Уголовный процесс: учебник для вузов Россинский Сергей

Уголовно-процессуальные нормы – это установленные государством и зафиксированные в соответствующих нормативных правовых актах общеобязательные правила, которые в своей совокупности определяют порядок производства по уголовным делам.

Уголовно-процессуальным нормам присущи все общие признаки правовых норм. Вместе с тем эти нормы, безусловно, имеют и свои отраслевые особенности, обусловленные целями и задачами уголовного процесса, а также спецификой метода уголовно-процессуального регулирования.

Нормы уголовно-процессуального права занимают важное место в общей системе правовых норм, поскольку регулируют своеобразную, но в то же время очень значимую для общества и государства группу публично-правовых отношений, возникающих в сфере уголовного судопроизводства.

Так, в частности, нормы уголовно-процессуального права:

– определяют назначение уголовно-процессуальной деятельности и закрепляют ее основополагающие начала (принципы);

– устанавливают процессуальные полномочия субъектов уголовной юрисдикции и порядок их взаимоотношений;

– регламентируют процессуальный статус потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, защитника и других участников уголовного судопроизводства;

– закрепляют общие условия осуществления отдельных стадий уголовно-процессуальной деятельности;

– регламентируют порядок производства отдельных процессуальных действий и принятия отдельных процессуальных решений;

– определяют формы участия в уголовном судопроизводстве физических и юридических лиц, в том числе способы защиты ими своих прав и законных интересов;

– регулируют иные уголовно-процессуальные правоотношения.

По своей структуре уголовно-процессуальные нормы являются традиционными и могут содержать такие элементы, как гипотеза, диспозиция и санкция.

Уголовно-процессуальная гипотеза указывает на конкретные правовые условия, при которых могут быть реализованы содержащиеся в норме предписания, запреты, дозволения или принуждение. Примерами подобных гипотез, в частности, являются основания для задержания подозреваемого (п. 1–3 ч. 1 и ч. 2 ст. 91 УПК РФ) или основания для проведения предварительного слушания (ч. 2 ст. 229 УПК РФ).

Уголовно-процессуальная диспозиция содержит само правило поведения участника уголовного судопроизводства, т. е. предусматривает обусловленные гипотезой определенные процессуальные процедуры. Диспозициями являются, например, часть 1 ст. 144 УПК РФ, регламентирующая порядок рассмотрения сообщения о преступлении, или часть 1 ст. 204 УПК РФ, устанавливающая форму и содержание экспертного заключения.

И наконец, уголовно-процессуальная санкция предусматривает неблагоприятные правовые последствия, наступающие в случае нарушения участником уголовного судопроизводства установленных диспозицией предписаний или запретов. К санкциям можно причислить возможность применения к подозреваемому более строгой меры пресечения в случае нарушения им ранее избранной (например, п. 3 ч. 1 ст. 108 УПК РФ) меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании (ст. 258 УПК РФ) и т. д.

Формы (способы) реализации уголовно-процессуальных норм

Реализация уголовно-процессуальных норм представляет собой процесс практического претворения в жизнь участниками уголовного судопроизводства содержащихся в этих нормах предписаний, запретов, дозволений или принуждения.

В сфере уголовного судопроизводства применимы все основные формы (способы) реализации правовых норм, а именно: а) соблюдение; б) исполнение; в) использование; г) применение.

Так, под соблюдением уголовно-процессуальной нормы следует понимать добровольное подчинение того или иного участника уголовного судопроизводства требованиям нормы; добровольное следование предписаниям, дозволениям, запретам или подчинение принуждению. Например, соблюдением уголовно-процессуальной нормы будет являться выполнение дознавателем, следователем, прокурором или судом установленных законом требований по обеспечению прав и свобод участников уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 11 УПК РФ). Примером соблюдения также можно считать выполнение дознавателем или следователем всех процедурных правил производства следственного действия или выполнение председательствующим судьей правил судебного заседания.

Исполнение уголовно-процессуальной нормы – это действие участника уголовного судопроизводства по выполнению конкретных предписаний или запретов субъекта уголовной юрисдикции. Например, исполнением нормы следует считать явку свидетеля на допрос по вызову следователя (ч. 3 ст. 188 УПК РФ). Исполнением следует также признавать и действия субъекта уголовной юрисдикции по выполнению предписаний другого субъекта уголовной юрисдикции с более высокой степенью процессуальных полномочий, например выполнение следователем указаний руководителя следственного органа (ч. 3 ст. 39 УПК РФ).

Использование уголовно-процессуальной нормы связано с проявлением диспозитивности в уголовном процессе и заключается в добровольном совершении участниками уголовного судопроизводства действий, направленных на осуществление их субъективных процессуальных прав. При использовании участник самостоятельно определяет, воспользоваться ли ему предоставленными правами или нет. Примерами использования уголовно-процессуальной нормы могут служить подача осужденным кассационной жалобы на приговор суда (ст. 354 УПК РФ) или заявление лицом ходатайства о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей (п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ). Однако при этом не следует полагать, что использование уголовно-процессуальной нормы может касаться только участия в уголовном деле частных лиц. Этот способ реализации закона в определенных случаях применим и к деятельности субъектов уголовной юрисдикции. Например, следователь имеет право использовать процессуальную возможность подачи возражений на указания руководителя следственного органа (ч. 3 ст. 38 УПК РФ).

Применение уголовно-процессуальной нормы состоит в принятии на ее основе законного, обоснованного и справедливого юрисдикционного решения. Субъектами уголовно-процессуального правоприменения являются государственные органы и должностные лица, уполномоченные на осуществление уголовного судопроизводства, т. е. органы дознания (дознаватели), следователи, прокуроры и суды. Применение уголовно-процессуальной нормы имеет место в каждом случае использования указанными субъектами своих государственно-властных полномочий, например при возбуждении уголовного дела, при привлечении лица в качестве обвиняемого, при избрании в отношении его меры пресечения, при постановлении приговора или вынесении кассационного определения и т. д.

Действие уголовно-процессуального закона во времени

В соответствии со статьей 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется тот уголовно-процессуальный закон, который действует во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено самим Кодексом.

