Последний штурм Тамоников Александр

– Понял. Выдвигаюсь к гостинице. Твои люди будут в ней?

– Это не запланировано, кроме, естественно, наблюдения за номером полковника, но, если надо, я в течение часа перекрою весь отель!

Андрей, отвечая офицеру ростовского отделения, невольно улыбнулся:

– Нет, Дон, не надо. В этом нет никакой необходимости. Скажи лучше, где оставить «УАЗ»?

– Да возле гостиницы, не доезжая центрального входа.

– Добро. Ну что ж, благодарю за службу, Дон. Мы с напарником начинаем работу. Да, совсем забыл: в номере полковника имеется видеомагнитофон с телевизором?

– Да!

– Тогда до связи, друг!

– Удачи вам, гости!

Сургин отключился, повернулся к Павлову:

– Ну что, Слава, все условия для обработки оборотня Зинченко нам создали. Дело за нами.

– Так поехали! А за нами не заржавеет.

В гостиницу секретные агенты прибыли в 5-20. Оставили «УАЗ» в одном из переулков, далее прошли пешком. Места получили после оформления надлежащих формальностей и прошли в номер 312, забронированный на Сургина. Сразу же извлекли из тумбочки кассету и включили видеодвойку. Внимательно посмотрели запись, остались довольны. Оператор знал свое дело и отснял все главные моменты встречи Зинченко с Хаджимурадовым, а также дальнейшие действия полковника. Павлов отправился в свой номер 117, Андрей, раздевшись, принял душ.

В 8.00 офицеры вновь были вместе в номере Сургина. Обговорили план предстоящих действий. В 8.20 Андрей вызвал командира группы слежения за объектом:

– Дон! Я – Гость!

– Весь во внимании, Гость!

– Как наш клиент?

– Проснулся, приводит себя в порядок. В номере один.

– Отлично.

– Судя по всему, он собирается вскоре покинуть номер, мы слышали, как он одевался.

– Ясно. Через пять минут начинаем.

– Добро! Мои люди на подстраховке.

– Перекрой все выходы, Дон!

– Без вопросов!

– До связи!

– До связи!

Зинченко, захватив кейс, пошел на выход. Открыл дверь и увидел перед собой двух человек в масках. От неожиданности оборотень даже рот открыл. Но слова произнести не успел. Прямой удар Сургина сбил полковника с ног, отбросив обратно в номер. Вячеслав аккуратно закрыл дверь и быстро обыскал предателя. Обнаружил лишь документы. Оружия при Зинченко не было. Забрав мобильный телефон, капитан потрепал Зинченко по щекам. Полковник пришел в себя. Испуганно взглянув на неизвестных людей в масках, прошептал:

– Кто вы? Что вам надо?

Вместо ответа оборотень получил приказ Сургина:

– Поднялся, Зинченко, и в комнату! Без дерганий и шума. Тебе никто не поможет, хоть белугой вой.

Полковник поднялся, руки его дрожали.

Сургин указал на кровать:

– Сел, руки перед собой!

Полковник выполнил требование человека в маске.

Андрей с Вячеславом устроились в креслах у журнального столика. Сургин достал из-за пояса пистолет с глушителем, при виде которого Зинченко задрожал уже всем телом. Павлов принялся изучать содержимое кейса.

Оборотень вновь спросил:

– Скажите, кто вы и что вам от меня надо? Я простой офицер, служу в штабе на второстепенной должности. Ни денег особых, ни каких-либо секретных документов у меня нет!

Сургин, не обращая внимания на нытье предателя, спросил:

– Что ты делал вчера в 10.00?

Полковник не понимал, что происходит, и не знал, как вести себя в сложившейся обстановке.

Сургин, на этот раз уже угрожающе, проговорил:

– Где ты был вчера в 10.00?

Полковник вдруг затараторил:

– Да, да, конечно, я отвечу на любые вопросы, естественно, если буду в состоянии сделать это, но, согласитесь, я должен знать, с кем разговариваю!

Сургин взглянул на Павлова.

Тот с наигранным сожалением произнес:

– Видно, шеф, этот мудак совершенно не понимает тебя, позволь я проведу с ним предварительную работу.

Андрей перевел взгляд на предателя:

– Как тебе предложение моего напарника? Желаешь побеседовать с ним? Я не против, только оставлю вас наедине, не люблю смотреть, как он проводит эти предварительные беседы. Тошнит!

Полковник взвился:

– Нет, нет, не надо, я отвечу, отвечу! Так… вчера, в воскресенье, в 10 утра я был в баре, да, в баре на выезде из города. Он еще называется то ли «Под раками», то ли «У раков», в общем, пивной бар, где к пиву подают вареных раков!

– И долго ты там находился?

– Ну… где-то час, может, больше, но недолго. Потом прогулялся до железнодорожного вокзала. Потом…

Андрей прервал Зинченко:

– Хватит лгать, полковник. В 10.00 на набережной ты встречался с одним из руководителей «Халифата» Азимом Хаджимурадовым.

Оборотень побледнел. Перейдя на шепот, произнес:

– Так вы из контрразведки?

Сургин усмехнулся:

– Хуже, Валентин Валентинович, для тебя хуже! Мы не из контрразведки, а из антитеррористической спецслужбы ФСБ!

– Вот оно что! Но почему на вас маски?

– А это для того, чтобы ты не видел лица тех, кто, возможно, казнит тебя за измену Родине!

Казалось, Зинченко сейчас потеряет сознание.

– Казнить? Но за что? За то, что этот Хаджимурадов вышел на меня и просил оказать содействие в передаче информации вышестоящему командованию о готовящемся покушении на министра обороны России? Я не был связан с боевиками. Никогда не был связан, Азим случайно вышел на меня, о чем я доложил по команде…

И вновь Сургин не дал предателю закончить речь:

– За что он заплатил тебе пятнадцать тысяч долларов?

Зинченко, загнанный в угол, вскричал:

– Какие еще доллары? Он вызвал меня для встречи в Ростов, чтобы обсудить возможность установления контакта между ним и руководством ФСБ, в чем мне отводилась роль посредника.

– Кем отводилась? Контрразведкой ОГВ?

– Нет!

– Так кем же?

– Самим Хаджимурадовым. Я решил сначала все прощупать сам и лишь потом проинформировать о встрече с Азимом особистов. И сегодня я намеревался обратиться в контрразведку Северо-Кавказского военного округа!

– Значит, никаких денег от Хаджимурадова ты не получал?

– Нет, нет и еще раз нет!

Сургин обернулся к Павлову:

– Капитан, поставь-ка в видак кассету, давай еще раз посмотрим ее вместе с господином Зинченко!

С первых же кадров полковник понял, что он полностью разоблачен. Не просмотрев и половины, полковник опустил голову, проговорил:

– Достаточно! Выключите аппаратуру, я отвечу на любые ваши вопросы. Хотелось бы только одного – убедиться в том, что вы на самом деле сотрудники спецслужбы ФСБ.

Андрей достал аппарат специальной связи, вызвал Потапова:

– Кедр! Я – Москит! Прошу ответить!

И тут же голос генерала:

– Слушаю тебя, Андрюша!

– Во-первых, доброе утро!

– Вам с Павловым того же. Что во-вторых?

– Во-вторых, мы беседуем с Зинченко. Он готов к конструктивному диалогу, но желает получить подтверждение, что перед ним не самозванцы, а сотрудники ФСБ.

– Я понял. Передай свой аппарат этому ублюдку!

Сургин протянул сотовый телефон Зинченко:

– Убеждайся, полковник!

Тот взял в руки мобильник, представился:

– Полковник Зинченко, Валентин Валентинович! Что?.. Извините! Кого?.. Узнаю, конечно! Даже по связи… Понял… Да, да, конечно, поверю…

И чуть позже:

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Полковник Зинченко. Что?.. Есть!.. Есть… Так точно!

Завершив короткий разговор с неизвестным генерал-майором, протянул трубку Сургину:

– Вас!

Говорил Потапов:

– Зинченко получил подтверждение ваших полномочий. С ним только что разговаривал начальник Управления военной контрразведки округа. Я не стал вводить его в курс дела, представив нашего полковника как лицо, втянутое службой в собственную игру! Так что от неприятностей в ОГВ он пока застрахован. Но это «пока» будет длиться ровно столько, сколько Зинченко будет сотрудничать с нами. И насколько данное сотрудничество явится эффективным. Скажи ему об этом сам.

Генерал отключился, а Сургин обратился к полковнику:

– Ну что, связист, будут еще вопросы по нашему статусу?

– Никак нет.

– Тогда так. Слушай сюда внимательно.

И Андрей довел до предателя то, что сказал генерал Потапов. От себя добавил:

– Надеюсь, ты понял, что живешь, пока сотрудничаешь с нами? Эффективно сотрудничаешь. В обратном случае… но я об этом даже говорить не хочу!

Сургин начал допрос. Но, как и ожидалось, Зинченко ничего существенного сообщить о замыслах Гулаева не мог. Да, его купили через подчиненного прапорщика-чеченца. Купили, организовав встречу с Гулаевым в поселке Урус-Керт. И использовали в получении информации, касающейся деятельности командования ОГВ. А в настоящее время в сбросе информации по планируемому теракту против министра обороны. И Андрей уже хотел прекратить разговор, передав право Потапову распорядиться судьбой Зинченко, как тот неожиданно произнес:

– Если вам интересно, то я всегда отслеживал, откуда со мной связывался Гулаев или кто из его заместителей, либо Хаджимурадов, либо Вахид Мулдашев.

