Двугорбый Янус Буянов Сергей

– Много – немного, а все мои будут!

– Ты за баранкой больше капусты настрижёшь.

– Э, нет. Тут-то ты и не права! За один только сеанс связи с агентом хапну штучки две-три зелёных!

– Флаг в руки, – безразлично сказала Кэт.

– Вот флага не надо! Всё должно быть максимально секретно, – убеждённо произнёс шофёр. – И чем больше секретности, тем дороже сделка. Кстати, приехали!

Кэт посмотрела на счётчик. Работает! Да он, действительно, идиот. Она небрежно бросила смятую двадцатку зелени на колени таксисту.

Глаза шофёра округлились.

– Я у меня сдачи не будет, – еле выжал он из себя, сам же так сжал баксы, что хрустнули суставы во всех пальцах сразу.

– Слушай, ты в дурдоме был?

– Был. Только что, – шофёр поверил, что баксы ему отдали навсегда. Это ли не дурдом?!

– А чего сбежал? – Кэт уже вылезла из салона и стояла, держась за дверцу.

– Я? – не нашёлся водила.

– Кормили плохо! – подсказала Кэт, подмигнула и захлопнула дверцу. Она развернулась и, слегка покачивая бедрами, грациозно проплыла к крылечку лаборатории.

– Все вы, шлюхи, одинаковые! – до шофёра дошёл смысл прощальных слов пассажирки. – К вам со всей душой, а вы? Шлюхи и есть!

В сердцах он плюнул на отключенный счётчик и стукнул кулаком по баранке.

Кэт не оглянулась на пронзительный сигнал такси. Она нисколько не жалела о двадцатке, этому идиоту можно было дать больше. Плевать на его шизофрению, дорога идея!

Она теперь знала, как приручить Олежека.

Тем временем Орвил разобрался с багажом. Он понял, что босс серьёзно отнёсся к его заданию. А сам говорил, мол, чепуха, там никакой, техники, кроме «русского компьютера»! Тогда почему оснастил агента современнейшим оборудованием и экипировкой? Видать, так необходимо. Орвил откинулся на спинку доисторического кресла, что-то скрипнуло и, мгновение спустя, он оказался на полу. И только благодаря выучке Орвил не стукнулся затылком о голый пол. Это небольшое приключеньице убедило Орвила, что следует отнестись к операции со всей строгостью. Страшная страна эта Россия. Неприятные неожиданности подстерегают на каждом шагу. Сказал же их классик что-то такое, вроде «куда несёшься, Русь?» и «не даёт ответа». Если уж и русскому не даёт ответа, то, что скажет американцу? Скорее всего, ничего. Значит, надо узнать самому!

Орвил поднялся, осторожно присел на краешек кресла и принялся просматривать последние газеты. Порой пресса выдаёт все секреты, сама не подозревая об этом. Веяния цивилизации чувствовались и в России. Если раньше кроме загадочных закромов Родины узнать было ничего невозможно, то теперь, пожалуйста! Из космоса не увидишь того, что напечатано в российских газетах. Орвил набрал бульварных изданий с кричащими заголовками не соответствующими содержанию статей. Так, если писалось: «Опустили скрипача», – то в статье сообщалось, что некий скрипач получил место в оркестровой яме. И такая дребедень в каждой статье! Голова Орвила начала пухнуть, захотелось отбросить прочь цветные газетёнки, но он наткнулся на заголовок «Автора на мыло!» Заинтересовался. Речь шла об авторе национальной идеи. Оказалось, поиском идеи занималось целое управление под руководством г-на Акульева, что мыльная опера длилась несколько месяцев, наконец «никому неизвестный» профессор Апостолов вдруг её родил. Орвил усмехнулся, люди поглощающие подобное чтиво, понятия не имеют об Апостолове, досье которого лежит на столе Алекса Строэна! Орвил запомнил фамилию Акульев и прочёл ещё одну статейку. Да, за неё бы коммунисты упрятали автора, и надолго! «Вампиризм двадцать первого века» сообщал о находке, опять же никому неизвестного учёного Лупина, твёрдого шанкра в желудке трупа! Интервью с ну очень известной телеведущей поясняло, что шанкр как первичное проявление сифилиса, появляется только там, где произошёл контакт с партнёром. Она пространно выразилась о пути передачи сифилиса через кровь, из чего журналист сделал смелые выводы. Кроме того, репортёр прямым текстом для шпиона писал: Теперь дело целиком в руках профессора парапсихологии г-на Акульева, совмещающего заодно командование национальной безопасностью.

Орвил присвистнул. И стоило тащиться в такую даль? Можно бы и в штатах ознакомиться с жёлтой газетёнкой, пестрящей обнажёнными натурами!

Орвил Янг понял, почему босс посоветовал прихватить с собой распятие. Он уже знал, куда идти и приблизительно догадывался, что его там ожидает.

Орвил прошёлся по квартирке Кэт, осмотрелся. Обстановочка так себе. Но бывало и похуже. В Гарлеме, например. Но там не было книг! Тут же, самую длинную стену загораживали полки, полные книг. Глаза разбежались. Авторы рассортированы по странам. Орвил отыскал США. Надо же! В его родной стране столько классиков! Вот так! В доме нет приличного кресла, а вот библиотека, пожалуйста! Удивительный народ, ничего не скажешь. Не знают, где взять деньги для себя, но читают о громадных состояниях других людей. Орвил пробежался глазами по полке русских классиков. Гоголь! Не он ли писал о скачущей тройке? Похоже, он. Орвил взял второй том, раскрыл книгу наугад и зачитался. Время позволяло, да и интересно. Что-то знакомое, Вий, позапрошлый век, но что изменилось? Ведь Россия: что Иван Грозный, что Пётр Великий, что Ленин-Сталин – всё одно! Теперь вот, господин Акульев – парапсихолог. Орвил решил прочесть внимательно, но начали попадаться слова, вроде: пали, маковники, нагидочки, барвинки, кнуры, – безо всяких пояснений. Из-за них смысл не улавливался. Орвил рассеянно листал книгу, сказывалось слабое знание языка. Он раздражённо пропускал целые страницы с непонятными словами, так долистал до конца. И почему он считал себя знатоком русского языка? Почему думал, что среднестатистическому русскому далеко до него?

– Да, это не Кинг, – вслух сказал Орвил. – Это просто сказка какая-то!

Орвил отстранённо посмотрел на книгу и вдруг почувствовал исходящую от тома Гоголя неукротимую энергию, мощнее кинговской. Неужели? Неужели автор всё это видел собственными глазами? Хотя, может, и видел. Если у них тут «на базаре что ни баба, то ведьма», плюс природный алкоголизм – ещё не такое привидится! Орвил считал всех, русских алкоголиками, поведение Кэт только укрепило его убеждение.

«Вий» не произвёл сильного впечатления на Орвила, но всё же он решил не соваться в Контору до первых петухов: чем чёрт не шутит?!

– Когда кричит первый петух? – первое, что спросил он у появившейся дома Кэт.

– Смотря какой, – загадочно улыбнулась она. Орвил почувствовал подвох и замахал руками.

– Который куриный!

– Ах, куриный? А ты спроси чего-нибудь полегче!

– Который петух, кукареку, а? – не отставал Орвил.

– Ну, петух! Ну, кукареку! У вас в Америке он что, в другое время поет?

Орвил смутился. Действительно, Кэт права. Они оба не знают такой мелочи.

– Да какая разница? Сколь бы он не орал – яичко не снесёт!

– Конечно, – согласился Орвил. – Всё равно интересно.

– А ты ещё спроси у меня, когда первая дойка! – надулась Кэт. – Что, если видишь, в нищенской конуре обитаю, то и крестьянка! Колхозница какая?

– Нет. Нет! Что ты?! – похоже, у русских это самое большое оскорбление. – Никогда бы не подумал, что ты колхозница и крестьянка! Как можно? Ты, Кэтти, обижаешь меня такими подозрениями!

Орвил приблизился вплотную и обнял её за талию, о чём впоследствии сильно пожалел. Мало того, что не узнал время крика первого петуха, так ещё и расстался со своими планами. Хотелось где-нибудь поужинать с Кэт, плеснуть ей стаканчик другой, уложить её спать и пойти в Контору.

Оказалось, Кэт совсем не хочет кушать да и выпить ей не нужно. А вот коли обнял, Олежек, доводи дело до конца!

Что оказалось не так уже просто. Агент национальной безопасности США застрял всерьёз и надолго. Настолько надолго и настолько всерьёз, что думать не думал, и гадать не гадал.

У Орвила оставалась слабая надежда, что диван развалится, но и она не оправдалась.

