Пусти козла в огород Милевская Людмила
– Сонечка, ты знаешь, что нынче в моде бутоньерки? – спросила она.
– Знаю, – ответила я, – и очень люблю приколотые к одежде цветы, но они, к сожалению, недолго живут.
В глазах Алисы появился озорной блеск.
– В этом салоне продаются чудесные бутоньерки с каким-то французским составом! – ликуя, воскликнула она. – Представляешь, цветок в такой бутоньерке способен жить дня три, если не неделю. Я подарю тебе, это чудо!
– Зачем? Пойду и сама куплю.
– Ты так много со мной возишься, хочу тебя отблагодарить, – обиженно надула губки Алиса.
– Что ж, пожалуй, я действительно заслужила. Иди, подари мне эту бутоньерку.
Алиса выпорхнула из машины. Вскоре на моем воротнике красовался букетик живых цветов: в малюсенькой пробирке жили три миниатюрные розочки. Прелесть! Прелесть!
Я расцеловала Алису, она же просто торжествовала. Я опять подумала: «Кукла, настоящая кукла».
– Ах, Соня, – входя в квартиру, воскликнула Алиса, – похоже, колдунья и в самом деле вылечила меня! Пойдем, покажу свою новую картину.
– Пойдем, – сказала я, направляясь в мастерскую исключительно из желания получше рассмотреть Алису – там хорошее освещение.
Пока Алиса хвалилась вдохновением, сподвигшим ее на создание серо-буро-малинового пятна, безобразно расползшегося по холсту, я придирчиво всматривалась в ее лицо. Она действительно посвежела.
– Аля, ты как себя чувствуешь? – спросила я.
Она удивилась:
– Я же сказала, чудесно. Просто великолепно. Можно, останусь в мастерской и немного поработаю?
– Можно, – разрешила я, – но, умоляю, не называй это работой, потому что тогда непонятно, чем занимаются все остальные, приносящие пользу государству, себе и людям.
Оставив Алису с ее мазней, я спустилась вниз. Тщательнейшим образом осмотрела ее квартиру на предмет колдовства. С лупой облазила все углы, исследовала окна и стены, но, кроме нескольких воткнутых в обои иголок, ничего не нашла. Под ковром обнаружилась, правда, еще записка, написанная почерком Марго.
«Глава мертвых пусть прикажет тебе, Владыка, через живого и посвященного змея! Херуб пусть прикажет тебе. Владыка, через Адама Иотхавах! Блуждающий орел…» – прочитала я.
Плюнула и забросила скомканный клочок бумаги под диван.
«Иголки воткнула сама Алиса, – решила я, – писанина Маргушина, в остальном – полный порядок. Но ворожея и не говорила, что Алисе кто-то вредил. Она сказала, что сглазили, следовательно, просто кто-то позавидовал».
Я начала припоминать вернисаж, после которого Алиса пригласила подруг на чашечку кофе. Старательно перебрала в памяти лица всех этих змей и пришла к выводу, что если Алису и сглазили, то все хором. Фаина напилась и назойливо кричала, что обожает ее, но рожа у нее далеко не любящая была.
Лора Ибрагимовна жмурилась от удовольствия. Ласкала Алису взглядом, но в уголках красивого рта затаила змеиную улыбочку.
Красавица Нюрка, лишь только мы вошли в холл, устроилась напротив зеркала и принялась изучать то себя, то Алису, явно сравнивая и, очевидно, приходя к мнению, что сравнение совсем не в ее пользу.
Карина вела себя очень естественно. К ней, увы, придраться я не могла, так искренне выглядели все ее похвалы, но чего еще ждать от артистки?
Много лет армянка Карина выступает в цыганском театре под сценическим псевдонимом «Цыганка Аза», так стоит ли ждать от нее искренности?
Я пришла к выводу, что Алису сглазили сразу все ее подруги, потому она так сильно и заболела.
На следующее утро за завтраком я обнаружила, что Алиса на удивление быстро восстановила здоровье. Она была весела, щебетала без умолку. В конце концов я сказала:
– Дорогая, мне пора отправляться домой, ты же поменьше общайся со своими подругами.
– Кстати, – запоздало вспомнила Алиса, – мы же не обсудили с тобой наш поход к ворожее.
