Танец над бездной Малиновская Елена

– Я никогда не молилась,– с тревогой призналась девочка.– Вдруг я сделаю какую-нибудь глупость.

– Пустяки,– отмахнулась старуха.– Главное – не мишура таинства, а его потаенная суть. Открой свое сердце. И на твои промахи люди не обратят внимания. А Боги – тем более.

– На твоем месте, Эвелина, я бы меньше всего беспокоился о том, что скажут или подумают люди.– Громкий возглас заставил девочку со старухой удивленно обернуться. Ронни стоял возле одного из жертвенников, у которого была аккуратно сложена вязанка просмоленных толстых веток. Обычно невозмутимое лицо его сейчас светилось от внутреннего счастья, а озорная улыбка не сходила с губ.

– Ты выглядишь довольным,– осторожно протянула колдунья.

– У меня есть на то причины,– Ронни выдержал паузу и ласково обратился к девочке: – Я надеюсь, у тебя все готово к путешествию?

– Уже? – помимо воли вырвалось у старой женщины.

– Я ведь предупреждал тебя, старуха,– нарочито удивился маг.– Неужто ты решила, что моим словам не стоит верить? Зря. Сегодня ближе к полуночи мы покинем Лазурь.

Потом наклонился к колдунье и тихо шепнул ей на ухо:

– Ты ведь понимаешь, что это значит для тебя?

– Я сдержу свою часть договора,– также тихо ответила она.– Сдержи и ты свою.

– Можешь не беспокоиться об этом,– холодно кивнул маг.– Иди. У тебя еще много дел. До праздника благодарения имеется пара часов, тебе должно хватить этого времени. А я пока побуду с племянницей. Нам есть что обсудить.

Колдунья хотела было возразить, но, натолкнувшись на равнодушный взгляд Ронни, передумала. Подобрав с земли клюку, она, прихрамывая, поспешила домой.

Маг дождался, пока старуха скроется за ближайшим поворотом, и только тогда обернулся к Эвелине. Та пальцем задумчиво вычерчивала круги на ближайшем деревянном помосте.

– Расскажите мне про Богов,– неожиданно попросила девочка, не отвлекаясь от своего занятия.

– Про Богов? – недоуменно переспросил мужчина.– Зачем?

– Просто интересно,– протянула Эвелина и внимательно посмотрела на мага.– На островах редко про них говорят. Им не молятся. Им лишь приносят жертвы, чтобы оградить свой дом от ненужного внимания. Стихий боятся. Судьбе поклоняются и верят. А вот Богам… Для чего они нужны?

– Милая,– весело рассмеялся маг.– За такие слова в прежние времена тебя, пожалуй, сожгли бы. Хотя даже тогда считалось, что Боги достаточно сильны, чтобы самим покарать еретика.

– Значит, не расскажете? – вздохнула девочка.– Жаль.

– Ну почему же? – пожал плечами Ронни.– Время у нас пока есть. Но за это ты окажешь мне взаимную услугу. Впрочем, не слишком для тебя обременительную.

Сочтя молчание девочки за знак согласия, маг начал свой рассказ:

– В основе нашего мира лежат четыре стихии: огонь, вода, ветер и земля. Они являются началом всему сущему. И так было многие тысячи лет: над безжизненной землей дули ветра страшной силы. Вулканы извергались реками огненной лавы. Воздух был так наполнен водой, что кипел от жара накаленной равнины. В этом безумном мире стихии были перепутаны между собой. Они воевали, пытаясь захватить главенство. И здесь не было места для жизни. Но спустя века пришли Боги. Никто не знает, откуда они появились. И никто не знает, когда они уйдут. Их было четверо: два брата и две сестры. Каждый из них взял под свое покровительство одну стихию, разделив их тем самым, и вражда прекратилась. Старший Бог выбрал воду. Старшая Богиня – землю. Смешав их, они получили первого человека. Немым и глухим оказалось это создание. Боялось оно встать во весь рост, оторвавшись от прародителей своих, и лишь ползало, как мерзкий червяк. Подошел тогда Младший Бог к нему и выдохнул ветер, который выдул песок из глаз и ушей ничтожества. И увидел человек, что окружающий мир прекрасен. Но величие окружающего мира раздавило его. Стыдился он голову поднять, чтобы оглядеться, потому как считал себя недостойным такой благости. Тогда Младшая Богиня поцеловала его в уста, подарив огонь безумства и смелости.

– Красивая легенда,– прервала его Эвелина.

– А главное, что никто не может ее опровергнуть,– лукаво усмехнулся Ронни.– Впрочем, как и подтвердить. Но считается, что с тех пор стихии находятся под управлением Богов. А когда божественная семейка ссорится, на мир обрушиваются всевозможные несчастья.

– А как же Судьба? – продолжила расспросы девочка.

– Судьба… А вот про Судьбу совсем все непонятно. Кто-то считает ее Высшим Богом. Кто-то – пятой стихией. А кто-то вообще отказывается в нее верить. Говорят, она властна и над живыми и над мертвыми. И даже над нерожденными. Многое говорят, и ты сама должна выбрать, во что верить.

Эвелина долго молчала, обдумывая услышанное. А Ронни с любопытством за ней наблюдал. Наконец девочка тряхнула головой:

– Вы хотели меня о чем-то просить?

– Маленькая услуга. Проводи меня на кладбище к могилам родителей.

– Хорошо,– после секундного замешательства согласилась девочка.– Но… Это надо идти к пристани. Брать лодку. И там еще идти около часа. Живые не любят общества мертвых. Мы не управимся к сроку.

– Не беда,– с заговорщицким видом наклонился к племяннице Ронни.– В последний день на Лазури мы можем немного пошиковать.

С этими словами он крепко взял девочку за руку. Мягкое золотистое свечение на миг окружило ребенка, заставив часто-часто заморгать. А потом так же неожиданно растаяло.

Эвелина стояла среди густых кустов и молодых деревьев, которыми зарос противоположный берег соседнего острова. В полумиле от него, девочка знала точно, в океане протянулся широкий скалистый риф, поэтому волны в сезон штормов сюда не доходили. Лишь в особо ненастные дни до кромки суши долетали крупные соленые брызги бьющегося невдалеке прибоя. Именно здесь жители Лазури хоронили умерших. Наверное, когда-нибудь океан слизнет кости мертвецов, освободив их из земляного плена, но пока это было лучшее место для кладбища. В таких делах не принято скупиться.

У самой отвесной скалы покоились родители Эвелины. Девочка потянула Ронни в ту сторону. На островах не принято было делать могилы. На месте погребения высаживали дерево. Если оно гибло, то считалось, что душа человека возвращалась в этот мир завершать свое предназначение. Если же дерево умирало от старости – что ж, круг пройден полностью, Боги приняли почившего в свою обитель.

Эвелина с тревогой оглядела молодые веточки – нет ли признаков засыхания. Нет. Листья, правда, уже пожухли, но от холода. Ни намека на то, что родители девочки отвержены и вынуждены начинать все заново.

– Их похоронили рядом? – спросил Ронни.

– Да,– не оборачиваясь ответила Эвелина.– Они любили друг друга. Зачем же разлучать их после смерти?

– Наверное, когда деревья вырастут, их кроны сплетутся,– у мага вдруг дрогнул голос.

– Так и будет,– несколько резко оборвала его девочка.

– Ты любила их?

– Не знаю. Мать своей смертью подарила мне жизнь. А отец… Я его жалела. Но когда он ушел, мне стало по-настоящему больно.

– А я любил твою мать,– неожиданно признался Ронни.– И безумно завидовал брату. По моему мнению, Эльза заслуживала большего, чем ей мог предложить Элдриж. Он ведь был трусом, мой братец. Единственный его смелый поступок – женитьба наперекор семье. Точнее, семьям Пяти Родов. И бегство на острова. Хотя, уверен, это была идея Эльзы. Она всегда отличалась безрассудством. В этом вы похожи.

– Родов? – опешила от обилия информации девочка.

– Не спрашивай,– отмахнулся маг.– У нас еще будет достаточно времени по дороге на материк. Мой корабль уже на подходе. Далеко забрались мои родственнички, без мага больше месяца добираться.

– Присутствие мага как-то влияет на скорость судна? – Эвелина слушала дядю, раскрыв рот.

– Я же сказал,– твердо отмел он все ее дальнейшие вопросы.– У нас будет целая неделя для разговоров. А пока – дай мне попрощаться с родными.

Ронни долго и неподвижно стоял, закрыв глаза. Девочка успела закоченеть на промозглом ветру. К тому же начал накрапывать мелкий дождь. Незаметно подобрались сумерки. В непогоду темнеет рано. Шелестели тихонько листья молодой поросли, перешептываясь о чем-то своем. Где-то рядом утробно рычал океан, словно набираясь смелости перед предстоящим временем всемогущества.

Эвелина спрятала озябшие ладони в карманы теплой накидки. Наверное, колдунья уже ищет их. Но отрывать мага от странного занятия девочка все равно бы не решилась. Она не боялась Ронни. Подсознательно Эвелина понимала, что он никогда не причинит ей вреда по собственной воле. Но девочка в то же время чувствовала, что если ей когда-нибудь придется встать на пути осуществления замыслов мага, он сметет ее. Прихлопнет, как надоевшую муху. И никогда не пожалеет о поступке. Этот человек был над гранью добра и зла, что пугало ребенка. Возле него Эвелина ощущала, как хрупка ее жизнь на самом деле. За внешним спокойствием и насмешливостью карих глаз Ронни таилась не только угроза, но и притягательность бездонной пропасти. Нет, никогда бы Эвелина не хотела стать врагом такого человека.

Наконец маг вздохнул глубоко и повернулся к девочке.

– Нам пора,– констатировал он, вновь беря ребенка за руку.

Миг радужного безумия – и Эвелина с Ронни вернулись в священную рощу. Их уже ждали. Колдунья суетливо расхаживала между островитянами, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Завидев чужака, она кинулась к нему:

– Вы опаздываете! – возмущенно воскликнула старуха.– Мы ждем только вас!

– Прошу прощения,– извинился маг и отпустил руку Эвелины.– Начинайте.

Сам праздник девочка запомнила плохо. Хоровод зажженных факелов слепил глаза, от резкого дурманящего запаха благовоний, который оказалось не по силам разогнать даже усиливающемуся ветру, жутко разболелась голова. Она все делала машинально, не осознавая. По очереди поклониться жертвенникам. Принести дары. Старшим Богам – цветы и фрукты, Младшим – свежее мясо и домашнее вино.

Эвелине показалось, что маг, до того безучастно стоявший в стороне, оживился, когда девочка обходила с подношениями алтари. Вроде бы пламя Старшего Бога слегка лизнуло руку ребенка, словно пробуя на вкус. Или это огонь Младшей Богини торжествующе зашипел, выплюнув целый столб оранжевых искр в далекое темное небо, когда девочка проходила мимо? Не разобрать.

Тяжело. Гудят усталые ноги, будто целый день без устали отходила, а не сделала маленький кружок по поляне. Ночь шепчет навязчиво в уши: «Отдохни. Приляг. Поспи». Так и клонит в сон. И что-то теплое и сильное легко подхватило Эвелину вверх, укачивая на волнах небытия.

Очнулась девочка на удивление быстро. Будто ткнул кто больно под ребра. Целую минуту ошарашенно вглядывалась во мрак, пытаясь понять, где она. Разобралась. В домике старой колдуньи на кровати – лежит, заботливо укрытая одеялом. Наверное, пожалел маг уставшую племянницу, перенес с празднества сюда, чтобы отдохнула перед дальней дорогой.

Попыталась было Эвелина опять уснуть. Никак. Беспокойство какое-то жалит изнутри.

Не выдержала девочка. Вскочила, выбежала во двор. Тихо в поселке. Давно спят уставшие островитяне. Успокоилась обычно говорливая Лазурь. Только вдали мелькает огонек. Словно не все факелы после праздника потушили. Туда и бросилась девочка сломя голову. Бежит, а у самой сердце от тревоги заходится.

Успела. У дерева в окружении алтарей стояла на коленях колдунья. А маг, протянув ладонь, на которой плясала маленькая жгучая искорка, заканчивал чертить сложную вязь заклинания. Еще миг – и сомкнутся пальцы Ронни, гася чужую жизнь.

– Нет! – Эвелина сама испугалась, услышав свой крик, настолько незнакомым ей показался голос. Маг с колдуньей одновременно обернулись. Ронни – с неподдельным удивлением, а старая женщина… С разочарованием?

– Старуха права.– В голосе мужчины сквозила легкая уязвленность.– Из тебя действительно получится хороший маг. Я тебя недооценил. Больше не совершу такой ошибки.

Девочка кубарем скатилась в священную рощу. Резво выскочила перед наставницей, загораживая тем самым ее от дяди. Впрочем, тот сам сделал пару шагов назад, развеивая остатки своего колдовства.

– Я не позволю причинить ей вред! – в груди ребенка все клокотало от возмущения.– Как вы посмели!

– Между нами заключен договор, дорогая,– холодно ответил маг.– И я не навязывал его условий твоей учительнице.

– О чем он? – обернулась девочка к колдунье. Та не спешила вставать. Луна, на миг показавшись в разрывах туч, отблеском легла на мокрые от слез морщинистые щеки старухи.

– Зачем ты пришла? – измученно прошептала женщина.– Я так все хорошо продумала. Ты бы проснулась уже на корабле. И никогда бы не узнала правды.

– Рассказывай, старуха,– ободрил колдунью маг, видя, что та замолкла в раздумьях.– Так или иначе, но план твой провалился. А я не желаю выглядеть в глазах племянницы подлым убийцей.

– Рассказывайте,– попросила Эвелина, присаживаясь на песок рядом с наставницей и обнимая ту за плечи.– Пожалуйста.

– Моя милая девочка.– Колдунья прерывисто всхлипнула.– Мы с твоим дядей заключили соглашение. Я дарую тебе имя, он дарует мне смерть. Подожди, не перебивай. Я все объясню. Понимаешь, во все времена проводившие ритуал были наделены пожизненной властью над своими нареченными. Конечно, правила запрещали пользоваться этой силой во вред. Говорят, Боги страшно покарают того, кто использует свое положение во благо себе. Поэтому никто и никогда не рискнет проверить это утверждение. Но любой запрет можно обойти. Например, заставить под пытками. Человеческая плоть слаба к боли, особенно если ты рискуешь не своей душой. А Боги милостивы. Они могут и простить не выдержавшего испытания.

– Я не понимаю,– призналась девочка.– Кому может понадобиться мое имя?

– Святая простота,– хищно усмехнулся маг.– Ты подаешь определенные надежды в магии. К тому же некоторые особенности твоего рождения, о которых я расскажу чуть позже, делают твоего нарекателя лакомым кусочком для очень многих людей. Конечно, я бы сумел дать достойный отпор врагам. Но не уверен, что всем. Ведь существуют еще и Высочайшие. А проверять как-то не очень тянет. Поэтому всегда существовал один обычай. Не очень благородный, конечно. Те, кто хотел обеспечить полную безопасность для своих детей, нанимали самых бедных и отчаявшихся простолюдинов. Силы-то для ритуала надо чуть. Можно и самому обычному человеку одолжить. А после дарения имени нарекателя сразу же убивали. Приятно осознавать себя единственным властелином своей судьбы.

– И находились такие, кто соглашался добровольно провести ритуал, зная, что это грозит смертью? – У Эвелины никак не укладывалось в голове происходящее.– Но почему?

– Желающих всегда было море,– пожал плечами Ронни.– Кто-то шел на это, чтобы обеспечить семью. Кто-то – чтобы маги излечили любимого человека. Да мало ли. Своей жизнью жертвовать легко.

– Но почему она должна умереть? – закричала девочка в лицо магу.– Неужто найдутся желающие разыскать ее на Лазури только из-за моего имени?

– Найдутся, Эвелина, еще как найдутся,– махнул рукой Ронни.– Ты принадлежишь очень могущественной семье. А Лазурь не так уж и далеко от столицы. Особенно для магов.

– Все равно я не позволю,– упрямо произнесла Эвелина и сжала кулаки.– Я лучше останусь тут. И буду защищать ее до последней капли крови.

– Узнаю кровь великого рода Дария,– произнес маг с досадой.– Уж не думаешь ли ты перечить мне, солнышко? Ведь я могу и примерно наказать тебя за непочтение к старшим.

Повисло напряженное молчание. Эвелина с испугом ощутила, как на нее наползает непонятное оцепенение. Будто неведомый аккуратно и умело выкручивал ей руки за спину. А ведь Ронни пока даже не повысил голоса.

– Хватит! – В глазах Эвелины полыхнуло красное зарево бешенства. Это помогло, но не надолго.

Маг лишь чуток приподнял бровь, как на девочку обрушилось давление в стократ сильнее. Она чуть слышно застонала сквозь сжатые до боли зубы.

– Прекратите! – Властный приказ колдуньи заставил Ронни отпустить ребенка из невидимых тисков. Эвелина с облегчением выдохнула. В этом поединке ей не суждено было стать победителем.

Старуха подковыляла к спорящим ближе. Положила девочке на плечо руку.

– Доченька моя,– начала она и замолкла, словно подбирая слова. Потом, откашлявшись, продолжила: – Пойми, он прав. К тому же смерть будет для меня избавлением. Я была в твоем возрасте, когда меня отправили учиться. Прилежность не помогла мне добиться больших успехов. Потом меня определили на Лазурь. Совет Высочайших решил, что маленькому архипелагу не нужен сильный маг. В чем-то они были правы. Совет не учел только одного: эпидемии черной лихорадки, которую сюда завезли на торговом судне. Это страшная болезнь, от которой гниют заживо. Выживают единицы, да и тех предпочитают сжигать живьем, чтобы не рисковать здоровьем остальных. Я молилась. Я много молилась, чтобы болезнь сгинула. Пустое. Люди погибали один за другим. Достаточно опытный маг мог бы прекратить распространение эпидемии, наверное, мог бы и вылечить обреченных. Но я обычная травница, и выше своей головы мне не прыгнуть.

Колдунья опустила голову и глухо произнесла:

– Я принесла истинное, и даже мирское, имя в жертву Старшей Богине, чтобы она даровала мне искусство исцеления.

– И что? – Эвелина не понимала, куда клонит старая женщина.

– Я спасла островитян и стала их оберегом,– грустно продолжила колдунья.– Но у меня нет права умереть, пока моя ноша при мне. А Совет не торопится слать сюда молодых колдунов. Ронни обещал, что не оставит островитян одних. И я ему верю. Только ему здесь под силу освободить меня. Пойми, девочка моя, я живу уже больше века. И я устала. Очень устала. Боги даруют мне новую жизнь, но сначала – позволь мне уйти, умоляю.

Девочка молчала. Молчал и маг. Мир замер в ожидании решения.

– Ей не будет больно? – сдавленно спросила Эвелина. Маг покачал головой.

– Хорошо,– оцарапало горло слово.

– Подожди меня на берегу,– попросил Ронни.– Это не займет много времени.

Девочка крепко зажмурилась. Невыплаканные слезы жгли веки огнем. На миг уткнувшись в грудь колдуньи, почувствовав на волосах ласку ее дряблой руки, Эвелина отвернулась и пошла прочь. И ей хватило сил не обернуться.

Девочка плохо запомнила путь на побережье. Горе застилало ей глаза, мешало сосредоточиться. Больше всего на свете ей хотелось сейчас опять оказаться в домике колдуньи. Пусть за окном лил бы дождь, а в камине уютно потрескивали дрова. И она, пригревшись под пушистой вязаной шалью, с удовольствием слушала бы в сотый раз немудреные рассказы наставницы. Холодный пот прошиб девочку. Она вспомнила, что ни разу не сказала колдунье, как та ей дорога. Ни разу не отблагодарила за помощь. Ни разу… А теперь уже поздно.

На востоке занималась заря. Край небес подернулся красным заревом. Бледнели звезды, привычно умирая в агонии рассвета. Девочка ждала.

Неслышно подошел Ронни. Молча постоял около Эвелины, которая сидела, обхватив себя руками, на огромном валуне. Потом, немного подумав, присел рядом. Набегающие волны с тихим шуршанием захлестывали босые ноги девочки.

– Ты простудишься,– наконец нарушил тишину маг.

– Мне все равно,– ответила племянница.

– Нам пора.– С этими словами мужчина встал. Затем, резко развернувшись, бросил в пространство перед собой несколько певучих слов и взмахнул рукой. С его пальцев посыпались разноцветные искры, которые услужливо подхватил ветер и закружил в хороводе над островом.

– Что это? – помимо воли заинтересовалась Эвелина.

– Я обещал, что позабочусь о твоих земляках,– улыбнулся маг.– Пусть даже они и не заслуживают этого. Я благословляю Лазурь. Островитянам, без сомнения, придется тяжко следующие полгода, пока не пройдет сезон штормов и к ним не прибудет новый хранитель. Но они пройдут через это испытание без потерь.

Очередной порыв крепчающего ветра принес непонятный звук. Будто кто-то выбивал рядом огромный половик, а тот недовольно трещал по швам и грозил порваться совсем. Шум растущего шквала все приближался. Эвелина открыла от удивления рот. Маленькая белая точка, маячившая до того на горизонте, на глазах вырастала. На всех парусах в бухту Лазури спешила изящная каравелла.

– Наконец-то,– прошептал Ронни. Протянув Эвелине руку, маг открыл перед собой золотистый провал телепорта.