Танатонавты Вербер Бернард

Президент хлопнул его по плечу.

– В форме, Феликс?

Болезненная гримаса еще больше исказила лицо Феликса. Телезрители, присоединившиеся к передаче не с самого начала, даже подумали, что попали на фильм ужасов.

– Э-э… бывало и получше.

– Нервишки?

– Да нет же! – рявкнул Феликс. – Ноготь у меня врос, сука! Всю ночь промаялся.

Президент подскочил на месте.

– Ноготь? Что ж вы раньше не сказали!

Люсиндер хотел было устроить Феликсу взбучку, но момент был не тот.

– Вросший ноготь, это мне знакомо. Очень болезненно, но это легко вылечить.

– Да я наглотался аспирину, но все равно болит. Достало уже!

Я предложил перенести эксперимент на попозже. Если Феликс страдает, он может захотеть уйти в свет, а не возвращаться обратно в свое тело с болячками.

Президент принялся его упрашивать:

– Вы вернетесь в жизнь, Феликс, вы мне обещаете? Я уже подписал указ о вашей амнистии. Если у вас все получится, вы будете свободны, совершенно свободны. Вы понимаете, Феликс? С этого момента вы станете уважаемым гражданином.

Феликса, похоже, это не очень убедило.

Аудитория, колебавшаяся, что делать – выкрикивать новые оскорбления или аплодировать, – затаила дыхание.

Ведущий пояснил, что президент ободряет своего подопечного на манер тренера перед боксерским матчем.

Мы с унылой миной стали готовить свой инструментарий.

Люсиндер резко потряс Феликса за плечи:

– Вы будете свободны! Вас станут называть «многоуважаемый месье Кербоз», вы станете богатым и знаменитым! Вы будете ездить в машине с открытым верхом, люди будут вам аплодировать и забрасывать конфетти, как Нила Армстронга, кто первым ступил на Луну!

– Да-а, оно, конечно, хорошо, кабы не этот хренов ноготь.

– Черт возьми! Да ведь после всех этих ядов, что вы проглотили, после вашей язвы, волдырей, продырявленной кожи – ну ведь не заставит же этот несчастный больной ноготь забросить мечту о лучшей жизни!

– Но ведь там и так хорошо, я такой легкий, ничего не трогает…

Люсиндер потерял терпение:

– Феликс, жизнь – это вам не чушь собачья!

– Да я и сам уже думал, что же такого хорошего было в моей жизни? Ничего не могу вспомнить, в том-то все и дело.

– Деньги, женщины, дорогие одеколоны, шезлонги на солнечном море, машины, дворцы, – стал перечислять Люсиндер.

Затем, применив политический подход и поставив себя на место своего «подопытного кролика», он добавил:

– А если вы предпочитаете алкоголь, наркотики, насилие, скорость… Давайте, Феликс! Вы нам нужны. Сейчас у вас в друзьях президент, замечательные ученые, самая очаровательная из медсестер! Ну кому еще так повезло?! Мы на вас рассчитываем.

Феликс опустил глаза и покраснел, как виноватый ребенок:

– Да я… это… знаю я все. Но там они мне хорошего желают. А здесь мне никогда не везло… ноготь опять же этот… все злятся кругом… В этом мире и удовольствий-то никогда не было. Я уж давно об этом думаю.

Люсиндер в остолбенении уставился на верзилу Феликса:

– Удовольствий не было? Феликс, вы хотите сказать… никогда… вы никогда не…

Наш шкаф залился пунцовым румянцем:

– Ну да. Кроме мамы, меня никто не любил, а мама-то… она ведь там.

Толпа начала терять терпение.

– Смерть обезьяньей морде! – выкрикнул какой-то шутник.

Ведущий попробовал кое-как вмешаться:

– Феликс Кербоз, рост метр девяносто пять, вес сто килограммов, довольно гармоничные показатели для его возраста. Судя по моим вырезкам из газет, вес и рост никак не влияют на характер перехода из жизни в смерть, но все же желательно, чтобы объект находился в хорошей физической форме.

Амандина нисколько не забыла, о чем говорили между собой Феликс и президент. Она вышла вперед:

– Так вы девственник, Феликс?

Тот уже совсем стал багровый.

Медсестра-блондинка немного помялась, что-то обдумывая, а потом прошептала нечто на ухо своему пациенту. Немедленно по лицу Феликса побежали один за другим все цвета радуги. Он раздвинул губы в жалком подобии улыбки. Со стороны эта парочка напоминала Квазимодо с Эсмеральдой. Квазимодо, готовящийся к пытке…

Феликс не спускал с Амандины глаз. Потом он пришел в себя.

– Ладно, можно. Этот сучий ноготь все равно щас отпустит.

Люсиндер предложил мне добавить болеутоляющего в «ракетоноситель», чтобы Феликс больше не чувствовал свой больной палец, но я отказался. Не тот случай для экспериментов с новыми смесями. 800 миллиграммов тиопентала будет моей дозой, и никаких прочих медикаментов помимо обычного состава.

Президент Люсиндер лично развязал галстук-бабочку на смокинге Кербоза. Затем он закатал ему рукав и стал накладывать электроды. Так посмотреть, он этим всю жизнь занимался.

– Люсиндер, убийца, проваливай!

Я подошел помочь. В конце концов, сейчас мы все были в одной лодке.

Амандина старательно занималась своей работой.

Язвительные насмешки впивались в нее, словно копья, но она предпочитала все или ничего. Амандина отрегулировала электрокардиограф, электроэнцефалограф и затем подарила мне слабую улыбку, хотя оскорбления продолжали литься потоком.

– Убийцы-душегубы! Убийцы-душегубы!

Эта фраза перекатывалась по всему залу, который принялся ее ритмично скандировать.

Феликс Кербоз дышал все медленней и медленней, точно так, как его учил Рауль. Он вдыхал носом и выдыхал через рот. Этот прием дыхания был изобретен, кажется, чтобы помочь роженицам.

– У меня все готово! – объявил президент Люсиндер, когда закончил прилаживать последний электрод на волосатой груди танатонавта.

– У меня тоже, – сказал Рауль, зажимая датчики пульса.

– Готов! – сказал я.

– Готова! – присоединилась к нам Амандина.

Ученые экспертной комиссии приблизились, чтобы получше обследовать комплекс аппаратуры. Они проверили, правильно ли работают электроды и датчики, измерили также Феликсу пульс. Престидижитатор каблуком простучал настил сцены в поисках скрытого люка и прочих хитроумных механизмов. Он шилом потыкал в обивку кресла, чем привел в восторг публику, ожидавшую, надо полагать, что он вот-вот обнаружит некий тайный ход прямо в нашем стоматологическом кресле. Закончив, он подал сигнал остальным. Те живо принялись строчить в своих тетрадках. Потом они остановились и, удовлетворив свое любопытство на данный момент, жестом показали нам, что мы можем приступать. Тишина.

В необъятном Дворце Конгресса можно было слышать, как душа летит.

– Вперед! – прорычал Рауль, довольно-таки раздраженный всей этой враждебной толпой.

– Ладно, чао, ребята! – сказал Феликс, помахивая своими толстыми, как сосиски, пальцами.

Амандина погладила его редкую поросль на макушке и чмокнула в уголок рта, как раз когда он собирался сомкнуть веки.

– Возвращайся! – прошептала она.

Феликс улыбнулся и начал отсчет:

– Шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!

И тут же нажав на кнопку, он вылетел из этой жизни.

В конце XX столетия словари и энциклопедии так определяли, что такое смерть:

СМЕРТЬ: полное прекращение жизни.

Бытовое определение: Про человека говорят, что он умер, когда его сердце больше не бьется и он перестал дышать.

Определение, принятое в Америке в 1981 г.: Индивидуум объявляется умершим после необратимого прекращения всех функций головного мозга.

Медицинское определение: Необратимая остановка сердечных сокращений. Искусственный характер дыхания, поддерживаемого за счет механического насоса. Полная потеря всех рефлексов. Исчезновение всех энцефалографических сигналов. Полное разрушение структур головного мозга.

Формальности, выполняемые в случае смерти: Сообщить о смерти в ближайшую мэрию. Участковый патологоанатом удостоверит факт смерти и выпишет справку, которую передаст семье покойного или сотруднику похоронного бюро. Эта справка, вместе с семейной книгой регистрации рождений и смерти, должна быть представлена в мэрию, которая в обмен на справку выдаст разрешение на закрытие гроба и разрешение на погребение. В случае насильственной или подозрительной смерти участковый патологоанатом уведомляет государственного прокурора, который может потребовать провести аутопсию. Семья покойного не обязана публично разглашать причину смерти. Прежде чем приступать к погребению, требуется подождать минимум двадцать четыре часа.

Цены на кладбищенский участок: Зависят от длительности существования кладбища, его известности и стоимости земли. Цена за квадратный метр, естественно, выше в городах, чем в сельской местности.

3 000 франков за обычный гроб белого дерева. Прибавить дополнительно для черного или красного дерева, на внутреннюю обивку.

1 800 франков за услуги похоронного бюро плюс дополнительно по числу привлеченных работников.

3 000 франков за аренду катафалка.

4 800 франков за ритуальные предметы, цветы и различные украшения.

700 франков за мраморную плиту.

1 000 франков в год по уходу за могилой.

200 франков на извещения. Плюс почтовые расходы.

1 000 франков НДС.

1 300 франков муниципальный налог.

200 франков за церковную службу (предусмотреть дополнительно сумму в зависимости от конкретной религии и требуемых услуг: месса, хор и т. д.).

Итого 17 000 франков минимум, без учета стоимости кладбищенского участка.

Учебник истории, вводный курс для 2-го класса

Вот уже десять минут, как на кардиограмме рисуется лишь плоская линия и ни единого писка от энцефалографа!

Верный своим привычкам, Рауль Разорбак заносил в рабочий журнал все показатели: время, температура, сердечная деятельность, церебральная, электрическая, личные впечатления и так далее.

Рауль подошел к нам, вид озабоченный.

– Ну как? – рискнул я.

Он пожал плечами.

Толпа молчала, разглядывая бездыханного человека в свете прожекторов. Словно мухи над падалью, вокруг кресла крутились эксперты и делали свои собственные записи, громко скрипя авторучками по разлинованной в клеточку бумаге. Они постоянно находили все новые и новые приборы, требовавшие изучения. Если по правде, они это делали, чтобы размять ноги, но при этом имели всё понимающий вид, позволявший предположить худшее.

Престидижитатор оказался самым лучшим актером: его богатая мимика выражала все оттенки сомнения и недоверия.

Телеведущий RTV1 уже не знал, чем заполнить паузу. Он высказался о погоде, столь удачной для такого эксперимента, и изложил историю Дворца Конгресса, под чьей крышей и раньше происходили поразительные события.

Лицо Амандины напоминало Мадонну. Сложив ладони, она беззвучно молилась.

Я тоже.

Бальдр был добрым скандинавским богом. Сын Одина, он пользовался славой за свое сострадание и красоту. Однажды ночью ему приснился сон про собственную смерть. Боги были этим чрезвычайно обеспокоены и его мать, богиня Фригг, обязала всё и вся никогда не причинять зла ее сыну. Она заставила в этом поклясться землю, железо, камни, деревья, болезни, птиц, рыб, змей и всех животных.

Убедившись, что Бальдр с этого момента был неуязвим, боги развлекались тем, что швыряли в него разными опасными предметами, которые, впрочем, не причиняли ему ни малейшего вреда.

Случилось, однако, так, что завидовавший способностям Бальдра злой бог Локи под видом женщины пришел к Фригг, чтобы выведать ее секрет. И он узнал, что богиня не взяла клятву с одного растения, называвшегося мистилтейнн (омела), который она сочла слишком нежным и хрупким, чтобы хоть как-то навредить ее сыну.

Локи уговорил слепого бога Хёдра взять это растение и им ударить Бальдра. Направляемый Локи, Хёдр смертельно ранил Бальдра побегом омелы, который был превращен в копье. После этого Локи объявил, что никто не может избежать смерти, пусть даже на него благосклонно смотрят боги.

Отрывок из работы Френсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

Полицейские в штатском, фланировавшие по залу согласно указаниям судьи, расследовавшего это дело, все ближе и ближе придвигались к сцене. Они не хотели дать нам возможности скрыться после провала этого представления.

Вот уже пять минут, как мы безрезультатно пытались растираниями и электрошоком вернуть Феликса.