– Как это было возможно, когда ты сразу скрылась в мастерской? – попеняла ей я.
– Так давай теперь обсудим. Мне вот совсем не понятно, что ворожея имела в виду, когда говорила про крашеную тряпку.
– Не тряпку, а ткань, – поправила я. – Совершенно очевидно, что она имела в виду твое увлечение. Ткань – это холст, который ты красишь с утра до вечера.
Алиса растерялась:
– И что это значит?
– Только то, что твои подруги позавидовали твоему таланту, – без зазрения совести солгала я, потому что рассказывать Алисе о том, что они позавидовали ее молодости, красоте и богатству, бесполезно. Алиса до хрипоты будет возражать, убеждая меня, что все ее подруги просто золото.
Услышав же о своем таланте, Алиса призадумалась и согласилась со мной:
– Пожалуй, ты права. Раз я заболела после вернисажа, значит, или Лора, или Нюра позавидовали мне. А может, даже и Карина.
– Фаня в этом деле не хуже других мастерица, – заверила я. – Так что меньше общайся с ними, будешь здоровей. Да и я устала туда-сюда мотаться. Совсем личную жизнь забросила. Кстати, ты бы дала уж ключи от своей квартиры и Симочке. Пожалуй, она единственная не имеет твоих ключей.
– Да-да, – обрадовалась Алиса, – надо и для Симы ключи заказать.
Выдав поручение Симочке приглядывать за Алисой, я отправилась в Москву.
Глава 7
На этот раз Евгений даже разговаривать со мной не пожелал. Сколько раз я звонила к нему на работу, столько мне и отвечали, что он отсутствует. Мобильный его тоже молчал. Наконец я разозлилась и позвонила Тамарке.
– Тома, – сказала я, – ты должна мне помочь. Такой простой фразой мою Тамарку можно довести до белого каления.
– Мама, ты невозможная! – завопила она. – Чем я могу тебе помочь, когда сама постоянно нуждаюсь в помощи! На носу совет директоров моей компании, а ты лезешь со своими дурацкими просьбами.
Зная, как обращаться с Тамаркой, я с ходу зарыдала. Тамарка сразу смягчилась и спросила:
– Ну что ты там, Мама, мокроту развела?
– Не могу дозвониться до Евгения, – пожаловалась я. – Прогуляйся к Юльке, узнай, жив ли он, или эта змея его до смерти зажалила.
– Ха, Мама, требуешь от нее невозможного, – глупо заржала Тамарка. – После трех лет жизни с тобой у него стойкий иммунитет к любому яду.
От ярости я просто зашлась, Тамарка же, прекрасно осознавая мое состояние, пришла в хорошее расположение духа и подобрела:
– Ладно, Мама, уважу, сегодня же к Юльке схожу, но что я должна передать Евгению?
– Ничего.
– Как – ничего? – возмутилась Тамарка. – Тогда зачем я туда попрусь?.
– Сказала же, поглядеть – жив ли он.
– Ты мне, Мама, голову не морочь, а прямо говори: что задумала? Поспособствовать тебе всегда рада, так что не стесняйся. С Женькой примирение хочешь затеять? Я права?
«Бездна ума, – внутренне возмутилась я. – Так сложно было догадаться, к чему я стремлюсь, а вот поди ж ты, осилила Тамарка эту непростую задачу». – Не для себя стараюсь, – ответила я. – Для кого же?
– Для Саньки. Сколько может жить в деревне ребенок? Этак он совсем от рук отобьется. Сама понимаешь, эта твоя подруга, я имею в виду нашу бабу Раю, она научит его всему плохому. Он уже говорит «здеся» и «тама», а что дальше будет?
– Так привези его в Москву, – посоветовала Тамарка.
Я рассердилась:
– Как ты можешь такое говорить? В Москве он сразу поймет, что мы с Женькой в разводе. Ты же знаешь, он папу обожает. Ни в коем случае не хочу травмировать сына.
Тамарка сразу загоревала:
– Точно, Мама, Саньку травмировать нельзя. Как Юлька, сучка, об этом не подумала, когда Женьку твоего к себе приваживала? Все, Мама, если за дело взялась я, считай, Женька у нас в сумке.
Естественно, я сразу пожелала знать, каким образом она собирается это счастье мне устроить, но Тамарка рявкнула:
– Будешь много знать, скоро состаришься, – и бросила трубку.
Остаток дня я пыталась к ней дозвониться, но вредная секретарша гундосила:
– Тамара Семеновна на совещании.
И так до десяти вечера. Ровно в десять раздался звонок в дверь – на пороге стоял Евгений. Рядом с ним топталась Тамарка. Она торжествовала.
Я пригласила их пройти. Евгений с радостью воспользовался приглашением, а Тамарка заявила, что страшно спешит.
– Ну как я. Мама? – украдкой шепнула она.
– Тома, ты гений, – со всей искренностью заявила я. – Но как тебе это удалось?
– Ты забыла, я заканчивала педагогический, а все мужчины – дети. Но как меня мучает совесть перед Юлькой!
– Иди к черту! – возмутилась я. – У нас святое! У нас ребенок!
– Да, у вас ребенок, – согласилась Тамарка. – Дерзай.
И она убежала.
На этот раз Евгений не стал скрывать своих чувств и сразу сообщил:
– Соня, мы наделали глупостей.
– Еще каких, – согласилась я.
– Надо срочно их исправлять, – сказал он, и мы оказались в спальне.
Все было как в кино. Евгений смотрел на меня влюбленными глазами, я расстегивала пуговицы его рубашки, дальше все закружилось, смешались чувства, ощущения, его губы, руки, голос и…
И снова раздался телефонный звонок. Евгений Дернулся, как от удара электрическим током.
– Если это опять Алиса, – закричал он, – клянусь, вас обеих убью!
Я испуганно прижала трубку к уху и обреченно призналась:
– Это Алиса.
Евгений плюнул, матюкнулся, схватил в охапку свою одежду и выскочил из спальни. Я хотела бежать за ним, но Алиса дрожащим голосом пропищала:
– Со-оня, теперь я точно умираю.
– Аля, что? Что на этот раз с тобой?
– И руки и ноги отнимаются, а по телу бегают мурашки, и дышать не могу. Задыхаюсь! Задыхаюсь!
– Аля, дорогая, погоди, всего минуту, – сказала я, но в прихожей хлопнула дверь.
Евгений снова ушел. Теперь уже навсегда. «Он не простит мне такого унижения, – подумала я. – А как хорошо начиналось…»
– Аля, слушаю тебя, – устало произнесла я, но Алиса прохрипела что-то невнятное, потом раздался шум падающего тела и тишина.
Охваченная ужасом, я бросилась звонить Симочке. Симочка, на этот раз вооруженная ключами, помчалась к Алисе и позвонила мне уже от нее.
– Соня! – кричала она. – Не знаю, что делать, Алиса вся черная! Она задыхается!
– «Скорую» вызывай! – крикнула я и бросилась собирать чемодан.
Я долго и звонила, и стучала в квартиру Алисы, потом вспомнила, что у меня есть ключи, открыла дверь, но Алисы там не оказалось. Я устремилась к Симочке. Она отпаивала лежащую на диване Алису молоком и кормила таблетками.
– Почему вы здесь? – удивилась я.
– Сима ждет звонка, – сказала Алиса. Я присела рядом с ней, положила руку на ее влажный лоб, спросила:
– Что на этот раз с тобой?
За Алису ответила Симочка:
– Отравление. Ее рвало.
Я рассердилась:
– Так почему, черт возьми, вы еще здесь, а не в больнице?
– Мы же там были, – пропищала Алиса, – Врачи все равно скажут, что я здорова, здорова. Я беспомощно посмотрела на Симу и спросила:
– Она теперь что, до конца жизни может не обращаться к врачам? Лишь на том основании, что когда-то они ей поставили диагноз «практически здорова»?
Симочка пожала плечами, я же скомандовала Алисе:
– Поднимайся, отвезу тебя в больницу.
– Нет-нет, – испугалась она, – Герман будет мне звонить.
– Какой Герман? Посмотри на себя! Ты же полутруп! Встать сможешь?
– Конечно, – Алиса вскочила с дивана, но, покачнувшись, едва не упала на пол. Благо Симочка удержала ее. Я возмутилась:
– Видишь? Видишь? Едва стоишь на ногах!
Вдвоем с Симочкой мы отвели Алису в ее квартиру, уложили на кровать и принялись убеждать, что надо срочно ехать в больницу. Она стояла на своем:
– Ехать бесполезно, я здорова. Дайте мне лучше еще молока, еще молока.
Возмущенная таким упрямством, я принялась ругать Алису, а Симочка отправилась на кухню за молоком. Вскоре мы услышали ее душераздирающий крик.
– Что там? – испугалась Алиса.
Симочка вбежала в спальню, на ней не было лица. Она с ужасом показывала в сторону кухни и беззвучно шевелила губами. Я словно окаменела от страха.
– Соня, – не своим голосом попросила Алиса, – пойди посмотри, что там случилось.
– Боюсь, – призналась я.
– Самой мне, что ли, идти? – Алиса сделала попытку подняться с кровати. Я строго взглянула на Симу:
– Что там? Говори.
Бедняжка не могла вымолвить ни слова. Цепенея от ужаса и мысленно читая «Отче наш», я отправилась в кухню и… обнаружила там трупик кота Шустрика, не так давно подаренного мною Алисе. С криком я вернулась в спальню.
– Что там? – спросила Алиса.
– Шустрик мертв, – сообщила я. – Алиса откинулась на подушку и разрыдалась.
– Мой Шустрик, Шустрик, – жалобно приговаривала она.
– Ну да, Шустрик погиб, но зачем, как говорит Фаня, гнать волну? Я же сама чуть не умерла, когда Сима завопила как потерпевшая. Так же можно и заикой сделаться.
– У меня тоже сердце едва не выскочило, едва не выскочило, – рыдая, пожаловалась Алиса.
Я уставилась на Симочку, которая пришла в себя и виновато пожимала плечами.
– Сама не знаю, что на меня нашло, – оправдывалась она. – Показалось, что-то мне в последнее время чудится всякое, тоже нервы ни к черту.
Посоветовав Симочке лечить нервы, я отправилась обследовать трупик кота. С первого взгляда на беднягу Шустрика складывалось впечатление, что он умер совершенно здоровым. Я сразу вспомнила профессора, убеждавшего меня, что Алиса совсем не больна, и пришла в ужас.
– Срочно едем в больницу! – скомандовала я. На этот раз возражений не поступило.
Алиса напрасно боялась, что ее и на этот раз сочтут симулянткой. Когда мы привезли ее, трясущуюся от озноба, в приемное отделение, доктор сразу начал бедняжку пытать, что и когда она ела.
– Отравление? – спросила я.
– Отравление, – кивнул доктор. Симочке стало дурно.
– Алиса вчера и меня угощала, – пролепетала она. – И я ела.
– Признавайтесь, как вы себя чувствуете? – спросил у нее доктор.
– Уже плохо. В ногах прямо сейчас слабость появилась.
Доктор усмехнулся:
– Это от страха. Скажите, чем вас угощали?
Симочка задумалась.
– Пловом, – принялась перечислять она, – сыром, тортом, горчицей.
Я тут же заключила:
– Значит, кот сдох не от плова, и не от сыра, и не от торта, и, уж конечно, не от горчицы. Коты горчицы не едят. Наш кот сдох молодым и здоровым.
Доктор удивился:
– Какой кот?
– Шустрик, – пояснила я. – У Алисы неожиданно скончался кот. Алиса, сейчас же говори, что он ел?
– Я кормлю его только сухим кормом, – заливаясь слезами, призналась Алиса.
– В любом случае, – сказал доктор, – вам придется полежать в токсикологии.
Глава 8
Оставив Алису в больнице, мы с Симочкой вернулись в ее квартиру – одна я возвращаться в квартиру Алисы боялась. Симочке тоже было жутковато. Она настойчиво звала меня к себе, но я сказала:
– Все равно мне придется здесь ночевать, поэтому лучше привыкать сразу, да и чего боимся? Разве что нечистой силы.
– Раньше я не верила в нечистую силу, – поеживаясь, сообщила Симочка.
– Что значит – раньше? А теперь, выходит, веришь?
– Соня, в этом доме происходят странные вещи. Сначала я посмеивалась над Марго, но когда…
Она осеклась и замолчала. Естественно, охваченная любопытством, я начала Симочку расспрашивать, но она лишь мямлила:
Читать бесплатно другие книги:
