несравнимо опаснее.
Глава 3
Проклятое тело преподнесло Тиф очередной «сюрприз» и решило испытать новую хозяйку болезнью.
Последний раз Дочь Ночи хворала Бездна знает сколько веков назад и уже успела напрочь забыть отвратительные ощущения. Она чувствовала себя старой развалиной, по костям которой галопом проскакал кавалерийский полк. Убийца Сориты беспрерывно кашляла и чихала, но это было мелочью по сравнению со страшной ломотой в висках и бесконечным ознобом. Ей хотелось забиться в какую-нибудь нору и умереть там, в покое, тепле и уюте.
Вместо этого приходилось трястись в седле, терпеть порывы ледяного ветра, прятать лицо от ледяных снежинок, делающих кожу на щеках бесчувственной, и проклинать недружелюбные горы, которые вызывали у нее отвращение, с каждым днем все больше и больше превращающееся в ненависть.
Проклятая ползла по долинам и перевалам, жалея себя и едва не плача. Скачущая на Урагане хлюпала носом, надсадно кашляла и продолжала страдать, злясь на никчемную оболочку, неспособную выдержать жалкую болезнь. Она не желала просить помощи у мальчишки-Целителя и лечилась самостоятельно горькой дрянью, выпрошенной у жреца.
Уставшая, раздражительная и резкая в общении Тиа мечтала, чтобы ее оставили в покое. Замотавшись в гору теплых тряпок, она едва держалась в седле, то и дело проваливаясь в тяжелую полудрему.
Ночью Убийца Сориты придвигалась поближе к огню и старалась, чтобы никто не видел, как ее колотит. От сильного озноба к утру мышцы болели так, что ей вновь страшно хотелось плакать, а еще лучше – умереть. Но ни за что не влезать на лошадь и не мучиться следующие нары в бесконечной, утомительной дороге.
Поэтому когда отряд остановился на два дня перед началом серьезного подъема – людям было необходимо время, чтобы привыкнуть к высоте, – Тиф вздохнула с облегчением. Эта передышка дала ей возможность отлежаться и почувствовать себя лучше. Температура спала, горло перестало обжигать болью, вернулся аппетит. Она вновь начала здраво мыслить и могла держать себя в руках, не рыча, словно запертая в клетку львица, на каждую обращенную к ней невинную фразу.
После того как Нэсс убил Рована, отряд без остановок скакал по Лестнице целые сутки. Предупрежденные об опасности разведчиками йе-арре, они успели свернуть в смежный туннель и избежали встречи с большой группой набаторцев, спешивших на юг. Никто их не заметил.
Но творение Кавалара перестало быть безопасным – впереди три дороги сливались в одну и превращались в серпантин ступеней, ведущих к крепости. Продолжить путь по Лестнице незамеченными стало невозможно. Поэтому, миновав центральный хребет, отряд сошел с удобного тракта в одно из узких неприметных ущелий и начал очередной подъем.
Лестница Висельника осталась позади.
Стоило отряду оказаться в диком ущелье, и дорога сразу ухудшилась. Сузилась, превратилась в то и дело обрывающуюся ниточку. Снега было столько, что Роне приходилось расчищать его с помощью «искры». Лошади продвигались вперед с черепашьей скоростью, и в день отряд проходил совсем небольшие расстояния.
За хребтами – горбатыми, острыми, снежными, увитыми венками облаков и закованными в броню льда – начиналось высокогорное плато. Бесконечное, с ребрами каменистых холмов, оно было похоже на крышу мира, где живут самые свирепые ветра. Казалось, еще чуть-чуть – и они оторвут людей от земли, чтобы унести за сотни лиг.
Ледяные порывы стегали путников, словно кнуты палачей, сбивали с ног, и животные, которым тоже приходилось тяжело, отказывались идти. Их морды обматывали тряпками, а затем вели лошадей за собой в поводу.
Тиф, выросшая на юге и обожавшая тепло, словно попала в страшный сон. Другую реальность. Царство мороза, разреженного воздуха, летящих в лицо острых ледяных кристаллов, снега – иногда достигающего пояса, скользкого льда, ненадежных камней и вечных облаков, несущихся с огромной скоростью и падающих на плато, словно паук на муху. Временами из-за них приходилось продвигаться в непроглядной промозглой дымке, и Убийца Сориты едва могла различить лошадь, ведомую впереди идущим воином.
Ночевали, где придется. Отряд выживал лишь благодаря плетениям, дававшим тепло на стоянках.
Тиа часто вспоминала смерть Рована, и это грело ее куда сильнее, чем «искра». В такие минки Проклятая даже радовалась, что оказалась в столь забытых богами местах.
Звезда Хары! Она бы согласилась пройти этот путь снова, даже босой, лишь бы Могильный Червяк умер еще раз!
Замечательная удача, что он оставил Альсгару и направился к Лею. Жаль, что гийяну не встретилась еще и Митифа. Вот уж кого следовало отправить вдогонку за Чахоткой. Впрочем, Дочь Ночи тут же себя одергивала. Нечего гневить Бездну. Следует довольствоваться уже тем, что есть, благо этого немало. Черед Серой мышки настанет чуть позже.
Единственное, о чем жалела Тиф, – это о пропавшем потенциале брата Ретара. Его «искра» оказалась погашена мгновенно, и «всплеска» не произошло. Проклятая не смогла собрать силу.
Стрела прикончила скорпиона так, что тот не успел укусить, но вместе с тем не дала Тиа возможности набраться мощи, которая сейчас не была бы лишней. «Искра» Проклятой уже не находилась в столь плачевном состоянии, как раньше, но еще не могла тягаться ни с чьей из уцелевших бывших сообщников.
Тальки ошиблась. Старая ворона без устали каркала, что чем сильнее Дочь Ночи будет сливаться с новым телом, тем слабее будет ее Дар. Но такого, к счастью для Тиф, не произошло. Наоборот, все стало гораздо лучше, чем в самом начале.
Тиа страшилась участи Гиноры – гибели после того, как погаснет «искра». Или того хуже – жалкого существования до тех пор, пока тело не умрет. Или что исчезнет Дар, и дурак Порк, которого она не сможет контролировать, получит главную роль.
Всю жизнь находиться рядом с полубезумной свиньей! Что может быть отвратительнее?!
О последнем варианте она старалась не думать. Сейчас ее серьезно беспокоило другое – стрелы Серого. Она считала, что наконечник существует в единственном экземпляре и теперь находится в руках Аленари. Но Нэсс смог ее удивить и, словно ярмарочный фокусник, достающий из рукава белого голубя, вытащил из колчана еще одну настоящую смерть.
Дочь Ночи сильно интересовало, сколько артефактов спрятано у убийцы в кармане. На них у нее были серьезные планы.
Смерть Проклятого потрясла отряд. Для людей такие, как она, являлись чем-то вроде сказочных чудовищ – вселенским злом, которое невозможно победить. И тут воины собственными глазами увидели, как обычный лучник без всякого видимого труда отправляет в Бездну того, кто был равен богам.
Рован, к всеобщему изумлению, оказался смертен.
Кто бы мог подумать? Трижды ха-ха.
Тогда, столпившись у тела, все потрясенно молчали. Нэсс, отойдя в сторону, сел на заснеженные камни и придирчиво изучал лук, словно сейчас тот был самой важной вещью в мире.
Когда люди наконец поверили в произошедшее, они разразились воплями радости. Кто-то смеялся, кто-то плакал от счастья. Один воин, не удержавшись и дурея от собственной храбрости, пнул убитого. Рыцарь Лартун завладел его мечом и с интересом изучал черный волнистый клинок.
По мнению Тиф, они походили на шайку гиен, понявших, что грозный лев умер.
Затем ей пришлось вытерпеть самое неприятное. Все подряд сочли себя обязанными шарахнуть ее по плечу или по спине и заявить, какой она «мужик». Нэссу досталось не меньше, и он тяготился этим так же, как Проклятая. Гийян в мгновение ока стал героем. Впрочем, и Кальн не остался обделен вниманием и похвалами.
Живр много раз восторженно заявлял всем и каждому, что будет рассказывать об этом наре внукам…
За последующие дни история успела обрасти легендами. Каждый второй в отряде «видел» сияние небес, а говорливый Лук, кажется, «слышал» хрип умирающего Чахотки. Живр – мерзкий, воняющий козлом мужлан – по сотому разу рассказывал, что первым почувствовал дым.
Проклятой было интересно, как поведут себя ее «братишка» и обе «сестрички», когда узнают о столь существенной потере. Этот год стал очень неудачным. Из Шести осталось лишь четверо.
Дочь Ночи понимала, что у Империи появляется все больше и больше шансов выстоять в этой войне или хотя бы затянуть ее на неопределенный срок. Хотя, если быть честной с самой собой, она не верила, что даже теперь Ходящие сумеют противостоять Митифе, Аленари и Лею, объединившим силы.
Впрочем, Тиф интересовало совсем другое. Она была рада, что Шен начал учить дуреху Рону. Теперь в Ходящей жили светлая и темная «искры» и, следовательно, ее тело сделалось способно выдержать дух Тиа. «Правда, Целителю совершенно ни к чему догадываться, будто я рассчитываю на это», – частенько повторяла про себя Убийца Сориты. Проклятой казалось, что, несмотря на все неудобства, лишения и трудности, ей все равно сопутствует удача.
Она выживет. И вновь возвысится.
Трижды! Четырежды проклятый Целитель! Иногда ей начинало мерещиться, что тот водит ее за нос. Про Лепестки он врал. Это неоспоримо. Она чувствовала запах обмана, видела, как ложь плещется в его бесстыжих голубых глазах. И мирилась с этим, хоть подобное и было непросто. Если мальчишку убьют…
Впрочем, о чем тут можно говорить? Со смертью Шена она лишится куда более важной вещи, чем творение Кавалара, – потеряет свое будущее.
Однако, судя по всему, пока мальчишка и правда не знал, как переселить ее в другую оболочку. Или же скрывал этот факт гораздо более удачно, чем ложь о Лепестках Пути.
Поэтому Тиф продолжала обучать его, иногда заставляя Рону присоединиться к ним. Девчонке следовало тренироваться, чтобы тело окончательно перестало бояться тьмы, иначе оболочка будет плохо подготовлена вместить дух Убийцы Сориты.
Но радостное событие переселения произойдет не скоро. Поэтому ей следовало продолжить возиться с жертвенным ягненком.
Время у Проклятой еще было.
Глава 4
После того как я убил Рована, все окружающие считали своим долгом уступить мне лучшее место для ночевки и дать побольше жратвы. Даже рыцари теперь слушали, что я говорю. Водер так и вовсе, едва завидев меня, расплывался в счастливой улыбке, словно я подарил ему новенький замок с приличными охотничьими угодьями.
Меня это порядком доставало. Быть героем – хуже не придумаешь. Разумеется, я оказал миру услугу. Но вовсе не ради того, чтобы со мной все носились.
Впрочем, на высоте ребята немного поостыли и занялись более насущными делами.
Нам приходилось туго. Еда заканчивалась. От холода спасали только носители «искры». Почти неделю мы ковыляли по плато, и, по-моему, именно так должна была выглядеть Бездна.
Спустившись с высоты перевала, отряд оказался в долинах и теперь медленно продвигался между скованных прозрачным льдом озер. По словам северянина, большая часть пути осталась позади, но шагать в таком темпе до конечной точки нам было еще от трех недель до месяца.
Даже дураку становилось понятно, что добраться до северных предгорий к началу зимы мы никак не успеваем.
– Да какая нам разница?! – услышав мои размышления, заметил Шен на одном из привалов, забирая у меня из рук нож. – Вокруг и так зима. Посмотри, сколько снега.
– Просто ты никогда не был в горах, – сказал Га-нор. – Уже сейчас больше половины троп завалены. До весны пробраться по ним невозможно.
– Зимой снега навалит с вон ту ель, лопни твоя жаба, – включился в разговор Лук, без всякого аппетита грызя холодную, сильно пережаренную полоску мяса. – Если не больше. И лавиной накрыть может. Как ты в ней будешь барахтаться? Нет, зима здесь – это зло. Особенно когда жилье в Бездна знает скольких лигах отсюда.
– До жилья не так далеко, как ты думаешь. – Га-нор, щурясь, посмотрел на вершины. – На Горячей полосе есть несколько хуторов. Но они западнее нашего пути.
– Значит, вновь не видать мне шафа? – опечалился стражник.
– Вряд ли он у них есть. Люди здесь живут дикие. Промышляют охотой и враждуют с чусами. Горцы иногда заходят в эти ущелья.
– Мы не будем сворачивать, – сказал милорд Рандо. – Лишний крюк в пять лиг для нас невозможен. Об остановке в местных поселениях станем думать, если не сможем идти дальше и придется возвращаться.
Неприятность случилась, когда мы миновали последнее из озер, самое маленькое, по форме похожее на баранью голову, и двинулись вдоль скал, обходя стороной неопрятную заснеженную рощу.
Над моей головой сухо треснуло, брызнули мелкие камешки, раздался предупреждающий окрик, и через уну огромная ледяная глыба прилетела откуда-то сверху, рухнув на ехавшего впереди Тиома. Потом посыпался снег, на несколько ун скрывший все от глаз, но и так было понятно, что от болтуна и его лошади осталось лишь мокрое место.
А затем я увидел лежащую на земле Тиф. Вокруг ее головы расплывалось красное пятно. Шен с Роной уже были рядом с Проклятой и склонились над неподвижным телом. Жрец стоял за ними, тихо шепча молитву и явно собираясь отпустить Дочери Ночи грехи, чтобы отправить ее торной дорожкой в Счастливы сады, даже не предполагая, насколько она там никому не нужна.
Га-нор крикнул, что возможен еще обвал, и Рандо немедленно приказал всему отряду быстро ехать вперед. До открытой местности, подальше от скал.
К моему удивлению, голова Убийцы Сориты не превратилась в лепешку. Шен с окровавленными руками мельком взглянул на меня и буркнул:
– Капюшон, шапка и повязка смягчили удар.
– Толку-то? Не жилец, – с сожалением сказал Лук. – Башку ему все равно пробило. Вон как льет. Не остановишь теперь, лопни твоя жаба.
– Проваливай, – без всякой злости велел я стражнику. – Может еще что-нибудь упасть.
– А вы? – Он хотел уйти, но, как и Га-нор, не желал оставлять нас.
– Мы справимся без вас, – сказала Рона. – Вы только мешаете.
Это решило дело, и рыжий вместе с приятелем отправились нагонять отряд.
– Отор, тебя это тоже касается, – заметил я, слезая с седла.
Он посмотрел на меня с иронией:
– Я хотел бы остаться. Возможно, Порку нужно покаяние.
– Вот уж что ему точно не нужно, – хмыкнул я.
– Оставь нас. Пожалуйста, – попросила Рона.
Ходящей жрец возражать не стал и, пробормотав, что помолится за умирающего, ретировался.
Над нами слабо замерцал прозрачный купол – сверху все еще сыпалось мелкое крошево, и Рона попыталась обезопасить нас. Я покосился на огромную глыбу, из-под которой торчали задние ноги раздавленной лошади. Будем надеяться, если на нас рухнет нечто подобное, щит Ходящей выдержит.
Шен возился с раненой. Движения у него были уверенными, но на лице появилось сомнение. Рона молчала, прижимая к ране Тиф рваный кусок ткани. Недалеко от Убийцы Сориты лежал камень величиной с три кулака, который и дал ей по башке. Мне оставалось лишь удивляться, что она все еще дышит.
– Столь нелепая случайность, жалкий булыжник отправит Проклятую в могилу? – недоверчиво произнес я.
– Видимо, да, – пробормотал Шен. – Костные осколки проникли в мозг. Все очень плохо. Она протянет лишь около нара, даже если я полностью остановлю кровотечение.
– Провидение наконец-то решило наказать ее за грехи, – сказала Рона.
Эти слова прозвучали без мстительного удовлетворения, но, впрочем, сожаления в них тоже не чувствовалось.
– Вы, ребята, как понимаю, не собираетесь ей особо помогать? – Я покрутил пальцем в воздухе и уточнил персонально для Шена: – Дар Целителя и все такое.
Читать бесплатно другие книги:
