Заградотряд Михайлова Татьяна

– Денис, давай попозже поговорим, хорошо? – Ленка умоляюще посмотрела на него. – Мать разозлится, если меня долго не будет. Там еще не все готово, она одна не справится. Потом, ладно?

Денис посторонился, дал ей пройти, и дальше они уже пошли молча и быстро, боясь накликать на свои головы гнев именинницы.

Квартира родителей сияла праздничной чистотой, умопомрачительные запахи сразили Дениса еще в подъезде. Ленка, скинув пальто, бросилась на кухню, а разряженная мать со снисходительным видом приняла от сына букет, подарок и поцелуй. Отец вышел откуда-то из глубин квартиры, поздоровался с Денисом, потом пришли еще гости – подруги матери, и все перебрались в «большую» комнату и сели за стол. Все шло своим чередом – сначала мать сдерживало присутствие чужих людей, потом она перестала стесняться, поскольку присутствовавшие давно знали всю горькую правду о ее тяжелой жизни – глупый, никчемный муж и дети-неудачники. Денис мужественно вынес ее нападки в свой адрес, а заодно освежил в памяти все промахи и ошибки, совершенные им когда-либо в жизни. Что-то действительно изменилось в нем за эти страшные дни, и Денис, сам от себя не ожидая, действовал сейчас по принципу «а Васька слушает да ест». Слова матери проносились мимо, совсем не раня и не задевая его самолюбие, звучали как бы непременным в данной ситуации фоном. Тем более еды было полно, и Денис с аппетитом уплетал все, что приносила из кухни раскрасневшаяся Ленка, – по их семейному обычаю обязанность приготовления праздничного обеда лежала на ней. Под чутким руководством матери, естественно. Впрочем, старания Ленки остались, опять же по традиции, неоцененными – пришла ее очередь стать к раздаче. Тут уж мать припомнила ей все – от разбитой в раннем детстве тарелки из добытого тяжким трудом в очередях импортного сервиза до отсутствия в настоящем приличной работы и обеспеченного мужа. Последнее замечание Ленку доконало, и она, опустив голову, встала и вышла – но не на кухню, как решила мать, а в лоджию, расположенную в другой части квартиры. Поднялся и Денис.

– Пойду покурю, – произнес он стандартную фразу-отговорку и пошел следом за сестрой.

Ленка действительно курила, вернее, пыталась – она нервно крутила колесико дешевой зажигалки, стараясь добыть из нее хоть искру.

– Дай.

Денис забрал из рук сестры неподатливый механизм, надавил на рычажок чуть посильнее и поднес дрожащее пламя к кончику сигареты. Ленка затянулась с наслаждением, а ведь еще в начале года она язвительно напоминала Денису о вреде курения. Но теперь все изменилось – Денис достал сигарету из пачки, покрутил ее между пальцев, переломил и выбросил во двор.

– Я не буду, – ответил он на недоумевающий взгляд сестры, – бросил недавно.

– Молодец, а я вот теперь не могу без этого. – Ленка выпустила сизую стройку дыма из сложенных трубочкой губ и отвернулась.

Денис выждал несколько мгновений, потом обнял сестру за плечи, повернул к себе. Так и есть – Ленка плакала, злые беспомощные слезы текли по лицу, оставляя после себя синие следы. Он сначала испугался, а потом улыбнулся – потекла дорогая тушь.

– Рассказывай, – потребовал он.

Ленка кивнула, затянулась еще раз и заговорила:

– Я не знаю, что мне делать, так больше не может продолжаться. Она жрет меня каждый день, каждую минуту. Ей все не так, я раздражаю ее одним своим видом, присутствием в квартире. Я мешаю ей, Денис, мешаю жить. Что я ей сделала?

Ленка почти кричала, и Денис прикрыл дверь в лоджию. Потом вышел в коридор, взял ее пальто и свою куртку – разговор предстоял долгий, а на улице, вопреки календарю, был совсем «не май месяц». Он накинул Ленке пальто на плечи, сам надел куртку, и они отвернулись к перилам, стараясь говорить тише.

– Так ведь у тебя же есть кто-то, Вадим, кажется?

Денис знал, что еще полгода назад Ленка познакомилась с «приличным», по меркам их матери, человеком. Они начали встречаться, и Денис знал – отношения их зашли так далеко, что Ленка собирается переехать к своему другу. Само собой, она держала это в строжайшей тайне от матери и рассказала о своих планах только брату. Денис был рад за сестру, он как-то даже видел этого Вадима – действительного приличного, компанейского, общительного мужчину старше Ленки на три года. Было видно, что Ленка ему очень нравится, он не скрывал своих намерений относительно их будущего, и сестра просто светилась от счастья. Одно омрачало ее радость – ведь рано или поздно придет момент, когда ей придется привести Вадима в качестве жениха в дом родителей, а о том, как поведет себя мать, Ленка боялась даже подумать. Впрочем, до этого было еще далеко, и сейчас она просто наслаждалась жизнью. Но, видно, все закончилось, раз при одном упоминании о Вадиме глаза Ленки снова заблестели от подступивших слез.

– У нас все кончилось, – снова отвернувшись, объявила она глухим голосом, – мы больше не встречаемся.

– Почему? Он чем-то обидел тебя? – Денис не верил своим ушам, ведь будущее сестры казалось ему уже определившимся.

– Нет, он ничего мне не сделал. Я не знаю, что произошло. Он часто встречал меня с работы, потом мы ехали к нему. Он звонил мне каждый день по несколько раз, спрашивал, как мои дела, что я планирую делать вечером. Он даже кольцо мне купил! – отчаянно выкрикнула Ленка, но сразу осеклась, заговорила громким шепотом. – Я уже платье начала присматривать, как вдруг все закончилось.

– Вот так просто и закончилось? В один день?

– Нет, конечно, не в один. Сначала он перестал встречать меня с работы, отговаривался, что ему далеко и неудобно добираться, потом перестал приглашать к себе, перестал звонить… Все происходило постепенно. Я пыталась поговорить с ним, но ему всегда было некогда – у него ведь свой бизнес. Мы уже две недели не встречались. Впрочем, он как-то позвонил мне, поинтересовался, как я живу, но сразу оборвал разговор. Я не знаю, что произошло. Вот так.

Денис смотрел вниз, на ветки зазеленевших наконец-то деревьев, на оживленную дорогу под домом. Вот же какой месяц выдался – одни потери. И он ничем не мог помочь старшей сестре, курившей рядом с ним сейчас уже третью сигарету.

– А тут еще и эта всех нас изводит, орет, орет, как только сил хватает. Придет утром, лицо уже недовольное, перекошенное, словно дерьма наелась.

Денис вздрогнул и внимательно посмотрел на Ленку, а та, войдя в раж, продолжала:

– Придет, не поздоровается, дверью в свой кабинет грохнет. Потом посидит там минут пятнадцать, злобой нальется и давай звонить по внутреннему телефону. Кому позвонит – тот и идет к ней на растерзание. Мы уж перед работой успокоительное заранее пьем – если ей хоть слово скажешь, то она и кинуть в тебя чем-нибудь может.

Денис ничего не понимал – о чем это она? Кто орет, кто кидается? Кто дерьма наелся? Пугало еще и то, что подобных выражений его воспитанная сестра раньше себе не позволяла. Он уставился на Ленку, и та, заметив в глазах брата вопрос, пояснила:

– Да главбушка наша, ты же сам слышал, как она разговаривает. И так каждый день – дома мать, на работе она. Денис, я уже жить не хочу, понимаешь?! Я утоплюсь, наверное! Пусть им всем будет хорошо без меня! – И Ленка наконец по-настоящему, крупно разревелась.

– Еще чего, из-за всяких дураков топиться она пойдет. Вадим – ладно, фиг с ним, другого себе найдешь. А вот главбух эта ваша… Тебе новую работу нужно найти, – неуверенно сказал Денис, пытаясь хоть как-то утешить сестру.

Но та тряхнула растрепавшимися волосами, окончательно размазала остатки туши по скулам и ответила:

– Попробую, конечно. Да ведь просто так не отпросишься, чтобы в другую фирму поговорить съездить. В конце концов, ладно, пусть орет, я ее не поэтому боюсь. Работаю-то я хорошо, в этом я уверена. Здесь в другом дело. Вот представь себе – стою я перед ее столом, она надрывается, вопит во всю глотку, а глаза у нее белые-белые, как у статуи. Причем не сразу белеют, а только тогда, когда она рот открывает, постепенно. Знаешь, как это страшно – словно не человек перед тобой, а идол неживой. Мне кажется, ей все равно, на кого орать – на нас или на шкаф. Или на фикус – у нее в кабинете такой красивый куст рос, большой, развесистый, так не выдержал, засох. На той неделе его выкинули, новый привезли. – Ленка улыбнулась через силу и добавила: – Пойду умоюсь. Мать, наверное, уже гостей от злости съела.

Сестра пошла в ванную, а Денис, словно окаменевший, не мог двинуться с места. «Глаза у нее белые-белые, как у статуи» – как хорошо знакома была ему эта картина, слишком часто приходилось видеть ее за последние дни. И вот теперь Ленка… Значит, он был прав, та тварь не умерла, пули, выпущенные Кошмаром и Чалым, убили лишь оболочку, носителя, не причинив вреда тому, кто был внутри. И теперь тварь выбрала себе новое тело, правда, проявляет себя по-другому. Но кто знает, как начинал тот, первый, вышедший на Дениса с поднятым пистолетом? И Ленке тоже угрожает опасность – хорошо, хоть она смогла разглядеть эти немыслимые, словно из мрамора, остановившиеся белые глаза и сказать об этом брату.

Надо было что-то делать, но Денис не мог заставить себя собраться с мыслями. Притихшие было страхи и эмоции снова напомнили о себе, призывая не лезть в это дело. Меньше всего хотелось увидеть опять взгляд того, прячущегося внутри монстра. Но Ленка… Он просто обязан ей помочь. Но как? Как не стать жертвой чертовой твари, ведь рексов уже не будет поблизости. «А ты что в жизни делал? Что ты вообще можешь?» – больно ударили всплывшие в памяти злые слова Сергея, и Денис решился. Он вернулся в квартиру, снял куртку и снова сел за стол. Мать, недовольная долгим отсутствием детей, принялась пилить их обоих сразу. Ленка, сжав зубы, резала гигантский торт, раскладывала куски по тарелкам и раздавала их гостям. Денису достался самый большой ломоть, он с удовольствием и очень быстро расправился с ним. Потом, посидев еще немного, гости начали расходиться, засобирался и Денис. Попрощавшись с отцом и матерью, он вытащил за собой на улицу упиравшуюся Ленку – ей еще предстояло перемыть гору посуды.

– Как найти твою контору? – спросил Денис сестру, когда они вышли из подъезда. – Хочу посмотреть, что там у вас за чудо такое.

Он старался говорить уверенно, но сам боялся уже заранее – кто знает, что ждет его там, скрываясь в новом обличье. Но делать нечего, он должен помочь сестре, как она помогала ему не раз. Если с Вадимом поговорить не представлялось возможным, то хотя бы издалека посмотреть на чудовищного главбуха Денису было вполне по силам. Хоть он еще и не мог объяснить себе до конца, зачем, собственно, собирался это сделать.

– Приезжай, да только что это изменит. – Ленка пожала плечами и зябко закуталась в пальто – на улице снова похолодало. – А впрочем, давай. Посмотри на нее, послушай, как она орет, может, поймешь тогда, как я живу. Позвони только сначала, чтобы она точно на месте была.

Денис поцеловал сестру на прощанье и побежал к станции, торопясь на электричку. Уже почти рядом со своим домом ему показалось в сумерках, что по детской площадке бегает Хорт. Денис остановился, присмотрелся, но собаки не было видно. «Показалось», – решил он, постоял еще немного и вошел в подъезд. Поднялся к себе, открыл дверь. В квартире было темно и тихо. Денис устроился на кухне, включил маленький телевизор. Быстро прогнав ленту никчемных сериалов и глупых шоу, он выключил его и отправился спать.

В понедельник днем Денис стоял перед стандартным серым зданием из стекла и бетона – таких блеклых коробок много развелось в городе за последние годы. Припаркованные на стоянке машины, охрана у дверей, пропуска – все как обычно в таких местах, Денис обошел десяток подобных «офисных центров», когда искал работу. Еще утром он созвонился с Ленкой и под уже знакомый аккомпанемент воплей начальницы договорился с сестрой о встрече. Ему показалось, что Ленка чем-то не то обрадована, не то возбуждена, – ее голос был отчетливым и ярким, она говорила свободно, не переходя на шепот.

– Жду, да, она никуда не собирается, представление у нас в самом разгаре! – Ленка, казалось, была счастлива, ей будто нравилось все происходящее. – Она два дня дома одна сидела, вот и отрывается на нас!

Денис толкнул стеклянно-металлическую увесистую дверь, показал охране паспорт, взял заказанный Ленкой пропуск и поднялся на лифте на шестой этаж. В кабине Денис ехал один, но стоило ему выйти из раскрывшихся с приятным мелодичным звуком дверей лифта, как он оказался в центре оживленного потока. Черно-бело-серые офисные служащие с бумажками в руках хаотично носились вдоль и поперек бесконечного коридора, забегали и выбегали из всех кабинетов одновременно, сталкивались в дверях, роняли бумаги, топтали их. Подобрав оскверненный документ, бережно отряхивали его и тащили дальше. Денис сначала несколько растерялся от подобного производственного процесса, потом освоился и пошел вдоль нечетной стороны, разыскивая нужный кабинет.

Офис, где работала Ленка, оказался отгорожен от всеобщего безумного муравейника точно такой же дверью, как и на входе в здание. Дверь, конечно, оказалась наглухо запертой, и Денис позвонил Ленке на мобильник. Та долго не отвечала, потом трубка заговорила, как сначала показалось Денису, чужим голосом. Но нет, это была его сестра – от ее утренней радости и оживления не осталось и следа.

– Заходи, – бесцветным голосом сказала она, открыв своей карточкой неприступную дверь.

Денис протиснулся в щель, посмотрел на одетую в черно-белые одежды Ленку и снова заметил слезы в ее глазах. Ленка шмыгнула носом и принялась инструктировать брата:

– Ты – курьер нашего потенциального клиента, приехал забрать прайс-лист и образец продукции. Посидишь у меня недолго, посмотришь, что да как. При тебе она меня не тронет – ты неприкосновенный для нее, клиентов терять ей хозяин не позволит, выкинет мигом, не посмотрит на заслуги.

Денис шел следом за сестрой по устланному ковровой дорожкой полу, разглядывал солидные темные двери с золотыми табличками. Ухоженные цветы в высоких вазонах, чистый блестящий пол, два попавшихся по дороге фонтана – все говорило о том, что офис принадлежал солидной фирме.

– Подожди здесь, я тебя позову.

Ленка приложила карточку к мерцающему диодом датчику на одной из дверей, вошла внутрь. И почти сразу из кабинета понесся протяжный, полный злобы и отвращения крик – Денис вздрогнул от неожиданности. Машинально он сделал несколько шагов дальше по коридору, дошел до следующей двери. Табличка на ней гласила: «Главный бухгалтер ЗАО „Миракс“ Моторина Лариса Викторовна».

Крик прекратился так же внезапно, как и начался. Из дверей кабинета выглянула Ленка, поманила Дениса рукой:

– Я сказала, что приехал курьер из «Связьинвест», хозяева давно хотели их заполучить, вот она и заткнулась. Заходи. – Ленка открыла дверь настежь и приторно-вежливым голосом объявила на всю комнату: – Заходите, Денис, присаживайтесь, я сейчас вам все передам.

Стараясь держаться уверенно, Денис переступил порог кабинета и тут же понял, что здесь что-то не так. Сидевшая напротив двери спиной к окну девушка осторожно выглянула из-за монитора и снова спряталась, два других стола почему-то пустовали, а к четвертому Ленка широким жестом приглашала его присесть. Осмотревшись, Денис увидел до половины прозрачную перегородку с дверью, делящую кабинет на равные части. Только в одной из них в тесноте и духоте сидели четверо, а вторую половину занимала Лариса Викторовна. Да и немудрено – с такими, как у нее, телесами она не влезла бы ни в один проход между столами простых смертных. Здоровенная, оплывшая жиром бабища вольготно расположилась в удобном кресле и пялилась в стоявший перед ней монитор. Денис не мог оторвать от нее глаз, он думал, что подобные экземпляры в эпоху индустрии фитнеса и салонов красоты давно перевелись. Но – нет, сидящая за стеклянной стенкой туша представляла собой яркий, даже выдающийся образец давно махнувшей на себя рукой и озлобившейся на весь мир безвкусно одетой тетки, которой все что-нибудь должны. Такие обычно представляют опасность только в битком набитом общественном транспорте или в очереди в магазине, но тут, судя по всему, был другой случай.

Денис уселся на предложенный ею стул, взял первые попавшиеся бумаги и сделал вид, что внимательно изучает их. Вокруг было тихо, чудовищная тетка не показывалась.

– Молчит пока, но это не надолго, – обнадежила его копающаяся в ящиках стола Ленка. – Посиди, сейчас начнется.

И точно – на соседнем столе зазвонил телефон. Сидевшая за ним девочка с тоской посмотрела на аппарат, оглянулась – вид у нее был жалкий, даже пришибленный. Ленка изобразила на лице сочувствие. Жертва взяла трубку с таким видом, словно это была ядовитая змея. Денис вздрогнул – полные ненависти крики понеслись как из трубки, так и со стороны стеклянной перегородки. Лариса Викторовна визжала как недорезанный хряк, вырвавшийся из рук неопытного мясника и пытающийся спасти свою свинскую жизнь. Рука девушки дрожала, трубка ходила в ней ходуном. Потом несчастная встала и, пошатываясь, пошла на зов начальницы. Визг не прекращался ни на минуту, его волна захлестнула помещение, когда дверь в перегородке открылась, пропуская провинившуюся к беснующемуся руководителю. Совершенно оглушенный Денис посмотрел на Ленку, а та лишь развела руками – вот так, мол. Главбух продолжала голосить, ее было прекрасно слышно, одна фраза особенно резанула Дениса по ушам: «Да чтоб ты со своим вечно больным недоноском провалилась! Я тебе устрою! Ты у меня с грыжи почернеешь! Черви заживо сожрут!»

Денис вскочил, налетел бедром на угол стола, зашипел от боли. Сквозь стекло он видел, как надрывалась в крике Лариса Викторовна, возвышаясь над пребывающей уже в полуобмороке подчиненной. С ужасом Денис увидел знакомую картину – мутные белые глаза монстра, смявшееся, отползшее в сторону лицо и проступивший, словно из-под воды, облик твари. Но выглядел монстр на этот раз по-другому – сейчас череп был покрыт свалявшимися бесцветными космами, метавшимися в такт движениям головы Ларисы Викторовны, глазницы же, обтянутые сухой кожей губы тоньше. Тварь внутри беснующейся бабы, без сомнения, тоже была женщиной, и это еще больше испугало Дениса. Но еще сильнее поразило его то, что весь кабинет главбуха был словно в дыму – Денис видел, как воздух мутнеет, приобретает цвет прошлогодних полусгнивших листьев и травы, закручивается, словно в воронках, свивается в клубки. И клубки эти сбиваются в кучу, заполняют собой все пространство, окутывают монстра и его жертву. При этом хозяйка кабинета словно наливалась силой и ненавистью, вдыхая ядовитые испарения, а жертва, судя по ее внешнему виду, была близка к потере сознания. Денису на мгновение показлось, что по стеклу перегородки пробежала трещина, и он решил, что субстанция, наполнявшая собой кабинет главбуха, сейчас хлынет наружу и отравит воздух.

Денис инстинктивно пригнулся, присел было снова на стул напротив Ленки, втянул голову в плечи, но сразу же вскочил, стараясь получше рассмотреть происходящее в соседнем помещении. «Значит, их несколько, эта же совсем другая!» – мысли его рвались, как рвутся с поводка почуявшие зверя собаки. Все оказалось гораздо хуже, чем он мог предположить. После того что Денис увидел в офисе, выход был только один. Не думая о последствиях, он схватил Ленку за руку, выволок ее из-за стола, вытолкал из кабинета.

– Ты что?

Ленка попыталась вернуться назад, но Денис обхватил ее за талию, потащил в конец коридора. Там, не давая опомниться, грубо толкнул ее к подоконнику и почти закричал ей в лицо:

– Стой здесь, поняла? Не смей возвращаться туда. Я сейчас! – И, не думая, как откроет дверь, понесся к выходу.

На его счастье, кто-то уже открыл ее своей карточкой. Не глядя по сторонам, Денис снес плечом намеревавшегося войти внутрь человека, сам чуть не упал при этом, но удержался на ногах и, бесцеремонно расталкивая попадавшихся на пути офисных крыс, вырвался наконец на улицу. Отбежав от подъезда, вытащил из кармана мобильник и нажал кнопку вызова. Михаил Петрович ответил после первого же гудка, словно ждал звонка:

– Да, Денис, слушаю тебя, говори.

Отдуваясь, Денис путано и рвано рассказал ему о произошедшем и под конец заговорил умоляюще, расписываясь в полном своем ничтожестве и бессилии:

– Михаил Петрович, помогите нам, пожалуйста! Она же убьет их, а потом еще кого-нибудь! Я не могу сам, я боюсь ее!

– Я понял. Ничего не делай, стой, где стоишь, и жди нас. Сестра где?

– В коридоре осталась.

– Плохо. Надо было ее тоже увести из кабинета и ту женщину тоже. Ладно, говори адрес.

Денис назвал улицу и номер дома и долго еще не мог прийти в себя, все смотрел на погасший уже дисплей. Потом убрал телефон в карман, поднял голову и посмотрел наверх – где-то там, в недрах здания, бесновался, изрыгая отраву, неведомо как и откуда проникший туда монстр. Денис разрывался между желанием бежать обратно в здание за сестрой и приказом Михаила Петровича ничего не предпринимать. Не в силах стоять на одном месте, он принялся ходить взад-вперед мимо припаркованных машин сотрудников, посматривая на ведущую к офисному зданию дорогу. Пройдя так раза три, Денис достал телефон и на часы – прошло всего пятнадцать минут с того момента, когда он позвонил Михаилу Петровичу. «Ненавижу ждать!» – подумал Денис и собрался совершить следующий заход, когда заметил идущих ему навстречу Чалого, Кошмара и Михаила Петровича, а впереди всех весело бежал Хорт. Денис кинулся к ним, подбежал и остановился, не зная, что сказать. Рексы буркнули что-то вроде приветствия, Михаил Петрович сразу перешел к делу:

– Какой этаж?

– Шестой, в конце коридора, из лифта направо.

– Хорошо. – Он повернулся к Чалому, и тот нехотя протянул Денису ключи. – Машина с другой стороны здания, садись и жди нас там.

– Нет, я с вами. – Денис даже отступил на шаг и отрицательно замотал головой. – Вы без меня не найдете.

Чалый и Кошмар дружно захохотали, Михаил Петрович улыбнулся и кивнул:

– Ну, с нами так с нами. Веди. – И взял Хорта на поводок.

Вся компания во главе с Денисом дружно направилась к дверям, уже у входа он остановился и предупредил:

– Там пропуска…

– Ничего, у нас как раз есть очень хороший пропуск. – Чалый рванул на себя тяжелую дверь, все вошли в вестибюль, направились к турникетам.

Сидящий за стойкой охранник встал и попытался остановить идущих. Но Кошмар развернул перед его лицом красную книжечку, и тот подавился непроизнесенными словами, уселся на стул и нажал невидимую сверху кнопку. Индикатор на турникете замигал зеленым, Михаил Петрович с Хортом и Денис прошли, а рексы легко перепрыгнули столь незначительное для них препятствие. Все направились к лифту, но тут Денис обернулся и заметил, что охранник снял телефонную трубку и набирает на аппарате номер.

– Он сейчас ее предупредит! – враз севшим голосом только и смог произнести Денис.

Кошмар, мгновенно оценив обстановку, торопливо двинулся назад. Подойдя к стойке, он прежде всего без труда забрал из рук охранника трубку, потом перегнулся через барьер, дотянулся до стоящего на столе телефона и выдрал шнур, соединяющий трубку с аппаратом. После этого сунул обезглавленный телефон в руки обалдевшему охраннику, улыбнулся во весь рот и пообещал:

– Вернусь – отдам. Никуда не уходи.

И, не расставаясь с трубкой, пошел к поджидавшим его у лифта людям. В кабине лифта ехали молча, один раз остановились на четвертом этаже. Какая-то девушка с кучей разноцветных папок в руках попыталась войти в кабину, но, увидев собаку, внушительного вида молодых людей и благообразного старика, передумала, попятилась и побежала к лестнице.

– Девушка, куда вы? Мы вас не укусим! – закричал Кошмар ей вслед, но тут двери закрылись и лифт поехал дальше.

– Не кидайся на людей, побереги себя, – посоветовал другу Чалый, и Кошмар, тяжко вздохнув, посмотрел на себя в украшавшее стену лифта зеркало.

Двери лифта разъехались, все вышли наружу и оказались в коридоре среди мелькающих вокруг офисных служащих. Впрочем, вокруг них почти сразу образовалась пустота. Выбегающие из дверей сотрудники испуганно жались к стенам, пытались спрятаться в кабинетах. Чем дальше рексы, Денис и Михаил Петрович с Хортом на поводке шли по направлению к нужной двери, тем малолюднее и тише становилось на этаже – все решили, что это, несомненно, пришла та самая проверка, которую все «динамично развивающиеся компании» боятся как огня. Никто не посмел не то что остановить шествие – их даже не спросили, куда, к кому и зачем они идут и где, собственно, их документы.

Чем ближе они подходили к двери, отделяющей их от скрывающегося за ней монстра, тем чаще билось у Дениса сердце. Ему было очень страшно – и за себя, и за сестру, но он отчаянно боролся с собой, старался не показывать своего состояния. Уверенности придавало еще и пережитое им в арке – если уж ту тварь рексы смогли пристрелить, то уж с этой теткой они справятся. Но, вспомнив ее габариты и клубы гнилостных испарений, Денис вновь занервничал.

– Здесь, – выдавил он перед заветной, наглухо закрытой дверью.

Чалый подошел к ней вплотную, подергал за ручку, достал из кармана джинсов что-то квадратное – то ли пластинку, то ли просто лист бумаги и поднес к датчику на стене. Дверь немедленно открылась, Денис пошел было вперед, но Кошмар придержал его за рукав:

– Не торопитесь, юноша, – и обратился к Михаилу Петровичу: – Пускайте его, мы следом.

Отпущенный с поводка Хорт побежал по ковровой дорожке, обнюхивая каждую дверь, рексы последовали за ним.

– Догоняй их, я вас найду.

Эти слова старика Денис воспринял как руководство к действию и рванул по коридору вслед за скрывшимися уже за углом Хортом, Кошмаром и Чалым. И догнал их – Хорт стоял перед дверью с табличкой «Главный бухгалтер», рексы – по обе стороны от него. Денис попытался подойти поближе, но Чалый жестом остановил его, показал место у стены рядом с собой. Денис посмотрел на Хорта и вздрогнул – мирный, веселый пес преобразился. Сморщенная, оскаленная морда, вздыбившаяся над ошейником шерсть, глухое рычание – пес был страшен.

– Это не та дверь, есть еще, – прошептал Денис и глазами показал назад, туда, где в обществе другой несчастной сидела сейчас его сестра.

Конечно, она не послушалась брата, вернулась в кабинет, и Денис теперь даже не представлял себе, чем кончится его затея. Тут из-за стены донесся уже знакомый Денису визг, рексы переглянулись, Хорт зарычал громче, шерсть у него встала дыбом даже на спине вдоль хребта.

– Мать твою, что это? Кто так орет? – Чалый посмотрел на Кошмара, но тот молча пожал плечами.

– Это главный бухгалтер, Моторина Лариса Викторовна, – прочитав написанное на табличке, пояснил Денис.

– Впервые слышу, чтобы человек так кричал.

– Здесь ужасающая, просто на грани выживания, деформация среды. В такой обстановке человеку нельзя долго находиться, – непонятно прокомментировал происходящее подошедший Михаил Петрович. – Заходим.

Чалый расстегнул куртку, и за его ремнем Денис увидел рукоятку пистолета. Перехватив взгляд, Чалый тихо произнес:

– Сейчас мы пойдем внутрь. Ты сразу забираешь сестру и тащишь ее в коридор. Потом оба сидите здесь и ждете нас. Тебе все понятно или повторить?

– Не надо. А если…

– Без если. Делай что сказано.

– Да-да, но вдруг она там…

– Где – «там»?

– У них внутри перегородка, в перегородке дверь. Тетка может быть и у себя в кабинете, и здесь. Или она может вызвать Ленку к себе. Тогда как?

– Черт, про перегородку надо было предупредить. Все равно заходим. Если этой, главной, нет, делай то, что я сказал. Если она у них, то… То слушай меня, я посмотрю обстановку и решу, что тебе делать. И не зевай, выполняй сразу, не раздумывая, за тебя я думать буду. Твоя задача – все сделать правильно и вовремя. Если кричу «Беги!», ты бежишь, если «Ложись!», то…

– То я падаю. Я все сделаю.

Страх Дениса куда-то улетучился, он уже горел желанием войти внутрь и рассмотреть пьющего из Ленки кровь монстра не украдкой, пригибаясь и прячась, а открыто и, желательно, вблизи. Чалый словно понял его настроение и пригрозил:

– Не лезь куда не надо. Заходишь последним. Если сделаешь что-то не так – убью тебя сам, чтоб не мучился.

Коротко свистнув, он подозвал Хорта, поправил пистолет и нажал кнопку звонка. Кошмар остался караулить дверь с табличкой, Михаил Петрович тоже расстегнул пуговицы на пальто, и в руках у него Денис увидел что-то вроде зонтика в чехле. Дикий рев за дверью чуть стих, но почти сразу возобновился с новой силой. Чалый нажал на кнопку еще раз, и вопли умолкли, послышались шаги. Дверь приоткрылась, и Денис увидел ту самую девушку, стоящую еще пару часов назад в клубах бурого тумана. Чалый молча рванул ее на себя, зажал рот и буквально кинул через коридор в объятия подоспевшего Кошмара. Тот закрыл ей лицо широченной ладонью и кивнул – мол, все нормально, я ее держу, идите. Чалый пинком распахнул дверь и вошел в кабинет, туда сразу же проскользнул Хорт. Отодвинув рванувшегося было Дениса, через порог переступил и Михаил Петрович. Из комнаты сразу понеслись крики, но это были просто истеричные возгласы испуганной женщины:

– Вы куда, к кому? Собакам нельзя, с собаками нельзя, я охрану вызову! – вопила безглазая, отравляющая атмосферу тварь.

Денис тоже ворвался в кабинет. Ленку он увидел сразу – она сидела за своим столом, вытаращив глаза и уставившись на незваных гостей, а Хорт бешено лаял на прижавшуюся к батарее жирную тетку. Чалый стоял перед ней, отрезая путь к отходу. За его спиной, чуть в стороне, рассматривал монстра Михаил Петрович.

– Убирайтесь немедленно, пропустите меня! – верещала Лариса Викторовна, пытаясь вырваться из окружения, но Чалый не двигался, а Хорт даже сделал попытку броситься на нее.

Бабища снова завизжала, но тут произошло то, чего Денис так близко еще ни разу не видел, – зрачки монстра словно утонули в поглотившей их мути, сделав глаза молочно-белыми. И лицо стало медленно собираться в гармошку, сдвигаться, и вот уже стал виден покрытый бледными космами череп. Но сейчас глазницы его были живыми – тьма в них шевелилась, плескалась, тонкими струйками изливаясь на обтянутые ссохшейся кожей скулы. Тонкие губы приоткрылись, и изо рта вырвалась дымная струйка. Оконное стекло над батареей сразу же потемнело, и на его фоне стали хорошо видны порожденные смертоносным дыханием нежити клубы пара. Хорт, видимо, почуяв это, присел и прыгнул, намереваясь вцепиться в плечо чудовища, но главбух увернулась, и пес неловко приземлился на подоконник. С неожиданным проворством туша кинулась вперед, снесла по пути замешкавшегося Чалого и кинулась на Дениса.

– Беги! – заорал из-за спины монстра вскочивший рекс, и Денис, верный своему обещанию, побежал, но недалеко, поскольку в тесном помещении было не развернуться.

Все же ему удалось убраться с дороги разъяренной твари. Михаил Петрович тоже успел отскочить в сторону, и Ленка осталась со своим чудовищным начальником один на один. Лариса Викторовна вытащила ее из-за стола, словно пушинку, и, чуть не сломав ей руку, потащила на свою территорию. Хорт понесся за ними, успел проскочить в закрывающуюся дверь и снова залился лаем. Чалый кинулся следом, рывком открыл тонкую дверь и оказался позади пса и перед Ленкой. Михаил Петрович и Денис ворвались в кабинет главного бухгалтера.

– Пошли вон, мерзавцы, убирайтесь! – баба выкрикивала ужасающие проклятия, и голос ее временами переходил в ультразвук – Денису даже захотелось закрыть ладонями уши.

Кабинет вновь начал наполняться дымом, тварь, как показалось Денису, с наслаждением наблюдала за происходящим. Он снова встретился взглядом со смотрящей на него из мрака нежитью и понял, что та его видит. Только испуга не было – осталось лишь желание немедленно покончить с чертовой тварью. Стрелять Чалый не мог – бабища держала Ленку перед собой, прикрывшись ею, как щитом. Концентрация отравы в кабинете нарастала, Денис чувствовал, как у него начинают слезиться глаза. Кружилась голова. Хорт не замолкал ни на секунду, и тут Михаил Петрович вышел вперед. Он чуть дотронулся до рукава Чалого, тот немедленно сделал шаг в сторону, и старик, глядя в немигающие белые глаза монстра, заговорил:

– Привожу тебя, злейший дух, к присяге подателю жизни! Смотри на меня, тварь, ты обречена!

Лариса Викторовна запрокинула голову, визг прервался, она захрипела, словно подавившись собственными проклятиями, хватка ее ослабла, и Чалый, пригнувшись, метнулся вперед и вырвал Ленку из ее рук. Повернувшись спиной к забившемуся в конвульсиях чудовищу, он крикнул что-то вроде «Сюда!» или «Давай!» и бросился к двери, ведущей в общий коридор. Кошмар уже поджидал его – открыл ее нараспашку, перехватил из рук Чалого совсем обессилевшую сестру Дениса и скрылся с ней в коридоре, не забыв захлопнуть за собой дверь.

Чалый оттащил Хорта в сторону, вытолкал его за дверь, потом вытянул из-за пояса пистолет и направил ствол в голову сидевшей в кресле Ларисы Викторовны. Та, словно парализованная, беззвучно шевелила губами, словно пытаясь что-то сказать, руки ее бессмысленно шарили по столу, сбрасывая на пол все, на что наткнутся, лицо приобрело нормальные очертания, но глаза оставались белыми, неподвижными.

– Денис, что ты видишь, говори! – рявкнул, не оборачиваясь, Михаил Петрович, и Денис послушно стал описывать открывшуюся его глазам картину:

– Лицо сейчас нормальное, в ней была какая-то женщина, она не похоже на ту… на того… – Тут Денис запнулся, не зная, как назвать убийцу Димки.

– Я понял, дальше.

– Глаза белые, без зрачков, смотрит прямо, но непонятно куда. Тварь в ней видела меня, я в этом уверен.

– Сейчас ты ее видишь?

– Нет, она пропала. Вижу только глаза, как у статуи, и в комнате много гнилого дыма. Его выпустила та тварь, что сидит в ней.

– Дыма? Ты уверен? – не опуская пистолет, Чалый мельком глянул на Дениса. – То-то у меня голова кружится, но я думал, что не от этого.

– Все, хватит, – прервал их Михаил Петрович и вплотную подошел к трясущейся, взмокшей, жалобно смотрящей на него туше.

Тут в его руках Денис снова увидел что-то похожее на зонт в чехле, Михаил Петрович приставил его тупой конец к голове скулящей бабы, раздался сухой треск, посыпались искры. Грузное тело тяжело содрогнулось и обвисло в кресле. Михаил Петрович сделал шаг назад, Чалый, не убирая пистолет, подошел к монстру, приложил пальцы к шее и сказал, обернувшись:

– Готова. Уходим.

Денис собрался было выйти, но, подняв глаза, увидел уже знакомый ему клубящийся мутный сгусток, поднимавшийся к потолку. Но вел себя он не так, как тот, из арки. Покинувшее Ларису Викторовну нечто прилипло к стене, кляксой размазалось по ней, а затем стремительно обрело форму. На изумленного Дениса смотрела появившаяся неведомо откуда не старая еще женщина. Длинные русые волосы, исхудавшее, изможденное лицо, грязные лохмотья, на которых местами проглядывала яркая цветная вышивка, кольца на неестественно длинных пальцах – она выглядела ужасно и плачевно одновременно. Женщина подняла костлявые руки и схватила себя за горло, потом вдруг согнулась пополам, а когда распрямилась, то Денису показалось, что она висит в паутине. Множество бурых нитей протянулось во все стороны, фигура женщины стала расползаться, терять очертания, и последовавший резкий рывок растащил ее на множество шевелящихся частей. Они, в свою очередь, распались на волокна и быстро втянулись в стены. Денис понял, что с этим существом покончено навсегда – тень развоплотилась и больше не будет искать себе новое пристанище среди живых. А в том, что она пришла с той стороны бытия, Денис теперь не сомневался. Он не двигался, сраженный наповал своим открытием. Из ступора его вывел голос Михаила Петровича:

– Да, пошли. Надо еще увести твою сестру. А та девушка пусть вернется в кабинет и вызовет всех, кого положено. Лена может не беспокоиться – ей ничего не грозит. Да, и здесь она больше не работает. Забери ее вещи, – распорядился Михаил Петрович и вместе с Денисом вышел в общую комнату.

Пока тот рылся в ящиках Ленкиного стола, выгребая все, что могло принадлежать сестре, Михаил Петрович обошел кабинет, словно высматривая что-то. Потом достал из кармана ярко блеснувший, как показалось Денису, серебряный шарик и бросил его на пол. Шарик немедленно покатился вдоль столов, но катился не просто так, а словно следовал определенному маршруту. Он обогнул все четыре стола, чуть шипя, потрескивая и, как показалось Денису, даже искрясь, и покатился дальше, пропал в недрах кабинета поверженного монстра.

– Что это? Зачем? – обратился Денис к присевшему на край одного из столов Михаилу Петровичу, но вместо него ответил незаметно подошедший Чалый:

– Ионизатор воздуха. Предназначен для создания и поддержания концентрации легких аэроионов одновременно положительной и отрицательной полярности. Сделает воздух в помещении чистым и свежим. Все собрал? Пошли, а то набегут сейчас.

Михаил Петрович улыбнулся словам Чалого, встал и первым покинул нехороший кабинет. Чалый подтолкнул Дениса в спину, вышел последним, заперев за собой дверь неизвестно откуда взявшимся ключом. Они оказались в общем коридоре, но ни Кошмара, ни Ленки, ни той, первой, девушки нигде видно не было. Однако Чалый уверенно пошел в противоположную от входной двери сторону и постучал в одну из белых дверей. Она приоткрылась, изнутри что-то неразборчиво произнесли, и, приглашающе махнув рукой попутчикам, Чалый вошел внутрь. Это оказался туалет, Кошмар стоял у одной из блестящих нежно-розовых стен, сложив руки на груди и беспомощно глядя вниз. На полу, рядом с умывальниками, сидели Ленка и другая девушка. Обе ревели, при этом Ленка обнимала Хорта за шею и поливала слезами его шерсть. Пес не шевелился, только посматривал изредка на Кошмара, словно спрашивая: «Долго еще мне так сидеть? Я уже весь промок».

– Ну все, хватит. Все закончилось, больше она вас не тронет. – Чалый попытался утешить девушек, но получилось только хуже.

Та, первая, была в более адекватном, чем Ленка, состоянии и немедленно спросила:

– Вы ее убили?

Честный Чалый кивнул, и она сразу же заплакала, но тут вмешался Михаил Петрович:

– Девушки, благодарите Бога, что вы обе живы и почти здоровы. Скажу вам только одно – мы убили не человека, больше вам знать не надо. Так что все ваши слезы ни к чему. Ты, – он обратился к Ленке, – едешь с нами. Мы отвезем тебя домой. Ты здесь больше не работаешь. Все ясно?

– Да-да, я поеду с вами, – дрожащим голосом согласилась Ленка.

Михаил Петрович удовлетворенно кивнул и продолжил инструктаж:

– Теперь ты. – Он показал на первую девушку. – Сейчас идешь на свое рабочее место, находишь то, что осталось от твоей начальницы, и звонишь в компетентные организации по телефонам ноль-два и ноль-три. Впрочем, ноль-три не понадобится. Все выглядит как смерть от несчастного случая – ее ударило током. Ты пришла с обеда, увидела, упала в обморок, а когда пришла в себя, то позвонила куда следует. А Лена ушла еще раньше – у нее поднялась температура, и она отпросилась к врачу. Все поняла? Повтори, что ты видела.

Девушка вполне складно и уверенно повторила предложенную ей Михаилом Петровичем версию. Потом она покорно встала, вышла и, сопровождаемая галантным Кошмаром, вернулась в кабинет. Чалый помог Ленке подняться, вместе с Денисом они надели на нее пальто. Наконец все вышли в коридор.

– Что теперь? – спросил Денис, не представляя себе, как можно выбраться из переполненного людьми здания.

– Дальше будет посложнее, но не смертельно, – успокоил его Чалый, и вместе с вернувшимся Кошмаром они подошли к окну в торце коридора.

Стеклопакет легко поддался опытным рукам, и, выглянув, Денис обнаружил прямо под окном пожарную лестницу.

– Мы что, по ней пойдем? – оглядев окружавших его людей, неуверенно спросил Денис, но понимания не встретил.

– Да, по ней. Но ты, если конечно, хочешь, можешь вернуться обычным путем. Заодно и трубку тому дятлу вернешь. Кстати, где она? – Кошмар с притворным испугом похлопал себя по карманам, но ничего не обнаружил. – Наверное, в туалете оставил. Будь другом, прихвати по дороге.

Пока они препирались, Чалый выбрался наружу и уже стоял на решетчатых ступенях. Хорт сам забрался на подоконник и ловко спрыгнул в руки Чалого. Тот поставил пса на лестницу и махнул Денису:

– Давай, не трусь, не уроню.

Делать было нечего – Денис залез на подоконник, сел, свесив ноги наружу, и спрыгнул вниз. Чалый подхватил его, отодвинул чуть в сторону и крикнул вверх:

– Кошмар, помоги ей! – И поднял руки вверх.

В проеме окна показалась Ленка – бледная, испуганная, с черными следами высохших ручейков на лице. Она тоже села на подоконник, всхлипнула и посмотрела вниз. Кошмар поддерживал ее сзади под мышки, сильно перегнулся, помог девушке спрыгнуть и передал ее в руки Чалого. Следующим легко и почти без помощи рексов на лестницу выбрался Михаил Петрович. Кошмар прикрывал отход.

– За мной! – скомандовал Чалый, и первым вниз побежал Хорт.

Но движение группы остановилось почти сразу – Ленка идти не могла. Пройдя две или три ступени, она уронила вниз туфлю, потом, пытаясь идти дальше, споткнулась и чуть не сшибла Дениса. Тот успел подхватить сестру – Ленка не плакала, но она цеплялась за перила обеими руками и дрожала всем телом. Следующая попытка пойти вперед закончилась так же плачевно – ноги ее не слушались. Она уселась на ступени и закрыла голову руками.

Чалый обернулся, несколько секунд наблюдал за ее неловкими движениями и пошел назад. Мигом сообразивший, что к чему, Кошмар обогнал Михаила Петровича, спустился на несколько ступеней. Потом поднял трясущуюся Ленку и буквально повесил ее Чалому на спину. Тот обхватил ее и понес на себе вниз. Хорт уже давно был на земле и радостным тявканьем приветствовал спустившихся с высот хозяев.

– Бегом в машину, – распорядился Чалый.

Денис, зачем-то пригнувшись, отбежал в сторону, подобрал Ленкину обувь и последовал за остальными. Знакомый белый микроавтобус стоял с той стороны здания, на которой не было окон, и никто не мог видеть, как четверо мужчин, девушка и собака быстро грузятся в машину и, разминувшись со «скорой» и милицией, уезжают прочь.

– Все вперед садитесь, – распорядился Михаил Петрович. – Лена, ты поедешь здесь.

Чалый послушно уселся за руль, Кошмар подтолкнул Дениса, залез в кабину последним и захлопнул дверь.

– Собака, – напомнил Михаил Петрович.

Кошмар собрался было выйти, но Хорт решил не совершать лишних движений. Он перебрался через спинки передних кресел, основательно потоптавшись по плечам и спине Дениса, и устроился на коленях у Кошмара. Денис недоумевал – в салоне полно места, почему они должны ехать как селедки в бочке? Он даже повернулся назад, собираясь задать вопрос, и увидел, как Михаил Петрович, чуть приподняв кончиками пальцев голову Ленки за подбородок, всматривается в ее лицо.

– Сколько ты там проработала? – спросил он, и Ленка хрипло ответила:

– Почти полгода.

– Часто она так вела себя?

– Каждый день. Когда я только пришла, было потише, но потом она, видимо, привыкла ко мне.

– Так, хорошо. Смотри на меня, постарайся не закрывать глаза.

Михаил Петрович обеими руками обхватил ее голову и тихо заговорил. Слова показались Денису непонятными, он смог разобрать только: «Не мучайте вы род человеческий, не ломайте кости, не расшибайте разум и чувства, не щемите сердца, не вдавайтесь в тоску». Но тут Кошмар больно толкнул его локтем в бок, и Денису пришлось отвернуться.

– Не пялься, – посоветовал Кошмар, а Чалый добавил:

– Ничего с ней не случится. Хуже точно не будет. Куда ехать?

Денис назвал адрес дома родителей и больше не оборачивался назад, но прислушивался, стараясь услышать еще хоть что-нибудь. Шум двигателя заглушал все слова, доносились только обрывки: «…пойдите в бездну нечистую, в землю пустую… там и живите отныне и довеку». Чтобы отвлечься, Денис спросил Чалого:

– А чем это он ее грохнул? – имея в виду непонятного вида предмет, которым Михаил Петрович успокоил бесноватую.

– Электрошокером. Говорит, что так надежнее. Хотя я в этом не уверен.

– Хорошая штука, «Март» называется, – поддержал беседу Кошмар, сидевший в обнимку с Хортом. – Но мне он тоже как-то не очень. С пистолетом чувствуешь себя гораздо увереннее.

– Ну да, возможно. Но только пистолетом-то вы его не убили, а от электрошокера… – И Денис осекся – оба рекса уставились на него во все глаза.

– Если ты немедленно не скажешь, в чем дело, то я попрошу у Петровича «Март» и сам гарантированно разделаюсь с тобой, – пообещал Денису Чалый. И, внимательно глядя на дорогу, добавил: – Давай колись уже, что ты там такое видишь. Или…

Он не договорил – Михаил Петрович крикнул из салона:

– Александр, пожалуйста, остановитесь где-нибудь, надо кофе купить!

Чалый, Денис и Кошмар дружно завертели головами, высматривая, нет ли где поблизости приличной кафешки.

– Там встань, – посоветовал Кошмар, показывая на яркую вывеску чуть в стороне от дороги. – Я помню, это вроде нормальное местечко было.

Чалый свернул в указанном направлении и остановился, не доехав до входа в кафе. Кошмар пихнул задремавшего Хорта на колени Денису и выскочил из машины. Потом открыл заднюю дверь, переговорил о чем-то с Михаилом Петровичем и, видимо, получив вводную, вразвалочку направился к кафе.

Денис крутил головой, пытаясь рассмотреть, что происходит в салоне, но безуспешно. Недовольно ворчал побеспокоенный Хорт, топтался, укладываясь на новом лежбище.

– Не волнуйся, Денис, с ней все нормально. Сейчас кофе попьем и поедем, – раздался сзади голос Михаила Петровича, и Ленка тоже прошелестела что-то вроде «Да, все в порядке». Но такого голоса Денис у нее еще никогда не слышал – без эмоций, оттенков и интонаций – так могла говорить кукла.

Вернулся Кошмар – притащил пять закрытых пластиковых стаканчиков и бумажный пакет. В салоне сразу запахло кофе, зашуршали фольгой от шоколадки, и Хорт у Дениса на коленях вскочил на все четыре лапы. Пес принюхивался и поскуливал, чувствуя: что-то очень вкусное проходит мимо него.

– Сядь, потом получишь.

Кошмар хлопнул пса по спине, и тот немедленно сел, потом лег с оскорбленным видом и отвернулся от вероломных хозяев. Денис, поглядывая на притихшего пса, открыл свой стакан.

– Ну, что, готов ли ты поведать нам всю правду? – поинтересовался Кошмар, одним глотком отпив почти половину стакана. – И, не услышав ответа, удивился: – Чалый, ты что, его до сих пор не расколол?

– Да больно надо его колоть. Путь поживет пока, погуляет. А потом нарвется еще раз на подобную тварь, тогда и поговорим. – И Чалый не то улыбнулся, не то оскалился.

– Да поймите вы, я не уверен, может, мне показалось… – отбивался Денис, но Кошмар не дал ему договорить:

– Знаешь, есть одна пословица. Она очень популярна у… Но это сейчас не важно. Так вот, она гласит, что лучше испачкаться в грязи, чем в крови. Это я к тому, что, уверен ты или не уверен, – говори. А показалось тебе или нет, мы сами решим. Я тебя внимательно слушаю. – И бросил пустой стакан в пакет.

Отступать было некуда – повторяясь и запинаясь, Денис рассказал рексам все, что видел оба раза после того, как тварь была повержена. Вопреки ожиданиям Дениса, они слушали его очень внимательно, не улыбались снисходительно, не делали вид, что слушают его лепет только из вежливости. Нет, они очень серьезно отнеслись к его словам, ни разу не перебили во время рассказа. И только когда он замолчал, переглянулись, и Чалый спросил:

– Ну и какого ты раньше нам об этом не сказал, а? – И разразился возмущенной тирадой: – Мы тут что, по-твоему, в игрушки играем? Нам любая информация важна, любая мелочь. Петрович всю голову сломал, пытаясь узнать, что за тварь среди людей в городе завелась, а ты молчишь как рыба об лед.

– Ну и что ты сделаешь? Информацию ты получил, но как использовать ее будешь? – это встрял Кошмар. – Ты-то все равно ничего не видишь, их только Хорт чует да этот вот. – Кошмар посмотрел на Дениса так, словно тот был чем-то вроде диковинного насекомого.

– Мое дело – информацию добыть и передать, а дальше пусть там, – Чалый показал себе за спину, в темноту салона, – решают, как ее использовать. Чего ты ко мне привязался? Иди лучше Хорта выгуляй.

– Пойдем, мой хороший, пойдем на травку, – ласково заворковал Кошмар и взял пса за ошейник.

Хорт с энтузиазмом откликнулся на призыв, одним прыжком выскочил в приоткрытую дверь и буквально выволок за собой Кошмара.

– Иди и ты, покури, все равно стоим пока. – Чалый открыл окно и глубоко вдохнул холодный весенний воздух.

– Я не курю. – Денис снова оглянулся, но увидел только, что Ленка пьет уже второй стакан кофе, а Михаил Петрович распечатывает следующую шоколадку.

– Да ладно, – не поверил Чалый. – Бросил что ли?

– Да, бросил. Мы тогда с Димкой в магазин за сигаретами шли. Я с того дня как про курево вспомню, сразу тошнит, – поделился Денис с Чалым.