Агенты школьной безопасности Гусев Валерий

– Сейчас мы этого монстра немного сдвинем, – сказал Алешка. – И все!

И он стал раскачивать висящую над столом гантелю. Все больше и больше. Чтобы она легонько стукнула по башне и сдвинула прибор.

Алешка сопел от волнения, и все сильнее становился размах двухкилограммовой гантели.

Бац!

Неплохо получилось. Немного больше того, на что мы рассчитывали.

Гантеля ахнула башню по ее верхушке. Прибор опрокинулся и грохнулся на пол. Школа содрогнулась.

– Непрочный оказался, – сказал Алешка. – А на вид – прямо чугунный.

Весь пол в кабинете был усеян разбежавшимися карандашами, скрепками, монетами и осколками письменного прибора. Которым очень гордился Семен Михалыч.

Алешка нацелил гантелю и опустил ее на записку. Чмок! Гантеля пошла вверх. На нижнем ее шаре болталась бумажка.

Мы втянули нашу «удочку» в кладовку и замерли: в кабинет вошел директор.

Увидев разбитый прибор, он остановился в изумлении, похлопал глазами, а потом сказал, нам показалось, с облегчением:

– Взорвался, гад. – Исчезновения записки он, конечно, не заметил.

Выбравшись из кладовки, мы пошли вниз, в вестибюль.

– Куда швабру дел? – преградила нам путь тетя Маня.

К нам тут же подошел и физкультурник:

– Подмели? Молодцы.

А проходящая мимо Артоша ничего не сказала, только трепетно погладила Алешку по голове.

Дома мы положили на стол бумажку со схемой и стали ее рассматривать. Чтобы узнать, чей это почерк.

С почерком мы сразу же пролетели. На схеме было только несколько сокращенных слов – по ним никакой почерк не установить.

А вот сама бумажка и схема на ней оказались очень странными.

Листочек был из школьной тетрадки, в двойную косую линеечку. Таких линеечек у нас давно уже нет. Что-то похожее я видел у нашей бабушки, когда она показывала нам свой юношеский дневник. Больше того, листочек был, как бы сказать… ветхий такой. Сложенный в несколько раз, протертый на сгибах. Рисунок на листке и краткие надписи были сделаны какими-то синими чернилами, что ли? Ни на что не похожими.