Каталог киллерских услуг Леонов Николай

Глава 4

В работе оперативника, как и в любой другой, также бывают счастливые случайности. Реже, чем того хотелось бы, но чаще, чем это можно себе представить. Разумеется, в отчетах факт случайности никак и никогда не отражается. Все успехи объясняются кропотливой и самоотверженной работой, и это, наверное, правильно, потому что в серьезном документе странно будут смотреться, например, такие слова: «А восьмого июля в результате счастливой случайности мы вышли на след опасного преступника…» Начальство вряд ли оценит такую искренность по достоинству.

Но восьмого июля Гурову и Крячко действительно повезло. Причем даже чуткая интуиция Гурова в этот день ничего ему не подсказывала. Вместе с Крячко они собирались навестить Бардина – человека, который оказывал Вельяминову юридические услуги. Учитывая изворотливость и красноречие профессиональных адвокатов, Гуров приготовился к длинной и вязкой беседе без особых надежд на положительный результат. Вельяминов был человеком, мягко говоря, неоднозначным и сложным, и юридические услуги, в которых он нуждался, наверняка тоже были специфическими, такими, о которых не принято говорить вслух. Для начала Гурову хотелось хотя бы присмотреться к Бардину, уяснить для себя, что это за человек, прощупать его слабые места, чтобы знать наверняка, с какой стороны к нему заходить. К тому же визит оперативных сотрудников – это всегда стресс, и человек, если у него не очень чиста совесть, реагирует на него крайне болезненно. Настолько болезненно, что начинает суетиться, прятать в воду концы и совершать прочие необдуманные поступки. Если Бардин потеряет хладнокровие, это будет Гурову на руку.

Они с Крячко явились в юридическую консультацию, где работал Бардин, к девяти часам утра, но оказалось, что их уже опередили. В кабинете у юриста уже сидел посетитель, и еще один дожидался в коридоре – довольно неприятный на вид субъект с тяжелой челюстью и водянистыми подозрительными глазами. Он, сгорбившись, сидел на стуле и, то и дело сглатывая слюну, мрачно посматривал на Гурова с Крячко, словно давно решил для себя, что им здесь не место. Он был очень похож на человека, мучающегося с похмелья, но вынужденного терпеть эти муки ввиду полного безденежья.

Гуров и Крячко не стали форсировать события и скромно присели на свободные места. Табличка на двери Бардина поясняла, что хозяин кабинета оказывает не только юридические услуги общего характера, но является также и нотариусом. Это навело Гурова на некоторые подозрения, которые, как вскоре выяснилось, вполне оправдались.

Но сначала ничего особенного не происходило. За дверью слышалось приглушенное бубнение мужских голосов, но слов разобрать было невозможно. В оконное стекло настойчиво билась заблудившаяся муха, а из коридора доносились обычные для офисов звуки – шаги, телефонные звонки, щелканье клавиш – в здании, кроме юридической консультации, обреталось еще множество контор, по-видимому, совершенно необходимых для общества, потому что поток посетителей не убывал ни на минуту.

А потом что-то произошло. Они услышали, как в кабинете Бардина что-то затрещало, раздался сдавленный крик, и звякнуло стекло. Затем наступила короткая пауза, после которой снова послышалась странная возня. Этот набор звуков совершенно не вязался с чинной табличкой на двери, и очень не понравился Гурову. Он тут же встал и сделал шаг к двери, чтобы заглянуть в кабинет. Но тут мрачный субъект с неожиданным проворством вскочил со стула и преградил Гурову путь.

– Сядь, папаша! – с угрозой процедил он сквозь зубы. – Не видишь, здесь очередь?

– Это ты, что ли, очередь? – спросил Гуров рассеянно. – Извини, но, по-моему, там что-то не то происходит.

– Там все нормально происходит, – убежденно заявил человек с водянистыми глазами. – Сядь и жди, как все люди.

Он был настолько серьезно настроен, что даже надвинулся грудью на Гурова, намереваясь силой оттеснить его от двери. Гуров, прищурившись, посмотрел на него сверху вниз и медленно сказал:

– Уберите ногу – я испорчу вам дорогой ботинок!..