Зашло солнце, когда Кэт позволила Олежке отдохнуть.

Пользуясь добродушием партнёрши, он вскочил и начал одеваться. Кэт в сладкой неге лениво наблюдала за его рассчитанными движениями: никакой суеты и спешки. Чувствовалась многолетняя выучка.

– Мой шпион торопится на задание?

– Так точно! – бодро ответил Янг.

– А ресторан?

– Будет.

– После дождичка в четверг?

– В ясную погоду, и сегодня. Прямо сейчас! – Орвил подошёл ближе, но осмотрительно не прикасался к Кэт. – Одевайся!

– А ты мне не поможешь? – игриво спросила она.

– Вряд ли. Я понимаешь, не знаю, куда что надевать.

– У ваших американочек другое бельё?

– Не знаю, – неизвестно почему стал раздражаться Орвил.

– А! У вас нет джентльменов, ясно.

– А у вас есть джентльмены?

– Ох! Вспомнил тоже! Да наших джентльменов ещё в восемнадцатом году к стенке поставили!

– И до сих пор там стоят?

– Не-а! Там теперь их внучки стоят. Только вот, стена стала панелью называться!

– Вот как? – Орвил не улавливал смысла, но по глазам Кэт понимал, что она ёрничает. В чём подвох, он не знал, но на всякий случай улыбнулся.

– А то! – Кэт наконец оделась. – А ты знаешь старую русскую пословицу: Не та собака, что лает, а та…

– Та, что кусает!

– У, ты какой! Всё знаешь. Тогда, продолжи и другую: Не тот мужчина, что раздевает, а тот, что?

– Лает, что ли?

– Дурак!

– Кусает?

– Дурак в квадрате!

– Спасибо, хоть не в круге.

– Не в круге, но станешь дураком в кубе, если с третьего раза промажешь!

– Одевает что ли? – Орвил сразу понял, но не решался ответить правильно. Он не знал, что может понадобиться Кэт? Ведь уже оделась сама!

– Именно, умница! Одевает!

– Ты же сама оделась.

– А ты мужчина?

– Не провоцируй.

– Ладно, забудем. Когда поймёшь смысл пословицы, тогда и пойдёшь на своё шпионское задание.

– Это почему? – решил подыграть Орвил.

– А потому! В Кремль с такими знаниями и соваться нечего! Там все – мужчины!

– Ха-ха-ха! – не удержался Орвил, ему представились ведущие политики России в широком экране одевающие собственных жён, любовниц и прочих женщин.

– Слушай, Олежек, ты точно как иностранный шпион!

– Почему?

– Почему, как?

– Нет, почему: почему?

– О! Да ты остроумен! Будь по-твоему, едем в кабак.

Орвил подчинился. Через несколько минут парочка оказалась у любимого ресторана Кэт.

– Мой друг, иностранный шпион, Орвил Янг. Можно, Олежка! – представила Кэт швейцару своего спутника.

Олежка деликатно кивнул и состроил такую мину, что даже видавший виды швейцар улыбнулся в густые усы. Гардеробщик не остался в накладе:

– А ты его радистка! Ну, уморила, Катька!

– А ты, Маруська, глаз на него не клади, отстегну! – пригрозила Кэт пухловатой официантке, сощурившей похотливые щелки.

Неплохая реклама, надо сказать! Орвил чувствовал себя в абсолютной безопасности, хотя и заметил двух интеллигентно одетых типов. Они сидели в уголку так, чтобы просматривать всю площадь ресторанного зала, в их неторопливых движениях явно угадывались люди из спецслужб. Услышав радостные возгласы Кэт: «Шпион! Шпион!!!» – мужчины коснулись его безразличными взглядами и отвернулись. Они пасли кого-то другого или просто отдыхали. На их месте Орвил тоже не стал бы обращать внимания на выкрики смазливой девицы. Других подозрительных типов не проглядывалось. Орвил расслабился.

Счастливая парочка просидела недолго, танцевать не хотелось, пить почему-то тоже. Орвил поднялся, расплатился по счёту, на всякий случай улыбнулся украдкой Маруське, подал руку Кэт, приглашая к выходу. Кэт опёрлась о локоть спутника и едва оторвала изумительную попку от стульчика, как сразу на неё навалился Олежёк и уронил девушку на пол.

Вопль возмущения Кэт потонул в беспорядочных автоматных очередях. Звонко сыпались склянки, грузно падали тела, только что бывшие людьми, а Орвил ползком оттаскивал подружку в мёртвую зону, недоступную обстрелу. Машинально он потрогал предохранитель безотказной «беретты», но вынимать пистолет не стал. Какой смысл? Вряд ли идёт охота за американским шпионом.

Оттащив Кэт в сторону, Орвил огляделся. Стрельба не прекращалась, с улицы долбило несколько Калашниковых, изнутри отвечали одиночные расчётливые хлопки «пээмов». С каждым выстрелом пистолета навечно замолкала одна из очередей. Бой, конечно, неравный. С улицы молотили наугад, а изнутри работали профессионалы.

Наконец завизжали сирены. Мгновение спустя раздался голос из мегафона. Как обычно, объявили о том, что все окружены, предлагали сдаться

Уличные бойцы то ли сдались, то ли погибли. Выстрелы изнутри прекратились. Вот тут-то и началось самое интересное!

Сквозь разбитые стёкла в ресторан ворвалась команда одетых в камуфляжи бойцов с чулками на головах. Отряд, охранников правопорядка принялся долбить, вусмерть оставшихся в живых. Причём они не разбирались: женщина ли перед ними, мужчина ли. Окажись тут дети или старики, Орвиллу показалось, что и их бы топтали коваными подошвами кожаных ботинок.

В жизни каждого агента возникает час провала: рано или поздно, сразу или исподволь. Орвил приготовился к такому повороту событий. Из-под стойки бара, куда они заползли с Кэт, обзор был небольшим, Орвил двинулся кпереди. Тут кто-то ухватил его за ногу. Орвил чуть было, не оборачиваясь, не разнёс вдребезги мозги подруги, но по наитию развернул голову.

– Ползём, ползём за мной, быстро! – прошептала она.

Другой бы спорил, подумал Орвил, он же подчинился и не ошибся. Через два метра Кэт присела на корточки и глазами просигнализировала: помоги!

Они вдвоём открыли какой-то люк в полу и скакнули вниз. Первой Кэт, за ней Орвил. Закрывая крышку, он краем глаза заметил, как ворвавшиеся бойцы с неистовой ожесточённостью топчут одного из сидевших в зале профи.

Орвил поморщился. Страна парадоксов!

Когда они благополучно выскочили на улицу через кухню ресторана, Кэт прошептала, уткнувшись носом в плечо спутника:

– Прости, Олежек.

– За что?

– За испорченный вечер.

– Мелочи, – отряхиваясь от пыли ответил Орвил. – Теперь домой?

– Разве ты не пойдёшь на своё задание?

– Обязательно пойду, – кивнул Орвил.

– И не боишься хвоста?

– Какого ещё хвоста? – чуть не рассмеялся агент.

– Как какого? Да весь ресторан знает, что ты американский шпион!

– Главное, что ты это знаешь, – утвердительно произнёс Орвил. Он слегка кивнул головой в сторону Кэт. Ей было непонятно, шутит или всерьёз?

– А между прочим, – Кэт слегка закатила глаза, – в зале сидело двое ментов, очень крутых ментов!

– Менты – это не КГБ! – беззаботно сказал Орвил, ему понравилась роль шпиона.

– Эти менты круче любого КГБ будут. Видал, как из-за них двоих начали валить всех подряд?!

– А потом кто ворвался? Не менты?

– Менты, но другие.

– Некрутые?

– Не-а! Просто костоломы. Это у них ОМОНом называется, сперва всех вырубают, потом разбираются что к чему!

– Ясно. Стиль работы такой.

– А если бы тебя, шпиона, взяли?

– Был бы международный скандал.

– А если бы тебя на Соловки или в Магадан?

– Ерунда! Скорее бы их туда направили. Представителя инофирмы по компьютерам упрятать в ГУЛАГ?

– Да ты, точно, шпион!

– Конечно! – подыграл Орвил.

– Как всю жизнь тут прожил, так рассуждаешь. Ты из Лэнгли?

– Нет. Я из Форт Мида, – честно сказал Орвил.

– А-а, – протянула Кэт, словно поняла, о чём речь. И безо всякого перехода: – А знаешь анекдот о сокращении ракетных войск?

– Нет.

– Тогда слушай, – у Кэт прорезались морщинки на лбу, так сосредоточенно она вспоминала, чуточку помолчала, затем выдала: – Собрал генерал ракетчиков и объявляет: «Господа офицеры! В связи с последней договорённостью с Америкой нам необходимо провести сокращение штатов! Ясно? Вопросы будут?» Вопросов не было. Офицеры приуныли. «На десять процентов» добавил генерал, – «и начнём, пожалуй, с Флориды, Мэриленда, Вирджинии!»

Орвил едва не поперхнулся от нервного смеха. Весёленький народец, эти русские! Говорят, сами не зная что! Почему Кэт назвала стратегически важные штаты?

– А почему не Калифорнию? – удивился вслух Орвил.

– По площади не подходит, – моментально сориентировалась Кэт. – В десять процентов не укладывается! Не нарушать же из-за неё договор!

Кто из них шпион? Орвила бросило в жар. Неужели Кэт пасёт его с первой встречи?

– Что с тобой, Олежа? – насторожилась Кэт. – Жалко каких-то паршивых десяти процентов Штатов?

– Вовсе нет. Это всего-навсего анекдот! – сказал Орвил. Он быстро взял себя в руки. Что произошло? Неужели он за несколько дней пребывания в России заразился их синдромом «кругом шпионы»? Орвил внимательно вгляделся в лицо Кэт, какая она шпионка? Обыкновенная русская баба, хотя нет – необыкновенная, пожалуй. Кэт оценила пристальный взгляд спутника.

– Хорошо, только после твоего задания! Всё, всё будет, но позже!

– Да, – согласился Орвил, хотя его стало несколько раздражать постоянное напоминание о службе.

Они поймали частника и укатили по Дмитровскому шоссе.

«Дома» в Бескудниково Орвил обнаружил, что его смокинг грязен и порван на спине. Похоже, в люке отступления где-то торчали гвозди. Кэт, видать, много раз пользовалась чёрным выходом – её платье осталось целым и неиспачканным. Орвил бросил смокинг на пол.

– Выбрось, – полупопросил, полуприказал он.

– Такой богатый, да? Или это входит в твои текущие расходы?

– Да. У каждого шпиона несколько гардеробов.

– Как скажешь. Ой! Посмотри-ка, Олеж, что тут у меня на спине! Что-то колется!

Орвил не тронулся с места. Ещё бы! Стоит лишь подойти ближе, прикоснуться к спине Кэт, и какие уж там первые петухи?!

– Да не бойся! – прочла его мысли Кэт. – В самом деле, колит же!

Орвил подошёл-таки и оцепенел: жучок! Жучок под английскую булавочку!

– Ну, Олеж! Убери же! Что там такое? – беспокойно задёргала плечами Кэт.

Орвил аккуратно вынул булавочку.

– Что, там?

– Так, ерунда, – отмахнулся Орвил и сунул жучок в карман.

– Покажи! – потребовала Кэт.

– Пожалуйста, – Орвил протянул булавочку.

– Чёрт подери! – выругалась Кэт. – Паршивые китайцы!

– Китайцы? – Орвил не понял. Не хватало ещё китайцев! Траши лама?

– Ну да, китайцы, кто ж ещё? Это у вас там Версачи настоящий, а у нас, увы, чайни-из! – Кэт плюхнулась на диван, раскраснелась от злости и шумно задышала.

– Не понял.

– Чего ты не понял?! – прокричала она срывающимся голосом. – Единственный раз пошла в ресторан с натуральным шпионом, а тут такой позор!

Орвил молчал.

– Вот она, наша бедность!

– Какая бедность? Какой позор? Какие китайцы?

– Тебе, дорогой, этого никак не понять! – всхлипнула Кэт.

– Наверное, – согласился Орвил и забрал булавку из рук Кэт. Он ушёл в смежную комнату, сунул булавку в прибор. Ноль реакции! Никакой это не жучок! Какие китайцы? С довольной миной Орвил вернулся к Кэт.

– Это всего лишь английская булавочка!

– Вот именно! Булавочка! А ваши девушки скрепляют платье от Версачи булавочкой?

– Откуда мне знать?

– Забыла, ты же и не одеваешь, и не раздеваешь!

– Ну?

– Не погоняй, не запряг ещё! – огрызнулась Кэт, но взглянув на простодушную физиономию постояльца, смягчилась. – Ты ещё ничего не понял?

– Понял. Тебе нужно настоящее вечернее платье, от Версачи!

– Какой ты умный! – Кэт вскочила и повисла на шее Орвила. – Теперь можешь идти на свое задание!

– Почему? – опешил Орвил. Обняв упругий стан Кэт, он позабыл о задании.

– Ты понял смысл пословицы! – выдала Кэт, мягко освобождаясь от объятий.

– Точно! – Орвил слегка стукнул себя по лбу. – А у нас женщины совсем не любят, когда их одевают. Даже не любят, когда за них оплачивают счёт в ресторане!

– Ты просто не видел настоящих женщин! Они есть и у вас, – убеждённо произнесла Кэт.

– Возможно.

– Знаешь, ты на службе, и я тоже! Мне пора в лабораторию!

– Ночью?

– Да. Смена. Хотя, если желаешь, я отпрошусь. Но, наверное, ты не очень-то и желаешь! – Кэт игриво стрельнула глазками.

– Смотри, как тебе удобнее, – уклончиво произнёс Орвил. Желал ли он, чтобы Кэт осталась? Сам себе не мог ответить. Работая в разных странах, он часто пользовался услугами дам. После выполнения задания Орвил умело заметал следы. О дальнейшей судьбе его подружек не знал даже всемогущий Интерпол. Теперь же, с Кэт, он ни разу не обдумывал механизм отхода. Подспудно Орвил осознавал, что Кэт ещё ему пригодится, и не только для выполнения задания.

Пока Кэт облачалась в рабочую блузку и пиджачок, он отстукал послание Бену Хэйворду с просьбой выслать в Россию полный гардероб женской одежды. Орвил перечислил все размеры, подумал и добавил: В двух экземплярах, и от Версачи и Гучи!

– Кэт, ты не могла бы?

– Могла бы!

– Могла, что?

– Всё! Тебе ведь нужны сведения о шанкре, не так ли?

Непонятно, она всё ещё шутит, или, в самом деле, считает его шпионом?

– О шанкре, – задумчиво произнёс Орвил, – да, о шанкре.

– А вот для этого я и еду в лабораторию! Ну, и по работе, – добавила Кэт, чтобы Олежек не возгордился. А уж куда она поедет – его не касается! Коснётся, конечно, но позже. Нельзя упускать шанса! Олежек совсем не похож на типичного дебила-Билла, а поэтому он станет её мужчиной, и навсегда!

– Нам пора.

– Пора!

Они двинулись из дома. Орвил прихватил с собой маленький чемоданчик, меньше дипломата, крохотный такой кейсик. Кэт позабыла, как эта штучка называется, но видала нечто подобное у бизнесменов средней руки. Она взяла с собой сумочку и небольшой пакет со смокингом.

– Выкину в безопасном месте, – заговорщицки подмигнула она. – А теперь, разбегаемся!

– Куда?

– У тебя своё задание, у меня – своё, – отрезала Кэт. – Встретимся дома, бай-бай!

Орвил пожал плечами, сел в первую остановившуюся машину и укатил в сторону конторы Акульева.

Кэт проехалась «на частнике» до центра и стала тормозить настоящих таксистов. Не таких, как утренний полудурок, нет! Настоящих.

Кэт не знала, как там у них, в Америке, но в России таксист больше чем таксист! Он выполняет разнообразные функции. Таксист знает всё и чуточку больше. Он не простой извозчик, нет! Он величайший волшебник, Санта Клаус, Гудвин, Алладин, старик Хоттабыч, в одном лице! Он может найти всё, всё достать и предоставить вам что угодно, привезти вас куда угодно и устроить всё, что душа пожелает. К примеру, где вы среди ночи обменяете юани, а? Не знаете! А таксист знает. Более того, он знает: где купить настоящую водку, где взять девочек-мальчиков, где… да целую кучу разнообразных «где»! При всём при этом, русский таксист никогда не станет вымогать за информацию: сколь дадите, и то ладно. А продать чего? Всегда, пожалуйста! Довезти до нужной точки и обратно? С величайшим удовольствием! За таксу, разумеется. И тут уж не скупись, иначе заплатишь и дважды, и трижды. Есть инструмент воздействия на забывчивого клиента у каждого таксиста. Монтировка, называется. А как иначе? Ты к нему с добром, и он оплатит сторицей, наоборот – так наоборот! Эффект тот же.

Первый же таксист оказался настоящим: он приветливо кивнул Кэт на её вопрос и раскрыл дверцу пассажирке. Мигнув огоньками, такси помчало её к бабке Степаниде.