Данное процессуальное положение обусловлено длительностью уголовного судопроизводства. Так, за время предварительного расследования, судебного разбирательства и последующих пересмотров дела уголовно-процессуальное законодательство может подвергнуться некоторым изменениям и дополнениям. Поэтому привязка действия уголовно-процессуальной нормы к какому-то определенному моменту уголовного судопроизводства (например, к моменту совершения преступления, возбуждения уголовного дела, привлечения лица в качестве обвиняемого и т. д.) представляется нецелесообразной.

Следовательно, субъекты уголовной юрисдикции и другие участвующие в деле лица при необходимости реализации своих процессуальных прав или исполнения обязанностей должны руководствоваться именно той нормой закона, которая действует на данный момент времени. При этом процессуальные мероприятия или решения, имевшие место по делу ранее и произведенные или принятые до изменения соответствующей нормы, будут являться легитимными и не могут обусловливать наступление каких-либо неблагоприятных последствий, связанных с нарушением требований УПК РФ, например признание полученных таким образом доказательств недопустимыми, отмену приговора суда и т. д.

Указанное правило относится и ко всем процессуальным процедурам, осуществленным по действующему ранее (до 2002 г.) УПК РСФСР. Так, если уголовное дело было возбуждено до вступления в действие нового УПК РФ и ряд мероприятий по нему проводился в соответствии со старым процессуальным законодательством, то все их результаты должны быть признаны допустимыми и могут использоваться для решения задач уголовного судопроизводства в настоящее время. Это правило должно распространяться и на те действия и решения, которые противоречат современным процессуальным принципам, но в момент своего осуществления или принятия были вполне законными.

Действие уголовно-процессуального закона в пространстве

В соответствии со статьей 2 УПК РФ производство по уголовным делам на территории России независимо от места совершения преступления осуществляется в соответствии с УПК РФ, за исключением случаев, когда иное предусмотрено международным договором Российской Федерации.

Указанное положение вытекает из единства уголовно-процессуальной формы. В основу такого единства положен пункт «о» ст. 71 Конституции России, относящий уголовно-процессуальное законодательство исключительно к федеральному ведению и исключающий возможность субъектов Российской Федерации устанавливать свой особый порядок производства по уголовному делу.

К территории России относятся:

– ее сухопутная территория;

– внутренние воды;

– территориальные воды, т. е. морские воды в пределах 12-мильной зоны от линии наибольшего отлива;

– недра;

– воздушное пространство Российской Федерации;

– воздушные, морские или речные суда, приписанные к порту Российской Федерации и находящиеся под флагом Российской Федерации;

– территория дипломатических и консульских учреждений Российской Федерации, находящихся за ее пределами;

– исключительная экономическая зона Российской Федерации;

– континентальный шельф Российской Федерации.

В случае необходимости осуществления отдельных следственных действий или иных процессуальных мероприятий вне территории России субъекты уголовной юрисдикции должны руководствоваться нормами международного права, двусторонними и многосторонними договорами и соглашениями Российской Федерации по вопросам сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, а также положениями части 5 УПК РФ. Этими же нормативными актами следует руководствоваться и при оказании правовой помощи по запросам органов уголовной юстиции иностранных государств (эти вопросы будут рассмотрены в главе 34).

Действие уголовно-процессуального закона по кругу лиц

Уголовно-процессуальный закон не дифференцирует лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, по их гражданской принадлежности. Так, независимо от того, является ли человек гражданином Российской Федерации, подданным другого государства или вообще не имеет гражданства, все процессуальные действия в отношении его осуществляются и все решения принимаются по одним и тем же правилам. При этом часть 1 ст. 3 УПК РФ особо подчеркивает, что производство по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами или лицами без гражданства на территории России, ведется в соответствии с общими правилами.

Исключение составляет только особый порядок производства в отношении лиц, пользующихся иммунитетом от таких действий в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации (ВС РФ) в постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», в круг лиц, пользующихся иммунитетом, входят, например, главы дипломатических представительств, члены представительств, имеющие дипломатический ранг, и члены их семей, если последние не являются гражданами государства пребывания. К иным лицам, пользующимся иммунитетом, относятся, в частности, главы государств, правительств, главы внешнеполитических ведомств государств, члены персонала дипломатического представительства, осуществляющие административно-техническое обслуживание представительства, члены их семей, проживающие вместе с указанными лицами, если они не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно, а также другие лица, которые пользуются иммунитетом согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации (см. также Конвенцию о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций (г. Лейк Саксесс, Нью-Йорк, 13 февраля 1946 г.), Конвенцию о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений (21 ноября 1947 г.), Венскую конвенцию о дипломатических сношениях (18 апреля 1961 г.), Венскую конвенцию о консульских сношениях (24 апреля 1963 г.).

В соответствии с частью 2 ст. 3 УПК процессуальные действия в отношении указанных лиц производятся с согласия иностранного государства, на службе которого находится (находилось) такое лицо, или международной организации, членом персонала которой оно является (являлось). Информация о том, пользуется ли соответствующее лицо иммунитетом и каков объем такого иммунитета, предоставляется МИД России.

Источники уголовно-процессуального права – это нормативные правовые акты, содержащие уголовно-процессуальные нормы.

Правовые нормы, регламентирующие конкретные процессуальные правоотношения, конкретные права и обязанности участников уголовного судопроизводства, конкретные юрисдикционные процедуры, включены в соответствующие источники в виде статей, частей, пунктов и подпунктов. При этом данные нормы как бы «материализуются», т. е. получают свое внешнее выражение. Посредством закрепления уголовно-процессуальных норм в соответствующих источниках участники уголовного судопроизводства и другие лица получают объективную возможность ознакомления с ними.

А весь комплекс источников уголовно-процессуального права в своей совокупности, как и в других правовых отраслях, принято называть уголовно-процессуальным законодательством.

Источникам уголовно-процессуального права присущи все основные черты нормативных правовых актов, составляющих общую систему законодательства Российской Федерации. Вместе с тем им свойственны некоторые особенности, обусловленные специфическим характером уголовно-процессуальных правоотношений.

Так, во-первых, уголовно-процессуальное законодательство находится в исключительном федеральном ведении (п. «о» ст. 71 Конституции России). Следовательно, источниками уголовно-процессуального права могут быть только нормативные правовые акты, издаваемые федеральными органами государственной власти. Субъекты Федерации и органы местного самоуправления не наделены правом уголовно-процессуального правотворчества. Некоторое исключение в данном случае может составлять только право республик в составе Российской Федерации устанавливать собственный государственный язык и вести на нем производство по уголовному делу (ч. 1 ст. 18 УПК РФ).

Во-вторых, источники уголовно-процессуального права носят преимущественно законодательный характер. Это положение обусловлено юрисдикционной направленностью уголовно-процессуальной деятельности. Так, в ходе расследования или судебного разбирательства уголовного дела органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда при наличии законных оснований вправе осуществлять действия и принимать решения, которые существенным образом ограничивают права и свободы физических и юридических лиц. Важнейшие из этих прав и свобод установлены Конституцией России; другие – федеральным законами. В связи с этим государство устанавливает ряд процессуальных гарантий обеспечения таких прав и свобод, в том числе определяет законодательный характер большинства уголовно-процессуальных норм.

Вместе с тем это вовсе не означает, что все источники уголовно-процессуального права без исключения должны иметь статус федерального закона. Некоторые процессуальные нормы, которые не имеют основополагающего значения и не связаны с ограничением прав и свобод, вполне могут содержаться в подзаконных нормативных правовых актах[8]. Такие акты развивают и дополняют уголовно-процессуальный закон, определяют характер деятельности отдельных органов уголовной юрисдикции, выполняют другие функции.

В современных условиях существует множество подзаконных нормативных правовых актов, имеющих уголовно-процессуальный характер. В частности, к таковым следует отнести постановления Правительства России, а также внутриведомственные и межведомственные нормативные правовые акты органов, участвующих в уголовном судопроизводстве.

Заметим, что на необходимость использования в механизме уголовно-процессуального регулирования подзаконных нормативных правовых актов указывает и сам законодатель (см., например, п. 4 ч. 3 ст. 81, п. 1 ч. 2 ст. 82 УПК РФ).

Система источников уголовно-процессуального права

1. Конституция Российской Федерации. Данный акт имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории страны. Это означает, что ее нормы носят основополагающий характер для всех отраслей российского законодательства, в том числе для уголовно-процессуального.

Как разъяснил Пленум ВС РФ, закрепленное в Конституции России положение о ее высшей юридической силе и прямом действии означает, что все конституционные нормы имеют верховенство над законами и подзаконными актами, в силу чего суды при разбирательстве конкретных судебных дел должны руководствоваться Конституцией (см. постановление от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»).

Так, именно Конституция устанавливает возможность осуществления в Российской Федерации уголовного судопроизводства как формы правосудия (ч. 2 ст. 118); определяет федеральный характер уголовно-процессуальных норм (п. «о» ст. 71); закрепляет основные права и свободы человека и гражданина, а также гарантирует их признание, соблюдение и защиту (ст. 2, гл. 2). Многие конституционные нормы носят общий, межотраслевой характер; их действие распространяется как на сферу уголовного судопроизводства, так и на многие иные виды правоприменительной деятельности. К таковым, например, относятся право на жилище (ст. 25), право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23), право на возмещение причиненного государством вреда (ст. 53) и т. д.

Вместе с тем некоторые положения Конституции России имеют ярко выраженную уголовно-процессуальную окраску и вряд ли могут быть применимы в других сферах жизнедеятельности. К ним, например, относятся:

– право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных (ч. 2 ст. 47);

– презумпция невиновности (ст. 49);

– право осужденного на пересмотр вынесенного в отношении его приговора (ч. 3 ст. 50) и т. д.

Следует также отметить, что положения Конституции носят наиболее общий, принципиальный, а порой – и просто декларативный характер; не регламентируют конкретных уголовно-процессуальных отношений. Следовательно, они подлежат дальнейшему развитию и конкретизации в иных источниках уголовно-процессуального права, и в первую очередь – в федеральных законах.

2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Данный акт является основным кодифицированным источником уголовно-процессуального права Российской Федерации[9], так как объединяет и систематизирует большинство положений, определяющих порядок производства по уголовным делам. Все федеральные законы, изменяющие или дополняющие этот порядок, подлежат обязательному включению в УПК.

История кодификации уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации берет свое начало с 1832 г. Тогда при императоре Николае I был учрежден 16-томный Свод законов Российской империи, вступивший в действие с 1 января 1835 г. Один из томов посвящался вопросам преступлений и наказаний (ч. 1), а также уголовного судопроизводства (ч. 2). Это еще не был уголовно-процессуальный кодекс в современном понимании, тем более что в одном томе были сосредоточены и материальные (уголовно-правовые), и процессуальные нормы. Однако он решал весьма важную задачу: нормы уголовно-правового и уголовно-процессуального характера были четко выделены в самостоятельные отрасли. То есть именно с этого момента уголовный процесс стал развиваться как самостоятельная область правоприменительной деятельности.

Устав уголовного судопроизводства Российской империи, принятый в 1864 г., явился следствием судебной реформы, осуществленной императором Александром II. Этот нормативный правовой документ обусловил переход российского уголовного процесса от инквизиционного типа к смешанному. В нем впервые были заложены многие демократические принципы осуществления правосудия, которые до сих пор не потеряли своего значения и находят отражение в современном законодательстве. Устав уголовного судопроизводства просуществовал вплоть до 1917 г. и был отменен сразу после прихода к власти правительства большевиков (Декретом № 1 «О суде», принятым Совнаркомом РСФСР 24 ноября 1917 г.).

Первый советский Уголовно-процессуальный кодекс был принят 25 мая 1922 г. Но этот нормативный правовой документ, по сути, во многом напоминал отмененный Устав уголовного судопроизводства. Поэтому он просуществовал менее года, и 15 февраля 1923 г. был принят УПК РСФСР в новой редакции, который на довольно длительный период вернул многие институты уголовного судопроизводства к инквизиционному (розыскному) типу. Более того, по некоторым категориям дел его положения не применялись вовсе, а огромное количество людей подвергалось репрессивным наказаниям на основе постановлений особого совещания, «троек» и «двоек» НКВД[10].

И наконец, последний УПК советского периода был принят 27 октября 1960 г. и вступил в действие с 1 января 1961 г. За свое почти 42-летнее существование этот законодательный акт претерпевал неоднократные изменения. Особенно много поправок было обусловлено утвержденной постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. Концепцией судебной реформы и Конституцией Российской Федерации 1993 г. УПК РСФСР утратил силу с 1 июля 2002 г. – с даты введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ Федеральным законом от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ (далее – Вводный закон). Однако некоторые его положения продолжали действовать до 1 января 2004 г.

Действующий УПК имеет сравнительно недолгую историю. Он был принят Государственной Думой 22 ноября, одобрен Советом Федерации 5 декабря и подписан Президентом 18 декабря 2001 г. Большинство его положений начало действовать с 1 июля 2002 г. (см. ст. 1 Вводного закона), при этом некоторые главы и отдельные статьи вводились в действие не сразу, а поэтапно – с 1 января 2003 г. и 1 января 2004 г. (см. ст. 7—11 Вводного закона). До указанных дат соответствующие правоотношения продолжали регламентироваться нормами УПК РСФСР. Такое поэтапное введение в действие нового Кодекса было обусловлено необходимостью существенного реформирования системы правоохранительных органов, например расширения судейского корпуса, что заняло довольно длительное время.

УПК РФ состоит из шести частей, включающих в себя 19 разделов (57 глав). Часть первая посвящена общим положениям (общей части) уголовно-процессуального права. Части вторая и третья регламентируют соответственно досудебное и судебное производство по уголовному делу. В части четвертой раскрываются нормы, регламентирующие особые формы (порядки) уголовно-процессуальной деятельности. Часть пятая УПК определяет правила международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. И наконец, последняя, часть шестая содержит практические правила составления процессуальных документов.

Следует также отметить, что за непродолжительное время действия УПК РФ он претерпел уже значительное количество изменений и дополнений (ознакомиться с которыми можно, обратившись к справочным правовым системам типа Гарант, КонсультантПлюс, Референт и др.). Более того, некоторые его положения были признаны Конституционным Судом Российской Федерации (далее – Конституционный Суд) не соответствующими Конституции России, и таким образом не подлежат практическому применению (см. постановления от 8 декабря 2003 г. № 18-П, от 29 июня 2004 г. № 13-П, от 11 мая 2005 г. № 5-П, от 27 июня 2005 г. № 7-П, от 16 мая 2007 г. № 6-П, от 20 ноября 2007 г. № 13-П и определение от 9 июня 2004 г. № 223-О).

3. Федеральные законы, регламентирующие отдельные уголовно-процессуальные отношения. Система российского уголовно-процессуального законодательства построена таким образом, что некоторые положения уголовно-процессуального права не включены в УПК РФ, а содержатся в отдельных федеральных законах. Они определяют порядок осуществления ряда специфических процессуальных отношений, лежащих как бы «вне основного вектора» уголовного судопроизводства. К законам, регламентирующим отдельные уголовно-процессуальные отношения, относятся федеральные законы:

– от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», который определяет общие правила и порядок введения в действие уголовно-процессуального закона в целом и его отдельных институтов в частности;

– от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», который регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с УПК РФ задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с УПК РФ избрана мера пресечения в виде заключения под стражу;

– от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», который устанавливает систему мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, включающую меры безопасности и меры социальной поддержки указанных лиц, а также определяет основания и порядок их применения.

4. Федеральные законы, регламентирующие организацию и деятельность судебной системы и правоохранительных органов. Выделение отдельных уголовно-процессуальных положений из сферы кодифицированного регулирования и их включение в иные законодательные акты обусловлено двумя обстоятельствами. Так, во-первых, некоторые из указанных положений имеют узкую, преимущественно ведомственную направленность и связаны с процессуальной деятельностью какого-либо одного субъекта уголовной юрисдикции (иного субъекта уголовного судопроизводства). А во-вторых, регулируемые этими законами правоотношения во многом имеют не чисто процессуальный, а скорее комплексный характер.

К таким законам, в частности, относятся Закон РСФСР от 8 июля 1981 г. № 976 «О судоустройстве РСФСР», Закон РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции», федеральные конституционные законы от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», от 23 июня 1999 г. № 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации», а также федеральные законы от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации», от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации», от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»; от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности», от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и другие законодательные акты.

5. Постановления Правительства Российской Федерации. Постановления федерального Правительства не имеют основополагающего значения в сфере правового регулирования уголовного судопроизводства. Такие акты регламентируют различные организационно-технические вопросы, вытекающие из деятельности субъектов уголовной юрисдикции и других участников производства по уголовному делу.

К подобным источникам уголовно-процессуального права, например, относятся постановления Правительства:

– от 20 августа 2002 г. № 620 «Об утверждении Положения о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднительно». Существование такого документа обусловливается положениями статей 81, 82 УПК РФ;

– от 4 июля 2003 г. № 400 «О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда».

6. Внутриведомственные и межведомственные нормативные правовые акты органов, участвующих в уголовном судопроизводстве, а именно Генеральной прокуратуры Российской Федерации (далее – Генеральная прокуратура), МВД России, ФСБ России, ФСКН России и т. д. Эти источники носят вспомогательный характер и необходимы в целях повышения эффективности деятельности правоохранительных органов, в целях достижения единообразия в практике применения УПК РФ и т. д. Вместе с тем ведомственные нормативные правовые акты не могут регламентировать непосредственный порядок уголовного судопроизводства, поскольку в соответствии с частью 1 ст. 1 УПК РФ он устанавливается только самим Кодексом. Примерами внутриведомственных нормативных правовых актов в сфере уголовного судопроизводства могут, в частности, служить приказ Генерального прокурора Российской Федерации (далее – Генеральный прокурор) от 6 сентября 2007 г. № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» или приказ директора ФСБ России от 16 мая 2006 г. № 205 «Об утверждении Инструкции по организации в органах федеральной службы безопасности приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности». Примером межведомственного нормативного правового акта является совместный приказ Генеральной прокуратуры, МВД, МЧС, Минюста, ФСБ, Минэкономразвития и ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399 «О едином учете преступлений».

7. Международные договоры Российской Федерации. Согласно части 3 ст. 1 УПК РФ такие нормативные правовые акты являются составной частью уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Более того, в соответствии с частью 4 ст. 15 Конституции России общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации имеют нормативный приоритет перед источниками национального законодательства, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. Поэтому если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные УПК РФ, то применяются правила международного договора.

При этом следует иметь в виду, что согласно подпункту «а» ст. 2 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» под международным договором Российской Федерации понимается международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией либо иным образованием, обладающим правом заключать международные договоры, в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования.

К названным источникам следует также отнести действующие международные договоры, заключенные СССР, в отношении которых Российская Федерация продолжает осуществлять международные права и обязательства СССР в качестве государства – преемника Союза ССР.

Примерами международных договоров в системе российского уголовно-процессуального регулирования являются:

– Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН от 10 декабря 1948 г.);

– Конвенция о защите прав человека и основных свобод (г. Рим, 4 ноября 1950 г.);

– Международный пакт о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.);

– Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (г. Страсбург, 26 ноября 1987 г.) и др.

Наряду с международными договорами данный приоритет в равной степени также распространяется и на общепризнанные принципы и нормы международного права.

Как разъяснил Пленум ВС РФ, под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. К общепризнанным принципам международного права, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств. Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений (см. постановление от 10 октября 2003 г. № 5).

Помимо вышеназванных международных договоров, общепринятых норм и принципов концептуального характера существенное значение в системе уголовно-процессуального регулирования играют договоры и соглашения, заключенные Российской Федерацией и иностранными государствами в целях оказания правовой помощи по уголовным делам. Так, 25 октября 1999 г. Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о выдаче (г. Париж, 13 декабря 1957 г.) с дополнительными Протоколами к ней (Федеральный закон № 190-ФЗ) и Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам (г. Страсбург, 20 апреля 1959 г.) с дополнительным Протоколом к ней (Федеральный закон № 193-ФЗ).

22 января 1993 г. в г. Минске представителями государств, входящих в состав СНГ, была подписана Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минская конвенция), которую Российская Федерация ратифицировала 4 августа 1994 г. (Федеральный закон № 16-ФЗ). В настоящее время данная Конвенция действует с изменениями, внесенными Дополнительным протоколом от 28 марта 1997 г.

Определенную помощь в осуществлении уголовного преследования на международном уровне оказывают двусторонние договоры о правовой помощи и правовых отношениях, заключенные Российской Федерацией или СССР с иностранными государствами, например с Польшей, Венгрией, Румынией, Китаем и т. д.

Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации

В соответствии с пунктом 1 ст. 58 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. № 976 «О судоустройстве РСФСР» Пленум ВС РФ рассматривает материалы изучения и обобщения судебной практики и судебной статистики, а также представления Генерального прокурора и дает разъяснения по вопросам применения законодательства. При этом постановления Пленума имеют руководящее значение в вопросах применения законодательства. Такие руководящие разъяснения согласно статье 56 того же Закона обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение.

Следует отметить, что в настоящее время некоторые специалисты придерживаются мнения, что постановления Пленума ВС РФ не носят руководящего характера и не являются обязательными для субъектов правоприменения, а имеют лишь значение практической рекомендации. Такая позиция основывается на части 5 ст. 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», в которой ничего не говорится о руководящем характере решений Верховного Суда. Мы считаем данную позицию необоснованной, поскольку нормы Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР» в части регламентации Пленума ВС РФ еще не утратили своей силы. Более того, они вовсе не противоречат положениям указанного Федерального конституционного закона, а наоборот, фактически дополняют его общие (рамочные) положение конкретным правоприменительным смыслом. Следовательно, можно с полной уверенностью утверждать о руководящем значении постановлений Пленума ВС РФ по вопросам уголовного судопроизводства.

Постановление Пленума ВС РФ – это типичная разновидность интерпретационного акта судебной власти, т. е. форма официального толкования права. Так, на основании обобщения судебной практики и статистики Пленум разъясняет правоприменителям отдельные нормы уголовно-процессуального закона в целях обеспечения единообразия в уяснении данных правовых положений и их практической реализации.

При рассмотрении вопроса о роли и значении постановлений Пленумов ВС РФ в уголовном судопроизводстве следует иметь в виду, что, исходя из смысла закона, данные документы не являются нормативными правовыми актами; они не должны порождать новых уголовно-процессуальных норм, а лишь разъяснять и комментировать существующие. Данная концепция вытекает из принципа разделения властей, согласно которому судебная власть не должна заниматься законотворчеством. Однако в современных условиях в связи с еще не до конца сформированной и весьма медленно развивающейся системой уголовно-процессуального законодательства Пленум ВС РФ в ряде случаев в своих решениях фактически подменяет собой законодателя. Типичным примером такого решения является постановление Пленума от 27 декабря 2007 г. № 52 «О сроках рассмотрения судами Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях», в пункте 17 которого фактически устанавливается срок проведения предварительного слушания по уголовному делу, не установленный в УПК РФ.

В первую очередь постановления Пленума ВС РФ касаются деятельности судов общей юрисдикции, рассматривающих дела в первой, второй и вышестоящих инстанциях. Однако в ряде случаев по вопросам, имеющим комплексный характер, данные Верховным Судом разъяснения могут также касаться и правоприменительной деятельности других субъектов уголовной юрисдикции (дознавателя, следователя, прокурора). В частности, в постановлении Пленума ВС РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» содержатся разъяснения о форме и содержании обвинительного заключения и обвинительного акта. Несомненно, что эти разъяснения должны быть учтены не только судами при оценке законности данных документов, но и органами дознания, следствия и прокуратуры при их составлении и утверждении.

В связи с принятием УПК РФ Пленум ВС РФ принял ряд решений по различным вопросам практики его применения. В этом плане помимо уже указанных выше следует назвать постановления:

– от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей»;

– от 5 декабря 2006 г. № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел»;

– от 11 января 2007 г. № 1 «О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции»;

– от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» и др.

Существенное значение для практики производства по уголовным делам оказывают те постановления Пленума ВС РФ, которые были приняты во время действия УПК РСФСР, но рассмотренные в них вопросы не утратили актуальность и в настоящее время, хотя в эти постановления внесены определенные изменения и дополнения, обусловленные введением в действие нового УПК. К ним, в частности, относятся постановления:

– от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»;

– от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре»;

– от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» и др.

И наконец, необходимо отметить, что в современной практике производства по уголовному делу используются не утратившие своей силы постановления Пленума Верховного Суда СССР.

Как разъяснил Пленум ВС РФ, исходя из пункта 2 постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. «О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств», до принятия соответствующих законодательных актов Российской Федерации нормы бывшего СССР и разъяснения по их применению, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР, могут применяться судами в части, не противоречащей Конституции России, законодательству Российской Федерации и Соглашению о создании Содружества Независимых Государств (см. постановление от 22 апреля 1992 г. № 8 «О применении судами Российской Федерации постановлений Пленума Верховного Суда Союза ССР»).

К таким, например, относятся следующие постановления Пленума Верховного Суда СССР:

– от 26 сентября 1973 г. № 8 «О судебной практике по применению законодательства о взыскании процессуальных издержек по уголовным делам»;

– от 23 августа 1988 г. № 5 «О повышении роли судов кассационной инстанции в обеспечении качества рассмотрения уголовных дел»;

– от 29 августа 1989 г. № 4 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции».

Постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации

Согласно статье 1 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд – это судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства.

В целях осуществления Конституционным Судом своих государственно-правовых функций он наделяется рядом особых юрисдикционных полномочий, которые закреплены в статье 125 Конституции России и статье 3 вышеуказанного Федерального конституционного закона. Так, в частности, Конституционной Суд разрешает дела о соответствии Конституции России федеральных законов и нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы и Правительства Российской Федерации.

Еще одним важным полномочием Конституционного Суда, на которое следовало бы обратить внимание, является осуществление проверок конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле. Такие проверки осуществляются по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам иных судов Российской Федерации.

При этом очевидно, что в связи с реализацией данных полномочий предметом рассмотрения Конституционного Суда может являться вопрос о соответствии Конституции России норм уголовно-процессуального законодательства.

В настоящее время институт конституционного контроля в сфере применения уголовно-процессуального законодательства приобрел особое значение. Как справедливо отмечает К.Ф. Гуценко, вплоть до недавнего времени процесс издания постановлений Конституционного Суда, касающихся непосредственно уголовно-процессуального законодательства, шел весьма активно, пожалуй, более активно, чем это делалось в отношении правовых актов, относящихся к иным отраслям права[11]. По замечанию П.А. Лупинской, решения Конституционного Суда по вопросам полномочий суда в уголовном судопроизводстве, гарантий прав на защиту обвиняемого, потерпевшего, расширения возможности обжалования действий и решений должностных лиц и органов в уголовном процессе и другим повлекли за собой отмену или изменение норм действовавшего ранее УПК РСФСР и, конечно, были учтены при подготовке нового УПК РФ[12].

В настоящее время в связи с принятием нового УПК РФ активность Конституционного Суда в вопросах уголовно-процессуального правоприменения несколько снизилась, но тем не менее остается еще очень и очень сильной. Такой повышенный интерес со стороны конституционного контроля к законодательным актам в сфере уголовного судопроизводства, и в первую очередь – к УПК РФ, на наш взгляд, объясняется по крайней мере двумя причинами.

Во-первых, процесс формирования системы уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации еще не завершен. Многие нормы УПК РФ имеют неконкретный, расплывчатый смысл, что обусловливает определенные трудности, связанные с их единообразным применением. Отдельные нормы Кодекса противоречат друг другу или иным федеральным законам. В уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации появился целый ряд принципиально новых юрисдикционных механизмов, по которым еще не сложилась какая-либо определенная следственная или судебная практика. Все эти нормативные и практические затруднения участники уголовного судопроизводства пытаются преодолеть, в том числе посредством обращений в Конституционный Суд, который в свою очередь по многим из них уже высказал свою позицию.

Во-вторых, пожалуй, ни в одной другой сфере правоприменения права и свободы личности или организации не подвергаются такому существенному ограничению, как в уголовно-процессуальной деятельности. Поэтому многие заинтересованные лица, исчерпав полностью или частично предоставленные законом средства защиты своих прав и интересов в судах общей юрисдикции, пытаются добиваться изменения судебных решений посредством института конституционного контроля. Многие из подобных обращений были приняты Конституционным Судом к сведению, и по ним были вынесены соответствующие решения.

По вопросам своего ведения в сфере уголовно-процессуального регулирования Конституционный Суд принимает постановления и определения. Так, в форме постановлений принимаются любые решения, связанные с рассмотрением нормы уголовно-процессуального права на предмет несоответствия Конституции России. В связи с этим постановления Конституционного Суда приобретают особое правоприменительное значение. Как установлено в части 6 ст. 125 Конституции России и части 3 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Следовательно, постановления Конституционного Суда, признающие отдельные положения уголовно-процессуального закона не соответствующими Конституции России, обусловливают своеобразный правовой мораторий на возможность дальнейшего использования данной нормы в практике производства по уголовным делам. А решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены, в том числе в порядке, предусмотренном частью 5 ст. 415 УПК РФ. В свою очередь, признание оспариваемого положения соответствующим Конституции России, наоборот, как бы еще раз закрепляет его юридическую силу и создает дополнительные правовые гарантии для возможности его применения в практической деятельности.

Со времени принятия нового УПК РФ Конституционный Суд вынес несколько постановлений по вопросам конституционности его отдельных положений, а именно: от 3 декабря 2003 г. № 18-П, от 29 июня 2004 г. № 13-П, от 22 марта 2005 г. № 4-П, от 11 мая 2005 г. № 5-П, от 27 июня 2005 г. № 18-П, от 6 апреля 2006 г. № 3-П, от 20 апреля 2006 г. № 4-П, от 16 мая 2007 г. № 6-П и от 20 ноября 2007 г. № 13-П.

Кроме того, для правоприменительной деятельности определенное значение могут иметь и некоторые постановления Конституционного Суда, связанные с проверкой ранее действовавшего УПК РСФСР. И хотя оспариваемые в них правовые нормы уже потеряли свою юридическую силу, тем не менее данные решения наглядно демонстрируют позицию Конституционного Суда относительно соответствующих процессуальных механизмов, многие из которых используются и в настоящее время.

Среди постановлений Конституционного Суда того периода следует, в частности, отметить от 13 июня 1996 г. № 14-П, от 27 июня 2000 г. № 11-П, от 14 марта 2002 г. № 6-П.

В форме определений принимаются все решения Конституционного Суда, связанные с признанием поступивших обращений не подлежащими дальнейшему рассмотрению или с отказом в принятии к рассмотрению поступившей жалобы (запроса).

Определения Конституционного Суда не имеют столь существенного значения в вопросах реализации уголовно-процессуального законодательства. Вместе с тем в тексте этих документов излагаются весьма интересные и содержательные позиции высшего органа конституционного контроля Российской Федерации относительно применения оспариваемых нормативных положений. Такие позиции имеют черты интерпретационного акта. Они как бы разъясняют содержание отдельных положений процессуального закона, дают толкование по спорным вопросам уголовного судопроизводства. Причем особенную значимость определения Конституционного Суда по уголовным делам приобрели в связи с реформой уголовно-процессуального закона, обусловившей появление целого ряда принципиально новых юрисдикционных механизмов. Поэтому суды, органы предварительного расследования и прокуратуры, безусловно, должны в своей практической деятельности учитывать позиции, выраженные в определениях Конституционного Суда.

Примерами определений Конституционного Суда, в которых содержатся определенные правовые позиции, связанные с применением уголовно-процессуального закона, являются от 21 декабря 2004 г. № 467-О, от 8 ноября 2005 г. № 439-О и от 23 мая 2006 г. № 154-О.

Говоря о значении решений Конституционного Суда в уголовном судопроизводстве, необходимо отметить, что этот государственный орган является исключительно инструментом конституционного контроля и не может осуществлять функции, возложенные на суды общей юрисдикции.

Согласно частям 3, 4 ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» данный Суд решает исключительно вопросы права; при осуществлении конституционного судопроизводства он воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

К сожалению, в современных условиях складывается весьма порочная и неэффективная практика, когда зачастую право на обращение в Конституционный Суд заинтересованные лица используют как еще одну процессуальную возможность обжалования решения суда общей юрисдикции, вынесенного по конкретному делу. Данная практика существенным образом затрудняет работу Конституционного Суда, поскольку обусловливает необходимость изучения множества «лишних» обращений и вынесения определений об отказе в принятии их к рассмотрению.

Так, 17 июля 2007 г. Конституционный Суд отказал в принятии к рассмотрению жалобы В.И. Шейченко, осужденного за совершение убийства и пытающегося оспорить ряд положений УПК РФ. Как следовало из представленных заявителем материалов, в ходе производства по уголовному делу прокурор установил, что привлечение В.И. Шейченко в качестве обвиняемого и последующее расследование его уголовного дела осуществлялись тогда, когда уголовное преследование по части предъявленного В.И. Шейченко обвинения ранее уже было прекращено и соответствующее постановление сохраняло свою силу. По мнению заявителя, в такой ситуации прокурор должен был в соответствии с пунктом 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ прекратить уголовное дело, однако вместо этого он, руководствуясь оспариваемыми нормами уголовно-процессуального закона, отменил постановление о прекращении уголовного преследования и возвратил дело следователю для производства дополнительного расследования. Это привело к направлению уголовного дела в суд и осуждению В.И. Шейченко. Тем самым, как утверждалось в жалобе, был нарушен ряд конституционных прав заявителя.

Позиция Конституционного Суда, сформулированная в определении об отказе в принятии данной жалобы к рассмотрению, сводилась к тому, что заявитель оспаривал не конституционность самих положений закона, а конкретное правоприменительное решение прокурора. При этом суд специально разъяснил В.И. Шейченко, что проверка законности и обоснованности действий и решений органов предварительного следствия, прокурора и суда, связанных с производством по уголовному делу, относится к ведению соответствующих органов прокуратуры и судов общей юрисдикции и в компетенцию Конституционного Суда не входит (см. определение от 17 июля 2007 г. № 605-О-О).

Решения Европейского Суда по правам человека

Европейский Суд по правам человека – это орган международно-правового контроля, учрежденный согласно с государствами, присоединившимися к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Российская Федерация ратифицировала названную Конвенцию и Протоколы к ней 30 марта 1998 г. (см. Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ). С этого момента наше государство вошло в юрисдикционное поле деятельности Европейского Суда по правам человека, что повлекло за собой право каждого на обращение в этот судебный орган. Так, согласно статье 34 Конвенции этот Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения органами власти соответствующего государства их прав, признанных в Конвенции или в Протоколах к ней. При этом следует обратить внимание, что, направляя жалобу в Европейский Суд, лицо вступает в правовой спор не с отдельным государственным органом (с судом, прокуратурой и т. д.), а с государством в целом, в том числе с Российской Федерацией.

В соответствии с порядком обращения в Европейский Суд по правам человека (ст. 35 Конвенции) он может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение 6 месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу.

В Европейский Суд могут быть обжалованы как сам процессуальный закон, который по мнению заявителя противоречит Конвенции, так и конкретные правоприменительные действия (решения) органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда. Согласно статье 46 Конвенции решения данного Суда являются для соответствующего государства обязательными. Поэтому в случае признания определенной процессуальной нормы или определенного юрисдикционного акта не соответствующими положениям Конвенции Российская Федерация обязана устранить допущенное нарушение и принять все необходимые меры по пересмотру соответствующего уголовного дела.

Уголовно-процессуальный закон возлагает эту обязанность на Президиум Верховного Суда Российской Федерации, который претворяет решение Европейского Суда по правам человека в порядке, предусмотренном частью 5 ст. 415 УПК РФ (эти вопросы будут рассмотрены в гл. 30).

Говоря о роли решений Европейского Суда по правам человека для уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, следует отметить, что их действие распространяется не только на конкретные уголовные дела. Содержащиеся в таких решениях правовые предписания имеют значение правового прецедента и должны учитываться в последующей правоприменительной практике.

Так, согласно статье 1 указанного Федерального закона наше государство признает ipso facto без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

Как справедливо отмечают А.П. Гуськова и Н.Г. Муратова, Европейский Суд толкует различные нормы Конвенции, которая согласно части 3 ст. 1 УПК РФ является составной частью уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Поэтому данное толкование является обязательным для правоприменительных органов Российской Федерации. Более того, Европейский Суд по правам человека выносит решения по типичным делам. Таким образом, изучив и уяснив его общие подходы, можно рекомендовать, например, адвокатам обжаловать решение в Европейский Суд, где обнаруживаются типичные нарушения, по которым он уже ранее выносил решение. В таких делах решение Европейского Суда будет предсказуемым. В свою очередь, работникам прокуратуры и судьям следует не допускать в своей практике выявленных Европейским Судом нарушений[13].

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о необходимости изучения и последующего использования правоприменителями основных решений Европейского Суда по правам человека, вынесенных как в отношении России, так и в отношении других стран.

Со времени ратификации нашей страной Конвенции Европейский Суд вынесен ряд решений по вопросам применения российского уголовно-процессуального законодательства, например от 15 июля 2002 г. по делу «Калашников против Российской Федерации» (жалоба № 47095/991), от 4 марта 2003 г. по делу «Посохов против Российской Федерации» (жалоба № 63486/00), от 24 июля 2003 г. по делу «Смирнова против Российской Федерации» (жалобы № 46133/99 и 48183/99). Более подробно с его решениями можно ознакомиться на сайте http://www.echr-base.ru/index.jsp.

§ 1

Понятие и значение принципов уголовного судопроизводства

Любая сфера жизнедеятельности человека, любая функционирующая система, любая научная теория независимо от своей природы или сложности всегда базируется на каких-либо исходных, руководящих положениях. Причем эти положения не являются случайными или хаотичными, а всегда обусловлены закономерностями существования и развития определенного общества в определенный период времени. Такие исходные, руководящие положения принято именовать принципами (от лат. principium – основа, начало).

Очевидно, что правовая система Российской Федерации, и в частности уголовное судопроизводство, также опирается на свои принципы, которые имеют руководящее и основополагающее значение в любых соответствующих правоотношениях.

Принципы уголовного судопроизводства – это законодательно закрепленные основополагающие правовые положения прямого действия, которые, объективно отражая закономерности существования и развития общества и государства, определяют характерные черты уголовно-процессуальной деятельности и обусловливают общие привила построения всех ее стадий, осуществления любых процессуальных действий и принятия любых процессуальных решений.

Таким образом, принципы уголовного судопроизводства должны быть объективными и иметь основополагающий характер, нормативное выражение и прямое действие. Указанные признаки и отличают принципы от иных положений уголовно-процессуальной деятельности.

Объективность означает, что принципы уголовного судопроизводства объективно обусловлены закономерностями существования и развития современного общества и государства. Они не могут быть произвольно определены законодателем. Являясь результатом нормотворческой деятельности органов законодательной власти, принципы отражают господствующие взгляды и правосознание общества, а также соответствуют типу государства, его правовой системе, уровню теоретической мысли и сложившейся судебной практике. Так, принципы российского уголовного судопроизводства основываются на том, что наша страна является демократическим правовым государством, признающим высшей ценностью права и свободы человека и гражданина. Существенный отпечаток на формирование принципов накладывает традиционная принадлежность отечественного права к континентальной (романо-германской) системе. Немаловажным является и опыт, накопленный уголовно-процессуальной наукой и практикой в дореволюционный, советский и постсоветский периоды российской истории.

Основополагающий характер принципов уголовного судопроизводства означает, что они являются наиболее общими правовыми положениями, т. е. содержат наиболее широкие правовые идеи. Эти идеи, в свою очередь, находят выражение в конкретных правоотношениях, а также обусловливают правила построения всех стадий уголовно-процессуальной деятельности, осуществления любых процессуальных действий и принятия любых процессуальных решений. Так, например, принцип неприкосновенности жилища (ст. 12 УПК РФ) находит свое конкретное выражение при регламентации следственного осмотра, обыска или выемки (ч. 5 ст. 176, ч. 3 ст. 182 УПК РФ), т. е. действий, напрямую связанных с возможностью ограничения этого конституционного права. Принцип языка уголовного судопроизводства (ст. 18 УПК РФ) обусловливает существование специфического участника – переводчика. А принцип обжалования процессуальных действий и решений (ст. 19 УПК РФ) создает базу для функционирования целого ряда процессуальных механизмов такого обжалования, закрепленных в главах 16, 43–45, 48 и 49 УПК РФ.

Нормативное выражение принципов уголовного судопроизводства означает их закрепление в соответствующих правовых нормах. Это обеспечивает регулятивное воздействие принципов на уголовно-процессуальную деятельность.

Правовой базой для формирования принципов уголовного судопроизводства являются положения Конституции России (ст. 21–23, 25, 46–48, 118 и т. д.) и международно-правовых актов (Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и т. д.). Большинство данных положений имеют общеправовую направленность и нуждаются в некоторой адаптации к целям и задачам уголовно-процессуальной деятельности. Поэтому все принципы уголовного судопроизводства подлежат нормативному закреплению в УПК РФ, где базовые международно-правовые и конституционные положения наполняются конкретным уголовно-процессуальным содержанием.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство систематизировало все принципы и посвятило их правовой регламентации отдельную главу УПК РФ (гл. 2).

Попытка систематизации процессуальной регламентации принципов уголовного судопроизводства впервые предпринята законодателем только в действующем УПК РФ. На наш взгляд, подобная систематизация имеет весьма положительный характер, поскольку обеспечивает единые подходы специалистов к этой правовой проблеме.

Прямое действие принципов уголовного судопроизводства означает их способность реализовываться независимо от наличия конкретизирующих и развивающих их уголовно-процессуальных норм. Принципы подлежат непосредственному применению и являются обязательными для исполнения участниками уголовного судопроизводства наряду с другими процессуальными положениями. А в случае возникновения неясностей относительно содержания той или иной уголовно-процессуальной нормы она должна толковаться по смыслу соответствующего принципа.

Следует заметить, что в подобных спорных ситуациях существенное значение имеют соответствующие разъяснения Пленума ВС РФ и Конституционного Суда (см., например, определение КС РФ от 25 января 2005 г. № 45-О, разъясняющее сущность принципа свободы оценки доказательств).

Значение уголовно-процессуальных принципов заключается в том, что они, вытекая из положений Конституции России и международно-правовых актов, создают правовой фундамент для построения эффективной системы уголовного судопроизводства, соответствующей закономерностям существования и развития общества и государства. Посредством принципов уголовное судопроизводство вливается в общую правовую систему государства и становится ее неотъемлемой частью.

Принципы в своей совокупности отражают сущность и содержание уголовно-процессуальной деятельности, определяют предмет и метод процессуального регулирования. Принципы, помимо этого, характеризуют уровень защиты прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, устанавливают основные процессуальные гарантии. Отказ законодателя от одного или нескольких принципиальных положений, а равно и их изменение объективно повлечет за собой большие перемены в целом ряде норм как общей, так и особенной частей уголовно-процессуального права.

Принципы являются основным критерием для определения исторического типа (формы) уголовного процесса и обусловливают его принадлежность к той или иной правовой системе. Так, совокупность принципов российского уголовного судопроизводства позволяет сделать вывод о его смешанном типе и принадлежности к системе континентального (романо-германского) права.