Крячко понял, что пора вмешаться в события и ему. Он подскочил к гуровскому визави сбоку и цепко взял его за локоть.

– Остынь, симпатяга! – сказал он. – А то будешь иметь проблемы. Ты уже их имеешь. Ну-ка, предъяви свои документы!

«Симпатяга» не ожидал такого напора и растерялся. Однако свою линию он продолжал гнуть четко. Нахмурившись и глядя исподлобья на Крячко и Гурова, он отступил к двери, заслонив ее спиной, явно имея целью любой ценой не допустить оперативников в кабинет.

Но в этот момент дверь с грохотом отворилась, чувствительно саданув его между лопаток, а из кабинета вывалился еще один странный тип – с красным от напряжения лицом, со вздувшимися жилами на шее и с бешеными глазами. Он был одет в дорогой светлый костюм, но смотрелся сейчас непрезентабельно, одежда на нем словно стояла дыбом – галстук сбился набок, воротничок рубашки вылез из-под пиджака, а верхняя пуговица была вырвана с мясом.

– Пошли отсюда, Жмых! – рявкнул он, одергивая пиджак и глядя на Гурова злым взглядом.

Обращался он, однако, не к Гурову, а к тому, кого только что шарахнул дверью. Тот среагировал мгновенно, и оба странных посетителя стали быстро удаляться по коридору.

Но Гуров тоже не терялся. Сквозь открытую дверь он мельком увидел довольно необычную картину – возле стола с оргтехникой на полу сидел человек в хорошем костюме и носовым платком старательно зажимал правый глаз. Его физиономия тоже была налита багровым цветом, точно он только что вышел из русской бани.

– Задержи этих! – коротко бросил Гуров Крячко и влетел в кабинет.

Человек, сидевший на полу, поднял голову и посмотрел на Гурова с некоторым испугом.

– Вам плохо, Георгий Владимирович? – спросил Гуров. – Требуется медицинская помощь?

Человек сделал отрицательный жест и взглянул на платок, который прижимал ко лбу. Тот был весь перемазан кровью.

– Бровь рассек, сука! – негромко, но отчетливо произнес Бардин и поспешно зажал рану снова. – Вы ко мне на прием? Тогда прошу меня извинить. Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.

– Ладно, тогда я сейчас, – сказал Гуров и побежал искать Крячко.

Полковник Крячко полагал, что сумеет выполнить приказ Гурова без особых проблем. Все-таки они все находились в общественном месте, да и оба скандалиста не казались такой уж грозной силой. Он вприпрыжку догнал странную парочку и ухватил за плечо типа в светлом костюме. Плечо оказалось твердым, словно было вылито из железа.

– Не спеши так, дружок! – ласково сказал Крячко. – Поговорить надо.

Оба беглеца резко обернулись и в упор уставились на Крячко. Они стояли в глубине вестибюля возле дверей лифта, где уже столпилась группа посетителей, желающих подняться на верхние этажи здания. Дальше у металлической вертушки проверял пропуска охранник. Сквозь стеклянные стены в вестибюль потоком вливалось солнце.

– Какого тебе надо, убогий? – грубо спросил у Крячко человек в костюме. – Убери руки, а то оборву!

Лицо его уже приобрело почти нормальный оттенок, но он по-прежнему кипел от злобы, которую готов был выместить на первом попавшемся недотепе. Крячко в его глазах принадлежал именно к такой категории. Чтобы разубедить его в этом заблуждении, Крячко полез в карман и достал свое служебное удостоверение.

– Милиция! – просто сказал он. – Показывайте документы!

Грубиян коротко выдохнул и саданул Крячко в челюсть. Тот успел среагировать, но удар был настолько внезапный и сильный, что полностью уклониться от него Крячко не смог и полетел на пол. Толпа, дожидавшаяся лифта, ахнула.

– Валим отсюда, быстро! – заорал человек в светлом костюме и с удивительной быстротой помчался через вестибюль, отшвыривая в сторону тех, кто попадался ему на пути.

Он добежал до вертушки, отпихнул охранника, пытавшегося его задержать, и с ходу перемахнул через барьер.

– …твою мать! – совсем не политкорректно, но с большим чувством выразился полковник Крячко и, не вставая с пола, успел ухватить за лодыжку замешкавшегося Жмыха.

Тот споткнулся, пробежал, уже падая, еще два шага и все-таки растянулся во весь рост на мраморном полу. Все, кто находился в тот момент в просторном вестибюле, словно окаменели. Только охранник с выражением растерянности на лице бежал в эпицентр скандала. Он не был вооружен и не отличался особыми физическими данными, поэтому поднявшийся на ноги Жмых без труда отразил его первый наскок и метнулся к выходу. На пальцах его правой руки сверкнул металл – он уже успел нацепить кастет.

Но Крячко тоже был уже на ногах. Не раздумывая, он бросился вдогонку.

– Стоять! – заорал он, выхватывая из кармана пистолет. – Пристрелю, сволочь!

Но Жмых, видимо, понял, что стрелять в переполненном вестибюле никто не будет, и что есть духу улепетывал вниз по короткой каменной лестнице к вращающимся стеклянным дверям. Крячко, красный и злой, выскочил через турникет и в последнюю секунду, прежде чем Жмых успел выскочить на улицу, выстрелил, целя тому в ногу. Однако пуля ударила в каменный пол, рикошетом отскочила в сторону двери и расколола пополам стеклянную створку. Огромный кусок стекла рухнул под ноги Жмыху, и тот смешно подпрыгнул от неожиданности. Крячко прыгнул на него сзади и, обхватив за плечи, повалил на пол. Жмых рычал и силился вырваться из объятий. В глубине вестибюля какая-то женщина истерически закричала.

В этот момент появился Гуров. Мигом оценив обстановку, он оставил дерущихся в покое и выскочил через разбитую дверь на улицу. Окинув взглядом площадку для парковки, он сразу обратил внимание на серую «десятку», которая нервным юзом выезжала со стоянки. Гуров успел увидеть и знакомый силуэт через боковое стекло – водитель вертел баранку одной рукой, другой прижимая к уху трубку мобильного телефона. Бежать до своего «Пежо», который стоял на самом краю площадки, было слишком далеко. Гуров бросился к серебристому «Опелю», в который неторопливо усаживался солидный молодой человек в белых брюках и сверкающих на солнце штиблетах. На шее у молодого человека был повязан дорогой галстук, на носу красовались солнечные очки стоимостью не меньше сотни долларов, а под мышкой он держал папку из толстой выделанной кожи.

Гуров подскочил как раз вовремя, успев поймать водителя за локоть, прежде чем тот захлопнул дверцу.

– Быстро! Откройте мне дверь! – распорядился Гуров, суя под нос молодому человеку удостоверение и, как бы по ошибке, – табельный пистолет. – Уходит опасный преступник!

Водитель изумленно распахнул рот, но отомкнул дверцы в автомобиле. Гуров упал на сиденье и выдохнул, показывая пальцем:

– За ним! Быстро! – Пистолет он по-прежнему держал в руке, словно по забывчивости.

Молодой человек, так и не сумев закрыть рот, послушно запустил мотор и рванул с места, едва не снеся заградительный столбик.

В серой «десятке» погоню заметили. На углу она неожиданно свернула направо и исчезла из виду.

– Гони за ним! – внушительно повторил Гуров.

Водитель покорно жал на газ, но на углу вдруг ударил по тормозам и взмолился:

– Тут же одностороннее!

Гуров сообразил, что его спутник прав. «Десятка» в нарушение всех правил мчалась теперь по широкому проспекту «против шерсти», и это, похоже, нисколько не смущало сидящего за ее рулем водителя. Он бесстрашно подрезал одну машину за другой, пока благополучно не добрался до противоположной стороны проспекта и не скрылся в одном из проходных дворов. Гурову только и оставалось, что проводить машину мрачным взглядом.

Сзади уже вовсю гудели. Молодой человек вопросительно посмотрел на Гурова. На его носу выступили капельки пота.

– Ладно, что выросло, то выросло, – философски заключил Гуров и неторопливо спрятал пистолет под пиджак. – Извини, друг, за то, что напугал. Такой вот форс-мажор получился. Извини.

– Да ладно, проехали, – дипломатично сказал водитель.

Гуров похлопал его по плечу и вылез из машины. «Опель» тут же сорвался с места и умчался. Гуров невозмутимо махнул рукой автомобилистам, которые собрались в небольшую пробку и с остервенением жали на клаксоны. Поток машин медленно тронулся. Кто-то из водителей, проезжая мимо, грязно выругался. Гуров пропустил этот выплеск эмоций мимо ушей и вернулся на стоянку.

Когда он вошел в вестибюль здания, там вовсю бушевали страсти. Какая-то светловолосая ухоженная женщина в элегантном светло-желтом костюме наседала на Крячко, жаля его резкими злыми фразами.

– Что вы себе позволяете?! Вообразили, что вам все позволено?! Да у меня такие связи в Генеральной прокуратуре!.. Совсем оборзели, менты проклятые! Вы знаете, сколько стоит такая дверь? А моральный ущерб? А…

За ее спиной стояли два охранника в форменной одежде. На их лицах было написано почтительное равнодушие. Крячко со своей простоватой физиономией, в мятой одежде, со свежей царапиной на щеке, и еще не окончательно пришедший в себя после схватки, выглядел скорее не оборзевшим ментом, а недотепой-супругом, которого честит властная и энергичная жена. К тому же Крячко никогда не умел разговаривать с женщинами. Гуров понял, что пора брать ситуацию в свои руки. Он поискал взглядом по сторонам, увидел сидящего на полу Жмыха – в наручниках и с огромным синяком под глазом, – удовлетворенно кивнул и вклинился между бушующей дамой и смущенным другом.

– Разрешите представиться, старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров! В настоящий момент расследую дело об убийстве. С кем имею честь, мадам?

Женщина сдвинула брови и ожгла Гурова суровым взглядом. Но его невозмутимое лицо, широкие плечи и элегантный костюм произвели на нее благоприятное впечатление.

– Я – администратор этого здания, Хохлова Виктория Сергеевна, – умерив пыл, но вполне официально произнесла она. – И меня убийства не интересуют, меня интересует порядок во вверенном мне здании. А то, что устроили здесь ваши люди… – она бросила гневный взгляд в сторону Крячко. – Это не имеет никаких оправданий! Вы сами подвергали жизнь окружающих смертельной опасности! И потом, кто будет нести материальную ответственность?

– Виктория Сергеевна, – вежливо, но настойчиво произнес Гуров, – у меня будет к вам большая просьба. Вы подготовьте счет за тот беспорядок, который мы тут невольно учинили, и мы обязательно решим вопрос о возмещении ущерба. Только хочу, кстати, заметить, что все-таки не мы первыми начали. – Он слегка улыбнулся. – В одном из кабинетов юридической консультации было совершено нападение на должностное лицо, и нам пришлось вмешаться. Кстати, сейчас нам крайне необходимо побеседовать с этим юристом, так что прошу нас извинить.

Он слегка поклонился и отступил в сторону. Хохлова в глубочайшей досаде развела руками, но больше не стала высказывать ему никаких претензий. Она отозвала в сторону охранников и принялась им что-то настойчиво объяснять, то и дело раздраженно указывая на поврежденную входную дверь. Гуров тоже отозвал Крячко, но в противоположную сторону и, кивая на скучающего у стены Жмыха, негромко спросил:

– Документы проверил?

– Ага, паспорт у него на имя Чемоданова Андрея Лукьяновича, – деловито ответил Крячко, который был донельзя счастлив, что его спасли от разгневанного администратора. – Но липа такая, что за версту видно. Только такие лопухи, как здешние охранники, могли оставить без внимания такой факт. Думаю, что эта парочка отлично знала, что фейс-контроль здесь не самого высокого класса, поэтому решила особенно не напрягаться с документами. Но тем не менее истинные свои имена они почему-то постарались скрыть. Учитывая нападение на Бардина, липовые документы и такое поспешное бегство, мы имеем все основания предположить, что эти ребята замешаны в чем-то серьезном. Верно я мыслю?

– Еще бы не верно, – хмыкнул Гуров. – Если бы ты видел, как удирал второй – против шерсти, с риском для жизни, – то сказал бы, что замешаны они в чем-то очень серьезном. Но мы с тобой тоже не ангелы. Ты о чем думал, когда открывал пальбу в вестибюле?

Крячко потер нос и смущенно отвел глаза.

– Честно говоря, Лева, думал только об одном: как не упустить этого гада! – признался он. – Виноват, каюсь. Но согласись, если бы он ушел – мы бы сейчас имели целую дверь и ноль информации.

– Увечить чужое имущество – дело нехитрое, – покачал головой Гуров. – Если эта история дойдет до генерала, я нам не завидую. Обрати внимание – я попросил эту милую женщину представить счет, но предъявлять этот счет в нашу бухгалтерию я не намерен.

– А что же делать? – растерялся Крячко. – Думаешь, нашей зарплаты хватит, чтобы компенсировать потери?

– Будем искать спонсоров, – заявил Гуров. – А пока не будем отвлекаться. Оставайся здесь с этим шебутным хлопцем, а я пойду побеседую с господином Бардиным о его странных клиентах. Есть у меня предчувствие, что у него сейчас тоже появилось горячее желание унести отсюда ноги.

Предчувствие не обмануло Гурова. Когда он снова появился у дверей юриста Бардина, тот уже торопливо вертел ключом в замке входной двери. На его лбу красовалась свежая наклейка из пластыря. Увидев, что Гуров вернулся, Бардин был заметно разочарован, но постарался скрыть это чувство. Он только сказал:

– Извините, но я сегодня уже не в состоянии работать. Хочу показаться врачу. Все-таки травма головы… Может быть, договоримся на завтра? Вы по какому делу?

– По очень щекотливому, – сказал Гуров, доставая из кармана удостоверение. – Я из милиции. По поводу убийства господина Вельяминова. Наверняка вы уже слышали о нем в новостях, верно?

Бардин изменился в лице. Он со страхом посмотрел на Гурова, беззвучно открыл рот и тут же закрыл его, потом задумался на несколько секунд и наконец отпер дверь кабинета.

– Прошу вас, заходите, – сказал он тусклым голосом.

Они прошли в кабинет и уселись за стол друг против друга. Со смешанным чувством неловкости и удовлетворения Гуров отметил, что Бардина охватывает все большее смятение. Он избегал встречаться с Гуровым взглядом, делал много лишних суетливых движений, и руки у него дрожали. Однако заговорил он первым.

– Да, я действительно уже слышал, что Альберт Сергеевич погиб, – сокрушенным тоном произнес он. – Это ужасно. Среди бела дня, в расцвете лет… В это трудно поверить, хотя такое сейчас случается на каждом шагу. К сожалению.

– А то, что случилось с вами сегодня, имеет какое-то отношение к гибели Вельяминова? – спросил Гуров.

– А-а… что со мной случилось? – Бардин бросил быстрый настороженный взгляд на Гурова.

– Ну, не хотите же вы убедить меня, что получать на рабочем месте по физиономии для вас обычное дело! – заметил Гуров. – Ведь мы же были свидетелями, Георгий Владимирович!

– Да, в самом деле, – потерянно пробормотал юрист. – Конечно. Но почему вы решили, что это как-то связано с Вельяминовым? К несчастью, юристам приходится иметь дело со всякой публикой, в том числе и с отребьем. Вам этого объяснять не нужно, я думаю?

– Этого не нужно, а вот какие дела вы имели с Вельяминовым – это я очень бы просил объяснить, – твердо сказал Гуров. – И еще хотелось бы услышать, на почве чего возник недавний инцидент.

Бардин тяжело задумался. Судя по всему, он думал о том, как бы правдоподобнее соврать, но в голову ему ничего хорошего не приходило – слишком неожиданно свалились на него все эти события.

– Георгий Владимирович, не разбегайтесь – прыгайте! – почти взмолился Гуров. – Понимаю, что вам неприятно говорить на эту тему, но будет лучше, если мы все услышим от вас, а не от тех красавцев, которые устроили тут это безобразие. Ну же!

– Вы их арестовали? – морща лицо, точно от зубной боли, спросил Бардин.

– Одного взяли, – честно сказал Гуров. – Полагаю, что и второму гулять на воле долго не придется.

– Да-да, конечно, – думая о чем-то о своем, пробормотал Бардин. – Это всего лишь дело времени…

Он внезапно встал и принялся мерить кабинет шагами, точно человек, нежданно-негаданно попавший за решетку. Казалось, он совершенно не обращает внимания на Гурова. Но потом Бардин так же неожиданно остановился и поднял голову.

– Что этот тип вам сказал? – отрывисто спросил он. – Я имею в виду – тот, которого вы поймали?

– Пока ничего, – пожал плечами Гуров. – Но вы сами заметили, что это дело времени.

– Да, верно! Это верно на сто процентов. Здравый смысл подсказывает… Но что вы хотите знать прежде всего? У меня в голове все так путается…

– Ну, для начала совсем простой вопрос, – почти добродушно сказал Гуров. – Шестого июля вы договаривались встретиться с Вельяминовым? А если конкретнее – вы звонили ему в офис перед убийством?

В кабинете наступила такая тишина, что Гуров услышал, как зудит в коридоре отчаявшаяся обрести свободу муха. А потом ему пришлось мгновенно подняться со своего места, чтобы поддержать Бардина, который вдруг побледнел и покачнулся.

– Простите, можно я глотну воды? – едва слышно пробормотал Бардин.

Гуров довел его до стола. Бардин, как слепой, нашарил сбоку от стола маленький холодильник и достал оттуда запотевшую бутылку минеральной воды. Сорвав с нее крышку, он принялся глотать воду крупными жадными глотками.

– Да, я ему звонил, – сказал он наконец решительно. – Они меня заставили. Но, клянусь вам, я ничего не знал об их намерениях! Я знал, что Вельяминов как будто избегает встреч с ними…

– Они – это кто? – перебил его Гуров. – Какая связь была между ними, вами и Вельяминовым? У вас были общие интересы?

Бардин махнул рукой.

– Это длинная история, господин полковник! – сказал он. – Вы еще успеете ее сто раз выслушать. Сейчас самое главное – арестовать организатора убийства, не так ли?

– И вы знаете, где его найти?

– Не совсем. Зато он отлично знает, где меня найти. Вельяминов помог ему легализоваться в Москве, оформлял для этого человека документы – паспорт, прописку… Они были тесно связаны одно время. Его фамилия Забелин.

– Но, насколько мне известно, документы этого человека до последнего момента лежали в сейфе у Вельяминова. Что, не сошлись в цене за услугу? – поинтересовался Гуров.

– Боюсь, тут все гораздо серьезнее, – повесив голову, ответил Бардин. – Но, может быть, мы поговорим обо всем этом несколько позже? Мне в самом деле требуется медицинская помощь. Думаю, через час я буду в форме.

Гуров внимательно посмотрел на Бардина. Тот и в самом деле выглядел неважно.

– Согласен, – сказал Гуров. – Но должен вас предупредить, что, если через полтора часа вы не явитесь ко мне в главк на беседу, я буду вынужден обратиться в прокуратуру за соответствующими полномочиями на ваше задержание и обыск. Дело слишком серьезное.

– Я все прекрасно понимаю, – твердо сказал Бардин.

Глава 5

– Налей там себе чего-нибудь! – густым баритоном распорядился Виктор Петрович Величко, растирая махровым полотенцем раскрасневшуюся после сауны лысину. – Наливай и садись! И не делай такое похоронное лицо, будто немцы уже к Москве подходят. У нас с тобой броня, понимаешь, крепка!.. И танки наши, понимаешь, быстры…