Сургин встрепенулся. Ожил и Павлов. Спецы почувствовали, что сейчас узнают нечто важное, чему сам Зинченко придавал в лучшем случае второстепенное значение.

– Ну-ка, ну-ка, подробнее, полковник! И для начала, каким образом ты отслеживал места выхода на связь с тобой бандитов и в каких целях делал это?

Зинченко пожал плечами:

– Целей я не преследовал никаких, просто интересно было знать, где обитает Гулаев. А отслеживал с помощью специальной аппаратуры, к которой имею непосредственный доступ. Это не составляло труда, ведь переговоры велись на известной мне частоте и через аппараты, один из которых мне передал сам Гулаев при первой встрече в Урус-Керте.

– Ясно. Дальше.

Полковник вздохнул:

– А дальше оформилась такая картина. На меня сам Гулаев выходил шесть раз, четыре раза из южной оконечности ущелья Падающих Камней, что совсем рядом с грузинской границей, и дважды из того же Урус-Керта.

Сургин переспросил:

– Из Урус-Керта?

– Да! Скажу точнее, из дома или усадьбы, где мы с ним встретились впервые.

Андрей произнес:

– Так, к этому мы сейчас вернемся, кто еще и откуда выходил на тебя по связи?

Зинченко ответил:

– Один раз Мулдашев из Грозного. Из центра Грозного. И последний сеанс с Хаджимурадовым, когда он сбросил мне информацию, прошел из района за пределами Чечни, между станицами Егорьевской и Качалинской Ростовской области. Последние два сеанса, скорее всего, велись из движущихся объектов, из машин.

– Ясно. Вернемся к Гулаеву. Значит, четыре раза он связывался с тобой из ущелья и дважды из Урус-Керта?

Полковник подтвердил:

– Именно так!

– И что собой представляет усадьба в Урус-Керте?

– Большой кирпичный дом на окраине, у речушки, обнесенный высокой каменной стеной с железными воротами. За ними двор с топчаном под деревом, у колодца. Вода в нем чистая и холодная!

Андрей высказал свое мнение насчет колодца:

– Мне плевать, какая вода в этой усадьбе! Кто в ней обитает? Родственники Гулаева?

Зинченко покачал головой:

– Точно не скажу, но в день моего приезда в усадьбе находилась семья Нурпаши.

Сургин с Павловым переглянулись:

– С чего ты это взял? Видел женщин с детьми?

Полковник пояснил:

– Мы разместились на топчане. Разговаривали. А тут выбегает пацаненок лет пяти и к Гулаеву с криком: «Папа! Папа!» А Нурпаша вместо того, чтобы взять ребенка на руки, приласкать, как рявкнет: «Рада, Лиля, быстро сюда!» Из дома появляются закутанные во все черное женщины, а за ними еще три ребенка, девочки постарше. Гулаев приказал им: «Уберите немедленно Али, и чтобы я вас на улице не видел!» Те безропотно подчинились. Мальчик заплакал, когда его силком потащили в дом.

Сургин произнес:

– Интересно! И как после этого инцидента повел себя Гулаев? Как-то попытался объяснить его?

– Нет. Просто еще раз выругался по-чеченски и продолжил разговор.

Андрей постучал пальцами по столику:

– Так, так, так. Значит, дом в Урус-Керте. Слушай, полковник, а Нурпаша не может знать, что ты пеленгуешь его?

– Откуда? Об этом знаю я один!

– Угу! Ну вот, а то заладил, что никакой особенной информацией не обладаешь! Оказывается, если покопаться в памяти, интересные вещи обнаружить можно. А посему давай копайся в памяти дальше. А мы пока с напарником покурим. Кури и ты, если хочешь.

– Не откажусь, хотя месяц как бросил!

– Так зачем начинать?

– Теперь не все ли равно?

Сургин внимательно взглянул на Зинченко:

– А вот теперь, Валентин Валентинович, как раз и не все равно!

Блеск надежды мелькнул в глазах предателя, но он удержал себя от напрашивающегося вопроса, да и Сургин не стал развивать тему, что не помешало надежде поселиться в трусливом и подлом сердце Зинченко.

Он так же, как и офицеры спецназа, достал сигарету из пачки, выложенной на столик Сургиным, прикурил от зажигалки Павлова. Задумался, не замечая, как небольшая комната далеко не люксового номера гостиницы «Ростов» быстро заполнилась дымом. Вячеславу пришлось открыть балкон. Спустя минут десять, затушив окурок, Зинченко проговорил: